Алина Кононова
Настольная книга поджигателя
И, мы полагаем, что очевидно, если Вы решите поджечь кого-то, например, вашего злостного врага или случайного прохожего, то судить Вас будут уже за причинение вреда здоровью или, что очень вероятно, за убийство. Мы категорически не рекомендуем делать что-то подобное, и не только потому, что вы рискуете своей свободой, но и потому, что это противоречит всем нормам морали. Мы поджигаем, чтобы порадовать себя, а не чтобы навредить другим.
Я постепенно растворялся в её голосе и книге. Пси, кажется, засыпал, его голова медленно склонялась к моему плечу. Стигма перелистывала страницы, сохраняя ритм.
– «…где воображение Аурелиано Второго превращало дирижабль в летающего слона, который ищет местечко, где бы прикорнуть среди туч».
Конечно, долго быть счастливыми нам не позволили.
Я уже ненавидел звук резкого открывания двери – он не сулил ничего хорошего. И сейчас я услышал именно его, пусть и приглушенно через лабиринт полок читалки.
Стигма замерла, не перелистнув до конца страницу. Пси дёрнулся, в панике открыв глаза. Я просто не знал, как реагировать.
До нас донеслись звуки шагов и чьих-то голосов. Очень неразборчивых. Тихих и, кажется, нудных.
Я был уверен, что это не паранойя. Я был уверен, что это он.
Пси быстро поднялся на ноги и схватился за ручку оконной рамы. Потянул на себя, рама предательски заскрипела.
– Помогите, – прошипел он. Я тоже вскочил, тоже дёрнул. Окно приоткрылось даже не наполовину, но достаточно, чтобы мы могли вылезти. Я уже собирался вскарабкаться на подоконник, но Стигма оттеснила меня. И сунула мне в руки книгу.
– Я закрою снаружи. Будьте осторожны, – шепнула она, забираясь на подоконник.
– А… – больше я не могу ничего сказать. И не успел бы, потому что Пси уже тянул меня к полкам.
– Пошли. Нужно отвлечь их, – он всё ещё говорил шёпотом. За нашими спинами снова заскрипела рама.
– Почему? – спросил я, засовывая книгу на ближайшую полку.(сейчас, она лежит у меня в кармане. другое издание, в мягкой, но такой же потрёпанной обложке. Стигма была права – книга прекрасна.) – Почему мы просто не ушли все?
– Нас могли бы заметить, – напряжённо ответил он, осторожно выглядывая из-за ближайшего стеллажа. – Нельзя, чтобы нас связывали со Стигмой. К тому же, сейчас мы можем что-нибудь узнать…
Я кивнул. Мы прошли несколько поворотов книжного лабиринта, ориентируясь по отголоскам разговоров. Теперь я был уже полностью уверен, что это Агент. Чем ближе мы подходили, тем больше я узнавал голос. С каждым стеллажом, с каждой буквой алфавита на карточке с полок.
Мы обогнули ещё один ряд и столкнулись с ними.
В этот раз с ним было всего два агента из Первого. Они были такие одинаковые в своей форме и с короткими стрижками, что я сомневался, были ли это те же самые. Может, да, а может, и совсем нет.
Он с любопытством посмотрел на меня. Кажется, в его глазах я из просто подозрительного превратился в особенно подозрительного. Тем хуже.
– Что вы тут делаете? – спросил Пси. В его голосе явно можно было услышать интонации Гаммы. Не так грубо, но…
– Мы проводим обыск, – сказал Агент. – Вытащив ту же самую папку (мне показалось, что она стала толще), он достал листок, наверное, с приказом или разрешением. – Нужно тут всё осмотреть. Я планирую искать улики, а мои коллеги, – он кивнул в сторону остальных, – запрещенные книги.
Мысленно я расстроился. Я любил запрещённые книги наравне с остальными. И не особенно понимал, что же в них такого… запрещённого.
– Вам нужна помощь? – спросил Пси. Я чуть не застонал. Не хватало ещё, чтобы нас заставили помогать тем, кто мог нас арестовать. Или вообще убить. Я хотел, чтобы Агент отказался, но он неожиданно мягко протянул.
– Общественные работы, да?.. Звучит неплохо. Выдайте им копии списков запрещённой литературы, – бросил он своей свите. – Сегодня осмотрим архив, завтра – читальный зал.
