Алла Алая
Василиса. Магическое дно
Пролог
Константин Борисович сидел за своим стареньким столом и постукивал шариковой ручкой по зелёному сукну. Его тоскливый взгляд, блуждающий по кабинету, не предвещал ничего хорошего.
А я стояла напротив него на когда-то красивом ковре и чувствовала себя… да просто раздвоилась я. Одна я хотела пожалеть его, а другая – страшно боялась. Потому как понимала, что не просто же так он меня официально, через секретаря Сёвы, вызвал к себе в кабинет. И я ждала. Теребила полу блузки и ждала.
А он, зараза такая, тоже ждал. Поблуждает-поблуждает взглядом – и с укором на меня уставится. И опять. Эта пытка молчанием длилась уже почти пятнадцать минут. Нет, ну я, конечно же, могла возмутиться и потребовать объяснения его странного поведения. Но где-то в глубине души понимала, что лучше подождать.
Наши гляделки прервал стук в дверь. А так как она была полая внутри, стук разразился громом в почти пустом кабинете. Я дёрнулась, а Костя вскочил из-за стола.
– Кто там ещё? – недовольно крикнул он, снова опускаясь в кресло.
В дверь просунулась взъерошенная голова Родиона:
– Константин Борисович, за Вами машина пришла. Что передать? Идёте или как?
Костя перевёл взгляд с Родьки на меня и махнул на того рукой:
– Пусть ждёт…
Дверь снова закрылась.
– Счастливого пути? – попыталась пошутить я и осеклась, заметив его тоскливый взгляд.
– Издеваешься? – поморщился он.
– И в мыслях не было, Константин Борисович! – искренне возмутилась я и сделала шаг к нему, приложив руки к груди. – Не знаю, как кто, а я буду скучать…
Он резко поднял взгляд:
– Недолго, Вась…
– В смысле? – не поняла я.
– До официального выпуска из инкубатора осталось чуть больше двух месяцев. Потом я заберу тебя в Комитет…
Меня словно ушатом воды окатили. Стояла и с удивлением хлопала глазами. Страшный мой сон начинал сбываться. Это что же значит? Прощай, ЛюПарНас?!! А Ваня? А Сёва? А все наши?? Я сделала несколько шагов назад и рьяно замотала головой, отчего мои рыжие кудри засверкали в лучах закатного солнца, такого активного в эти февральские дни. Костя словно заворожённый смотрел на этот огонь и молчал. А я паниковала. Почему? Потому что Комитет разваливался на глазах, трещал по швам. А Косте было поручено его собрать и встряхнуть, заставить работать. Больше это никому не было под силу… с недавних пор… И вина эта лежала полностью на мне.
Глава 1. Великий
Новогодняя ночь катила по всей стране широким колесом. Я была счастлива, расслаблена и немножко пьяна. Последние события и бокал игристого сделали своё дело. Ваня только улыбался, глядя, как я отплясываю под Верби1. Учитывая моё музыкальное воспитание, это было действительно необычно.
Но мне было всё равно. К нам набились все, кто спасал меня на Гоа. Даже Сёва. Чего не припомнили бы старожилы ЛюПарНаса. Оказалось, что у меня не такая уж и большая квартирка. Места едва хватало, чтобы потанцевать в тесном кругу. Столько комплиментов я не слышала за всю свою жизнь. Родька и Кирилл из компьютерного признались мне в любви. Ваня тихонько ревновал, а Сёва без конца приглашал на танец. А я хихикала про себя, поглядывая на свою шкатулку, где мирно отдыхало колечко Ожского. Да, вот такая я вредная! Но сегодня их внимание было мне физически необходимо. Чувство вины перед Ожским точило где-то внутри и никак не хотело отпускать. И я его заглушала шампанским, танцами и лёгким флиртом. Когда народ стал потихоньку расходиться, ввалился Костя. Усталый и пьяный. Я так обрадовалась ему, что кинулась на шею, как родному. А Ваня, покачав головой, решительно растащил нас.
– С Новым годом, народ, – икнул Костя, нехотя отпуская меня, – Василиса, колечко надень…
Ваня только сейчас обратил внимание, что на моём мизинчике чего-то не хватает.
– Вот ты ж блин, Вася! А я-то думаю, чего они все припёрлись? Где оно?
Я хитро пожала плечами:
– Не помню… Где-то бросила. А разве плохо, что у нас на Новый Год столько гостей?
Ваня покачал головой и пошёл искать моё кольцо. А мы с Костей снова кинулись друг другу в объятия.
– С Новым годом, Костенька! – я со смехом чмокнула его в щёку. – Чего ты так поздно? Скоро утро уже!
Кощей перехватил меня одной рукой за талию и повёл в комнату, где надрывался динамик.
– Ничего, ещё натанцуемся. Можно? – он галантно протянул руку и склонился, приглашая меня на танец.
Я присела в реверансе и звонко засмеялась:
– Музыка! Вальс!
И тут же заунывные звуки русского рэпа сменились негой «Вальса цветов»2. Комната моя расширилась до размеров бального зала, и мы закружились, отдавшись небесной мелодии Чайковского. Неуклюжие пьяные движения куда-то пропали. Костя вёл меня так уверенно и гармонично, словно танцевал всю жизнь. В этот миг я почти влюбилась в него. Смотрела снизу вверх и видела его сильным, уверенным и великим. Внутри всё захлестнуло, и я произнесла:
– Ты – самый великий маг из всех великих, Костя. Я верю, что у тебя большое будущее… Ты перерос ЛюПарНас.
И музыка тут же прекратилась. Костя отпустил меня так резко, что я оступилась и упала. А он ошалело смотрел на меня и молчал. Очнуться нас заставил Ваня.
– Костя, что? – воскликнул он, подбегая. – Что она сказала?
Тот дёрнулся, запустив пятерню в волосы, вздохнул и отвернулся от меня.
– Что я перерос ЛюПарНас…– буркнул и пошёл к двери. Пространство начало стремительно сжиматься. Комната вернулась в своё прежнее состояние. – До свидания, молодёжь. Веселитесь без меня…
Дверь хлопнула с грохотом, а я икнула, не понимая, что происходит.
– Что не так? – воскликнула, оглядывая всех, кто ещё не успел уйти. И встретилась со взглядом Сёвы.
– Слова говорящей становятся судьбой, – тихо ответил он, – особенно когда нет щита…
Я ахнула, осознавая масштаб катастрофы:
– На нём не было щита? Но почему??
Ваня протянул мне руку, помогая подняться, и натянул кольцо на мизинец. Маги судорожно выдохнули и засобирались по домам.
– Я думаю, тут несколько причин, – вздохнул мой портальщик, – Костя был пьян, на тебе не было кольца, а значит, он тянул силу. То есть было не до щита… Ну и третья причина…
Я ждала, но знала, что он скажет. А Ваня молчал и исподлобья глядел на меня.
– Ты хочешь сказать, что он меня любит?
– Любит, – кивнул Иван, – я это понял, когда тебя искали… И это для него горе. После смерти жены у него никого не было…
– Откуда ты знаешь? – хмыкнула я. – Он тебе признался?
Ваня нахмурился:
– По-моему, тебе хватит на сегодня. Идём, уложу в кровать.
И в его словах было столько твёрдости, что я не могла сопротивляться. Похоже, теперь я буду мучиться и от чувства вины перед Костей. Кто-нибудь, зашейте мне рот!
* * *
Похмелье Нового года настигло меня к вечеру, как осознание чего-то натворённого и неправильного. Господи, это же я его величайшим магом сделала?! Может, всё-таки не получилось? Вдруг это всё шутка новогодняя, и она растаяла со звуками вальса?
Кстати, интересно, почему музыка так резко закончилась, явно не доиграв несколько тактов? Кто её выключил – Костя или я?
Пока я мучилась угрызениями совести, накрывшись с головой одеялом, Ваня сидел рядом с кроватью в кресле и мычал… ну как мычал – сопел, явно привлекая моё внимание. Я не выдержала первая и резко села в кровати:
– Что?
