Алина Cолнечная
Половина Мира
© Алина Cолнечная, 2024
ISBN 978-5-0062-5741-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
31 декабря 2021, Москва
Новый год на подходе, а настроения – никакого. Знакомо? Сочувствую, но, как говорится, не от всей души.
Выглянул в окно, а там куча придурков бегают из магазина в магазин. Ну а как «не придурки»? Тратят кучу денег – которых у них зачастую и нет (привет, кредит) – на бессмысленные подарки, которые все равно никто не оценит. А если есть деньги – их и подари, пусть сами себе выберут. Вот это – идеальное решение! Ничего нет лучше денег. Есть то, что можно поставить вровень – высокий общественный статус. Слава, можно еще сказать, но это напыщенное словцо оставим актерам и песенникам. Как бы там ни было, именно об этих двух вещах я и мечтал с самого детства. Предки посмеивались, но я добился всего, чего хотел. Отчасти назло им.
Всю ночь сыпались дежурные поздравления от клиентов. Сотрудники еще накануне поднесли здоровенное пресс-папье с золотой отделкой. Я им, конечно, нормально плачу, но пресс-папье за 50 тысяч? Если так уж хотели подлизаться, подарили бы что-то более стильное и современное. А лучше сказали бы: Артур Сергеевич, не надо нам новогодней премии, слетайте лучше на эти деньги в Дубай. Вот это я понимаю, от души! Но фиг от кого такой души дождешься. От меня особенно, ха.
Стыдиться нечего – те, у кого так называемая душа есть, живут, как правило, на границе бедности и нищеты. Одному завидую – такие чаще смеются. А я давно не смеялся. Да что там – не улыбался даже. Чему радоваться? Деньгам? Статусу? Со временем и то, и другое стало обыденностью. Иметь много денег и уважение себе подобных – совершенно естественно. А все-таки чего-то не хватает.
Я часто об этом задумываюсь… А вдруг, если я стал бы обычным смертным, у меня тоже появились бы поводы для радости? А что? Нет напряженной умственной работы, чтобы постоянно держать высокие продажи и огромный коллектив в узде, нет обязанности всегда выглядеть с иголочки, нет жестких договоренностей с партнером и вечной вереницы цифр в голове… Есть родные – из той же страты. Любят тебя просто так. Возможно потому, что помнят, какие ты рожицы корчил в полтора года. Мои родители умерли, когда я был подростком. Осталась тетя – хорошая женщина, но далеко живет.
Интересно, задумывался ли о таком Мурат? Да, партнер – трудоголик почище меня, и к тому же вечно на взводе. Погрузился в дела по макушку и бултыхается как бешеный краб. Нравится ему это, что ли?
А я что-то выдохся и, по правде сказать, давно. Во всякую магическую ерунду я, конечно, не верю. Но, если бы мне предложили на несколько дней поменяться местами с каким-нибудь простым парнем, я бы согласился. Ей-Богу! Хотя бы чисто для интереса… Да кого я обманываю. Для того, чтобы почувствовать себя живым. Обрести хотя бы надежду на это. А пока – с Новым годом, бедный богатый Артур Сергеевич…
31 декабря 2021, Подольск
Новый год я обожаю. Вот сейчас помогаю Варваре строгать морковку на «Мимозу», и как в детство вернулся! По телевизору – «Иван Васильевич меняет профессию», на ковре Пашка машинки катает, жена огурчики соленые мелко рубит, те, что от моей тетки Тани из деревни. Ароматные такие! А рассол оставить надо, хе-хе, он мне завтра пригодится.
Как будто прочитав мои мысли, Варя, улыбаясь, ставит банку в холодильник. Наши взгляды встречаются, и мы оба хохочем.
«Только немного!» – грозит она пальцем. Я клятвенно прижимаю руки к груди: честное слово, мол!
Слава Богу, с этим проблем нет. В честь праздничка выпить 250 – святое дело, а чаще – и вредно, и дорого.
Пашка услышал, что смеемся, обернулся и тоже заливается. Чистая душа, радость моя! Только обратил внимание, что футболочка худая, на пузе светится. Спрашиваю:
– Варюш, а чего он у нас простодырый такой? Праздник, вроде, может, ту синенькую наденем, что я с премии купил?