Пси кивнул и первым повернулся за листами бумаги, которые один из агентов достал из своего чёрного портфеля.
– Мы можем работать вдвоём… Кстати, хотел спросить, как к вам обращаться?
– Хет, – бросил Агент разворачиваясь и делая нам знак следовать за ним в архив.
Но тогда я не думал о его имени. Не смотрел. Не слушал. У меня в голове снова и снова повторялась эта фраза.
Завтра они будут обыскивать читалку. Завтра они вытащат все книги и перетряхнут все полки. Они найдут всё.
Включая конверты с фото, которые я спрятал за кулинарной энциклопедией.
Я пытался. Я искренне пытался сделать хоть что-то. Мне очень нужно было вернуться к тем полкам в читалке, схватить фотографии, спрятать их под куртку и незаметно скрыться. Проблема была в том, то я не мог.
Не мог, потому что агенты очень навязчиво за нами присматривали. Потому что каждый раз, когда я готов был сорваться, считая, что этого никто не увидит, Пси толкал меня локтём и взглядом показывал, что нас всё ещё контролируют. Кто-то из этих троих постоянно смотрел на нас.
За все несколько часов, что мы работали в хранилище, сортируя книги, выискивая запрещённые по списку – не было не одной возможности сделать хоть что-то.
Я ненавидел себя за такой недальновидный выбор места для фотографий. Пси нервничал, постоянно оглядываясь и путая книги. Мы должны были выглядеть слишком подозрительно. Настолько подозрительно, что я удивился, как нас не исчезли там сразу.
Примерно в конце первого часа работы, Хет, до этого рывшийся на стеллажах, подошёл к нам.
– Я уже спрашивал, чем вы тут занимались? – сказал он, переводя взгляд с меня на Пси.
– Искали, что почитать, – более чем честно ответил я. – Для внеклассных занятий.
Он, будто бы потеряв к нам интерес, отвернулся, пробурчав под нос что-то похожее на «похвально». Мы вернулись к работе.
Если не считать напряженной обстановки, это было очень и очень скучно. Мы просто осматривали полку за полкой, возвращали на места перепутанные книги, складывали их в аккуратные стопки. Находя что-то необычное, мы сверяли название со списком, но ни одной запрещённой так и не обнаружили вообще.
Я шёпотом поделился этим открытием с Пси. Он осмотрелся и убедившись, что агенты видят нас, но услышать не могут, прошептал в ответ:
– Потому что Дзет давно унёс их все отсюда.
Я не сдержал усмешки.
Однако, поджог поджогу рознь.
Согласно Кодексу Преступлений, кроме умышленных поджогов, которые интересуют нас, существуют нарушения правил пожарной безопасности или относительно невинное неосторожное обращение с огнём.
К сожалению для всех нас, самым худшим и опасным для общества считается именно умышленный поджог. Такие поджоги в свою очередь делятся на неподготовленные, подготовленные или продуманные. Многие из нас предпочитают подготовленные поджоги, при которых воспламеняющиеся материалы приносятся с собой в нужное место.
Полезно знать, что самый большой срок (при одинаковом уровне повреждения чужого имущества) грозит Вам за продуманный поджог, при котором используются специальные устройства, вроде бомб, зажигательных смесей, и т.д. Неподготовленный поджог карается наименее жёстко.
Именно по этой причине ранее мы советовали Вам не попадаться с материалами для поджогов в рюкзаке. Потому что в таком случае поджог примут за подготовленный и наказание будет намного хуже.
Мы закончили, когда солнце начало клониться к горизонту. Мы обошли всё хранилище, от одной стены от другой. Перебрали все книги. Поставили всё ровно. Проверили по списку. Разве что только пыль на полках не вытерли. Мы бы честно могли быть довольны своей работой.
В отличие от Агента.
Он прошёл мимо нас, сбавив шаг, и бросил что-то вроде «спасибо за помощь». Выглядел он немного разочарованно – он ведь не нашёл ничего интересного.
Ну ничего. Это ненадолго. Уже на следующий день он должен был быть очень, очень доволен.
Нет. Я не мог этого допустить.
Мы подождали, пока агенты пройдут к дверям. Вот они уже около стола библиотекаря, за которым Дзет обычно пил кофе. Вот они открывают дверь, а мы, специально отстав, только вышли из хранилища…
Не сговариваясь, мы беззвучно повернули в лабиринт полок. Я шел по памяти. Нужно было просто сделать всё очень быстро и тихо. Схватить конверты, спрятать в куртке и уйти. А потом действительно сжечь эти чёртовы фотографии! Я ускорил шаг, готовясь услышать, как хлопнет дверь за их спинами, и мы наконец останемся одни, и точно сможем закончить всё нормально.