Он посмотрел на мою новогоднюю похмельную физиономию и хмыкнул:
– Предлагаю сходить в ЗАГС…
Я округлила глаза и икнула, выпуская винные пары:
– В смысле?
– В смысле – пора сменить имя… Думаю, что Яга подходит тебе больше, чем Василиса…
Я размахнулась и зашвырнула в него подушку. Ваня криво усмехнулся, уворачиваясь:
– Косая…
– Душ приму, посмотрим, кто кого…
И пошаркала тапками в ванную.
– Кофе сделать? – донеслось мне в спину.
– И блины… Тётя Валя так и не открыла их секрет. Так что придётся тебе пожизненно мне их печь…
– Если будешь хорошо себя вести.
Резко затормозила и обернулась, вглядываясь в его лицо. Ну, так и есть, обиделся! Интересно, за что? Костя? Сёва? Или мальчишки? К кому больше ревнует? Но выяснять это с лицом Моны Лизы после бурной ночи не было смысла, и я скрылась за дверью ванной.
Не успела умыться, как из зеркала на меня уставился… Кощей. От неожиданности я вякнула, пробуя завизжать, но он погрозил мне пальцем:
– Только пискни! Убью!
Я зажала рот ладонью и закивала.
– Давай вспоминай, что ты мне утром наобещала? Я себя странно чувствую…
Мне так стыдно стало, что руки сами собой повисли плетями вдоль тела, а щёки залило румянцем:
– Я это… того… в общем, не хотела, прости…
– Что ты там мямлишь?! – полушёпотом зарычало зеркало. – Говори, пока не открыл портал и не отшлёпал!!!
– Какой портал? Ты разве умеешь? – попробовала съехидничать, но вовремя сообразила, что и через зеркало он раньше не умел вот так общаться. Это ж не экран в казематах ЛюПарНаса…
– Ну? – он явно терял терпение.
– Дословно? – чуть слышно проговорила я, старательно пряча глаза.
– Добуквенно!!!
Блин…
– Ну, я сказала: «Ты – самый великий маг из всех великих. Я верю, что у тебя большое будущее. Ты перерос ЛюПарНас…»
Последние слова я почти съела, но Костя всё равно услышал. Застывшая на лице маска не предвещала ничего хорошего. Мы помолчали немного, я решила, что гроза прошла, и хихикнула:
– Да ладно, это была шутка, Кость. Чего не скажешь в питейном состоянии…
Кощей моргнул, смерил меня задумчивым взглядом и отключился. А я снова уставилась на свою лохматую физиономию. Ничего страшного, глядишь, пронесёт…
Не пронесло…
Через полчаса, аккурат, как я допивала кофе с блинами, из коридора раздался треск портала. Ваня стукнул со злости по столешнице и скосился на меня, словно это я была виновата в том, что Костя без спроса высадился у меня в квартире. А из коридора послышался вопль:
– Васька! Убери тумбочку! Я вылезти не могу!
Мы переглянулись с Ваней и прыснули со смеху.
– Кой чёрт тебя в коридор вынес? – откликнулся Иван и пошёл спасать друга.
– Куда смог, туда выстроил, в памяти только коридор и был… Да и вообще, это первый мой в жизни портал… Магия перестраивается пока, ничего толком сотворить не могу, даже стул, – он махнул на меня рукой и плюхнулся на табурет, оглядывая жадно стол, – завтраком накормите? С прошлого года ничего не ел…
Судя по всему, настроение у него было хорошее, и я расслабилась. А зря…
Покончив с моими блинами, он вытер рот тыльной стороной ладони и уставился прямо мне в глаза:
– А теперь, чудо наше говорящее, снимай давай своё пожелание долгой и счастливой жизни. И побыстрее.
Я закашлялась, понимая, что гроза над моей головой только собирается.
– Как? – развела руками и беспомощно пожала плечами.
– Ну не знаю, попробуй что-нибудь такое: «Сказанное мною отменяю»…
– А так можно? – засомневалась я, потирая ладони.
– Пробуй! Только колечко сними, так вернее будет.
