Алеся Троицкая
Поцелуй мрака

Пролог

Я всегда думала, что конец света наступит внезапно. Яркая вспышка, гром с небес, огненный дождь – и затем пустота. Оказалось, Апокалипсис подкрадывается постепенно, маскируясь под чудеса и знамения. И когда ты наконец понимаешь, что происходит, бежать уже некуда. Меня зовут Касандра, и я – одна из отмеченных. Тех, кого ангелы называют Вестниками. Тех, кого фанатики почитают как святых и проклинают как еретиков. Тех, кого весь мир разыскивает, чтобы выслужиться перед небесными владыками. Спросите меня, каково это – быть избранной? Это значит просыпаться каждый день в страхе, что твой дар станет твоим проклятием. Что те, кого ты любишь, пострадают из-за того, кто ты есть. Что тебе придётся потерять всё, чтобы обрести судьбу, которую ты не выбирала. Но я забегаю вперёд.

Всё началось два года назад, когда мир ещё казался нормальным. Насколько вообще жизнь может быть нормальной для девушки, которая видит будущее в своих рисунках. Мои картины всегда были необычными, но галеристы назвали бы это "даром свыше".

Первым знаком стали кровавые дожди. Они обрушились на наш город в день летнего солнцестояния. Все решили, что это какая-то аномалия. Странное, но объяснимое природное явление. Но я видела в алых каплях нечто большее. Они напоминали мне цвет краски, которую я использовала, чтобы изобразить пылающий закат над руинами города. Картину, которую я написала за неделю до первого дождя.

Потом появились другие знамения. Статуи ангелов, плачущие кровавыми слезами. Иконы, на которых лики святых искажались в жутких гримасах. По ночам в парках роились стаи пепельных бабочек, складываясь в древние символы. Люди начали говорить о конце времён. А я рисовала всё это задолго до того, как оно происходило.

И затем начались сны. Видения падающих ангелов и горящих городов. Каждую ночь я просыпалась в холодном поту, с криком застрявшим в горле. Но настоящий ужас ждал меня наяву. Однажды утром, после очередного кошмара, я увидела их. Тонкие линии, сплетающиеся в незнакомый узор на моей руке. Метка Вестника.

Я не сразу поняла, что это значит. Поначалу я радовалась, что не одна такая. В новостях всё чаще говорили о людях, просыпающихся с такими же метками. Все ждали объяснения, знака свыше. И он явился – в виде сияющих крылатых фигур, спустившихся с небес. Ангелы пришли к нам. И это стало началом конца.

На площадях и в церквях божественные посланники говорили о грядущем рае. О том, что скоро всем страданиям придёт конец. Что отмеченные Вестники – избранные, чья сила поможет открыть врата блаженства для всего человечества. Всё, что нужно – привести этих людей к ангелам.

И мир сошёл с ума. Внезапно все вокруг стали охотниками за избранными. Тех, кто был отмечен, выслеживали, предавали, тащили к ангелам в надежде выслужиться. Тех, кто пытался бежать – объявляли в розыск. Никто не задавался вопросом, что происходит с Вестниками после того, как их забирают ангелы. Они просто исчезали – и все считали, что навсегда.

Тогда мы с моим братом Тэмо поняли, что пора уходить. Мой брат, мой лучший друг, моя родственная душа – только ему я могла доверять. Особенно после того, как он показал мне свою метку – такую же, как у меня. Мы собрали вещи, сожгли мои рисунки, попрощались с родителями. И бежали из города, не оглядываясь назад.

С тех пор мы скитались по стране, пытаясь держаться подальше от людей. Но куда бы мы ни шли, знамения следовали за нами. Кровавые дожди, плачущие статуи, пепельные бабочки – и ангелы, неустанно повторяющие свои обещания с экранов и рекламных щитов. А ещё – сны и видения, становившиеся всё более пугающими. Иногда мне казалось, что безопаснее было бы сдаться. Прийти к ангелам и молить о прощении. Но каждый раз, когда я была готова опустить руки, Тэмо напоминал мне, ради чего мы боремся – ради свободы.

Ради того, чтобы никакие высшие силы не решали нашу судьбу. Даже если это означало что нам придётся сражаться до конца.

