Алла Биглова
Спорим, мы не разведёмся?

Пролог

Жалобное мяуканье заставляет меня вздрогнуть. Я не сразу понимаю, откуда оно раздаётся, поэтому поднимаюсь по ступеням чуть медленнее, взвешивая каждый свой шаг и вслушиваясь в подъездное эхо.

– Ты чего там замедлилась? – кричит Гриша, мой муж. Мы только что вернулись из магазина, он с огромными пакетами, а ключи у меня. Явно ворчать будет. – Лена?

– Да мне показалось, – ворчу я и вновь ускоряюсь.

Грише всегда не нравится, когда я жалею маленьких и несчастных. А я вообще сердобольная, люблю животных и ненавижу, когда их выбрасывают на улицу.

И что, что лето? И что, что жарко? Если зверёк продержится три знойных месяца, это не значит, что ему удастся это осенью и, уж тем более, зимой.

– Мяу! – наконец-то вижу источник шума. Маленькая кошка с рыжими пятнами забилась в угол. Она испуганно озирается по сторонам, а я не знаю, чем и как ей помочь.

– Лена, ты долго ещё? – Гриша теряет терпение, и я начинаю злиться в ответ.

– Ты только никуда не уходи, – шепчу я кошечке и скорее поднимаюсь наверх.

Догоняю и опережаю мужа. Добегаю до нашей квартиры, открываю входную дверь, быстренько ставлю свой небольшой пакет на пол кухни, достаю блюдечко и лезу в холодильник за молоком.

– И куда ты собралась? – гремит Гриша у меня над ухом. Кажется, он уже разозлился на мою очередную попытку жалкой благотворительности.

– Хочу покормить кошечку. Уйди с дороги, пожалуйста, – отвечаю я. Совершенно не хочу ругаться.

Устала.

– Ты вечно кормишь всех, кого встретишь. Тебе, похоже, плевать только на меня, – бросает он едкую фразу.

Мы женаты уже четыре года, а вместе и вовсе почти семь. Наши отношения всегда были полными взаимопонимания и любви, пока в страну не пришёл новый вирус, и не началась пандемия. Нас обоих перевели на удалённую работу, и с этого момента начался настоящий кошмар. Чем больше мы сидели дома в изоляции, тем сильнее ругались.

Ненавижу!

– Если тебе так хочется считать, то да. Мне на тебя плевать, – также жёстко отвечаю я. – Уйди с дороги, теперь я хочу покормить кошку, – жёстко замечаю я.

– Её выгнали хозяева. Это не твоя ответственность, Лена! Почему ты этого не понимаешь?! – ворчит он. А затем качает головой и обескураживает своим очередным желанием: – Может, мы уже заведём ребёнка?

Вскидываю левую бровь. Так и хочется высказать ему всё, что я о нём думаю. Как же мне это надоело! Вечно одна и та же песня.

Гриша давно хочет детей. И мы были готовы попробовать, как вдруг… случился дурацкий вирус. И, признаюсь честно, я не готова не то, что рожать в новых условиях, я забеременеть боюсь! А вдруг я подцеплю эту дрянь, и наше дитя умрёт внутри меня? А вдруг я сама погибну? А вдруг…

Я не готова к такому!

– Почему ты думаешь, что если я просто покормлю кошку, то возьму за неё ответственность? Ты вообще нормальный? Или заботиться о других тебя не учили? – на последнем издыхании сдерживаюсь, чтобы не наорать на некогда горячо любимого.

Люблю ли я его сейчас? Я не знаю! Так устала от его вечных упрёков! Может, лучше не мучить друг друга и, наконец, развестись? Может, это наилучший выход из сложившейся ситуации?!

– Да, похоже, вся забота мира тебе досталась! Только и делаешь, что кормишь всяких попрошаек! – а вот он уже кричит.

Кажется, ему плевать, что своими словами он может обидеть меня. Ранить в самое сердце. Слова близких наиболее болезненны.

Тяжело выдыхаю и не отвечаю на его провокацию. Надеваю шлёпки и спешу к брошенной кошке.

Напоить молочком и успокоить. Сказать, что всё будет хорошо, и она со всем справится. На мгновение останавливаюсь. Может, я хочу сказать это и себе?