Варя хмурится:
– Да любит он эту футболку, вот и не снимает. А премия твоя последняя когда была? Почти год назад, пока этот ваш мистер Жаб ваш отдел не возглавил. Мала уже Пашке та синенькая, растет же…
Зря спросил… Последние слова она произнесла так, будто оправдывается. Бедная моя, за что? Я как будто впервые за долгое время её услышал. И увидел. Когда моя самая красивая на свете женщина умудрилась обзавестись двумя морщинками на лбу и синевой под глазами? Губы сжала в полоску. Фартук серый, застиранный. Всплыло: на свадьбу его подарила та самая моя тётка Таня из деревни. Девять лет назад… Как Варя радовалась! Красивый фартук был, весь в яркую апельсинку. Мне стало невыносимо горько и стыдно, будто это я виноват в том, что выцвел фартук, мала стала синяя футболка. А если разобраться – кто еще?
Кто виноват, что мы каждый месяц еле наскребаем на ипотеку за малогабаритную двушку? Что не можем себе позволить отдохнуть неделю в год даже в сраной Анапе? Что Варе приходится лечить Пашкины отиты бабкиными травками, а не в нормальной клинике? А у меня нет денег на стоматолога, хотя уже надо позарез? Я и виноват.
Но я же пашу, как проклятый! Сижу допоздна, беру работу на дом. Я не лентяй! А все без толку… И Варя не бездельница – мало Пашки и работы по дому, ещё и шьет на заказ ночами, портит глаза. Накатило такое отчаяние, что бросил строгать морковку и пошел на балкон покурить. Почти год, как бросил, а иногда накатывает.
Господи, как же я мечтаю изменить всё! Перед глазами понеслись картинки: огромный свой дом, новенький «Феррари», Павел в крутой футбольной секции, Варя в серебристом платье… Цветы на столе каждый день – она их так любит! Живые – обязательно белые – цветы… И фрукты. Много фруктов, хороших, не по скидке.
Мои мечты прервал звонок в дверь – Боря пришел. Верный старый друг, родное плечо. Сколько раз «одалживал» нас, именно в кавычках, потому что никогда не требовал уплаты долга. По студенчеству я отдавал – крутился, как мог, но отдавал. А потом семейная жизнь началась, и началась она вместе с финансовым кризисом в стране. Сколько я ему должен за эти годы? Подумать страшно.
Хотя он и сам – не олигарх. Но мастер на все руки, ремонтник со стажем. Постоянные подработки по «сарафанному радио» – клиенты его из рук в руки передают. Семьей пока не обзавелся, и такое впечатление, что находит какое-то подобие семьи у нас, приходя по воскресеньям. А чего? Тепло и весело. Я немного играю на гитаре, Варя хорошо поет. Есть чего вспомнить из юности – часто смеемся. И Пашка его обожает. А все-таки горько мне и обидно – чем Боря лучше меня? Мы оба трудимся, не покладая рук. Работу, что ли, сменить? Но как? Ежемесячный платеж заставляет трястись от страха при каждом окрике начальника. А орет эта сволочь часто. Уволит – а тут 24-е, например, хоть умри, а в банк перечисли. И кредит за холодильник. Который почти пустой.
Ладно… Встретили все-таки отлично! Боря подарил мне ежедневник из хорошей бумаги, Варе – фирменную сковородку для блинов, а Пашке – новую машинку. Именно то, что нужно, и как угадал? Знает нас и любит, вот и угадал. А Варя протянула ему на ладони большой душистый кусок мыла – недавно начала варить, надеется продавать. Боря громко восхищался, а Пашка, который до сих пор картавит, выдал: «Валя валит мыло»! Смеялись и вспоминали весь вечер. Драгоценные мои люди! Как мне все-таки повезло с ними со всеми! А им со мной? Устал горевать и стыдиться. Вот бы всё изменилось! Как-то само, типа по волшебству.
С Новым годом, богатый бедный Артур Сергеевич…
10 января 2022, Москва
В первый рабочий день я валялся на диване и щелкал пультом. На экране мелькали приторно-счастливые рекламные рожи возле ёлочек. Час назад я тихо вышел из своего кабинета в опенспейс и остался незамеченным. Никакой работы не велось, работники наперебой делились впечатлениями о каникулах. Это разозлило меня больше, чем рекламное притворство. Я подошел поближе к двум смеющимся тёлкам за соседними кабинками и гаркнул:
– Дорогая, а можно погромче? Все хотят знать, как вы со Светкой катались на сноубордах. А я – больше всех! Ведь это так важно для увеличения заказов!
Позеленевшая, как ёлка, сотрудница начала лепетать извинения, весь опенспейс заглох, как мертвый. Я не ответил и ушел к себе почти довольный. А потом, когда злость сошла, пожалел. Не они виноваты в том, что мне нечем и незачем жить.
Через некоторое время зашел Мурат. И тоже, с места в карьер – как провел праздники? Да никак, блин! Посасывал лучший на свете вискарь и спал. Спал, татарва ты гребаная! Нет у меня другой радости. Благо, Томка усвистала в Дахаб на две недели. Днем ныряла, а ночи уж не знаю, с кем проводила. На мои деньги. И знать не хочу.
