Анастасия Маркова
Невеста на выходные

– Я ж не виновата, что у него глаза ни на голове, а ниже пояса. Впрочем, как и ум. Куда только мать твоя смотрела? – сокрушенно покачала бабушка головой. – Если хотите, чтобы Адель очаровала Колтренов, то нужно что-то скромное, нежное и в то же время необыкновенное. Кажется, я знаю, внученька, что тебе подойдет!

* * *

На часах было без четверти четыре. Я стояла перед зеркалом в платье цвета шампанского и не знала, восхищаться отраженьем или срочно переодеваться. Наряд и правда был великолепен: расшитый золотой нитью лиф придавал груди объема, атласная лента на талии подчеркивала ее стройность, слегка пышная юбка делала платье легким и воздушным.

Бабушка запретила горничной делать мне модную прическу. Велела лишь слегка завить волосы и завязать часть их на затылке шелковой лентой того же цвета, что и наряд. Теперь они тяжелыми локонами лежали на спине.

Из драгоценностей на мне были лишь золотая цепочка с подвеской в виде розы, тоненький браслет на запястье и неброские сережки, плотно прилегающие к мочке уха.

Образ завершали золотистые туфли на маленьком каблучке и элегантный ридикюль. На постели своего часа дожидалась белоснежная шуба.

– Какая ты у меня все-таки красавица, Адель! – восхищенно воскликнула мама, поправляя и без того идеальные локоны.

В мои планы не входило расположить к себе родственников Дэниела, а всего лишь сыграть влюбленную в него одногруппницу. Однако все начало идти наперекосяк с той поры, как в дело вмешалась бабушка. Она давала нам с мамой распоряжение за распоряжением: мне – хорошенько выспаться, принять ванну с аромамаслами, сделать освежающую маску для лица, невестке – съездить поутру за свежайшим черничным тортом для хозяина Винтер-Касла, ибо негоже заявляться в гости без подарка. Заботы о вечернем наряде и наряде к праздничному обеду, который лежал теперь в холле в сундуке, бабушка взяла на себя.

– Оставьте нас ненадолго одних. Хочу дать Адель последние наставления, – проговорила она тоном, не допускающим возражений, и маме с Аннабель пришлось удалиться. – Этот Колтрен и раньше оказывал тебе знаки внимания? – ни с того ни с сего прозвучал вопрос.

– Нет. Мы с ним просто друзья, – немного раздраженно отозвалась я. Уж слишком часто мне приходилось повторять в последнее время эту фразу.

– Тогда почему он вдруг пригласил тебя на день рождения? Знакомство с родителями зачастую свидетельствует о серьезных намерениях со стороны мужчины. Я не вижу в поступке твоего… соседа по парте ничего дружеского, – с серьезным видом произнесла бабушка.

Обмануть этого прекрасного человека у меня ни за что не повернулся бы язык, поэтому я выдала все, как на духу. Вернее, почти все…

– Герцог пригласил на праздник своего старого друга, а еще его внучку. Дэниел предполагает, что дедушка собирается организовать помолвку в день рождения. Вот и пригласил меня, надеясь, что его светлость передумает, увидев нас вместе.

– Как это похоже на Чарльза, – сокрушенно покачала она головой, сжав губы в тонкую линию. – Тогда мой тебе совет: не строй из себя забитую скромницу, будь сама собой.

– Ты с ним знакома? – ахнула я. – И насколько близко?

– Достаточно близко… Я все расскажу тебе, но не сегодня, – выпалила бабушка, едва я открыла рот. – История долгая и не очень приятная. Тебе и так предстоит нелегкий вечер. Нечего забивать голову всякими глупостями. Лучше вот что скажи: какую выгоду собираешься извлечь из всей этой истории? Только не говори, что у тебя нет личного интереса. Не поверю! Если бы ты любила Колтрена, другое дело, но, судя по тому, как ровно звучит твой голос и не загораются глаза при разговоре о нем, он и правда для тебя всего лишь друг. Значит, хочешь получить что-то взамен. Что именно?

– Я собираюсь попросить у него взаймы пятьдесят золотников, – проговорила на одном дыхании и почувствовала, как запылали щеки.

