Алиса Калинина
Вне закона. Бастард и попаданка

Глава 6

И что это значит? Что я, правда, рехнулась от потрясения? Боль, которую я забыла, словно снова проснулась и попыталась колоть мою душу своими безжалостными иголками. Хотя, надо признаться, ощущалось это совсем не так остро, как тогда.

Я поняла, что значит – клин клином вышибает. То, что мне пришлось сегодня пережить, заставило думать о других проблемах. Сидя в парке, я хотела умереть, раствориться пыльной крошкой в просторах Вселенной, чтоб никогда и никто больше мне не причинил никакой боли. Тогда я думала, что не смогу жить без Вадима, без его любви.

А сегодня я хотела жить. Несмотря на то, что окружающий мир наполнял мою душу ужасом, я не хотела сдаваться. Наверно, то желание, которое произнесла на мосту, было очень искренним и произнесено в нужный день, нужный час и в нужном месте.

Иначе, чем объяснить, что Вселенная дала возможность начать новую жизнь? Просила? Получи и распишись!

И неважно, что я имела в виду совсем другое. Значит, нужно было конкретней выражать свои мысли. А так Высшие силы исполнили мое желание самым удобным для них способом. Забросили не пойми куда, но формальности соблюдены.

Обещаю, когда выберусь из этой переделки, то научусь правильно думать и поступать! Я восстановлюсь в институте. Буду подрабатывать. Научусь красиво одеваться и отстаивать свое мнение. Чтоб больше ни одна мартышка крашеная не смела обозвать меня овцой.

Поймав настрой боевого хомячка, я немного успокоилась, потому что сейчас, реально, ничего не могла сделать.

Я сидела, временами проваливаясь в полудрему, а мой Рыцарь ободранной рубахи все не приходил. Проснулся голод, и напомнил, что я не ела … А не ела я ровно с прошлой жизни.

Однако уходить, чтоб найти хоть какое-нибудь яблоко нельзя – я надеялась, что Пипин сможет раздобыть мне одежду. А потом я еще у него выспрошу все о жизни в этом месте. Не знаю, как работает все здесь, но у нас кто владеет информацией, тот владеет миром.

А как завладеть этим миром, когда у тебя из вещей – одна зажигалка. Но зато она уже помогла два раза.

Я так погрузилась в свои наполеоновские планы, что не заметила, как вернулся Пипин. Сначала обрадовалась, а потом чуть не рванула со всех ног отсюда. За его спиной буквально выросли еще четыре «рыцаря», такие же обросшие, немытые и обтрепанные. И они разглядывали меня, как разглядывали бы елку крестьянские дети, приглашенные в барские хоромы на Рождество.

Я поняла, что выражение «волосы зашевелились» не голая метафора. Мне стало так страшно, как не было страшно даже в тюрьме с висельником за окном. Я полезла в карман за своим единственным оружием, но Пипин успокаивающе поднял руку.

– Не надо Силы огня призывать! А то парней перепугаешь!

У меня вырвался нервный смешок. Кто кого перепугать должен? Или они себя в зеркало не видели никогда?!

– Я принес то, что ты просила. Парни помогли. Чистое, – подчеркнул он. – С веревки сняли.

Он протянул свернутое платье из грубого льна, выкрашенного в практичный коричневый цвет. Когда я его развернула, из него выпал чепчик. Не белоснежный и накрахмаленный, но главное выстиранный и, надеюсь, без насекомых.

– Ты наверно, голодная? – не дожидаясь, пока я налюбуюсь своим нарядом, поинтересовался Пипин.

Мне не хотелось обижать своего нового друга, но есть кусок хлеба из его рук и из его котомки я б не смогла. Я уже собралась сказать: «Нет», но голодное урчание желудка все равно меня выдало.

– Голодная! – констатировал факт Пипин. – На вот.

Из той же грязной котомки теми же грязными руками он вынул яблоко. Спелое. Ароматное. Будто только- только сорванное с ветки. Слюна тут же начала собираться во рту, и я шумно сглотнула.

