Алиса Нежданова
Последний Король Молдаванки
Часть 1. Ошибки юности
Одесса, семидесятые годы прошлого века.
В то время море было таким чистым, что в глубине, как на ладони, виднелись юркие бычки и неповоротливые глоси. Крутые склоны еще захватили дворцы миллионеров. Они были сплошь заросшими степными травами и кустарниками. Аромат полыни и чабреца смешивался со свежим морским воздухом. Этот природный микс обладал невероятной целебной силой. В народе говорили, что именно он дарит одесситам оптимистичный характер, любовь к юмору, отменное здоровье и крепкие нервы.
Многие одесситы, как их отцы и деды, становились моряками. Они плавали по всему миру и жители далеких стран, глядя на них, удивлялись, какие веселые и счастливые люди живут в Одессе. Да и те, кто оставался на берегу, были вполне довольны жизнью. Малыши целыми днями гоняли по закрытым одесским дворикам и огромным верандам, которые изнутри опоясывали дома. Когда подрастали, шли в школу, их принимали в октябрята, а спустя несколько лет – в комсомольцы. Им с детства внушали, что ученье – свет, что старших нужно уважать, младших – не обижать. А когда станут взрослыми – честно и добросовестно трудиться на благо родной страны. Тогда у них все будет хорошо.
Действительно, дети вырастали и каждый мог найти занятие по душе. Они становились рабочими, врачами, учителями, учеными. Молодых специалистов везде принимали с распростертыми объятиями, ведь многочисленные одесские предприятия – заводы радиально-сверлильных станков, кузнечно-прессовых автоматов, рыболовецкое объединение «Антарктика» и многие другие – постоянно нуждались в новых кадрах. Прокормить семью в те времена было легко, потому что продукты и коммунальные услуги стоили копейки. В отпуск давали путевки в дома отдыха, пионерские лагеря. При желании всегда хватало средств, чтобы отправиться в путешествие по необъятной родине – СССР. А иногда, с разрешения партийных организаций, удавалось даже выехать за рубеж.
Но наряду с этим, в городе кипела тайная жизнь. Ее породил дефицит товаров, который процветал в Советском Союзе, а также многочисленные запреты. В то время не разрешалось даже использовать иностранную валюту – за это грозил тюремный срок. Тем не менее, в Одессе всегда находилось немало людей, которые не боялись обходить эти запреты стороной. Валютчики предлагали купить денежные знаки всех стран мира. Спекулянты торговали любыми дефицитными товарами, включая самые редкие и экзотические. Нередко можно было встретить и подделки «под фирму». Например, на Малой Арнаутской в подпольных цехах шили «американские» джинсы. Затем их по баснословным ценам, выдавая за оригинал, «впаривали» покупателям.
Словом, имея деньги, достать в Одессе можно было все. До сих пор ходит легенда, что на крупнейшем «блошином» рынке страны, «Староконном», в те времена предлагали даже атомную бомбу, только в разобранном виде.
Своими огромными доходами тайные дельцы делились с милицейскими и партийными вожаками. От них по цепочке часть этой мзды переправлялась в Москву, в высшие органы власти. Коррупция и нелегальный бизнес из года в год набирали силу. С каждым годом все больше желающих хотело примкнуть к незаконной «кормушке». Из-за этого в преступном мире то и дело вспыхивали конфликты, которые нередко приводили к кровавым разборкам.
…Но ласковые волны, плескаясь на одесских пляжах, казалось, легко смывали весь этот негатив. Одесса процветала.
* * *
Двое совсем еще юных парней сидели на лавочке у крутого обрыва и молчали. Каждый из них был занят своими мыслями.
– Посмотри, Лёнчик, на море. Оно сегодня цветом, как мои любимые леденцы, – наконец, нарушил молчание один из них, невысокий черноволосый крепыш.
– Че я, моря не видал, – ответил другой, высокий и худощавый.
– Да глянь ты, дубина, – настаивал первый.
– Вот пристал, – продолжил отнекиваться Лёня.