– Зачем? – ее светлые брови сошлись над переносицей.

– Отцу нечем заплатить за учебу.

Я не стала рассказывать бабушке, что папа сделал с моими драгоценностями, иначе она еще больше разочаровалась бы в сыне.

– Адель-Адель, – тяжело выдохнула бабуля и закрыла на миг глаза. – Почему не обратилась ко мне за помощью?

– Так папа… – начала я и замолчала, боясь сболтнуть лишнего.

– Это для него у меня нет денег, а для тебя всегда есть. К сожалению, Родерик совершенно не умеет распоряжаться ими. Сколько ни дай, все по ветру пустит. А ради такого благого дела, как учеба, я достала бы даже те золотники, что на похороны отложила. Умирать же пока не собираюсь, – подмигнула она мне.

– И что теперь делать? – растерянно спросила я, опускаясь на стул.

– Ехать, моя дорогая. Раз судьба так все устроила – подчинись. Она лучше знает, что для нас хорошо, а что плохо. Ты подарок имениннику приготовила? – увела она разговор в другое русло.

– Скромный, – ответила я с упавшим сердцем. – Уверена, Дэниел все поймет.

Внезапно бабушка схватила с кресла ридикюль и извлекла из него узкую коробочку, чем-то похожую на пенал.

– Держи, – сказала она и без тени сомнения вложила мне в руки загадочный футляр. – Если Дэниел на самом деле хоть немного обладает теми качествами, что ты назвала, то он достоин этой вещи. В свое время она принадлежала твоему дедушке, а прежде его отцу. Я хранила ее долгие годы сначала для сына, потом для внука… Но ни один из них не оценит подарка. Сбудут, едва попадет к ним в руки. Так пусть он достанется тому, кто его заслуживает.

Я вскочила со стула, словно ужаленная, и воскликнула:

– Зачем? Не стоит!

– Стоит, Адель. Считай, что это твой прощальный подарок, благодарность ему за годы дружбы. Уверена, ты тоже хотела бы получить от него памятную вещь. Ведь по окончании академии вы вряд ли будете часто пересекаться. Может и вовсе статься так, что вы больше никогда не увидитесь. Как когда-то мы с Чарльзом… – ее голос наполнился печалью, которая поселилась и в серых глазах.

От мысли, что в скором времени нашей дружбе с Дэниелом придет конец, сердце сжалось в болезненном спазме. Однако не успела я загрустить, как в комнату ворвалась Аннабель. Ее щеки полыхали огнем, а глаза… глаза сияли ярче синего неба.

– Карета приехала! Видели бы вы какая роскошная! Адель, прокати меня хотя бы до конца улицы. Пожа-а-алуйста, – она сложила ладони в просительном жесте и так жалостливо посмотрела на меня, что я в жизни не смогла бы ей отказать. – Сплетница Оливия уже сидит в окне. Стоит ей увидеть, что я сажусь в экипаж, завтра же пустит обо мне слухи, и тогда граф Хилтон сделает решительный шаг.

– Одевайся, – только и сказала я.

Сестра оглушительно взвизгнула и исчезла из виду.

– От нее всегда столько шума. Вся в мать, – проворчала бабуля и кивком указала на шубу. – Ты тоже одевайся. Негоже заставлять людей ждать. На улице все-таки зима.

Вопреки услышанному я принялась разглядывать таинственную коробочку, гадая, что там. Пытать бабушку не имело смысла. Раз она решила умолчать, то уже не признается. Мне никто не запрещал заглянуть внутрь футляра, но он так красиво был перевязан синей лентой, что не поднималась рука разрушить чьи-то старания. Только бы обошлось без сюрпризов!

– Тебе не о чем волноваться, – проговорила она, будто прочитав мои мысли. – Голову даю на отсечение – Дэниелу понравится подарок.

У меня не было причин не доверять ей, поэтому я облегченно выдохнула и убрала коробочку в ридикюль. Затем подошла к бабушке со спины, поцеловала в щеку, положила ладони на ее хрупкие на плечи и слегка сжала со словами:

– Спасибо, родная! Не знаю, что бы я делала без тебя.

– Я тоже, Адель, – она накрыла мою левую руку своей, похлопала пару раз по ней и строго проговорила: – Одевайся!

