Алиса Лойст
За подруг!

– Еще бы. Незнакомому человеку сразу же доверяет свои мысли о том, что хочет забраться в чужой дом. Это правда, подозрительно.

– Однозначно. И ты тоже хороша.

– Дорогая, я не выдала ни грамма лишней информации. И то только затем, чтобы разговорить его.

– Ладно.

– Он, кстати, звонил вчера, спрашивал мои планы. Взывал к моей сознательности. Чтобы я взяла его с собой. Так типо безопаснее для меня же.

– Или для него.

Она покивала в пространство.

– Я была под градусом в клубе, но не до такой степени, чтобы совсем не соображать.

– Погоди. Он звонил вчера. И что ты ему наплела?

– Ничего особенного. Что пока еще думаю, нужно ли мне это. А, если и соберусь, то в ночь с воскресенья на понедельник.

– Хорошо. Так поэтому мы идем на дело сегодня?

– Смотри-ка, соображаешь. Говорю же, джин на тебя благотворно влияет, – она чуть отпила. – А он явно считает, что все бабы дуры набитые. Честное слово.

– А может он обо всем догадался? Или следит за тобой?

– К чему такая паранойя? Ты перемудрила.

– По-моему единственный здравомыслящий человек в этой истории как раз я.

– Ты преувеличиваешь.

– Нисколько.

Но, если вспомнить дальнейшие события, то про здравомыслие можно забыть.

Машина резко остановилась – мы приехали. Вадим демонстративно молчал, что дало мне возможность поспать. Я почему-то была уверена, что это чисто женская форма высказывания недовольства – молчание.

Легонько стукнувшись о дверцу виском, пришла в себя.

– Надеюсь, ты не уснешь за столом или во время разговора с бабушкой?

Вот же бубнилка! Как я раньше не замечала, что он ханжа с замашками английского герцога.

– Нет, – не начинать же оправдываться? С меня на сегодня уже достаточно.

Антонина Егоровна уже выплыла нам на встречу и спустилась с крылечка. Кружевная белая шляпка, милое платье в цветочек и брошка на груди. Благородство и изящество в каждом жесте. Такую бабушку невозможно представить копающейся на грядках.

Вадим все же решил до конца оставаться джентльменом, не смотря на мое поведение, обежал машину, открыл дверцу, подал руку. Такой милый! Даже жуть берет. Будто не он только что отчитывал меня, как малое дитя.

Участок был большим – двадцать соток, наверное – и дом двухэтажный. Деревянный, добротный, ухоженный, хоть и построен сорок лет назад.

– Да, это дед Вадима строил. Кузьма Петрович. Серьезный, основательный был человек. Хотел большую семью. А этот дом сделать родовым гнездом.

– Здорово. Он очень красивый.

– Да. Мне нравится здесь жить летом. Зимой скучно. Все соседи разъезжаются, не с кем словечком перекинуться.

И мне утроили экскурсию по участку. Увидела яблоневые и вишневые деревца, какие-то елки и сделанные дорожки из плитки. Разбитые огромные клумбы. И даже маленькие скамеечки стояли. Альпийской горки нет, но я не особенно разочаровалась по этому поводу.

Вадим ходил за нами словно тень, во всем поддакивал своей бабуле и мило улыбался.

Похоже, просто хочется к нему придраться из-за плохого настроения и самочувствия. Не знаю, как еще объяснить свое недовольство и неуклюжесть – пару раз наступила ему на ногу и заехала локтем под дых, когда разворачивалась. Совершенно случайно!

Нет, пора этот цирк заканчивать, пока парень серьезно не пострадал. Он же ни в чем не виноват. Кроме того, что неожиданно мне совершенно разонравился.

Мы как раз остались с Антониной Егоровной вдвоем за круглым, деревянным столом на веранде. На нем сверху была белая скатерть, и стояли в пузатой вазе цветы.

Хозяйка увлеченно что-то рассказывала о детстве своего внука, о его родителях. Вадим пропал где-то в доме – отвечал на телефонный звонок по работе.

Она махнула рукой.

– Он всегда так. Приедет на выходные и большую часть времени или на телефоне висит или в бумагах зароется. Но мы, же с вами понимаем, Верочка, что работа есть работа. Его дед был точно таким же, – женщина тяжко вздохнула и поправила брошь на груди. – Трудоголик. Все для семьи.

