Алиса Линней
Невеста по договору

– Нет., конечно, я вообще твоей скромности удивляюсь, хорошо ещё, что ты Леру сразу после разговора с Никифоровым в ЗАГС не утащил! – опять начал Гоша свои издевательские примочки запускать.

– Ты считаешь, надо было? – очень серьёзно спросил я.

– Тормози, Макс! Я пошутил! – он купился, неужели, я в Гошиных глазах такой неадекватный?

– Я тоже прикалываюсь, вообще-то, – успокоил я его, а то Гоша сегодня какой-то нервный.

– До последнего я надеялся, что тебе там враги мерещатся, но сегодня откровенно зассал, – признался он наконец-то. – Ты сейчас разворошишь то, что Никифоров годами налаживал. Не думаю, что он, так просто тебе это позволит, – Гоша сегодня был сильно нагруженный, для него это точно было ненормально.

– Я даю ему шанс показать свою харю, – рассуждал я и заодно рассказывал, что собираюсь делать, а главное зачем. – Всё равно рано или поздно мне бы пришлось этим заниматься, потому что отца это угнетает. Он наладил что-то двести лет назад и считает, что это будет работать всегда, – все свои действия я попутно старался обосновывать, но Гошу это всё равно не успокаивало.

– Скажи лучше, как Лера ко всему этому относится? – переключил Гоша тему.

– Мы с тобой на её фоне со своими дряхлыми и трусливыми рассуждениями будем смотреться очень тускло, – я вспомнил её долгий монолог в кафе, после которого до сих пор находился под впечатлением. – Она намного круче, чем я мог себе предположить, так что, обратно дороги нет, самый важный договор я вчера уже заключил, а остальное – мелочи, – может, с иронией я переборщил, но всё остальное правда.

– О! Слушай! Я тут программу недавно начал делать, как раз то что тебе нужно! Громадная компания, занимается производством стройматериалов, кирпичи всякие, цемент, – с энтузиазмом рассказывал Гоша.

– Программа-то проплаченная поди? – с недоверием поинтересовался я.

– Тот редкий случай, когда обе стороны заинтересованы, типа, пятьдесят на пятьдесят, – не унимался он. – Я сначала тоже с директором нашим закусился, а потом увидел всё своими глазами, то сам офигел, с каким размахом всё поставлено, – Гоша заинтересовал меня.

– Узнай всё подробней и контакты не забудь, – напомнил я ему. – Скажи-ка мне Гоша, ты ведь с самого начала понял, что Никифоров не бедная овечка? – заподозрил я его. – И что он из “ЭлитСтроя” делает свою личную дойную корову? – продолжал я наезжать на друга.

– Я не думал, что там всё серьёзно, – напряжённо Гоша подбирал слова. – Решил, что твой отец без тебя разберётся, – теперь он откровенно оправдывался. – И, вообще, я хотел, чтобы ты вернулся в Москву! – высказал наконец-то Гоша.

– А я хотел, чтобы ты сюда приехал, и что? – я даже разозлился на него.

– Да ладно тебе, Макс, я всё осознал, обещаю исправиться, – если бы я не услышал, что раскаяние Гоши искренние, то точно бы психанул на него. – И, если тебе действительно моя помощь понадобится, ты же знаешь, я всё брошу и приеду! – в этом я был уверен.

– Проехали! – мы с Гошей не умели долго злиться друг на друга. – Завтра жду твоего звонка, – напомнил я ему.

Глава 5. Лера

Зашла в прихожую, прислушалась.

– Я дома! – крикнула я и услышала шаги тёти Маши.

– О! Какой красивый букет! И кто же у нас такой внимательный джентльмен? – она в шутку прищурила глаза, как будто без моих объяснений хотела всё узнать.

– Я по тебе соскучилась! – обняла я её, а она обняла меня в ответ.

– И я тоже! Как только Ксения приехала к Галине, я сразу помчалась домой, – она отодвинула меня и взяла за подбородок, чтобы посмотреть получше. – У тебя всё в порядке? – видимо, тоже заметила мои красные глаза.

– Да, если не считать, что я не выспалась, – уточнила я причину цвета глаз.

