Аля Алая
Меркантильное поведение
Глава 06. Поехали в БДСМ – клуб!!!
– Где мы? – осторожно выбираюсь из машины Гордея. Мы у высоких железных ворот и что там внутри непонятно.
– Макс, в машину сядь, сейчас заедем во двор и все увидишь, – он перегибается через коробку передач и хлопает по моему сиденью ладонью.
– Ну не знаю, а вдруг ты меня в закрытый БДСМ-клуб привез и собрался развращать. Или на аукцион, где продают девственниц на потеху старым извращенцам.
– Почти, садись, – из машины раздается откровенный ржач, – бля, ну у тебя и фантазия. Тебе бы книги писать.
– Подумаю над этим как-нибудь, – забираюсь в машину и закрываю дверь. Ремень безопасности не пристегиваю на всякий случай.
– Нас кто-нибудь пустит? – Гордей жмет на кнопку переговорного устройства во второй раз. В голосе вселенская усталость. Он внутрь и сам не особенно хочет.
Раздался сигнал, дверь медленно отъехала в сторону.
– Ты куда меня привёз?
– В твоём голосе столько ужаса, что мне кажется ты бы сейчас сама в сторону БДСМ – клуба побежала или на аукцион. Причём босиком и сверкая голыми пятками, – ехидно прокомментировал Гордей, заблокировав центральный замок и ударив по газам. Явно, чтобы не позволить мне убежать.
– Гордей, – цепляюсь неверными пальцами в кожаное сиденье, – за что?
Дверь шустро за нами закрылась, отрезая любую надежду на побег. Вокруг стояли ещё машины. Штук десять. По ухоженному газону катались розовые и голубые шары. В центре стоял какой-то стенд. Вокруг него люди. С детьми. Даже с маленькими на руках. И смех, ох уж этот детский смех вперемешку с плачем. Жуть. Даже во сне мне такое не снилось.
– Что такое, Макс?
– Поехали в БДСМ – клуб, – выпаливаю на эмоциях. Дети это не мое. Вообще никогда не собиралась их заводить. Что с ними делать не понимаю. Да я даже на руках ни разу их не держала.
– Поздно, – разблокировав двери, Гордей степенно выбрался. Надел солнцезащитные очки и осмотрелся. Приветливо махнул светловолосой девушке с животиком, – Настюха, привет.
– Привет, – она расплылась в широкой улыбке, – я боялась, что уже не приедешь.
– Только я не один, – он остановился у моей двери и постучал в окно костяшками, – Макс, выходи.
– С девушкой, – беременная девушка проворно переступила через невысокую живую изгородь и подошла к нам, – показывай, – в мое окно заглянула симпатичное любопытное личико, – ух ты, какая.
– Моя, да, – Гордей повторил стук, – Макс, выходи давай. Тебе некого тут бояться.
– Ну… – Настя оглянулась на трех нарядных девушек в сторонке, – ты же не сказал, что будешь с девушкой, так что вот....
– Привет, – я мгновенно оказалась на улице и зажмурилась от яркого солнца. Гордеем я делиться ни с кем не намерена. Он слишком идеально делает куни. Сокровище, а не мужик, до сих пор ноги подгибаются от одних воспоминаний. И мечты о повторении греют мою меркантильную феюшкину душеньку.
– Так, подарок, – Гордей обогнул машину. Открыл багажник и вытащил из него огромного медведя. К шее ленточкой оказался привязан конверт, – там на девочку.
– Папе не говори, он на сто процентов уверен, что будет мальчик, – Настя рассмеялась, – фуршет там, – она кивнула в сторону большой беседки, – пойду подруг утешать.
Девочки в платьях при виде нас с Гордеем в обнимку как-то погрустнели. А у меня в груди разлилось тепло. Гордей сказал – я его. А он значит- мой?
Божечки, я этого момента всю сознательную жизнь избегала. Это же влюблённость, не меньше. Что мне с ней делать?
– Настя, подожди, – Гордей обнял ее за локоть, – Макс тут хотела тебе что-то сказать.
– Я? – удивлённо поднимаю брови.