Глава 1

Мы пробыли в заброшенной церкви всего пару дней, когда они нас нашли. Секта "Чистых" – фанатики, помешанные на поисках и "спасении" отмеченных. Мы слышали о них и раньше – они прочёсывали улицы городов, устраивая облавы на таких, как мы. И теперь они вышли на наш след. Это случилось ночью. Мы с Тэмо спали по очереди, но усталость взяла своё – и я задремала на посту. Разбудил меня звон разбитого стекла и грубые голоса, раздававшиеся снаружи. Я в панике растолкала брата, и мы бросились к чёрному ходу, перепрыгивая через обломки скамей. Но было уже поздно. Двери церкви с грохотом распахнулись, и внутрь ворвались люди в белых балахонах с капюшонами. Их лица скрывали маски, но я видела горящие безумием глаза. В руках они сжимали оружие – от обычных пистолетов до метательных ножей и арбалетов. Эти "Чистые" явно не собирались брать нас живыми.

– Вот они, отмеченные! – прокричал один из них, указывая на нас.

– Хватайте их, пока не сбежали! Помните, за живых ангелы обещали двойную награду!

Мы с Тэмо рванули к выходу, но путь уже преграждали трое "Чистых". Мой брат схватил подсвечник и метнул его в преследователей, давая нам пару секунд форы. И мы побежали так быстро, как только могли.

Мы петляли между скамьями и колоннами, пытаясь оторваться, но "Чистые" были повсюду. Их злые голоса и жестокий смех звучали всё ближе, предвкушая лёгкую победу. Обезумевшие глаза сверкали из-под капюшонов, а руки тянулись к нам, жаждая схватить и поволочь к ангелам. Алтарь впереди вдруг взорвался градом щепок – кто-то из фанатиков открыл огонь. Пули со свистом проносились мимо, и я вскрикнула, когда одна из них оцарапала руку, оставив огненную дорожку. Боль на миг затмила всё остальное, но адреналин быстро смыл её, придав сил. Краем глаза я заметила наше спасение – узкую лестницу, что вела на колокольню. Схватив Тэмо за руку, я рванула туда, молясь, чтобы "Чистые" не добрались до нас раньше. Брат что-то кричал, оглядываясь, но за грохотом погони и стуком собственного сердца слов было не разбирала.

Мы взлетели по ступенькам, и холодный ночной ветер ударил в лицо, остужая пылающую кожу. Здесь, на вершине колокольни, всё казалось обманчиво спокойным. Внизу мерцали далёкие огни города, безразличные к нашей судьбе. На миг меня охватило отчаяние – бежать было некуда. Позади – разъярённая толпа "Чистых", впереди – только пустота и смерть. Но потом я увидела его – тёмный кабель, протянутый между крышами церкви и библиотеки, стоявшей напротив. Тонкий, ненадёжный, он всё же был нашим единственным шансом. Мысли заметались в голове, страх сковал тело. Прыжок веры? Или безумие? Выбора не было. Позади уже слышались шаги и триумфальные возгласы "Чистых". Ещё немного – и нас схватят. Я стиснула зубы и прошептала брату, указывая на кабель:

– Надо прыгать. Сейчас!

В глазах Тэмо промелькнули сомнение и ужас, но он кивнул. Всегда доверял мне, даже если мои решения были на грани безумия. Особенно если были. Я зажмурилась, отгоняя назойливый страх, и сделала шаг в пустоту. В животе что-то оборвалось, когда земля ушла из-под ног. Ветер засвистел в ушах, а сердце, кажется, застряло где-то в горле. Руки судорожно вцепились в кабель, скользкий от ночной влаги. Казалось, весь мир сжался до этого тонкого жгута, протянутого над бездной.

Когда мы были на середине, позади раздался вопль боли. Кто-то из "Чистых", видимо, решил последовать нашему примеру, но не удержался. Тошнотворный хруст и звон цепей возвестили о его участи. Меня затрясло, но не от страха – от мрачного, жестокого удовлетворения. Такова цена фанатизма – рано или поздно ты летишь в ту самую бездну, куда толкаешь других.

