Аля Алая
Генеральный дьявол

Глава 1

– Наглый, сумасшедший, обольстительный как сам дьявол, – так описывала плачущая сестра моего генерального, – это точно он, Майя! Я его узнала. – Нина разрыдалась и положила мне на колени тест с двумя полосками.

У меня отнялась речь.

Как? Как такое могло случиться, чтобы милая Ниночка и мой главный босс Тимур Кайсаров вообще встретились? Она же студентка медицинского, отличница, примерная девочка. А он богатенький прожжённый ублюдок, который развлекается исключительно с профессионалками. Кайсаров сам признался в этом в своем скандальном интервью.

Во мне взревел праведный гнев! Я ему устрою!

– Прости, я столько хлопот тебе доставляю. Я честно не собиралась, не знаю, как так вышло. Мы сессию отмечали, я домой собиралась, – сестра продолжала каяться со всхлипами, – и тут он. Схватил, прижал, так посмотрел, что я обо всем забыла. Он же такой! – Ника покраснела и прикусила губу. Глаза опустила в пол.

Угу… знаю я какой.

Я и сама, нет-нет, да вздыхала по генеральному.

Слишком хорош гад.

В том же интервью Тимур Кайсаров категорично заявил, что заводить детей не собирается никогда.

Врун подлый, как и все мужчины.

Сказал он!

А сделал что?

Моей сестре ребенка, вот что!

И я это докажу!

Не просто докажу, а еще заставлю ответить.

Ему за тридцать, с шалавами нагулялся. Пусть женится!

У ребенка должен быть отец и точка.

Просто пойти к генеральному и потребовать с него тест на отцовство я не могу. Он беспринципная аморальная сволочь, такая может что угодно сделать. Начиная с подделки документов до давления на юную глупую девочку с целью избавления от ненужного отпрыска.

Такого как он нужно брать за жабры и ставить перед фактом.

Тест, беременная девушка, свадьба, семейная жизнь. Станет Кайсаров у меня счастливым семьянином как миленький.

Да как только увидит фото малыша с УЗИ, его черствое каменное сердце снова забьётся. Маленькие ручки, ножки, улыбка. Разве можно остаться равнодушным к собственному ребенку?

– Учебу придется бросить, пойти работать санитаркой, – Нина совсем потухла, прижавшись ко мне.

– До этого не дойдёт, мы справимся, – я погладила сестру по светлым волосам. Она так мечтает стать педиатром. Детским, кстати. И станет, об этом я тоже позабочусь.

Оставляю Нину дома собираться на учебу, а сама решительно направляюсь на работу. По дороге заглядываю в кофейню за большим фраппучино.

Руки дрожат, все в тумане, когда я захожу в лифт вместе с Кайсаровым и еще пятью сотрудниками. Начальник сегодня задержался, так что пришлось отираться в холле лишних пятнадцать минут. Рука от ледяного фраппучино замерзла и покалывала. Но я решила, что пусть лучше будет он, чем я обожгу генерального горячим американо. За такое меня бы точно уволили.

Втихаря бросаю на Кайсарова осторожный взгляд. Высокий, мужественный, привлекательный. Идеальный в своем черном деловом костюме и белоснежной рубашке.

Генеральный производит впечатление респектабельного бизнесмена, но я-то знаю кто он – мужик с гнильцой, который соблазнил наивную девчушку в ночном клубе, а потом просто сбежал. Сестра его только по фото в журнале и опознала.

Рука плотнее сжимается вокруг стакана с ледяным кофе. Как подумаю, что этот потаскун с моей сестричкой сотворил, так сразу тянет плеснуть ему все содержимое стакана прямо в лицо, чтобы кубики льда да по морде его наглой беспринципной.

Взгляд генерального скучающе скользнул по сотрудникам в лифте, по мне, по моему офисному костюму. Лениво задержался в скромном вырезе нежно-розовой шифоновой блузки. Не найдя там ничего интересного, перескочил на зеркальную стену, где он мог любоваться собой любимым.

Фу, нарцисс недоделанный!

– Можно? – Нетерпеливо раздалось из-за спины.

