Анаида Ади
Чокнутые тоже умеют любить

Дизайнер обложки Жасмин Ади

Редактор Евгения Белянина

Корректор Наталия Волохова

© Анаида Ади, 2021

© Жасмин Ади, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-1811-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Психиатрическая больница – одно из самых жутких и загадочных мест в мире. Здесь множество людей, которые по какой-то причине стали непригодны обществу. Каждый человек, попавший сюда, находит либо место, где ему могут помочь, либо тюрьму с наблюдателями, а есть и те, кто находят тут свою смерть. Каждый из этих несчастных обречён на одиночество и бесконечные осуждения, но разве он виноват? Разве виноват в том, что жизнь оказалась столь жестокой к нему? Разве повинен, что не угодил обществу? Что он другой, что не похож на остальных? Эти несчастные мыслят намного глубже, чем те, к кому жизнь проявила снисходительность.

Они не жалуются на свою судьбу, лишь пытаются не сойти с ума ещё больше. Эти «психи» справляются со всем внутри себя, по крайней мере, пытаются.

Конечно, не всё заканчивается успехом, многие кончают с собой. Самоубийства очень распространены в таких больницах, хотя эти заведения и создаются, чтобы избежать несчастных случаев. Суицид совершают, чтобы отдохнуть. Их души слишком устали, они не в силах продолжать слушать насмешки «здоровых» людей.

Говорить о сумасшедших можно бесконечно, можно разбираться в их душах, в их сердцах, в их мыслях, но они никогда не откроются вам до конца. Их уже предавали, и не один раз, они не повторят ту же ошибку снова.

События этого рассказа разворачиваются в психиатрической больнице под номером тринадцать (цифра, говорящая сама за себя) на окраине небольшого скучного городка. Казалось бы, эта лечебница для душевнобольных ничем не отличается от сотни других, насколько может судить человек, не имеющий отношения к психиатрии, не получавший степень доктора или хотя бы кандидата психологических наук. Там точно такие же чокнутые, точно такие же камеры для них, как и в любом подобном заведении. Белые стены, неудобные койки, но в нашем сумасшедшем доме произойдёт история, которая заставит вас пересмотреть своё отношение к этим людям.

У психиатрической лечебницы всегда есть владелец. Здесь он был совершенно обычный, абсолютно не выделяющийся среди большинства своих коллег. Он был таким же жадным, таким же чёрствым и думал не о том, как помочь несчастным, а лишь о том, как нажиться на их горе.

Его сын – сущий дьявол, излюбленным занятием которого было издеваться над пациентами. Тео, так звали мальчика, с самого детства любил бродить мимо клеток, где томились сумасшедшие. Он подходил к людям, которые были для него всё равно что животные в зоопарке, и заставлял их вспоминать ужасы, которые им пришлось пережить, вспоминать то, из-за чего они угодили в это скверное место.

Глава 1 «Чёрт с лицом ангела»

Одиннадцатилетний Тео свободно прогуливался по коридорам лечебницы, которые были для него своеобразной игровой площадкой. Он с интересом оглядывался по сторонам, хитро прищурив глаза, пока, наконец, его взгляд не остановился на комнате одной женщины лет сорока, может, немного старше. У неё тёмные растрепанные и запутанные волосы с пробивающейся кое-где сединой. Тео подошёл к ней и по-хозяйски положил руки на решетку камеры.

Многие боятся сумасшедших, думаю, это не просто так. Люди считают, что они опасны, что они могут навредить. Страх – главная эмоция, главный инстинкт любого человека. Подойти так близко было бы для многих трудной задачей, но только не для этого мальчика. Для Тео общение с сумасшедшими было развлечением, а сами они – детскими игрушками, которые ему так нравилось ломать. Он просто обожал наблюдать за тем, как эти люди всё больше сходят с ума, за тем, как они догорают. Он обожал смотреть на их слёзы, слышать их крики и мольбы о пощаде. Это был всего лишь маленький мальчик, но в нём концентрировалось столько злобы, причину которой никто не знал… Тео был очень жестоким, он не чувствовал ни жалости, ни сострадания, наблюдая за самоубийствами и не пытаясь их остановить. Боль других доставляла ему нескончаемое удовольствие.

– Привет, вас зовут Эми, не так ли? – мальчик кинул беглый взгляд на больничную карту, прикрепленную к стене, где было написано имя, возраст, диагноз, дата поступления и причина нервного срыва. Женщина быстро повернула голову в его сторону.

– Да, я Эмили, – полушепотом сказала она.

– И как давно вы у нас? – наглая ухмылка не сходила с лица Тео.

– Два дня… – у Эми задрожал голос.

– А что же вы такого сделали, что вас отправили сюда? – спросил Тео, вскидывая бровь.

– Я ничего… Я ничего не делала, – женщина опустила голову.

– Ой, ничего… Вы уверены? – спросил мальчик, взяв карту в руки.

– Да…

– А как же та смерть, вы ничего об этом не знаете? – Тео оторвал взгляд от текста. – Разве не вы его убили? – Мальчик злобно улыбнулся.

– Нет, нет, нет, не я, – нашёптывала Эми. – Это была случайность, это была случайность…

– Случайность? Разве не вы накинулись на него с ножом? – он снова поднял бровь.

– Нет, нет, я не хотела, я не хотела, – повторяла женщина, срываясь на крик и пошатываясь.

– Эмили, не врите, не врите мне… Вы накинулись на него и перерезали горло, а затем распороли живот. – Тео продолжал издеваться. Эми чуть ли не билась в истерике. – А потом вы сели рядом с мертвым телом и начали плакать. Вы плакали, как будто его убил кто-то другой, но мы-то с вами знаем, что это сделали именно вы. – Тео улыбнулся уголками губ.

– Я… Я думала, что это вор, я думала, что вор хотел украсть моё ожерелье… Это была случайность, – произнесла она осипшим голосом.

– Вы врёте, миссис, врёте, – усмехнулся мальчик.

– Хватит, умоляю, хватит напоминать мне об этом! – взмолилась женщина и упала на колени.

– Хорошо, я не буду напоминать. Вы мне всё расскажете сами, – ответил Тео.

– Я расскажу, я всё расскажу! – Эми подползла к решётке и схватилась за неё руками. – Он сбил мою дочь на машине…

– А затем… – мальчик хотел продолжить сам назло ей, но она перебила его:

– Дочь попала в больницу, а он обязался платить за неё, но… Но не сделал этого. – По щекам женщины покатились крупные слезы. – Я делала всё, что возможно, я обращалась в суды, звонила ему и умоляла выплатить хоть половину, но всё было тщетно.

– Вы пригласили его к себе домой, а затем перерезали ему глотку, – усмехнулся Тео.

– Нет, нет, всё было не так… Я не думала об убийстве… Я просто пригласила его выпить чаю, но не смогла сдержаться… Я просто не смогла! – крикнула Эмили.

– Но вы же не просто перерезали ему горло, вы вспороли ему живот, искалечили всё его тело… – продолжал мальчик.

– Прошу, умоляю, хватит, – голос женщины дрожал, всю её трясло, а крупные слёзы падали на пол, разбиваясь о плитку.

– Ну как первый день в нашей больнице? – усмехнулся мальчик, резко меняя тему. – Хочу предупредить вас, это только начало, я ещё вернусь, совсем скоро. И ты ещё не раз вспомнишь… Я буду напоминать об этом каждый божий день, каждый.

Затем он отвернулся и зашагал дальше по коридорам в поисках новой жертвы, оставляя Эмили наедине с её кошмарами. То, что она так старательно пыталась забыть, теперь вновь всплыло в памяти. Страшные моменты проносились в голове, как отрывки из фильма. Вот она берёт нож, вот заносит его над жертвой. Пара ударов – и мужчина мёртв.

Это же ребёнок, но он настолько жесток и силён, что способен довести до срыва и совершено здорового человека.

Эмили не выдержала – эмоции были на пределе.

– Нет, не надо! – крикнула она вслед Тео. – Зачем?! Зачем тебе добивать меня? Ты же не монстр, ты просто мальчик, который хочет казаться чудовищем…

Тео развернулся к ней, сжав кулаки. На его лице появилась злая и наглая гримаса.

– Вы ничего обо мне не знаете, я совсем не тот, кем кажусь, – казалось, в тысячный раз ухмыльнулся он и пошёл дальше, больше не обращая внимания на крики женщины.

Летели годы, а Тео не менялся. Он так же по-царски расхаживал по коридорам, изображая из себя Бога, способного вершить судьбы, заглядывал в камеры, ехидно улыбался и выводил людей из себя. Вы спросите, как его не мучила совесть? Возможно, у него просто её не было… Или же была, но в какой-то момент взяла и испарилась.

Когда Тео шёл по коридорам, пациенты больницы боялись даже дышать, они дрожали всем телом и жались к дальним стенкам камер, надеясь, что это поможет им остаться незамеченными. Кто-то начинал умолять о пощаде, обещая сделать всё что угодно, лишь бы не стать сегодня жертвой Тео. Кто-то проклинал его, говорил, что он дитя дьявола, что он родом из ада. Его отец, конечно, не был Люцифером, но он прекрасно знал о выходках сына и не пытался предотвратить их.

И вот в один из обычных дней Тео отправился выполнять свою неизменную миссию. Теперь он уже не маленький мальчик, ему семнадцать, но его привычки остались прежними. Он всё такой же жестокий и мерзкий.

У Тео были русые волосы, густые брови и глаза цвета лесного ореха. Эти глаза были столь ужасающе красивы… В них был целый океан, в котором можно с легкостью утонуть, и бездонная чёрная дыра, в которую так просто провалиться, не имея шанса спастись. Его красота манила и располагала, но характер перечёркивал всё это огромным жирным крестом.

Внешне у него не наблюдалось изъянов, можно сказать, что Тео был идеален. Идеальное тело, идеальное лицо, идеальная… ухмылка. Но внутри он был уродлив, без единой хорошей черты, даже улыбка превращалась в орудие пыток, которым он так умело пользовался в любых ситуациях. Он был страшным эгоистом, думавшим лишь о выгоде и своеобразных развлечениях. Казалось, ничто не могло изменить его. Он останется таким навсегда, так и не почувствует, что такое любовь, что такое грусть, что такое жизнь.

Тео – воплощение зла в красивой оболочке. Тео – чёрт с лицом ангела.

Глава 2 «Новенькая»

Тео водил рукой по решёткам камер, отчего раздавался характерный неприятный звук. Он огляделся по сторонам, выбирая сегодняшнюю жертву.

Это был мужчина средних лет с вялым худым телом и бледной кожей. На лице Тео вновь появилась его наглая улыбочка. Он уже хотел что-то сказать, но громкий звук открывающейся двери помешал начать издевательства. Тео резко обернулся.

По коридору шли два медбрата в халатах, один из них вёл за руку девушку в больничной одежде.

Тео не успел разглядеть лица юной пациентки. Заинтригованный, он забыл о намеченной было жертве.

– Ещё одна новенькая, – шепотом усмехнулся он и двинулся к новой соблазнительной цели, но мужчина, который привлек его внимание секунду назад, сумел ухватить Тео за рукав кофты через решетку.

– Что ты делаешь, щенок! – вскрикнул Тео и оттолкнул сумасшедшего так, что тот упал на пол.

– Прошу, не трогай её… Она же совсем ещё девочка. Бедная, ей ещё жить и жить, не доламывай её… Мучай меня, доведи до отчаяния. Мне всё равно, но оставь её, – не решаясь поднять головы, проговорил он.

Тео хотел выполнить просьбу мужчины и задать ему трёпку за то, что он посмел перечить ему. Но тут девушка кинула растерянный взгляд из-за плеча медбрата, который быстро развернул её и повёл дальше.

На несколько секунд Тео замер, обескураженный этим взором. Это было как в тумане, как в странном, беспокойном сне. Перед Тео всё закружилось и показалось, что земля стала уходить из-под ног. Не понимая, что именно произошло, парень зажмурился, мысленно возвращая себя к действительности, а когда открыл глаза, ни медбратьев, ни девушки уже не было. Не могло же всё это почудиться ему? Опомнившись и отбросив ненужные мысли, он повернулся к заключённому.

– Я сам выберу, кого сводить с ума, – сквозь зубы прошипел парень и пошёл к выходу.

Мужчина явно не ожидал, что Тео просто развернется и уйдёт, что он просто отступит. Пациент зажмурился и застыл в ожидании наказания, но его не последовало. На этот раз что-то пошло не так. Тео был сам не свой. Не в его правилах оставлять «обидчика» безнаказанным.

Вернувшись к отцу, он сел за большой обеденный стол, за которым всегда они были только вдвоём. Отец читал газету, изредка поднося ко рту ложку, слишком увлечённый новостями, чтобы есть с аппетитом. Парень тоже лишь болтал ложкой в супе.

– А что это была за девушка? – наконец спросил Тео и посмотрел на отца.

– Ты о ком? – он оторвался от газеты.

– Сегодня к нам поступила новенькая, её вели по коридору, – ответил парень.

– Так… Сейчас посмотрим, – мужчина открыл книгу, похожую на ежедневник, и начал водить пальцем по записям. – Сегодня к нам никто не поступал. Хотя нет, подожди, как я мог забыть, лишь Эллисон Блэйк.

– А кто она вообще? – Тео пытался казаться равнодушным.

– Да ещё одна несчастная, ничего особенного… Три попытки самоубийства, первая из них была предпринята в двенадцать лет, после третьей загремела сюда, – небрежно ответил он, конечно, не заметив огонька заинтересованности в глазах сына. Надо отметить, что он вообще мало на что обращал внимание, если это не было связано с деньгами, ради которых мужчина был готов на всё.

– Три попытки самоубийства… – тихо повторил парень.

– Она будет проживать в особой секции. На днях у неё умер отец, отваливший кругленькую сумму за то, чтобы её хорошо содержали здесь. Ничего не скажешь… Была одна из самых богатых семей в городе, но вот с дочерью не повезло. Но тем-то нам и лучше, – улыбнулся он, – теперь эта кругленькая сумма в наших с тобой руках.

Оба знали, что под словом «наших» подразумевались лишь одни загребущие руки, хозяин которых не мог прожить и дня, не ощущая шуршания банкнот и звона монет.

Тео только кивнул, не желая продолжать разговор, который вновь упирался в деньги, как и сотня других бесед с отцом.

Глава 3 «Тайная правда»

Тео был поражён тем, что его мысли никак не мог покинуть взгляд той сумасшедшей незнакомки. Парень видел сотни печальных глаз, растерянных лиц, но этот взгляд настолько глубоко проникал в душу, что казалось, девушка была способна разгадать все его секреты, если бы смотрела дольше хоть на секунду. Взор был беглым и не ясно, куда он был направлен, мы не можем утверждать, что именно на Тео. Но эти голубые бездонные глаза скрывали больше тайн, чем у всех заключённых в больнице.

Ночью Тео не смог заснуть, он вновь и вновь проматывал в голове ту сцену в коридоре. Он ворочался, пытаясь избавиться от наваждения, но ничего не получалось. Наконец, парень не выдержал и сел на кровати. Он провёл рукой по лицу, вытерев холодный пот, встал и осторожно вышел из комнаты.

Отец и сын жили прямо в психушке на первом этаже, и то, что происходило вокруг, их абсолютно не пугало. Внизу было несколько жилых комнат, выглядели они довольно уютно, от камер с сумасшедшими их отделяли двери с кодовыми замками и несколько решёток, так что можно было спать спокойно.

Тео пошёл дальше по таким знакомым коридорам, теперь он старался ступать бесшумно, ведь его цель – специальная секция. Туда не было пропуска даже для самого Тео, который свободно передвигался по всей больнице.

Эта часть клиники почти всегда пустовала, содержание в ней было слишком дорогим, мало кто мог его себе позволить. Иногда камеры в ней оплачивало государство. В этих случаях там содержались те, кого очень сложно было назвать людьми. Они утратили человеческий облик и больше походили на животных. Помещения здесь отличались от остальных. Вместо решёток – непробиваемые стекла, стены были мягкие и ярко освещённые.

Тео ввёл код, который отлично помнил наизусть, и шагнул в другую секцию. Он подошёл к единственной камере, в которой горел свет. Посередине комнаты на полу спиной к стеклу сидела девушка. Её волосы были настолько белыми, что их сравнение со снегом было бы уместно. Они спускались до пола и окутывали хрупкую фигурку, отливая серебром при свете яркой лампы. И пусть эти локоны были спутаны, они вовсе не потеряли своей красоты.

Тео некоторое время внимательно наблюдал за её странными, неестественными движениями и, наконец, постучал по стеклу. Она резко обернулась и посмотрела на парня. Её лица Тео опять не увидел, из густой копны волос торчал лишь нос.

– Привет, как тебя зовут? – произнёс он.

– Я Эллисон… Эллисон Блэйк… – ответила девушка и снова отвернулась.

– Эллисон, а как ты оказалась здесь? – спросил он, хотя прекрасно знал ответ.

– Зачем ты спрашиваешь это? – она вновь посмотрела на парня, теперь Тео смог разглядеть почти половину её лица. – Тебя разве волнует моя жизнь?

– Меня ничего не волнует, – твёрдо сказал Тео. – Я совсем забыл, ты же новенькая и ничего здесь не знаешь. – Парень вновь нарисовал на лице свою излюбленную ядовитую усмешку. – Я Тео, и я издеваюсь здесь над всеми. Только прошу, не спрашивай зачем. Просто люблю это делать, можно сказать, что это моё хобби.

– Но это же неправильно… Люди поступают сюда для того, чтобы получать помощь, а ты только усугубляешь их состояние, – ответила Эллисон с едва заметной дрожью в голосе.

– Я сам решаю, что правильно, а что нет! – вскрикнул Тео. – Не переживай, ты следующая на очереди к моим издевкам. Так чего я медлю, начнём прямо сейчас. – Он улыбнулся уголками губ и посмотрел на руки девушки. На них было много шрамов как давно зарубцевавшихся, так и совсем свежих.

– Похоже, у кого-то сорвалось очередное самоубийство, – усмехнулся парень.

Эллисон потянула вниз рукава больничной кофты, пряча порезы.

– Подняла на себя руку… какой ужас. Это до какой степени надо сойти с ума, – усмехнулся Тео. Теперь он ожидал увидеть слёзы, услышать крики, мольбы, но ничего этого не последовало.

Эллисон поднялась с пола и неуверенно подошла к стеклу. Теперь он смог разглядеть и след от верёвки на её шее.

– Отлично, нашли ещё одну попытку! – засмеялся он. – А вены резать было страшнее, чем вешаться? Чтобы порезать вены, нужно взять хорошо заточенный нож и провести по своей коже вот так, – он провел воображаемым лезвием по своему запястью, – а потом наблюдать за кровью, которая будет течь вниз. Вначале по капелькам, а потом с огромной силой. А чтобы повеситься, нужно правильно завязать верёвку, встать на стул, продеть шею в петлю, сделать глубокий вдох и спрыгнуть. А затем испытать такое чувство, как будто во всем мире закончился воздух, а твое горло сдавливает железная рука. Я же правдиво всё описываю? Эллисон, скажи, как это, как это чувствовать свою смерть так близко? Как ты решилась на это? И что же было третьей попыткой? – продолжал Тео с противной улыбкой. И вновь он ожидал бурной реакции, но Эллисон лишь глубоко вздохнула.

– Третьей попыткой? Ты не назвал лишь одну, и она была первой. От неё не остаётся шрамов, следов на теле, ты просто летишь и в какой-то момент умираешь, – дрожа произнесла она.

– Эллис, что же ты сделала?! – усмехнулся он, повышая голос. Парень не хотел заканчивать игру, которая его так увлекала.

– А что бы сделал ты, если бы твоя мать скончалась у тебя на руках?! – воскликнула девушка. – Пойми, я не сделала ничего плохого. Я просто встала на мост и хотела шагнуть. Я хотела испытать чувство свободы, я не воспринимала это как самоубийство. Мне было всего двенадцать. Я просто хотела к ней, на небеса… За что ты осуждаешь меня?! – крикнула Эллисон. – Ты не пережил того, что пережила я! – по её щеке скатилась слеза.

Странно, но привычная ухмылка сошла с его лица, он поник. Тео так и стоял, не говоря ни слова.

– Я знаю, что это такое, – наконец произнёс он сдавленным голосом.

– Да что ты знаешь?! Твоя мать не умерла у тебя на глазах! Как ты можешь говорить, что знаешь это чувство?! – снова воскликнула девушка.

– Однажды, в детстве, я случайно разлил на кухне масло… – Эта фраза прозвучала настолько неожиданно, что Эллисон замолчала, прикусив губу. – Моя мать попросила вытереть его, а сама пошла в город, – продолжал Тео. – Я пообещал, что сделаю это, когда закончу играть, да так и забыл о её просьбе. Наигравшись, я отправился обратно на кухню. И знаешь, что я увидел?! – вдруг крикнул он, стремительно надвигаясь на девушку, будто между ними не было стекла. – Я нашёл свою мать, лежащую на полу с окровавленной головой. Вернувшись из магазина с тяжёлыми пакетами, она поскользнулась на пролитом мною масле и упала, ударившись об стол головой! Это чёртово масло не вытер я, я не выполнил её последнюю просьбу! Ты думаешь, это легко?! Думаешь, это легко осознавать, что ты виноват в смерти самого близкого человека?! Я виноват во всём, лишь я!

Парень не знал, зачем рассказал это Эллисон. Наверное, вас удивит, что Тео до сих пор не говорил никому о событии, перевернувшем его жизнь, что скрывал правду даже от отца.

Каждую ночь его мучили мысли о матери, его загрызала совесть, которая когда-то у него была. Мать умерла, и вся человечность Тео погибла вместе с ней. После этого он стал бесчувственным и чёрствым. В душе он ненавидел себя. Подумать только – мелочь, не выполненная по забывчивости просьба, обернулась таким страшным несчастьем.

Потеряв мать, парень не видел ни одного повода для радости – кроме людских слез и криков, которые были необходимы ему, как наркотики. Когда он издевался над душевнобольными, его душа отдыхала. То, что он так тщательно прятал долгие годы, после слов какой-то сумасшедшей перестало быть тайной. Парень закрыл глаза, пытаясь успокоиться, сел на пол и привалился спиной к стеклу. Он чувствовал облегчение, он впервые свободно вдохнул за последние несколько лет – теперь этот груз не только на душе Тео. Эллисон опустилась на кафель и тоже прислонилась к стеклу, не зная, как иначе выразить своё сострадание.

– Отлично, теперь какая-то чокнутая знает мою тайну, – сказал он, не открывая глаз.

– Я никому не скажу, – пролепетала девушка.

– До чего же я скатился, верю в обещание сумасшедшей. Такие психи, как ты, не способны держать рот на замке. Сегодня они помнят о своём обещании, а завтра уже нет. И почему я должен тебе верить? – парень повернул лицо к камере и улыбнулся уголками губ.

– Я дала слово… – произнесла она.

– Ладно, делать всё равно нечего, придётся поверить, – ухмыльнулся Тео. – Ну, раз я рассказал правду о себе, так, может, пришла твоя очередь? Почему ты решила повеситься? Я слышал, что эту попытку ты совершила буквально вчера. Говорят, ты сделала это из-за смерти своего отца. Но я чувствую, что здесь что-то не так.

– Да, ты прав, – вздохнув, ответила Эллисон. – Мой отец действительно умер на днях. Но совершить суицид я решила из-за того, что не хотела оказаться здесь. Я знала, что мой отец заплатил вам вперёд за всю мою жизнь. Я не хотела умереть среди решёток. Не хотела умереть забытой… но, оказалось, что обречена на заточение в психушке. Оставить мир в тот же день было лучшим решением.

– Зато оказалась в компании таких же психов, как ты, – усмехнулся парень, – тебе здесь понравится.

– Почему ты так относишься к этим людям? – спросила она и подняла голову. – Что они сделали тебе плохого?

