Alony
Ледяной плен

Глава 11

Селиг застыл на месте. С каждой секундой его глаза всё больше наливались кровью, ноздри раздувались, а на шее проступали вены. Губы соединились в одну жёсткую линию, а подбородок выступил вперёд. Казалось он не дышал, а изрыгал невидимый огонь. Он так громко выдувал воздух, что Бренна слышала каждый его вдох и выдох. Но больше всего пугал его взгляд – тягучий, мрачный, безжалостный.

Сейчас она умрёт, набатом била в голове мысль. Ещё чуть-чуть и он набросится на неё. И Бренна не ошиблась. Быстрым движением, двумя руками Селиг схватил ее за шею и с силой сдавил.

– Так ты рабыня! – прорычал ей в лицо, одновременно приподнимая над полом и усиливая хватку. – Ты посмела обмануть меня! Захотела поиграть в любовь с ярлом! Тебе придётся поплатиться за этот обман!

Бренна уже не чувствовала под ногами опоры. Её тело сотрясалось в конвульсиях, а перед глазами появились тёмные круги. Хотя она неосознанно схватилась за его руки, но сил разжать стальные пальцы у неё не было. «Осталось немного» – пронеслось в голове. Сознание медленно покидало её. Вот, его лицо превратилось в одно сплошное бесформенное пятно, а всё её тело обволокла непреодолимая слабость. Последний раз открыв рот, в попытке сделать вдох, Бренна провалилась в небытие.

Неожиданно, она ощутила как что-то мокрое и ледяное окатило ее. Бренна закашлялась и распахнула глаза, как тут же столкнулась со злобным взглядом Селига. Мокрая, она лежала на холодном полу, а он нависал над ней с ведром в руках. «Значит я всё ещё жива» – пришло к ней осознание. Кошмар для неё не закончился.

Поняв, что она очнулась, Селиг отбросил ведро в сторону и грубо схватив за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

– Очнулась, девка?! – гневно прошипел ей в лицо, а затем, не выпуская подбородок из руки, задрал его вверх, заставляя ее подняться на колени. – Думала я просто дам тебе сдохнуть?! Ну уж нет! Тебе придётся расплатиться за то, что ты натворила! Но сначала ты мне всё расскажешь. Поняла?!

В страхе, Бренна затрясла головой. Он грубо оттолкнул её от себя, отчего она упала, больно ударившись плечом о каменный пол.

– Вставай! – взревел он.

Бренну всю трясло как в лихорадке, но она всё таки поднялась на ноги и посмотрела на него. В его глазах, цвета серебра, угадывалась целая буря чувств и ни одно из них не было в её пользу. От любящего и заботливого Селига не осталось и следа. Теперь он был похож на безжалостного викинга, перед которым стоит презренный раб.

– Можешь начинать, – нетерпеливо бросил он.

Стараясь подавить внутреннюю дрожь и рыдания, Бренна сделала глубокий вдох и заговорила:

– Когда мне было двенадцать лет, викинги напали на деревню, где я жила, убили родителей и привезли в эту землю. Меня продавали на невольничьем рынке и именно там Рагнар увидел и купил меня, чтобы… – она замолчала, не решаясь произнести следующие слова.

– Ты испытываешь моё терпение! – рявкнул он.

– … чтобы заменить на Оду и выдать вместо неё замуж, – в страхе выпалила она. – Рагнар заключил соглашение с ярлом Густавом о браке его дочери с Олавом и, чтобы осуществить свой план, ему понадобилась девочка, похожая на Оду. Ей оказалась я. Некоторое время он держал меня взаперти, пока менял всех слуг в замке, а потом представил всем как Оду, а свою дочь, как племянницу по имени Локи. Почти никто не знал об этой подмене…

Чем больше Бренна рассказывала, тем в большую ярость приходил Селиг. Осознание того, каким посмешищем он стал, всё сильнее приходило к нему.

– Кроме тебя! – гаркнул он и сделав к ней шаг, буквально навис над ней, сверля гневным взглядом. – Ты ведь знала это и ничего не сказала мне. Решила поиграть со мной? Надеялась что я ничего не узнаю? Хотела обмануть меня?