Пока я думала о своем, лифт успел подняться на тридцать второй, где сидит часть нашего офиса и открыл двери. Я резко сделала шаг в сторону, наткнулась на твердую грудь Кайсарова. Вдохнула его резкий дымный парфюм, охнула от неожиданности и стаканчик сам качнулся в его сторону.

– Твою мать, – прогремел Кайсаров басом и из лифта вышли все, даже те, кому нужно было ехать выше, – курица, ты что творишь?

– Я не курица, – всхлипнула, наблюдая как взбитые сливки медленно сползают по рубашке Кайсарова, а под ними остается светло – коричневое пятно от кофе, – простите, я нечаянно. Я сдам в химчистку, я отстираю.

Раздается еще один сигнал и лифт вновь открывает двери. На этот раз на нашем этаже.

– Простите, – раскрываю одной рукой сумочку, выискивая там пачку влажных салфеток. Длинный ремешок скользит во влажных от волнения пальцах и я пытаюсь его перехватить. Рукой с треклятым фраппучино, о котором успешно забыла.

Содержимое снова расплескивается, на этот раз страдают безупречные брюки Кайсарова.

– Блядь! – генеральный бесцеремонно вырывает у меня из рук стакан и отводит в сторону от своей ценной персоны.

– Простите, – выходит им меня писк вместо нормальной речи.

– Откуда ты вообще такая криворукая? – тот жмурится и сжимает пальцами свободной руки переносицу. Затем кулак ударяет о панель кнопок, чтобы закрывающиеся двери вновь распахнулись.

– Из бухгалтерии.

– Чтоб тебя вместе со всей бухгалтерией. Лучший костюм испортила.

Кайсаров стремительно выходит, я вылетаю следом на заплетающихся ногах. Стаканчик кофе в его руке качается, щедро поливая содержимым скользкий ламинат под ногами. Я едва не поскальзываюсь на одной из таких лужиц.

Через приемную пролетаем стремительно. Секретарша удивленно таращится, видя мою наглость:

– Без записи нельзя, – долетает визгливо в захлопывающиеся за нами двери.

Поздно, я внутри.

Замираю посреди кабинета, осматриваясь в непривычной обстановке – стеклянный стол для переговоров с двумя шеренгами обычных офисных стульев. Директорское кожаное кресло. Красное. Просто огромное, чтобы подчеркнуть величие своего напыщенного хозяина. На полу черный ковер, на стенах картины с красно-белыми кляксами. Интересно, он сам-то в них что-нибудь понимает или просто развесил?

У Кайсарова в кабинете и бар, и диван огромный, зеленые пальмы в высоких горшках. Очень неплохо, у нас в бухгалтерии все намного проще.

Назойливый звук моих металлических набоек привлекает Кайсарова. Он оглядывается, явно не понимая, зачем я за ним поперлась.

Подходит вплотную, сминая по дороге стаканчик и точно бросая его в урну у двери. Разглядывает внимательно, словно под микроскопом.

В голове резко всплывает причина по которой я вообще оказалась в одном лифте с генеральным – мне нужно хоть что-то, на чем есть его ДНК. Испорченная рубашка, которую я могу забрать для химчистки, подошла бы идеально. У него наверняка есть запасная в кабинете.

– Я испортила вашу одежду, – решительно вынимаю из сумочки влажные салфетки, стараясь не робеть под сверлящим меня ярко-синим взглядом Кайсарова.

Одну за одной набираю несколько салфеток из пачки и принимаюсь собирать растекшуюся по его рубашке пенку от сливок. Мне даже сделали цветную посыпку, чтобы поднять настроение с утра, чтоб эта кофейня была не ладна. Теперь вся эта красота въелась мелкими крапинками в белоснежную хлопковую ткань. Скорее всего не отстирается.

Вазюкаю салфетками по ткани, чувствуя под пальцами каменный напряженный пресс. Сверху до меня долетает теплое дыхание с примесью парфюма. Животный магнетизм Кайсарова буквально окутывает, заставляя мурашки расползаться по телу, а щеки гореть огнем.

Алло, Майя! Ты сюда не слюни пришла пускать, а решить важный вопрос.

Опомнись, этот мужчина занят.

Он для Нины, пусть пока сам и не в курсе. Так что давай, помоги сестре.

– Я оплачу химчистку. Вы можете отдать мне свою рубашку и я верну ее идеально чистой.