– Спасибо, Пипин. Я пока приберегу его, – я сказала чистую правду, лишь не уточнила, что приберегу до того момента, когда найду хоть какую-нибудь лужицу, чтоб его помыть.

Похоже, словами благодарности Пипина никто не баловал, поэтому он расплылся в довольной улыбке.

– Но у нас к тебе просьба.

Он сделал паузу и выжидательно посмотрел мне в глаза. Наверно, и правда, юродивый, раз не понимает, что просить о чем-то несчастную потеряшку еще глупей, чем у какого-нибудь каменного идола. Но они ж как дети, а значит, отказывать или пытаться открыть им глаза, нехорошо.

– Пипин, обещаю, сделаю все, что в моих силах, – и успокоила, и ни капли не соврала. Просто не сказала, что вообще не представляю, на что может хватить моих сил.

– Когда станешь королевой или приближенной, замолви за нас словечко. Чтоб нас нанимали хоть на какую-нибудь работу. Выдали метрику. А так мы просто отбросы, которые вынуждены скитаться. Стражники нас или прогоняют, а те, кому не лень, волокут в тюрьму. А оттуда не все возвращаются. Виселицу на площадь, и нет Пипина или еще кого.

Небольшая речь, но я с огромным трудом ее переварила. Предположение, что я стану королевой подтверждает мою версию, что передо мной юродивые, которые от фантика придут в восторг. А дальше совсем здравые рассуждения насчет метрики и работы. И еще одно, не касающееся Пипина и его друзей. Почему виселица на площадь? А как же тот бедолага? Тайная казнь?

Спрашивать, где дают метрики я не стала. Во-первых, надеюсь все-таки здесь надолго не задерживаться, а во-вторых, если им, коренным жителям не дали, то мне, не имеющей здесь ни единой родной души, тем более.

Решила начать с самого нереального.

– Пипин, а с чего ты взял, что я могу стать королевой?

– Ну ты же избранная, сразу видно! Ты светловолосая, у тебя взгляд королевский, и ты левша. Только в очень благородных семействах рождаются левши. Многие знатные пытаются своих дочерей приучить что-то делать левой рукой, но против природы не попрешь. Переученных сразу видно, – снисходительно пояснил он.

 А я еще больше утонула в полученной информации. Интересные тут нравы. Кажется, у нас нет ни одного государства, где те, кто отличается в физиологии от большинства, имеют какие –то привилегии. Ну если не считать каких-то льгот людям с ограниченными возможностями.

– А как ты узнал, что я левша?

– Да очень просто! Ты достала свое волшебное кресало правой рукой, а потом переложила его в левую, – Пипин говорил терпеливо, как ребенку объясняют простые вещи.

– Так, хорошо. А королевский взгляд – это какой? – продолжала я выуживать сведения, способные мне хоть как-то помочь.

– Не такой, как у наших женщин. Они постоянно опускают глаза, и во взгляде злоба, жесткость, зависть. Глянешь и вздрогнешь. А ты смотришь открыто, словно никого не боишься и никому не желаешь зла.

– Так я никому и не желаю зла. И до недавнего времени никого не боялась это точно, – согласилась я с очевидным.

– А ты это, переодевайся. Уходить надо. У тебя ж метрики нет? Вот и заберут, как бродяжку.

– А где у вас получают метрику?

– Знамо где, в мэрии. Только тебе не дадут, – для убедительности он покачал головой.

Почему, я догадывалась. Должны быть какие-то записи о рождении, сведения о родителях. Если только каким-то образом узнать данные любой девушки примерно моего возраста и сказать, что потеряла эту самую метрику…

Но Пипин сразу отмел этот вариант.

– У нас делают вот это…, – он послюнявил большой палец и приложил его к камню, показательно покрутив кистью, будто вдавливая.