Глава 3

Карета и правда оказалась роскошной. Черная, лакированная, запряженная четверкой породистых лошадей. Их тонкая упряжь мерцала в бархате сумерек. По обеим сторонам от резной дверцы были установлены накопительные кристаллы. За день они впитали в себя немало солнечного света и теперь излучали его, освещая узкую лесенку. Еще два таких кристалла отбрасывали блики на серебристые подушки и обтянутый шелком потолок. Казалось, Дэниел отправил за мной лучший экипаж, что имелся у Колтренов.

Я попросила кучера доехать до конца улицы, развернуться, высадить у ворот напросившегося на небольшую поездку пассажира и только потом отправляться в Винтер-Касл. От развилки до дома было совсем близко, но я не могла позволить Аннабель добираться до него одной да в сгущающихся сумерках. Небезопасное это дело!

Винтер-Касл представлял собой старинную крепость, которая разместилась на вершине горы. Вознесенная высоко над долиной, она нависала над городом белым лебедем и заставляла жителей Миракла восхищаться ею. Неприступная цитадель, подобно грозному часовому, стояла на страже прошлого и так же ревностно готова была оберегать будущее своих хозяев.

К замку вела единственная дорога, крутая и извилистая, поэтому экипаж двигался неспешно. По-моему, чем медленнее, тем лучше. Отвались колесо – я и вовсе обрадовалась бы. Однако сколько веревочке не виться, все равно конец будет.

Не прошло и получаса с начала пути, как карета замедлила ход, а затем остановилась. Я отогнула пальцем уголок кожаной шторки и вгляделась в темноту. В многочисленных окнах замка горел мягкий свет. Несмотря на выходной день и усиливающиеся холода, в Винтер-Касл кипела жизнь.

Я лично убедилась в этом, едва переступила его порог. Приятная музыка и негромкие разговоры заглушали звон посуды и доносящиеся отовсюду звуки шагов. Правда, одни из них быстро усиливались.

Вместо ожидаемого дворецкого мне навстречу вышел высокий шатен в прекрасно сшитом темно-сером щегольском фраке, того же цвета брюках, серебристой жилетке и высоких, до зеркального блеска начищенных сапогах.

Черты молодого человека были хорошо знакомы мне, но чем дольше я смотрела на него, тем больше мной овладевали сомнения.

– Дэниел? Это ты? – не удержавшись, прохрипела я.

– Так сильно преобразился? – осведомился друг приятным низким голосом.

Уголок его рта приподнялся, выражая то ли насмешку, то ли удовлетворение, и на щеке появилась ямочка. Я и раньше замечала их у соседа по парте, но они никогда не казались мне притягательными.

– Не то слово, – отозвалась я, прочистив горло, и принялась внимательно его разглядывать.

Вечно взлохмаченные каштановые волосы были причесаны сегодня с особой тщательностью и в свете хрустальных люстр отливали золотом. Куда-то исчезли очки, открывая взору красивые темно-коричневые, почти черные глаза и длинные ресницы. На мизинце появилось кольцо с фамильным гербом Колтренов. К тому же, как выяснилось, широкая мантия скрывала ото всех хорошо сложенную мужскую фигуру.

Этого Дэниела Колтрена я совсем не знала.

Он подошел ко мне и отвесил легкий поклон, после чего взял за руку и на миг прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.

– О тебе могу сказать то же самое, Адель. Или вы предпочитаете лира Аделина? – Дэниел принял серьезный вид, но уголок рта продолжал подрагивать.

Ему хотелось широко улыбнуться, тем не менее он изо всех сил сдерживался.

– Только попробуй и следующую лабораторную работу по зельеваренью будешь делать сам! А в состав зелья от кашля, насколько я помню, входит твоя «любимая» солодка, – проговорила я с напускной строгостью, все еще пытаясь привыкнуть к новому образу друга. – Или предпочитаешь, чтобы я звала тебя лэрд Дэниел Колтрен?

– Шантаж! Сплошной шантаж! – шутливо возмутился он и помог мне снять шубу, которую затем передал подоспевшему дворецкому. – Не замерзла?