Правда, сначала исследую на наличие волос и других микрочастиц, возьму пробы ватной палочкой с воротника, зоны подмышек. Короче сделаю все, что написано в статьях, которые я всю ночь читала в интернете.

Затем мы с сестрой сможем провести анализ и получить доказательства, что Кайсаров является отцом ребенка Ниночки. С полученным заключением я заставлю его ответить за содеянное, припру к стенке. Заставлю на сестре жениться, стать лучшим из возможных отцов для малыша!

Ребенок заслуживает хорошей, счастливой жизни.

Мы с Ниной выросли без родителей. Нас растила двоюродная тетка, которую интересовало лишь детское пособие. Его она тратила на своего молодого любовника, нам с Ниной выделяя ровно столько, чтобы с голоду ноги не протянули.

Тяжело было, вспоминать не хочу.

У Нининого малыша все будет по-другому. И мама. И папа!

Даже если этот папа прости господи бабник Кайсаров.

– Какие нежные пальчики, – моя ладонь вдруг оказалась в мужской, – думаю нам хватит игр. Хватит, малышка, я оценил.

– Каких игр? – я вздрогнула. Неужели он каким-то образом обо всем догадался?

Кайсаров мог. У него огромная, очень успешная компания, которую потопить не в силах никакие конкуренты. Такой как он видеть должен далеко вперед, читать людей как открытые книги.

А что я?

Рядовой бухгалтер, целыми днями погруженный в цифры в офисе Кайсарова. Есть еще несколько небольших фирмочек, чью отчетность веду удаленно. Пашу до ночи, потом валюсь спать. Не всегда получается даже нормально пообедать или отдохнуть. Мне же за двоих нужно – себя и Нину.

Теперь за троих.

– Твоих малышка. Как зовут?

Кайсаров выбросил липкие влажные салфетки, раскрыл мою ладонь в своей и принялся поглаживать ее центр. Приятно до мурашек, словно там место какое-то особенно чувствительное.

– Майя, – я постаралась добавить своему голосу уверенности, – Мая Кирилловна Старжинская, бухгалтер.

– Майя, – в голосе генерального появились томные тягучие нотки. На губах хищный оскал, – странно, что я не видел тебя раньше.

Ничего странного я считаю. Юбка у меня всегда ниже колена, вырез блузки целомудренный. Волосы в пучке, косметикой и ярким маникюром я не увлекаюсь. Я противоположность всему тому, что Кайсарову нравится.

– Что вы делаете? – перехожу на шепот, наблюдая как пиджак начальника улетает на диван, а следом за ним и галстук.

– А на что похоже? Раздеваюсь, – Кайсаров невозмутимо расстегивает пуговицы и срывает с себя залитую кофе рубашку.

– Зачем?

Передо мной раздеваться зачем? Можно же было просто через секретаршу передать рубашку.

Я пячусь от спятившего Кайсарова, натыкаясь спиной в дверь. Ладонью пытаюсь нащупать ручку, но ее нет.

Да как отсюда выбраться?!

В шоке отрываю взгляд от оголившейся мужской груди. Поднимаю его выше, встречаясь с насмешливым взглядом генерального.

– Брось. Не просто так ты все затеяла, явно рассчитывала запрыгнуть в мою постель, – Кайсаров нетерпеливо облизывается. Его порочный взгляд гуляет по моей скромной блузке и узкой юбке.

От шока не могу вымолвить и слова, так и стою с открытым ртом.

Действительно рассчитывала, но на другое!

Извиниться, забрать его рубашку в химчистку и добыть ДНК для анализа, чтобы призвать мерзавца к ответу.

Его стриптиз в мои планы не входил. И все то, что он себе надумал тоже.

– Обычно я не балуюсь скромницами, – продолжает мурлыкать бархатно. Ладони ловко забираются под мой пиджак, принимаясь за пуговички блузки, – но для тебя готов сделать исключение. Вижу, ты просто пока не научилась просить у мужчины то, что тебе очень хочется.

Активно мотаю головой, показывая как он не прав. Пальцы судорожно застегивают расстегнутые пуговички, ведя неравную борьбу с более проворным Кайсаровым.

– Уберите руки, – получается с дрожью в голосе.