– Макс, это она мне котов подкинула. В коробке из-под обуви, – отпускает глаза, изображая грусть, – прямо под дверью голодных оставила, бросила сироток. Вот…
– Оу, – смотрю на довольную Настю на лице которой ни грамма раскаяния, – красивые. И очень ласковые. Им у Гордея хорошо, – я прочистила горло, – но только он их зовет тупой и ещё тупее* (отсылка к одноименному фильму про двух друзей не обладающих большими умственными способностями). И вот я спросить хотела, а какие у котяток настоящие имена?
– Вау, – на лице Гордея появилось восхищение тем, как быстро я переобулась.
– Тупой и ещё тупее? – Настя сложила руки над животиком. В глазах сверкнули молнии.
– Макс, пошли, – быстро подхватив меня под руку, Гордей направился к беседке, невинно улыбнувшись Насте напоследок, – я жуть какой голодный. С утра во рту только бутерброд был и ещё что-то очень вкусное, – Гордей склонился к моему ушку, пока мы дружно топали в сторону еды, – нежное и упругое. Но я не насытился, мне было мало.
Мурашки тут же побежали по телу табунами, а сердце начало сходить с ума. Я точно пропала. Мне конец.
– Мы так и не узнали имена, – вздрагиваю, – хватит зубы заговаривать.
– Иди сюда, срочно, Макс! – плюхнувшись в беседке на диванчик рядом со столом, он нагло затащил меня к себе на колени.
– Ты что? – шокированно тяну вниз и так короткое канареечное платье и пытаюсь вырваться.
– Вон, смотри, они на меня смотрят, – Гордей осторожно стреляет на двух девушек с другой стороны стола. – Ту, что в розовом я знаю, она мне постоянно написывает и шлёт фотки в белье. Настя мой номер ей рассекретила, представляешь?
– Что? – перестаю вырываться из его захвата. Вместо этого беру со стола тарелку с канапе и усаживаюсь на коленях поудобнее. Жмусь собственнически к широкой груди, подавая бутербродики с ветчиной и помидорками на шпажках. – В белье фотки, значит. Эта курица ощипанная? У нее точно грудь не натуральная, слишком большая.
– Думаешь? – Гордей снял со шпажки в моих пальцах еду, – ты так забавно ревнуешь, Макс.
– Соврал, да? – возмущённо напрягаюсь.
– Это Настина сестра двоюродная. У нее сын и муж, кстати есть. Вон смотри, колечко на пальце.
– Ну ты и гад, – бормочу себе под нос и испытываю стыд. Вот же повелась. На девушку ничего не подозревающую надумала всякого. И все почему? Потому что реально ревную и соперниц неадекватно оцениваю. И что дальше? В волосы за провокационные взгляды вцеплюсь? Похоже, с меня станется.
Глава 06 2. Кто такая Катя?
Через час газон полностью заполняется людьми. За это время меня успевает украсть Настя. Знакомит с мужем – сдержанным, но улыбчивым Вадимом. Боже, когда он на нее смотрит и трогает беременный животик, у меня слезы к глазам подкатывают. Это так красиво и нежно. Так по-настоящему.
Родители Насти ходят тут же. Отец огромный, словно медведь и миниатюрная улыбчивая мама. Вроде и взрослые, но взгляды молодые и влюблённые.
Любовь в доме словно ключом бьёт. Объятья, улыбки, смех.
Чистые и открытые эмоции этой семьи меня обжигают. Одновременно радуюсь за них за всех и при этом стыдно, что жутко завидую. Ни в моем детстве, ни в юности и десятой доли подобной сердечности не было.
Больно. И ещё я чувствую себя чужой, самозванкой какой-то на чужом празднике жизни. А сама то я способна вот так искренне и навсегда?
Мама всегда учила меня иному: чувства равно боль, любовь обязательно закончится, мужчина предаст. Ее убеждения ядом просочились в мою душу, стали моей частью. И сейчас внутри я чувствую слом. Дезориентацию. Что мне делать и куда бежать с новой реальностью, в которую я врезалась на всех порах? Как ее принять, как поверить, что смогу так же? Вот как Настя…
Ее животик магнитит мой взгляд, особенно когда она чувствует толчки и прикладывает к нему ладонь.
– Хочешь потрогать? – Настя замечает мой очередной, брошенный украдкой взгляд.