– Отпечаток пальца? – изумилась я. А википедия говорит, что дактилоскопию начали использовать только в самом конце девятнадцатого века!

– Ну да. И в мэрии есть бумаги на каждого.

Фантастика! В городе, где не знают, что такое зажигалка, имеются базы данных на всех жителей.

– Слушай… Вокруг еще много городов? Таких? – Я неопределенно покрутила указательным пальцем.

– Ну…, – задумчиво протянул он. – Мы далеко не ходим. День-два пути. Дальше не ходили. Опасно становится в одном городе, перебираемся в другой.

А мой боевой дух окончательно упал. День- два пути – это …Скорость пешехода пять километров в час. Умножить на максимальное количество часов, которые человек способен идти – двенадцать. Итого – шестьдесят километров. Черт. Кажется и для лошади это многовато будет. Окончательно запутаться в расчетах Пипин мне не дал.

– В харчевне прислужник слышал, как гвардейцы говорили, что облава здесь будет. Так что, если не готова предъявить права, лучше убраться отсюда.

Меня тронула забота бедняги, которому я создала проблему, а он продолжает беспокоиться обо мне. И насчет уходить – хороший вопрос. Куда податься на ночь глядя?

Очевидно, вопрос так явно отразился на моем лице, что Пипин его считал.

– Можешь пойти с нами. Мы сейчас в лес. Пересидим. А наутро в другой город подадимся, – предложил он. А у меня опять сердце сжалось в маленький жалкий комочек – сколько ж всего городов на территории этого дурдома?

Глава 7

Конечно, идти в лес в компании, мягко скажем, асоциальных элементов, это верх безрассудства. Но! Если б хотели сделать что-то дурное – этот заброшенный уголок вполне мог бы стать местом преступления. Или в лесу труп прятать удобней? Нет тела – нет дела?

Черт! И в облаву попасть совсем не хочется. Все –таки, наверно, придется согласиться. Раз они уж заявили, что видят меня королевой. Королевой развалин…

Может, и правда, из другого города ближе к границе этого Зазеркалья? А они хоть дорогу знают. Укрепившись в своем решении, я метнулась за полуразрушенную перегородку, собираясь переодеться и завернуть джинсы и футболку в плащ. А потом подумала – а зачем? Если вдруг кому-то вздумается обыскать меня, то странная одежда наведет преследователей на странные мысли. Так что лучше натяну платье сверху. Хоть и жарковато, зато безопасно. А плащ сверну и под мышку. Пока я с ним не хочу расставаться. И на землю постелить, и от дождя укрыться.

– Я готова, – появившись перед своими спутниками, отрапортовала я.

Пипин меня пристально оглядел и одобрительно кивнул.

– Хорошо, что платье длинное, чудных твоих башмаков не видно. Но все равно, не шагай, как гвардеец, чтоб они не выглядывали. И это…, – Пипин замялся, подбирая слова. – Не поднимай глаз на людей. И чепчик пониже натяни. А то заподозрят еще.

– Тише воды, ниже травы? – усмехнулась я.

– Как это? – озадаченно спросил Пипин, не обремененный знанием фразеологии.

– Это скромно. Идемте?

Мы тронулись в путь, обходя места, где теоретически могли встретиться стражники. В этом мне пришлось довериться Пипину и его команде.

Но не целиком. Парочка не представленных мне джентльменов украдкой бросала на меня неоднозначные взгляды, от которых становилось не по себе. Пипин вроде бы вызвался быть моим защитником, но… Ухо нужно держать востро.

Но тем не менее, без их помощи я несколько раз столкнулась бы со стражниками, и неизвестно, осталась бы на свободе или нет. Удивительным, прямо звериным чутьем они угадывали приближение стражей, и мы дружно шугались в кусты, прятались за лачуги, распластываясь по земле.