– Нет, нет, я собиралась рассказать тебе, – поспешила она оправдаться, но своими словами лишь вызвала новый приступ ярости.

Селиг снова схватил ее и встряхнул с такой силой, что ей показалось, что у неё затрещали кости. От боли она зажмурилась, но он снова с силой тряхнул ее.

– Смотри на меня! – взревел он.

Бренна тут же открыла глаза.

– Если ты ещё раз посмеешь мне перечить, я вырву твой лживый язык!

Бренна тут же прикусила губу, боясь произнести хоть слово. Смотря в его перекошенное от злости лицо, её начал бить озноб.

Заметив это, его рот презрительно скривился.

– Ты правильно делаешь, что боишься меня. С этого дня ты станешь той, кем и должна быть – рабыней. Насколько хорошим мужем я был для тебя, настолько стану плохим хозяином.

Он не кричал, произнося эти слова, нет, но говорил настолько леденящим душу тоном, что Бренна мертвенно побледнела.

Вдруг, он с силой рванул на ней платье. Оно тут же разошлось по груди и спине. Он безжалостно разрывал его в клочья, не заботясь о том, что тем самым причиняет ей боль.

– Больше ты никогда не будешь носить эти платья! Для рабынь предназначена совсем другая одежда!

Он уже было дёрнул за нижнюю сорочку, чтобы разорвать и её, как Бренна схватилась за ворот и отскочила назад, испугавшись, что останется совсем голой.

– Селиг, пожалуйста, не надо! На мне ведь больше ничего нет!

Он схватил её за руку и одним рывком притянул к себе.

– Теперь я для тебя господин! – рычал он. – Хозяин! Не смей называть меня по имени своим грязным ртом!

– Простите, – срывающимся голосом, произнесла она. – Господин, пожалуйста, не надо.

К её счастью, он внял её словам и остановился.

– Ты думаешь остаться без одежды – это самое страшное для тебя?

О чем это он?! Бренна непонимающе уставилась на него. Заметив ее взгляд, Селиг запустил пальцы в её волосы и резко дёрнул за них, отчего её голова наклонилась, предоставляя ему возможность ещё ближе склониться к её лицу. Вплотную приблизившись к губам, зловеще прошептал.

– Ты же знаешь что делают с новыми рабами, чего их лишают?

Он замолчал, давая ей возможность самой прийти к правильному выводу. Вдруг, её глаза в ужасе расширились.

– Нет!

Он тут же усмехнулся.

– Ты всё правильно поняла. Им отрезают волосы!

Бренна не верила своим ушам!

– Пожалуйста… не надо… Всё что угодно, только не волосы, – чуть не плача, принялась она умолять.

Но вместо ответа он выпустил ее из рук и направился к стене, где висело оружие.

Бренна в ужасе наблюдала, как он подошёл к стене, снял топор и медленно повернулся к ней, держа его на изготовке, словно собрался напасть в любой момент.

Она попятилась назад, смотря на него глазами, полными немого отчаяния. Её лицо стало белым как снег.

На один её шаг назад, он отвечал шагом вперёд. С каждым пройденным метром, в её душе всё сильнее нарастала паника. Вот, она уже упёрлась в стену спиной, отступать больше не куда.

Держа топор в правой руке, Селиг продолжал идти к ней.

Бренна чувствовала себя зверем, загнанным в ловушку. Совсем скоро она попадёт в лапы хищника, который без сожаления растерзает её. Это заставило её притаиться, ожидая, когда он сделает последний выпад.

Подойдя к ней на расстояние вытянутой руки, Селиг остановился.

– Тебе некуда бежать, – холодно констатировал он. – Подойди ко мне.

Она медленно покачала головой, давая понять, что не собирается выполнять его приказ. Прищурившись, он замер, готовясь напасть.

Бренна следила за каждым его движением и стоило ему только шевельнуться в её сторону, как тут же отскочила влево и рванула вперёд, стараясь увернуться от протянутой к ней руки. Она успела сделать пару шагов, как вдруг, Селиг ухватил её за волосы и дёрнул на себя. О Боже! Бренна не успела ничего понять, как он уже тащил её за собой. Дойдя до лавки, что стояла у камина, он резко опустил на нее руку. Спина Бренны неестественно изогнулась, а затылок коснулся деревянной поверхности. Селиг оказался за её спиной, по другую сторону лавки и она не могла видеть, что он делает.