– Да, тем более что родители Вадима так рано погибли.

– Это большая утрата для нас. Мой сын и невестка разбились на автомобиле, – ее ладонь, прижатая к груди, мелко задрожала.

– Антонина Егоровна, с вами все в порядке?

– Да. Все нормально. До сих пор для меня это тяжелый разговор.

– Я понимаю.

Она попыталась улыбнуться и подлила нам в кружки еще чаю.

– Давайте сменим тему. Вы сегодня как-то неважно выглядите.

– Просто плохо спала последние две ночи.

– Какие-то проблемы?

– Нет, – какие уж тут проблемы? Просто мы с подружкой освоили новое хобби – лазим по чужим домам. Но не думаю, что стоит так отвечать. А то старушку точно инфаркт может хватить.

– Вадим мне говорил о вашей близкой подруге. Нелли кажется?

– Да, – как странно. Что еще он бабушке докладывает? Всю подноготную сотрудников?

– Вы такая милая, воспитанная девушка, Вера. Думаю, стоит осмотрительнее выбирать друзей. Наше окружение имеет большое значение и влияние на нас, и нашу жизнь. Вы не согласны?

– Почему же? Согласна. Только не могу понять, зачем мне с Нелли быть осмотрительнее?

– Ну… Мне кажется, что ее влияние оказывает не слишком благотворное воздействие.

– Неужели? И в чем это выражается? – мой голос звенел, как кубики льда в бокале. Нет, это просто уже становится смехотворным представлением.

– Я не хотела вас обидеть, дорогая…

– Нет, вы меня не обидели. Но, думаю, что мне уже пора. Вспомнила, что у меня еще дела на сегодня намечены.

– Вера, погодите, еще нет и пяти вечера. Может, останетесь на ужин?

– Извините, не могу. Вадим! – позвала достаточно громко.

Она заволновалась и схватила мою ладонь.

– Верочка, но все же я не понимаю. Если я вас обидела, то простите. Но это исключительно ради вашего блага, моя деточка.

– Спасибо. Я поняла, – «моя деточка»! Можно подумать я младенец, которого нужно пеленать и соску в рот засовывать.

– Просто поймите меня правильно. Вадим неравнодушен к вам. И я имею в виду не сиюминутное увлечение. Нет, он относиться к вам серьезно.

– Неужели?

– Да, – она чуть улыбнулась. – Но, чур, пока не выдавайте, что я с вами поделилась. Ведь для мужчины это так важно – чувствовать, что он сам завоевал объект своей страсти.

– Хорошо, – тоже постаралась улыбнуться.

– Так вот… если вы все же войдете в нашу семью, то… – дама уклончиво покачала головой.

Мне стало уже даже смешно. Боже! Вроде бы советские времена прошли. Намеки, намеки…

Не буду помогать. Не собираюсь в этом фарсе участвовать. Просто вопросительно воззрилась на нее, в ожидании продолжения.

Похоже, Антонина Егоровна совсем смутилась от моей непонятливости и суетливо начала переставлять чашки на столе, блюдца, вазочку с конфетами.

Надеюсь, она не решит теперь, что я слабоумная. Но может и к лучшему. Не придется выслушивать подобные пассажи в ее исполнении.

– Но я думаю это преждевременно. Просто хотела заметить вам, что друзья нужны для того, чтобы стать лучше.

– А я думала для поддержки и принятия.

– И это тоже. Мы просто не поняли друг друга. Окружение важно в жизни…

– Думаю, да, мы не поняли друг друга.

Топот ног и на веранду вылетел Вадим.

– Дамы, простите, не сразу услышал ваш зов. Что случилось? – посмотрел по очереди на каждую.

Бабушка его тут же очнулась:

– Верочка хочет уже ехать домой. Не знаю почему. Еще же так рано.

Ах, она не знает почему. Главное для светского человека сохранить видимость приличий и приятного общения.

– Вер, а что случилось?

– Ничего, просто вспомнила про неотложные дела.

– Неотложные дела? Ты же говорила, что свободна сегодня?

Недовольно хмурит брови.

– Так вышло. Днем свободна, а вечером вот дела наметились.

– Можно узнать, что за дела?

Допрос с пристрастием.

– Это личные дела, не относящиеся к работе.

– Понятно, – желваки заходили туда-сюда. – Хорошо, я отвезу тебя.

Антонина Егоровна подалась вперед, встревоженный взгляд.

