Анастасия Некрасова
Последняя Дверь
Фаза 6. Экскурс
– Во времена настолько давние, что в Хрониках этот период получил название Ранней Древности, – начала свой рассказ Серси, – здесь собирались люди, чтобы вместе посвятить время грандиозному зрелищу.
– Кажется, я понимаю, – кивнул Джейс. – Это что-то вроде старинного варианта Секции Мероприятий.
– Не совсем, – отрицательно покачала головой ладка. – Это скорее Секция Досуга.
– Такая большая? – Джейс обвёл удивлённым взглядом длинные ряды-скамьи, замыкающие в кольцо причудливый каменный лабиринт внизу.
Понятия «мероприятие» и «досуг» в Этажах различались по нескольким важным аспектам. Во-первых, досуг подразумевал нечто исключительно развлекательного характера, тогда как мероприятиями называли события, имеющие практическую значимость, причём зачастую с всенародной точки зрения. К ним относили, к примеру, Всеобщие Церемонии Оглашения, в ходе которых зачитывался не Распорядок какой-то малой группы граждан на текущий день, а общий План развития социальных и производственных структур на ближайшие несколько лет. Или Собрание Единения, где ежегодно к народу с воодушевляющей речью обращался Император – не лично, разумеется, но его послания зачитывали специально уполномоченные лица.
Мероприятия имели цель показать людям, что они – едины, публично вознести хвалу их успехам и задать курс для дельнейших свершений, обозначить цели. Всё это считалось чрезвычайно важным, и отсюда вытекало второе кардинальное отличие мероприятий от досуга – они привлекали к участию огромное количество граждан, если не вообще всех, а вот досуг, на который из-за постоянной борьбы за выживание, выражавшейся в неустанном выполнении социально значимых функций, практически не осталось времени, приобрёл характер чего-то личного, тихого и совершенно немасштабного.
Осталось у тебя время и силы после тяжёлого рабочего дня – сядь в уголок, почитай книжку. Или в шах-маты сыграй, если найдёшь с кем. Или цветочек посади под окном, если уверен, что будет возможность его вовремя поливать – а то не на дождь же надеяться в таких важных вопросах.
Совершенно очевидно, что при подобном подходе гигантское здание, в котором находился Джейс, абсолютно не вызывало у него ассоциаций с досугом.
– Сколько же человек здесь могло поместиться? – спросил он, оглядывая казавшиеся бесконечными ряды таких же скамейкоподобных выступов, как тот, на котором сидели они с Серси.
– Примерно пятьдесят тысяч.
– Сколько?! – ошеломлённо переспросил Джейс. – Это же почти всё население Этажей!
– И лишь крупица в мире Древних, – пожала плечами Серси. – Впрочем, в чём-то ты прав: сооружений, подобных этому, практически не было ни до, ни после него.
– Что же это за досуг такой, что он собирал так много народу? – не унимался Джейс.
Да, он пообещал себе, что не будет перебивать Серси лишними вопросами, но она говорила настолько невероятные вещи, что он никак не мог остановиться.
Однако ладка была на удивление терпелива.
– Здесь проходили игры.
– И во что же играли? – что-то подсказывало, что явно не в столь любимые Джейсом шах-маты. – В фут-бол?
Наставники рассказывали, что в Древности этот вид спорта был чрезвычайно популярен. Удивительно только, как у людей, достигших того уровня прогресса, что наблюдался до Падения, хватало времени на подобную ерунду.
– Это лишь называлось играми. На деле же это были бои.
Джейса передёрнуло. Естественно, о былой любви народа к бойцовым видам спорта Наставники упоминали тоже. Ещё одно свидетельство деструктивной направленности культуры Древних.
Впрочем, в этот раз он удержался от комментариев, а потому ладка продолжала:
– О Ранней Древности в Хрониках сохранилось немного упоминаний. Однако происходившее здесь описывается довольно подробно – наверное, потому, что весьма исчерпывающе характеризует человечество в те времена.