– Опять начальница работой завалила? – спросила тётя Маша сочувственно.

– Да, было дело, –не буду же я говорить, что не спала, потому что сомневалась в нормальности факта быть понарошечной невестой.

– Давай переодевайся и садись ешь, заодно расскажешь, откуда такие шикарные цветы, – она всем своим видом показывала, что сгорает от любопытства.

Так как врать я своей любимой тёте не хотела, то историю рассказала практически реальную, упустив инцидент с Никифоровым, в котором Максим представил меня своей невестой.

– Я не понимаю, что же тебя смущает? – недоумевала тётя Маша.

– Представляешь, он сын нашего генерального, а я кто? – продолжала высказывать я свои сомнения.

– А ты ещё маленькая девочка, – сказала она с улыбкой глядя на меня. – И со временем станешь большим человеком, я в этом уверена на все сто! – “Мне бы такую уверенность”, – подумалось мне.

– Что будет, если Максим про мою мать узнает? – подняла я на тётю машу испуганный взгляд.

– Ты ведь не виновата, что она такую жизнь себе выбрала, – я ему примерно так и скажу, надеюсь, это поможет. – Да и откуда он узнает? Я ни за что не скажу, лучше навру, что она умерла! м я её так сильно любила, и считала, что тётя Маша и есть моя мама, а та женщина, просто меня родила.

– Будем надеяться, что он никогда не узнает о моей матери– пьянице, – только вот я– то всё равно знаю. Хотя, почему меня вообще должно волновать то, что он узнает? Тёте Маше мои сомнения не кажутся странными, ведь она– то думает, что у нас всё по– настоящему, но я ведь не должна забывать, что это всего лишь спектакль во благо компании.

– Ещё когда ты училась у нас в университете, я тогда поняла, что сопливые студентики – это не твой вариант, – тётя Маша стояла и любовалась розами с блаженной улыбкой. – Может, Максим и есть тот самый “супермен”, который достаточно силён, чтобы тебя любить? – я вот вообще ничего не поняла.

– Почему нужен “супермен”, чтобы меня любить? – задала я глупый вопрос.

– Потому что ты не такая, как все, – ясное дело, что для тёти Маши я была особенная, а так– то нет же. – Коля считал, что не может такая женщина, как Люба, твоя мать, быть с Андреем, – я со своим дядей была полностью согласна. – Она, говорил, даже себя не любит, а Андрея с Лерой и подавно, – мне эта мудрость была непостижима, но я чувствовала, что всё так есть. Просто принимала за истину, потому что тётя Маша по определению не могла говорить неправду. – Просто бывают такие люди, которые сами никого не любят и их тоже, и нормально им, живут себе до самой старости и горя не знают, – продолжала тётя Маша, свои философские рассуждения. – А вы другие, вам любовь, как воздух, нужна, без любви вы затухаете, – ещё бы знать, что это такое и с чем её едят, любовь эту.

– А ты, как узнала, что любишь дядю Колю? – решила я узнать, как это происходит, из первых, так сказать, уст.

– Через полгода после наших встреч он заболел воспалением лёгких и чуть не умер, – в этот момент я даже пожалела, что спросила. – Он трое суток в бреду лежал, а я ни на секунду не отходила от него. И я поняла, что очень люблю его, и, если бы Коля умер тогда, то и я недолго протянула бы, – жестковато, как– то понимание даётся. – Потом он оклемался и сказал, что лекарства тут не причём, это ты, говорит, Машуня не отдала меня беззубой старухе, при том, что Коля врач вообще-то был, – тётя Маша смеялась сквозь слёзы, и я тоже с ней вместе.

Утром Максим позвонил, как я и просила. Вышел, как только меня увидел, открыл мне переднюю дверь машины.

– Сегодня меня не будет целый день, а вечером я тебя заберу, – сказал он когда мы уже подъехали к офису.

– Всё нормально? Или нет? – подумала, вдруг, у Максима, какие– то проблемы.

– Тихо пока, как в танке, я поеду с новыми поставщиками договариваться, по поводу стройматериалов, – мы сидели в машине, ощущение было, как будто он что– то недосказал. – Звони, если что, – я не поняла, что это значит.