– Может, уговоришь ее Вадим?

– Зачем? Дела, так дела.

Прямо обиженное королевское высочество. Их вниманием и обществом пренебрегли.

В машине стоял антарктический холод, после того, как с проводами и прощаниями было закончено. Бабуля была ласкова, поцеловала в щечку и внука и меня, потрепала, как щеночка. И еще шепнула на ушко, чтобы я не делала глупостей. После той пантомимы и намеков о моей неподобающей дружбе с Нелли, меня не покидало желание хорошенько посмеяться. В компании все той же Нелли. Уверена, она бы оценила мой показ в лицах всей сцены.

Посмотрела мельком на водителя. Мы уже подъезжали к городу. Хмурый взгляд, складочка между бровей, ведет чуть резковато.

– Что у вас с бабушкой произошло?

– Ничего. С чего ты взял?

– Почему же тогда ты так резко сорвалась в город?

– Я все объяснила.

Он помолчал, посопел. Ну, давай, выдай все, что накипело.

– Это из-за подружки твоей?

– Нет. С чего ты так решил?

– Как только она появляется на горизонте и начинает жить в твоей квартире, то сразу меняется твое поведение. Тебя будто подменяют. Какие-то дела непонятные появляются.

– Хм.

– Слушай, что у вас общего? Вы же совершенно разные.

– Потому и дружим, что разные.

– Мне это совершенно не нравится.

Вот мы и подошли к сути вопроса. Ему это не нравится. Можно подумать его кто-то спрашивал.

– И что?

Вадим дико повращал глазами.

– Ты не поняла…

– Я все поняла, спасибо. Ты указываешь мне с кем дружить, а с кем нет.

– Нет, я не о том.

– А о чем?

– Просто такая дружба до добра не доводит. Я беспокоюсь о тебе.

– Спасибо тебе за беспокойство. Но это совершенно излишне. Я сама решу с кем мне общаться, а с кем нет, – если бы не угроза потери работы, то я бы еще не так ответила.

– Вот значит как? После стольких лет хорошего отношения и дружбы.

– Что? Я вообще не понимаю, о чем мы сейчас спорим? Я же не говорю тебе, пойди, пообщайся с Катей. А с бабушкой своей не общайся.

– Думаю, нам обоим стоит остыть и обдумать свое поведение. Вернемся к этому разговору потом.

Но я уже завелась и пылала негодованием.

– В смысле остыть? Я, например, абсолютна спокойна. И просто хочу узнать, что происходит? То твоя бабушка отчитывает меня, как ребенка, то ты.

– Бабуля?

– Да.

– Я же просил ее не вмешиваться.

– Твое предостережение не подействовало.

– Прости. Не хотел, чтобы так вышло. Ее вмешательство лишнее.

– Не то слово.

– Просто это разговор только между нами.

– Неужели?

– Потом обсудим. Тебе нужно все обдумать.

– Что?! – что за день такой? Вот думать мне сегодня меньше всего бы хотелось – голова все еще болит.

Вадим остановился рядом с моим подъездом. Пока я возилась с ремнем безопасности – вечная история на мне крепление обязательно заедает – заглушил мотор, повернулся ко мне и постарался проникновенно заглянуть в глаза.

Боже мой, сейчас что-то будет.

– Вера, ты мне нравишься и давно, – мало похоже на правду, но слово «давно» у всех имеет разное значение. – Ты не похожа на других девушек, и я не решался ухаживать за тобой, чтобы не разрушить наши дружеские отношения.

Приостановив свою милую и трогательную речь, протянул ко мне руки и взял мою ладонь, погладил.

– И я очень хочу, чтобы ты подумала над моими словами. Нелли не годиться тебе в друзья.

– Неужели? И почему, позвольте узнать?

– Господи, так неприятно это обсуждать…

– Ты уже начал, так продолжай.

– Она же совершенно другого поля ягода. Не нашего.

– Нашего? – чего он несет?

– Представь, как будешь представлять ее в какой-нибудь компании? Это же невозможно… разнузданную девицу…

Выдернула ладонь и резко выдохнула. Пора поскорее убраться от сюда, пока никто не пострадал.

– Так. Вадим, мы вообще еще не пара и никаких общих компаний у нас нет. Кроме как на работе. И мне совершено не стыдно, представлять Нелли, где бы то ни было. Если тебе не нравятся мои друзья, то предлагаю оставить наши отношения такими, какие они есть – дружескими. А разговор сегодняшний забыть. Все. Антонине Егоровне привет передавай.