К сожалению, кошки я не нахожу. Не успела. Хочется разбить блюдечко о голову горячо любимого супруга. Если бы он меня не задержал! Если бы…

Может, действительно пора прекратить эти взаимные мучения и расстаться? Это больно, но нужно же что-то делать?

Пойду скажу ему об этом!

Глава 1

Елена

Возвращаюсь домой, еле сдерживаясь, чтобы не разбить блюдечко с молоком о головушку любимого. Прямо маниакально мысленно прокручиваю, как я это сделаю и сколько удовольствия получу.

Захожу тихо, внешне спокойна, и как только вижу, как Гриша, словно мы только что не поссорились, распаковывает пакеты, меня мгновенно прорывает.

– Ну что, доволен? Её зловредные жители дома выгнали на улицу! Я не успела дать ей молока! – кричу я, не сдерживаясь.

Прошли те времена, когда я сначала думала, что сказать, чтобы не обидеть. Теперь мне хочется сделать побольнее. Да и нервы ни к чёрту. Пропади ты пропадом, Гриша! Почему я вообще вышла за тебя замуж?! Где были мои глаза? Разве я не замечала, что он старательно пытался меня исправить?

Да ещё в студенчестве, когда начинали жить вместе!

– В том, что ты не смогла покормить очередную попрошайку, виноват, по-твоему я? Я, что, у тебя во всех земных грехах виноват? – орёт он в ответ. Его глаза полны ярости. В этот раз я не вижу в них любви, только злость и ненависть.

Надеюсь, ко мне? Тогда уйти будет проще.

Он сжимает кружку в руках, словно хочет её раздавить. Наверное, тоже представляет на её месте мою голову. И почему мы до сих пор вместе?

– Ты меня задержал! Тебе вечно не нравится всё, что я делаю! – выкрикиваю очередную обидную фразу. И для меня она правдива – я постоянно слышу упрёки в свою сторону.

Достало! Хватит это терпеть!

– Да делай что хочешь, мне вообще плевать! – выкрикивает он и запускает кружку с чаем в стену. Блеск, а убирать, как всегда, мне! – Я просил не кормить её при мне! Но, нет, тебе надо показательно сбегать в подъезд и покормить маленькую бездомную кошечку! – на последних словах он ещё и улюлюкает, разговаривая, как самый настоящий идиот. Или считает идиоткой меня, поэтому разговаривает со мной, как с дурочкой.

Интересно, какой же вариант правдив?

Не выдерживаю и со всего размаху херачу блюдце с молоком об пол. Плевать – всё равно не смогу покормить сбежавшего испуганного зверька. Дважды плевать на посуду, будь она трижды из золота. И убирать не буду! Пусть сам порежется о стекло, и узнает каково это!

– А когда я, по-твоему, должна кормить кошек? Ты всё время дома! Никакого личного пространства! Я так надеялась, что наши отношения восстановятся, когда ты выйдешь на работу, а тебя снова вскоре отправят на удалённую работу! Надо признать – мы вообще не созданы друг для друга! – говорю это, а на глазах слёзы.

Неожиданно больно от этих слов. Больно, что истинных пар не бывает. Больно это даже говорить, что мы не можем и не должны быть вместе.

Невыносимо больно от всего, что произошло за последний год. Неужели это невозможно наладить?! Почему у всех получается, а у нас нет?

Неужели, это конец?

Мы продолжаем ругаться, перекидываясь столькими неприятными фразами, о которых я впоследствии пожалею. А может, даже и не вспомню. Так всегда – мы ругаемся, а наши ссоры я пересказать не могу. Естественно, Гриша психует, переворачивая в спальне всё верх дном. Флегматично наблюдаю за спектаклем одного актёра и совершенно не хочу видеть этот погром.

И я могу уйти в соседнюю комнату, но вместо этого выбираю другое.

– Довольно! – рычу я.

– Хочешь уйти от меня – уходи. Мне надоело, что между нами всё становится только хуже! Никаких улучшений, только ссоры. А могли бы пойти к семейному психологу! – говорит так, словно во всех наших бедах виновата только я.

– К психологам ходят только психи. Слабаки. А пары, которые не могут справиться без посторонней помощи – это не пары, а люди, которым пора бы разойтись, – повторяю я свою позицию.

