Ам Аль Гамма
Самый лучший апокалипсис 2
В первых рядах послышался детский плач и женские всхлипы, задние ряды стали напирать. Напряжение инопланетян ощущалось буквально кожей. Один за другим беженцы подхватывали всеобщую нервозность, толкали друг друга, шарахались света прожекторов и шорохов окружающей нас темноты.
– Подержите, – протянул я чужие печень и легкие своим спутницам, вынул у охраны на воротах сердце, легкие и селезенку. – Пройдем охрану – вернёте, – предупредил я молчаливых девушек. – Не потеряйте.
За спиной послышалось дружное чавканье. Мордовороты на воротах резко побледнели, обмякли. Кто-то устроил представление с конвульсиями, кто-то пустил пену изо рта или схватился за горло, побросал котомки беженцев. Я удовлетворенно хмыкнул.
– Закрыть, закрыть ворота!! – тут же полетели крики со всех сторон, ополченцы Молчановой потянули на себя металлические створки.
Толпа стремительно поперла вперед. С боем и криками беженцы спешили попасть за стены цитадели, давили друг друга, кричали и бросали параноидальные взгляды в хвост процессии. Фигуры конвульсивно дергающихся на земле вояк так и вовсе вызывали у чумазых неприкрытую истерику. Какие же эти бородачи все-таки впечатлительные.
– Органы верните, – оглянулся я на своих спутниц, требовательно вытянул руки. – Ну? Чего смотрите?!
Что болотная, что черноволосая смотрели на меня виновато и растерянно, опустили головы. Левая сытно срыгнула.
– Где органы? – шикнул я девчонок. – Потеряли что ли? От мля!
За спиной лязгнул металлический засов. Огромные железные ворота окончательно закрылись, отрезая нас от галдящей толпы снаружи. Мы оказались на территории бывшей автостоянки. Здесь с беженцами обращались ещё с большей бесцеремонностью, заставляли догола раздеваться, приседать и проходить какой-то обряд. Ополченцы Молчановой громко и в рупор вещали о том, что осуществляется специальная дезинфекция и опрыскивали чумазых бедолаг бесцветной жидкостью, спиртом провонявшейся. Но я в эти сказки про дезинфекцию особо не верил. Ведьмам и её прихвостням доверять нельзя.
– Жуткий человек! Жуткий человек! – возле меня неожиданно заголосила миловидная инопланетянка, с глазами навыкате побежала к следующим воротам. – Хозяин монстров!
Три десятка беженцев разом уставили на меня и моих спутниц, шарахнулись в стороны. Половина достала припасенные в карманах битые объективы и видеокамеры, вытаращилась на бледных сестер через окуляр земной техники. Кто-то сразу же начал кричать, кто-то свалился в обморок или взял разгон до следующих ворот. Стихийно возникшая паника, казалось, вот-вот перекинется на остальную толпу. В толпе громко заплакал ребенок.
– Много болтаете, – поморщился я, вынул у окружающих меня инопланетян языки.
– Собирайте, не то потеряются, – бросил я на пол кучу органов, оставил чужеземцев ползать по мокрому асфальту и биться за свои конечности.
Недовольный происходящим, протиснулся дальше, к инопланетному мальчугану. Годовалый малыш размазывал слезы по своей мордашке.
– Злые дяди тебя обидели? – присел я рядом с ребенком, ласково потрепал того по макушке. – Кто тебя обидел? Покажи пальчиком. Сейчас добрый волшебник их накажет.
В нашу сторону ударил свет прожекторов, в окнах цитадели загорелись многочисленные огни, забегала по периметру охрана.
– Чего встали?! – разозленный, рыкнул я на болотных подруг. – Затушите свет!
Девушки мгновенно испарились со своих мест, растворились в толпе. Как по щелчку прожекторы стали гаснуть один за другим, взвыла сирена, ворота на следующую территорию стали медленно закрываться.
– Ну что? – улыбнулся я мальчугану, обвёл взглядом разбегающуюся во все стороны толпу и мчащихся к нам ополченцам Молчановой. – Покажи пальчиком, кто тебя обидел?
Ребенок, с открытым ртом меня разглядывая, вытянул пальчик в сторону ведьминых мордоворотов. Как я и думал. Такие лбы здоровые, а детей обижают, совсем совесть потеряли. А как же «солдат ребенка не обидит»?