– Продолжай в том же духе, мне нравится. Пиздец заводишь, – хищный, темнеющий взгляд начальника повергает в панику. Проворные ладони задирают юбку, обнажая кружевные чулки и миниатюрные стринги, – так и знал.

Что он знал? Что в наш кабинет, где бабули постоянно врубают батареи на максимум и температура как в тропиках, лучше надевать чулки, а не колготки? Что контур обычных трусов под тканью моей юбки будет виден и поэтому я ношу стринги?

Мужчины все что угодно готовы в свою пользу истолковать!

Извращенные создания.

Выхода нет, поэтому я упираюсь ладонями в голую грудь перед собой. Толкаю, пытаясь генерального от себя отлепить. Но где ты этот шкаф по фамилии Кайсаров подвинешь.

– Девочка хочет повышение? Надоело в бухгалтерии? – возбужденно шепчет мне на ухо. Затем кусает за мочку, скользит влажным языком по шее.

Что?

ЧТО?

ЧТО?!?!

– Вы спя..? – Не успеваю договорить, даже воздуха глотнуть достаточно не успеваю, как мой рот оказывается заткнут. Жестко, бескомпромиссно, нагло. Язык Кайсарова ныряет сразу глубоко до самых гланд.

Он точно спятил, приняв меня за офисную подстилку, готовую расставить ноги перед боссом за продвижение по карьерной лестнице. Пара протестующих глухих ударов в грудь. Мое отчаянное мычание. Звук трескающейся ткани трусов.

Кайсаров же меня сейчас… о боже… прямо у двери….

Как я Нине в глаза посмотрю?

Отчаянно полосую ногтями по груди начальника и пока он замешкался, отскакиваю в сторону. Дверь закрыта и прижата его кулаком, так что мне приходится искать укрытие за длинным столом для переговоров.

– Да послушайте. Вы все не так поняли, – тяну юбку вниз, судорожно застегиваю блузку. На разорванные трусы, валяющиеся рядом с Кайсаровым, стараюсь не смотреть. Маньяк, просто взял и сорвал. Псих больной озабоченный.

Женщина же сказала нет!

Нет значит нет.

Хотя о чем это я… Такие считают, что им можно все. И девочку глупенькую в клубе затащить в випку, и с сотрудницы в кабинете прямо у двери сорвать белье.

Ненавижу!

– Ну конечно.

Кайсаров проводит ладонью по расцарапанной груди.

Хмыкает.

На меня смотрит со злым прищуром.

– Знаешь сколько раз девки в этом месяце меня заливали кофе? Трижды блядь и все нечаянно, – он оскаливается. Взгляд с моего растерянного лица соскальзывает на юбку под которой больше нет белья, – задалбываюсь из-за вас переодеваться.

Шумно хватаю ртом воздух. Прикрываю ладонью горящие от поцелуя губы. Ну я же не знала, что мой прием окажется настолько банальным.

И вот!

Попалась.

Генеральный лениво двигается к столу. Я отступаю вдоль стеклянной столешницы. Еще немного и он прыгнет через него, настигнув свою добычу, словно голодный тигр. Мне кажется разъяренный и лишенный желаемого Кайсаров на такое способен.

– Тимур, слушай, надо переговорить, – в дверях застывает наш начальник службы безопасности. Его ошарашенный взгляд мечется от раздетого по пояс, расцарапанного генерального ко мне растрепанной, потом к разодранным трусам под его ногой, – помешал? – спрашивает глухо Кравцов.

– А ты как думаешь? – цедит Кайсаров.

– Нет, совсем нет, – меня заливает краской стыда. Боже, что он подумал о нас, а если узнают все? – Я уже ухожу, – направляюсь на выход, стараясь держаться от генерального как можно дальше. Тот складывает руки на расцарапанной груди, наблюдая за моим побегом со скепсисом. Ну да, куда я денусь от него в офисе, который ему принадлежит.

Вылетаю из кабинета пулей, беспардонно тесня бедного Кравцова в сторону. Пролетаю мимо секретарши, не слушая ее возмущений.

Лестница, ступеньки, женский туалет на нашем этаже.

– О боже!!! – Отшатываюсь от зеркала: помятая блузка с криво застегнутыми пуговицами, волосы в беспорядке, размазанная по лицу помада, поехавший чулок.

