Алия Кенесарина
Девушка-солнце

Глава 3

/долгий взгляд в бездну/

«Кайсар!» Мне нравилось, как девушка-солнце произносит моё имя. Она немного смягчала первую букву, поднимала интонацию в середине и прокатывала последнюю. Она как-то сказала, что каждое имя имеет своё смысл, соответствует своему значению, даже имеет свой цвет и вкус. Моё имя ей представлялась земляничным леденцом. Не знаю почему и вряд ли теперь это важно. Хотя девушка-солнце говорила, что всё в этой Вселенной живое, и всё, что нас окружает, откликается словно живая материя. Скажешь слово, даже отдельную букву и если прислушаться, то можно ощутить отклик.

Понятно, что я не верю в это. Раньше я пытался следовать за ней, верить, прислушиваться к своему сердцу и искать смысл жизни. Но это было до того момента, когда этот самый Бог или Вселенная отняли её у меня. Мне всё равно, что обо мне подумают, но теперь, когда моя душа сломана пополам, там нет веры, там только лютый сквозняк.

А девушка-солнце раньше смеялась над моими атеистическими склонностями и говорила:

– А вот я верю, что Бог есть и он един. Каждый выбирает к нему свою дорогу и называет по-своему. Если верить, то всё так и будет. Сила любви и веры непреодолима.

Но это было, когда она была жива и в воздухе ярко рассыпались искры её смеха, счастьем горели глаза…

И сейчас меня удерживает на краю бытия не Бог и не Вселенная, я живу воспоминаниями и крепко держу в руках вожжи мести. Я тащу за собой колесницу гнева, я уже давно запряг в эту повозку свою жизнь.

Когда девушку-солнце убили, я был готов бросить всё и отправиться на поиски губителя, пока не простыл след. Но когда в голове осел туман морока мыслей, я понял, что сейчас бессилен. Следователь всё пялился на меня усталым взглядом и всем своим видом показывал, как сильно я ему надоел. Криминалист просто послал меня куда подальше, когда я полез к нему с расспросами, а в архив с вещдоками, где лежал её дневник, мне вообще путь был заказан. Мне было семнадцать и по сути, каждый из представителей закона мог меня игнорировать.

Даже судмедэксперт, которому я принёс взятку, наконец выдал мне копию заключения и сказал больше никогда не приходить:

– Эй, постой. – остановил он меня на пороге.

– Да. – я пялился в ксерокопию и быстро скрёб взглядом непонятные слова.

– Что ты хочешь там найти? – мужчина хрустко размял в пальцах сигарету и закурил.

– Ну как? Это, – я замялся, просто потому что не знал, как ему сказать, – я люблю, точнее любил её. Я хотел понять, – лицо моё пошло красными пятнами, я чувствовал, как рдеют щёки, часто бьётся сердце, – он не трогал её, ну в смысле…

– Я понял тебя. – проговорил мужчина, отрицательно покачал седой головой и сказал. – Он не насиловал её. Ты это хотел узнать?

Я согласно покивал и вылетел в коридор. Странное чувство стыда щипало за сердце, мне было невыносимо думать, что я с каким-то человеком сейчас обсуждал такой страшный момент жизни моей возлюбленной. Но вместе с тем я испытал невероятное чувство облегчения.

Почему-то именно эта информация дала мне силы взять себя в руки и сдать экзамены. А после получения аттестата я пришёл домой и решил открыть родителям дальнейшие планы. Вечером я вызвал их на разговор. Сейчас мне нужно было быть очень убедительным. В принципе отец рассчитывал, что я со временем возглавлю семейную нефтегазовую компанию, и он точно будет против моего решения.

– Отец, мама, – начал я, когда родители пришли в гостиную, – я хотел бы поговорить о поступлении.

– Да, сынок, – сказала папа, – я как раз хотел поднять эту тему. Тебе нужно будет, кроме поступления в нефтегазовый институт, ещё закончить бизнес-школу.

– Папа, выслушай меня, пожалуйста, – я поднял руку, перебивая отца. – Прости, что не дал тебе договорить, но я твёрдо решил, что я буду поступать в академию полиции.

За столом воцарилось молчание, и мои родители смотрели на меня в полнейшем недоумении.

– Куда? – переспросил отец, думая, что он ошибся.

– Я хочу стать полицейским!