– Сейчас мы их накажем! – вынул я сердце из бегущего к нам гипертрофированного громилы, вложил в ладошку ребенка.
Между маленьких пальчиков потекла густая красная кровь, затекла ребятенку в рукав, полилась на землю.
– Ну-ка, сожми кулачок, накажи злого дядю! – ласково улыбнулся я малышу, накрыл своей рукой его ладошку, сжал детский кулачок.
Человеческое сердце сочно лопнуло, разметало во все стороны кровавые брызги. Громила свалился как подкошенный. Я забрал из рук пробегающей мимо инопланетянки плетеную корзинку, поставил рядом с притихшим малышом.
– Теперь они у тебя в руках! – сообщил я мальчугану радостную новость, сложил в корзинку два десятка человеческих сердец. – Покажи этим гадам!
Оставив малыша возиться с корзинкой сердец, встал, накинул капюшон, пошёл вслед за толпой. Резервационная зона стремительно пустела и нужно было попасть за следующую стену раньше чем огромные ворота окончательно закроются.
Рядом со мной как по волшебству пристроились бледные подруги. Чистая удача, что в этой неразберихе их никто не пристрелил. Мы благополучно миновали второй кордон, вышли на территорию бывшей автостоянки. Именно здесь сутки назад устроили свои танцы инопланетные захватчики, сдвинув четырехколесную технику в подобие танцевальной площадки. Сейчас же территория напоминала собой строительный цех. Весь колесный транспорт был разобран по запчастям, пересортирован и использован в качестве подручного материала. Тут и там на площадке были возведены специальные леса и сооружены металлические подмости. У дальней стены развесили чертежи и архитектурные наброски, обустроили склад, беседку и зону отдыха. Неподалеку от склада расположилась незаконченная монолитная конструкция, являющая собой самый верхний, последний этаж ведьминой цитадели. Выглядела эта постройка величественно, можно сказать помпезно. Рядом с ней расположилась местная электростанция и если зрение меня не обманывает именно там сейчас крутился один беззубый малый, чего-то высматривал, вынюхивал, дергал за провода возле заправочной станции.
Страх и паника, преследующая мнительных инопланетян, в этой части замка ещё только-только зарождались и многочисленный персонал крепости пока ничего не подозревал, по-прежнему занимался своей деятельностью, чинил, строил и помогал главному архитектору – приземистому щуплому интеллектуалу со светящимися глазами. Седобородый старик находился в самом центре стройплощадки и чего он там пристально разглядывает в своих чертежах мне хотелось посмотреть неимоверно.
– Двигаемся шеренгой, по одному! – у дальних ворот призывно закричала какая-то тетка, требовательно махнула рукой оголтелым беженцам. Дамочка всех бородачей фотографировала на телефон, выдавала им комплект чистого белья и приглашала расписаться в специальной бумажке. Сто процентов какой-то хитрый обман. – Проходим ко мне! Проходим!
Я пошёл к тётке навстречу. Свет вокруг тут же потух, мои бледные спутницы разом исчезли, кто-то вскрикнул. Следом послышались уже знакомые мне подозрительные хруст и чавканье, беззубый малый выдернул из генератора провод и сунул в бак с горючим, заработал чей-то автомат, вздрогнула земля под ногами. Беженцы хлынули в рассыпную, тетку с её фотоаппаратом взрывом унесло за следующие ворота, я абсолютно незамеченный телепортировался к старику-архитектору.
– Очуметь! – искренне восхитился я инженерным решениям седобородого, внимательно изучил подробный план ведьминой цитадели. Дед был поистине гениален и из обломков бетона, железа, говна и палок запроектировал к постройке настоящий мини-город площадью в двадцать гектаров. – Круто, очень круто!
– Господе Иисусе! – охнул старик, вытаращился на меня, схватился за сердце. – Изыди!
Хотел ещё перекреститься, но понял, что упадёт и оперся руками на стол, кое-как удержался на ногах. Я присмотрелся. Сердце у пенсионера колотилось как бешенное, и я собственными глазами видел, что по левой его стороне кровавым рубцом ползет инфаркт миокарда. Дед нуждался в экстренной помощи.