Стыд какой!

– Что теперь будет?

Ко всему прочему я еще и сумочку где-то в кабинете Кайсарова потеряла. Возвращаться за ней страшно, а там паспорт, кошелек с деньгами, телефон.

Ну и кашу я заварила, а нужного так и не получила.

Горько усмехаюсь. Нашла с кем тягаться, с Кайсаровым. Неловко провожу ладонями по бедрам, без белья чувствую себя странно. Кажется я выйду и все поймут, что его на мне нет.

– Он меня уволит, – безнадежно разглаживаю мятую ткань блузки. Я не просто ему отказала, а еще расцарапала грудь. Кайсаров такого не забудет.

Наверное меня вообще выставят из компании с волчьим билетом прямо сегодня.

Глава 2

Кайсаров

Бухгалтерша сбежала без трусов.

Бабы дуры.

Сначала сами лезут, потом начинаю включать режим «я не такая».

Вынимаю из стенного шкафа новую рубашку. У меня их десяток в офисе на случай форс-мажора. Такого вот идиотского, как устроила девка.

Они что думают, что умнее всех? Или что если вылить на начальника кофе, потом лапать его начать, то он их сразу в ресторан позовет, потом на Мальдивы, а там и до загса недалеко?

Это наивность или тупость?

Я склоняюсь ко второму.

Уволить ее хочется, руки чешутся.

– Сувенир, – по стеклянной поверхности стола проскользили разорванные трусы. Адам сел за стол для переговоров, руки сложил домиком. Бросил на меня осуждающий взгляд, – надоели те, кто дает просто так или за деньги? На экстрим потянуло? Проблем не боишься, может же и заяву накатать.

– Смешно.

Застываю перед зеркалом, разглядывая расцарапанную грудь. Провожу пальцами по красным следам, морщусь. Глубоко ногтями не вошла, но шкуру мне попортила.

И зачем?

За такое точно уволю.

Ты если собралась перед начальством ноги раздвигать, то доводи задуманное до конца. А так и мне нервы попортила, и ничего не получила. А я бы такую хорошенькую продвинул… в своей постели. Серьезной бы должности не дал, потому что на работе работать надо, а не шалавить.

В любом случае хорошо развлекся и уволил с приличным выходным пособием. Милашка могла бы потом полгода не работать. И никто не в обиде.

– Серьезно Тимур, перегибаешь.

Одевшись, поднимаю с пола женскую сумочку. Недорогая и потасканная, такую давно пора выбросить на помойку. А вообще даже покупать не стоило. Костюм на девочке тоже был скромным, украшений никаких. Зато внутри дешевой обертки милый бриллиант.

Из сумочки доносится стандартная мелодия. На дисплее простенького смартфона появляется имя абонента.

– Ниночка, – сбрасываю звонок и выключаю звук. В исходящих никого типо муж, жених, любимый или котик. Мужских имен немного и встречаются они редко. Больше всех девчонка разговаривает как раз с Ниночкой, еще с Викой. Во входящих больше двадцати пропущенных от тетки. Так и написано большими буквами «ТЕТКА».

Сразу понятно, родственницу хозяйка сумки не сильно жалует.

Майя.

Да, ее зовут Майя.

– Есть что интересное? – Адам подпирает кулаком щеку, взгляд скептический. Ну да, сначала рвал трусы, потом лажу в ее сумке. Ничего необычного.

– Еще бы, – достаю ламинированную карточку с молитвой, – отче наш.

Может она еще и молилась перед встречей со мной?

Мда….

Что у баб в голове вообще?

Ну реально?

Верующая потаскушка.

Это сейчас так модно?

– Я закажу нам кофе, – Адам набрал секретарше, промурлыкал ей стандартную порцию комплиментов и попросил зайти, – я же могу ее? – уточнил на всякий случай.

– Можешь, – я закатил глаза, – только она тебе не даст. У Вали иммунитет на мудаков, именно поэтому она пять лет рядом со мной и продержалась.

– И тебе не дала?

– Нет.

– Значит пробовать действительно бесполезно, – цокнул Адам, сопровождая жадным взлядом подтянутую задницу моей секретарши. Та даже бровью в его сторону не повела. На рваные трусы передо мной взглянула равнодушно, поставила кофе на стол.