– Что же именно происходило? Люди просто дрались друг с другом зрителям на потеху? Не томи, Серси! – взмолился Джейс.
– О-о-о, это была не просто потеха, – протянула ладка. – Это был самый настоящий праздник. Свободные люди тех сословий, на которые делилось тогдашнее общество, всеми силами стремились попасть сюда.
Джейс поморщился. Мало того что люди, среди которых тогда не было ни ладов, ни орков, всё равно умудрялись найти способ «делить» друг друга на группы, так ещё и не все из них были свободными. Снова дикость.
– Несмотря на то, что в те времена, как, в принципе, и всегда до Падения, всё упиралось в деньги, пропуска на игры за них было не достать, – рассказывала меж тем Серси. – Все они распространялись через различные профессиональные союзы, общественные организации и учреждения, через влиятельных людей. Таким образом, чтобы попасть сюда, нужно было обзавестись связями и проявить изрядную сноровку. Впрочем, по всеобщему мнению, оно того стоило. Для обывателей, облачавшихся по такому случаю в свои лучшие наряды, это было торжеством, для тогдашнего Императора этого государства – символом собственной власти, а для сражавшихся… – тут она замолчала.
– А для сражавшихся – что?
– Жизнь и смерть, – коротко сказала ладка. – Так как большинство из них, особенно на первых порах, составляли рабы, преступники и военнопленные, то победитель при определённых обстоятельствах мог получить свободу, тогда как проигравший… Проигравший ни на что уже не мог рассчитывать.
Джейс понурил голову. Как же всё это было глупо… Глупо и нелепо.
– Наверху, – продолжала ладка, – там, где нет арок, а только сплошная стена с маленькими окошками, находилась чернь – самая низшая категория свободных граждан. Там даже не было мест для сидения – люди должны были стоять, причём так тесно друг к другу, что порой даже трудно было пошевелиться. Чем ниже ярус – тем выше было общественное положение его занимавших. А вон там, на почётном месте, ближе всего к арене, – Серси указала куда-то вниз, – сидел сам Император.
– Как? – не понял Джейс. – Император? Просто так, у всех на виду?!
Дело в том, что в нынешние времена Император по каким-то особым соображениям не показывался гражданам – хотя, разумеется, неотрывно следил за их успехами и неустанно работал ради их блага, как постоянно повторяли на всех мероприятиях. Никто даже не знал, на самом деле, лад он или человек – вариант с орком почему-то вовсе не рассматривался.
– Ага, – подтвердила ладка, не углубляясь в дальнейшее обсуждение этой темы. – Когда в бою наступал решающий момент, один соперник был обезоружен и разбит, а другой торжествовал, зрители определяли судьбу проигравшего. Для этого существовали специальные жесты – показывая один, они демонстрировали желание оставить человеку жизнь, показывая другой – велели сопернику убить его. Финальное решение было за Императором, но при этом сохранять жизнь всем было нельзя – это считалось признаком жадности, ведь бойцы и их вооружение стоили денег.
– Постой-постой! – перебил её Джейс. – Ты сейчас сказала «убить»?!
Ладка посмотрела на него и, казалось, в золотых глазах на секунду мелькнуло раздражение:
– Когда я сказала «жизнь и смерть», ты, выходит, счёл это фигурой речи?
Джейс смотрел на неё, широко раскрыв глаза и рот.
– Разумеется, я не шутила и не говорила метафорами! Для подобных глупостей не стоило тащить тебя в такую даль.
Да, тысячи лет назад здесь, в этом самом месте, одни люди убивали других людей, а также животных. И это считалось нормальным, почиталось за развлечение и объединяло посильнее, чем многие из мероприятий, проводимых сейчас.
Джейс был шокирован её словами. Услышь их в этот момент Наставники, Серси бы непременно наказали – и не посмотрели бы даже, что она – ладка.