Последние футы дались особенно тяжело. Пальцы онемели, а кабель, казалось, вот-вот лопнет под нашим весом. Дыхание вырывалось со свистом, в висках стучала кровь. Но вот впереди показался край крыши, и с победным кличем мы рухнули на шершавый настил. Несколько долгих, блаженных мгновений я просто лежала, прижавшись щекой к холодному камню. Пыль забивала нос, а колени саднило, но это была сладкая боль. Боль выживших, ускользнувших от безумия в последний миг. Рядом судорожно дышал Тэмо. Его лицо покрывала смертельная бледность, и глаза лихорадочно блестели. Но на губах играла слабая, безумная улыбка человека, обманувшего судьбу. Мы были живы. Покалеченные, напуганные до полусмерти – но живые.

Внизу "Чистые" выли от ярости, как стая обманутых гончих. Кто-то пальнул вверх, но пули лишь бессильно высекли искры из кирпичей. Однако расслабляться было рано – фанатики вряд ли сдадутся так просто. И теперь, когда мы оказались на виду, отступать некуда.

Я с трудом поднялась на дрожащие ноги и протянула руку брату. Он ухватился за неё, как утопающий, и мы побрели к дальнему краю крыши. Туда, где виднелась пожарная лестница. С улицы уже доносился рёв моторов и истошные вопли – "Чистые" вызвали подкрепление. Глухие удары и скрежет возвестили, что они пытаются выбить двери библиотеки. У нас оставались считанные минуты, чтобы скрыться. Мы с Тэмо переглянулись – и, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице.

Ржавые ступеньки дрожали и стонали под нашим весом, а сердце колотилось где-то в горле. Ободранные ладони жгло, рубашка липла к вспотевшей спине, а дыхание вырывалось со всхлипами. Но страх гнал вперёд, не давая задуматься об усталости и боли. Мы бежали, петляя переулками, подальше от света фонарей и людных улиц.

Но куда бежать дальше? Этот вопрос горчил на губах, вызывая дурноту. Весь наш мир сузился до переулков и подворотен, до вони мусора и страха. Дома нас не ждали – только пустые стены и холодные простыни. Друзья, семья – все отвернулись, испугавшись гнева ангелов. Мы остались совсем одни в этом враждебном новом мире. Тэмо, словно уловив мои мысли, сжал моё плечо.

– Кассандра, мы справимся, все будет хорошо. Когда-нибудь, обязательно будет.

Звук наших шагов гулким эхом отражался от стен узких улочек, пока мы с Тэмо петляли по ночному городу, пытаясь оторваться от преследователей. Дыхание вырывалось со свистом, лёгкие горели от недостатка кислорода. Страх гнал вперёд, не давая остановиться ни на секунду. В момент, когда мы думали, что оторвались, вновь слышались крики "Чистых", грохот подошв по брусчатке, лязг оружия. Они были настойчивы, и очень, очень злы.

Внезапно переулок оборвался тупиком – гладкой бетонной стеной без единого намёка на двери или окна. Мы застыли, судорожно хватая ртом воздух и озираясь в поисках выхода. Позади всё громче раздавались крики и свист пуль. "Чистые" нагоняли.

В отчаянии Тэмо рванул в сторону, увлекая меня за собой, и мы буквально ввалились в узкий проход между домами, заваленный мусором и обломками. Тьма здесь была гуще, а вонь – нестерпимее. Гнилые отходы, моча, экскременты – все запахи большого города смешались в омерзительный коктейль, от которого желудок грозил вывернуться наизнанку.

Мы остановились, пытаясь отдышаться. Шум погони стал тише, но расслабляться было рано. "Чистые" вряд ли отступят так просто. Надо было двигаться дальше, искать укрытие понадёжнее. И в этот момент я услышала звук, от которого кровь застыла в жилах. Хлопанье крыльев – мощное, размеренное, зловещее. Звук преследовал меня во снах с тех пор, как я начала видеть будущее. Предвестие опасности и надвигающейся тьмы.

Медленно, будто во сне, я подняла голову – и увидела ЕГО.

Падший стоял неподвижно, тяжело опираясь на длинный меч. С лезвия стекала кровь, капая на мостовую. А у его ног лежали тела. Много тел в светлых одеждах, с пустыми глазами и изломанными белоснежными крыльями. Ангелы. Он убил их – легко, будто сломал игрушки.