– Что-нибудь еще?

– Принеси мне дело Старжинской Майи Кирилловны.

– Хорошо.

Когда Валя уходит, закидываю трусы в выдвижной ящик стола. Черное кружево расползается по канцелярским принадлежностям. Какого черта упираться начала?

– Уверен, что проблем не будет? – гнет свою линию Кравцов, – нам и так хватает.

Знаю о чем он. О моей недавней бухой выходке.

Да откуда я мог знать, что в элитные проститутки затесалась журналистка. Еще одна беспринципная сука. И трахнулась хорошо и грязь из меня пьяного вытянула на свой диктофон. Где она его только прятала? Голая же была совсем.

– Не будет, вернешь, – я швырнул Кравцову сумку, отпил кофе. Провел ладонь сверху рубашки по ноющей груди. Что делать с этой психованной?

Или не психованной?

– Знаешь что, а присмотрись к ней на всякий случай. Что, если это какая-нибудь очередная подстава? На этот раз с изнасилованием. Подобная информация поскандальнее шлюх будет.

– Думаешь, Дементьев? – Адам спрашивает осторожно, разглядывая кофе в своей кружке. На меня не смотрит.

Внутренне взрываюсь.

Сколько можно???

Да я давно пережил этот пиздец.

Перебесился и забыл.

Осталось только равнодушие и выученный урок – не хуй близко к себе подпускать людей.

Был лучший друг и сплыл.

Жена оказалась продажной шалавой.

И что? Жизнь продолжается.

Нет трагедии!

Нету!!!

Знаю, что в Мае меня зацепило. Взгляд ее беззащитный, напускная невинность как у Лады в свое время. Строят из себя ангелочков – глазки в пол, румянец, скромные юбки. А на самом деле в сто раз хуже профессиональных проституток. Те не скрывают, кто они и просто берут твои деньги. А эти нож в сердце с улыбкой всадят и провернут. Все заберут, а тебя раздавят.

Но я уже наученный, второй раз со мной не прокатит. Проверю эту Маю и если чистая, без подозрительных связей, ногой под зад из компании. Пусть себе ищет другого директора, который на ее невинных глазки и уловки вестись будет. Ну а если снюхалась с Дементьевым, получит по полной программе, как и он.

– Кто ж еще, он, – оскаливаюсь зло, – уверен, журналистка его рук дела. Мозгов не хватает у гниды играть по правилам.

Наверняка думал, что я загнусь после развода и тех американских горок, что оба мне устроили. Но выяснилось, что на боли и злости можно очень хорошо подняться. Не распыляешься больше на ерунду, тупо идешь к цели. Не спится – работаешь, лезут тупые мысли – работаешь. Да и просто работаешь.

– Позвони, если что-то найдешь на Старжинскую, – отпускаю Кравцова и переключаюсь на дела.

Решение деловых вопросов успокаивает, там не нужно проявлять никаких эмоций. Максимально сосредотачиваешься, все просчитываешь.

К вечеру от напряжения начинает болеть голова. Валя, как обычно, заказывает для меня девочку. На этот раз проверенную, с которой не будет проблем.

По дороге на квартиру, которую я содержу исключительно для интимных встреч, звонит Кравцов.

– Я тут немного покопался в биографии твоей Майи Старжинской. Живет с сестрой, та студентка. Левачит от тебя немного.

– В смысле?

– Ведет несколько мелких фирм, откладывает деньги на счет. Недавно обращалась в банк по поводу ипотеки.

– И как?

– Отказали. Еще кое-что, – он откашливается, – я посмотрел камеры. Она тебя двадцать минут караулила у лифта.

– Вот как значит…

А я еще допускал, что могу ошибаться.

Караулила.

Чего тогда в кабинете ломалась?

В ее личном деле все тоже довольно гладко. Работает хорошо, взысканий нет. Обращалась за помощью по кредиту, но ей отказали.

Мы отказали, в банке тоже. А жилье свое девочка хочет…

Вопрос – на что она может пойти, чтобы цели своей достигнуть быстро?

– Капай дальше.

Вешаю трубку. К девке ехать расхотелось, настрой сбился. Отменяю и разворачиваюсь в сторону дома. У подъезда элитной многоэтажки кипиш. Наш охранник с консьержкой зажимают кого-то в темном углу за лестницей и матерятся.

