Алексей Вязовский
Группа крови на плече. Смерти вопреки
После того, как объяснил суть проблемы пожилому кавказцу, скромно подтвердив, что да, это я тот самый, кто вчера двоих урок уконтрапупил, – внезапно стал центром внимания. Вокруг собралось еще несколько инструкторов, после настоятельных просьб пришлось опять рассказывать и показывать в лицах, расставляя занимавшихся лейтенантов на места бандитов. Тут же образовалось небольшое стихийное обсуждение правильности моих действий. Наиболее рьяные даже сделали пару пробных прогонов. В конце концов сошлись на мнении, что мне откровенно повезло. И что никого лишнего не зацепил, и что у бандита оказалась не двустволка, и много чего еще. Инструкторы, подведя итоги дискуссии вечным «поэтому тренироваться надо», разогнали обратно всех по местам.
А с наганом оказалось все просто. Привыкнув к рубленым рукояткам пээмов, тэтэшников и «ярыгиных», я просто неправильно взял хват. Немного потренировавшись, я довольно легко избавился от «молока» в своих выстрелах. Доводить до «все в десятку» мне показалось откровенно лишним – все равно наганы даже тут уже невье…ная экзотика.
Кажется, спросив, где тут место для чистки, я заработал много баллов в глазах инструктора. Оказалось, тут чисткой оружия после стрельб занимается специальное подразделение. Иначе никак не обеспечить нужный темп стрельб у занимающихся, больно их много приходит. Ну специальное так специальное, мне же меньше мороки. Вернув наган, я попросил пострелять из чего-нибудь экзотического. А то, дескать, пистолеты и автоматы уже приелись, надо расширять горизонты…
Ухмыльнувшись в усы, кавказец по имени Арам внял моей просьбе и притащил в ответ какого-то франкенштейна. Ну судите сами: на вид обычный пистолет. Но с офигенно большим калибром, сошками и складывающимся прикладом.
После разглядывания этой шайтан-машинки я вопросительно уставился на инструктора:
– Перед тобой, дарагой, пистолет-гранатомет. Название «дятел». Выстрел производится либо бесшумной пулей… – он передал мне здоровенный цилиндр, из которого выглядывал острый носик пули. – Либо гранатой.
Мне было продемонстрировано этакое эскимо на палочке.
– Э-э-э… – сказать что-то более внятное я не смог. Ничего общего с привычными мне подствольными гранатометами. – А попробовать можно? – я скорчил просительную физиономию, попытавшись сымитировать кота из «Шрека».
– Ну… – задумался инструктор, – из патрона можно. А вот для гранаты у нас тут нет павильона. Это на стрельбище надо.
Конечно, я согласился и на патрон. Пока шли до дорожки, я тщательно его осмотрел. Этакая мандула весом граммов сто пятьдесят и длиной сантиметров десять. Зажал его в кулак, взмахнул рукой – в принципе как свинчатка тоже сойдет.
Этот гранатометный пистолет оказался однозарядным. Открыл затвор – вставил – закрыл затвор. Как бахнул – повтори. Нудно, но все перекрывала его мощь. Конструкторы этой убервафли обещали пробитие пяти миллиметров брони со ста метров. Чего уж там… Наша, спецназовская тема!
Конструкторы не соврали. Пистолет лягнул меня в плечо, и тут же от пулеуловителя донесся громкий «БА-А-АМ». Ни звука, ни пламени выстрела я не заметил. Однозначно, вещь!
Стрелять без звука мне очень понравилось, о чем я тут же сообщил инструктору в самых восторженных выражениях. И посетовал, что, когда мы охраняли строителей во Вьетнаме, нам часто очень не хватало чего-то бесшумного. Может, есть что еще попробовать?
– Ну брамит тебе не интересен, ПБС на «калашников» у нас сейчас нет… – задумался он. – Вот, тут нам из Подольска ребята новый пистолет на отзыв привезли. Оценишь?
Еще спрашивает!
– Где расписаться кровью?
Глава 3
Мы прошли в оружейку, где после подписания бумаг «не видел и не расскажу» мне дали в руки странно кастрированный пистолет Макарова. Однако после того, как к стволу прикрутили какую-то хреновину, я в получившейся конструкции мгновенно опознал ПБ, или пистолет бесшумный. Конструкция оказалась настолько удачной, что даже в мое время его не брезговала использовать спецура. Но мне тогда из современных не дали пострелять, гады, отговаривались малым количеством специальных боеприпасов… А тут пользуйся, не хочу. Нет, Союз – это все-таки сила. Так, как Страна Советов обеспечивала своих военных… Нигде такого нет и не будет.
