Анастасия Волкомир
Игра
Глава 8
Чуть позже мне стало известно, что в ноутбуке Макса было достаточно компрометирующего контента.
Незадолго до удаления паблика, он писал нескольким девочкам, прикрываясь под личиной создателя и куратора игры. Только он им не раздавал задания. Писал юникодом разные гадости. Недвусмысленно намекал на бесполезность их жизни. Склонял к разным действиям, которые могли подорвать их как моральное, так и физическое здоровье. После чего давал указание: покончить с собой.
Никто из них не умер. Единственная пострадавшая была вовремя спасена благодаря своевременному приезду скорой помощи.
Да, посадить его было за что.
– Сколько ему светит? – осмелился спросить я.
– 110-ая. Минимум 2 года.
«Недурно» – подумал я и с шумом выдохнул.
– А мне?
Сотрудник пожал плечами: – Домой пойти.
– То есть совсем ничего?
– А ты соучастник?
– Нет.
– Ну, так в чем дело? Найди работу и перестань страдать херней. Свободен.
Отсутствие наказания почему-то опустошило меня. Я чувствовал, что все то, что происходит в режиме реального времени – создал я, хоть и косвенно. Мне было совсем не легче от осознания моей невиновности.
Да и что это получается, не так страшен черт, как его малюют? Значит и Лене бояться нечего?
– А, погоди. Пока не ушел, спрошу. А на кой ляд он все это делал?
А я и не знаю, что ответить, но думал я недолго.
– Моча в голову ударила. Хотел прославиться. Вот. Прославился.
Смеясь, он хрюкнул: – Звезда, блин.
***
Лена на мои сообщения не отвечала. Макса объявили без вести пропавшим.
Через некоторое время я пришел в себя и решил, что жизнь даровала мне второй шанс. Я начал искать работу, пытался наладить режим сна и приводить свою внешность в порядок. Начал ходить на собеседования, но как-то безрезультатно.
Я стал скучным человеком, законопослушным гражданином, подобно дяде.
Шифр Зодиака не выходил у меня из головы. Я старался забыть все это. Пытался слиться с толпой и не высовываться больше. Хватит с меня нервных срывов. Но сказать, что я обрел душевный покой – я не мог.
В одну из таких ночей, я не смог избавиться от рефлексии. Плюнул на сон и решил помониторить, что творится в мире. Картина неутешительная. Люди как сходили с ума, так и сходят. От мала до велика. Дети, чьи границы дозволенного размыты, в силу несформировавшегося мышления. Старики, чьи взгляды давно устарели. Высокопоставленные чины, что не умеют держать рот на замке. Мелкие сошки, что не в силах противостоять толпе.
Все больны. Каждый по-своему. И я вместе с ними.
Правда, одна новость привлекла мое внимание.
«Умер настоящий создатель игры Пандемониум, склонявший детей к суициду»
«Интересно, какой по счету этот «настоящий»? – иронично подумал я, но все же кликнул на статью.
Неприкрытая насмешка в ту же минуту сошла с моего лица. На фото был некогда мой друг – Мега…
Из статьи я узнал, что Макса пытались задержать в аэропорту. Он был с девушкой, но ее не тронули.
«Черт побери, Лена…» – всхлипнул я от безысходной тоски. Я узнал ее по фотографии случайного свидетеля, даже в смазанном виде. Это объясняло и пропажу бумажки с адресом, и отсутствие денег в кошельке. Заговорщики. Получается, у меня никого не осталось еще раньше.
Он и в этот момент сумел сбежать от всех. Правда, неудачно. Вышел на обочину, попал под машину. Скончался уже в реанимации.
О Лене ничего неизвестно, она также неинтересна для них. Видимо, смогла улететь.
«Подозреваемый несколько месяцев скрывался от правоохранительных органов. Ему было предъявлено обвинение по статье 110 УК РФ, доведение лица или группы лиц до самоубийства. Ранее известно, что молодой человек был создателем секты под названием «Пандемониум», исповедавшая некую «философию смерти». Он склонял несовершеннолетних выполнять определенные действия под видом игры. Пользователи соц. сетей отмечают, что ранее, созданный им паблик, предназначался для его музыкального творчества. Что общего между творчеством и преступлением? Так ли несмежные эти понятия? Расследование продолжается»
Дочитав, я закрыл ноутбук.
Мне уже не хотелось ни злорадствовать, ни осуждать его.