Все же, бросив рисовать на земле какие-то непонятные знаки, он нехотя перевел взгляд на морскую гладь. И, неожиданно для себя, застыл от восхищения. Море в это день было трехцветным, как любимое Лёнино желе, которое готовила соседка тетя Муся. Первый слой этого желе, изготовленного матушкой-природой, был золотистым, второй – карамелево-зеленым, а третий – темно-темно синим. Легкий бриз рассекал гребни небольших волн и украшал их белым кружевом пены, похожим на взбитые сливки. Огромный малиновый шар заходящего солнца, отражаясь в воде миллиардами лучиков, казался разноцветной новогодней гирляндой.
– Таки да, Витек, ты прав, – с восхищением воскликнул Лёня. – Давно я такого не наблюдал. Прям как в фильме о Фантомасе. Помнишь, когда комиссар Жув и журналист преследовали Фантомаса, а он скрылся от них на подводной лодке? Там море такое же классное было.
– Причем тут Фантомас? – не понял Витек. – Там же день был, а здесь вечер.
– Ну-у… Наверное, ты прав. Просто я сейчас думал о Фантомасе, поэтому так и сказал.
– Ну ты даешь, Лёнчик! Че о нем думать? Тоже, что ли, хочешь банду сколотить?
– Я че, похож на будущего бандита? – недовольно спросил Лёня, и его приятное умное лицо с тонкими чертами лица вдруг стало злым. – И вообще, Фантомас – не бандит. Он был королем преступников всего мира. Я тоже хочу таким стать, только в Одессе.
– Совсем хватил! Я понимаю, тебя в школе все слушаются и иногда королем называют, но чтоб всей Одессы!
– Ну хотя бы нашей Молдаванки. Правда, когда-то здесь король уже был – Миша Японец. Он до революции Молдаванкой и Пересыпью заправлял. С богачей дань собирал, бедным отдавал. А я чем хуже? Живу в самом центре района – на Севастопольской. Кстати, ты знаешь, что ее до революции Ризовской называли?
– Не слышал я ни о каком-то Японце, ни о какой-то Ризовской. С чего это у тебя в голове какие-то антисоветские мысли крутятся? Вдруг кто-то из комсомольских заводил будет по пляжу проходить, услышит твои расказни, донесет в школу. И выпрут тебя в два счета из комсомола. Оно тебе надо? Нам скоро семнадцать лет стукнет. О будущем думать пора, кем после школы станем.
– Да брось ты, я пошутил. И вообще, больше думал совсем не о Фантомасе, а об Анюте. Вставай, пора к ней завалиться. Обещал на танцы повести.
– Базара нет. Идем. Но может, сначала за Тохой сгоняем?
– Дельная мыслеха – валим к Тохе. Смотри, какая рифма получилась – прям как у Есенина. Может, мне стихи начать писать?
– Ты ж только что королем хотел стать. Передумал?
– Ну, хватит болтать – вперед, а то опоздаем.
* * *
Аня неподвижно стояла в ванной комнате перед небольшим зеркалом и внимательно смотрела на свое отражение. Затем взъерошила волосы, запрокинула руки и за голову. Ей нравилось то, что она видела в стекле. Молодая девушка, почти девочка (в мае ей исполнилось 17 лет) была всем хороша: длинные белокурые волосы, смуглая кожа, маленький носик, пухлые губы, огромные глаза цвета морской волны. Фигура под стать лицу: тонкая талия, длинные ноги, полная грудь. Как-то один из поклонников, Вадим, подарил ей американский журнал, полный цветных фотографий заморских красоток. Аня уже сотни раз пересмотрела все картинки, безумно завидуя разряженным женщинам, которых они изображали. А однажды с помощью словаря перевела одну статью. Речь в ней шла о королеве красоты – шикарной брюнетке, которая полностью отвечала голливудским стандартам: 90-60-90. Девушка тут же взяла сантиметр и измерила свои грудь, талию и бедра. Оказалось, что она почти полностью соответствует параметрам американского института красоты. Ну разве что грудь и бедра на каких-то пару сантиметров меньше. Но со временем Аня надеялась это наверстать. Впрочем, бог с ними, с американцами и их звездами. Главное, что ей безумно нравилась собственная внешность.
– Аня! – услышала она голос матери и отвлеклась от своих мыслей. – Хватит сидеть в ванной. Выходи! Мне стирать надо.
– Иду, мамочка, иду, – ответила девушка и, наспех пригладив мокрые волосы щеткой, пошла в кухню.