Патроны оказались самыми обычными, от «макарыча», да и магазин был тем же. Поэтому, быстренько затолкав положенные восемь штук, я вогнал магазин в пистолет и подошел к рубежу. Покачал пистолет в руке. Пару раз вскинул, примериваясь. Отличный баланс, совершенно не чувствуется, что у него спереди висит такая хренотень.
Но постреляв немного, я понял, что пистолет надо еще дорабатывать. Пару раз была осечка, один раз гильза не вылетела. Но все равно, слышать при выстреле только лязг затвора – это нечто!
Тщательно описав свои впечатления в разлинованном листочке для отзывов, в поле «примечание» я оставил кучу восторженных пожеланий конструкторам. Ну в самом деле, их, наверное, другие ругают за задержки, но я-то знаю, что получится отлично. А доброе слово и кошке приятно.
В каптерке тира был телефон, и после писанины мне дали разрешение позвонить. Сегодня у нас была суббота, с первого же раза удалось застать Яночку дома.
– Бюро добрых услуг желает вам доброго утра!
– Ой! Коля? – голос девушки был заспанным, похоже для нее утро только началось.
– А я успел вчера представиться?
– Так в документах же написано. И папа сказал, как тебя зовут.
Насчет Алидина меня вчера тоже просветили. Начальник Седьмого управления КГБ. В простонародье – «топтуны». Охрана дипломатического корпуса, слежка за ним же, наблюдение за всякими прибывающими в страну иностранцами… Дело полезное, но муторное и низкостатусное. Топтунов в КГБ не сильно уважали и к элите спецслужбы не относили. А кого относили? Известного кого – охранников Брежнева и Ко из «девятки», разведчиков ПГУ, контрразведчиков ВГУ… В последних двух, кстати, было полно предателей, которые регулярно перебегали на Запад. А вот в «семерке» – я сколько ни морщил лоб – ни одного шпиона так вспомнить и не смог. А значит что? Алидин-то совсем неплох. Кадры явно умеет подбирать.
– А что еще папа сказал?
– Что ты боевой офицер, но мне не пара. И чтобы я не ходила с тобой на свидание.
Ого. Вот это заход.
– А ты ему что?
– Я сама решаю, с кем ходить, а с кем нет!
– Смотрю, ты с характером, – хмыкнул я.
– Не передумал еще идти смотреть Останкинскую башню? – Яна засмеялась колокольчиком. – Имей в виду, папа сказал, что там огромные очереди. И что, если надо – он позвонит и нас пустят без очереди.
Нет, такой хоккей нам не нужен. Разок попросишь генерала – век должен будешь. Пусть уж лучше он мне торчит за дочку.
– Прорвемся. Если не мы, то кто?
– Это такой лозунг у твоей службы?
Нет, у нас лозунг был попроще: «Если не мы, то не мы».
– Точно. Так что? В семь у башни?
– Договорились.
Яна повесила трубку, а я задумался. Как прорваться на башню? Набрал 09 и строгим голосом спросил барышню из Мосгорсправки – мол, какой номер у «Седьмого неба»? И о чудо. Мне продиктовали заветные цифры, которые я тут же накрутил на диске.
– Комитет государственной безопасности. Служба тайного покупателя, – еще более грозным тоном произнес я. – С директором соедините!
На той стороне телефонной трубки воцарилось тревожное молчание. Потом женской голос произнес:
– Сейчас позову Антона Викторовича.
Подготовленный неведомой собеседницей директор был вежлив и услужлив.
Столик на семь у окна? Для проверки качества обслуживания? Разумеется. Самый лучший, лично выберет. Шампанское? Обязательно! Закуска? Что предпочитает тайный покупатель? Какие основные блюда подать? Десерт?
– Покупатели. Будет пара – мужчина и женщина. Замаскированные под семью.
– А можно поинтересоваться, для чего?
– Будет производиться оценка уровня полноты вкусноты блюд перед скорым прибытием делегации из капстран. Также будет осуществлен визуальный контроль наличия отсутствия запрещенных ингредиентов в предлагаемых блюдах.