– А можно? – выдыхаю с волнением.
– Макс, ты такая бледная. Если тебе мама напела про дурацкую примету, то не верь. Она у меня шутница.
– Я не шучу, – Люда вытащила из холодильника коробку с пирожными, – если потрогаешь беременный животик и почувствуешь толчки малыша, то обязательно забеременеешь в течение года. Она правда работает Макс. Настя Олин живот трогала и вот пожалуйста. Так что ты тоже давай, трогай. Гордей парень хороший, мне нравится. Надо брать, пока Настины подружки не отбили.
– Мам, – Настя закатывает глаза.
– Ну сейчас, так я его и отдала, – решительно опускаю ладонь на Настин круглый живот. Внутри тут же ощущаю движение под ладонью и меня накрывает. Слезы сами брызжут из глаз. Ребёнок внутри женщины – это настоящее чудо, – Настя, он толкается.
– Она, – тихо поправляет Вадим. Выглядит при этом очень серьёзным.
– Я все слышал, – в кухне появляется отец Насти, – вы ничего в животах не понимаете. Если он большой и круглый, значит девочка, если высокий и острый, значит мальчик. А у Насти какой? На мальчика, – громыхает басом.
– Пап, Вадим, может вы уже за коробкой пойдёте, а? – Настя обнимает меня за плечи и протягивает салфетку, – не хватало только, чтоб вы тут подрались.
– Я пошёл, – Вадим даже не спорит. Его олимпийское спокойствие отца Насти только больше заводит.
– Ты на узи подсмотрел, признайся, – тесть идёт следом за зятем. Не молчи, Вадим, признаваться.
– Ничего я не подсмотрел, – так же ровно и терпеливо, – просто это моя дочь и я её чувствую.
– Живот на мальчика....
Голоса за дверью стихают, а в кухне раздается залп гомерического хохота.
– И так полгода, – Люда утирает слезы.
– Я бы до родов терпела, но нервы жалко, – Настя перехватывает пирожное из коробки и тянет меня на улицу, – пошли свежим воздухом подышим.
На улице нас опять ослепляет солнце. Вадим с Настиным отцом тащат в центр толпы коробку. Три метра в высоту, не меньше. На ней огромный красный бант.
– А ты кого хочешь? – оборачиваюсь на Настю.
– Честно, все равно. Главное, чтобы здоровенный. Любить буду одинаково.
– У тебя отличная семья, – я запинаюсь. – Мама очень милая и папа мировой. Вадим тебя сильно любит – это видно.
– Любит, – она довольно улыбается, – так у вас с Гордеем серьёзно, да?
– Пока не знаю, – отвечаю осторожно.
– Ясно, – она цокает, – ну тогда я девчонкам пока отбой не даю.
– Что? – набираю в лёгкие воздуха.
– Ты б себя видела, – Настя рассмеялась.
– Пффф....
– Черт, я за вас очень рада. Пора Гордею забыть Катю и начать жить нормально, – ее глаза на миг погрустнели, – он хороший, Макс. Но очень много страдал, не обижай его.
– Не буду, – у меня дыхание от ее слов перехватывает. Страдал, Катя… Я ведь совсем не знаю о прошлом Гордея.
– Настя, давайте уже открывать, – басит с газона ее отец.
– Пошла, – она выдохнула и отправилась к Вадиму, тусующемуся рядом с коробкой. Он важно разминал ладони, поглядывая на тестя. Вот это у них дуэль.
– Рррр, – сзади меня неожиданно обнял Гордей, его губы оставили обжигающий поцелуй на шее, – как тебе Настя?
– Классная, повезло Вадиму.
– Угу, – Гордей положил голову мне на макушку. Его тело буквально слилось с моим, наполняя грудь пузырьками счастья. После Настиных слов мои шипы спрятались куда-то. Мне и вправду стало страшно обидеть его. Ранить мужчину, который в прошлом уже страдал из-за любви. И сильно.
– Три, два, один, – скандировала толпа гостей, пока Настя с Вадимом тянули концы банта в разные стороны. Дети, не понимая смысла происходящего, прыгали по газону. Вот кому сегодня раздолье, так это им.