Сколько можно мусолить эту тему?! И почему в этих психологов начали верить, как в богов? Это, что, очередная секта? Ну уж нет! Меня туда не заманишь!

Гриша молчит. Мне тоже нечего сказать. Слёзы капают из моих глаз, а я не могу их остановить.

А моему мужу плевать. И от этого больнее всего.

Срываюсь с места, надеваю обувь и выскакиваю из дома. Гриша кричит что-то вслед, а я не реагирую. Даже не слышу, не знаю насколько это колкая фразочка, или, напротив, успокаивающая.

Устала. Хочу сбежать. Хочу уйти подальше от всех проблем. Куда-то, где их нет. Куда-то, где я счастлива.

Куда-то в прошлое, где нет пандемии.

Или ещё лучше – в детство. Где у меня вообще нет отношений, да и вообще я ещё не верю в любовь.

Кажется, это конец. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое и исправить все те ошибки, что мы совершили.

И, может быть, главной ошибкой было выйти замуж?

В голове сотня вопросов, не могу никак их утихомирить, да и самой успокоиться.

Прогуливаюсь по улице, вдыхаю глубоко, почти ничего не вижу из-за застивших слезами глаз. Невыносимо больно. Страшно, что будет дальше, потому что без этого человека я не представляю своей жизни. Мы ведь познакомились в лагере перед выпускным классом, весь одиннадцатый класс переписывались, и на тот Новый год Гриша даже приезжал ко мне в гости.

Всё постепенно закрутилось, и мы поступили в один университет в столице. Всё было настолько хорошо, что мы не выдержали и съехались, подрабатывая. А затем поженились и взяли квартиру. Всё было отлично, пока не началась изоляция, и мы не закрылись на целый год от остального мира в одной маленькой квартире.

И даже крепкие пары иногда начинают сбоить, когда вынуждены сутками проводить время вместе. Потому что, даже женясь, никто не готов быть вместе каждую секунду жизни. Это выматывает. Начинаются упрёки, которые перерастают в скандалы. А там один, уже известный всем путь.

Не знаю, как долго я мотаюсь по улицам, но от мыслей отрывает звонок. Вздыхаю и смотрю на экран. Гриша. Хочется сбросить или, что лучше, вообще швырнуть телефон в ближайшую урну. Но я сопротивляюсь первому порыву.

– Идём домой, – ласковым и уставшим голосом говорит муж.

Раньше надо было думать!

Но вместо негатива отвечаю коротко:

– Хорошо.

Не сопротивляюсь и быстро кидаю трубку.

В голове гудят мысли, нервы натянуты, как струна. Ненавижу себя и весь мир. В душе пустота, словно частицу меня выдрали с корнем.

Это очень трудное и невыносимое решение. Иногда отношения заканчиваются не так, как мы этого хотим. Но они всегда заканчиваются, будь это разрыв или смерть одного из партнёров. Да, это ужасно, сложно и невыносимо, но что поделать? Нужно что-то менять, потому что наши вечные скандалы рано или поздно нас убьют. Только это будет медленный яд.

Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в какие дебри меня увели мои же ноги. Понимаю, что не знаю этой улицы и открываю навигатор. Удивляюсь, что я почти в пяти километрах от дома. Вот ведь завела нелёгкая!

Домой еду на автобусе. Ноги, вспомнив, что так много прошли, ноют, и я даю им немного времени, чтобы отдохнуть.

Поднимаюсь на лифте и не важно, что всего лишь пятый этаж. Мысленно представляю, сколько всего мне придётся прибрать и из груди вырывается стон.

Так устала от всего этого.

Дома меня встречает сюрприз. Неожиданно приятный. В квартире идеальная чистота и такой же порядок. Осколки от блюдца и кружки пропылесосены, расшвырянные вещи убраны и аккуратно собраны. Всё лежит на своих местах. А полы и вовсе блестят от чистоты.

Гриша сидит за своим компьютером.

– О, ты вернулась, – улыбается он.

– Вернулась, – киваю я. – Это и мой дом тоже.

– Я знаю. Поговорим?

Ком подступает к горлу. Становится невыносимо дышать. Принять такое неприятное решение – это одно. Но сказать о нём вслух – совершенно другое.