Я еще раз похвалила себя за то, оставила штаны на себе. Хоть они и расценивались здесь как панталоны, всяко лучше светить ими, а не трусами. Ведь при неоднократном вынужденном выполнении «упал- отжался», мое платье нагло задиралось. А будить нездоровый интерес у «коллег» по путешествию, было опасно.

И мои подозрения, к несчастью, оправдались.

Зоны относительной безопасности мы достигли, когда уже начало смеркаться. Я так думаю, что здесь не раз бродяги коротали время. Между двумя деревьями было обустроено что-то типа навеса, под ним, на земле, валялись еловые лапы.

Пипин достал из укромного тайника в дупле дерева настоящий котелок и дал команду насобирать хворост. По недовольному выражению на лицах отмеченной мною парочки, он не был настоящим, безоговорочным лидером. Но по стечению обстоятельств ему подчинялись. Так как любое человеческое общество стремится к упорядочиванию.

Место было выбрано не случайно. Неподалеку бил холодный источник. Тело заныло, упрашивая смыть с него грязь и пот, но такую роскошь я себе позволить не могла. При всем заступничестве Пипина.

Единственное, что могла сделать, не подвергая риску свою добродетель, умыться и помыть яблоко. Откусив немного, я блаженно зажмурилась. Наверно, за всю мою жизнь я не ела ничего вкуснее. А потом – провал. Я опомнилась, когда в руке остался один несъедобный хвостик. И что печально – в желудке не появилось ощущения не то что сытости, а даже намека на нее.

Радовало, что у моих спутников имелась заначка. Я так понимаю, они где-то «тиснули» сильно обрезанный окорок и небольшой мешочек крупы. И это все должно стать основой вкуснейшей похлебки.

И чтобы ускорить ее появление, я тоже отправилась за хворостом, хотя мое положение девочки и потенциальной королевы освобождало от этой повинности. Но ночь уже подступала, а в темноте сухих веток не найти, так что моя помощь точно лишней не будет.

А для меня это решение было спасительным.

Кеды позволяли идти практически бесшумно по толстому ковру из хвои. Я пошла в сторону ручья и увидела две знакомые спины. Вернее, спины выглядели одинаково – в вылинялых холщовых рубахах, одна пошире, другая поуже, ссутулившаяся. Но я узнала, кто это. И прежде всего по голосам.

Очевидно, они не торопились заняться общественно – полезным делом и присели у ручья поговорить за жизнь и в тайне от товарищей употребить горячительного из баклажки, к которой по очереди прикладывались.

 Первое желание – убраться подальше отсюда я подавила и, нарушая этику, решила подслушать. Конечно, вчерашняя воспитанная Лиза непременно ушла бы. Сегодняшняя, без документов и без всякого представления о том, что будет завтра, осталась. Удержал инстинкт самосохранения. И надо сказать, он у меня просто красавчик. Во всяком случае сейчас.

– А я предлагаю не церемониться! Дадим Щербатому побольше выпить, и как он уснет, девке кляп в рот и отволочем подальше. Гнилой и Картавый пусть как хотят. Когда мы наиграемся, пусть попользуют. А нет, так мы и под утро продолжим.

– А если Щербатый проснется? – этот явно не был лидером и шел на поводу у своего приятеля.

– Тогда его свяжем, и пусть отдохнет. Уговор дороже денег. Всю добычу делим на всех. А он с ней носится. Надо его проучить.

Этот тип претендовал на звание главаря, но, очевидно, его кандидатуру не поддержали, потому что Пипин был более толковым.

Осторожно, чтоб невзначай не зацепить сухую ветку, я вернулась на поляну. Пипин не стал просить у меня волшебный огонь и по привычке добывал искры при помощи кресала. Только сейчас я увидела, что оно из себя представляет. Какая-то железная загогулина и кусок камня, я так понимаю – кремень. Ударяя одно о другое, можно высечь искру, которая попадает на кусок пакли. Разгорается пламя и вуаля! Да будет свет! А заодно и тепло, и защита от диких зверей, если они тут водятся.