И ведь я была такой же мелкой когда-то. Жаль, что вечно потерянной и ощущающей себя лишней. Дома, в саду, в школе. Да на любой вечеринке и в любой компании. Тень мамы давила.
А сейчас, рядом с Гордеем я дышу полной грудью. Очень важную роль в этом играет его принятие меня как есть. Словно я больше не человек второго сорта, а такая же, как и все.
– Ура, – в абсолютной тишине прокричал Вадим. Вся сдержанность с него слетела, когда в небо взмыли розовые шары, – девочка!!!! Настя, спасибо. Боже, как я тебя люблю. Как я вас люблю, – он словно пушинку поднял ее на руки и закружил, – самое дорогое в жизни!!!
Окружающие поддержали аплодисментами. Многие украдкой стряхивали слезу. Мама Насти откровенно рыдала на плече у мужа.
– Люда, неси коньяк, – отец Насти махнул рукой, – опять бабу придется учить стрелять. Что за жизнь?
– Тима, – Люда возмущенно уперла руки в бока, – я тебя предупреждала.
– Пап, – раскрасневшаяся Настя, которую нехотя отпустили с ручек, прижалась к отцу, – ну что ты? Я же стреляю лучше любого мужика.
– Лучше мужа так точно, – подтвердил Вадим.
– Это вообще несложно, Вадим когда целится, жмурится, – сарказм в голосе Тимофея зашкалил. По лужайке прокатилась волна хохота. Но Вадим только миролюбиво пожал плечами, – ладно, детей в семье должно быть двое. Второй точно будет мальчик. Я терпеливый, я подожду.
После шаров был торт, потом выступление аниматора, в конце вечера фейерверк. Я наслаждалась каждой минутой чудесного праздника, на который меня занесло. Попивала шампанское, ревностно держала Гордея за руку и перезнакомилась почти со всеми. Моя обычная зажатость рядом с ним отпускала. Гордей словно становится моей опорой и поддержкой.
– Ты была шикарна, – он довез меня до дома. Помог выбраться из машины и сопроводил до подъезда, – в гости напрашиваться не буду. Сама понимаешь – ночь, мы наедине, твое желтое белье, которое я хочу содрать зубами.
– Прямо-таки зубами, – я смущенно хохотнула.
– Да… – горячие губы настигли мои. Поцелуй был жадным и страстным, заставляющим мои ноги становится слабыми.
– Гордей, я могу спросить? – спрашиваю осторожно, когда у нас получается оторваться друг от друга.
– Все, что угодно.
– Кто такая Катя?
Глава 07 2. И тут я совершаю фатальную ошибку…
– Катя, – произношу ее имя вслух. Пробую на вкус и не ощущаю больше привычной разъедающей горечи. Два года сложных, выматывающих отношений и ужасный финал, – она умерла.
– Мне жаль, – феечка бледнеет.
– Мне тоже, – невозможно вместить потерю человека в одно слово из четырёх букв "жаль". Когда мне его говорили, я каждый раз взрывался. Нахуй мне нужна была чужая жалость, я хотел мести, я хотел Катю назад. Я хотел свою жизнь с ней, о которой долго мечтал.
Прошло полтора года и я стал немного спокойнее. Убийцы получили свое. Они сейчас там же, где и Катя, в могиле. Это ее не вернет, но чёрная злость отпускает. Некого больше ненавидеть. И ещё безумно хочется жить. С Максим. Она стала моей целью, стимулом. Негаснущим интересом.
Я хочу спасти её от ее самой, показать, что жизнь – это не грязь, которую она себе придумала. Жизнь может быть другой. Счастливой и наполненной. Я вытащу ее, а вместе с ней и себя. У нас обязательно получится.
– Как?
– Стала жертвой в криминальных разборках. Села в машину вместе с моим братом и та взорвалась. На его месте должен был быть я. Но я выпил и он повез Катю в город сам, – говорю спокойно, потому как говорил это сотни раз разным людям. И себе. Постоянно.
В той машине должен был быть я. Артём тогда остался бы жить. А я бы держал за руку свою Катю до последнего вздоха. С этой идеей фикс я жил полтора года. Мне хотелось умереть, но только это бы их не вернуло.