Я, кажется, впервые за шесть лет всерьез задумался о Тамаре. До нее у меня были девушки – всегда красивые. Чаще всего я брал их в отпуск – как раз Муратик подсказал хорошую контору эскортниц. Иногда не брал, находил кого-то прямо на жарких островах, и эти даже не просили денег. Сперва… Потом – почти сразу вот это всё: «Милый, а ты оплатишь мне сегодня СПА? Ой, я такое красивое платье видела на сайте! А моя подруга продает брюлики с огромной скидкой»…
Тома была не такая. Точнее – держалась дольше всех. Умная ведь, зараза, в этом не откажешь. И красивая, тут без вопросов. Задница эта опять же – большая, круглая, гладкая… Я увидел ее впервые, когда выходила из океана – будто нарочно к моему шезлонгу. Капли, стекающие по загорелой коже, мокрая темно-золотая грива, синие глаза с сумасшедшинкой. Короче, я влюбился. Две недели на Санторини прошли, как в розовом тумане. Я просто платил в ресторанах и отеле и сам таскал ее по магазинам – хотелось сделать приятное. А в Москве всё оказалось банально – два года назад ее выгнали из пединститута за нерадивую учебу, она снимала с подружками комнату, крутила с папенькиными сынками. Трусы ношеные продавала извращенцам, когда совсем туго приходилось. Я ее пожалел. Заплатил в ВУЗе – восстановили. Но учиться она явно не хотела – за каждую сессию башлял в деканат, а Томочка в это время «искала себя». И ладно бы действительно искала – но разве зависание в кафе с подругами, бесконечный шоппинг и косметические процедуры называются «поиском себя»?!
В конце концов вуз она бросила. Начала ходить на какие-то непонятные тренинги, типа прокачивать свою женственность. А мне к тому моменту ее «женственность» поперек горла стала, и я устроил ей скандал, пригрозив лишить содержания. Это возымело действие – она бросила «женственность» и записалась на йогу по утрам, а вечера проводила со мной. Заказывала еду, зажигала свечи, надевала шелковые халатики. Я был почти счастлив, по крайней мере, пару часов в день – точно. Но недавно она пошла на другие курсы – что-то, связанное с интимной жизнью. Тогда мы стали вместе проводить только ночь – сначала она отрабатывала на мне свои новые навыки, а потом мы спали. И все бы ничего, но в итоге я видел ее лишь около часа в сутки, и все это время должен был выполнять ее инструкции. А Камасутра – уже явно не всё, что мне надо. Я хочу болтать за ужином. Хочу обсуждать дурацкий супермодный прикид Мурата и того смешного голубя, что днем увидел на своем капоте. Хочу проводить воскресенье с пикником в парке у пруда, а не в одиночестве у телека, пока у нее «ретрит» с подружками. И с подружками ли… Я знаю, что она меня давно не любит. Да и любила ли… А я её? Те первые недели – да. А потом привык просто, что рядом иногда мелькает её великолепный зад и та самая – то ли дорогая, то ли дешевая – белозубая рекламная улыбка. Транзакции на её счет мелькают в моем айфоне гораздо чаще, чем она – в квартире.
Горько и обидно. Пару лет назад просил о ребенке – скуксилась, как будто гадость услышала. Порча фигуры, мол, бессонные ночи и лютый напряг. Я говорю: а няни на что? Платная медицина? Моя тетушка – учительница со стажем, заранее готова брать к себе на выходные. Как об стену горох. Нынешняя талия ей дороже.
Да и кто я такой, чтобы лишать её этой талии, если она не хочет? И я, кажется, тоже уже не очень хочу ребенка. От такой – точно. У такой стервы мой ребенок свою няню будет мамой называть. Или тетку. Нафиг надо. Как результат, уже два месяца я сплю в своем кабинете на диване. Тома и не парится. Наверное, есть с кем и без меня интимные навыки отрабатывать.
Мурат, кстати, давно уговаривает меня ее бросить. Может, и не зря. Хотя что он знает о женщинах? То же эскорт-агентство у него каждый отпуск… У него главная любовь – работа. Когда мы только создавали компанию девять лет назад, прошли, как говорится, Крым и Рим. Дрались не на жизнь, а на смерть за каждый рубль, каждую поставку. Начинали с самых простых стройматериалов – песок, бетон, доски. Теперь – только высокотехнологичные, почти лучшие на рынке.
И Тамара выходит – лучшая на рынке девиц. Да только радости от нее, как от ровной белой стены, которую я вижу с кровати перед сном. Идеальная. Ровная. Пустая. И я так больше не могу.