Быстрее открыла дверцу и начала выбираться наружу. Вадим выскочил вслед за мной из автомобиля.

– Вера, пожалуйста, давай поговорим.

Обошла его по дуге.

– Уже вроде бы поговорили. Всего хорошего!

И помахала ручкой, не слушая ничего больше.

Что за день?

Поднявшись на свой этаж, открыла дверь, быстрее скинула босоножки. Надеюсь, подружка дома. Кажется, я лопну, если не поделюсь с кем-нибудь.

– Нелли, ты дома? Эй? – какое-то шевеление в гостиной. Наверное, в телефоне сидит. – Слушай, ты не поверишь, что за цирк сегодня был…

Толкнула дверь и замерла на полуслове. Что за черт!

Нелли сидела на диване, а напротив нее мужчина – лет тридцать пять, высокий, сухощавый, зеленоглазый шатен.

Какого лешего он делает в моей квартире и давит мое кресло?! Пусть приводит своих мужиков куда-нибудь в другое место.

Перевела взгляд на нее. Что-то не похоже на ее обычный заигрывающий вид – спина выпрямлена до деревянного состояния, губы поджаты, глаза злые.

– Нелли, что за хрень происходит?

Ответить она не успела, сзади открылась дверь и меня не очень вежливо пихнули к ней на диван, головой вперед. Немного побарахтавшись среди подушек, я села, поправила волосы, застилавшие глаза.

На подлокотнике дивана сидел еще один бугай. Выглядел он не так интеллигентно. Высокий, с широкими плечами, лысой головой и нахмуренными, кустистыми бровями, глаза серо-стального цвета.

– Здрасти…

Что в таких обстоятельствах еще скажешь? Стоит оставаться вежливой.

Он кивнул, безо всякого выражения на лице.

Я посмотрела на того, что сидел напротив. Тоже абсолютно невозмутим. Правда, улыбается и кивает мне.

– Добрый вечер, Вера.

– Может для вас и добрый, а для меня нет. Объясните, что тут происходит? Кто вы такие и зачем ворвались в мою квартиру?

– Боже упаси, зачем ворвался? Нелли сама меня впустила.

Посмотрела на подружку. Та лишь покачала головой и опять отвернулась. Что-то незаметно особой радости на ее лице от встречи.

– Похоже, встреча не была долгожданной.

Послышался смешок сбоку. Я подняла глаза вверх. Кажется, этот питбуль умеет не только хмуриться. А Нелли могла бы хоть что-то прояснить, в конце-то концов! Я слишком устала сегодня для каких-то тайн и странных разговоров.

– Кому как.

– Может, тогда продолжите встречу где-нибудь в другом месте, а не в моей квартире? Знаете, очень устала, хочется отдохнуть.

– Как жаль. А где устали? Наверное, когда этой ночью залезли в мой дом?

Вот подстава! Моргнув пару раз, сглотнула. Надеюсь, что особо не изменилась в лице.

– Поэтому я решил, что могу нанести вам ответный визит.

– Что за ерунду вы несете? Не была я у вас дома ни ночью, ни днем!

Главное все отрицать до последнего. Если бы хотел сдать ментам, то уже бы сделал это. Не пытать же они нас собираются?

Нелли, наконец, ожила и схватила меня за руку.

– У него видео есть, где мы с тобой вдвоем.

Я чуть не спалилась, в последний момент схватила себя за язык, чтобы не выдать: «Но Константин, же говорил, что камер там нет!».

– Да, Вера, у меня есть видео, которое ваша подруга уже видела и может подтвердить, что это не шутка. Камера стоит в моем кабинете. Это единственное место, где вы попали в кадр. Но Нелли пока молчит и не хочет поведать мне всю историю.

– А о чем еще рассказывать? У тебя же есть видео.

– Есть, но там был еще кто-то кроме вас. В сейф вы не лезли. А вот он да. Ты видела его?

– Да, никого мы не видели!

– То есть все же в доме вы были. Хотя минуту назад утверждали, что нет.

– Смысл отпираться? Одного не могу понять, чего ты с нами цацкаешься, Влад? Сдал в отделение и все.

Резонный вопрос. Он пожал плечами и еще шире улыбнулся.