– А что? Если что, что? – я пыталась переиначить слова Максима, не слишком задумываясь, как коряво это звучит.

– Любое “если что”, – и мы оба засмеялись. – А если серьёзно, то не надо бояться меня беспокоить, говори любую мелочь, – я представила, как буду названивать ему по поводу и без, и пришла к выводу, что это не я тогда буду уже.

Поднявшись на семнадцатый этаж, мы вышли из лифта вместе. Сверху по лестнице послышались шаги, кто– то спускался вниз. Максим задержал меня, чтобы я не уходила, наклонился ко мне и удостоверившись, что мы попали в поле зрения приближающейся женщины, поцеловал меня. Я стояла в оцепенении, не зная, как себя вести. Сотрудница из нашего юридического отдела, поздоровалась и смотрела на нас с откровенным удивлением, пока проходила мимо.

Максим хотел что-то сказать.

– Это всё для нашего “спектакля”, я поняла, – опередила его я. – Хорошего тебе дня! – и пошла по коридору к себе, чтобы Максим не заметил, как смутил меня своим поцелуем. Слишком много ощущений для ничего не значащей сценки…

Какое-то время я сидела за столом, пытаясь прийти в себя. В последний раз, когда в юридической фирме мой коллега полез целоваться, мне было ужасно противно, и после я от него шарахалась, как от прокажённого. Сейчас ничего подобного даже близко не было, наоборот, приятная тёплая волна на мгновение пробежала по всему телу. Это всё тёти Машины разговоры, я скоро сама начну верить, что у нас с Максимом отношения настоящие! Нужно гнать все эти мысли подальше.

На завтра Максима опять не было весь день. Я перекусила бутербродом, который взяла из дома и никуда не выходила. С Калугиной мы общались только по работе. Вечером Максим зашёл за мной, чтобы демонстративно пройтись со мной по лестнице, держа за руку.

– Завтра нужно будет поехать ко мне с ночёвкой, – в этот момент, мне кажется, я даже забыла, как дышать. Он меня совсем за наивную держит? – С бумагами нужно разобраться, – ну, да, конечно!

– Мы так не договаривались! – я откровенно паниковала и мысленно уже разоблачила зловещие планы Максима.

– Тебе нечего бояться, Лера, – кажется, он тоже возмущался, за несправедливые обвинения, которые, наверное, прочитал в моём взгляде. – Просто там этих бумаг, целая куча и, если честно, я их боюсь, там за час ничего не сделаешь, – я лихорадочно начала искать варианты.

– Давай мне, я сама всё сделаю! – предложила я, лучше просидеть самой с этими документами, все выходные, лишь бы к нему не ехать.

– Конечно, давай! – иронично согласился Максим. – Только к отцу в понедельник, тоже ты пойдёшь, разъяснишь ему все недоимки или, что найдёшь, а то я же ни при делах буду, – последствия моей самостоятельности мне не понравились. – Я разве дал тебе повод, мне не доверять? – я же не могу сказать Максиму, что это я себе, похоже, уже не доверяю. – Ты будешь спать в отдельной комнате, я обещаю, непристойностей не будет! – все мои подозрения не исчезли, конечно, но у меня не хватило доводов, чтобы дальше упираться. – Мне правда без тебя не справиться, – он меня убедил.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – с большой неохотой согласилась я.

– Вот и замечательно, – проговорил, Максим, было такое чувство, что он устал. – Завтра сама увидишь эту хренову тучу макулатуры, минимум за три месяца, и они все перепутаны вдобавок, – теперь я окончательно поверила, что это необходимость, потому что Максим явно был раздражён мыслями о документах.

Вечером тётя Маша с виноватым видом сказала, что ей нужно быть у Галины, потому что её дочери необходимо уехать.

– Не переживай, я буду с Максимом, он позвал меня к себе, – успокоила я тётю Машу. – Ты звони мне в любое время, вдруг что- то понадобится, – вид у неё был довольный после моей новости.

В пятницу Максим был весь день в офисе, на обед мы ходили вместе, как полагается, держась за руки.