Я отложила перстень и нахмурилась. Как-то надо представить себе ту силу воздействия, что я испытывала тогда, в танце. Ведь сила воздействия должна быть перекрыта силой противодействия. И это закон. Но, как ни старалась, у меня ничего не получалось. Костя злился и кричал, стараясь завести сильнее. Ваня стоял в проёме двери, сложив руки на груди, и расстроенно покачивал головой каждый раз, как у меня ничего не получалось.
– Поднатужься, Вась! – начал уже умолять Костя. – Не нужна мне эта великая сила всех великих. Мне мой ЛюПарНас нужен! Да они как только узнают, меня в кандалах заберут в Комитет! Не положено великим вне Комитета работать…
Я прикрыла глаза рукой и опустилась на табурет:
– Не получается, ты же видишь!
– Оставь её, Кость, – наконец встрял Иван, – не сможет она это сделать. Не по рангу теперь…
– В смысле? – Кощей ошалело смотрел на него и отказывался принять очевидную истину.
– Не сможет обычная говорящая вернуть силу величайшего в поток… Для этого нужна великая говорящая…
И я начала искать угол, куда бы мне забиться. Вспотело всё сразу. Если и раньше Кощей в гневе был страшен, то теперь, став великим, он меня просто … в лягушку превратит! И на обед во французском ресторане схомячит… Мама родная!
Осознав, что моя жизнь может подвергнуться опасности, я тихонько поднялась и попыталась бочком просочиться в дверь мимо Вани.
– Стоять! – рявкнул Кощей. – Куда пошла?!
Я ойкнула, оказавшись прижатой к косяку двери Ваниным мощным торсом.
– Не бойся, – шепнул он мне на ухо, – я рядом.
Ага, рядом! А пройти не даёт! Я бы уже у канадской границы была! Забрыкавшись, попыталась вырваться, но силы были не равны. Ваня обхватил меня за талию и водрузил обратно на табурет.
– Сядь и успокойся! – снова рявкнул Костя. – Не собираюсь я тебя убивать. Больно надо! Один идиот уже сидит из любви к тебе. Хватит!
Я возмущённо фыркнула и отвернулась. Нашли крайнюю.
Костя помолчал немного и скосился на Ваню:
– Потренируешь с порталами?
Тот кивнул и улыбнулся:
– Наконец-то перестанешь меня дёргать по каждому поводу…
– Пока там не знают, постараемся скрывать, – неуверенно протянул Костя, – вроде всех оповестил, все готовы молчать…
– И даже Сёва? – с сомнением спросила я.
Оба посмотрели на меня, как на статую «Девушка с веслом»: мол, сидишь – и сиди, твоё весло десятое.
– Сёва нас всех постоянно прикрывает, – отмахнулся Ваня.
– Недели две уйдёт на перестройку, поэтому надо где-то отсидеться, – задумчиво проговорил Костя.
– Возьми отпуск, – предложила я.
Костя нахмурился и замолчал. Минут пять смотрел в одну точку, а потом махнул рукой.
– Отпуск так отпуск. Давненько мне бухгалтерия отпускные не рассчитывала. Как думаешь, удивятся? – и он с искренней улыбкой хлопнул себя по коленям.
– Ещё бы! – хохотнул Ваня, – Восемь лет в отпуске не был! Впрочем, как и я…
– Айда вместе? Дом пустой стоит, до моря рукой подать!
Ваня скосился на меня и неловко пожал плечами:
– А Васька?
А я была готова их обоих вытолкать не только с моей кухни, но и из Москвы, да подальше… Действительно, пусть отдохнут. Зато я буду в безопасности.
– Смотри, как у неё глазки загорелись, – усмехнулся Костя, – ты и правда надеешься, что я тебя одну тут оставлю?
– Надеюсь, – я вскинула подбородок, – потому что ни за какие коврижки на море не поеду! Хватит с меня, наотдыхалась! Надо и поучиться. Скоро выпуск в инкубаторе, а я – то в Саратове, то на Гоа…
– Можно и не на море, – пожал плечами Костя, – только скажи! Весь мир к твоим ногам… Хотя… Есть вариант попроще. Клетка пустует! Посидишь, пока мы на солнышке будем греться. Думаю, Леночка только обрадуется.