Конечно, этого звука я не услышал.
Глупо было даже ожидать.
Вместо него тишину читалки нарушил голос Агента:
– Где эти двое?
Пси замер за моей спиной.
– Эй! К выходу, быстро! – это кричал один из свиты. Точь в точь интонации Гаммы.
Я тяжело вздохнул. Но ведь ничего ещё не было потеряно. Я мог успеть, главное было действовать аккуратно, пока они не заметили, и…
Пси покачал головой.
– Не получится, – прошептал он. И повернул назад.
Мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.
Агенты ждали нас у дверей. Ладони на рукоятках пистолетов. Напряжённые лица. Я уже чувствовал себя кошмарным преступником, убийцей, опасным маньяком, чокнутым поджигателем, которого стоит немедленно изолировать от общества. Не удивлюсь, если именно так они и думали.
– Что вы там делали? – спокойно спросил Хет, глядя на меня.
– Хотели прихватить с собой пару книг. Мы сюда вообще-то за этим пришли, если вы не помните, – ответил за меня Пси. И хорошо. Мне в голову слова не шли.
Хет подозрительно осмотрел нас и кивнул одному из агентов.
– Обыщите их и закройте двери. Один остаётся здесь, второй на главном входе. Я позвоню, чтобы прислали ещё кого-нибудь на пожарный.
Ко мне потянулись руки, затянутые в перчатки. С меня стащили куртку, нагло обшарили все карманы, но я не реагировал. Я думал. Неотрывно думал о том, что Агент сейчас сказал.
Они оставались на ночь. Они собирались сторожить двери.
Мы не могли вернуться.
Мы не могли пробраться в читалку и забрать фотографии. Наши фотографии. На которых был огонь, были пепелища, и были мы. Со спичками в руках, восхищённо глядящие на пожары, виновные, абсолютно точно виновные. Стоило Хету увидеть эти фото, он бы не нуждался ни в каких иных доказательствах. Он бы поймал нас всех, меня, Пси, Стигму, Тету. Он бы мог добраться до Дзета. Всё было абсолютно, бесповоротно кончено.
Мне в руки швырнули курку. Ещё меня толкнули в плечо, вырывая из собственных мыслей. Это был Пси.
– Пошли в общежитие, – сказал мне он.
– И ещё, – мы обернулись. Хет смотрел нам вслед. – Лучше не ищите здесь ничего почитать до завтрашнего вечера.
– Понятно, – буркнул Пси. Конечно, это было очень и очень понятно. Мы не собирались искать ни до завтрашнего вечера, ни после него.
Завтра вечером нас уже должны были везти в наручниках во Второй Отдел.
Я начал серьёзно задумываться о том, что пора бежать. Может, прятаться от агентов всю оставшуюся, возможно, недолгую жизнь, будет не так уж и плохо? Тем более, я мог бы быть не один. Если, конечно, остальные согласятся даже стоять рядом со мной после того, как я совершил эту чёртову ошибку…
– Ты вообще меня слушаешь? – голос Пси снова вырвал меня из раздумий. Я честно покачал головой.
Он закатил глаза, явно думая о том, какой я идиот. Сейчас я бы не стал с этим спорить.
– Мы идём в общежитие. На кухню. Выпиваем весь кофе, который только можем найти. Потом я иду искать Стигму, и мы решаем, как лучше выкрасть фотографии.
– А мы сможем?..
– А у нас есть выбор? – оборвал он меня. – Жди до полуночи. Мы подойдём к тому же окну столовой, через которое мы тогда заходили.
Это должно было быть ненормально. И невозможно. Подумайте, выкрасть доказательства прямо из под носа охраняющих их агентов. Агентов-профессионалов, кстати. Ну какие у нас были шансы? Минимальные? Почти равные нулю, да?
Но внутри меня загорелась надежда.
– Знаешь, – сказал я. – Мне жаль, что я так ошибся. Правда.
– О чём это ты? – Пси посмотрел на меня. – Ты ничего не сделал. Никто не знал, как всё обернётся. К тому же, они не нашли фотографии, когда осматривали Дом в первый раз. А сейчас… сейчас нам просто не повезло.