Мать, хрупкая белокурая женщина, с подозрением посмотрела на дочь.
– Чего так долго намывалась? Опять вечером на танцульки собралась? – недовольно спросила она.
– Ну мамочка, сегодня же суббота. Все девчонка с нашего класса пойдут. И я тоже хочу потанцевать.
– Если бы ты с девчонками шла, я бы слова не сказала. Так нет, хахиля себе завела. И кого! Какого-то мальчишку-шаромыжника. Вдруг че случится? Семья у него бедная – одна мать спину на «Привозе» от зари до зари гнет. У него тоже профессия не скоро появится. Вот и будете с дитем маяться. Всю молодость себе испортите. Да к тому же я слышала, что он с шантрапой базарной связался. Подворовывает. В тюрьму может попасть.
– Мама, ну что ты несешь? Какое дите? Я с Лёней просто дружу и ничем таким не занимаюсь.
– Сегодня не занимаешься, а завтра займешься. Или как? Знаю я, как это случается. Мне же только тридцать пять лет – сама еще недавно с парнями на танцы бегала. Вот и добегалась с твоим папашей. Ты родилась – и пошло-поехало. Работа-стирка-уборка, жрать приготовить-ребенка искупать. И так изо дня в день всю жизнь.
– А папа что, совсем тебе не помогал?
– Папаша твой и в парнях не прочь был рюмку раздавить, а когда стал мужиком, еще больше пить начал. Какая с пьянчуги помощь? Пусть бог меня простит, но после того, как он в море утонул, мне легче жить стало.
– Это все не про меня. Со мной такого не случится. Я жизнь хочу красиво жить – как в Голливуде.
– Ну, это ты чересчур хватила. Впрочем, если найдешь мужа с положением – моряка-загранщика, партийного работника или дипломата, то все может быть. А такой красавице, как ты, сделать это легче легкого. Ну ладно, заболталась я. Иду стирать.
Когда мать ушла, Аня задумалась. Ей, несомненно, очень нравился Леонид. Этот парень с симпатичным, интеллигентным лицом и спокойными глазами был далеко не маменькиным сыночком. Несмотря на худобу, он был жилистым и мускулистым и мог отлично постоять за себя в драках с другими мальчишками. Тем не менее, парень предпочитал решать дела не кулаками, а словами. Прежде чем вступить в конфликт, он до последнего уговаривал противника все уладить миром. Этим он заслужил авторитет даже у десятиклассников, хотя сам учился в девятом. Особенно авторитет Лёни возрос, когда он однажды предотвратил кровавую бойню между пацанами.
Дело было так. Одна компания старшеклассников заподозрила другую в краже «общака» – денег, которые копились на совместную покупку старенького мотоцикла. Пошли разбираться на пустырь. Разговор сразу же начали на повышенный тонах. Дальше больше – из карманов стали доставать кастеты и даже ножи. Леонид как раз проходил мимо. Ему стало любопытно, что происходит. Он подошел поближе и несколько минут внимательно слушал обвинения, на которые не скупились обе стороны. Затем, пока не началась серьезная драка, решил вмешаться. Он предложил противникам немного успокоиться и досконально все обсудить. Что толку в драке? Из комсомола можно вылететь, а потом из школы, но деньги таким способом все равно не вернуть. Ему с трудом удалось заставить разгоряченных парней, так сказать, сесть за стол переговоров. Они были долгими, но в конце концов все сошлись на том, что деньги, скорее всего, обнаружили родители хранителя «общака» и, конечно же, их конфисковали. Впоследствии так оно и оказалось. С тех пор старшеклассники считали Лёню, несмотря на его юный возраст, непререкаемым авторитетом и выполняли все его пожелания.
«Да, встречаться с таким парнем, как Лёнчик – высший класс, – думала Аня. – Очень авторитетный пацан, и в меня влюблен по уши. Готов пылинки сдувать. Конечно, он тоже мне очень нравится, с ним интересно. Но…»
В дверь постучали и Аня не успела выяснить для себя, в чем же заключается это «но». Однако, она чувствовала, что оно есть – и очень большое. В этом Аня не сомневалась ни секунды. Впрочем, какая разница? Вечер обещал быть веселым, поэтому она отбросила все мысли и радостно побежала к двери.