– Отвези меня домой, я переоденусь и возьму какие-то вещи, – попросила я, когда мы уже сидели в машине.

– Лучше заедем в торговый центр и купим всё что надо. Кстати, холодильник у меня тоже пустой, – я представила, что сейчас начну спорить и в итоге Максим меня всё равно переубедит.

– Поехали, тогда, – и я откинулась на сидении, пытаясь расслабить уставшую шею, он продолжал смотреть на меня.

– И что, ты даже не будешь со мной спорить? – я поняла, что Максим настроился на мои сопротивления, и засмеялась.

– Нет, мне не хочется, – он тоже засмеялся, но всё время посматривал на меня по дороге. Видимо ждал, что я передумаю. – Чем быстрее разберёмся с документами, тем быстрее я вернусь домой, – я тут же вспомнила прошлые свои выходные, как сидела дома одна и даже поморщилась.

Мы припарковались возле огромного торгового центра.

– Тебе так моё общество неприятно? – я заметила, что он смотрел с интересом.

– Меня оторвали от привычного дома, это максимум неудобства, а общество вполне терпимое, и ты тут ни при чём, – исследовательский интерес в глазах Максима активизировался. – Просто я очень домашняя и не очень общительная, и близкий человек у меня только тётя, – я попыталась объяснить причину своего поведения.

– Тётя, потому что родственница? – вопрос прозвучал утвердительно, типа он знал, что прав и вышел из машины.

– Не всегда родственники и близкие люди – это одно и тоже, – ответила я, когда Максим открыл мне дверь. – Тётя Маша, например, жена моего родного дяди и по сути кровной родственницей не является, – мы зашли внутрь здания. – Сначала за продуктами или за вещами? – спросила я, чтобы перевести тему разговора.

Решили идти за вещами, я ткнула чуть ли не в первую попавшуюся футболку, с каким-то мультяшкой на груди.

– Она тебе большая, – сказал Максим, прикладывая её ко мне вместе с плечиками.

– Не большая, а свободная, – и взяла трикотажные штаны, тёмного цвета. – В офисе я больше устаю не от работы, а от жакетов, юбок и каблуков, – мы пошли к кассе, максим заплатил за вещи.

– Что ты будешь делать с овощами? – спросил он, когда мы были в продуктовом отделе.

– Салат можно сделать, или просто есть, – я не понимала, зачем Максим спрашивает, прописные истины.

– Можно готовый салат купить, – предложил он, может, хотел мне жизнь облегчить.

– Не хочу, конечно, занудой показаться, но я такое не ем, предпочитаю сама процесс контролировать, – из-за таких вопросов я чувствовала себя некомфортно, но всё равно брала продукты, к которым привыкла. Выдернул меня, значит, пусть терпит.

Подземную стоянку я раньше, только в американских фильмах видела.

И квартира мне тоже необычной казалась, столько много пространства, одна только прихожая шириной, как моя комната. Вход в большую комнату и в кухню тоже, был ни то что без дверей, вообще без проёмов… Будто стены просто не было.

Двери были только в ванную и в другую комнату, видимо, про неё мне Максим говорил.

– С чего начнём? – осматривая всё вокруг, спросила я.

– Давай я тебе покажу, где и что находится, а ты сама решай с чего тебе удобней начать, – предложил он и я сразу согласилась на экскурсию.

– У тебя всё так необычно, – сказала я продолжая крутить головой и рассматривая всё досконально.

– Согласен, я до сих пор привыкнуть не могу, – поддержал моё мнение Максим. – Но я квартиру не выбирал, так что, менять тут теперь что-то очень муторно.

Последнее место, которое он мне показал, была спальня.

Большая кровать, шкаф-купе в потолок, тумбочка и стул. Видно было, что эта комната необитаемая.

Я открыла шкаф, взяла плечики и наконец-то сняла жакет.

– Тебе придётся пожертвовать, какой-то домашней одеждой для меня, потому что новую постирать нужно, – Максим сразу достал футболку и треники, протянул их мне.

– Жду тебя на кухне, – сказал он и сразу вышел, закрыв за собой дверь.