– А! – отец посмотрел на маму, и та быстро ретировалась к огромному антикварному буфету, где за сверкающими лакированными дверцами хранились запасы коньяка, чачи, виски. – Я думал, ты уже вырос из юношеских бредовых идей. Мы давно всё обсудили! – в голосе отца послышался металл.

– Да, но обстоятельства изменились. Теперь я хочу работать в полиции.

– То есть стать одним из винтиков жёсткой коррупционной машины? – пренебрежительно спросил отец.

Мы долго спорили, отец кричал на меня, мать заламывала руки, но я упорно стоял на своём. И вдруг всё разрешилось странным способом, на помощь пришла моя четырнадцатилетняя сестра.

Асель была всеобщей любимицей. И если ко мне отец всегда был требователен и чересчур строго воспитывал, то в ней он души не чаял. Асель была почти полной копией мамы. То же ровное покрывало чёрных волос, сияющие жизнью глаза, полноватый овал лица и невысокий рост.

Асель подошла к отцу сзади, обняла его за голову, упёрлась подбородком в макушку и сказала, глядя на меня:

– Ты хорошо подумал и действительно хочешь работать в полиции?

– Да, Асель.

– Па-а-ап, – протянула она и, обойдя стол, присела с другой стороны, – я много думала и сейчас хочу сказать, что со временем я бы хотела стать твоей правой рукой в бизнесе, а потом возглавить его. Я уже начала посещать онлайн-курсы по бухгалтерии и финансам. Я попросила нашу школьную учительницу по математике давать мне дополнительные уроки, мне кажется это будет полезно. При этом со следующего года я буду дополнительно изучать немецкий язык. И также я узнала, что посещать бизнес-школу можно с шестнадцати лет, так что меньше чем через два года я начну туда ходить, а пока могу готовиться самостоятельно и с репетиторами.

Для моих родителей сегодняшний день стал поворотным. Они видели меня главой компании, а мою сестрёнку разве что невестой для какого-нибудь прекрасного молодого человека. Асель никогда не проявляла особого рвения к учёбе, и вообще мы думали, что вряд ли знает название семейной компании. Но сегодняшний вечер заставил родителей по-новому взглянуть на своих детей. Сегодня всё изменилось!

Позже я зашёл к Асель, присел на стул и увидел, что сестрёнка сидит в кресле, читает книгу под названием «Деловая хватка». Она слушала музыку, болтала ногой и делала пометки цветными маркерами, рассыпанными возле неё.

– Спасибо. – проговорил я, не заметив, что Асель так погружена в книгу, что даже не замечает меня.

Я улыбнулся, тронул её за колено, сестрёнка вскинула удивлённый взгляд и сняла наушники.

– Чего? – спросила она.

– Спасибо. – ещё раз сказал я.

– Так даже лучше, – она намеренно скрывала радость. – Не будешь путаться у меня под ногами.

Я редко обращал на неё внимание, а сегодня она открылась для меня по-новому. Так странно было столько лет жить с ней под одной крышей и даже не замечать, чем она интересуется. Я понял, что даже редко заходил в её комнату. А здесь, если присмотреться, было уютно, стояли книги, которые я тоже любил читать, на приставке лежали игры-бродилки, от которых я был без ума и совсем неожиданным было, что она любит играть в футбол.

– Как ты так быстро выросла? – спросил я. – Раньше приносила домой одни тройки.

– Оценки не главное. Я думала, кем хочу быть и решила, что бизнес – это самое интересное. Да и знаешь, я в корне несогласна с системой образовательных программ. И потом, если я знаю, что мне не пригодится, например, музыка, то зачем зря тратить свои силы и зарабатывать хорошие оценки? Не хочу распыляться.

– Не знал, что ты любишь рубиться в футбик. – мне хотелось наверстать упущенное и заново подружиться с сестрой.

– Ты много обо мне не знаешь. – Она пожала плечами, надела наушники и погрузилась в чтение, давая понять, что аудиенция окончена.

Но когда я дошёл до двери, то вдруг услышал её голос:

– Заходи как-нибудь, я тебя сделаю хоть в футбик, хоть в гонки.

Я покивал и мне показалось, что сегодня между мной и Асель установилась прочная, нерушимая связь. Именно сегодня она стала моей сестрой, а не просто девочкой, живущей со мной в одном доме. Вдруг взгляд зацепился за фотографии, стоявшие на стеллаже у двери, и я невольно задержался.