Мне нужно было забрать плащ и незаметно исчезнуть. Но уходить, не попрощавшись, я не хотела. Все-таки он мне здорово помог. С тоской я посмотрела на котелок с водой, на окорок, подавила голодный бунт желудка, который требовал сначала поесть, а потом уже сматываться. Но голос разума настаивал на немедленном бегстве. Когда появятся здесь те два гада, они уже не спустят с меня глаз, и даже если я скажу, что пошла искать дамскую комнату, уверена, попрутся следом. Мотивируя тем, что «М» всегда находится рядом с «Ж».

Я тихонько подошла к Пипину.

– Пипин. Ты настоящий рыцарь. Я тебе очень благодарна. И за платье, и за яблоко, и за то, что вывел меня из города. Если б не ты, я бы совсем отчаялась. А теперь я точно знаю, где искать родных. Мне был знак. Они меня ждут у того места, где мы входили в лес.

– Ты куда? – встревоженно спросил он.

– Я пойду проверю, так ли это. Если их там нет, вернусь обратно. Тут же тропинка. Я не заблужусь.

– Я проведу тебя! – решительно заявил мой защитник.

– Ты забыл какая со мной сила?! – я хотела беззаботно подмигнуть, но не вышло. На душе скребли кошки, риск где-то сгинуть в лесу был велик. Но он не шел ни в какое сравнение с тем, что планировали компаньоны Пипина.

– Ну будь осторожна. Если что, кричи! – напутствовал меня он. Или поверил, или поленился идти за мной. В конце концов, я ему кто?

Глава 8

Подхватив плащ, я пошла в ту сторону, где был выход из леса. Отойдя метров на сто, решила, что меня уже не разглядеть, так как огонь сокращал поле видимости. По дуге я обогнула полянку, планируя выйти к ручью, но гораздо ниже того места, где сидели потенциальные насильники, а то и убийцы. Спасибо Роману Сергеевичу! Он настолько увлекательно рассказывал о туризме и спортивном ориентировании, что я три года прозанималась в его секции. Конечно, до героев Фенимора Купера мне далеко, но то, что топографический кретинизм преодолела – это точно.

Дойдя до ручья и не слыша никаких преследователей, я расслабилась. И тут же накатила нечеловеческая усталость. Казалось, еще шаг, и я просто упаду замертво.

К тому же в темноте запросто можно было наступить на задремавшего волка. Да даже если и на зайца, так я все равно перепугаюсь до смерти от неожиданности. Организм запросил пощады. Но и ложиться спать прямо под каким-нибудь кустом тоже отказался. Я прошла еще немного вдоль ручья, и Вселенная, так превратно понявшая мое желание начать новую жизнь, наконец-то смилостивилась. Я наткнулась на лиственное дерево, чудом затесавшееся среди высоких елей. Оно было толстое, мощное, а самое главное – нижние ветки у него были расположены относительно невысоко. И при большом желании я могу до них дотянуться.

 Я перебросила плащ через сук и уцепилась за него же руками. Упираясь ногами в ствол, исхитрилась взобраться, как панда, наверх. Чуть выше две прочные ветки образовывали нечто вроде седла. Не кресло класса «комфорт», но в моем положении выбирать не приходилось.

Соорудив из плаща сидушку, я примостила на нее свою нашедшую кучу приключений пятую точку. Теперь мне не страшен ни серый волк, ни похотливые уроды. Только как спать-то? Мало того, что сидя неудобно, так можно еще и свалиться. Ага. И прямо на волка, прилегшего отдохнуть под деревом после охоты.

Хотя… Если верить тому, что я читала в интернете про средневековье, то тогда люди вообще спали полусидя. Они считали, что лежачее положение – это положение мертвецов. А судя по тому, что местные не видели зажигалки, так здесь царит самое настоящее средневековье. Что ж… Пока не выберусь отсюда, придется придерживаться их правил.

