Анастасия Абрамова-Корчагина
У меня в кармане дождик… Новогодний сборник
Лидия Сергеевна же ничего не замечала и продолжала хвалить мудрую соседку, отгородившуюся от жизненных неприятностей в лице непутёвых родственников.
– Вот ты мне скажи, – говорила она, выпивая третью чашку чая и доедая восьмую баранку, – неужели им так сложно прислушаться к старшему поколению? Ведь я же им добра желаю! Я же ещё тогда говорила – не связывайся с ним. Ну, какой из него муженёк? Как в воду глядела – через год смылся! Все они одинаковые! И мой такой же прохиндей был. И Светланка найдёт себе обалдуя – вот увидишь.
– Куда Светланке-то? – закашливалась всякий раз Изольда Кузьминична от такого пророчества, ведь девочка только перешла в пятый класс.
– Помяни моё слово! Свистулька растёт – вся в мать! – припечатывала соседка и убегала в своё бабское царство готовить обед, а Изольда принимала цитрамон от головной боли и садилась за документы – её бухгалтерские навыки всё ещё ценились знакомыми.
Порой к Изольде Кузьминичне забегала Юлия – отдохнуть от вездесущей матери. Она неизменно отказывалась от чая, топталась в дверях, невнятно жаловалась на докучливую опеку и, не требуя совета, прощалась.
Вечерами, когда споры матери и бабушки становились особенно жаркими, к «тёте Лизе» украдкой сбегала Светланка. Они вместе смотрели приключенческие фильмы и переживали за героев.
– Эх, жаль, что в жизни всё не так! – мудро вздыхала девочка.
Изольда вспоминала свои потери и не переубеждала юную гостью.
Однажды, когда в центре последнего двора *ского тупика уже водрузили небольшую, но ладную и очень пушистую ёлку, и она так сочно зеленела последи белёсого снега, что не только дети, но и взрослые по вечерам задерживались рядом с ней и, забыв про тёплый дом, вдыхали смоляной аромат или рылись в карманах, чтобы отыскать фантик и приладить на колючую лапу нечто наподобие игрушки, в один такой вечер, когда у всех встреченных в подъезде соседей из авосек выпирают оранжевыми боками мандарины, когда в воздухе стоит запах праздника и беззаботного счастья, когда улыбки искреннее и шире, в дверь Изольды Кузьминичны робко и как-то тоскливо постучали. Хозяйка, в пёстреньком халате и переднике, с припылёнными мукой руками, открыла незваному гостю и оторопела – на пороге стояла Светланка, и лица на ней, как говориться, не было.
– Господи! – всплеснула руками Изольда, образовывая мучное облачко. – Что случилось?
– Три в четверти по математике! – трагическим голосом произнесла девочка и, кивнув в сторону своей двери, авторитетно объявила: – Убьют.
– Ну, как же так? – сказала тётя Лиза (именно так называли Изольду все дети во дворе) и впустила Светланку. – Эх ты! Математика – царица наук.
– Вот и бабушка так говорит, – понурив голову, прошептала школьница и без спросу присела на оттоманку, чего раньше никогда себе не позволяла.
– Ну, и что же теперь делать? Ты, я так понимаю, пришла просить политического убежища? Я-то не прогоню, но ведь про тебя же не забудут. Ну, час ты выиграешь, ну, два… А потом что? Сколько ты тут не просиди, а домой всё равно идти придётся. Да и гости у меня сегодня…
– Да мне бы только до мамы отсидеться – она заказ с работы сегодня должна принести. Бабушка как колбасу да консервы увидит, так про всё и забудет!
– И про конец четверти? – усмехнулась тётя Лиза.
– Про всё! – уверенно ответила Светланка. – А то что гости у вас, так я же наоборот – помочь могу с готовкой или с уборкой!
– Сиди уж, помощница – я и сама у правлюсь, – рассмеялась соседка. – Вот лучше пошли «Мушкетёров» смотреть. Только вторая серия началась – я специально стол в комнату принесла, чтоб пельмени под кино лепить.
– Пельмени! – радостно взвизгнула Светланка. – Я, знаете, какие пельмени красивишные леплю!