Он стоял в начале прохода, загораживая собой тусклый свет фонарей. Высокий, с длинными тёмными волосами и бледной кожей, испещрённой странными татуировками и шрамами. Его одежда, чёрная, как сама ночь, была изодрана и покрыта кровью – чужой и своей. Но не это приковывало взгляд. А крылья. Огромные, чернее самой тьмы, они распростёрлись за его спиной, закрывая небо и звёзды.

Самаэль. Падший ангел, чьё имя носители нимбов поминали столь же часто, сколько и избранных.

В проповедях и телепередачах падшего называют не иначе как "погубитель", "враг рода человеческого", "прислужник Сатаны". Ему приписывают все беды мира, от войн и эпидемий до падения нравов и природных катаклизмов. Устами земных последователей небеса кричат: мол, Самаэль несёт погибель, жаждет ввергнуть творение в хаос, уничтожив всё живое.

"Одержимый гордыней, он возомнил себя равным Всевышнему! – вещают святые отцы с амвонов, и паства испуганно шепчет молитвы. – В безумии своём павший желает свергнуть Создателя, забрать власть над душами! Опомнитесь, дети мои! Не внимайте сладким речам губителя, не поддавайтесь его кознями! Лишь в лоне церкви, лишь всецело доверившись небесным защитникам, вы спасётесь от участи проклятых!"

И вот теперь он стоит передо мной. От него исходила аура мощи и ярости, настолько осязаемая, что, казалось, её можно потрогать руками. Запах крови, пепла и чего-то неуловимо горького окутывающее его фигуру.

Это было страшное зрелище – божественные создания, низвергнутые во прах. И поверженные ангелы у его ног. Их лица застыли в гримасах ужаса, а белоснежные одежды пропитались алым. На какой-то миг мне стало их жаль. Но потом я вспомнила проповеди в соборах, фанатичный блеск в глазах верующих, облавы на отмеченных. И жалость испарилась без следа.

Падший поднял голову и посмотрел прямо на меня. От его взгляда по спине побежали ледяные мурашки. Глаза цвета грозового неба, полные первобытной ярости. Взгляд хищника, приготовившегося к прыжку.

По идее, я должна была испытывать страх. Бежать со всех ног, молясь, чтобы это исчадие ада не обратило свой гнев на нас с братом. Но вместо этого я ощутила… восторг пополам с благоговением.

Это чувство было сродни религиозному экстазу – трепет от осознания, что ты стоишь перед чем-то более великим и древним, чем ты сам. Чем-то невообразимо могущественным и совершенным в своей разрушительной силе.

Я смотрела на падшего, не в силах отвести взгляд. Любовалась хищной грацией его движений, текучестью поворотов головы, игрой тусклого света на угольно-чёрных перьях. Даже кровь и грязь, покрывавшие его одежду и кожу, казались причудливым узором, произведением мрачного искусства.

Это было безумием. Я понимала, что передо мной – убийца и враг рода человеческого. Страшная сказка во плоти. Но сердце пело от восторга и странного томления.

Падший ангел сделал шаг вперёд, и его крылья зашелестели, рассыпая вокруг чёрные перья. В нос ударил острый запах озона и раскалённого металла. Каждое движение – будто сполох дикого пламени, прекрасный и смертоносный.

Краем сознания я понимала, что Темо дёргает меня за руку, шепчет что-то срывающимся голосом. Но мне было всё равно. Весь мир померк, растворился в тумане. Остались лишь эти глаза напротив, прожигающие до самой души.

А потом нас настигли "чистые". На мгновение в переулке воцарилась тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием фанатиков. Но затем их замешательство сменилось яростью. Они поняли, что перед ними – противник их божеств, существо, которое нужно уничтожить любой ценой.

– Это он! Падший! – закричал один из "Чистых", вскидывая ружьё. – Убейте его во имя Света!

Раздались выстрелы, и переулок озарился вспышками. Пули со свистом рассекали воздух, но падший ангел даже не шелохнулся. Он лишь взмахнул мечом, и выстрелы утонули в звоне клинка, отражающего каждую атаку.