С этой мыслью я провалилась в тревожный сон. И проснулась, только когда потянуло утренним холодком и сквозь листья пробились первые лучи солнца.

«Высоко сижу, далеко гляжу!» Не к месту вспомнилась сказка. Только вот далеко глядеть не получалось – везде был лес. Но! Раз есть ручей, то он, с большой долей вероятности, впадает в реку. А все поселения располагаются возле рек. И я должна попасть к людям. Может, там нет тюрьмы и стражников и мне кто-нибудь поможет выбраться?

С таким позитивным настроем я спустилась со своего насеста и бодро зашагала вдоль ручья.

Ну почему Вселенная не подобрала для меня новую жизнь в каком-нибудь английском замке, где с утра подается овсянка? Как бы я была ей рада!

Желудок отреагировал на грустные мысли недовольным урчанием. Но мне вдруг стало не до него. Я услышала отчаянный детский крик. Можно было подумать, что это от голода у меня слуховые галлюцинации приключились, но тут же послышался испуганный плач, и я, не разбирая дороги, понеслась туда. Хотя и были сомнения в том, что моя голова адекватно воспринимает действительность.

Пробежав несколько метров, я застыла, как вкопанная. Сознание отказывалось верить тому, что видели глаза.

А они видели настоящих детей, до смерти перепуганных, прижимающихся к стволу дерева. И рядом с ними скалил пасть старый облезлый волк. Очевидно, он остерегался нападать из-за громкого крика мальчишки. Но наклоненная голова и кровожадный взгляд говорили о том, что он готовится к нападению. И я даже не успею найти палку и добежать до них. Как я буду сражаться с хищником, я не думала, главное спасти детей.

– Эй ты, мешок с шерстью! – заорала я. – Ну-ка, иди сюда! Сейчас я тебе покажу, как малышей пугать!

Зверь повернул ко мне голову и одарил зловещим взглядом. Но и в меня будто зверь вселился. Страха не было совсем. Мной овладела ярость тигрицы, защищающей свое потомство. И пусть потомство не мое, но это дети.

К тому же я знала, что у меня есть оружие, которого даже разумные двуногие боятся. Так что у этого клыкастого оборванца шансов не было.

Не отводя глаз от противника, я осторожно вынула зажигалку и приблизилась вплотную к нему.

Так же, как и он, наклонила голову и оскалила зубы.

– Пошел прочь! – угрожающе прорычала я.

Но волк не уходил. Подрагивающая губа показывала, что он готов наброситься в любую секунду. Ждать было нечего. Резким движением я вскинула руку с зажигалкой и высекла огонь.

Результат оказался тем, на который я и рассчитывала. Хищник шарахнулся от нас и даже попятился. Убедившись, что его не преследуют, развернулся и шмыгнул в кусты.

Я облегченно перевела дух. Кто б мог подумать, что простая зажигалка может решить столько проблем! Нет, она, конечно, не простая. Я за нее ползарплаты отдала, чтобы порадовать любимого. Но зато как она меня выручает!

Обернувшись к застывшим в изумлении детишкам, я присела на корточки.

– Вы как здесь оказались?

Мальчишка, едва не сорвавший горло от крика, настороженно смотрел на меня, и кажется, боялся не меньше волка.

– А ты кто? – прижимаясь к девчушке и как бы загораживая ее, спросил он.

– Я Лиза. Спасла вас от серого злого волка. Только давайте договоримся – никому не рассказывайте, как спасла. Повторяю вопрос. Как вы здесь оказались?

– Я Грейс, – всхлипнула малышка. – А это мой брат Коннор. Сын мачехи, Говард, ему десять лет, пообещал отвезти нас на ярмарку, чтоб посмотреть циркачей и медведей. Сказал, чтоб мы незаметно вышли до лавки молочника. Там мы сели на телегу какого-то мужика, а Говард сказал, что это его дядя. Потом заехали в лес, дядя сказал, что так короче. А потом схватил нас подмышки и понес. И сказал, чтоб мы ждали, пока за нами придет папа. Мы есть хотим. И домой.