– Боже, – Максим обнимает меня своими руками. Вжимается всем телом и шумно дышит.
– Бог подарил мне жизнь, – говорю задумчиво, пропуская длинные волосы Максим между своими пальцами, – так просто случилось. Мне полтора года понадобилось, чтобы принять этот дар и перестать себя ненавидеть.
– Ты должен жить Гордей, обязательно, – феечка подняла свое влажное от слез личико ко мне. – Хочешь побыть со мной сегодня? Пиццу закажем. Тебе и Бусе с колбасой.
– Если только на таких условиях, – с прищуром смотрю в ее окна. Тяжело будет, но отказаться не могу. И даже если со стороны Макс – это жалость и желание поддержать, я все равно беспринципно воспользуюсь.
– Буся ещё любит с курицей и ананасами.
– Никогда не понимал эту пиццу, больше на десерт смахивает по вкусу.
В квартире Макс переодеваться в уютные брюки и футболку, смывает косметику. Сразу становится совсем юной и уютной.
Ее хитрая псина, пока хозяйка отсутствует то на кухне, то в спальне, начинает разворачивать со мной подпольную войну. Тявкает, кусает за ноги и грозно рычит. Стоит Макс появиться, затихает.
Меня поведение маленькой шавки забавляет. Интересно, что она будет делать, когда поймёт, что я тут не на один вечер, а собираюсь ее хозяйку присвоить себе. И как результат, стану хозяином и этой мелкой хитрой занозы.
– Думаю пора открыть, – к пицце Макс приносит бутылку безалкогольного вина, которую я в прошлый раз притащил. Отлично мы развлекались тогда.
Черт.
Хорошо, что сижу. Перекидываю ногу на ногу, чтобы скрыть некстати обозначившуюся в штанах эрекцию.
– Посмотрим вместе фильм? – Макс суетиться вокруг меня. Притаскивает плед и подушки. Сама ныряет ко мне поближе, не дожидаясь ответа.
– Мне твоя больше понравилась.
– Вижу, – улыбается, видя как я доедаю последний кусок ее сырной пиццы, – может и тебе вегетарианство попробовать?
– Точно нет, шашлык я люблю по-прежнему.
Разворачиваюсь набок и начинаю медленно щупать мягкое женское тело под пледом. Поел, пора заняться делом поважнее.
– Ты что делаешь? – шипит Макс возмущенно.
– То же, что и все влюбленные парочки, когда остаются одни. В моих намерениях облапать тебя всю, грязно и развратно. Залезть к тебе под майку, ласкать грудь. И если разрешишь, то в трусы.
– Гордей, а с виду ты серьёзный, умный мужчина.
– Внутри прыщавый подросток, – натягиваю на нас плед с головой. Ноги торчат, шавка меня за одну грызёт, но я молчу. Телевизор валит какой-то фильм, я даже названия не помню, так что понятно сразу насколько мне на него пох.
– Гордей, – возмущённо, а скорее возбужденно взвизгивает Макс, чувствуя мой мокрый язык на своих сосках. Сжимаю её спелые дыньки и кайфую. Вставить бы между них член, но это потом.... Феечка моя, как же я тебя затрахаю скоро.
– Потрогай, не стесняйся, – хриплю, кусая сосок.
– У тебя стоит, – Макс копошится, путаясь в пледе.
– Естественно. Ты не думаешь, что было бы странно, лежи Гордей младший бревном, пока я ласкаю твоих идеальных близняшек.
– Я тебя совсем не за этим звала.
– А зачем? – стряхиваю с ноги надоевшую псину. Точно на ночь ее в сортире запру.
– Ой, там Буся упала, – полошится Макс, слыша жалобное скуление шавки с пола. Вот же подлая псина, всю малину готова мне испортить.
– Ничего с ней не случится. Это собака. Они резиновые и всегда падают на лапы, – пытаюсь отвлечь Макс, запуская ладонь под резинку домашних брюк. – Это про кошек говорят! – Ты просто пиздец, – от ее влажности у меня башка взрывается. Касаюсь клитора пальцем, натираю с большим энтузиазмом и засасываю губы. Я сука, озабоченный. Хочу её везде. Больше ни о чем думать не могу.