Я с вещами в руках села на кровать, так и думала, что она классная! Большая и мягкая! Мне даже попрыгать на ней захотелось, но я не стала этого делать. Вот будет у самой такая кровать, напрыгаюсь, а тут я не у себя дома.

Повесила одежду в шкаф, надела футболку, которая вполне сошла бы, как мини– платье, только чересчур свободное. У треников пришлось закатать штанины, резинку на поясе затянуть сильно, и вполне себе ничего так.

Максим тоже уже переоделся, и стоя у окна, что– то жевал. При виде меня, отложил кусок и склонил голову на бок.

– Непривычно видеть тебя не в офисной одежде, – сказал он и заулыбался. – А ещё странно смотреть, как моя одежда, живёт своей жизнью, – я засмеялась от рассуждений Максима, он говорил про одежду, как про кого-то одушевлённого. Взяла пакет с вещами.

– Можешь поставить воду на пельмени, – и ушла в ванную, которая тоже была в моём понимании, как спортзал. Квадратная ванна, напоминала бассейн, душевая кабинка была отдельно.

Подумала, что плавки тоже нужно постирать, ведь других у меня не было. Закрыла дверь и сняла треники, вот он дискомфорт! Дома это не было бы проблемой. Снова оделась, загрузила машинку и пошла на кухню.

Закинула пельмени в закипевшую воду, нарезала огурцы с зеленью, остальные продукты разложила в холодильнике. Максим всё это время наблюдал за мной.

– А салат? – в качестве ответа я показала на огурцы с зеленью.

– Салат завтра, а сегодня нам ещё работать надо, – напомнила я ему.

Мы поели, мне всё казалось таким вкусным, я была очень голодная.

– Ты будешь чай или кофе? – спросил Максим. Я стояла у мойки, собираясь помыть посуду. Поймала себя на мысли, что дома я бы бросила её до завтра, даже если тёти Маши бы не было, значит, я всё-таки хочу казаться лучше, чем есть.

– Кофе, – он взял турку и подошёл к крану за водой, при этом навис надо мной так близко, что я почувствовала его горячее дыхание, где-то возле уха, сердце забилось сильнее и мурашки побежали по всему телу. Что за фигня со мной творится?

– У тебя нет кофемашины? – спросила я первое, что в голову пришло. Максим поставил турку на плиту.

– Предпочитаю контролировать процесс лично, – ответил он моими словами.

И кофе действительно был очень вкусный.

После этого божественного напитка, как водится, открылось второе дыхание. Я сходила в ванную, забрала из машинки свои вещи и раскинула их в “своей” комнате, на стул и на бордюры у кровати, плавки повесила на плечики в шкаф.

Вышла к Максиму в комнату, он сидел с огромными горами бумаг прямо на ковре. Я встала на колени, напротив Максима и взяла верхний лист. Он смотрел на меня в ожидании указаний.

– Сначала надо рассортировать, договоры с платёжками убираем отдельно, – и начала откладывать в сторону листы, показывая Максиму, что нужно делать. – Тебе одна куча, а мне другая, – он сосредоточенно разглядывал документы.

– А номера договоров, а даты, – в его голосе слышалась паника.

– Номера будем сопоставлять потом, и даты в процессе, – стараясь объяснять Максиму так, чтобы он понял.

Просидели так часа два, рассортировали.

– Может быть на сегодня хватит? – спросил Максим, наблюдая за мной. – Мои мозги бунтуют и отказываются работать, – наверное, заметил, как я зеваю и решил, что я устала. И да я устала!

– Только завтра начнём пораньше, – выставила я свои условия.

– Как проснёмся, так и начнём, – сказал он вставая, я тоже сделала попытку приподняться и поняла, что сильно отсидела ноги. Максим остановился возле меня и протянул руку, отказываться от помощи я не стала, он просто одним всего лишь движением поставил меня на ноги.

– Спасибо, – ноги были как ватные. Максим, не выпуская моей руки, потянул меня к дивану. Когда я села, он наклонился и так по-хозяйски начал растирать мне икры попеременно быстрыми движениями.

– А-а-а! Ты чего делаешь? – колики поднимались вверх по ногам.

