Анастасия Завитушка
Наги
– А теперь уходите! Живо! – приказал Лука, всё ещё оставаясь по ту сторону проёма.
– Что? А ты? – опешила я.
– Я должен помочь Горцу, – обречённо отозвался он, доставая из кармана свой шокер, – Давайте! Уносите ноги!
Улан и Сёмыч не стали спорить, они и так еле шли. А я не могла сдвинуться с места.
– Катя.
Я обернулась. Данил протягивал мне руку. Потом посмотрела на заброшку, откуда по-прежнему доносились звуки ожесточенной борьбы. <i>И где же ваши хваленые пистолеты?</i> захотелось крикнуть мне. По щекам побежали слёзы, я развернулась и направилась к Данилу. Как теперь жить, я понятия не имела.
12
Каким чудом мы добрались до дома, я практически не помнила. Рана на голове оказалась неглубокой царапиной. Родителям солгала, что врезалась ночью в дверь, когда ходила в туалет, для меня это даже было типично. А вот разодранные колени и ладони пришлось тщательно скрывать больше недели. В ту ночь я не сомкнула глаз, всё думала и думала о Луке. Вдруг он погиб? Мы и так лишились брата Данилы. Что теперь начнётся? Как теперь жить со всем этим?
Пришлось солгать родителям об отмене первого урока и дождаться пока они уйдут на работу. Вместо школы я пошла к заброшке, по дороге встретила друзей, – Улана и Сёмыча. Внутри чёрного четырёхэтажного здания никого уже не было и практически ничего не напоминало о ночной борьбе двух древних существ и пяти слишком самоуверенных в себе недотёп, разве что несколько капель крови на обугленных деревяшках. Я отыскала свой сотовый среди обгорелых обломков, потом Данилин. Ребята молча отыскали свои. В самом углу валялся телефон Луки, я подняла его, стирая чёрную копоть. Неужели Алиса смогла победить? И что теперь будет? Она придёт и за нами?
В школу мы сегодня не пошли.
***
Делать было нечего, и мы втроём направились к Луке домой. Хуже неизвестности ничего не могло быть. Нам пришлось несколько раз звонить в дверной звонок, прежде чем дверь распахнулась, а на пороге показался заспанный Лука.
– Вы чего так рано припёрлись? – спросил он, потирая глаза. Всё его лицо было в ссадинах, под левым глазом красовался набухший синяк, но он был жив.
Не помня себя от радости, я бросилась ему на шею и поцеловала в щёку.
– Мы победили? – единственное что смогла вымолвить я, захлёбываясь волнами счастья.
– Победили, – ответил Лука. И в следующую секунду мы уже все обнимались и прыгали от радости.
По пути домой мы зашли к Даниле и вернули ему телефон, экран которого треснул по диагонали.
***
Поговорили мы об этом лишь однажды. Горец сам попросил нас зайти к нему в кабинет после уроков. Мы сели за передние парты и молча ждали, когда он начнёт. Мы даже у Луки не осмеливались спрашивать об этом.
– Вы её уб… – первой осмелилась спросить я.
– Нет, – тут же ответил Горец. Мы с ребятами вопросительно переглянулись. Лука задумчиво смотрел в окно.
– Мы её обезвредили. На время, – пояснил учитель.
– – На время? – переспросил Данил, шокирующим голосом.
– Мы её связали и забетонировали в чугунной ванне, – безучастно проговорил Лука, не поворачивая к нам головы.
– И увезли её в заброшенную шахту, оттащили на многие километры в глубину, – продолжал Горец.
– И зарыли камнями, – голос Луки звучал обречённо.
– Это действительно остановит её на какое-то время. Пока кто-нибудь не освободит её. Могут пройти десятилетия прежде чем это случится.
Мы смотрели на него, не в силах вымолвить ни звука. А я только сейчас уловила сходство между Горцем и Алисой. Они действительно были чем-то похожи. Невероятно.
– Она ваша дочь. – Вымолвила я, удостоившись взглядов всех собравшихся. Горец удивлённо взирал на меня долю секунды, потом принял, что отнекиваться не имеет смысла и со вздохом кивнул.
– Моя дочь и моё вечное проклятие. Я бы уже давно перестал жить среди людей, но не могу оставить её. Иначе начнётся хаос, – с раскаянием пояснил он, – В прошлый раз она пролежала под землёй почти сто лет. Как знать возможно в этот раз пройдёт куда больше времени, прежде чем всё снова повторится…
…всё снова повторится.