– Хочу своими силами разобраться. Полицию пока незачем привлекать. Ну, так что? Кто еще с вами там был? Что он вам обещал?

– В каком смысле?

– Не просто же так ты с ним ключиками от дома поделилась? Процент с продажи картины обещал отстегнуть?

Сейчас мой мозг точно вспухнет.

– Что? – Нелли удивленно воззрилась на него. – Какая картина? О чем ты?

Он отбросил свою милую улыбку и наклонился вперед.

– Да ладно тебе, Нелли. Ты же из-за денег на все, что угодно пойдешь…

Все ты меня достал! Еще и оскорбляет! Схватила подушку и метнула в эту наглую морду.

– Совсем что ли! Мало того, что ворвались в мой дом, обвиняете в воровстве. Так теперь еще и оскорбляете!

Приподнялась и хотела уже идти в атаку, но меня остановили две ручищи, перехватив поперек, и кинули обратно на диван.

– И хватит меня лапать!

– Даже не надейся, – нашел, когда чувство юмора свое проявлять.

Влад захохотал.

Подружка же взирала на меня квадратными глазами.

– Вер, ты чего?

– Да, достали уже сегодня все! Хочу спать. Хотите, сдавайте нас в полицию. Нет – попрошу на выход.

Опять встала и уперла руки в боки, глянула на питбуля испепеляющее.

– Держи свои руки при себе.

Он поднял их над головой.

– Держу, – и улыбнулся – гад такой!

– Олег, отстань от нее, – вот какое у нас имечко. – Девушка права. Но в полицию я вас не собираюсь сдавать. Мне нужна ваша помощь.

Мы переглянулись с Нелли.

– Помощь? Вы серьезно?

– Абсолютно. Для начала расскажите, зачем вы вообще в дом полезли и что там произошло? Мне нужно знать.

Щекотливый вопрос, на который лучше отвечать не мне. И нет особого желания отвечать. Вся эта история не по моей инициативе произошла.

Что же делать?

Виновница нашего шаткого положения, пожевала в задумчивости губы.

– Ну, расскажем мы и что дальше?

– Нелли, не глупи.

Она наклонила голову набок, внимательно его разглядывая.

– Ты же не просто так к нам пришел. Сам этим делом вдруг занимаешься?

Влад хмыкнул.

– Узнаю тебя, дорогая. Все мысли лишь о своей выгоде.

В ответ тоже послышался смешок.

– Не тешь себя мыслью, что знаешь меня. Ты меня совершенно не знаешь.

– Неужели? А зачем вы в дом полезли? Не ради цепочки и браслета?

– Да. Которые ты мне подарил. Разве не так?

– Так, – поморщился он.

– Так кто из нас меркантильная свинья?

– Ну, не надо так грубо.

– Это я еще мило веду беседу.

– Раз мы относимся друг к другу более или менее дружелюбно.

– Более или менее.

– Может, не откажешь в помощи? В обмен на видео конечно. Цепочку и браслет так и быть отдам тебе, раз это подарок.

– Какое благородство. Я прямо плачу.

– Не надо, тебе не идет.

Олег посмотрел на одного, потом на другого.

– Обмен любезностями окончен? Может, все же к делу приступим?

Я состроила гримасу, изображая его обезьянье лицо. Тут же перед моим носом потрясли пальцем.

– И не строй рожи. Я все вижу.

Как? Оказывается, я отражалась в экране телевизора. Блин! Закатила глаза.

– И глазки можешь не закатывать.

Осталось только показать язык, но это я не потом приберегу.

Нелли повернулась ко мне. Это будет интересная история. Во всяком случае, точно смешная.

В памяти все наши похождения отложились довольно сумбурно и отдельными кадрами.

Думаю, виной тому выпивка – собственно, без нее я бы не решилась на такой поступок. Истинная сущность человека часто открывается с помощью вина.

Допивая джинн из бокалов, мы начали переодеваться. Как всегда проблема – что надеть? – встает перед женщиной даже, если она собирается грабануть чужой дом.

– Что надеть?

– Ну, все черное, темное…

– Черт, у меня нет темных брюк. Не в юбке же я полезу!

– Это да… точно неудобно.

– Может просто колготки плотные, черные…

– Слушай не переживай ты так. Обычные джинсы сойдут.

– Но они у меня голубые. Черные брюки у меня есть. Но жалко, мало ли что. Придется там, через кусты лезть или через заборы. Испорчу.