– Пожалуйста! – в отчаянии закричала она. – Пожалуйста! – как вдруг услышала звук вонзающегося метала в дерево.

Наступила гробовая тишина…

Бренна сразу почувствовала, как ослабло давление и больше ничто не удерживало её. Медленно, она поддалась вперёд и неуверенно дотронулась до головы. Она провела рукой по волосам и с ужасом обнаружила, теперь они не доходили даже до плеч. Словно всё ещё не веря в происходящее, Бренна повернулась и тут же увидела светлые локоны, сиротливо лежащие на лавке, а рядом воткнут топор. Глаза наполнились слезами. Она потянулась к своим волосам, как вдруг, наблюдавший за ней Селиг, схвати их и одним движением бросил в камин. За секунду, они вспыхнули и превратились в пепел. Лишь маленькое чёрное облачко вылетело в трубу.

Видя, как быстро они сгорели, Бренна зажала рот рукой, чтобы не закричать. Слезы ручьём потекли из глаз, а разум отказывался верить в происходящее.

– Ты думаешь это всё? – услышала за спиной издевательский тон.

Бренно сразу же кинула на него встревоженный взгляд. Что ещё он придумал для неё?!

Селиг отошёл к двери и открыв её, кому-то сказал: «Принесли?», и что-то взяв, снова повернулся к ней. Она не сразу поняла что он держал в руке, как вдруг, совершенно чётко рассмотрела предмет. Подавив внутренний стон, Бренна закрыла глаза. Ей предстоит в полной мере ощутить на себе, что значит быть рабыней, презренной тирой.

– Я не разрешал тебе закрывать глаза! – прорычал он. – Смотри на меня!

Бренна подчинилась.

– Поднимайся!

Она встала. Селиг вплотную приблизился к ней и не спускать с неё глаз, надел на шею железный ошейник. Бренна почувствовала, как холодный метал коснулся нежной кожи. Своей тяжестью, он давил на основание шеи. Теперь, даже если бы она хотела, не смогла бы забыть кем стала.

– Ну как тебе мой свадебный подарок? – без сожаления смотрел он на неё.

Бренна чувствовала себя настолько подавленно и униженно, что все слова застряли в горле. Да и что она могла сказать? Осталась лишь боль. Тупая, беспросветная боль. Осознание, что всё это с ней делал человек, который совсем недавно признавался ей в чувствах, восхищался её красотой, ласкал её в постели и, которого она полюбила всем сердцем, причиняло ещё больше страданий.

Селиг следил за каждой эмоцией на её лице. Он видел застывшую в её глазах боль. Нет, она не заставит его сожалеть о своём решении.

– Однажды, я сказал тебе, что больше всего не выношу обман и никогда не смогу простить предательство. Ещё до свадьбы ты могла рассказать мне о плане Рагнара, но предпочла молчать, нагло пользуясь своим лживым положением. Теперь тебе придётся ответить за оскорбление, нанесенное мне и моему клану. Следующим на моем пути будет Рагнар. Своей жизнью он поплатится за обман. Если же ты надеялась, что он заступится за тебя и спасёт, можешь больше не ждать, его дни сочтены.

Бренне хотелось сказать что всё совсем не так, что Рагнар угрожал ей, что наоборот, с радостью избавился бы от неё. Но разве Селиг захочет слушать её? Он ясно дал понять, все её слова будут звучать как жалкое оправдание, которое только разозлит его ещё больше. Нет, лучше она будет молчать, чтобы не вызвать новую вспышку ярости.

Ей хотелось бы, чтобы он понял ее. Но он не понимал и не хотел понять. Для него не имело никакого значения, что она сожалела о том, что ей пришлось сделать, и что она совсем не хотела этого делать. По своей воле или против, но она это сделала. Поистине она заслуживает кары.

– А теперь тебе пора встретиться с моим отцом и воинами, – схватил он её за руку и грубо потащил к двери. – Ты не только оскорбила меня, но и их всех и тебе придётся расплатиться за это.