– Что случилось? – заглядываю в угол. Темно, ни фига не видно за этими двоими охотниками. Но там что-то мелкое, точно не человек.

– Кот паскудный, – кряхтит консьержка с веником, – стащил у меня еду, нет ну вы представляете? Только отвернулась на секунду. Как только в подъезд попал? Я сколько раз говорила, что нужно службу отлова вызвать, сколько? – Причитает, вытирая вспотевший лоб платком.

Заглядываю за плечо, где в углу черного кота еле видно. Только глаза злые зыркают. В зубах трофейный кусок мяса торчит. Худой, хвост обрубленный.

Судя по настрою сдаваться не собирается. Уважаю таких, они жить заслуживают.

– Наверное и мышей ловить умеет, – снимаю пиджак и набрасываю на кота. Тот ревет и дерется пока я его скручиваю.

– Дорогой же, – охает консьержка на пиджак, – мы бы сами его, Тимур Робертович. Сейчас пойду вызову отлов.

– Не надо, – встряхиваю под мышкой мяукающий пиджак, – себе возьму. А то жить что-то скучно стало.

– Вам бы породистого, – вставляет охранник, – вот моя дочка продает британцев. Серые, шерсть как у мягкой игрушки, глаза желтые.

– Не надо, знаю я этих ублюдков породистых, хрен за что благодарны, – поплотнее закручиваю пиджак, из которого кошачья задница с обрубком вылазит, – пошли дружбан, знакомиться будем.

В квартире кот застывает прямо посреди белого пушистого ковра в гостиной. Лапами грязными по незнакомой поверхности переступает, на меня оглядывается. В шоке пушистая бандитская морда, в таких местах и не бывал никогда.

Достаю смартфон и пишу задание для клининговой компании на завтра:

«Химчистка ковра в гостиной». Стираю. Пусть лучше всех ковров в квартире, мало ли где он будет тусоваться сегодня. «Помыть кота». Тут ставлю три восклицательных знака.

Ничего необычного вроде. Заодно пусть когти постригут.

Кот на ковре начинает неистово чесать задней лапой по загривку, чем вызывает мое подозрение насчет блох. А там еще и лишай какой-нибудь может быть.

Твою мать.

Нашел приключений на свою задницу.

– Лучше бы я к шлюхе поехал. С ней проблем было бы меньше, – подхожу к коту, который с ковра так и не сдвинулся. Сидит черным пятном, обнюхивается, – жрать хочешь?

При слове «жрать» кошак мгновенно навострил уши в мою сторону, облизался.

Ну вот, умный. Дворовой потому что.

Присаживаюсь на корточки перед ним, протягиваю ладонь к поцарапанной морде. Пока я разглядывал его боевые раны, кот дерзко ударил меня лапой по пальцам, зашипел. Спину выгнул дугой, шесть на холке встала дыбом.

Молодец кот, авторитет на хате зарабатывает.

Оставив живность осваиваться, отправляюсь на кухню. В холодильнике пустые полки и только одинокая бутылка водки на дверце позвякивает.

– Придется заказать.

Варю себе кофе, на тыгыдык в гостиной внимания не обращаю. Со всем завтра разберется клининг. Я им такие бабки плачу за пыль, что в кой то веке будет с чем поработать.

Закидываюсь таблеткой от головной боли, после рабочего дня голова шумная, тяжелая.

По квартире разлетается противный звук дверного звонка. На часах десять. Кому я мог понадобиться?

Через телефон смотрю по камерам кто пришел. У подъезда топчется двоюродный брат.

– Какого черта? – его сегодня в офисе не было и отлично день прошел. Я надеялся, что взбучка будет отложена до завтра. Но нет же, на ночь глядя приперся меня учить.

«Открывай», – читаю по его губам.

Нажимаю на кнопку, впуская Тимофея в подъезд. Все равно не отстанет.

Пока поднимается, заказываю ужин на двоих – себе и коту по стейку. На улице выжил, теперь пришел черед ништяков и сытой жизни.

– И как ты это объяснишь? – разворачивает брат тот самый журнал ко мне обложкой.

Ни привет тебе, ни пока. Сразу к делу.