– Боже. Это же не клуб для особенных персон. Думаешь, тебя из-за дресс-кода не пустят?

– Ха-ха. Смешно. Я думаю, чтобы было уместно и удобно.

– Не могу больше слушать. Иди в чем хочешь.

Мы и пошли почти, как были. Я лишь переодела футболку на темную и накинула кенгуру. Нелли была уже в тренировочном костюме темно-малинового цвета. Взяла мою бейсболку и напялила на голову.

Встав у зеркала в прихожей, мы засмеялись:

– Идем на дело!

Рассовали по карманам телефоны, деньги, ключи.

– Слушай, надо доехать не до самого поселка, а рядом с ним деревня. Вот туда.

– Это недалеко?

– Нет, всего лишь пара километров.

Ага, как же пара километров!

Таксист пару раз переспросил, уверены ли мы, что нас не надо ждать. И высадил в полной темноте на единственной улице в той самой деревеньке. Горели лишь пару окон в низких деревянных домах. Про фонарик мы как-то не подумали.

– Вот подстава.

– Нель, куда нам идти?

– Сейчас погоди, соображу. Мы же заезжали совсем с другой стороны.

– Что?! Ты не знаешь, куда нам идти? – видимо в тот момент я начала потихоньку трезветь от прохладного ночного воздуха и от сознания того, что вообще не представляю, где сейчас нахожусь.

– Я не сказала, что не знаю. Я сказала, что мне нужно немного времени, чтобы сообразить. Я же не ходячий атлас, в самом деле, – посветила телефоном в одну сторону и в другую, – Так… Мы ехали по тому же шоссе, что и такси, только свернули чуть позже. Объехали эту деревню, и попали на улицу элитных домов. Да, перестань паниковать. Нам туда. Выйдем как раз с тылов.

– Очень надеюсь.

– Ладно тебе, не бухти.

Выйти с тылов получилось не сразу. Сначала мы попали в какой-то овраг с маленьким ручьем. Пока выбирались из него, все перемазались с ног до головы в грязи.

– Вот и камуфляж. Прямо как в кино.

– Просто обхохочешься.

– А кто сказал, что я смеюсь. Мы как спецназовцы.

Но спецназовцы не пошли бы на дело такими неподготовленными и не изучившими местность.

Минут через сорок мы поняли, что выбравшись из оврага, двинулись не в ту сторону.

– Кажется, надо возвышаться обратно.

– Почему?

– Мы уже давно должны были выйти на поселок, а все еще блуждаем в лесу.

Внутри у меня все перевернулось. Мы посреди леса. Зарядка на телефоне уже на половине – надо же чем-то светить себе под ноги – а направление потеряно.

Боже! Нас найдут грибники по осени. Точнее не нас, а наши объеденные дикими животными тела.

– Не сопи там, Вер. Все будет хорошо. Мы скоро выберемся.

– Ага, – но голос звучал подозрительно пискляво. Я уже устала порядочно, успела замерзнуть, промочить ноги и начала хлюпать носом от страха.

Светила телефоном только Нелли впереди.

– Не будем зарядку на твоем тратить, – прозвучало не очень вдохновляющее, но разумно.

Глаза привыкли к темноте и через какое-то время впереди стали проступать очертания редеющих деревьев. Потом мы вышли на дорогу. Такую нормальную, асфальтированную дорогу с фонарями. Я привалилась к стволу одного из деревьев и чуть не заплакала от облегчения и желания целовать этот самый асфальт.

– Вер, не расслабляйся. Мы еще не дошли.

Что? Куда? Ах, да! Мы же идем в дом к козлу Владу, забрать ее цацки.

А я тут, что делаю?

Хороший вопрос. Но на то они и нужны друзья, чтобы быть рядом даже в самых странных и непонятных ситуациях.

Сделав пару кругов вокруг поселка, продираясь среди кустов, наконец, нашли нужный дом. Он стоял тихий, погруженный во тьму. Я толкнула подружку в бок, вдруг задавшись вполне насущным вопросом:

– А хозяева где?

– Хозяина нет.

– Точно.

– Я звонила в его офис. Секретарша сказала, что он уехал на все выходные в другой город. И будет только в понедельник.

– Тогда ладно.

– Прохладно, блин. Ты думала, я попрусь сюда не проверив почву? У меня нет ни малейшего желания встречаться с Владом при таких обстоятельствах.