Даже когда мне было особо паршиво, я не проронил ни слезинки. Теперь я плакал, будто снова оказался на похоронах матери.
***
Дети рисовали на гараже уже известный каждому логотип игры. Я смотрел на них из окна, попивая гадкий чай. «И как его Лена только пила» – подумал я. Впрочем, это уже неважно.
Я не стал разгонять их выкриком, они сами ушли драться на палках, представляя себя мушкетерами. Когда те убежали подальше, на соседнюю площадку, я взял тряпку, спустился и стер это позорное пятно.
– Ну, что, до взяток скатился? – дядя внимательно рассматривал бутылку крепкого алкоголя, которую я поставил на стол.
– Да какая ж это взятка. Так… извиниться хотел.
Он смотрел на меня сквозь заляпанные стекла.
– А тебе есть за что извиняться?
– Перед тобой – да.
– Хм. Ну, раз так, давай разопьем.
– Не, ты же знаешь, я не пью. Да и я тут работу нашел, со следующей недели на пятидневку.
Дядя смотрел на меня с неподдельным удивлением. Я даже заметил еле заметную улыбку, которую он тщательно пытался скрыть поджатием губ.
– Ты что, нормальным стал?
Я пожал плечами: – Ну, надо же когда-то социализироваться. Да и от прошлой работы я достаточно отдохнул.
Он прищурился: – Я ж тебя как облупленного знаю. Не, тут что-то не так.
Что ж, я пытался…
– Дядь, я тут тебе еще кое-что принес.
Я расстегнул рюкзак и достал стопку бумаг. Это была распечатка наших диалогов в чате.
– Что, еще работы мне принес? Ты опоздал. Вон, глянь, у меня таких на столе только пять стопок.
– Почитай. Здесь все доказательства.
– Убери обратно. Знаю я. Ты думаешь, я ничего не вижу и не слышу? Сам новости смотрю. Видел я дружка твоего. До последнего верить хотел, что ты тут ни при чем, а ты ко мне сам приперся с коньяком. – он снял очки и начал ходить по кабинету, – И как ты связан с этим был, м? Как тебя надоумило только? Скажи, тебя ведь заставили, да? Пожалуйста, подтверди, что не ты это начал.
Его трясло, но я старался не поддаваться чувствам. Я твердо решил, что расплачусь за содеянное.
– Я. Я начал, я и завершаю. Я с самого детства был проблемным ребенком и остаюсь им до сих пор. Я сначала играл со своей жизнью, а потом решил играть чувствами других. Я хотел понять, каково это, когда тебя слушаются, каково это быть значимым для кого-то. Я хотел, чтобы меня любили за то, что я есть, а не за мои поступки. Мне никогда не приходило в голову, что я всегда был значим для своего дяди. Человек, который воспитывал меня, получал за меня по шапке и учил меня рыбачить. Я заигрался. Я не думал, что все произойдет так. Люди всегда убивали людей. Они всегда были жестоки к себе и друг к другу, всегда была какая-то сила для этого. Я не думал, что сам стану этой силой.
У нас состоялась пауза. Дядя начал вытирать и я понял, что должен закончить мысль.
– Все что я говорю – чистая правда. Я больше никому не верю, кроме тебя. Лгать тебе я никогда не буду. Пожалуйста, дослушай и поверь в то, что я скажу. Мы не хотели создать что-то глобальное. Мы хотели дурачиться и ничего больше. Мы поигрались и забросили, но игра продолжила развиваться без нас. Так все вышло из-под контроля. Мы принимали разные решения, но… можешь не верить мне, но я никого не убивал. Я никого не заставлял накладывать на себя руки, и брать в руки нож. Я сам осуждаю тех, кто стрелял и тех, кто резал несчастных собак. Если бы я мог подобно богу все исправить – я бы сделал это. Но я им не был и не буду. Единственный человек, который действительно хотел развить игру и сделать ее интересной – повесился под радостные улюлюканья толпы. Единственный человек, который пытался приложить руку к преступлению – был раздавлен машиной. Единственный человек, который хотел веселиться – сбежал из страны, не справившись с паникой. Единственный человек, который не делал ничего – осуждает нас, считая стопки денег. Дядя, я сказал тебе все, что хотел. А теперь, пожалуйста, – я вытянул руки вперед, – можно я посижу в камере?
Он медленно сел на стул.
Выждав паузу, он начал: – Неужели, так совесть мучает?
– Я – пятое колесо в этой телеге. Я не знаю, куда себя деть. Вот уже который месяц мучаю себя. Пожалуйста, посади меня, но до понедельника. Мне на работу нужно пойти.