– Ну, я всё же… – Пси снова не дал мне договорить.
– Это будет нам уроком на будущее. Никаких доказательств. Никаких фотографий, склянок с пеплом, ничего вообще. Просто сжигать так, чтобы нас точно никто не поймал.
– Серьёзно? Ты собираешься поджигать дальше?
Пси остановился посреди дороги, удивлённо глядя на меня.
– А ты что, нет?
И я не знал, что ответить.
– Ты сможешь просто отказаться от огня только потому, что кто-то против? Только из-за возможности быть пойманным?
Это был слишком сложный вопрос. Очень сложный. И одновременно простой, даже элементарный.
– Ты сможешь просто взять и навсегда бросить?
– Нет. Никогда, – ничего более честного я, кажется, в своей жизни не говорил.
Я бы не смог бросить, конечно. Мне суждено было восхищённо замирать, увидев огонь. Носить с собой спички и всегда быть настороже – никогда не знаешь, когда представиться шанс что-то поджечь. Следить, чтобы на пальцах не оставалось пятен гари, а на одежде запаха бензина. Врать всем вокруг. Обожать пепелища.
Потому что это было сильнее меня.
Потому что скорее всего я был болен. Мой разум был повреждён этой неправильной, опасной страстью.
И я обожал эту болезнь, как только мог.
Мы не выпили весь кофе, который могли найти на кухне, только потому, что его было слишком много.
Это был гадкий, растворимый кофе, в котором каких-то примесей, оседающих мерзким порошком на языке, было больше, чем кофеина. Но три чашки (первые две я выпил добровольно, третью Пси впихнул мне в руки) всё же подействовали. Было уже два часа ночи, а я всё ещё не хотел спать.
Хотя, возможно это всё были нервы, а не кофе.
Пси со Стигмой опоздали на полчаса. Я уже весь извёлся, сидя на подоконнике в столовой. Я боялся, что сейчас кто-то (Гамма) зайдёт сюда и увидит меня, или ворвутся агенты, или случится ещё что-нибудь пугающее. Я уже был готов выть на луну, как оборотень из какого-нибудь мистического романа.
Когда в окно кто-то постучал, я чуть не упал с подоконника от неожиданности. А обернувшись к стеклу, чуть не упал снова.
Тета прижималась к окну ладонями и носом. Её кожа выглядела почти мертвенно бледной, шрам кривой улыбкой темнел на лице. Мы были очень близко. Я мог бы проследить все линии на её ладонях. Я мог бы прикоснуться к ней, если бы не стекло.
Вырывая меня из ступора, в окно снова стукнули.
– Вылезай, – я узнал голос Стигмы. Они с Пси прятались в кустах рядом с общежитием.
Я вылез и прикрыл за собой окно. Нужно было вернуться так же тихо.
– Где вы её нашли? – спросил я, кивнув на Тету. Она хихикнула.
– Там же, где я пряталась.
– Почему, ты думаешь, мы опоздали? – прошипела Сигма, вырываясь вперёд. Мы вчетвером уже решительно шли к Дому Собраний. – Пришлось бежать за ней, потому что придумать что-то получше мы не успели.
– Получше чего? – спросил я. Стигма остановилась, неуверенно переглядываясь с Пси. Хотя, не знаю, можно ли это было так назвать, потому что из-за волос он бы не мог нормально её увидеть.
И Пси прошептал:
– Время до рассвета ещё есть. Давай расскажем ему.
И мы вчетвером спрятались в зарослях кустов у дороги. Ветки царапали моё лицо и ладони. И Стигма рассказала мне, что мы должны были сделать. А я…
Я был слишком удивлён и слегка испуган. Но мне нравился этот план. Мне нравилось всё, что включало в себя огонь.
Нарушение техники пожарной безопасности – тоже не самый приятный приговор. Если Вы намеренно пропустите несколько страниц в инструкции от пожаров, а после благодаря этому кто-то пострадает, Вам придётся отправиться в тюрьму на срок от 5 до 7 лет. Достаточно долго, не так ли?
Постарайтесь быть аккуратнее с этими длинными и нудными противопожарными правилами. Или хотя бы избежать ответственности за случившийся пожар.
Кстати, противопожарные инструкции могут быть полезны хотя бы тем, что в них можно найти планы эвакуации, которые обеспечат Вам неплохие пути отхода. Но это просто так, к слову. Никогда не знаешь, что может пригодиться во время поджога, не так ли?