Я даже зауважала ее. Все так детально продумать или хотя бы частично.

Мы немного понаблюдали из-за решеток забора на всякий случай.

– Идем? А то до утра так просидим.

– Давай.

У меня руки, ноги налились свинцом и передвигались с трудом. Через забор, как мешок с картошкой перевалилась. И то подруга помогла – сидя сама на железной арматуре, тащила за шиворот.

– Пора тебе, Вера, пора со мной в спортзал ходить. А то отрастила бока с задницей, через забор перелезть не можешь.

– Ничего я не отрастила, – даже возмущаться не было ни моральных, ни физических сил.

Земля приняла не очень благосклонно. Даже показалось на пару секунд, что ногу подвернула.

– Что? Что такое?

– О-о-о, блин. Нога.

– Ты серьезно?

Подышала немного, выгоняя страх из легких, и пошевелила пальцами, потом покрутила лодыжкой. Ложная тревога.

– Вроде ничего.

– Тьфу, на тебя! Я уже начала себе картину представлять, как выношу тебя на своей спине, словно раненого бойца с поля боя.

– Как благородно. Извини, героини из тебя сегодня не получиться.

– При наших обстоятельствах точно, – подруга оглянулась по сторонам. – Если все более или менее в норме, давай продвигаться.

Взяла меня под ручку, и мы заковыляли по лужайке перед домом. Немного кустиков, парочка деревьев и ровно подстриженная травка. Ничего лишнего, никаких изысков и клумб. На открытой террасе парочка цветков в огромных горшках.

Первое, что меня насторожило – даже перестала мысленно пилить себя за глупость – то, что дверь на эту самую террасу была приоткрыта.

– Нель…

– Чего ты шепчешь? Тут же никого нет.

Я показала пальцем в сторону двери.

– Я не была бы так уверена.

Она приостановилась и посмотрела по сторонам.

– А если это хозяин вернулся и застанет нас тут?

– Ага, хозяин. И оставил дверь открытой?

– Мало ли. Может того…

– Что того?

– Пойдем отсюда.

– С ума сошла? – и дернула меня за руку. – Мы сейчас войдем туда, сделаем дело. Это займет пять минут от силы. Мы больше по лесу шатались, пока дорогу искали. Честное слово! Не будь трусихой.

– Я не трусиха, а трезвомыслящий человек. Кто-то из нас двоих должен им оставаться.

Нелли уперла руки в боки.

– Ты здравомыслящая? Серьезно? Ни одна здравомыслящая личность, как ты говоришь, не поперлась бы со мной сюда. Вместо этого она бы нежилась сейчас на курорте с красавчиком Вадимом и ждала бы предложения руки и сердца.

– Он тут причем?

– Притом! Все к этому и шло. Считай, я тебе почти уже пристроила.

– Ты меня?! Да неужели?

Так бы мы стояли на террасе и шипели друг на друга, если бы не услышали шорох внутри дома.

Я замерла с открытым ртом и заготовленной фразой.

– Ты слышала?

– Да, да, слышала. И что?

Беспорядочно потыкав в сторону дома пальцем, спряталась за углом.

Она покачала головой.

– Вер…

– Что? Я туда не пойду ни за что.

– Ты уже почти там.

– Почти не считается.

– Ты уже на частной земле находишься, так что поздно метаться.

– Вот и стоит поскорее от сюда убраться.

Подружка потащила меня за руку.

– Все. Хватит препираться. Или ты идешь со мной или одна тут останешься. Мне нужны эти цепочка и браслет. И так придется этот костюм выбросить. Он весь в грязи. А он, кстати, мой любимый!

Перспектива остаться тут одной в темноте показалась ужаснее, чем войти в дом.

– Ладно, пошли.

– Вот и молодец.

Я встала за ее спиной, почти вплотную, двигаясь, след в след.

– Вер?

– Что?

– Я не могу так ходить. Ты мне чуть ли не на закорки села. Успокойся хоть немного.

– Не могу, блин.

– Тогда не мешай мне не беспокоиться, пожалуйста.

– Прости.

Первый этаж казался необитаемым. Просторная гостиная, соединенная с кухней. Отдельно кабинет – туда мы просто заглянули.

– Может он их в сейфе держит?

– Да, ладно! Цепочку, что для него гроши стоит? Ты серьезно? Кинул в шкафчик в спальне и все.