Но "Чистые" не отступали. Кто-то попытался подобраться ближе, выхватывая ножи и дубинки. Они наседали со всех сторон, стремясь завалить падшего числом. На их лицах горела неистовая решимость, граничащая с безумием.

Падший ангел оценил ситуацию за долю секунды. Он понимал, что это не его война, что эти фанатики – лишь пешки в чужой игре. Но выбора не было – они не оставили ему шанса уйти мирно.

С гневным криком он ринулся в бой, и переулок наполнился звоном стали и предсмертными хрипами. Падший ангел двигался с нечеловеческой скоростью, и каждый взмах его меча приносил смерть. Он кружился в смертоносном танце, и чёрные крылья за его спиной словно поглощали свет.

Звон клинка и крики боли наполняли воздух, но я слышала лишь стук своего сердца. Страх и восхищение смешались во мне в одно целое. Я не могла понять, почему эта сцена так гипнотизирует меня. Возможно, дело было в том, что впервые я видела кого-то, способного противостоять ангелам – пусть даже падшего. Краем глаза я заметила, что Тэмо тоже не может отвести взгляда от битвы. Его лицо выражало смесь ужаса и странного возбуждения. Я знала, о чём он думает – в глубине души мы всегда мечтали дать отпор тем, кто преследовал нас. И падший ангел воплощал эту мечту – дикую, мрачную, но такую притягательную.

Внезапно один из "Чистых" сумел прорваться совсем близко к падшему и взмахнул ножом, метя в спину. Я хотела закричать, предупредить об опасности, но не успела. В последний момент падший ангел резко развернулся, перехватил руку фанатика и с хрустом вывернул. Нож со звоном упал на землю, а "Чистый" упал на колени, хрипя от боли.

– Жалкое зрелище, – процедил падший, глядя на корчащегося у его ног человека. – Неужели вы верите, что ваши ничтожные клинки могут навредить мне?

Его голос, низкий и хрипловатый, прозвучал словно гром среди внезапно наступившей тишины. От него по моей спине побежали мурашки – то ли от страха, то ли от чего-то ещё. Он выпрямился и огляделся, словно ища новых врагов. Но вокруг были лишь мёртвые тела и гнетущая тишина. И в этот момент он заметил нас. Его глаза, полыхающие нечеловеческим огнём, остановились на мне, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. В его взгляде не было узнавания или сочувствия – лишь отстранённое любопытство и тень раздражения.

– Вам повезло, – бросил он, отворачиваясь. – В другой раз не стойте на моём пути.

Он явно принял нас за случайных свидетелей и не собирался помогать. Но мне вдруг стало обидно. Мы столько времени бежали и прятались, а он даже не удосужился спросить, кто мы такие и почему "Чистые" преследуют нас.

– Мы не просили о помощи, – выпалила я прежде, чем успела подумать. – Мы сами способны о себе позаботиться.

Падший ангел замер и медленно повернулся. В его глазах промелькнуло нечто похожее на интерес.

– Неужели? – протянул он, окидывая нас оценивающим взглядом. – И кто же вы такие, что привлекли внимание церковных псов?

Я вздёрнула подбородок, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.

– Мы Вестники, – сказала я, надеясь, что голос не дрогнет. – Те, кого ищут ангелы и их прихвостни.

На миг на лице падшего ангела отразилось удивление. Но он быстро взял себя в руки и хмыкнул.

– Вестники, значит, – протянул он, и в его голосе мне послышалась горькая ирония. – Что ж, добро пожаловать в клуб гонимых и проклятых. Наслаждайтесь, пока можете.

Он явно не верил, что мы долго протянем в бегах. И от этого мне стало ещё обиднее. Я хотела доказать ему, что мы сильнее, чем кажемся. Что мы справимся со всем, что ждёт нас впереди.Но прежде, чем я успела найти нужные слова, падший ангел расправил крылья, готовясь взлететь. На прощание он бросил на нас последний взгляд – усталый и равнодушный.

– Не попадайтесь мне больше, – сказал он. – В следующий раз можете оказаться не на той стороне клинка.

И, тяжело взмахнув крыльями, он исчез в ночном небе, оставив после себя лишь горький запах пепла, крови и пару упавших перьев.