– Мне? Ничего, – улыбнулся Тео. – Просто я хочу, чтобы всем вокруг было так же больно, как и мне. Хочу, чтобы все, кто окружают меня, мучились и страдали. Их слезы – моё утешение. Хочу, чтобы они умоляли меня на коленях, а я бы всё продолжал и продолжал свои издевательства. Как же это круто – видеть чужие слёзы, слышать чужие крики… Эти люди сломаны, их уже ничто не спасёт. Те, кто попытались покончить с собой, – уже мертвы. Их ловят во время попытки отправиться на тот свет и сажают за решетку на всю их жалкую жизнь.

– Ты же не такой, ты не монстр, я не верю в это… Сумасшедшие – тоже люди. Любая из их проблем стоит в сто раз больше, чем твоя. Каждый порез на их запястьях – это история с грустным концом. Они отчаялись найти спасение, они просто мечтают о смерти. Но находятся те, кто хочет помешать исполнению их последнего желания. Нельзя запрещать людям уходить.

– Так я и не запрещаю! Хочешь, повесься прямо сейчас. Я с удовольствием посмотрю на это зрелище, порадуюсь за тебя, – усмехнулся Тео.

– Они тоже умеют чувствовать… Чокнутые тоже умеют любить… – еле слышно произнесла Эллисон.

– Глупая, о чём ты говоришь? Чокнутые просто не способны на любовь, им не понять это чувство, – хитро улыбнулся он, – они не могут его испытать.

– Может, просто однажды они любили так сильно, что сошли с ума, и теперь у них просто не осталось сил влюбиться вновь? – спросила девушка и посмотрела на Тео.

– Нет, они просто психически нездоровы, вот и всё. Они просто больны, и ты – одна из них, – ответил он.

– Я не поддамся на твои издёвки, – уверенно ответила Эллисон, хотя внутри у неё всё сжималось от страха.

– Не поддашься? Ну это мы ещё посмотрим. Этот разговор был очень увлекательным, но теперь мне пора идти. – Тео поднялся с пола и пошёл по коридору, не оборачиваясь.

– Нет, подожди, стой! – крикнула Эллисон ему вслед, встав с холодной плитки. Она не хотела отпускать его, она не хотела оставаться одна в этом кошмарном месте. Каждая стена здесь что-то скрывала. Эллис охватил ужас. Одиночество лишь доламывает её, она не должна оставаться одна. Невыносимо и дальше прокручивать в голове страшные картины своей жизни, говорить только с собой. Ей нужен кто-то, пусть даже этим кем-то станет Тео.

– И зачем же? – он развернулся, подняв уголок рта.

– Мне страшно… – еле слышно произнесла она и опустила голову.

– Со мной тебе будет ещё страшнее, поверь на слово. – И Тео скрылся за дверью, ничего больше не сказав.

Эллисон вновь села на пол, закрыв глаза руками. Это место наводило на неё ужас. Здесь витало отчаяние, которое вселялось во всех его обитателей. Выхода отсюда не было. Судьбу Эллисон решили за неё. У девушки не было права голоса, не было выбора. Всю оставшуюся жизнь она проведёт в этом паршивом месте, изолированном от всего мира толстым стеклом и железными решетками. Эллисон будет окончательно забыта, у неё больше нет никого, кто мог бы помочь ей. Те, кого она любила, погибали один за другим, а вместе с ними умирали и её надежды на лучшее. Она не может довериться ни единому живому существу на этом свете.

Когда человеку становится больно, он закрывает глаза, пытаясь отстраниться от мира. Некоторые закрывают глаза навсегда, зная, что больше не очнутся, другие закрывают их лишь до утра, а с первыми лучами солнца нехотя открывают их вновь. Третьи – просто зажмуриваются, буквально на секунду, пытаясь совладать с собой и успокоиться. Они пытаются отвлечься от того, что происходило только что, а может, их сердца режут старые воспоминания. Вот и Эллисон зажмурилась. Она хотела бы зажмуриться навсегда, без возможности вернуться.

Но у неё ничего не вышло, она лишь заснула беспокойным сном. Всю ночь девушка бормотала что-то – кошмары, как обычно, не давали ей покоя. Она пыталась смириться с тем, что это её новый дом, с тем, что ей никто не поможет. Со временем она должна привыкнуть и к существованию в террариуме, и к моральным пыткам со стороны Тео.