На пороге стояла неразлучная троица: Лёня, Витя и Толя – симпатичный рыжеволосый десятиклассник. Все три парня с детства были не разлей вода, но в последние годы друзьями их назвать было трудно. «Скорее, Витек и Тоха были свитой, которая всюду сопровождала своего короля Леонида 1 и во всем его слушалась», – подумала Аня.
– Привет, мой принцесса, – весело произнес Лёня. – Можно пригласить самую красивую девочку нашей школы на танцы?
– Ну если хорошо попросишь…
Лёня шутливо расшаркался и сделал вид, что становится на одно колено. В руке у него неожиданно появилась роза, которую, наверное, незаметно передали Тоха или Витек. Лёня вручил ее Ане и галантно заметил:
– Принцесса, я буду всегда осыпать вас цветами.
– Лёня, ты просто что-то с чем-то, – чисто по-одесски ответила девушка и быстро добавила, – ладно, подождите за углом, я сейчас оденусь и выйду. Да уходите вы быстрее, а то, слышу, мама из ванной вышла. Сейчас вас увидит – сразу шуметь начнет.
* * *
Через полчаса вся компания уже приближалась к Дюковскому парку, откуда слышалась громкая музыка. Лёня молча шел посередине, Аня держала его под руку. А по бокам, весело болтая и глазея по сторонам, шествовали Толя и Витя. Все четверо были в светлых футболках и модных джинсах. «Конечно, штаны у меня новые – только недавно сотнягу на «Привозе» за них отвалил, – думал Лёня. – Но мои джинсы и Анины – две большие разницы. Мои штаны явно сделаны у цеховиков на Малой Арнаутской, а у нее – фирменные, американские. Нужно и мне такие же купить. С деньгами проблем не будет – грабанем с парнями тот магазинчик, что на углу Тираспольской и Комсомольской. Куш там должен быть хороший. Хватит и на джинсы, и матери пару копеек дать, и Аньку раз десять в кино сводить».
– Побежали быстрее, ансамбль уже начинает петь песню моего любимого Демиса Русеса, – перебила его мысли Аня.
Ребята быстро купили в кассе билеты и побежали на танцплощадку. Аня и Лёня тут же закружились в медленном танце под мелодичную песню сладкоголосого грека – правда, в исполнении местной звезды эстрады. А Толик и Витек заняли место на краю площадки, среди одиночек, пересмеиваясь и ощупывая взглядами стоящих вокруг девиц.
Протанцевав без роздыху пять танцев, парочка присоединилась к друзьям.
– Чего стоите, как истуканы, и не пляшете? – поинтересовался Лёня у парней.
– Да чувихи одни стремные собрались. Пойдем лучше выпьем шампанского, – ответил Тоха, а Витек согласно кивнул.
Вчетвером они вышли за ворота и отправились к единственному в округе ларьку, где всегда почему-то продавали не привычное пиво, а шампанское. Конечно, шипучий напиток не особенно нравился парням, но за неимением другого для «разогрева» приходилось довольствоваться этим. Зато девчонки от шампанского были просто в восторге.
Купили две бутылки и сразу же разлили их в граненые стаканы, которые услужливо протянул продавец. Парни в два глотка выпили сладкий шипучий напиток и налили себе по второму стакану, а Аня медленно, смакуя, все еще потягивала первую порцию.
– Ань, чего так медленно пьешь? – спросил ее Витя. – Так мы все прихлопнем и тебе больше не достанется.
– Вкусный напиток, но мне больше не надо – и так уже голова кружится.
– Нечего мне девушку спаивать, – прикрикнул на друзей Лёня. – Она не какая-нибудь алкашня. Пойдемте-ка лучше отсюда, потанцуем.
Компания вернулась на танцплощадку. Людей здесь стало еще больше. Под зажигающую мелодию все танцевали быстрый танец. Аня и Лёня с трудом втиснулись в толпу и начали подпрыгивать на одном месте, потому что сдвинуться с него было некуда. Шаг влево или вправо – и ты тут же натыкался на кого-либо из танцующих. Видимо, Аня ненароком такой шаг сделала.
– Ты, хивря, – вдруг раздался громкий голос. – Своим копытом всю ногу мне отдавила.