– Возобновляю твоё кровообращение, – убрав руки, Максим посмотрел на меня. – Лучше стало? – я снова встала на ноги, они были в порядке. Относительном.

– Да, намного! Я даже не почувствовала, как отсидела их, – удивлённо ответила я.

– Один раз я вот так встал и тут же упал, как подкошенный, – сказал он и засмеялся, а я пока не знала над чем. – Мне лет восемь было, я позвал маму и сказал, что я ноги свои не чувствую, она сделала мне тоже самое, – Максим продолжал смеяться, вспоминая детство. – Я с ужасом представил, что не смогу ходить больше, спросил у мамы, она в ответ засмеялась, и посоветовала не сидеть сильно долго в одном положении. А я уже напридумывал, что у неё есть сверхсилы, типа магия, – теперь мы смеялись вместе.

– Наверное тебе по материнской линии эта магия передалась? – от такой невинной шутки мы хохотали до слёз. – Всё хватит у меня уже живот болит, я в душ, – и пошла за вещами в комнату.

– Полотенца есть в ванной на полке, – крикнул мне Максим вдогонку.

Как только я вышла из душа сразу почувствовала запах кофе, значит, он был всё ещё на кухне.

– Ты есть хочешь? – спросил Максим разглядывая мой “новый наряд”.

– Я хочу лицом в подушку, – для пятничного вечера я итак совершила слишком много подвигов.

– Тогда спокойной ночи, – пожелал он мне, продолжая смеяться. – Постельное в шкафу, сама разберёшься? – спросил Максим, я кивнула и ушла.

Открыв глаза, я была уверена, что проснулась рано. Из-за плотно задёрнутых штор, солнце в комнату не попадало и время оказалось уже десять часов.

Первые несколько секунд я даже не поняла, где нахожусь, когда увидела не свою комнату. Удивилась тому факту, что спала без задних ног и усталость тут вообще не причём, как будто я чувствовала себя в безопасности. Ведь только вчера я на отрез отказывалась ехать сюда, потому что боялась.

Вышла из комнаты и заглянула к Максиму. Он ещё спал, одеяло с него сползло и футболки не было. Я стояла и нагло рассматривала красивое мужское тело. Максима я считала практически идеальным, одно только было непонятным: зачем ему я? Вокруг столько красивых девушек, готовых буквально на всё ради него.

Зашла в ванную, а зачем не помнила, наваждение в виде голого торса Максима не исчезало. Продолжая пялиться на полку с зеркалом, я включила воду, надеясь, что журчащий звук меня отвлечёт.

Мысли путались, я пыталась хоть чем-то их перебить.

Перебила, блин, ага, чтоб их…

Почему-то вспомнила того мужика, который пытался меня изнасиловать у меня же дома, пока пьяная мать с подружкой беспробудно спали. И если бы не Витя Таран, появившийся непонятно откуда, который поднял его и кинул в угол комнаты, то этот ублюдок лешил бы меня девственности в шестнадцать лет. После этого я начала шарахаться всех парней без разбору, и была уверена, что никого, и никогда к себе и близко не подпущу.

Уверенность начала растворяться, когда появился Максим с этим странным договором. И, если бы я точно знала, что согласилась изображать его невесту из-за обещанной квартиры и повышения, всё было бы в порядке, но это было не так. Меня уже тупо и безрассудно к нему тянуло, что я сама с собой едва справлялась.

Опять подняла глаза на полку, где стояли наши зубные щётки, наклонившись друг к другу. Я набрала в пригоршню воды и плеснула в лицо.

Такой дурой я себя ещё никогда не чувствовала!

Что дальше? О салат! Я обещала Максиму салат! Зашибись!

Пошла на кухню, помыла и нарезала огурцы с помидорами, лук и зелень. Всё перемешала со сметаной, вкуснотища!

В проходе кухни, появился Максим. В футболке.

– Доброе утро! – я мотнула в ответ, потому что рот был занят салатом. – О! Салат! Запах офигенный! – он смотрел на меня и улыбался. – Вкусный? – спросил Максим продолжая надо мной прикалываться.

– Да, очень! – прожевав, наконец-то, ответила я.