У меня дар речи пропал. Опять?! Это становится доброй традицией – держать меня всё время взаперти!
– Между прочим, я теперь могу и отпор дать, – с угрозой произнесла я, – а у тебя магия пока нестабильна!
Ваня переводил взгляд с меня на Кощея и обратно и начинал заметно волноваться.
– И что? Не надо быть великим, чтобы скрутить тебя и привязать к кровати на всё то время, что меня не будет рядом! Да ещё и с кляпом во рту! Чтобы поменьше болтала! – заорал Кощей и навис надо мной.
– Нет ничего проще! – заорала я в ответ. – Ты связан и примотан к стулу! С кляпом во рту!
Я вложила в эти слова всю свою ярость и возмущение. Костя не успел моргнуть глазом, как оказался примотанным к стулу с заткнутым ртом.
Ваня только закатил глаза к потолку и матюгнулся.
А Костя молча метал молнии из глаз. Причём по-настоящему, чем напомнил мне электрошокер.
На то, чтобы освободиться, у него ушла ровно одна минута.
– Не так быстро, как хотелось бы, но всё равно впечатляет, – усмехнулась я, глядя, как он вытаскивает кляп изо рта. Но, увидев его грозный взгляд и решительно сжатые губы, я мгновенно перестала усмехаться и с визгом побежала в коридор, отпихнув Ивана.
С остервенением принялась рвать входную дверь, а она не поддавалась, как я ни старалась. Обернувшись, увидела ехидную ухмылку Кости:
– Мы ещё не договорили, попугайчик. Иди сюда!
– Разбежался! – фыркнула я и стукнула по двери кулаком. – Открыто!
Дверь скрипнула и распахнулась. Но выбежать мне Кощей не дал, схватив за руку в последнюю минуту.
– Пусти! – зашипела я. – Мне надоело, что все решают за меня, что и как мне делать! Я взрослый человек! И вправе решать свою судьбу сама! Тем более что теперь мне ничего не угрожает!
Моя гневная речь произвела на мужиков неизгладимое впечатление, Костя даже отпустил мою руку.
– Конечно, ты большая девочка, – согласился он, – и мы вправе были ждать от тебя взрослых поступков! Но пока ты творишь такое, от чего у всех, кто тебя знает, волосы дыбом встают. Помнится, ты просила как-то подготовить колбу в кунсткамере для тебя? Я готов выполнить просьбу! Твоя мумия украсит любую коллекцию с надписью «Маг-говорящая. Экземпляр без мозгов»!!!
Всё. Это был край. Я замолчала, нахмурившись. Подошла к входной двери и распахнула её настежь.
– Вон из моего дома, – тихо с угрозой проговорила я, не глядя на них, и добавила, – оба!
Костя стремительно прошёл мимо меня, даже не оглянувшись, и скрылся на лестнице. А Ваня потоптался немного, видимо, чувствуя свою вину, но тоже сделал шаг за дверь. Я без сожаления захлопнула её перед его носом. Потом подумала и громко произнесла, представляя глобальную защиту дома:
– С этого момента никто не может выстроить портал ко мне в квартиру! Это закрытая территория!
И даже почувствовала, как зашевелился воздух. Магия накрыла незримым щитом квартиру. Вот и хорошо! У меня есть целая неделя отдыха, праздники всё-таки, имею право. А потом будет видно.
Подхватив Милку, недовольно сопевшую, я устроилась в кресле с пледом и пультом от телевизора. Всё! У меня Новый год!
Характера хватило минут на десять. Сначала я начала ёрзать в кресле, теряя нить происходящего на экране, потом спихнула кошку на пол, за что получила гневное:
– Псих…
Ну а дальше начала прислушиваться к тому, что происходит на лестнице. Даже звук на телевизоре выключила.
Уже стоя у двери, тихонько глянула в глазок и хихикнула: стоят! И мирно так общаются, руками машут, смеются. Когда они успели так хорошо меня узнать?
Я вздохнула и щёлкнула замком:
– Заходите уже… – проворчала и отвернулась, чтобы не видеть довольные ухмылки на их лицах, – последний раз прощаю! И требую к себе уважения!