Асель на снимке стояла в обнимку с девушкой-солнце. В отличие от моей коротенькой и пухлой сестрёнки девушка-солнце была высокой, статной, с гордо поднятой головой. Она имела все модельные данные и её часто звали на фотосессии, а однажды даже какой-то зарубежный агент специально приехал разговаривать с её родителями.

Но девушка-солнце не хотела и думать о какой-то другой карьере, кроме как посвятить свою жизнь служению медицине и людям.

Она хотела быть светом! А теперь её имя окутано тьмой. И я просто обязан стереть этот нагар с памяти о ней и обличить убийцу. Может быть тогда я стану спать по ночам и хоть немного отдохну от путешествий по воспоминаниям.

«Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть в тебя!» – она часто цитировала Ницше, и тогда я не понимал значения этих слов. Но сейчас точно знаю, что когда-то я заглянул через край своего рассудка и до сих пор смотрю в бездну своего горя, пытаясь там рассмотреть черты своей любимой.

Как-то ночью я проснулся, словно слыша её голос. В памяти чётко выкристаллизовывались слова девушки-солнце:

– Путь есть. А когда есть дорога, то по ней всегда можно вернуться. Главное – найти свет, чтобы он вывел на нужную тропу в тёмное время.

И сейчас я вспомнил, что она это сказала за неделю до своего исчезновения. Уже тогда она догадывалась, что за ней следят, но девушка-солнце не любила доставлять беспокойство окружающим. Она сказала об этом только мне и то слишком поздно.

Моя бессонница – это моя темница. Я просыпаюсь по ночам и думаю о своей возлюбленной. Однажды встретив свою судьбу и любовь невозможно отменить эти чувства, даже если физически человек уже не с тобой, даже если ты его больше никогда не встретишь. Любовь бессмертна и только физическую оболочку может поддёрнуть тлен, а всё остальное живо.

Мне так жаль, что девушка-солнце не дожила до старости. Она ушла бы в своей постели, окружённая нашими детьми и внуками, а на её губах играла бы мягкая улыбка. Такая смерть подошла бы ей больше всего.

Девушка-солнце как-то сказала, что рядом с любовью всегда ходит грусть и скорбь. Почему-то после её слов во мне поселилось чувство тревоги, которое я гнал от себя. Я как сейчас помню, как она стояла у той треклятой реки, где её нашли. На ней был белый сарафан, подчёркивающий фигуру, и широкополая шляпа с чёрным бантом. Ноги её купались в траве, песке и земле, а она всё время задумчиво смотрела на воду. Это было последнее лето девушки-солнце. Мы выехали с семьями на пикник, и я наслаждался жарким днём, близостью возлюбленной и просто купался вместе с ней в потоке солнечного света.

– И почему эти чувства следуют за любовью? – спросил я.

– Потому что, принимая любовь, следует принять, что иногда проявляется вместе с ней. Это ведь палитра, спектр, это не единожды и дважды, это бесконечно… – загадочно произнесла она, смотря мне прямо в глаза исподлобья. – Если возлюбленный умрёт, второй будет его оплакивать, но даже так любовь будет жить вечно, и однажды они вновь встретятся. Круг жизни исправно движется в отправную точку и опять, и опять всё повторяется. Этот мир бинарен, стоит понять это и принимать как счастье, так и несчастье. Также с жизнью и смертью.

Только теперь я понимаю, что она имела в виду. Она всегда была мудрой, даже слишком мудрой для своего возраста.

Ночь подобралась к утреннему часу, стала таять лёгкой дымкой в рассветном мареве, и я стряхнул с себя воспоминания. Нужно было завтракать и отправляться на работу, ведь поступив в академию полиции, я получил возможность не только расследовать дело о смерти своей возлюбленной, у меня были и другие обязанности, дела, отчёты, планы и вся эта ненужная кутерьма.

И всё это время я был одержим местью. Я хотел найти убийцу, но учёба заставила меня покинуть родной город. Как много раз я прокручивал в голове все пытки и изуверства, которым бы мог его подвергнуть. Я даже не знал, что внутри меня живёт ненасытный монстр, лютый зверь, который готов морить убийцу голодом, пытать его гнилую плоть, отрывать ему ногти, вырывать волосы. Я не доверю его закону! Я сам буду вершить правосудие.