Обычный вопрос прозвучал сегодня немного иначе из его уст, заставив внутри что-то дрогнуть. Но глубокий вздох и считалочка до пяти вернули мне привычное спокойствие. Почти. По крайней мере, встреча с герцогом и родителями Дэниела меня волновали больше, чем его новый облик.

– В карете было тепло. И до Винтер-Касла, как оказалось, рукой подать.

– В таком случае пойдем познакомлю тебя с родными, – в голосе друга послышались напряженные нотки.

Он устроил мои пальцы на сгибе своего локтя и повел через холл в дальний конец коридора, откуда доносилась тихая музыка. Я крутила головой и с интересом рассматривала внутреннее убранство замка. Повсюду висели огромные хрустальные люстры, зеркала в резных золотых рамах, множество картин, запросто украсивших бы любой музей.

Вышколенный слуга открыл дверь, и мы с Дэниелом вошли в знаменитую на весь Миракл Белую гостиную. О ее красоте и уникальности ходили слухи. Не теряя ни секунды, я стала выискивать, чем же так необычна эта комната. Разумеется, чистота здесь была безукоризненной, вся резная мебель исключительно белого цвета, даже рояль, за которым сидела рыжеволосая женщина, тоже был белым.

Двое мужчин, с изумительно схожими чертами, и это несмотря на разницу в двадцать лет, сидели на софе и потягивали из широких хрустальных стаканов янтарный напиток. Стоило нам с Дэниелом переступить порог гостиной, как они оба, словно по команде, впились в меня пронзительными взглядами.

– А вот и обещанный гость. Позвольте представить вам лиру Аделину Мортенвейр, – на удивление спокойно произнес мой спутник, продолжая удерживать меня возле себя.

В гостиной тотчас стихла музыка. Женщина с поразительной грациозностью поднялась со скамьи, хотя темные блестящие глаза походили на два больших колодца. Слова сына поразили ее до глубины души.

Лира Илаиль оказалась безукоризненно красивой, таинственно аристократичной и в то же время притягательной женщиной. Овальное личико, небольшой нос, чуть пухлые губы, длинные ресницы, которые передались моему другу.

– Гостья? Но ведь… – растерянно начала она, однако быстро собралась с мыслями и с упреком произнесла: – Дэниел, мальчик мой, почему ты утаил от нас, что пригласил на день рождения свою одногруппницу?

В отличие от женщины, мужчины ничем не выдали удивления, умело спрятав его. Тем не менее было очевидно, что подобного поворота событий никак не ожидали.

– Адель не просто одногруппница, – двусмысленно проговорил друг и наградил меня таким нежным взглядом, что я с трудом устояла на месте. Лишь гулко сглотнула, хотя чутье советовало как минимум отстраниться.

– Не держи девушку на пороге, – раздался властный мужской голос. – Ей и без того сейчас несладко.

Глава рода поднялся с софы и двинулся нам навстречу, поставив по пути на кофейный столик стакан с недопитой янтарной жидкостью.

– Адель, позволь представить тебе моего дедушку Чарльза Колтрена, одиннадцатого герцога Брифина.

Я присела в реверансе, и мужчина ответил мне легким кивком. Несмотря на немолодые годы, он по-прежнему сохранял стройность и быстроту движений. Если бы не седина, закравшаяся в волнистые темные волосы и густые брови, а также несколько глубоких морщин на лице, я бы дала ему не больше пятидесяти.

Следовало отметить тот факт, что бабушка оказалась права: все Колтрены были очень красивыми мужчинами. Все обладали немаленьким ростом, правильными чертами лица и бросающимся в глаза элегантным атлетизмом. Теперь это высказывание касалось и заметно преобразившегося Дэниела. Он станет еще красивее, когда приобретет с годами толику шарма, свойственную мужчинам в зрелом возрасте.

Я старалась не выдать любопытства, но сдержать его было невозможно. Впрочем, герцог тоже рассматривал меня с нескрываемым интересом, очевидно, догадываясь, чья я внучка.

– Проходите и присаживайтесь, – он рукой указал на кресло.

Вопреки ожиданиям главы рода, Дэниел провел меня к белоснежному, обитому узорчатым дамастом диванчику. Я села на край роскошной мебели, и друг опустился рядом, сохранив допустимую этикетом дистанцию. Тем не менее его поведение привело родных в замешательство. Оно отразилось на их лицах всего на мгновение, после чего они снова приобрели прежний невозмутимый вид.

