Алик Йорикович Тишкин
Когда с неба спустится звезда
– А на каком топливе летает ваш корабль?
– Он использует два вида топлива, – ответил капитан, поняв настроение Эда. – В космическом пространстве корабль летает за счёт энергии звёздного ветра. Но для взлёта с планеты нужен рутений.
– Ру… рутений?! – Старик вновь решил, что ослышался. – Вы сказали, рутений?!
– Да, именно рутений, – заверил Криспин.
– У нас есть рутений!!! – Эд даже вскочил со стула.
– Да?!? – Эду показалось, что на корабле сделали то же самое. – В каком виде? Сколько?
– В виде… – Старик от волнения не мог подобрать слова. – В виде банок… Элементов… Круглые такие, с ручкой.
– Эд… Эд, послушайте… – в динамике было слышно частое дыхание капитана. – Можете посмотреть маркировку на этих банках? Я сейчас позову нашего бортинженера… Торрес!
Не выпуская микрофона из рук, старик полез под стол, где стояла батарея, питающая рацию.
– Три-два-эр-у, – диктовал он в космическое пространство, – пять-семь-восемь.
– Ола, Земля! – послышалось в динамике с лёгким испанским акцентом. – Инженер Рауль Торрес на связи.
– Ты слышал, Торрес? – строго спросил его капитан. – У Эдварда есть банки 32RU578. Стартовому двигателю нашего корабля они подойдут?
– Что значит "подойдут"? – флегматично осведомился Торрес. – Он только на них и работает. Другой вопрос, сколько их у него.
– Вы слышите нас, Эдвард? – нетерпеливо спросил капитан. – Сколько у вас осталось заряженных элементов?
– Точно не знаю, – прокряхтел Эд, вылезая из-под стола. – Три года назад я пытался их пересчитать – вышло около двух тысяч. С тех пор мы использовали штук восемь или девять…
– Торрес, нам хватит двух тысяч банок на взлёт? – Если бы Эд сейчас видел глаза капитана, то решил бы, что перед ним не человек, а какой-то мутант не то совы, не то лемура: глаза его были настолько огромными и круглыми, что остальное лицо на их фоне вообще казалось каким-то мелким орнаментом.
– Две тыщи ру пятьсот семьдесят восьмых? – задумчиво переспросил инженер. – Да их не то что на взлёт…
Торрес сделал небольшую паузу, что-то подсчитывая в уме. Сторонний наблюдатель сказал бы, что прошла секунда или две, но для Эдварда и Криспина прошла почти вечность. И в тот момент, когда капитан уже был готов испепелить инженера взглядом, тот выдал:
– Их до Марса хватит, не врубая маршевый движок! На взлёт нужно меньше сотни.
В динамике Эдварда послышались радостные вопли как минимум десяти человек: оказалось, почти вся команда, притихнув, слушала их разговор из-за дверей рубки. Спустя секунд десять к человеческим голосам добавились нечеловеческие: кто-то перевёл инопланетянам суть причины всеобщего ликования.
– Послушайте, Эд, – сказал в микрофон капитан, когда крики радости утихли. – Мы приземлимся! Скажите, где-то поблизости от вас есть равнина?
– Да, прямо за маяком почти четыре гектара горного луга!
– Отлично! А ваш маяк… Он светит только в горизонтальной плоскости?
– Да, ведь он для морских кораблей строился…
– А сможете сделать так, чтобы он светил вверх? Дело в том, что видимость на планете сейчас очень плохая, и есть шанс промахнуться. А если бы мы увидели сверху ваш маяк, то смогли бы прицелиться как следует…
– Я что-нибудь придумаю! – заверил Эдвард.
– Тогда смотрите: сейчас мы выйдем из прямой видимости с вами, залетим за горизонт, и связь прервётся. Облетим вокруг планеты и появимся с другой стороны примерно через шесть часов. Если за это время сможете направить свет вверх, сообщите нам.
Следующие шесть часов Эд и Милси воевали с заржавевшими болтами, державшими железные листы крыши на маячной башне. Когда последний лист улетел вдаль вместе с ветром, дувшим с океана, старик повернул лампу набок и подключил провода к батарее. В небо ударил яркий луч.
Когда они спустились и, держась за руки, подошли к радиорубке, на подоконнике их ждал Хвостокрыл.
– Ну что, дружище, хочешь полететь с нами? – улыбаясь, спросил его старик.
– Кыл дом! – был ответ.
Эдвард убедился, что радио включено и настроено на нужный канал, в то время как Милси нежно гладила Хвостокрыла. Вскоре треск в динамике утих, и послышался такой знакомый и желанный голос Ромми:
