Алик Йорикович Тишкин
Серёжки для Ниночки
Если бы этот волшебник мог делать много сувениров враз, к нему бы натурально выстроилась очередь, но больше одной-двух чудесных вещиц в день Рейкин не делал. Поэтому каждый вечер после сказки дети с нетерпением ждали, кому же из них сегодня в подарок достанется новая жизнь.
Одним не очень прекрасным днём к плотнику подошёл Аполлинарий Феоктистович. Он долго мялся, но в конце концов выдавил из себя:
– Слушай, Рейкин… Про твои сувениры уже болтают по всему детдому. А порой – и за его пределами начинают. Я чего хотел-то… Можешь мой радикулит вылечить? За мной не заржавеет!
– Твоя правда, – Рейкин дружески похлопал завхоза по спине, чуть выше радикулита. – Облака нынче – страсть, какие красивые. Вон, посмотри: это на лошадь похоже…
– При чём тут облака? – недоуменно скривился Аполлинарий. – Я тебе про радикулит говорю. Ну по дружбе, а? Сколько возьмёшь?
– А солнышко уже почти не светит, – продолжал плотник, будто не слыша, что говорит его начальник. – Да и птицы уже начинают на юг собираться. Жаль, здесь им посидеть негде, ведь ясеня теперь нет…
– Какие птицы? Какой ясень?! – начал закипать завхоз. – Ты что, рехнулся?
– А природа завсегда своё возьмёт… – Взгляд Рейкина, казалось, направлен был совсем в другой мир, не видимый Аполлинарием. – Все мы – дети её, и не нам решать, куда лететь птицам и где расти деревьям.
Не на шутку разозлился Аполлинарий Феоктистович. Слыханное ли дело: его, начальника, видного партийного деятеля, посмел ослушаться какой-то бездомный пройдоха!
– Попомнишь ты меня, Рейкин! – зло прошипел Аполлинарий. – Ох, попомнишь!
Плотник на это лишь улыбнулся самой доброй своей улыбкой.
После обеда Аполлинарий Феоктистович закрылся в своём большом кабинете и долго что-то писал на двойном тетрадном листе. А после работы он свернул на своём любимом «Жигулёнке» с привычного маршрута и завёз этот листок «куда следовало».
Когда за Рейкиным пришли, тот как раз закончил вырезать очки для слепой Сашеньки. Ему сказали, что он занимается незаконной медицинской деятельностью – народным целительством, не одобренным Минздравом. И дабы прекратить это возмутительнейшее безобразие, Рейкина следует срочно доставить в ближайшее отделение, и на сбор тёплых вещей ему даётся ровно десять минут.
Плотник спокойно ответил, что собирать ему нечего, и единственное, чего ему хотелось бы на прощанье – это минуточку постоять вот там, на газоне. Пришедшие покрутили пальцем у виска, но, вспомнив его красочные характеристики из завхозовой «писульки», махнули рукой – авось, тогда не придётся его силой тащить, сам пойдёт.
Рейкин вышел на улицу и незаметно сунул очки стоявшей у выхода Нюсе. Затем так же не спеша направился к тому месту, где ещё пару месяцев назад стоял старый ясень. Пришедшие последовали за ним, держа руки на кобурах.
Дойдя до места, плотник встал аккурат на него, раскинул руки и подставил своё доброе и счастливое лицо подползавшему к полудню солнцу. И в это же мгновенье из ног его в землю поползли толстые корни, вместо тела стал расти мощный ствол, а руки становились разлапистыми ветками.
Пару минут спустя рядом с ошалевшими людьми стоял огромный раскидистый ясень – раза в полтора больше прежнего. Пришедшие за Рейкиным лишь молча стояли, раззявив рты, а Аполлинарий от удивления и неожиданности так и грохнулся своей задницей со всего размаху на асфальт. А вот встать у него уже не получилось: завхоза так скрутил радикулит, что тот лишь беспомощно скорчился, воя от боли.
Когда пришедшие садились в машину, на новом ясене уже комфортно разместилась птичья стая, изредка орошая белыми отметинами «Жигулёнок»…
И долго потом со стола на стол, из папки в папку летали отписки о том, что подозреваемый в незаконном целительстве тов. Рейкин Игнатий Расилевич арестован и призван к ответу быть не может по причине того, что является деревом (в скобках – ясень). Завхозу же детского дома номер 6 следует провести психиатрическую экспертизу на предмет вменяемости. Ведь не могли же здоровые и умные сотрудники своими глазами видеть, как человек превращается в дерево! Данное утверждение может быть лишь бредом умалишённого. В случае признания Аполлинария таковым, его следует поместить на принудительное лечение. Но если же он окажется вменяемым – впаять ему за ложный вызов. Последнее, разумеется, на усмотрение вышестоящего начальства. Подпись, печать.