– Сейчас приду и проверю, – пригрозил он мне и пошёл в ванную.

Я разложила салат в две глубокие тарелки, а остальное убрала в холодильник.

– Зачем ты разложила? Почему нельзя было поесть из большой тарелки? – удивился Максим, когда вернулся на кухню.

– Вот ты как думаешь, что самое вкусное в этом салате? – серьёзно спросила я, не отвечая ему. После своих умозаключений в ванной я решила вести себя посвободней.

– Всё! – не задумываясь ответил Максим, так же серьёзно, я засмеялась.

– Смотри, – я отломила от куска хлеба мякиш, насадила его на вилку и запустила в свою тарелку, ломтики овощей поднялись от моих манипуляций. Всё время он следил за моими действиями, как я и просила, не отрываясь. Потом я вытащила пропитанный сметаной и овощами кусок. – Вот! – показала Максиму и положила себе в рот.

– Офигеть можно! – выдохнул он. Я подняла указательный палец вверх, в знак того, чтобы Максим ничего не говорил. Глядя на него мне очень хотелось смеяться, но из-за набитого рта сдерживалась. – Я тоже так хочу! – насадив отломленный кусок на вилку, Максим сделал так же, как я.

– Ну как? – спросила я, дождавшись, когда он прожуёт.

– Божественно, конечно! – и мы засмеялись, как по команде.

– В детстве мама, не разрешала мне так делать, в общей тарелке, зато папа разрешал, пока она не видит, – так я решила ответить на вопрос Максима, в воздухе повисла тишина.

– А где теперь мама с папой? – осторожно спросил он.

– Умерли, – я вспомнила слова тёти Маши, что даже она бы наврала. – Папа был инженером на заводе, там авария какая-то произошла, и он погиб, когда мне было восемь лет, а мама позже от болезни, – монотонно без эмоций ответила я. – Меня забрала к себе тётя Маша, – подытожила я, собрала тарелки и пошла к мойке.

Максим подошёл ко мне, в руках у него была турка, он наклонился ко мне.

– Прости, Лера, я не подумал, – я повернулась, нас разделяли пару сантиметров. – Я такой дебил, взял и испортил тебе настроение, – сожаления были искренние, он поставил турку на стол.

– Ты же должен знать про свою невесту всё, – спокойно ответила я, но слёзы сдержать всё равно не смогла. Максим повернул меня к себе и поцеловал, уже не так, как возле лифта. Видимо решил успокоить меня шоковой терапией, оттягивая мои губы и медленна проникая языком между ними. Я открыла глаза, он медленно отпустил меня, не стал настаивать на продолжении

А слёз больше не было.

– От тебя салатом пахнет, – я совсем другое хотела сказать, но вылетела какая-то хрень.

– От тебя тоже, – Максим, не притрагиваясь ко мне руками, поцеловал меня в макушку. – Я же говорил, что не надо в разные тарелки, – я засмеялась, он наклонился и посмотрел мне в глаза, видимо проверял на наличие слёз. – Не плачь больше, а то я когда-нибудь с ума сойду, – взял турку со стола и налил воду.

– С такой скоростью мы к концу следующей неделе не успеем, документы разобрать, – у Максима был вид, как будто он никуда и не торопился, следил за закипающим кофе.

– Попьём кофе, поразбираем договора и пойдём гулять! – Максим не суетясь, озвучивал наши планы на сегодня.

– В смысле, гулять? – я от неожиданности замерла.

– В смысле, по улице гулять, тебе же нравится, – вид у него был невозмутимый. – Никакие документы не стоят, чтобы просидеть, все выходные дома, – Максим продолжал приводить мне доводы в пользу прогулки. – Я не помню, когда ходил пешком просто так, – мысленно я была с ним уже согласна.

– А домой? – в растерянности спросила я.

– Придём домой, как только нагуляемся, – он специально делал вид, что не понимает о чём я спросила, я заулыбалась.

– Я про то, что мне надо к себе домой, – я продолжала смотреть на Максима, пока он разливал по чашкам ароматный кофе.