– Вон в тех лабиринтах, которые ты видишь на месте арены, бойцы ожидали своего выхода, скованные цепями, – говорила дальше Серси. – Когда это место только построили, игры в честь его открытия длились девяносто семь дней. Было загублено столько жизней, сколько уносила не каждая война…
Война. Вот оно – это слово, объясняющее всё.
Теперь Джейс, кажется, понял. Понял, что война – это не просто историческое событие, война – это суть, сама человеческая природа Древних. А как иначе объяснить тот факт, что то, о чём рассказывала Серси, было возможным, причём для этого не требовалось ни глобальных конфликтов, ни роковых потрясений?
Вопрос в другом: действительно ли люди сумели изжить это в себе?
– … Для организации боёв был учреждён специальный орган – Министерство Игры…
Хотелось закрыть уши руками и не слушать этот ужас больше…
Однако Серси всё говорила, говорила и говорила:
– … Ажиотаж вокруг игр возрос до такой степени, что в бойцы поступали добровольно свободные люди. Но даже при этом профессия Наставника бойцов считалась самой отвратительной из всех, даже хуже, чем торговец доступными женщинами…
«Какое лицемерие!» – подумал Джейс.
– … Доподлинно известен случай, когда на арене сражался правящий Император того времени…
«Они что там все, с ума посходили?!» – хотелось крикнуть Джейсу.
Голова его кружилась от ощущения сюрреалистичности данной истории, однако он чувствовал, что всё это – правда, и от этого становилось по-настоящему тошно.
– … Приверженцы единого бога всегда пытались убедить власти, что игры – это зло…
«Неужели для того, чтобы это понять, людям нужен был бог?!» – поразился Джейс.
– … Однажды один из них выскочил на арену во время боя – он пытался остановить сражавшихся, чтобы избежать кровопролития.
– Они… убили его? – дрожащим голосом спросил Джейс.
– Убили, но только не они. Несчастный был растерзан разъярённой толпой. – Серси на минуту замолчала, словно давая спутнику прочувствовать сказанное. – Зато это послужило толчком к тому, чтобы бои между людьми наконец были отменены. Хотя животных на арене продолжали убивать ещё в течение многих лет.
Они погрузились в молчание.
Джейсу хотелось встать и уйти. Уйти подальше от этого ужасного места, которое зачем-то уцелело при Падении, когда столько всего хорошего и доброго рухнуло и превратилось в пыль.
Пятьдесят тысяч человек, которые надевали свои лучшие одежды, чтобы идти и смотреть, как подневольные бойцы убивают друг друга… Император, считавший это опорой своей власти… Разъярённая чернь, готовая растерзать любого, кто посмеет мешать её развлечению…
Обо всём этом было невыносимо думать. Однако Джейс думал и продолжал сидеть на месте.
А Серси не торопила его и сидела рядом, молча скользя взглядом по изгибам лабиринта на месте арены.
Наконец Джейс решился нарушить тишину.
– Отведи меня домой, – негромко попросил он.
– Как скажешь, – пожала плечами ладка. – Всё равно пик жары наступит с минуты на минуту.
Надо же. А Джейс, безотчётно увлечённый её рассказом, совсем этого не заметил.
Фаза 7. Контраст
Переступая порог своего дома, Джейс был так же погружен в себя, как когда сидел на трибуне древней Арены Смерти. Он не помнил даже, как они с Серси дошли обратно до Двери, но готов был поклясться, что за всё это время ими не было сказано ни единого слова.
Мысли Джейса были до такой степени заняты тем, что он в этот вечер узнал от ладки, что он даже не заметил сидящую за столом Надин, когда зашёл на кухню.
– Привет! – весело сказала сестрёнка, устремив на него свои кристально-голубые глаза.
Джейс на секунду остановился.
– Привет, – с трудом ответил он.