И Аня полетела прямо на Лёню, отброшенная чьей-то грубой рукой. Парень поднял глаза и увидел, что его девушку толкнул огромный детина, который танцевал рядом с ними. Теперь он стоял, подбоченившись, и злобно щурил глаза. Волна бешенства поднялась у Лёни из глубины души, в глазах потемнело, а сила, казалось, возросла в десять раз. Он сделал прыжок к обидчику, схватил его за огромную руку и резко заломил ее за спину амбалу. Парень басисто взвыл.
– Извиняйся перед девушкой, гад, – процедил Лёня и тут почувствовал, что кто-то мягко похлопал его по плечу.
Он обернулся и увидел, что за его спиной стоит троица крепких незнакомых парней.
– Отпусти нашего друга, приятель, – заявил один из них и ткнул Леонида кулаком в грудь. – Ты че кипишь поднял? Жить надоело?
– Это не я, а ваш друг начал.
– Мы считаем иначе. Если есть какие-то проблемы, пойдем выйдем, поговорим. Зачем здесь разборки устраивать?
– Пойдем, – коротко бросил Лёня.
Вся компания вышла с танцплощадки и отправилась в одну из темных безлюдных аллей Дюковского парка. По пути к ней присоединились Витя и Толя.
– Лёня, вернись, я ни на кого не обижаюсь! – крикнула вслед им Аня, но друг даже не обернулся.
Парни остановились посреди аллеи. Вокруг шелестели листвой высокие деревья. Единственный фонарь своим тусклым светом превращал их в призрачных великанов, которые, казалось, угрожающе тянутся к людям корявыми ветками. Но ребята этого не замечали. Они внимательно наблюдали друг за другом. Лёня чувствовал, что противники озлоблены, напряжены, но, в то же время, немного испуганы. Сам он страха не испытывал, но и прилив бешенства уже прошел. И парень, как всегда, решил попробовать уладить дело миром.
– Давайте сначала поговорим, хлопцы, – предложил он. – А подраться мы всегда успеем. Вы видели – я боя не боюсь, да и мои кореша тоже.
– Чо зря говорить? – взревел пострадавший. – Ты мне руку сломал. Вся онемела и не двигается. Щас мои парни вам вломят.
– Это еще большой вопрос, кто кому вломит. Руку же я тебе повредил неспроста, а за то, что ты толкнул мою девушку. Любой бы так на моем месте поступил. Скажите, что я не прав!
– Ну… – промычали противники, не зная, что ответить.
– Так вот, – невозмутимо продолжил Лёня. – Если мы сейчас подеремся, скорее всего, с танцплощадки сбегутся люди, вызовут милицию. Нас повяжут. Ну, это еще куда ни шло. А вот то, что после драки на танцы начнут постоянно сгонять милицию – это факт. Сейчас у нас тут вольница. Выпиваем, танцуем, материмся и малость задираемся, если что не так. Но когда повадятся в Дюковский менты, ничего этого не будет. Пивные точки позакрывают и будут ходить с деловыми минами, ко всем придираться. Целому району «малину» испортим. Оно нам надо? Ну как, я прав или как?
– Да вообще-то прав, – неуверенно произнес один из противников. Два других молча кивнули в ответ.
– Ну вот еще! А моя клешня уже не в счет? – проревел пострадавший амбал.
– Скажу так: поскольку ты пострадал больше, чем моя девушка, выставляю три бутылки шампанского. Ты же, в свою очередь, извинишься перед дамой. По рукам?
– По рукам! – теперь уже оживленно воскликнули недавние враги.
– Тогда давайте знакомиться. Я – Лёнчик, а это – мои друзья Тоха и Витек.
– Миха, Вова, Колян, – представились противники.
Последним назвался амбал с больной рукой:
– Костян. А ты, все же, козел.
– Ладно, – не стал спорить Лёня и потрепал огромного парня по плечу. – Ну что, идем праздновать мировую?
Они, не спеша, пошли к ларьку. Здесь их поджидала встревоженная Аня.
– Лёня, ты цел?! – крикнула она и бросилась ему на шею.
– Все хорошо, Анечка, все в порядке, – ответил парень, обнимая девушку за плечи. – Это наши новые друзья. Познакомься с ними – и давайте вместе пить шампанское.
– Извини, – чуть слышно пробурчал Костян.