Я смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди разгорается странное чувство – смесь разочарования, любопытства и тревоги. Этот падший ангел был загадкой, враждебной и манящей одновременно. И я вдруг поняла, что хочу разгадать её. Хочу узнать, что скрывается за этой маской равнодушия и жестокости. Возможно, это было глупо. Возможно, опасно. Но я не могла отделаться от мысли, что наша встреча не была случайной. Что нас с падшим ангелом связывает нечто большее, чем просто мимолётное столкновение в переулке.

И глядя на залитую кровью мостовую, слушая затихающее эхо хлопков крыльев, я поклялась себе, что узнаю правду. Чего бы мне это ни стоило. Потому что иногда, чтобы найти свой путь, нужно сначала заглянуть в бездну. И падший ангел, сам того не желая, стал моим проводником в неизведанное.

Глава 2

Мы бежали всю ночь, петляя по узким улочкам и тёмным подворотням. Страх гнал нас вперёд, не позволяя остановиться ни на миг. Лишь когда небо на востоке начало светлеть, мы решились передохнуть. Убежище нашлось в заброшенном доме на окраине – ветхом, но крепком. Окна были заколочены, а дверь – заперта, но Тэмо сумел взломать замок. Внутри пахло пылью и старыми газетами.

– Обыщи первый этаж, – шепнул брат. – А я проверю, что наверху. Встретимся здесь через десять минут.

Я кивнула и, достав из сумки фонарик, принялась исследовать комнаты. В доме явно давно никто не жил. Мебель была покрыта толстым слоем пыли, по углам висела паутина. Но сейчас эта заброшенность казалась благословением – вряд ли "Чистые" будут нас здесь искать.

Закончив осмотр, я вернулась в прихожую. Тэмо уже ждал меня там, прислонившись к стене и сжимая в руке пистолет. При виде оружия я вздрогнула.

– Откуда это у тебя?

Брат пожал плечами.

– Забрал у одного из фанатиков. Ему он уже ни к чему.

Он убрал пистолет за пояс и внимательно посмотрел на меня. В тусклом свете фонарика его лицо казалось усталым и осунувшимся. Тёмные волосы растрепались и падали на лоб, а под глазами залегли глубокие тени. Но взгляд оставался решительным и собранным.

Я на миг задержала дыхание. Сейчас, в этом полумраке, Тэмо вдруг стал так походить на отца – те же резкие черты лица, тот же упрямый подбородок и колючий прищур серо-зелёных глаз. Только кожа смуглее – наследие матери-южанки.

В отличие от брата, я удалась скорее в маму. Унаследовала её смуглость, мягкие черты лица и густые каштановые волосы. Только глаза достались отцовские – изменчивые, словно весеннее небо. То голубые, как ясный полдень, то серые, как грозовые облака. Сейчас они казались почти прозрачными от усталости.

– Ты в порядке? – тихо спросил Тэмо, вглядываясь в моё лицо.

Я слабо улыбнулась.

– Насколько это возможно, учитывая обстоятельства. А ты?

Брат вздохнул и прикрыл глаза.

– Жить буду. Идём, нужно осмотреть твои раны и что-нибудь перекусить. Кажется, я видел на кухне консервы.

Следующие полчаса мы потратили на то, чтобы привести себя в порядок. Умылись ледяной водой из-под крана, смыв копоть и кровь. Обработали царапины и ссадины, перевязали раны. С облегчением стянули грязную одежду и завернулись в пыльные, но чистые простыни, найденные в шкафу.

Поев консервированной фасоли и галет, мы устроились в гостиной на продавленном диване. Усталость навалилась, словно бетонная плита, не давая пошевелиться.

– Мы не можем здесь оставаться, – нарушил молчание Тэмо. – Рано или поздно "Чистые" прочешут окраины. Нужно уходить из города.

Я подняла голову от его плеча и недоуменно нахмурилась.

– Уходить? Куда?

Брат пожал плечами.

– Куда угодно. Главное – подальше отсюда. Я видел в гараже старый пикап. Если он на ходу, мы могли бы угнать его и…

– Нет, – перебила я, помотав головой. – Я никуда не поеду.

Тэмо изумлённо посмотрел на меня.

– О чём ты? Кассандра, нам нельзя здесь оставаться!

Я упрямо поджала губы.