И тут же направился к холодильнику, чтобы, во-первых, утолить внезапно разыгравшийся голод, а во-вторых – замять как можно быстрее грозящий начаться разговор.
– Что-то ты сегодня поздно, – болтая ногой, заметила Надин.
Рука Джейса замерла в сантиметре от бутылки молока.
– Меня… Задержали после занятий, – солгал он после небольшой заминки.
Надин удивлённо подняла брови, однако от комментариев воздержалась: подобные изменения в Распорядке были делом практически небывалым, однако всё же Джейс учился в выпускной ступени – мало ли, как всё происходит у старших.
Джейс взял, наконец, из холодильника бутылку и сел за стол напротив сестры. Кажется, Надин со свойственной ей непосредственностью спрашивала у него ещё что-то, однако, не получив ответа, вскоре отстала и, удивлённая, ушла в свою комнату.
Джейс понимал, что его поведение может возбудить подозрения, но, как бы ни старался, думал сейчас только об одном. Он больше не был уверен, что его желание узнать об окружающем мире как можно больше – такая уж хорошая идея.
* * *
Утром, за завтраком, Джейс по-прежнему был молчалив и угрюм. Надин, в силу легкомысленной юности уже давно выкинувшая из головы события вчерашнего вечера, что-то увлечённо щебетала, а вот отец вновь украдкой подозрительно на него поглядывал – однако в этот раз от вопросов решил воздержаться.
Транс продолжался и на Церемонии Оглашения, и даже на первом уроке. Вплоть до перемены, когда Серси, проходившая рядом с партой Джейса, незаметно для остальных сунула ему под руку записку. Красивым округлым почерком на клочке бумаги было написано:
«Сегодня снова».
По идее, Джейсу стоило бы порадоваться, однако он не радовался. Скорее даже наоборот. После того, что он услышал в полуразрушенной Секции Досуга Древних, он чувствовал себя категорически неготовым к новым похождениям.
Чудное дело: он так просил Серси начать путешествовать с ним, так как же теперь сказать о том, что он хочет всё закончить? И это после первого же раза?
Джейс вздохнул и устремил взгляд на свои сложенные на парте руки. Ему следовало найти подходящие слова до того, как ладка, взявшаяся за дело с энтузиазмом, затащит его куда-нибудь ещё. Он был более чем уверен, что не выдержит подобных откровений снова.
Так как в записке не было никаких указаний касательно того, куда Джейс должен идти, то он решил просто отправиться домой, посчитав, что Серси, очевидно, снова перехватит его на полпути.
На автомате переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, Джейс, уже который раз за день, был настолько погружён в себя, что не замечал ничего вокруг. Казалось, пройди мимо отряд Стражей Порядка при полном параде, даже они не привлекли бы его внимания. Впрочем, может, они действительно проходили – кто их знает? Уж точно не Джейс, чьи мысли были по-прежнему заняты поисками приемлемой формулировки для того, чтобы сказать Серси, что их путешествие не состоится.
Когда его уже практически ставшим привычным жестом схватили за руку, то Джейс обернулся так резко, что точно ударил бы Серси, не отскочи она – у ладов, по счастью, отличная реакция.
– Кажется, ты сегодня не в духе, – несколько озабоченно констатировала она.
В её голосе не было ни одной осуждающей нотки.
– Нет… То есть, да… В общем, извини! – принялся неуклюже объясняться Джейс.
Нужно было взять себя в руки, причём срочно, иначе разговор грозил превратиться в фарс.
Вдохнув поглубже, чтобы собраться с мыслями, Джейс выпалил:
– Я не хочу никуда идти, Серси.
Ладка удивлённо подняла брови:
– Тебя не устроил мой выбор даты? В таком случае мы можем…
– Нет, – решительно сказал Джейс. С момента их знакомства он впервые перебил её. – Я не хочу никуда идти с тобой ни сегодня, ни завтра. Вообще никогда.