– Конечно-конечно, – тут же согласилась Аня. Она была рада, что конфликт решился так быстро и мирно.
Лёня, как и обещал, купил три бутылки шампанского. Однако для компании этого хватило только для разогрева. Потом все по очереди стали выставлять новые спиртного. Веселящий напиток ударил в голову. Они оживленно шутили, смеялись, рассказывали анекдоты. Тут музыканты на танцплощадке заиграли очередную зажигательную мелодию.
– О, твоя любимая песня, – сказала Аня на ухо Лёне. – Идем танцевать.
Через минуту Аня изящно подпрыгивала в такт музыки среди танцующих, а Лёня неумело перебирал ногами. Толком танцевать он не мог, но очень хотел научиться.
Тем временем певец на сцене выводил:
– Поспели вишни в саду у дяди Вани,
У дяди Вани поспели вишни!
А дядя Ваня с тетей Груней нынче в бане,
А мы с тобою погулять как будто вышли.
А ты, Григорий, не ругайся!
А ты, Петька, не кричи!
А ты с кошелками не лезь поперед всех!
Поспели вишни в саду у дяди Вани,
А вместо вишен теперь веселый смех.
Аня бросилась Лёне на шею и, не переставая танцевать, ласково прошептала:
– Ты гений, Лёнька, – перекрикивая музыку, громко похвалила девушка своего друга. – Как ты грамотно все решил. Без драки, без ссоры. Вместо врагов, новых друзей завел. Как у тебя получается так управлять людьми? А я так волновалась за тебя, так боялась, что они тебя изобьют, потому что… сильно люблю.
Второй раз за вечер кровь ударила в голову Леонида, но на сей раз – от счастья.
– Анька, я тоже тебя давно люблю, – так громко закричал он, что две танцующие рядом пары обернулись и с любопытством уставились на них. – Хватит плясать, а то вишь, уставились разные. Пошли лучше ко мне в сарайчик, поговорим.
– Поговорим! Скажи честно: целоваться хочешь, – со смехом ответила Аня.
– Безумно хочу, – признался Лёня, облизывая вмиг пересохшие губы.
– Ну, пошли.
* * *
На улице стояла кромешная тьма. Звезд еще не успели взойти на небосвод и осветить окрестности. Фонари на улице, как всегда, не работали. В тишине громко скрипнула дверь и послышался шепот Лёни:
– Аня, заходи в сарай. Да держись крепче за мою руку, а то упадешь.
– Лёнь, куда идти? Ничегошеньки же не видно.
– Да и не надо никуда смотреть. Просто крепче держись за руку.
Раздался грохот. Аня испуганно вскрикнула.
– Не бойся ты, это я старую кастрюлю задел. Вот она и упала.
– А свет нельзя включить?
– Нету здесь света. Сейчас свечку найду.
Вскоре слабый огонек свечи осветил небольшой сарай, заставленный всякой рухлядью. Возле одной из стен стоял старый диван, застеленный покрывалом.
– Вот они какие, твои владения, – сказала Аня. – Много о них слышала, но ни разу здесь не была.
– Так мы же встречаемся с тобой всего три месяца.
– А до этого ты сюда других девчонок водил?
– Тоже скажешь! Никого. Сюда я кого попало не приведу. Только любимую девушку. Располагайся. Пока этот мой дворец. Он, конечно, не ахти. Но это только начало, потом будет лучший.
– Так ты меня правда любишь?
– Садись на диван, я тебе докажу.
Леонид задул свечку и в темноте долго раздавались звуки поцелуев.
– Все, Лёня, хватит, – наконец, раздался слегка сердитый голос Ани. – Распустил руки. Я тебе не какая-нибудь дешевая шлюха.
– Я так и не думаю. Ладно, давай передохнем и выпьем шампанского. У меня бутылочка припасена.
– Только мне немного.
– Ладно.
Выпив шампанского, парочка вновь начала целоваться. В темноте руки парня нащупали крепкие груди Ани. Он осторожно, боясь не вспугнуть подругу, их сжал.
– Не надо, Лёня, я же просила, – сказала девушка.
Но то ли от выпитого шампанского, то ли от возбуждения ее голос звучал нерешительно и Лёня, вместо того, чтобы отступить, только усилил напор. Одним рывком он снял с девушки футболку, а вот с бюстгальтером пришлось повозиться. Наконец, на диван полетела и эта часть туалета. Захватив губами сосок девушки, парень стал рукой мять ее вторую грудь. Аня застонала и едва слышно проговорила:
– Не надо, прошу же.