– Я должна найти его. Самаэля.

Брат резко выпрямился и недоверчиво уставился на меня.

– Что? Зачем он тебе понадобился?

Я прикусила губу, подбирая слова. Как объяснить то, чего сама до конца не понимаю? Это странное чувство, необъяснимую уверенность, что разгадка всех тайн кроется именно в падшем ангеле?

– Он – ключ, – наконец тихо проговорила я. – Ключ ко всему, что с нами происходит. Я это чувствую, Тэмо. Самаэль может дать ответы на наши вопросы.

Брат саркастично фыркнул.

– Отличная идея, Кэсси! – язвительно бросил он. – Давай разыщем того, кого весь мир считает исчадием ада, и вежливо попросим его раскрыть все секреты! Ну что может пойти не так?

Я почувствовала, как в груди начинает закипать злость. Почему он всегда так? Почему не может хотя бы выслушать меня, прежде чем осуждать?

– Это не праздное любопытство, Тэмо! – процедила я сквозь зубы. – И не детская блажь. Я говорю о нашей жизни! О том, кто мы есть и почему нас преследуют. Неужели тебе самому не хочется узнать правду?

Брат устало потёр лицо руками.

– Кэсси, пойми, – терпеливо, словно обращаясь к ребёнку, произнёс он. – Самаэль – не наш друг. Он опасен. Ты видела, как хладнокровно он убивал. Думаешь, он станет с нами церемониться? Да он просто прихлопнет нас, как назойливых мух!

Я упрямо вскинула голову.

– Нет. Он не тронет нас, я знаю.

– Откуда такая уверенность? – язвительно бросил Тэмо.

Я и сама не могла ответить на этот вопрос. Просто… чувствовала. Той интуицией, что не раз спасала нам жизнь.

– Он мог убить нас там, в переулке, – чуть слышно проговорила я. – Но не стал. Почему? Нет, Тэмо, здесь кроется нечто большее. И я должна разобраться, что именно.

Брат зло сверкнул глазами, но промолчал. Знал, что спорить со мной бесполезно, когда я так настроена.

Несколько долгих минут мы сидели молча. Я почти физически ощущала, как бурлят эмоции в Тэмо – гнев, страх, раздражение. Мне было больно от его непонимания. Неужели за столько лет он так и не научился мне доверять?

Наконец, брат тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана.

– Хорошо, – глухо произнёс он. – Допустим, ты права. Допустим, нам и правда нужен этот падший. Но как, чёрт возьми, ты собираешься его искать? Забыла, что весь Город кишит "Чистыми"? Стоит нам высунуть нос из убежища – и нас тут же схватят.

Я прикусила губу. Об этом я как-то не подумала.

– Мы что-нибудь придумаем, – пробормотала я не слишком уверенно.

Тэмо хмыкнул.

– Ну конечно. Как всегда.

В его голосе было столько горечи, что я невольно поёжилась. Брат сердился на меня, но где-то под этой злостью пряталась обида. Обида на то, что я в очередной раз не посчиталась с его мнением. Поставила свои желания выше его страхов.

Мне стало стыдно. Я знала, что Тэмо желает мне добра. Знала, как сильно он хочет защитить меня – даже ценой собственной свободы. Но принять не мог. Потому что это было бы равносильно предательству самой себя.

– Прости, – еле слышно выдохнула я, отводя взгляд. – Я не хотела тебя обижать. Просто…

Я осеклась, не зная, как облечь в слова то, что рвалось из самого сердца. Как объяснить брату эту неодолимую потребность найти ответы? Стать хозяйкой своей судьбы, а не жертвой обстоятельств?

Тэмо тихо вздохнул и привлёк меня к себе, прижав к груди. От него пахло потом, кровью и почему-то полынью – терпкий, горьковатый запах. Родной до боли.

– Я понимаю, – прошептал он, целуя меня в макушку. – Правда, понимаю. Ты не можешь иначе. Но, пожалуйста, будь осторожна. Не лезь на рожон, ладно? Если с тобой что-нибудь случится, я…

Его голос дрогнул и оборвался. Мне вдруг стало трудно дышать.

– Обещаю, – выдавила я, сглатывая подступившие слёзы.