Господи, почему так тяжело? Да и хочу ли я всего этого?

– Гриш… нам надо развестись и больше не мучать друг друга, – слова срываются с моих уст сами, а я буквально задыхаюсь от того, что мне нечем дышать.

Гриша смотрит на меня невидящими глазами, словно не слышал, что я только что сказала. Понимаю. Нам обоим будет нелегко.

Между нами воцаряется нелепое, долгое, тяжелое молчание, от которого больно в грудной клетке, но я стоически жду ответа. Готовлюсь, что будет сопротивляться и прикидываю контраргументы, чтобы доказать, что нам обоим будет так лучше.

Но Гриша молчит. Я была готова ко всему, но не к столь долгому и неприятному молчанию. Почему? Почему он молчит? Неужели ему всё равно? Или он, наконец, осознал, что мы зашли в тупик и пора что-то менять?!

В итоге не выдерживаю и выкрикиваю:

– Мы разводимся! Я больше так не могу! – мне некуда деть руки, поэтому одной рукой тру другую, чтобы не сорваться.

Обычно это успокаивает, но сейчас только сильнее раздражает.

– Спорим, мы не разведемся? – неожиданно выпаливает почти бывший муж. Он смотрит на меня хитро, с дерзкой улыбкой.

Так и хочется спросить: «Григорий, а у вас, часом, кукуха не уехала?». Или, что там у него вместо кукушки?

– С чего бы? – зло смотрю на него, пытаясь понять, что он задумал. Помнится, один раз я уже клюнула на эту уловку и поплатилась: мы поспорили на поцелуй в лагере, где познакомились. – Мы не можем никак ужиться вместе. Разве стоит мучить друг друга? И, тем более, я всё решила. Не надо меня разубеждать, – стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит, и у меня складывается такое ощущение, что я дрожу вместе с ним.

– А я и не буду, – он пожимает плечами и привычный азарт и до боли любимые искорки загораются в его глазах. – Давай поспорим: если ты проживёшь со мной месяц, ты не захочешь от меня уходить.

– И с чего я должна согласиться? – скрещиваю я руки на груди, потому что совершенно не доверяю ему в тех ситуациях, когда он пытается пробудить мой азарт.

Жаль, правда, что у него это всегда прекрасно получается.

– Если выиграешь ты – квартира твоя, – заходит он с козырей, и мои руки мгновенно опускаются.

Я ведь и не подумала о том, сколько всего нам предстоит разделить. Последние семь лет мы вместе, а это почти треть моей прожитой жизни. Мы столько всего накопили… вместе. И как теперь это всё забыть, перечеркнуть и пойти жить дальше?!

И что делать с этой квартирой? Продавать?

– А если победишь ты? – осторожничаю я, потому что не готова согласиться на сделку с дьяволом. Когда-то я бы без промедления прыгнула бы в этот омут с головой, но… не сейчас. Я не готова.

Муж загадочно улыбается, разведя руки в сторону:

– Спорим?

Нет, честно, у него, похоже, крыша окончательно поехала. Да и не мудрено: столько ругаться, столько агрессивить на меня.

– Слушай, ты ничего не выпил? – спрашиваю я, принюхиваясь.

– Нет, Лен, я абсолютно трезв. Но разве ты после всех прожитых лет вместе не доверяешь мне? А ещё пару часов назад ты считала меня близким человеком, – прикусываю нижнюю губу, потому что не знаю, что сказать. Он слишком хорошо меня знает. Слишком. Знает, куда давить и на какие кнопочки жать. – Брось, тебе так хочется заниматься делёжкой? Один месяц вместе, ты же как-то прожила со мной последние пять лет. Если ты не изменишь своего решения, то, хорошо, развод. Если изменишь, значит… – он разводит руки в стороны и улыбается.

Вздыхаю. Обычно, когда я принимаю решение – оно остаётся неизменным. Так на что он надеется прямо сейчас? На чудо?

Но тогда что я теряю? Ну, проведу я ещё месяц с некогда любимым человеком, потом составим брачный договор, и квартира останется мне. Все же в плюсе? Все в выигрыше?

– Ладно, твоя взяла, умник, – фырчу я. – Я согласна.

Мы пожимаем друг другу руки, а меня не покидает ощущение, что я только что заключила сделку с дьяволом.

Чёрт! Вот ведь влипла по-настоящему!

Глава 2

Елена

Всю ночь лежу, ворочаюсь и не сплю. Невольно наблюдаю за тем, как спокойно спит муж рядом со мной. Его размеренное дыхание всегда успокаивало меня, и я мгновенно засыпала. Раньше мне нравилось любоваться этим милым зрелищем, а сейчас? Я не уверена, что мне это по нраву.

Да и вообще, я запуталась и не знаю, что делать дальше.

Пару раз встаю, пью воду. Говорят, это помогает, чтобы успокоиться. Мне – нет. Даже травки не помогают. Снотворного дома нет, а пить алкоголь для успокоения – не мой вариант.

В итоге пишу начальству и отпрашиваюсь с работы. Иногда я готова поблагодарить новый вирус, потому что благодаря ему хотя бы один отгул в месяц взять стало проще. Особенно, если написать: «у меня температура». На следующий день всегда можно сослаться на сильное переутомление. Главное этим не злоупотреблять.

Гриша уходит с утра – последние деньки лафы, когда я смогу посидеть дома одна, а затем его снова вернут на удалённую работу. И, похоже, эта участь ждёт и меня.

Неужели ещё один месяц наедине друг с другом?

И почему меня пугает то, что я всё-таки решу уйти, а не остаться? Может, я, напротив, не захочу уходить? Но я же всё решила!

Моя же неопределённость бесит и меня в том числе.

Все эти тяжёлые мысли приводят меня к слезам. В какой-то момент меня накрывает, и я просто реву без остановки. Мне так хотелось выплакаться, но я всё время сдерживалась, считая, что нет никакой причины для слёз. Да и не хотела, чтобы Гриша видел мои слёзы. Не потому, что не хотела сделать больно своей истерикой, напротив, не хотела давать ему поводов для злорадствования.

А тут прямо накрыло. Ниагарский водопад, право.

И я совершенно забываю, что ко мне должна заскочить подруга и забрать свои вещи. Последний месяц она жила с нами во второй комнате и даже видела несколько скандалов, но я тщательно скрывала свои проблемы – она только что пережила разрыв с женихом и начала встречаться с бывшим. Куда её грузить своими проблемами?! Ей бы со своими как-то разгрестись.

– Лена, что случилось… – тёплый мягкий голос Лизы выдёргивает меня из мыслей. Смотрю на неё затуманенным взглядом, пытаясь понять, она ли здесь, или просто моё дурацкое видение.

Галлюцинации ведь никто не отменял.

Надо бы лечь спать и выспаться.

– Всё хорошо… – на автомате отвечаю я, отводя взгляд. А затем не выдерживаю и добавляю: – Просто очередная ссора.

Просто очередная ссора, которая вот-вот закончится разводом. Это будет странно, если я всё это выпалю…

– Лен, ты же меня знаешь, я не уйду, пока ты мне всё не расскажешь, – Лиза настаивает, а я уже жалею, что позволила ей пожить у нас. Гриша не возражал – его друзья тоже частенько бывали у нас в гостях, даже с ночёвкой. Просто у меня нет сил делиться чем-то с лучшей подругой.

Мне хочется залезть под одеялко, впасть в спячку и провести там всю жизнь.

Лиза наливает мне стакан воды и ставит перед лицом. Вздыхаю и случайно икаю. Да, вода не помешает. Пью воду и заставляю себя не плакать.

Чего расклеилась? У всех есть проблемы! Я, что, одна во всём мире такая? Люди и после десяти и даже двадцати лет разбегаются. Кто сказал, что существует «любовь навсегда»? Видимо, это всё сказки для маленьких девочек. И недаром же они все заканчиваются «и жили они долго и счастливо».

Ага. Даже сама фраза сказочная.

– Да я в курсе, что ты настырная, – бурчу себе под нос, вытирая последнюю слезинку. Отмахиваюсь – надоело плакать. – Почему на выходных не ночевала дома? Ты вроде бы сегодня планировала переехать и собрать вещи, – вместо ответа задаю свои вопросы.