– Значит, вы учитесь в одной группе с Дэниелом, – заключил герцог, как только вернулся на прежнее место и вновь впился в меня изучающим взглядом.

Испытывая неловкость, я постаралась поприлежнее расправить атласные юбки.

Хоть слова его светлости были утверждением, друг посчитал нужным уточнить:

– Не только. Мы уже четыре года сидим за одной партой.

– Вот как, – задумчиво протянул глава семейства и принялся большим и указательным пальцем потирать подбородок.

Пользуясь возникшим молчанием, в разговор вступила лира Илаиль.

– Насколько мне известно, в группе полно девушек. Почему вы, – она выдержала многозначительную паузу и продолжила: – лира Аделина, сделали выбор в пользу Дэниела?

Наше знакомство состоялось всего пару минут назад, а женщина уже все для себя решила. Хотя дело обстояло иначе, лира Илаиль видела во мне одну из многочисленных охотниц за богатым женихом, которая пыталась захомутать ее сына. А ведь выгоду из ситуации извлекал пока только он.

Я не успела и рта открыть, как Колтрен-младший сдержанно произнес:

– Прошу простить мне вмешательство, но должен признаться, что это была исключительно моя идея. Я первым подсел к Адель, – Дэниел повернулся ко мне и тепло улыбнулся. – После того как она решила прокатить меня из одного конца коридора в другой, напустив под моими ногами льда, и полюбоваться, как красиво я врежусь своим благородным профилем в стену. Или в ступеньки, если бы упал на живот. Только прогадала! Нелегкая занесла меня в змеиную комнату… – улыбка на его губах стала шире, а в глазах заплясали смешинки.

– Так неспроста же! – возмущенно воскликнула я, позабыв, где находилась и кто окружал меня с другом. – Я хотела проучить тебя за подброшенную жабу.

– Было бы за что, – Дэниел вскинул голову. – К тому же это вышло случайно. Я собирался подкинуть ее Сандре, чтобы она отстала наконец. Ваши сумки стояли рядом в столовой, вот и перепутал, – пожал он плечами.

– А в холле академии тоже с Сандрой перепутал, когда гонялся за мной с королевской коброй, что раздобыл в змеиной комнате? – я сама не заметила, как подалась вправо, к Дэниелу.

– Вас сложно перепутать. Признаюсь, я сделал это ради забавы. Хотел попугать немного, зная, как ты любишь рептилий с амфибиями, – на его лице снова поселилась улыбка.

– И чем закончилась та история? – полюбопытствовал герцог, когда в гостиной повисло молчание.

Я перевела на него взгляд и не сразу поняла, что за вопрос прозвучал, затем встрепенулась и произнесла:

– На мои крики сбежалась уйма адептов и преподавателей. В итоге мы угодили к ректору в кабинет и получили по неделе отработки в злополучной змеиной комнате.

– Но перед этим нам пришлось по всей академии искать ту самую пресловутую кобру.

– Потому что кто-то ее отпустил, – слетел с моих губ упрек.

– Мне пришлось защищаться от твоих ледяных стрел, а разве с увесистой змеей на руках это возможно? Да и сбежала она от страха, – с видом знатока заметил Дэниел. – Ты же столько шума подняла, когда увидела ее.

– Исходя из твоих слов, я должна была смиренно стоять и ждать, когда она меня укусит. Нетушки! – досадно фыркнула я.

Спустя мгновение на наших с Колтреном-младшим лицах поселились улыбки. Как много у нас, оказывается, общих воспоминаний. При этом незабываемых!

– Вижу, вы стоите друг друга, – произнес герцог, а затем громко и раскатисто рассмеялся.

Его смех подхватил молчавший все это время отец Дэниела. Одна лира Илаиль осталась сидеть с невозмутимым видом, продолжая заинтересованно разглядывать меня.

Как только в Белой гостиной вновь воцарилась тишина, между мужчинами завязался непринужденный разговор и длился, пока дворецкий не объявил, что ужин подан.