Мы сидели так ещё долго, слушая дыхание друг друга. Усталость брала своё, веки тяжелели. Мысли путались. И почему-то перед глазами стояло лицо Самаэля – бледное, исчерченное шрамами, и такое невыносимо прекрасное в своём мрачном совершенстве.

"Кто же ты? – думала я, проваливаясь в сон. – Кто ты, падший? И какие тайны хранит твоя израненная душа?"

Темнота накрыла меня тёплым одеялом, и я уплыла в царство видений. Туда, где ждал меня ангел с чёрными крыльями.

***

Я стояла посреди выжженной равнины. Небо над головой было кроваво-красным, испещрённым чёрными молниями. Горизонт заволакивал густой смрадный туман.

Внезапно земля содрогнулась. Затрещала, словно разрываемая гигантскими когтями. Из разломов заструился ядовито-зелёный свет, и в воздухе повеяло серой.

А потом я увидела Их. Ангелов и демонов, сошедшихся в последней битве. Их сияющие фигуры возвышались над равниной, подобно исполинам. Белоснежные крылья и клубящаяся тьма, святость и проклятие, лёд и пламя. Две силы, равные в своём могуществе и ярости, стремящиеся стереть друг друга с лица земли. И от исхода их битвы зависела судьба всего мира.

Я стояла, не в силах пошевелиться. Страх сковал тело, пригвоздил к выжженной земле. Хотелось закричать, но из горла вырывался лишь сдавленный хрип.

И тогда я увидела его. Самаэль парил над полем боя, черные крылья трепетали на ветру. Но он не смотрел на сражающихся. Его пылающий взор был направлен на меня.

Падший ангел медленно приблизился и завис напротив, глядя мне в глаза. В его зрачках плескалось адское пламя, прожигая до самой души. Губы, изогнутые в жестокой усмешке, разомкнулись:

– Время пришло, Вестница, – прозвучал его голос, подобный раскатам грома. – Сделай свой выбор. Призови свою силу. Или умри вместе с этим миром.

Он протянул руку, словно предлагая мне шагнуть в бездну. И я вдруг поняла, что за его спиной разверзлась тьма. Древняя, могущественная, полная мрачных тайн. Тьма, которая ждала меня.

Сердце заколотилось, разум метался в смятении. Принять руку падшего? Довериться тому, кого все считают воплощением зла? Или отвергнуть, обрекая мир на погибель?

Я судорожно сглотнула. Шагнула вперёд. Дрожащие пальцы легли на холодную ладонь Самаэля. По коже пробежали мурашки, дыхание перехватило. Губы беззвучно шевельнулись:

– Я готова. Веди меня.

Падший ангел улыбнулся – жутко и прекрасно. А потом мир взорвался ослепительной вспышкой.

Я распахнула глаза и судорожно вздохнула. Сердце колотилось, по спине струился холодный пот. Сон всё ещё стоял перед глазами – пугающе реальный, болезненно яркий. Что это было?

Видение грядущего? Или игра уставшего разума? Я не знала. Но отчего-то была уверена: это не просто кошмар. Это знак. Предупреждение. Мир на грани. Древние силы сойдутся в последней битве. И мне придётся выбирать. Между светом и тьмой. Ангелами и падшими. Жизнью и смертью. Только вот какой выбор будет верным? Кому довериться, за кем последовать?

Я со стоном уронила голову на руки. Виски ломило, мысли разбегались. Слишком много вопросов. Слишком мало времени. Грядёт буря. Я чувствовала это каждой клеточкой тела. Буря, которая изменит всё. Перепишет законы мироздания. И я была тем, кто должен встретить её лицом к лицу. Принять бой, быть может, последний в своей жизни. Но не это пугало сильнее всего. А то, что в грядущей битве мне придется встать плечом к плечу с падшим ангелом. Довериться тому, чья душа скрыта во мраке. Самаэль… Друг или враг? Спаситель или погибель? Кто он – мой проводник в неизведанное?

Сон не дал ответа. Лишь оставил горький привкус на губах и саднящую боль в груди. Я знала лишь одно: грядут перемены. И я буду в их эпицентре. Хочу того или нет. Что ж… Встретим бурю с высоко поднятой головой. И будь что будет.