– Сейчас пройдёт! – заверил я помирающего дедулю, вытащил молодое сердце из ближайшего ополченца, пересадил архитектору, дополнительно.
Теперь у пенсионера был второй мотор. Новый, молодой, жадно забирающий в себя добрую половину кровеносных потоков в теле пенсионера. Старик резко побледнел. Кровь отлила у деда сначала из рук, затем из ног, мощным потоком хлынула в левое сердце, затем в правое, резко устремилось к голове и раздался хлопок. Черепная коробка не выдержала, башка архитектора лопнула как воздушный шар. И без того грязного меня заляпало с головы до ног.
– Ничего-ничего, – успокоил я себя, забрал чертежи мертвого архитектора, – первый блин всегда комом.
Спрятав под бушлат чужие эскизы, зашагал вперед, к покалеченным и раненным. Полный решимости, уверенный в собственных силах, я стремился загладить перед обществом свою вину – добрыми делами отработать за ошибку с пенсионером и неудавшуюся пересадку сердца.
– Этому новое сердце, а этому легкое. Тому заменить печень, а здесь подвинуть селезенку, – бубнел я себе под нос, вытаскивая дико орущих интервентов из их укрытий.
– Ты чего орешь? Не ори, помощь уже пришла.
– А ты чего визжишь? От боли? Сейчас полегчает.
– Куда пополз, спрашивается? От меня не уползешь.
Вышагивая меж горящих конструкций и развалин, внимательно заглядывая под каждый камень и рыская по темным углам и закоулкам, я методично отлавливал каждого спрятавшегося от меня инопланетного бородача, помогал этим бедолагам и укомплектовывал всех раненых инопланетян свежими земными органами. Благо вооруженных ополченцев фсбшницы хватало в избытке. Да, получалось не всегда и не сразу. Кто-то корчился в конвульсиях, а кто-то пускал пену изо рта, кто-то блевал кишками наружу, а кто-то фонтанировал кровью из глаз, но каждая такая ошибка лишь укрепляла меня во мнении не останавливаться на достигнутом. Успех был уже рядом и с каждой последующей взорванной головой я становился на шаг ближе к вопросу что, кому, куда и в каких количествах правильно пересаживать. Но все мои старания могли оказаться напрасны. Огонь по территории бывшей автостоянки распространялся чересчур быстро.
– Чего встали?! – рыкнул я на болотных подруг. – Тащите раненных подальше от огня!
Бледнолицых как ветром посдувало. Вцепившись острыми когтями в орущих инопланетян, молчаливые подруги с небывалой прытью начали растаскивать беженцев по темным углам и закоулкам. Вновь послышались подозрительные хруст и чавканье, к моим подругам неожиданно добавились ещё две девушки. Такие же анорексичные и с хищным маникюром на пальцах, с выцветшими белесыми глазами и в рваных пижамах, сестры-дистрофики без лишних слов разобрались чего от них требуется и словно оголодавшие звери бросились догонять спасающихся бегством. Интервенты, все, кто мог передвигаться на своих двоих и даже те, кто не мог, бежали, ползли и ковыляли в сторону стремительно закрывающихся железных ворот. Прихвостни Молчановой, наплевав на раненных, всеми силами спешили укрыться от огня и подбирающихся к ним разрушений за следующей стеной. Какой низкий поступок.
Я заспешил вперёд. Телепортировался вслед за убегающими с полным осознанием того, в какую хитрую ловушку они все тут угодили. Медицинский персонал ведьминой крепости использовал беженцев для своих жутких опытов. С иглами и трубками в руках, с капельницами и на металлических койках, обожжённых и покалеченных спешили увезти или спрятать, качали по венам ничего не подозревающих туземцев подозрительные препараты или переливали тем человеческую кровь. Над пострадавшими бедолагами ставили опыты прямо на ходу. Но что хуже всего, так называемые защитники цитадели напрочь игнорировали жуткий хруст и чавканье внутри своего оплота. Самым халатным образом допустив проникновение невидимых монстров к себе на территорию, здешние ополченцы вместо того, чтобы бороться с реальным злом почему-то предпочитали атаковать меня. Прицельная стрельба, телекинез и атаки воздушным кулаком не прекращались ни на секунду. Я только и успевал, что телепортироваться из стороны в сторону, летал по территории оплота бледной тенью с монтировкой в руках. Но был в этом и определенный толк. Я сумел выхватить из обезумевшей толпы малолетнего подрывателя, вздернул того за шкирку как провинившегося кота.