Мы перебрались в богато украшенную столовую, и моя недолгая передышка закончилась.

– Лира Аделина, почему вы захотели учиться именно в Академии высшей магии, а не в Имперской академии? – спросила лира Илаиль, едва слуги в черных ливреях подали горячее.

Стоило прозвучать ответу, как последовал новый вопрос. Затем еще один и еще… Женщину не остановил ни хмурый взгляд его светлости, сидевшего во главе стола, ни просьба сына дать мне спокойно поесть. Проявленная Дэниелом забота еще больше подогрела ее интерес.

В итоге, когда хозяин дома предложил вновь перебраться в Белую гостиную, чтобы выпить чая, я осознала, что не помнила вкуса ни одного из многочисленных блюд, то и дело появлявшихся у меня на тарелке. Может, я и вовсе к ним не притронулась? Тем не менее не испытывала голода. Нервы были натянуты как струны на арфе. Казалось, коснись их – и они непременно лопнут. Поэтому я вряд ли проглотила бы под пристальными взглядами Колтренов больше одного кусочка того же хлеба. Ведь он непременно встал бы поперек горла.

На кофейном столике нас дожидались тарелки со сладостями: воздушными круассанами, безе, слоеными пирожными, а также торт, в поисках которого мама объездила полгорода.

– Черничный?! – удивленно воскликнул герцог, увидев десерт, и внезапно помрачнел. – Давно я не ел его. Пожалуй, с тех пор, как покинул стены академии.

– Почему? Разлюбили или просто не доводилось? – спросила я, желая отвести от себя повышенное внимание Колтренов.

– Ни то, ни другое, – покачал головой глава семейства. – Есть вещи, как и воспоминания, которые связывают только двоих, которыми не хочется ни с кем делиться. Это не обязательно любимый человек, но непременно тот, кто дорог твоему сердцу. Я ел черничный торт исключительно по пятницам в компании лучшего друга в кондитерской, что на Баккет-стрит. Больше ни с кем и никогда.

– Она по-прежнему там стоит. Кажется, я понимаю, о чем вы. Глядя на десерт, вы вспоминаете те встречи. Но стоит вам съесть хотя бы кусочек в нашей компании, как к воспоминаниям о былых посиделках и лучшем друге добавятся новые, о сегодняшнем вечере.

Губы его светлости изогнулись в одобрительной улыбке.

– Вы удивительно смышленая молодая лира. Теперь понятно, почему мой внук решил подсесть к вам за парту. Надо же у кого-то списывать.

Герцог расхохотался над собственной шуткой. Может, кто-то, помимо него, оценил ее, только не я. Во мне проснулась необходимость встать на защиту друга:

– Дэниелу не нужны помощники. Он и сам отлично справляется. По правде говоря, я чаще обращаюсь к нему с вопросами, чем он ко мне.

Колтрен-старший перестал смеяться и даже улыбаться, однако в глазах продолжили плясать веселые огоньки. Ощутив, что перегнула палку, я поспешила направить тему разговора в другое русло:

– Если не секрет, ваша светлость, что за академию вы закончили? Имперскую?

– Ошибаетесь, юная лира. Высшей магии. Только я стал боевым магом, а Дэниел отчего-то предпочел выучиться на стихийника.

В следующий миг открылись двери, и в гостиную с подносом в руках вошел слуга. Из узкого носика заварничка выходил пар, наполняя помещение восхитительным цветочным ароматом.

Я сделала глубокий вдох и только приготовилась получить свою чашку чая, как раздался голос лиры Илаиль:

– Прошу прощения, но у меня настолько разболелась голова, что я вынуждена вас покинуть. Уверена, лира Аделина тоже устала и мечтает об отдыхе. Неделя выдалась напряженной, да и завтра нас ждет насыщенный день.

Ее намека не понял бы, пожалуй, только глупец. Женщина хотела, чтобы я отправилась в гостевую комнату. Хоть часы показывали начало десятого и сна не было ни в одном глазу, я послушно поднялась с диванчика и без тени недовольства проговорила:

– Вы правы, лира Илаиль, отдых мне не помешает. Хорошего вечера!

