Алиса Русинова
Спутник «Альфа»
Тоха приметил боковую лестницу. Только собрался по ней слинять вниз и тут – нате! Опять та белобрысая.
– Т о п о т ?
– Ну да, по ночам. Под дверью кто-то…
– Шлёпает. – Заканчиваю я за неё.
Девчонка энергично кивает.
– Я в первую ночь думала, что показалось. А сегодня послушала, точно топает!
– Ну топает и топает… – Тоха с неприязнью косится на белобрысую; – Иди у других спроси, может у них тоже топает…
Девчонка закатывает глаза:
– Я спрашивала. Они все ночью спят.
– И ты спи. – Тоха поворачивается к ней спиной. Даёт понять, что разговор окончен.
Всколыхнувшись, толпа начинает выливаться прочь. Прочь от смотровой площадки и вычислительного центра. Тоха садится у стены, старается стать незаметным. Но голос Валентины Петровны вонзается жалом:
– Арина – четыреста три, Антон – девяносто семь, Пётр – двести шесть! Следуем на практические испытания!
Тоха ругается сквозь зубы.
– Ты, если хочешь, приходи к нам после отбоя. Послушаем вместе. Мы в семь-семь-гамма.
Сам удивляюсь своим словам. Не только я, кажется.
– Арина – четыреста три…
– Да идём мы, идём! – Арина делает шаг к выходу.
Шепчет мне:
– В одиннадцать буду у вас.
По шее мурашки бегут. Тоха тяжело вздыхает.
– Ты зачем её позвал?
– А чё?
– Через плечо. Заметят, что она одна бродит, и вышвырнут тебя как миленького.
– Почему сразу меня?
– Потому что меня срежут сейчас на испытании…
***
Во время ужина Тоха куда-то слинял. А я так волновался за него, что кусок в горло не лез. Теперь лежу и слушаю малейшие шорохи снаружи. Заедаю волнение пайком.
Скрип двери. Вздрогнув, сажусь на кровати.
Тоха. Опускается на свою койку, поджимает ноги.
– На этом уровне голяк. Завтра выше пойду.
– Может, не надо? Сам говоришь – вышвырнут мигом.
Пожимает плечами.
– Да я и так и так слечу.
Снова скрипит. На этот раз вздрагиваем оба. Что же такое сегодня?
Арина. В рубашке и коротких пижамных штанишках, стоит, переминается с ноги на ногу.
Тоха садится поудобнее.
– Тебя засекли?
– Вроде не. Соседка сожрала от радости две котлеты и спит. Везде темно.
– Про камеры ночного видения не слышала? – бурчит мой друг.
Арина качает головой и неожиданно с ногами забирается ко мне на кровать. Плечом касается моего плеча. Я даже вздохнуть не могу.
– Что у тебя там? Печенье?
Протягиваю пачку.
– Спасибо! А то в столовке такой странный привкус у еды…
Тут же начинает хрустеть.
– А чего вас так много в комнате?
Два ряда по четыре кровати. Это она называет много?
– Да у нас в приюте я бы что хочешь отдал за комнату на восемь мест. – Тоха спускает ноги на пол, – Почти люкс.
Арина недоверчиво косит глаза.
– А ты чё, домашняя?
– Штаны твои домашние. – Огрызается она; – Я из дома труда.
Выдыхаю. От удивления.
В домах труда все живут по двое. Потому что для обеспечения бесперебойного производства нужны как минимум два человека. Пока один спит, другой точит титановые шурупы. А потом наоборот. Даже на дремучем архипелаге, откуда мы прилетели больше таких нет.
– А как ты сюда попала? Вас же не учат.