Почувствовав, что он вот-вот достигнет апогея любви, Лёня решил на время отступить.
– Хорошо, давай выпьем еще по глоточку шампанского. Только не одевайся. Здесь все равно темнота, ничего не видно. Лады?
– Ну что с тобой поделаешь. Давай уж, наливай.
Выпив шампанского, Аня и Лёня опять занялись любовью. Разгоряченная девушка почти не сопротивлялась, когда парень стащил с нее джинсы и трусики. Только когда он быстрым рывком вошел в нее, она закричала от боли и страха. В ответ Лёня закрыл ей рот поцелуем.
Когда все закончилось, Аня поднялась с дивана и начала быстро одеваться.
– Ты куда спешишь? – спросил Лёня, которому, после перенесенного блаженства, было лень даже пошевелиться.
– Домой надо. Поздно уже.
– Подожди. Ты что, три квартала собралась идти одна по такой темени? Сейчас оденусь и проведу. Черт, какая-то вода на диване. Сейчас свечку зажгу. Что это за темная жидкость? Похожа на кровь.
– Дурачок ты, у меня ж до тебя не было никого.
– Анька, я теперь за тебя душу продам, порву всех на районе. Я так тебя люблю!
– И я тебя. Одевайся быстрее.
* * *
Утром Аня встала поздно. В воскресенье идти в школу было не нужно. Еще не поднявшись с постели, она стала вспоминать подробности вчерашнего вечера. Ее душа была в смятении. Лёня так сладко ее целовал и так щедро осыпал комплиментами, что сожалеть о случившемся она не могла. Тем не менее, сейчас, утром, Аня не чувствовала счастья. До сих пор она считала себя порядочной девушкой, хотела удачно выйти замуж и принадлежать только мужу. О чем же мечтать теперь?
«Все просто, – вдруг пришло Ане на ум, – я выйду замуж за Лёню и буду принадлежать только ему. Он меня любит, обижать не будет. Но…» Опять это проклятое «но»! Аня хотела было от него отмахнуться, но потом решила посмотреть правде в глаза. «Но» заключалось в том, что в свои юные годы она уже отчетливо понимала, как хочет прожить всю жизнь. Конечно же, в комфорте и в достатке. Для осуществления этой цели ее муж обязательно должен быть обеспеченным человеком. Как, например, троюродный дядя Коля, который работал заведующим базой. Он одевал свою молодую жену в заграничные наряды, несколько раз в год возил на дорогие курорты. Аня хотела жить именно так.
Но с Лёней в ближайшее время это не светило. Он был из обедневшей семьи, его мать работала на «Привозе» уборщицей. У нее едва хватало денег, чтобы прокормить сына и дочь. Дать им высшее образование, которое являлось хорошим шансом преуспеть в жизни, она вряд ли сможет. Так что у Лёни был один путь – идти рабочим на завод и, в лучшем случае, учиться в каком-нибудь институте на заочном отделении. Пройдет не менее десяти лет, пока он встанет на ноги. А ее молодость при таком раскладе пройдет в бедности и лишениях. Аню это не устраивало. «Жаль, что умер его отец. Говорят, он был большим чином в армии. Он бы помог сыну устроиться в жизни», – подумала девушка.
Больше размышлять на эту печальную тему не хотелось. Она решила, что пора подниматься с постели. Накинув легкий халатик и надев сланцы, вышла из своей комнаты. Мать хлопотала на кухне.
– Поздно пришла вчера, доча? Я так крепко заснула, что тебя и не дождалась.
– Нет мам, в одиннадцать уже дома была.
– Ну, поверю на слово. А чего ты джинсы ночью-то стирать бросилась?
– Да маленько запачкала.
– Смотри, аккуратнее мне. Я на них полгода деньги собирала.
– Хорошо, мамочка, я буду стараться.
Девушка решила, что все складывается удачно. Мама не догадалась о ее вчерашних приключениях. А как бы она расстроилась, узнав, что вчера ее дочь отдалась Лёне, которого считала оторвой привозной.