Мы стояли у торца Дома Собраний, около окна. Внутри клубилась темнота. Я с трудом узнавал один из наших классов – днём он выглядел совсем по-другому.
Я держал в руке коробок спичек. Стигма канистру бензина, а Пси швабру из гаража, на которую была намотана тряпка.
Ничего лучше мы не нашли. Но и этого было достаточно.
Наши лица были закрыты тонкими медицинскими масками, которые принесла с собой Стигма. На руках были перчатки. Нам нужно было снова перестирать всю одежду до утра, и вымыться самим, чтобы избавиться от запаха бензина.
Стигма открыла канистру, и они с Пси обильно смочили бензином тряпку на швабре. Я достал спичку.
– А мы, – остановил меня Пси, – уверены, что это хорошая идея?
Стигма пожала плечами.
– Не совсем. Но идей лучше у нас нет.
Я кивнул. И чиркнул спичкой о коробок.
Пси замахнулся шваброй – на нас упало несколько капель бензина – и разбил окно.
Прежде чем осколки упали на землю, я поджёг тряпку. Импровизированный факел влетел в класс, мгновенно освещая его.
Чудом не облив нас всех, Стигма швырнула канистру вслед. Бензин расплескался по полу. Огонь перекинулся на лужу, начал распространяться, охватывать все больше пространства. На несколько мгновений мы замерли, захваченные зрелищем. Столы и стулья, шкафы и чёрная грифельная доска – огонь захватывал всё. Всю комнату, в которой мы проводили так много времени, часы, дни, чёртовы годы!
Я истерически рассмеялся. У меня тряслись руки, а спички гремели в коробке, который я сжимал. И я не мог остановиться.
Стигма опомнилась первой.
– Пошли дальше! – рявкнула она.
Я подхватил ещё одну канистру, стоящую рядом. Мы бросились за угол, огибая здание.
Нашей задачей было организовать первый очаг пожара, который отвлёк бы внимание агентов. Тета в это время должна была через пожарную лестницу и окно пробраться в читалку и поджечь её. Это придумала Стигма. Пси сказал ей, что оставлять фото было бы слишком опасно, а она ответила, что тогда можно просто сжечь их вместе с читальным залом. А лучше вместе со всем Домом. Начисто.
Может, это правда было не самой хорошей идеей. Конечно, нас могли поймать, мы могли пострадать, огонь бы уничтожил всё, нам было бы некуда ходить на собрания, и так далее, и так далее, да вы сами уже знаете весь этот набор отговорок.
Но, во-первых, это могло сработать.
А во-вторых (хотя это и должно было быть во-первых), нас ждало много огня. Очень много.
Так что план был обречён на выполнение.
Под треск огня и чьи-то глухие вскрики из глубины Дома, мы бежали вперёд. Подальше от пожарного входа, у которого должен был стоять один из агентов, обогнуть ещё один угол, встать у окна, заглянуть в комнату – близнеца, зеркальное отображение той, что мы уже подожгли. Не хватало только огня. Его всегда, всегда здесь не хватало!
Я разбил стекло канистрой. Потом открыл её, перегнулся через подоконник, выливая бензин на пол. Когда канистра наполовину опустела, кинул её внутрь, а Пси забросил следом две зажжённых спички. Он часто брал две, перестраховываясь.
Ещё одна вспышка чуть не опалила мне волосы. Огонь теперь пожирал Дом с двух сторон. Этого должно было быть достаточно.
– К лестнице, – шепнула Стигма, потянув за собой Пси.
Мы снова побежали. Кажется, я слышал за собой шаги, но не обращал внимания. Вряд ли кто-то бы заметил нас сейчас, огонь обычно отвлекает людей, причём очень сильно.
Мы втроём отбежали от Дома. Если всё шло по плану, Тета уже должна была разлить в читалке бензин, поджечь его и не попасться в руки агентам. Мы договорились встретиться после у гаража. Если не получится, то через день около общежития. Если совсем не получится – на том свете.
Но, кажется, у нас получилось. Я видел фигурку Теты, одиноко стоящую на полдороге между Домом и гаражом. Я облегчённо выдохнул. Всё получалось. Всё получалось, и был огонь, невероятно много огня.
А потом прогремел взрыв.