Что он собирался с ней сделать?! В панике, Бренна принялась отчаянно вырываться.

– Лучше убей меня здесь! – завопила она. – Позволь мне умереть! Я не вынесу, если меня будут насиловать! Пожалуйста! Просто убей!

Селиг с силой встряхнул её.

– Перестань вырываться, девка! Думаешь, кто-нибудь позарится на такое ничтожество, как ты? – и снова схватив её, выволок из покоев.

Они спустились в зал для собраний, где во главе стола сидел Йорген, а по обеим сторонам зала, в две шеренги, стояли воины.

Как только Бренна, в сопровождении Селига, появилась в зале, все тут же притихли. В ужасе, она смотрела, как множество глаз устремились на неё. Здесь было не менее четырёх дюжин мужчин. Ещё вчера они поднимали за неё бокалы, а сейчас готовы были растерзать. Правду ли сказал Селиг, что никто не позарится на неё? Её охватил настолько сильный страх, что она была готова потерять сознание. Ноги почти не держали её и медленно, она стала оседать.

Селиг тут же схватил ее за плечи и угрожающе прошипел.

– Не вздумай тут упасть! Тебе всё равно придётся пройти через это, сколько бы раз ты не теряла сознание и не приходила в себя! А вот у моих людей может закончиться терпение и тогда они точно возьмут тебя.

Хотя его угрозы ещё больше испугали её, но как ни странно, помогли прийти в себя.

Селиг отпустил её и прошёл к столу, заняв место справа от отца.

Она осталась одиноко стоять на виду у всех. Ей, вдруг, показалось, что в зале стало невероятно холодно, словно пронизывающий ветер, что дул с моря, проник сквозь стены и окутал её. Она обняла себя руками и поежилась, словно могла так согреться.

Слово взял Селиг.

– Как вы знаете, сегодня прибыл наш человек из замка ярла Рагнара. Он сообщил, настоящая Ода вышла замуж за ярла Олава, сына Густава, а мне досталась эта рабыня. Оказалось, семь лет назад Рагнар заменил свою дочь тирой, чтобы скрыть новое соглашение о браке. Хотя наш человек, под видом наёмного воина, три года жил в замке и следил за Рагнаром, чтобы тот не обманул нас, но наши усилия оказались тщетными. Теперь нашему клану нанесено страшное оскорбление и мы должны смыть его кровью. Завтра мы выступаем войной на земли Рагнара. Мы должны стереть с лица земли его замок, а его самого предать смерти.

Среди викингов послышался одобрительный гул, кто-то даже поднял оружие вверх и потряс им над головой.

– Что же касается этой девки, – вновь заговорил Селиг. – Больше она мне не жена. Своим молчанием она сама вынесла себе приговор. Я не убью её, пока. Но она будет жить среди рабов и выполнять самую низкую работу. Больше никто не должен обращаться с ней как с высокородной дамой и проявлять жалость. Она не имеет никаких прав и закончит свою жизнь как и должна, среди тир. Но никто не должен притрагиваться к ней без моего позволения. Она моя личная рабыня и посягательство на неё, будет рассматриваться как посягательство на моё личное имущество.

– Ты сохранишь ей жизнь? – удивился рядом сидящий Йорген.

– Она должна сполна заплатить за свой проступок.

Судя по выражению его лица, Йорген остался недоволен решением сына. Он чувствовал, Селиг оставил её в живых совсем не потому, что хотел отомстить, а потому что слишком привязался. Об этом он ещё поговорит с сыном.

Бренна не знала, радоваться ей или плакать. С одной стороны, никто не притронется к ней, по крайней мере пока этого не захочет Селиг, но с другой, он сказал что она должна заплатить. Каким способом он потребует от неё эту плату? Что придумает, дабы унизить её ещё больше?

В это время Селиг подал знак одному из воинов и когда тот подошёл, что-то шепнул на ухо, а затем кивнул головой в сторону Бренны. Она сразу поняла, речь шла о ней.

Выслушав Селига, тот направился в её сторону и как только оказался рядом, приказал.

– Иди за мной.

Глава 12

Пока Бренна шла за воином по замку, ловила на себе изумленные взгляды дам, слуг и рабов. До них ещё не дошли новости о её новом положении. Особенно все поражались её волосам, а точнее, отсутствию таковых. Некоторые дамы даже вскрикнули, когда увидели её. Длинные волосы ценились выше золота и лишиться их было так же позорно, как и быть уличенной в распутном поведении. Бренна понимала, теперь для остальных она не проста тира, но и женщина, лишенная чести и достоинства. Даже среди рабов её положение было самым низким. Ошейник же только служил ещё одним доказательством её униженного состояния.

Бренна уговаривала себя, что заслужила всё это и теперь должна принять свою участь. Всё таки Селиг не убил её. Теперь её жизнь станет такой, какой и должна быть. Она тира и должна жить среди таких же рабынь. А её чувства? Они не имели значения. Селиг возненавидел её и вряд ли когда-нибудь простит. Всё, что у неё осталось, так это воспоминания о тех днях, когда он любил ее. Она и так получила слишком много.

Воин отвёл её в одно из полуподвальных помещений. Как только он открыл дверь, в нос тут же ударил затхлый запах сырости. Бренна поморщилась от неприятного смрада, но всё таки шагнула внутрь. Воин тут же закрыл за ней дверь, оставив одну.

Бренна осмотрелась. Комната оказалась небольшой и очень тёмной. У самого потолка имелось отверстие, через которое проникал свет, но его было слишком мало, чтобы осветить комнату. Бренна не сразу смогла разглядеть обстановку, но когда глаза привыкли к сумраку, увидела, на полу лежали деревянные настилы с покрывалами, в каждом углу стояли сундуки, а по середине комнаты две лавки. Всего здесь было восемь настилов. На одном из них не было никакой ткани и матраса. Скорее всего теперь это будет её место.

Она прошла к нему и села. С пола тянуло холодом, а в комнате пахло сыростью и плесенью. Не прошло и нескольких минут, как по телу прошла дрожь. Бренна начала мёрзнуть. Тонкая сорочка не могла помочь ей согреться. Обхватив колени руками, она старалась сохранить последнее тепло.

Сейчас Бренна чувствовала себя как никогда одиноко. Она никому не была нужна. По щекам потекли слезы, а в груди неприятно давило. Что теперь её ждёт? Она вспомина с какой ненавистью Селиг смотрел на неё, как душил ее. По тому, как болела шея, скоро на ней проявятся следы от его рук. А волосы? Он не захотел проявить к ней милосердие и без сожаления отрезал их. Звук топора до сих пор стоял в ушах. Уткнувшись в колени, Бренна зарыдала, не в силах больше сдерживать свои чувства.

Она не знала сколько времени проплакала, но постепенно слезы прошли, а на душе немного полегчало. Хорошо хоть никто пока не вернулся в комнату. Она слышала, как где-то за стеной бегали крысы. От холода её уже всю трясло. Она осмелилась взять чьё-то одеяло и накрылась им. Хотя оно было грязным и колючим, но, по крайней мере, помогало хоть немного согреться.

Вдруг, дверь неожиданно распахнулась. Бренна тут же бросила взгляд на выход, но в этот раз в коридоре стоял не воин, а одна из служанок.

– Пошли, – произнесла она.

Бренна поднялась на ноги и последовала за ней.

– Куда мы?

Служанка не ответила.

Вскоре, они вышли на улицу и тут Бренна в ужасе застыла на месте. О Боже! Весь двор был заполнен людьми: воинами, их женами, детьми, слугами, рабами. Наверно не осталось никого, кого бы не было здесь. На помосте восседал Йорген и Селиг, а в центре двора возвышался столб. Бренна знала для чего обычно ставили такие столбы. Нет! Этого не может быть! От страха в венах застыла кровь. Неужели ей придётся пройти и через это? Не веря своим глазам, она невидящим взором смотрела на людей, ища в них поддержки или сочувствия, а затем перевела взгляд на Селига, пытаясь понять, что он сейчас чувствует. Но его лицо ничего не выражало. Совершенно ничего. Ни один мускул не дрогнул.