Тот взглянул на меня исподлобья: – Зачем тебе это нужно?
– У меня осталось незаконченное дело, но мне для этого нужно заработать денег.
– Да я не об этом. Я про камеру.
Я долго думал, покусывая губу.
– Хочу посидеть и подумать, хороший ли я рыбак…
Глава 9
Прошел год.
С тех пор ажиотаж на таинственную игру, что слыла интернет-легендой, заметно спал. Лишь отголоски былых преступлений еще сохранялись в памяти общественности, а она, как правило, изменчива.
Ужесточались законы, предпринимались даже самые радикальные меры. Скопление народа на площадях – быстро разгоняли. С учениками, которых подозревали в преступных намерениях, проводили беседы. Правда, уже не учителя и психологи, а люди в форме. Впрочем, не без послаблений.
Расписанные стены красились однотонной краской, плакаты отклеивались, мусор выбрасывался.
Макс стал новой иконой неокрепших умов.
Фан-клуб, носивший его имя, жил до недавних пор. Откуда-то были откопаны его музыкальные композиции, на них делались миксы, рисовались иллюстрации. Эта группа быстро потеряла свой запал и не обновлялась даже админами.
Если Питерский стрелок был богом, то Макс стал божьим сыном, что пострадал за наши грехи для людей нового поколения. А теперь стоит задать занятный вопрос: «Часто ли люди вспоминают о Всевышнем?» Лишь тогда, когда совершил необратимое.
Для аудитории постарше его смерть стала отдушиной. Вся страна с облегчением выдохнула, только заприметив тот громкий заголовок.
«Ну, теперь-то все наладится»
«Когда пастуха нет, больше некому вести стадо»
«Сейчас все непременно нормализуется»
Так говорили эксперты, к которым подносили микрофон.
Правда, люди по-прежнему совершали опрометчивые поступки. Подростки бросались с крыши, детей находили мертвыми в лесу, были новые бунты, новые субкультуры, идеи, настроения. Все это перестали приписывать Пандемониуму. Это в кои-то веки стало не более чем случайностью. Блоггеры, конечно, делали попытки связать эти обстоятельства, поднять новую волну, чтобы увеличить территории, но как-то подозрительно быстро они затихли. Зеленой бумагой можно кому угодно заткнуть рот, да и рекламодатели не рискуют жаловать маркетинг, построенный на костях.
Я как-то спросил дядю, с которым мы теперь были самыми близкими друзьями, что он думает по этому поводу.
– А что я говорил? Вон сколько психопатов на свете. Просто не все из них идут убивать.
Что касается Лимба, о не и вовсе никто не помнит. Это был очередной неудачный проект, в котором был заинтересован Сокол. Очередная приманка, которую клевала лишь мелкая рыбешка. Много таких, и все они – мыльный пузырь. Беспечная трата налогов рабочего класса.
Я продал аппаратуру Сокола, которую он, еще 3 года назад, оставил у меня и, похоже, вовсе забыл. Недешевая, к слову. Оно и к лучшему. Все это время я ходил на работу и копил нужную сумму. Это оказалось не так просто. Мое тело размякло от каждодневных лежаний на кровати. Труд раздражал и отуплял, но я смог преодолеть этот кризис. Кое-как наскреб 300 тысяч, больше трети, из которой получилось лишь благодаря продаже.
Я вставал по утрам не без злобы, но у меня было две причины продолжать свой путь. Одной из них была моя коллега – Света. Милая, общительная девушка, с которой было приятно, и поговорить и пообедать. Мы почти ничего не знали друг о друге, но нам было комфортно вдвоем.
Вторая – то желание, что разъедало мне мозг.
У меня все еще была его рабочая почта, но если правильно понял, она была захвачена менеджером. Я надеялся купить у него одну провокационную рекламу, но у меня не было и половины той суммы, что он запрашивал. Что ж, пусть останется для лучших времен. Быть может, я когда-нибудь приглашу свою новую подругу на свидание.
За все время, что я приводил мысли в порядок, у меня была куча идей. Все они были отметены. Нельзя ничего предпринимать на горячую голову. Теперь-то я опытом научен.
Чем больше я думал о разговоре с тем другим Толей, тем больше понимал, как правильно выстраивать мозайку. Картинка складывалась в единое целое. Да, я не знал деталей. Не знал точной мотивации на каждое действие. Знал я одно: Толя подставил Макса. Мы еще тогда с Леной сделали негласное умозаключение вместе.