И каждый раз, когда я вспоминаю её мёртвое лицо, жажда мести становится всё сильнее. Я не могу перестать думать о том, что с ней происходило в те двадцать восемь дней, когда она находилась в заточении. Ведь именно столько она прожила, если рассчитать время от её исчезновения, до установленного судмедэкспертом времени смерти. Целых двадцать восемь дней, моя возлюбленная провела рядом со своим убийцей.

Конечно, мир и так не идеален. Каждый день мы сталкиваемся с равнодушием, коррупцией, несправедливостью, болью и смертью. Я вспоминаю дни последних школьных экзаменов. Одни дети получали высокие проходные баллы, другие низкие. Причём первые не обязательно были отличниками, просто за них попросили их родители, сопровождая свою просьбу щедрыми подарками. А у кого не было средств, у тех не было шансов запросто перепрыгнуть все барьеры системы образования и получить гранды на поступление в институт. Моя одноклассница хорошо училась, но из-за волнения получила более низкий бал, чем могла. Её родители были разочарованы, а она решила вопрос с плохими отметками по-своему…Она спрыгнула с десятого этажа, оставив после себя лишь записку: «Простите, что не оправдала ваших ожиданий. Я не могу больше терпеть. Мне больно. Хочу уйти на Небеса. Я познала истину». Она была единственным ребёнком, и её родители чуть не умерли с горя, жалея о словах, сказанных сгоряча дочери.

Тогда, узнав о её смерти, я не был потрясён. Для меня тогда не существовало ничего кроме собственного горя. Тогда я просто жил, ел, пил, сдавал экзамены, чтобы когда-нибудь отомстить. И чужая беда не могла помешать моим планам или как-то эмоционально повлиять на них.

Но сейчас, возвращаясь в те времена, мне горько от того, что простые школьные экзамены превратились в своего рода рулетку, где на кону стояли жизнь и смерть. Сейчас, учась в академии, я почему-то в своих мыслях всё время прокручиваю сказанное той девочкой. В её записке так мало слов, но много боли. И о какой истине она говорила, перед тем как сделать шаг в свою бездну. Я хоть и не особо с ней общался и лишь изредка пересекался на уроках, но сейчас у меня не шёл из головы текст её записки.

И я наконец понял почему. Я ей завидовал. Она прыгнула в свою бездну. А мне ещё предстоит расквитаться с убийцей, и только потом я смогу обрести покой на дне своей бездны.

А когда я был на третьем курсе, моё ожидание закончилось. Он снова проявил себя.

Глава 4

/колесо сансары/

На этот раз была похищена шестнадцатилетняя девушка. По описанию она была очень похожа на мою возлюбленную. Скорее всего, такой женский тип он будет выбирать и дальше. А это значит, что в его действиях кроется личный мотив. И мне необходимо найти нулевую жертву, конечно, если ей не была девушка-солнце.

Я долго ждал этого момента, но сейчас мне было стыдно. Моё ожидание закончилось вместе с чьей-то жизнью! Меня пытали только мои воспоминания и чувство утраты, а новая жертва была похищена и убита в реальности.

Почему он затаился на целых три года?! Этот вопрос не давал мне покоя. Хотя, как я узнал из курса обучения, такие преступники либо переезжают и творят свои тёмные дела в других областях и городах, либо его просто посадили за другое правонарушение. Да, да, маньяки тоже попадаются на воровстве или мошенничестве.

Размышляя об этом убийце, я вспомнил дополнительные занятия, которые я посещал в академии. Однажды мы разбирали дело Джека Потрошителя. Этот серийный маньяк наводил ужас на весь Лондон в XIX веке. Но его так и не удалось найти. И даже сейчас учёные периодически открывают дела давно минувших дней и, собрав все улики, так и не могут с точностью сказать, кто же работал под личиной страшного убийцы. Но, с другой стороны, даже рассматривая дело через слои многолетней пыли, они нашли ниточки к трём подозреваемым! А ведь прошло так много времени.