В ответ зазвучали пожелания спокойной ночи. Рыжеволосая женщина с победоносной улыбкой двинулась к выходу. Единственным, на кого я посмотрела напоследок, был Дэниел. От бокала выпитого вина его глаза сияли подобно идеально отполированным агатам, а на губах играла чуть заметная улыбка. Мы обменялись долгим взглядом, и я устремилась вслед за лирой Илаиль.

Вопреки моим ожиданиям, женщина ни словом не обмолвилась по пути. Молча провела до двери и так же молча удалилась.

Гостевая комната была вдвое больше моей собственной. На стенах – дорогой шелк пастельного цвета, на полу кремовый ковер. Не менее огромной оказалась и кровать с балдахином, застеленная золотистым покрывалом. В камине тихонько потрескивал огонь.

Не успела я перевести дыхание, как в помещение вошла молоденькая горничная и помогла мне сменить вечернее платье на теплую ночную сорочку. Лира Илаиль сделала все возможное, чтобы не допустить этим вечером еще одной моей встречи с Дэниелом.

Эта мысль заставила меня усмехнуться, однако стало не смешно, когда она трижды за час заглянула в комнату. После первых двух неожиданных визитов мне пришлось бросить рисование ледяными узорами на стекле, слезть с подоконника и забраться в постель. Даже выключенный свет не помешал женщине и дальше наведываться в комнату, тихонько открывая дверь, и проверять, не испарилась ли я. Поэтому, когда в половину двенадцатого раздался едва слышимый стук, больше напоминающий скрежет, а потом скрип дверных петель, я нисколько не сомневалась, что это снова лира Илаиль.

– Адель, ты спишь? – прозвучал внезапно шепот неподалеку от кровати.

Темнота скрывала от глаз незваного гостя, однако мне не составило труда узнать его по голосу. Я села, не пытаясь прикрыться одеялом. Что Дэниел разглядит в кромешной тьме?

– Уснешь тут, если в животе все время урчит от голода. Ты что здесь делаешь? Уходи скорее. Не хватало еще, чтобы лира Илаиль застала тебя у моей постели! Она каждые полчаса сюда захаживает.

– Тогда живо одевайся, – настоятельно рекомендовал он.

– Зачем?

– Все вопросы потом, – отозвался Дэниел и метнулся к двери.

Я выбралась из кровати и подбежала к креслу, на котором лежал приготовленный для завтрака наряд – простое шерстяное платье.

– Может, выйдешь? – шикнула я на друга, заметив, что он все еще в комнате.

– Куда? В коридор? Чтобы сразу попасться? – возмутился Дэниел. – Здесь темно, хоть глаз выколи. Да и я к тебе спиной стою, поэтому не волнуйся. Лучше поторопись!

Протяжно выдохнув, я быстро сбросила ночную сорочку, надела платье и ступила в мягкие комнатные туфли, после чего встала позади друга.

– Как только открою дверь, беги направо со всех ног и спрячься в дальнем конце коридора. Я разберусь с одним делом и приду за тобой, – не оборачиваясь, прошептал он. – Направо! Не перепутай!

Дэниел нажал на ручку. Я обогнула его и опрометью понеслась в указанном направлении. Едва добралась до ниши и прижалась к ней спиной, как раздался разгневанный голос лиры Илаиль:

– Что ты здесь забыл? Твоя комната в другой части замка. Немедленно отправляйся к себе!

Похоже, мои быстрые шаги потревожили покой женщины, которая решила переночевать сегодня в соседней комнате.

– Как скажешь, мама, – спокойно произнес Колтрен-младший, изображая саму покорность.

Я осторожно выглянула из укрытия и с колотящимся от волнения сердцем стала наблюдать, что будет дальше. Лира Илаиль открыла дверь гостевой комнаты, зашла в нее и почти сразу вернулась. Неужели не заметила моего исчезновения?

– Ты все еще здесь? – шикнула она на сына.

– Ухожу-ухожу. Спокойной ночи, мама!

Дэниел послал ей воздушный поцелуй и немного развязной походкой двинулся в мою сторону. Не желая оказаться замеченной, я снова спряталась. С невозмутимым видом друг прошел мимо меня. Наконец раздался щелчок закрываемой двери. Он молниеносно подлетел ко мне, схватил за руку, и мы побежали сломя голову в известном только Дэниелу направлении.

