Амир Устем
В этот радостный день…
Оставшуюся половину сигареты Дулат докурил молча, и как только она закончилась, потянулся за следующей. Впервые он курил, не испытывая страха за своё здоровье и не боясь осуждения. Он вдыхал дым полной грудью, и шумно выдыхал его, а затем затягивался снова, гадая, какая затяжка может содержать в себе дыхание смерти.
– Бедный, бедный, Мара. Наверное, тебя мучила совесть по ночам? Мне стоило догадаться о том, что ты связался не с той женщиной, когда твой взгляд стал похож на мой. Хотя… – затушив сигарету в бокале вина Дулат продолжил: – Хотя, я догадывался. Но думал только об одном: «делайте свои делишки тайно, черт вас дери, чтобы я не узнал, и мне не пришлось что-либо предпринимать», – повертев пачку в руках, Дулат вдруг словно опомнился и протянул пачку другу: – Сигаретку?
Марат не курил и не было причин что-то менять в этот раз.
– Жизнь – игра и я её проиграл. В отличие от других проигравших, я и наслаждения-то от игры никакого не получил. Кстати, насчет наслаждения.
Дулат привстал.
– Я не представил вам Настю, – он указал на блондинку в конце стола. – Анастасия. Стася. Малыш. У неё много имён и трёшка в центре города, которую я ей купил. А еще QX, который тоже купил я. Никто не безгрешен, правда, Мара? Даже ты не знал о Насте, потому что я боялся, что ты и к ней свой путь проложишь. Помнишь, Айнура, я летал в Москву на деловую встречу? Ну так вот, я не летал в Москву. Я три дня жил у Насти, питался консервированной фасолью и пережаренной картошкой. Потому что ничего другого готовить она не умеет. Я ходил в трусах, пил пиво из горла, смотрел боевики по 31 каналу и представлял, какой была бы моя жизнь, если бы я не был тем, кто я есть. Три дня в моей жизни не было ни компании, ни звонков, ни банков, ни партнеров, ни налогов, ни проблемных детей, ни сварливой жены. Я специально взял с собой минимум денег. Ровно столько, сколько было необходимо, чтобы поддерживать интерес Анастасии. Иначе заряд её бы быстро закончился, ведь я никто без этих денег. Пока я вынимал купюры, она продолжала игнорировать все мои минусы. В отличие, кстати, от тебя – тебе плати не плати, но мил не будешь. Вообще, с чего вы все взяли, что я обязан оплачивать все ваши прихоти и не задавать вопросов? Сын твой, будь он хоть каплю похож на меня, работал бы уже два года, а то и целых четыре, но нет. Всё, чем он занимался, после окончания школы – так это нажирался на тусовках и транжирил бабки. – Дулат схватил со стола тарелку и швырнул её в стену. – Ой, простите, меня. Я куплю другую. – в стену полетел бокал с окурком. – Это всего лишь посуда, не сердце моё, и не жизнь – можно купить еще.
Ослабив узел галстука, Дулат продолжил чуть спокойней:
– Настя мне хоть льстила. Я платил за возможность прожить чужую жизнь. Узнать, какого это – быть сильным, решительным. Быть тем, чье слово закон. Быть мужчиной.