На празднике только ее видел, только о ней думал. И даже куча детишек меня с развратных мыслей не сбивала.
– Мне кажется она перепугалась, – Макс ужом в моих руках крутится и стонет. А дурная собака по нам поверх пледа прыгает. Сука, придушу ее!!
– Может в спальню? – высказываю здравую мысль, – спрячемся там от твоего волкодава.
– Под одеялом? – лепечет феечка, шире расставляя свои ножки.
И тут я совершаю фатальную ошибку – позволяю ей кончить на своих пальцах.
– Гордей, – Макс цепляется за мои плечи, пока ее накрывает. Потом приходит в себя практически мгновенно, – спасибо.
– Спасибо? – жадно облизываю ее шею, опять нахрен скидываю псину с нас. На этот раз вместе с пледом. Яйца напряжены и готовы взорваться, – я рассчитывал на более развратную благодарность и немного помощи, – кладу ее ладонь на свой пах, – хочу твои губы.
– Пффф, – Макс выскальзывает из-под меня. На ходу подхватывает свою собаку, кидает в меня плед, – душ в твоём распоряжении. А мы спать. Извини, у Буси стресс. Мне нужно побыть с ней.
Да твою же мать!!! С силой сжимаю член в штанах. Я так сдохну, точно сдохну! И проклятая псина со своей бездушной хозяйкой этому поспособствуют.
Глава 07 2. Главное, не помереть теперь от счастья.
Попытка избавиться от возбуждения по средствам глубоко дыхания не помогла, поэтому я решил сосредоточился на фильме, который выбрала Макс.
Ничего там не понял, кроме того, что короткая юбка и обтягивающий топик на главной героине возбуждают меня ещё сильнее.
– Твою мать, – вырубил телик. Нет, больше я такой ошибки с Макс не допущу. Только баш на баш и никакой благотворительности с моей стороны.
В ванной как последний маньяк заглядываю в корзину с грязным бельём. Касаюсь желтых трусиков, которые она сегодня носила весь день. Захлопываю нахрен корзину. Нюхаю сладкий шампунь с клубничным запахом и манговый крем для тела. Сжимаю в руках влажное полотенце, которым Макс вытирала свое божественное тело.
– У тебя едет кукуха, – мрачно смеюсь. Лезу в душ и трижды спускаю пар, даже рука затекает от мастурбации.
Из ванной выхожу опустошённым и грустным.
– Я тебе свежее белье поселила, – доносится из-за спины. Макс в миниатюрной пижамке мнется на пороге своей спальни, – был только розовый комплект, так что....
– Круто, никогда на таком не спал. И вот эти сердечки на подушках очень милые, да....
– Тебя долго не было.
– Мастурбировал, – признаюсь без смущения, – ты отказала, так что пришлось самому.
– Уххх, – Макс заливается краской. Глазки блестят, – и что представлял в процессе?
– Ты серьёзно? – у меня сейчас из носа пар повалит. Точно.
– Мало ли у тебя какие фантазии, – невразумительно бормочет. Пальчики нервно сжимают край шортиков. Розовых и соблазнительных.
– Я бы рассказал, но… боюсь шокировать. Единственное могу сказать – ты была во всех моих грязных фантазиях.
– Грязных, значит, – феечка кусает губы, глядя куда-то в сторону, – насколько?
– Порнохаб, лучшее в жанрах, первые четыре подборки, – не могу не ухмыльнуться сально, – везде ты в главной роли.
– Понятно, – Макс делает ко мне небольшой шажок. – А я все слышала, да....
– Под дверью стояла? – указываю пальцем в сторону ванной.
– Так это моя ванная, – ух ты, и вины за собой феечка никакой не чувствует. – Мне интересно было.
– Как я себе надрачиваю? Так чего же не зашла?
– Постеснялась.
– Кхм, – задумчиво ершу ладонью влажные волосы и скольжу по обнажённой груди. Вот что ей на это ответить?
– Но вообще я бы хотела увидеть вживую. Интересно.
– Интересно? – одним движением скидываю полотенце на пол. Да пожалуйста. Смотри сколько хочешь.
– А ты сможешь? – ошарашенные светло карие глаза застревают в районе моего паха, – ты там три раза так активно. У тебя хороший размер, кстати.