– Куда мы? – поинтересовалась я, когда мы оказались у подножья узкой винтовой лестницы.

– Немного терпения, – ответил он на этот раз громко, не опасаясь быть замеченным.

В отличие от меня, друг ни капельки не запыхался. Для стихийников в академии занятий по физподготовке не предусматривалось, тем не менее сосед по парте был в отличной форме, словно посвящал тренировкам немало времени. Возможно, именно поэтому он так и не отпустил моей руки, боялся, что я не доберусь до цели без его помощи.

После тридцатой ступеньки я сбилась со счета. Преодолев последнюю, мы оказались на круглой каменной площадке. Неподалеку от арочного окна, за которым мела метель, стояла старенькая софа, перед ней табурет с подносом, а еще чуть дальше горел костер. Мой желудок совершил кульбит, едва я почувствовала запах горячего шоколада и увидела тарелку, полную различных вкусностей.

– Надеюсь, ты не откажешься от чашки горячего шоколада в моей компании? – Дэниел первым нарушил молчание.

– Шутишь?! – с наигранным возмущением фыркнула в ответ. – Я только о ней и мечтала, лежа в постели.

– Смотровая площадка вовсе не кондитерская, но…

– Здесь гораздо лучше, – перебила я друга и прикоснулась к его руке. – Как догадался?

На губах Дэниела появилась благодарная улыбка.

– Ты ничего не съела за целый вечер. С моей стороны было бы непростительно позволить тебе лечь голодной. Я дождался, когда все разойдутся по комнатам, и начал действовать. К сожалению, ничего другого раздобыть не удалось.

– Этого более чем достаточно, – заверила я друга и покосилась на поднос с едой.

– Тогда прошу к столу.

Он слегка склонился и в шутовской манере указал сразу двумя руками на диванчик. Ветер с улицы не проникал сюда, очевидно, благодаря воздушному барьеру, что установил Дэниел. Тем не менее на заметно потрепанной обивке я обнаружила два пледа. Восторженно взвизгнув, сбросила туфли и прямо с ногами взобралась на диванчик.

Одногруппник опустился рядом, протянул мне чашку еще горячего шоколада, взял другую и расслабленно откинулся на твердую спинку. Дэниел заключил их в воздушный кокон, чтобы восхитительный напиток не остыл к нашему приходу.

– Какой волшебный запах, – прошептала я, втянув носом воздух, и сделала внушительный глоток.

Приятное тепло разлилось по телу, а на языке осталось сладкое послевкусие. Я не удержалась и смежила веки. Почувствовав на себе пристальный взгляд, открыла глаза и увидела, что Дэниел с усмешкой наблюдает за мной.

– Неужели так вкусно? – поинтересовался он, видимо, посчитав нужным что-либо сказать.

– Еще как! – восторженно протянула я и сделала новый глоток.

– Бери торт. Между прочим, мне он очень понравился. Поэтому не удивляйся, если тебе мало достанется. Бездна! – внезапно выругался друг. – Я где-то вторую ложку потерял, придется есть одной. Хотя нет, давай ты ложкой, а я руками. Только сначала сниму жилетку, а то точно вымажу.

Дэниел поставил чашку на поднос, расстегнул пуговицы, избавился от серебристой жилетки и взял в руки плед. Я завороженно наблюдала за его слаженными действиями, за тем, как играли мышцы под рубашкой, которая просвечивалась в красноватых лучах огня.

– Что такое? – спросил он, заметив на себе мой взгляд.

– Ничего, – повела я плечом, почти не испытывая смущения. – Просто непривычно видеть тебя без мантии.

– Честно говоря, мне тоже. Не представляешь, какой я испытал в холле шок. Сначала подумал, что это не ты, а гостья моего деда, – одногруппник хохотнул, накрыл пледом мои плечи, укутался сам в другой плед и внезапно мрачно произнес: – Не обижайся, пожалуйста, на маму. Она обычно добрая и приветливая со всеми, а сегодня… Наверное, что мы на правильном пути, раз мама так остро отреагировала на твое появление, но меня мучает совесть, глядя, как она недружелюбно относится к тебе, – тихий голос Дэниела был полон сожаления.