– Сейчас к нам Вадим зайдет, – вдруг сказала мать.
– Откуда ты знаешь?
– Да когда белье вешала, встретила тетю Фаю. Она сказала, что ждет племянника с минуты на минуту. А он после визита к тете всегда к нам заходит.
– Ну зайдет так зайдет.
– «Зайдет так зайдет», – передразнила девушку мать. Тебе, конечно, замуж еще рано, но на будущее – это самый стоящий жених среди наших знакомых. Загранщик, непьющий.
– Та он же старый, мама.
– А тебе что, битки из него делать? Какая разница, старый или молодой. Да и ему всего лишь двадцать восемь лет, а не сорок или пятьдесят. Тоже старого нашла!
– Все равно. Я в институт хочу поступать, на технолога хлебо-булочных изделий, а не замуж бежать. Ты же знаешь, как я люблю булочки печь.
– Вот и испеки для Вадима. Он тебя, глядишь, и в институт потом определит.
– Ладно, испеку.
Но похвалиться своими кондитерскими талантами девушке не довелось. Буквально через пять минут в дверь постучали и на пороге показался Вадим.
Небольшого роста, полноватый, он выглядел далеко не красавцем. Однако лицо молодого человека, умное и доброе, привлекало к нему людей. По-своему нравился он и Ане, но только как приятель. Сам же Вадим уже больше года был в нее влюблен. Девушка знала об этом, но не могла ответить ему взаимностью.
– Привет всем, – бодро поздоровался Вадим. – Алле-оп!
Он вытянул вперед руку, которую держал за спиной. В ней оказалась коробка импортных конфет.
– К чаю, – сказал молодой человек. – Надеюсь, угостите?
– Ох, спасибо, Вадик, балуешь ты нас, – сразу же стала благодарить гостя Анина мама.
– Было бы за что благодарить, Светлана Леонидовна. Просто небольшой знак внимания. От души, – скромно заверил женщину Вадим.
– Точно от души, потому что в точку попал. У нас к чаю как раз ничего нет. Аня собиралась для тебя вертуту с яблоками испечь, да не успела. Ну дети, вы пейте чай, а мне на базар сбегать надо. Оставите мне две конфетки.
Светлана Леонидовна схватила кошелку и выскочила в дверь.
– Садись за стол, – равнодушно сказала Вадиму Аня, – я сейчас чай сделаю.
Она отвернулась к молодому человеку спиной, включила чайник и стала насыпать в чашки сахар и заварку.
– Ты мне совсем не рада. Правда, Анюта?
– Или! – неопределенно ответила Аня, которая, как все одесские девушки, когда хотела, умела уйти от неприятного вопроса.
Вадим вздохнул и замолчал. Вскоре Аня принесла две чашки ароматного чая с мятой и села за стол.
– Извини, Вадик, – сказала она. – Я, конечно, ради тебя видеть. Ты добрый приятель, но не танцевать же мне от радости при виде тебя. За меня это мама делает. Как конфеты увидела, так вся и расплылась.
– Конфеты – это просто знак внимания, – ответил Вадим. – Я готов осыпать тебя более дорогими подарками. Ты же знаешь, деньги у меня есть.
– Ты что, купить меня хочешь?
– Почему бы и нет? Ты такая красивая: беленькая, как ангелочек, а глаза огромные и синие, как море. Я в них заплыл – и не могу добраться до берега. Послушай, Анюта, меня очень внимательно. Послезавтра я ухожу в рейс, полгода меня в Одессе не будет. Когда вернусь, мать хочет, чтобы я обязательно женился. Уже невесту мне присмотрела – симпатичную, из хорошей семьи. У них дом на Фонтане, отец – парторг завода. Я не могу отказать матери в ее желании. У нее больное сердце, ее расстраивать нельзя. Но жениться я хочу на тебе и делаю официальное предложение. Не отвечай сейчас ничего. Подумай, пока я в рейсе. Ты в курсе моих чувств. Если примешь предложение, я тебя всю жизнь на руках носить буду. А сейчас протяни-ка мне свою ручку.
Аня, ошарашенная предложением, с опаской протянула правую руку. Вадим достал из кармана кольцо с бриллиантом и одел на ее тонкий пальчик. Лучи солнца тут же заиграли в нем тысячью разноцветных огоньков.