– Ты чего тут устроил?! – прорычал я на резко струхнувшего паренька, потряс мальца в воздухе точно дохлую крысу. – Кто же так делает?!
Беззубый мальчуган моих претензий, казалось, совсем не понимал. Втянув голову в плечи, исподлобья на меня поглядывая, малолетний террорист бросал недоумевающие взгляды и выглядел крайне растерянно. Но вырваться из чужой хватки не пытался, покорно ждал что будет дальше.
– Займись делом! – швырнул я мелкого к горящей будке с хозинвентарем, взбешенный, схватил за горло прущего на меня силовика Молчановой. – Подставляй миски и ведра!!
Проломив хрипящему мордовороту грудную клетку, выжал того до последний капли, доверху наполнил чужой кровью подставленные емкости.
– А теперь разливай! – рявкнул я на перепуганного мальчугана, махнул рукой в сторону горящих построек, приказал тушить пожар.
Глаза у паренька мгновенно загорелись энтузиазмом, на лице мелькнули восторг и благоговение. Если ещё секунду назад он, казалось, не понимал причин моих нападок, то теперь все сомнения и недовольства на этот счет окончательно развеялись. Буквально светясь от счастья беззубый подрыватель расплылся в улыбке, подхватил миски и ведра, побежал щедро лить кровь направо и налево, да рисовать уже знакомые мне алые каракули где ему только вздумается. Я только тем и занимался, что без остановки наполнял стремительно пустеющую тару. Нападающие пачками валились от обескровливания, а детский табун веселой гурьбой носился из стороны в сторону, разливал кровищу, сбивал с ног бледных подруг, весело кричал, улюлюкал и будто бы радовался жизни. Когда именно этот странный малый привел за собой остальной свой детский сад из виду я как-то упустил.
– Сдохни, дьявольское отродье! – закричали у меня над самым ухом.
Экипированный в чудные одежды и смешную шапку забавный тип на священника похожий чуть не нашампурил меня грохочущей от напряжения электророгатиной. Я едва увернулся, в последний миг телепортировался с траектории удара. Тут же последовала ещё одна попытка поднять меня на вилы, с рогатинами наперевес и криками «Почувствуй свет!» воинственные фанатики плотным строем пошли на абордаж мордхая. С небес на землю полетели электрические сети и свето-шумовые гранаты, передвигающиеся на своем телекинезе мозговики-строители предприняли попытку заарканить меня в самые настоящие силки. Ко всему прочему в руках местных ополченцев вновь заговорили автоматы. Шквальный огонь из всех орудий заставил меня потерять ориентацию в пространстве, и я не сразу осознал, что какой-то ушлый малый пытается проделать во мне пару сотен дыр самого разного калибра. Делал он это со скоростью близкой к первой космической, ибо простым человеческим взглядом отследить движение его рук не представлялось возможным. Кажется, я только что повстречал на своем пути первого «ловкача» – полноценного обладателя пока ещё новой для нашего апокалипсиса характеристики.
– А сюда? А туда? А вот сюда? А так? А вот так? А эдак? – разговаривал этот кровожадный тип едва ли не быстрей чем размахивал своими заточками, и разобрать что именно он тараторит себе под нос не представлялось возможным.
Единственное, что я отчетливо услышал – это удивленное «Какого хрена?!» в момент, когда двадцатое по счету металлическое шило рассыпалось ржавой трухой прямо в его руках.
– Как так?! – удивленно похлопал глазами ловкач, поднял на меня недоумевающий взгляд и был таков.
Я свернул спидстеру шею. Тут же последовали очередные попытки заарканить меня и поднять на вилы, самоорганизованная команда интеллектуалов-фанатиков спешила применить безделушки терминантов по назначению. Я сжег первого из нападающих. Превратил сына божьего в трухлявый скелет стоило мне коснуться мантии последнего. Следом сгноил второго и третьего. Потом четвертого. Пятого. Шестого. Этим безумцам не было ни конца, ни краю. Когда понял, что проигрываю и последние ворота вот-вот закроются, на помощь пришли алые каракули, а точнее горсть красного мела в карманах. Руководствуясь предчувствием, я отобрал у ближайшего противника его сердце, сунул в один из клапанов проклятый мелок, вернул орган владельцу. Долго не думая, повторил процедуру ещё и ещё раз, израсходовал на мужиков с рогатинами все имеющиеся у меня запасы, телепортировался куда подальше.