С роликами Сокола все началось, все с ними и завертелось. Кто-то, возможно из журналистов, а может из более крупных рыб, дал сумму и продвижение в обмен на информацию. Сокол продал общую почту для пандемониумцев, а потом, по известным причинами, слил все странички Меги. Далее в очередь пошел исковерканный им же паблик.
Суммы стали больше и соответственно дела покрупнее. Дальше получилось то, что мы имеем сейчас.
Как раньше он стравливал нас для своего же удовольствия, так и сейчас продолжил делать это, только с дополнительной мотивацией.
Пока я грезил о том, что хочу управлять людьми, хочу задавать им задания, а они это выполняли, Сокол совершал это с нами. Сейчас он владел умами 5 миллионов подписчиков.
***
Я следил за новостями сливов, подписывался на разные каналы в анонимном мессенджере. В конце концов, мне удалось раздобыть его личную почту, правда, перед этим заплатив сумму, не столь большую, как прайс на рекламу, конечно. Не удивлюсь, если и эту информацию мне продал кто-то из приближенных Толи.
Далее дело было за малым.
За весь год, что я проводил наедине с собой, я пытался сам расшифровать те записки. Малец не врал мне. Все было так, как он и перевел. Поэтому, набравшись опыта, я решился на более извилистый путь мести. Теперь мне нужен был шифр.
Я придумал его на основе того объяснения от Gamerfan01, но упростил его. Заменил буквы на символы, но другие, и не стал перетасовывать по диагонали. Латиницы там не было, а потому околесицы произойти не должно.
Я создал новую почту. Ту, на которую мне когда-то писал Зодиак – я удалил. Так, если шифр когда-нибудь разгадают или вынесут на всеобщее обозрение, как на борде, писать будет некуда. Окончательно собравшись с мыслями, я решил наконец-таки закинуть удочку.
«добрый день, у меня есть материал для ролика о пандемониуме»
Я знал, что это не заинтересует его. Поэтому отправил одним письмом все то, что так тщательно нарабатывал.
«дело в том, что в смерти зодиака были выяснены новые обстоятельства. в столе жертвы был еще один шифр, не похожая на предсмертную записку. вот подтверждение (вложенное фото), я хотел бы получить какую-нибудь сумму за информацию. буду ждать от вас фидбек»
Правда, я не получил ни отклика, ни денег. Последнее я добавил от балды, чтобы сообщение не выглядело таким пустым. Капс лок не включал ради интереса. Готов поклясться, что он не вспомнит обо мне.
Так и вышло. Спустя две недели вышел его новый ролик. Да, о записке. Этот урод ни то что не думал ответить мне, даже не проверял информацию. Он взял ложкой всплывшие сливки, выпил их, а содержимое вылил в мусорное ведро. Впрочем, не скажу, что удивлен. Я как раз рассчитывал на это. Главное, что он клюнул наживку.
Он тут в последнее время пустился во все тяжкие. Начал продавать какие-то инфопродукты, учить всех жизни. Рассказывал свои лекции там, где еще 3 года назад был сахарный завод, судьбой которой он был так неравнодушен. Гнул пальцы о том, как все добился сам без мам, пап, и продвижений. Поднимался с нуля и вообще он свой из народа. Слился со светской жизнью и начал играть по ее правилам.
Что ж, всему когда-то должен прийти конец.
Видео как раз попало в тренды. Скоро поднимется вторая волна массовой истерики. Тут как раз таки мой план сработает. Я знаю точно, что как минимум один человек разгадает мой шифр, если уже не сделал этого. Он сидит у себя в комнате и ликует, а ведь ему только 15 лет. Смеется над дяденькой, который почти вдвое старше его. Казалось бы, он должен быть умнее, но не понял, что в этом сообщении скомпрометировал самого себя.
Я подожду разгадки.
Я буду каждый день скролить новостные ленты, предвкушая увидеть желаемое. Я буду включать телевизор, и внимать настроению общественности. Я снова увижу этот взгляд. Это осознание близкого конца, но теперь тебя никто не спасет.
Если так будет угодно, я поддержу любое обвинение против тебя и опровергну твою непричастность. Если надо будет, даже посижу с тобой, ведь вместе веселее.
Я открою тебя всему миру, как бы ты не скрывался от него.
Ждать я умею, ведь победитель – получает все, что захочет…
В тексте использованы иллюстрации, созданные автором.