– Завтра, давай? Я увезу тебя домой завтра, – чего-то в этом роде я и ждала, поэтому мотнула в знак согласия. – Лера, тебе здесь плохо? – вид у Максима на этот раз был серьёзный, и он явно ждал ответа.

– Нормально, только я скучаю по своему дому, там всё привычное, – я попыталась обосновать своё рвение домой. И вообще Максим же сам обещал увезти меня домой сегодня, вот я, наверное, и настроилась. Хотя, если подумать, тёти Маши всё равно не было дома.

– На улице ты не будешь по дому скучать, – тут же нашёл он выход из положения.

Вернувшись к нашим “баранам”, которые были документами, я стояла и смотрела на эти стопки, идеи сегодня меня покинули. Я просто не представляла, как можно тут совместить что-то, на это понадобится много времени.

– Я вчера не спал и думал с чего начать, – я сразу же начала надеяться, что Максим всё придумал. – Нужно отсортировать договора с однокомнатными квартирами, думаю, их больше остальных и деньги Никифорову, заныкивать удобнее именно с однокомнатных, не так заметно, они же дешевле, – я сразу с ним согласилась и звучало логично.

Сегодня я не стала вчерашнюю ошибку повторять и села прямо на попу, а ноги вытянула, чтобы снова их не отсидеть.

С поставленной задачей мы справились очень быстро.

– Всё, теперь гулять, – я настаивать на продолжении и не собиралась, можно вечером или завтра доделать.

В комнате я надела блузку, она как раз была с коротким рукавом и брюки от костюма. Наклонилась, чтобы немного завернуть штанины и почувствовала, что замок расстёгивается, я думала, что он расстёгивается, а оказалось, что он расходится.

– У меня авария! – сказала я, когда вышла из комнаты, Максим разглядывал меня настороженно. – У меня молния на брюках разошлась, – подсказала я ему.

– Давай я посмотрю, может сделаю, – я представила эту картину и меня аж пот прошиб.

– Может я их сначала сниму? – переспросила я, в надежде, что именно это Максим и имел ввиду.

– Если ты начнёшь снимать брюки, молния разойдётся до конца и всё, потом её уже не сделаешь, – он стоял, не двигаясь, в ожидании моего согласия.

– Хорошо, давай, – неуверенно согласилась я и подняла руки, чтобы не мешать ему.

– Пойдём к окну, тут не видно ничего, – я пошла в большую комнату и встала у окна, Максим встал на колени. Потом положил мне руку на поясницу и повернул к себе, в этот момент я почти не дышала.

– Только не делай резких движений, – предупредил Максим и посмотрел на меня снизу вверх.

Отогнул деталь, которая закрывает молнию, потянул бегунок вниз и почти полностью расстегнул брюки, я подняла голову, чтобы не смотреть на это.

– Сейчас я немного прижму бегунок пальцами и это должно сработать, – Максим посмотрел на меня и заулыбался. – Не бойся, Лера, это не больно, – очень захотелось легонько поколотить его по голове, за то, что пользуется моим положением.

Палец Максима был на моих плавках, я чувствовала его… совсем не там, где было бы прилично его чувствовать. Сердце бешено колотилось, пусть длилось это всего несколько секунд. Я понимала, что начинаю предательски дрожать, чуть ноги от слабости не подкосились, и внизу живота появилась тяжесть. Наконец-то он застегнул молнию.

– Получилось! – Максим тоже радовался, но сразу ушёл в ванную. Я подумала, что, может, он поранился, но промолчала, мне нужно было прийти в себя, после такого “ремонта”.

Совместными усилиями мы выбрались на улицу. Он протянул мне руку.

– Зачем? Нас же никто не видит? – спросила я удивлённо.

– Мне спокойней, когда я за руку тебя держу, – я заулыбалась и дала ему свою руку. Рука у Максима была тёплая, и мне в ней, вернее, моей руке было уютно.

Впереди над деревьями я увидела “чёртово колесо”.

– Пошли прокатимся? – я показала ему наверх.

– А ты не боишься? – вопрос Максима мне показался странным, интересно почему он решил, что я боюсь?

– Нет, наоборот, там на высоте очень красиво, почти весь город видно, – возразила я.