Заключительный пункт: неосторожное обращение с огнём.
Сразу скажем: если Вы попытаетесь сделать невинное выражение лица и сказать стражам порядка и пожарным, что вы тут не при чём, и оно само загорелось – это вряд ли сработает. Однако, попытаться стоит. Пытаться всегда стоит.
Если при подобном разговоре, от Вас будет пахнуть бензином, а с собой у вас будут спички, бумага для розжига и респиратор – не сработает точно.
Однако, если Вы будете достаточно осторожны, скроете все улики, и если Вам поверят – наказание, предусмотренное за неосторожное обращение, затронет Вас, только если ущерб нанесён в особо крупном размере. И если погибли люди. Поэтому поджигать людей мы категорически не рекомендуем. Это достаточно опасно и противоречит нормам гуманизма.
Мы ведь не безжалостные и жестокие существа, не так ли?
Мы просто любим огонь.
Нам повезло, что мы не подбежали слишком близко.
Можно было сказать, что мы оказались почти в центре огненного ада. Конечно, для нас он не был адом, но назвать как-то иначе было просто нельзя.
Мы были ошеломлены. Немного испуганы. Шокированы. Но всё же происходящее вокруг нестерпимо нам нравилось.
То, что было гаражом, за пару секунд превратилось в груду кирпичей и большое пожарище. Дым столбом поднимался в небо. За нашими спинами горел Дом Собраний, подожжённый с трёх сторон. Со стороны общежития раздавались крики.
А мы втроём стояли и смотрели. Да, мы пытались понять, что происходит, но больше смотрели. Впитывали в себя впечатления – вот мы, а вот пожар, бушующий вокруг. Дышали гарью. Смотрели, как частицы пепла и пыли парят в горячем воздухе.
Мы втроём, пахнущие бензином. Тета в каких-нибудь паре метров от нас. Босая, со спутанными волосами и мокрыми пятнами на одежде. Со своей вечной кривой улыбкой. С заревом пожара за спиной.
Она была великолепна.
Стигма снова пришла в себя первой.
– Что ты сделала?! – прокричала она, бросая слова через эти пару метров. – Мы о таком не договаривались! Такого не должно было быть!
Тета откинула назад прядь волос и рассмеялась. Она сняла с себя маску, бросила её на землю и выкрикнула в ответ:
– Вообще-то должно. Нужно было поджечь всё, и Дом, и гараж, и даже общежитие вместе со всеми! Вы мальчики, согласны, что это должно было случиться?!
Я был не согласен. И категорически согласен. Огонь мешал мне думать.
– Ты… – выдохнул Пси. – Это слишком.
– А по мне так в самый раз! – выкрикнула Тета. В гараже с грохотом снова взорвалось что-то.
Теперь была моя очередь что-то сказать. Я не мог. Ничего не шло в голову.
Заревели пожарные сирены, кто-то кричал уже совсем близко к нам. Нужно было уходить. Точно, нужно было возвращаться, стирать одежду, смывать грязь и запах бензина, чтобы нас не поймали. Быстрее. Я уже собирался сказать об этом остальным, когда на залитой огнём сцене появилось ещё одно действующее лицо.
Пси сдавленно застонал.
Его почти точная копия, его брат близнец, чистый, нормальный, не пахнущий гарью, добежал сюда первым, опередив даже Гамму.
– Какого тут происходит!? – закричал он. Да, совсем как сама Гамма. – Что ТЫ здесь делаешь?! – он ткнул в Пси пальцем. Настала очередь того напряжённо молчать.
Я его понимал. Такое в двух словах не объяснишь.
Тета в голос рассмеялась. Пламя уже охватило весь Дом Собраний, подбираясь к деревьям вокруг. Становилось жарко.
Фи не отрывал взгляда от Пси, Стигма от Теты. Пси опустил глаза, а я старался уследить за всеми, включая огонь.
– Мне хоть кто-нибудь объяснит?! – выкрикнул Фи. Тета закричала ему в ответ:
– А что здесь непонятного?! – она снова засмеялась, кажется, на её глазах выступили слёзы. – Мы поджигатели! Нам это нравится! Огонь нас возбуждает! Мы любим огонь больше всего на свете, мы зависимые, мы ненормальные, мы…
– Заткнись! – закричала в ответ Стигма. – Заткнись, не могу больше тебя слушать!
Я в первый раз видел, как она теряет самообладание.