Значит, и в деле девушки-солнце можно найти улики и следы и привлечь к ответу того, кто украл у неё жизнь. Он не призрак, не дух и не привидение, он человек, а значит, точно оставил следы. Сейчас, когда он снова вышел на тропу убийств, я знаю, что должен остановить его. Меня словно зовёт девушка-солнце встать на защиту тех, до кого он ещё не добрался. В какой-то момент у меня даже мелькнула мысль, что она принесла себя в жертву, чтобы именно я мог пресечь его расправу над невинными девушками. И хотя у меня впереди ещё год учёбы, но за моими плечами багаж накопленных знаний, и я готов выйти на охоту!

На этот раз подробности дела были ужасающими. Эту заложницу убийца держал не так долго, но я даже порадовался, что он довольно быстро убил её, и в отличие от девушки-солнце, ей пришлось испытать немало боли.

Исходя из заключения судмедэкспертов было понятно, что эту пленницу убийца насиловал и бил. На теле были обнаружены свежие синяки, у неё было сломано несколько рёбер и было ясно, что он лишил её девственности. Но странно было то, что никаких следов самого преступника не было. Мне было непонятно, как, пребывая в таком близком контакте с девушкой, он не оставил отпечатков, волос, слюны или спермы. Убил он её, задушив верёвкой. Судя по следу борозды, напал сзади и не отпускал, пока она не затихла. Остальные обстоятельства её смерти напугали даже бывалых следователей, что уж говорить о нас, кадетах академии. У этой девушки были так же, как и у девушки-солнце, отрезаны волосы. А также у этой жертвы он изъял сердце и зашил ей рот. Такие шокирующие новости не рассказывали по телевидению и не писали в газетах, с нас взяли подписки о неразглашении: люди не должны были пускать в свою жизнь такие страшные подробности.

Итак, преступник вернулся! И теперь он стал более агрессивен. Что же произошло с ним за эти три года? Если в память о девушке-солнце он оставил себе только отрезанные волосы, то сейчас, кроме прядей, он вырвал сердце и зашил рот. Совсем непросто перейти от насилия и побоев к тому, чтобы вскрывать тело, резать плоть, пилить кости, протыкать иглой кожу. Его психическое здоровье явно деградировало и ухудшалось. И, если его не остановить, что же будет дальше?

А ещё судмедэксперты выяснили, что новая жертва голодала. Почему же он был так зол на неё? Эти мысли не давали мне покоя, и однажды я вдруг подумал, что, должно быть, разгадка кроется в его чувствах к девушке-солнце. Может быть, новую жертву он наказывал за то, что она просто похожа на девушку-солнце, но не она? Для меня связь этих двух чудовищных преступлений была очевидна, но следственная группа не торопилась их объединять.

Но если они не хотели признавать очевидное, то у меня были возможности для того, чтобы начать собственное расследование. В конце концов, документы кадета академии полиции и убедительная фраза «я пишу дипломную работу о возможности объединения разрозненных случаев насилия над лицами женского пола, схожими по общим внешним признакам» открывали мне многие двери. Ну а там, где к рвению студента относились скептически, я применял старый добрый метод финансовой стимуляции. Второе всегда работало на отлично!

Сначала я по возможности собрал наиболее полную информацию о новой жертве. Точнее, о её жизни до страшного происшествия. Итак, исчезла она двадцать второго марта около семи часов вечера, девушка как раз возвращалась с курсов по рисованию. По све́дениям её подруги, они попрощались возле дома. Убитая девушка жила в крайнем подъезде, в трёх парадных от подруги.

Чтобы упорядочить свои мысли, и не отвлекаться на эмоции, я стал давать девушкам номера. Кому-то это покажется слишком отстранённым и, наверное, даже жестоким, но я не мог поступить иначе, мне нужны были все мои силы, чтобы пройти по пути жертв и найти убийцу. А когда я начинал думать об именах этих девушек, то сразу перед глазами всплывали их жизни, и меня душил гнев, а это очень отвлекало от работы.

Следствию было известно, что в свой подъезд девушка №2, совершенно точно зашла – это видела её подруга и ещё несколько человек. Но вот в квартиру она так и не попала. Её родители были дома и как раз ждали девушку к ужину.

– Она в последнее время стала нервной, подозрительной. Даже кричала иногда во сне. – её мать плакала и прижимала к глазам платок. – У неё просто развилась странная паранойя. Мы еле-еле уговорили её ходить на курсы, – женщина рыдая уронила лицо в ладони.

– Если бы я только был более внимательным, – говорил бледный отец и смотрел перед собой отсутствующим взглядом, – я никак не мог ей поверить. Думал, что это девчачьи придумки или стресс.