Она наконец-то сняла квартиру и готова съехать. Вот только я уверена, что она не туда ездила на выходные. Вообще, хотела ещё тогда ей позвонить, но не стала мешать её личной жизни. У них всё только начиналось. Снова. Не то, чтобы я верила, что с бывшим можно построить хорошие отношения, но то, как Лиза расцветала рядом с ним, о многом говорило. А раз подруга счастлива – я не буду лезть со своими советами.

Это ведь не моё дело, с кем ей спать. Важно, что она, наконец, определилась. Пусть будет счастлива. Её жизнь, её ошибки, её радость.

В своей бы личной жизни разобраться.

– Меняешь тему? – Лиза качает головой, с прищуром смотря на меня. Упрекает? – К Ярославу мама приехала. Она разводится с отчимом, – и тут я не выдерживаю и снова реву.

Слово «развод» непроизвольно выступает настоящим триггером.

Да чтоб тебя, Лиза, ты и без пыточных принадлежностей способна устроить словесную пытку!

Лиза явно не понимает, почему я так реагирую.

– Ярик, чтобы её не травмировать, сказал, что мы вместе живём, и я не смогла вернуться домой, – она быстро поясняет и поспешно добавляет, задавая один и тот же вопрос: – Ну, так ты мне уже расскажешь?

– Я не хочу тебя грузить, – делаю последнюю попытку, чтобы не рассказывать. – Тебе собираться надо. Хозяин квартиры долго ждать не будет.

Лиза ведь тоже с потрясающей и последовательной логикой. Неделями проводит у Ярослава, а попутно ищет квартиру на съём. Находит ведь. Пытается переехать. Сильная и независимая. Прямо как я.

Может быть, у нас именно поэтому проблемы в отношениях? Надо быть мягче? Или не жить вместе?

– Это мои проблемы, – недовольно отвечает она. – Что случилось, Лена?! Я не сдвинусь с места, пока ты мне всё не расскажешь!

И не сдвинется ведь. Я её с самого детства знаю! Лиза и не на такое способна! Может, я её именно за это полюбила?

А она смотрит на меня, не моргая. Её взгляд буквально гипнотизирует, а мне становится страшно.

– Тебе надо в концлагеря и работать в пыточном зале, – не выдерживаю и выпаливаю ей то, что о ней думаю. – Да ничего особенного не происходит. Тебе просто «везёт» приезжать на наши скандалы, – немного сдаюсь я.

– Вы же любящая пара, чего вы там не поделили? Я столько лет вас знаю – всё же хорошо было? – аккуратно интересуется она, продолжая не сводить с меня недоверчивого взгляда.

Да чтоб тебя, Лиза! Сколько можно! Ещё чуть-чуть, и я, честное слово, всё расскажу, лишь бы ты заткнулась и перестала задавать вопросы!

– Знаешь, иногда всё резко меняется, – осторожно отвечаю я, выверяя каждое слово. – Когда вы оба резко уходите на удалёнку из-за той непростой ситуации… – морщусь: не особо хочется обсуждать всё это, по крайней мере, сейчас, – в общем, когда двое даже сильно любящих людей оказываются в замкнутом пространстве – начинаются серьёзные проблемы.

– Я могу тебе как-то помочь? – вздыхает она. Я вижу искренность в её глазах, но не понимаю, что мне нужно самой.

Я даже совета спрашивать боюсь. Вдруг мне не понравится ответ? Мне надо решить всё самостоятельно.

Я сильная. Я справлюсь. И даже эта успокаивающая мантра не помогает.

– Можешь только поддержать и пожелать удачи. Я очень хочу, чтобы у нас всё наладилось, но я уже не уверена, что всё получится. Так и хочется сбежать с тонущего корабля, – наконец честно говорю я, намекая на развод.

– Ну, ты же не крыса, – подруга не понимает моего намёка, и я тихо улыбаюсь на её шутку. Поспешно решаю сменить тему:

– Пошли, помогу тебе собрать вещи, – иду в её спальню, про себя размышляю над тем, что ещё сказать, а затем, всё-таки, выдаю правду: – Знаешь, чем раньше съедетесь, тем быстрее поймёшь, подходите ли вы друг другу в быту, или нет. Зря ты бегаешь от его предложения переехать к нему.