Серси несколько секунд смотрела на него молча, и во взгляде её читалась неподдельная озабоченность.
– Могу я узнать, в чём причина столь категорического отказа? – вежливо спросила она.
– Лучше уж жить и умереть неучем, чем узнать такое о своих предках. И о себе.
Если говорить честно, то Джейс до сих пор не вполне решил, насколько рассказы о варварском прошлом его расы имеют отношение лично к нему, однако чувствовал, что отмыться от грязи, в которую он окунулся вчера, ему не поможет даже самый сильный ливень.
Видя, что Серси не отвечает, Джейс опустил глаза.
– Прости… – сказал он виновато. Я знаю, что сам просил тебя об этом, но теперь…
Ладка, казалось, напряжённо что-то обдумывала. Джейс же стоял и ждал – он чувствовал, что не может просто развернуться и уйти, пока она не скажет, что не держит на него обиды. Или что он – дурак. Или просто не скажет хоть что-нибудь!
– Ну вот что, – подала, наконец, голос Серси. – Похоже, я перегнула палку с мрачными красками в нашем предыдущем путешествии… И меньше всего бы мне хотелось, чтобы из-за моей оплошности весь этот негатив исказил твой взгляд на Мир и на человечество. Поэтому я прошу тебя отправиться со мной в ещё одно место.
«Только не это!» – готов был взмолиться Джейс, но Серси опередила его:
– Пожалуйста! Всего один раз!
Её тон казался почти отчаянным, и, очевидно, по какой-то причине ей было очень важно то, о чём она просила. Почему так?..
Этого Джейс не знал, но зато понимал, что у него нет морального права отказать ей. В конце концов, она же ему не отказала.
– Хорошо, – вздохнул он. – Но только в этот раз.
Серси просияла, но тут же поспешила вернуть своему лицу прежнее сосредоточенно-серьёзное выражение.
– Я даю слово, что если после этого ты не изменишь своего мнения, то больше я не стану звать тебя с собой. А теперь – вперёд! Не будем тратить время напрасно.
С этими словами ладка взяла руку Джейса в свою и потянула за собой вверх по лестнице. Он нехотя поплёлся следом.
Они поднимались так долго, что Джейс уже начал думать, будто это и есть их путешествие. Сколько этажей они прошли – он не считал, и, хотя ему казалось, что гораздо больше, чем в прошлый раз, поручиться за это он не мог – возможно, всё дело было в медленном темпе их ходьбы.
Всё это время ладка крепко сжимала его ладонь, будто боялась, что он может ускользнуть. Но Джейс бы, разумеется, этого не сделал, пускай ему и очень хотелось – слово есть слово.
Наконец на одной из площадок они остановились. Перед ними была одна-единственная Дверь, и Серси поспешила отворить её. Однако она не шагнула за порог, как раньше – в этот раз ладка легонько подтолкнула в спину Джейса, чтобы он сделал это первым. Тот, вздохнув, подчинился.
В ушах пронзительно засвистел ветер. Джейс невольно поёжился от холода, норовившего заползти под кожу – и это повезло ещё, что он был в толстовке.
Вопреки собственным ожиданиям, открыв глаза, Джейс не увидел ни снега, ни других признаков холодного времени года – лишь бескрайний и ничем не испорченный простор.
Они с Серси стояли на гребне довольно высокого холма, а под ними простиралась, до куда хватало глаз, покрытая ковром слегка пожелтевшей травы равнина. Погода была не сказать чтоб приятная – подгоняемые ветром по серому небу лениво ползли расплывчатые облака, то и дело заслоняя и без того неяркое солнце, и казалось, что в любую секунду может пойти дождь. Однако, несмотря на это, вид всё же был завораживающим.
– Ты это хотела мне показать? – спросил Джейс Серси, кутаясь плотнее в толстовку и накидывая капюшон.