– А почему, Сти? По-твоему, это неправда?!
– Ты никогда не говоришь правду! Ни ты, ни Дзет, никто из вас!
Такого я точно не ожидал услышать. Я запутался. Огонь был всё ближе. Судя по звуку, пожарные тоже. Кроме них, услышав нас, сюда должны были прибежать агенты. Фи и Пси всё ещё были в ступоре, а Стигма с Тетой готовы были кричать друг на друга вечно. Кому-то нужно было действовать, разобраться в ситуации.
Мы пришли сюда, чтобы спасти себя. Нельзя, чтобы это оказалось напрасно. Поэтому я оторвался от пожара и схватил Стигму за руку.
– Хватит! – крикнул я ей в лицо, пытаясь разглядеть под волосами глаза. – Надо уходить.
Она вздрогнула, казалось, впервые услышав сирены, крики и шаги. К нам приближались. Нас окружали.
Фи встрепенулся.
– Уходить?! Куда? Вас… вас всех нужно арестовать, вы, вы все психи!
Я хотел было попросить Пси утихомирить своего братца, но он сам поднял голову.
– Нам нужно уходить, – повторил он. – Или нас поймают и убьют. Нас всех, понимаешь?
Несколько секунд они переглядывались, а пожарные уже должны были подъезжать к зданию. Фи мог закричать. Позвать сюда их и агентов. Тогда мы бы уже не скрылись, история закончилась бы где-нибудь в крематории, и последним, что было бы сожжено, должны были стать мы сами.
И тут Фи махнул на нас рукой.
– Проваливайте. Я вас не видел. Я никого и ничего не видел! – прокричал он. – Но не возвращайтесь. Не вздумайте возвращаться!
И он, резко развернувшись, побежал назад к общежитию.
– Он… – начал было я, но Пси перебил.
– Он уведёт всех. Скажет, что тут опасно. Что тут никого нет. Никто из общежития не придёт сюда сейчас, даже Гамма, – сказал он неожиданно спокойно. Самообладание вернулось к нему почти моментально.
– Откуда ты…
– Я знаю, – ответил он, поворачиваясь к Тете. – Теперь ты.
Наконец кто-то взял в свои руки контроль над ситуацией.
– У нас нет на тебя времени. Вообще. Мы уходим, – отрезал Пси.
– Но… – начала было Стигма, но ей он не дал договорить тоже.
– Мы разберёмся с этим потом. Когда будем в безопасности. Если мы когда-нибудь будем в безопасности.
Стигма кивнула. Пси первым двинулся в сторону, туда, где можно было скрыться в глубине квартала, спрятаться в темноте спальных районов, сбежать от агентов, от пожарных, от всех. Стигма пошла за ним. Я тоже – это показалось мне самым естественным, что можно было сделать тогда.
Тета нервно дёрнулась, будто порываясь идти за нами.
– И вы оставите тут меня? Эй, ребята, я всегда думала, что мы друзья! – дым начал заволакивать её фигуру. – Что мы думаем одинаково! Что мы всё делаем вместе!
– Ты ошибалась, – прошипела Стигма. Тета вряд ли могла её услышать в общей какофонии.
– Даже ты, Альф. Я понимаю эти двое, но ты. Обернись. Посмотри на меня. Посмотри!
Я не смог удержаться.
Мы замерли на границе тени от соседнего дома. Два огненных столпа. Выкрики пожарной команды, разворачивающей шланги. Вой сирен. Шум толпы от общежития. И Тета, глядящая на меня.
Она, как всегда, улыбалась.
– Оставайся! – предложила она. – Оставайся и всегда будет так! Будет очень много огня и много веселья! Хочешь, мы сожжём всё, сожжём всё вокруг? Просто не уходи. Не уходи с ними, не бросай меня.
Я замер на границе тени.
Улыбающаяся Тета и свет пожара с одной стороны.
Вымотанные Стигма и Пси, темнота и неизвестность с другой.
Никому из них нельзя было верить. Эта мысль неожиданно обрушилась на меня, будто бы всего, что произошло раньше, было мало.
На выбор оставалось слишком немного времени.
Я ничего не сказал. Совсем ничего. Только отвернулся и первым бросился в темноту. Я сразу же услышал шаги за своей спиной, и через пару секунд Стигма снова выбилась вперёд. Она знала, куда нужно бежать.
Пожар остался за нашими спинами.