Сложно сказать какого именно эффекта я ожидал, но получившийся результат заставил меня злобно ухмыльнуться. Фанатиков с электро-вилами скрутило в бараний рог. Буквально. Кого-то завязало узлом, кого-то вывернуло мясом наружу. Кого-то вздуло, а кого-то переломало. Святое воинство корежило без малого несколько минут, сопровождая невероятное представление душераздирающими криками и воплями. Бедолаги орали так, что даже бледные подруги с неугомонным детским садом предпочитали наблюдать за происходящим откуда-нибудь из-за угла, попрятались в темных подворотнях и с недоверием поглядывали оттуда на жуткие метаморфозы. Результат получился необычным. Божье воинство мутировало до голодных чертей. Да, не таких прытких и волосатых, не таких подвижных и буйных, но общее сходство определенно угадывалось. Передо мной хрипел и бродил с вилами в руках табун техно-вируса. Текущая его версия определенно требовала улучшений и доработки, но даже так использование мела в организме противника эффект демонстрировало невероятный. Правда воспользоваться ситуацией у меня не получилось. Техно-вирус всей своей кучей внезапно развернулся, захрипел, задергался, расслоился во времени и пространстве после чего сгинул в неизвестном направлении. Последнее, о чем скрипели между собой черти – это терминанты и магазин безделушек по адресу «Ленинский район, Нагорная 4, здание трансформаторной».
Тем не менее я остался доволен, оглянулся по сторонам. Осклабился, обвёл хищным взглядом пространство перед собой. Никого. Никого из стана атакующих и близко не было – все свалили за последнюю стену, замерли у ступеней кинотеатра с оружием в руках. Я видел их, видел сквозь огромную толщу железных ворот. Я видел как горят алым светом их внутренние органы, как течет по жилам их горячая кровь, как бешено колотятся их жалкие сердечки, а руки сжимают направленные в мою сторону вилы, копья, ножи и автоматы. Я видел целую стаю парящих над крепостью интеллектуалов, видел как они готовятся пустить в дело свои сети и замышляют против меня свои коварные планы. Я видел беженцев. Даже эти несчастные, все те, кого я так самоотверженно защищал, даже они стали в один строй с прихвостнями Молчановой, подхватили дубины и палки, приготовились дать мне бой всем своим немалым количеством. Глупцы. Какие же они глупцы. Подвергают себя необоснованному риску схватить пулю в спину. И как теперь быть?
Температура воздуха резко опустилась. Черная спираль небесной аномалии неожиданно пришла в движение, посыпала мне на голову обильными осадками. Одна за другой на землю полетели крохотные снежинки, поспешили укрыть белоснежным одеялом территорию полыхающего оплота. В крепости начал образовываться туман. Не успевая коснуться земли, попадая в объятия бушующего пламени, ледяные комья мгновенно испарялись, таяли, формировали плотную завесу насыщенного серого марева. Видимость в оплоте Молчановой упала до нулевой. Тут же случились первые жертвы, летящий в мою сторону интеллектуал распорол себе кишки об осветительную мачту. Следующего встретили линии электропередач, кого-то замотало в проводах и кабелях, другого принял в объятиях железный частокол на стенах. Мозговики один за другим посыпались на землю мертвыми тушами. Я телепортировался к последней преграде.
Бледные подруги уже скреблись о металл железных ворот, выли, рычали, остервенело царапали когтями стальную обшивку. Беззубый детсад тоже стоял наготове, улыбался, скалился, в нетерпении потирал свои маленькие ладошки. Красные каракули и ржавая труха голодными змеями спешили к металлическим воротам, ждали, когда я уже дам команду, разрешу им устранить эту дурацкую преграду с нашего пути. Я поправил рюкзак за спиной, перехватил монтировку поудобней. Приложив руку к стальным конструкции, сосредоточился, напрягся, превращая в жидкую кашицу десятки сантиметров прессованной стали, шагнул вперед. Пора уже с этим оплотом заканчивать.
Надоело.