– Думаешь, стоит рискнуть? Ты же, вон, не так счастлива, как планировала… – она сомневается, но я уверена, что не я – причина её сомнений.

Всё дело в прошлом. Жених, который ей изменял, и которого она не любила. И в противовес первая любовь, который бросил её прямо на выпускном и объявился на помолвке с другим. И теперь она вновь строит отношения с бывшим. Как всё запутано и мозговыносяще.

И что тут сказать?

– А почему нет? Жизнь одна. Лучше рано понять, что вы не подходите друг другу, чем поздно, – беру её платья и начинаю упаковывать.

– Слушай, а чего так безнадёжно. Других вариантов нет? – ворчит она в ответ.

Смотрю на неё, мысленно усмехаюсь. Так и хочется ей ответить: «Ты мне это скажи!» Но я молчу. Может, не всё потеряно, а?

– Такова реальность, – наконец, отвечаю я, пожимая плечами. – Но я буду рада, если у тебя будет иначе. По-другому. Главное сразу уметь договариваться и общаться.

Судя по её реакции, я натолкнула её на какие-то мысли. Мы вместе упаковываем остаток вещей, а затем Лиза звонит Ярославу и просит, чтобы он за ней приехал. Удивительно.

Удивительно. На месте, где создаётся одна крепкая пара – рушится другая.

Ярослав – сама пунктуальность. Наверное, это ещё одна причина, почему Лиза в него влюблена. Он очень изменился за столько лет их разлуки. Это больше не мальчик-мажор, сын богатого отчима. Это взрослый, самостоятельный мужчина, который смог не просто выбиться в люди, но и дать отпор своему псевдоотцу-тирану.

– Всё в порядке, Лена? – осторожно спрашивает он. – Грустишь, что подругу у тебя забираю?

Иногда мне кажется, что Ярослав меня боится. И, если это так, то правильно делает. Усмехаюсь, надеваю напускную радость и качаю головой.

– Нет. Но если ты её снова обидишь – я тебя живьём закопаю, – кровожадно улыбаюсь, с удовольствием наблюдая за тем, как он отшатнулся в страхе.

И я абсолютно серьёзна! Нет тела – нет дела. И Ярослав, как адвокат, прекрасно это понимает.

– Не переживай. Я свою принцессу не обижу и никому в обиду не дам! – кажется, он пытается произвести на меня впечатление?

Да не стоит, я уже давно знаю, кто ты. Не сказать, что я сильно зла на тебя, но если подруга сумела тебя простить, то мне остаётся только принять её выбор. А прощать не обязательно – не мне же с тобой спать.

– Ну, на принца ты не тянешь, так что… – окидываю его коротким взглядом с головы до ног. Красавец, всё-таки! – Так, скорее, дракон… Смотри у меня.

Не буду, правда, уточнять, что современные девушки предпочитают драконов, которые прошли огонь, воды и прочие ненастья, нежели разукрашенных принцев с нежной кожей, которые ни черта не умеют, а в постели и вовсе овощи. Не брёвна – овощи, это ещё хуже.

Не все, конечно. Остался ещё процент девушек, которые мечтают стать принцессами, но то другая сказка. С элементами ужасов, но в реальной жизни.

– Ты Грише передай, что если он тебя обидит, то я его на костре сожгу. Вместо ведьмы. Святая инквизиция, все дела, – Лиза приходит на помощь своему парню, и тот громко выдыхает.

Качаю головой. Похоже, святую инквизицию придётся вызывать со дня на день. И, боюсь, одной инквизицией тут уже не обойдёшься.

– Ладно, идите, голубки. У вас ещё столько дел! – буквально выталкиваю их, чтобы не начали пытать. А то ещё, гляди, могут выведать то, что не нужно им знать.

Провожаю друзей, закрываю за ними дверь и медленно скатываюсь вниз, на пол. Чувствую себя разбитой.

Надо бы как-то прийти в себя.

Мне как-то надо продержаться целый месяц…

И это, чёрт возьми, ужасно! Так и хочется разрыдаться на Лизиной груди и рассказать ей, насколько семейная жизнь оказалась сложной!

А может, это кризис?! Может, всё пройдёт? И, если да, то когда?