– А как же "он у тебя такой большой? Точно в меня поместится?" Так обычно все девственницы говорят, я в фильмах видел.
– Тут навскидку семнадцать или восемнадцать, должно поместиться. И толщина хорошая. Ты знал, что для женщины толщина важнее длины?
– Ты, блядь, откуда знаешь?
– Так мамины подруги опытом поделились, – Максим оказалась передо мной.
– Что, потрогать хочешь? – меня накрывает очередной волной похоти.
– А можно? – жадный взгляд отрывается от паха и поднимается к моему лицу. На щеках яркий румянец. От гремучего сочетания невинности и порока в Макс меня кроет.
– Тебе все можно. Любой частью тела. Если надоело болтать, может даже рот занять делом.
– Извращенец, – любопытные пальчики касаются головки. Да ну на, неужели я сегодня получу хоть что-то? Или все же нет?
– Макс или иди спать или не дразни. Ещё две минуты твоих заигрываний с моим членом вхолостую и я тебя раком выебу вместе с твоей девственностью.
– Мне нравится какой ты грубый, это заводит, – ладонь обхватывает ствол плотнее. Макс больше не колеблется.
– Ты ж моя су… феечка, – шиплю через зубы. Пячусь к креслу за спиной и сажусь. Стоя я точно не выдержу, – если хочешь лучше рассмотреть, надо ближе к нему быть.
– Ладно, – Макс опускается коленями на ковёр и устраивается между моих широко разведенных ног, – я только потрогаю.
– Трогай, но мне сухо. Это дискомфортно немного, знаешь ли…
– Сейчас, да… – малышка оживляется, – я в порнухе видела.
Кто б сомневался…
Макс бросает мой член и элегантно плюёт в ладонь. Довольная возвращается к процессу надраивания моего стояка. Боже… мне все это сниться, не иначе....
– Что-нибудь ещё?
– Грудь покажи и оближи губы, чтобы блестели, – это все даже забавно....
Она быстренько скидывает бретельки по рукам, позволяя топу упасть вниз.
– Охуенная, – облизываюсь на ее шикарную стоячую грудь с розовыми сосками, – Макс, ты же понимаешь, что твои первым буду я? И вторых и третьим? – хочу чувствовать мою Максим всем телом. Не позволяя отпустить член, усаживаю к себе на колени.
Пока она медленно надрачивает, целую сладкие губки и лапаю её тело.
– Понимаешь, что я тебя этому старому выродку не отдам?
– Да, – Макс дрожит на мне всем телом. Она максимально растерянная и ранима. Понимаю, сложно бороться со всей той херью, что в её голове засела. И мне довериться окончательно сложно. Но придется.
– Сильнее, Макс, давай, – сжимаю свою ладонь поверх ее и задаю нужный ритм. Шумно дышу, глядя ей в глаза. Толкаюсь тазом и работаю рукой. – Твою мать! – все тело напрягается и небольшое количество спермы выстреливает мне на живот.
Напряжение внутри тут же отпускает, позволяя эндорфину разлиться по венам. Я словно под кайфом после Максим. А она размякла и лишилась силы воли.
Не могу отпустить Макс от себя ни на минуту. Забираю к себе под одеяло, где раздеваю полностью. Ее спину к моей груди жму, попа елозит на паху, мои руки в сладком местечке и обнимают сисечки. Это рай…
Главное не помереть теперь от счастья.
Макс затихает, ничего не говоря. Чувствую, что не спит, но не трогаю. Ей нужно о многом подумать, пусть… но только в моих объятьях.
Утром феечка сбегает, как только чувствует мой стояк, трущийся между ее половинок. Обещает завтрак.
Буся, собака ее бешеная, выползает из спальни злая и независимая. Она там ночевала одна и хз чего нам не надоедала. Может Макс ей внушение какое-то сделала? А может псина смирилась и осознала, что я тут теперь хозяин?
Поднявшись, иду в душ. Долго отмокаю, раздумывая как поступить дальше. Но стоит мне выйти в гостиную, как основная проблема сама даёт о себе знать.
Входная дверь распахнута. В проёме с огромным букетом цветов прямо перед Макс стоит Леонов. Морда перекошена от злости.