– Думаешь?

– Да. Пошли наверх.

Наверху было несколько спален. Кажется три. Так что мы потратили еще немного времени, пока нас мыкало, как слепых котят, то в одно помещение, то в другое.

Наконец, открыв третью дверь, попали куда надо.

– Бинго! Нам сюда.

Комната была чуть побольше, чем предыдущие. Широкая кровать с шелковым постельным бельем. Все в современном стиле, только тумбочка и картина на стене – немного несуразная, как мне показалось большая для этого помещения. Рядом небольшой чулан, переделанный под гардеробную, и ванная.

Нелли зашла туда и прошлась пальцами по рядам костюмов и рубашек.

– Хороший вкус.

– А раньше ты типо не замечала этого?

– Конечно, замечала. Я же не слепая, – открыла один из ящичков, там оказались свернутые галстуки. – Может взять себе один на память.

– Нель! Ты что клептоманка?

– Нет. Просто…

– Что просто?

Она вздохнула, достала один из шелковых галстуков темно-красного цвета – хотя не уверена, было темно – погладила его и потом приложила к щеке. Никогда ее такой не видела.

– Я ни с кем не чувствовала себя такой свободной…

– Свободной? Ты же говорила…

– Да, мало ли что я говорила!

– Ты как-то определись. То ты куклой себя чувствовала и ненужной, то вдруг свободной.

– Так я имею в виду, когда мы были одни. Не на публике.

– Боже. Мне не по себе. Давай уже быстрее уйдем. Бери хоть все его галстуки и носки! Думаю, он не обеднеет и новые купит.

– Купит, конечно, – и правда положила галстук себе в карман. Что происходит?

Подружка продолжила шарить по остальным ящичкам, но нужное нам, там не находилось.

– Куда он мог их деть? Не съел же, в самом деле?

– Может, кому передарил? Или у него эти украшения, как переходящий кубок – дарит, а потом забирает?

– Нет, он при мне их покупал.

– Может, тогда в тумбочке рядом с кроватью?

– Может, – и мы гуськом продвинулись к выходу из гардеробной – она впереди. Я уже изрядно томилась этим ночным приключением. Глаза слипались, тело налилось свинцом. Сейчас бы домой на мой родной диванчик на кухне. Заварить себе чайку, бутерброд с сыром сделать и думать только о том, какую книгу почитать в долгожданном отпуске…

Что дальше произошло, я так толком и не поняла. Нелли уже вошла в спальню, вдруг вскрикнула, махнула руками и повалилась на меня. Мелькнула какая-то тень, но не смогла толком разглядеть.

Вместе с подругой на руках, повалилась сама на вешалки с одеждой, удержаться не получилось. Съехала на пол и все тряпье посыпалось на нас сверху.

– Вот тяжелая же, коровища…

Выбралась из-под завала и потрясла безжизненное тело.

Не может быть…

– Нелли! Нелли! – приложила ухо к ее груди. Нет, бьется. Кажется, мне самой скорая помощь понадобиться после всего этого.

Вроде крови у нее нет.

Зашла в ванную, намочила холодной водой полотенце и приложила к ее лицу. Послышалось бормотание и мычание.

– Давай, давай… просыпайся. Вот совсем некстати в обмороки падать.

Выходить из шкафа придется – не сидеть же здесь до утра.

На полу у наших ног валялась ваза. Она стояла на тумбочке. Видимо ей и воспользовались, чтобы… Да, чтобы вырубить мою подругу.

Натянув рукава на ладони, я взяла ее обеими руками и выглянула осторожно наружу, держа наперевес оружие.

Никого. Вроде.

Вышла из комнаты, потом спустилась на первый этаж. Тоже тишина. В доме, а вот на улице похоже намечается оживление. Осторожно отодвинув шторку, посмотрела. В соседнем доме зажегся свет. Когда мы пробирались по лужайке, все окна были темны. Люди вышли на улицу.

Так, пора сматываться.

Соседи что-то услышали или их разбудили специально. Не важно. Сейчас вызовут полицию и нам конец.

Мамочки! Мама точно не переживет, если среди ночи ей придется вызволять меня из отделения полиции. И всю плешь мне потом проест. Покоя до пенсии не будет.

Со всех ног понеслась обратно наверх, спотыкаясь о мебель и углы. Нелли все так же лежала на полу. Приподняв ее, потрясла уже без всяких церемоний.