– Это подстава и ты сам знаешь чья, – спокойно отвожу глянцевый журнал пальцем в сторону.

Тимофей заходит в квартиру.

Он Тимофей, я Тимур.

Два Тимки.

Мы родились с разницей в три дня и нашим мамам показалось забавным назвать нас так. В детстве все думали, что мы чуть ли не близнецы, но с возрастом стали отличаться больше. В Тимофее проявилось больше от матери – мягкость в чертах, светлее волосы. А я так и остался черным и резким. Казалось бы – внешность, но благодаря ей брата в сми показывают чуть ли не ангелом, когда меня рисуют поехавшим дьяволом. Ну и еще мои выступления на публику играют роль. Брат так не светится.

На кофейный столик у дивана Тимофей бросает бульварный журнал со мной бухим в хламину. Я на облоге у шлюхи-журналистки прямо в декольте отдыхаю. Рядом приземляется второй бизнес-журнал, где он вылизанный красавчик рассказывает о наших инновационных технологиях в сфере строительсва.

– Невозможно подставить того, кто не дает поводов, – Тимофей садится на диван. С брюк стряхивает невидимые пылинки, на ковер с грязными следами смотрит брезгливо.

Педант хренов.

– Мне надо было отдохнуть, расслабиться, – сажусь в кресле напротив. Тяжелую голову кладу на спинку. Все, что я хочу – это уснуть. Лечь спать и проснуться только утром. А лучше через неделю.

– Отдохнул, – Тимофей морщится, – детей он не хочет, проституток ему подавай.

– Зато честно…

– Ты хоть понимаешь, чем нам твоя выходка грозит?

– Понимаю, я не идиот.

– Держи свои грязные секретки при себе, Тимур. Сколько раз говорил? На публике будь добр играй милого парня.

– Как ты? – усмехаюсь.

– Именно, – брат холодно оскаливается, – ни одна из моих любовниц к журналистам не пойдет и треш не устроит.

– Естественно, они же все замужем.

– Вот именно. И не за простыми людьми, им есть что терять.

Нас отвлекает грохот в рабочем кабинете, по звуку там упал цветочный горшок, стоящий на подоконнике. Нашкодивший кот вылетает из дверей и бежит в гостиную.

– Это что?

– Мой кот.

– У него в зубах трусы? – щурится Тимофей. Глазастый любитель женского белья, сразу высек. Кот трусы бухгалтерши, которые я с собой с работы прихватил, вытащил из кармана пиджака. Нашел игрушку.

– Мда.

– А хозяйка где? Я думал ты домой шалав не таскаешь?

– Не таскаю, забудь, – киваю задумчиво. Снова эта Майя в голове всплыла.

Горячая волна неудовлетворенного желания прокатилась по телу, заставив вспомнить нашу стычку в кабинете. Ее расширенные испуганные глаза, дрожащие пухлые губки, нежную кожу.

Зацепила девка. Именно тем, что не дала.

– И давно у тебя новый жилец?

– Минут двадцать как, – я выгнал из головы мысли о бухгалтерше. Что с ней делать буду завтра разбираться. Она от меня точно никуда не денется.

Сегодня же есть дела поважнее.

Кот положил перед моими ногами трусы и громко замяукал. Жрать просит.

– Доставка через пять минут, – я забрал окончательно растерзанные его зубами трусы.

Нехорошо с моей стороны, конечно. Белье снял и ходила горячая малышка без трусов по офису весь день. Нехорошая девочка.

– Не хочу показаться занудой, а он точно не заразный?

– Заразный, Тимофей, еще какой. Тебе пора.

– Бля, Тим. Что в детстве, что сейчас. Таскаешь в дом всякую гадость. Пойду я, дела.

– Знаю я твои дела ночью. У любовницы муж в командировке, да? – провожаю брата до двери. Вообще прав он, надо бы сгонять в ветеринарку сегодня. Пусть кошака глянут, пару уколов ему шмальнут от всего.

– В следственном изоляторе за махинации с инвестициями, – Тимофей грязно усмехается, – поеду, утешу жену будущего декабриста пару раз.

– Ясно, удачи…

Захлопываю за братом дверь, смотрю на чешущегося кошака.

– Ну что? Пожрем и в ветеринарку?