Девчушка жалобно шмыгнула носом и присползла по стволу дерева вниз. Поцарапанные ручки, царапина на щеке, синие круги под глазами говорили о том, что они давно уже блуждают по этому лесу.

Я тряхнула головой. Нет, это вообще ни в какие ворота не лезет! Я что, вообще в мир сказок –ужастиков попала? Вряд ли десятилетний пацан вступил в преступный сговор со взрослым мужиком. Скорей всего, тут не обошлось без участия его мамаши… Но в реальной жизни не может мачеха отправить детей в лес на верную смерть! Ведь проголодавшись, они станут искать, что можно съесть. А тут тебе и волчьи ягоды, бересклет, вороний глаз или снежноягодник! Много ли малышам надо?! И все шито-крыто. Пока детей хватятся. А там мачеха, невинно хлопая глазками, «предположит», что они могли с кем-то отправиться на ярмарку. Пока сообразят, что ни на какой ярмарке их не было, пройдет время. И за это время дети или отравятся, или станут добычей диких зверей. А она что? Она ничего! Ручки-то вот они!

 Может, я таки двинулась головой? Или сплю еще и мне снится кошмар?

Но дети были реальными и голодными и изможденными.

– И давно вы по лесу ходите? – я пыталась говорить спокойно, но чудовищность поступка неизвестной мне мачехи леденила душу, у меня перехватывало горло спазмом. Я хотела узнать, кто они и откуда, но не смогла больше выдавить ни слова. Сложился страх за свою жизнь и острая жалость к несчастным малышам, и слезы обжигающими дорожками потекли по щекам.

– Мы не знаем. Очень кушать хочется, – тихо ответила Грейс. Так тихо, будто ветер зашуршал листьями.

– А вы ягоды не ели? – с замиранием сердца спросила я.

– Не-ет! Только малину, но ее мало было. А так нам папа строго-настрого запретил пробовать любую незнакомую ягоду.

– Божечки, какие ж вы молодцы!

Я начала лихорадочно соображать, у какой белки стащить орехи и как доставить потеряшек домой. Да и самой не мешало бы что-нибудь добавить к тому яблоку, которое вчера попало в желудок.

Тоскливо оглядев поляну, я было отчаялась. Не видно ни улья диких пчел, ни беличьего дупла. Ох, кажется, и у меня от голода мутится в голове уже! Какой улей диких пчел? Как бы я оттуда мед добыла? Сладкоежка Винни Пух, и тот не смог…

И тут меня осенило. Грибы! Вон сыроежка маячит!

– Так, дети! Обещаете не бояться?! – я постаралась говорить как можно бодрее.

– Обещаем, – недоверчиво ответили малыши.

– Тогда смотрите. Сейчас я сделаю небольшой костер. Мы пожарим немного грибов. Подкрепимся, чтоб от голода не упасть в обморок, и пойдем искать выход. Согласны?!

– Согласны, – дети немного оживились, очевидно, поверив, что тетенька, прогнавшая волка, может им помочь.

– Стойте здесь, чтоб вместо грибов мне не пришлось искать вас! – скомандовала я. Насобирав приличную кучку хвороста, я переключилась на грибы. Набрала чуть больше десятка, потому что грибы довольно тяжелая пища для пустого желудка.

Сделав из веточек три шпажки, нанизала свою добычу и загородив от детей будущий костер спиной, чиркнула зажигалкой. Я подумала, что не стоит шокировать их второй раз.

Вскоре лесной деликатес был готов, и я вручила Грейс и Коннору по веточке с ароматными грибами. Конечно, насытиться тремя грибами нереально, но для того, чтоб немного взбодриться, хватит.

Ничего лучше, чем следовать избранным, то есть вдоль ручья, путем, я не придумала. Подхватив на руки ослабевшую малышку и велев ее брату держаться за мою юбку, я зашагала вперед.