Неужели ему мало того, что она, как падшая женщина, осталась без волос, надела ошейник, предстала перед воинами в одной нижней сорочке? Она не сомневалась, именно он велел высечь её, так как сам до этого заявил, что только по его воле её могли тронуть. Поистине, он оказался жесток в своей ненависти. Всё, что он испытывал к ней, не имело ничего общего с любовью. До этой минуты она была готова принять то, что он сделал с ней. Но сейчас, когда он отдал приказ прилюдно наказать её, тем самым унизив ещё больше, чувство вины сменилось негодованием. Ему всё было мало, он хотел её полного уничтожения. Лучше бы он убил её.

Служанка толкнула Бренну в спину, давая понять, чтобы та шла дальше, на середину двора. Неуверенной походкой, она подошла к столбу. Все неотрывно смотрели на неё. Совсем недавно ей было жутко холодно, но сейчас жар стыда охватил её. Она буквально горела под этими взглядами. Её начала бить мелкая дрожь от ожидания того, что должно произойти.

Йорген поднял руку вверх, показывая, что намерен говорить. Все тут же воззрились на него.

– Я собрал вас здесь, чтобы наказать эту девку. Она выдавала себя за высокородную даму и дочь ярла. К тому же своим обманом она нанесла нашему клану оскорбление, и теперь, по закону, должна понести публичное наказание. Её высекут. Десять ударов.

Услышав его приговор, Бренне казалось, сердце перестало биться, а она сама вознеслась куда-то вверх и смотрела на всё это со стороны. Будто бы всё это происходило не с ней, а с кем-то другим. Будто бы не она сейчас стоит на виду у всех, не ей дадут десять ударов, не она подвергнется ещё большему позору.

Тут, она заметила, как к ней направилось двое мужчин. Один из них держал в руке хлыст. Её глаза расширились, а виски сдавило так, что она готова была упасть без чувств. Бренна медленно попятилась назад, всё еще не веря, что всё это происходило на самом деле.

Как только они подошли к ней, один из мужчин грубо схватил ее и притянул к столбу, а затем связал руки. Она оказалась прижатой грудью к дереву, словно обнимала его, а кисти рук оказались связаны между собой. Тут же второй рванул сорочку на её спине, оголяя спину. Бренна резко зажмурилась. Как она сможет всё это вынести?!

В тишине раздался свистящий звук. Её тело тут же содрогнулось, а из груди вырвался крик. Один. Снова звук и снова крик. Два.

Селиг старался выглядеть невозмутимым и равнодушным, но все удары, что получала она, получал и он. Пусть незримо, пусть в мыслях, но получал. Он даже мог поклясться, что кожей чувствовал её боль. Сегодня он сам чуть не убил её. Когда он узнал, кем она была на самом деле и что всё это время обманывала его, его охватила слепая ярость. Но сейчас, когда первые эмоции утихли, смотреть на то, как её истязали на глазах у всех, было невыносимо. Внутренне, Селиг разрывался в своих чувствах к ней. Он до сих пор злился на неё за предательство и обман. Он даже предпочёл бы не жалеть её, но против воли жалел.

После её ухода из зала, Йорген напомнил ему, что по закону, оскорбление, нанесенное ярлу, должно искупаться кровью, поэтому поставил перед ним условие: или её жизнь, или публичное наказание. Селиг не мог пойти против отца, как против главы клана. К тому же Йорген при воинах озвучил свое условие и если бы Селиг не принял решение о ее наказании, то за него это бы сделал отец, а уж тот вряд ли оставил её в живых.

Расчёт Йоргена был прост. Он надеялся, что как только девку подвергнут всеобщему унижению, сын перестанет испытывать к ней жалость и вскоре сам избавится от неё. Теперь даже среди рабов она будет всеми презираема. Но он не догадывался что своими действиями вызвал обратный эффект.

Её крик рвал Селигу сердце. Ему хотелось остановить эту экзекуцию, сказать: «Довольно!», но он молчал. Только глава клана мог отменить наказание. Если же он публично выступит против отца, это будет рассматриваться как посягательство на его власть и положение. Селигу пришлось смотреть, как на её спине появлялись новые кровавые дорожки, а из груди вырывался истошный крик.