– Не совсем. Обернись.
Он последовал её совету.
Взору открылось, что прямо за его спиной на точно такой же равнине на приличном расстоянии от них устремлялись в небо огромные столбы, на вершинах которых словно нехотя вращались конструкции, больше всего напоминавшие лопасти гигантских вентиляторов.
– Что это? – спросил Джейс.
– Давай присядем, – предложила Серси. – Тогда я расскажу тебе.
В этот раз они не стали никуда идти, а устроились на земле прямо под Дверью – с этой стороны она напоминала вход в крошечную сторожку, расположенную на самой вершине холма. Столь удачная позиция позволяла им не только не терять из виду столбы с вентиляторами, но и укрыться от пронизывающего ветра, гуляющего в поисках компании.
Серси начала издалека.
– В Древние времена, а именно когда потребность в электричестве приобрела массовый характер, было изобретено множество способов добычи энергии в промышленных масштабах, – говорила она своим мягким голосом, словно рассказывая сказку ребёнку. – Появилось множество видов электростанций, которые различались не только способом добычи энергии, но и характером своего влияния на окружающую среду. К примеру, тепловые электростанции в обилии выбрасывали в атмосферу продукты горения топлива, отравляя воздух, гидроэлектростанции перегораживали реки, приводя тем самым к их засорению, а затем к застою и обмелению. Опаснее всех, пожалуй, были атомные электростанции – халатность, допускаемая Древними в их отношении, порой приводила к тому, что уже в те времена произошло несколько аварий, создавших в определённых областях локальный вариант Падения.
Джейс поёжился, но вовсе не от холода.
Древние, Древние… Был ли предел у их жестокости и разгильдяйства?
– Однако наука не стояла на месте, – продолжала Серси. – Сколь бы неосмотрительными ни казались их действия, люди до Падения не могли не понимать, что, разрушая свою среду обитания, они разрушают самих себя. Это подстегнуло их к поиску альтернативных источников энергии.
То, что ты видишь перед собой, – она кивнула в сторону исполинских вентиляторов, – это ветровые электростанции. Благодаря тому, что воздушные потоки вращают лопасти, возможно получать электричество, не совершая каких-либо выбросов, наносящих вред окружающей среде.
И это был далеко не единственный подобный способ: Древние также научились преобразовывать в электричество энергию солнца, приливов, землетрясений и вулканов. Говорят, велись даже работы по тому, чтобы получать электричество из радиации в космосе, но тут грянуло Падение, перечеркнув всё… Хотя вот эти ветряки, к примеру, работают и сейчас, давая энергию Дверям.
Джейс слушал её, поражённый.
– Это всё просто невероятно, Серси! – сказал он. – Но я хочу спросить: почему ты рассказываешь мне об этом именно сегодня?
– Ты имеешь в виду, почему не вчера? – вздохнула ладка. – Возможно, так и надо было сделать. Начать с чего-то конструктивного, полезного, умного… Чтобы ты понял, что люди – это не кровожадные звери. Да, в них сильно деструктивное начало – и Падение тому свидетельство, – однако дело не ограничивается этим. Когда захотят, люди могут взаимодействовать позитивно и друг с другом, и с окружающим миром. Это подтверждают Этажи, и они, – Серси махнула рукой на ветряки, – это тоже подтверждают.
Джейс слушал её очень внимательно – так горячо она говорила, что невозможно было не почувствовать то же, что и она, и невозможно было ей не поверить.
– И, конечно же, я ни в коем случае не хотела, чтобы то, что я говорила о Древних, ты принял на свой счёт, – добавила ладка извиняющимся тоном. – Просто я стремилась рассказать тебе больше о людях, Джейс. А люди – они ведь разные. И сложные. О них никак нельзя судить однобоко.
Джейс, всё это время завороженно наблюдавший за вращением гигантских лопастей, кивнул. Пожалуй, он был готов с ней согласиться.