И с вызовом покосилась на Кощея.
– А когда я тебя не уважал? – возмутился он. – И вообще, кто тебе правду скажет, если не мы?
Я прошла в комнату и сделала вид, что увлечена телевизионной передачей, хотя такого бреда, что показывал канал, давно не видела. Ребята заглянули, в нерешительности топчась на пороге комнаты:
– Что смотришь? Интересное что-то? – Ваня потихоньку двигался ко мне.
– Очень! Моя любимая передача…
– Не знал, что тебя интересует способ спаривания насекомых… – хмыкнул Костя. – А! Понял! Думаешь, в кого нас с Ванькой превратить? Не старайся, не получится…
– Проверим? – с вызовом бросила я.
Ваня гыкнул, видимо, представив себя самцом богомола, и решительно выключил телевизор, вырвав пульт у меня из рук. Я села, поджав под себя ноги:
– У вас есть ко мне какое-то дело?
Костя подошёл к окну и вздохнул, не глядя в мою сторону:
– Хорошо, если мы примем твоё решение и оставим тебя здесь, ты можешь пообещать, что не вляпаешься в очередную катастрофу?
– Могу, – кивнула я, – я в принципе против катастроф. Не я их нахожу, они меня…
– Вот в этом всё и дело! – возмутился было Костя, но Ваня его тормознул.
– Костя, ты обещал!
– Да кто её трогает?! Я факт констатирую! Ведь ты, Вась, только не обижайся, человек – ходячее недоразумение! Я понимаю, что не ты всему виной. Но как оставить тебя одну тут?! Ведь если что случится, спасать будет некому!
– А ты поручи меня кому-нибудь.
– Например, кому? Сёве? Ему больше делать нечего, кроме как за тобой бегать!
– По крайней мере, он – видящий. Если что, поможет, – встрял Ваня. Я подняла на него глаза и смутилась. Он был явно расстроен, что я не хочу отдохнуть вместе. Но я-то тоже была расстроена, что он не понимает меня! А поэтому уступать не собиралась.
– Вот, Вась, у тебя в душе совсем ничего не ёкнет, что Иван без тебя отдыхать будет? – Костя странно смотрел на нас обоих.
– Ёкает, еще как, но не могу же я помешать вам отдохнуть! Тем более что вы оба так давно не отдыхали!
– Странно всё это, – покачал головой Костя, – у меня вся интуиция против…
Ваня сел рядом со мной и обнял за плечи:
– Точно не хочешь с нами?
– Точно хочу с вами, но не хочу туда, на Гоа. Вы же в доме Ожского собрались отдыхать?
Ваня кивнул, глядя на Костю.
– Я ж сказал, может, в другое место?
– Вань, это самое защищенное место на всём шарике. Думаешь, почему он девок там держал? Меня там никто не почувствует!
– Тупик, – расстроенно протянул Ваня и замолчал.
– Да отдыхайте вы спокойно! Никуда я не денусь! Подумаешь, каких-то две недели…
Костя взъерошил свою шевелюру и кивнул:
– Хорошо, маячок я оставлю в моём кабинете. Вот ключ. При самой малейшей опасности беги туда и зови нас. Проверять будем его раз в день, вечером. Чаще не получится, слишком далеко.
– Никогда не пользовалась маячком, – улыбнулась я и пожала плечами, – учи.
– Ваня, давай портал в ЛюПарНас. Там всё обсудим.
Ваня кашлянул в кулак и скосился на меня:
– В лифте, Кость, она квартиру закрыла…
Костя закатил глаза и пошёл к выходу, ворча на ходу:
– Дом она закрыла! Видали?! Выросла, да? Что же дальше будет?!
– Увидишь, – засмеялась я, – и не ворчи. Некрасиво…
Вечер первого января, а ЛюПарНас гудел, словно улей. Маги что – совсем праздники не признают? Каждый, кто попадался нам навстречу, наскоро поздравлял с Новым годом и спешил дальше по своим неотложным делам. Я даже расстроилась немного.