Почему-то всегда страхи близких людей списываются на стресс, гормоны или ещё какую-то ерунду. Почему нам всем нужно дождаться акта насилия, а уже потом стенать и заламывать руки?

Но возвращаясь к обстоятельствам, сопровождавшим исчезновение девушки № 2, я заметил, что она не села с соседями в лифт. Она осталась кого-то ждать. Значит, и она, и девушка-солнце точно знали убийцу: они ему доверяли. И ещё его появление не вызвало вопросов у окружающих. Он не был невидимкой, он просто хорошо прятался за знакомой остальным личиной.

Когда я разбирал свои записи, то обратил внимание на следующее. Я сделал пометку в своём блокноте, когда ходил на саадаку – так у нас называется година смерти. Тогда я пришёл на саадаку к той девушке, которая после неудачно сданных экзаменов спрыгнула с десятого этажа.

Я остался наедине с её матерью, осведомился о самочувствии и хотел выразить свои соболезнования, пока все были в другой комнате. Но она посмотрела в то самое окно, откуда сделала последний шаг в своей жизни её дочка и сказала:

– Моя маленькая Айгуль, всегда была умничкой. Она много занималась, была старательной. – она взглянула на меня. – Айгуль хотела поступить на заочное отделение и потом быть учителем иностранных языков. Она хотела работать. Она была глубоко верующей девочкой и верила, что вся наша жизнь идёт по замыслу Аллаха. – женщина судорожно вздохнула. – Верующий человек не убьёт себя. – она задумчиво пожала плечами. – Я читала её дневник. Всё, что я тебе сказала, написала она и это было сделано за день до официальных экзаменов. Она была полна жизни.

На плите призывно засвистел чайник, но ни я, ни она не пошевелились. Убитая горем мать, чья жизнь сломалась в тот день, когда её дочь перестала дышать, сейчас стояла рядом со мной и в мыслях бродила по развалинам своей жизни.

– Кейсар! – она вдруг остановила свой взгляд на моём лице. – Она не убивала себя. Я пыталась донести это до полиции, но меня никто не слушает. За два часа до её, – женщина утёрла слёзы, – до того, как она навсегда ушла, она писала мне смс, ей кто-то звонил и просил встретиться. Она говорила, что вернётся домой чуть позже. А пришла раньше нас с отцом и потом, – женщина осела на стул, стянула на груди чёрную ткань кофты и заплакала, – потом она просто выпрыгнула. Так не бывает. Кейсар, она всегда с теплом говорила о тебе.

Наконец на кухне появился мой друг Кирилл и мне удалось уйти. Я не мог больше находиться в одном пространстве с убитой горем матерью, мне казалось, что я пропитываюсь её болью.

Но с тех пор слова её матери не выходят у меня из головы. Нет, не про безответную любовь Айгуль ко мне. А именно про странную встречу и о том, что последовало за ней. Мои инстинкты обострились, я чувствовал, что здесь что-то нечисто. Я помню, что тогда мы разговаривали между собой, и никто не помнил Айгуль встревоженной, подавленной или нервной. Причём ни до, ни после экзамена. Даже её лучшая подруга была в полном недоумении, она не могла поверить в произошедшее. На Айгуль не так сильно повлияли результаты экзамена, она была расстроена, но не настолько сильно. Она не плакала, не стенала, наоборот, в какой-то момент даже подбадривала тех, кто сдал на более низкий балл.

С тех пор в моей голове роились и множились вопросы. Что могло измениться? Кто за два часа мог довести её до самоубийства? Может быть, это тот самый человек, который убил девушку-солнце? И как ему удалось так повлиять на Айгуль, что девочка взобралась на подоконник и сделала шаг в пустоту!

Слишком много вопросов. И так мало ответов. И как один человек мог совершить такое? Не демон же он в конце концов. Но как у него получается манипулировать на расстоянии, а потом убивать, не оставляя улик. Какая-то омерзительная гениальность. Он убил уже троих или это только что знаю я? Но, похоже, на этом он останавливаться не собирается.

И может быть, он не бездействовал эти три года, а лишь оттачивал своё чудовищное мастерство. Кто он, убийца наслаждающийся зрелищем или кукловод, тешащий своё самолюбие и убивая людей на расстоянии?