– Это чего столько народу тут? Выходные же! – протянула задумчиво, глядя вслед Родьке. Когда он выспаться успел? Точно помню, утром уходил очень нетрезвый. Поди ж ты, как огурчик! Даже перегара нет… Я тайком дыхнула себе в кулак и потянула носом. Вроде от меня не пахнет.
Ваня заметил мой манёвр и засмеялся:
– Не бойся, чудо моё, я тебе правильный кофе сварил, похмелье снимает на раз-два…
– Даже такой есть? Рецептик не подскажешь? – и я хитро взглянула в его глаза.
– Ты тут без меня не очень-то разгульничай, – нахмурился и шутливо щёлкнул по носу, – проверю…
– А неплохая идея! – воскликнул Костя, распахивая дверь своего кабинета. – Надо тебя определить в лабораторию на курс Тинктурологии. Всего месяц, зато потом выдают свидетельство, и можешь практиковать.
– Не смешно, – пробубнила я, устраиваясь в кресле.
Тинктурология – наука о магических зельях. Это мне еще Леночка поведала в самом начале моего пребывания тут. Забавно, что само слово «тинктура» означало настой лекарственного препарата на спирту. Но маги заменили составляющую «на спирту» и привязали к магии. Получилась такая странная наука о настойках лекарств на магии. Те, кто получал свидетельства об окончании курса, могли практиковать как знахарки или народные целители. К ним, кстати, даже человеческие надзорные органы не приставали. Все законно.
– Ну-с, где маячок?
Кощей взмахнул рукой, словно выхватывая нечто из воздуха, и тряхнул кистью. От кончиков пальцев вниз повисла прозрачная капелька воды размером с вишню. Я, словно заворожённая, смотрела на чудо и молчала, только поднялась из кресла, чтобы получше разглядеть каплю. Костя отпустил её, и она осталась висеть в воздухе.
– И что? Как я с вами связаться могу через это? – полушёпотом произнесла я.
Кощей отошёл к своему столу и присел на краешек, сложив руки на груди:
– Принцип действия маячка прост. Информация передаётся молекулами кислорода. Эдакая молекулярно-мобильная связь.
– А как понять, кого вызывать? Куда говорить? – я внимательно разглядывала капельку, боясь даже дыхнуть на неё, не то что потрогать!
– Маячок ставится кем-то и для кого-то. Сейчас я сотворил его для тебя. Поэтому где бы я ни был, в маячке услышу только тебя. Колебания твоего голоса заставят связь заработать.
– Ага, ясно. Связь только голосовая, так?
Костя кивнул.
– А я вас как могу услышать?
– Ну, теоретически, если мы одновременно будем возле маячков, поговорить можно. Но я этого никогда не делал…
Я пшикнула недоверчиво:
– И зачем такие сложности, если есть мобильный телефон?
– Не всё можно по телефону говорить, девочка. Особенно то, что касается нашей с тобой деятельности, – Костя посмотрел на меня, как на несмышлёныша.
А у меня закралось сомнение, – неужели наши телефоны слушает кто?
– Со мной ты можешь по телефону общаться, – поспешил успокоить Ваня, – приду, как скажешь, как соскучишься.
– А если уже? – я подошла поближе и положила голову к нему на грудь. – Два дня только повидались…
– Интересно, кто в этом виноват? – буркнул Костя и отвернулся к столу, делая вид, что перебирает бумажки.
Я только скорчила рожицу ему в спину и потянулась к губам своего портальщика.
– Нет, – Ваня прикрыл мне губы пальцем, – или я никуда уже не уйду… Давай, Кость, пошли уже, долгие проводы не по мне.
Уже из портала оба обернулись:
– Не передумаешь? – крикнул Ваня.
Я улыбнулась и покачала головой.
Как только портал закрылся, я оказалась в коридоре. Кабинет словно выплюнул меня через стену, а на двери появился большой ржавый амбарный замок. Ничего себе защита!
Итак, я свободная пташка. Настало время исследовать ЛюПарНас. Самое загадочное и самое неизведанное для меня здание. И начать я планировала с лифта. Столько тайн, сколько знает Егоровна, не знает никто здесь, ни один маг. Осталось только её разговорить.