Больше умных слов, нанизываемых одно на другое – меньше понимания. Директор сразу повелся.
– Лично выйду встречать гостей…
– Орел! Мля, всю базу обежал, пока тебя нашел… – В каптерку зашел громогласный Незлобин. – Хорошо, что Арама встретил, он и сказал…
– Тихо ты! – я успел зажать трубку рукой. – Видишь, важный разговор!
– По-онял! – Веня попятился. – Черный приехал из Вьетнама. И Байкалов тоже…
– Это который «Пушкин»? Поэт?..
– Он. Подваливай ко мне – обмоем встречу, пока Тыква в министерство уехал.
– Ладно, иди, я приду.
– Ало, ало! – в трубке телефона бился испуганный директор. – Ничего не слышно…
– Николай и Яна… – я убрал руку. – Запомните имена.
– Так точно!
– Результаты проверки станут известны руководству страны! Так что, пожалуйста, не подведите нас там!
– Так точно! Порядок знаю, не посрамим…
Я повесил трубку, рассмеялся. Нет, до чего же хорошо жить в Стране Советов. Если, конечно, знать лайфхаки.
* * *
Тепло попрощавшись со всеми в тире, я вышел на свежий воздух и потянулся. Поглядел на часы. Ого, хорошо так позанимался. Скоро обед, но небось у Незлобиных покормят.
Улыбаясь во все тридцать два зуба от так удачно проведенного утра, я зашел в чипок и, разыскав вчерашнюю кассиршу, вернул ей авоську. На этот раз она стояла в мясном отделе и заворачивала тушки кур в серую бумагу всем желающим. Курицы были какие-то тощие и имели сизый цвет, но это никого не смущало. Поговорить о погоде не удалось, так как на меня тут же зашикали из очереди, дескать отвлекаю продавщицу. Показав жестом «пардон, но так требует народ», я получил в ответ улыбку и, выйдя из магазина, развернул свои стопы в сторону офицерского дома. Пьянка у Незлобиных, на которой мне нельзя пить – впереди свидание. Зато можно что?
Как оказалось, травить байки. Нет, сначала меня, конечно, попробовали заставить выпить штрафную.
– Орел, что за хрень… – уже слегка датый Черный набычился. – Все пьют и ты пей! Живыми вернулись из этого ада…
– Черный, вот ты меня уважаешь? – включил ответку я.
– Ты че… Уважаю, конечно, – немного даже обиделся он. – Ты скольких американцев положил там? – майор показал пальцем себе за спину.
– Не считал. Может, взвод, – поскромничал я.
– Ну вот! Орден тебе дали. А ты проставился?..
– Еще нет.
– Так давай обмоем победу!
– Сам хочу. Но видишь ли, я тут с девочкой договорился о свидании…
С меня тут же потребовали подробности. И я их дал. Под это дело улетела первая бутылка, военные открыли вторую. Пушкин достал из сумки «змеиное вино» – прямо с заточенным гадом внутри. На него тут же зашикали:
– Заначь!
– Такое не пьют.
Про меня забыли, народ переключился на обсуждение достоинств и недостатков вьетнамского бухла. И почти сразу пришла жена Незлобина – толстушка-хохотушка по имени Клава. Тут уже «змею» не пожалели – мигом вскрыли бутылку, налили. Клава сначала отнекивалась, потом все-таки дала слабину, пригубила. Закашлялась.
– Боже, какую гадость вы пьете. Все, завязывайте.
Попытка прекратить пьянку не удалась, но бутылку беленькой Клава забрала. Осталась одна початая на четверых, точнее на троих, ибо я продолжал идти в отказ.
– Боевая у тебя жена, Незлобин, – резюмировал Черный. – С такой не сопьешься.
– Сторожит меня, – вздохнул тяжело Огонек.
– Вот вы знаете, что можно доверить советскому солдату сторожить? – Пушкин вскрыл банку с тушенкой. – Только тяжелый чугунный шар!
– Это почему же?
– Объясняю, почему шар. Чтобы солдат на него спать не улегся! Почему чугунный? Чтобы не утащил! Почему большой? Чтобы не проглотил!
Мы посмеялись, помазали тушенкой хлеб. Открыли еще банки с килькой и огурцами.
– У меня товарищ по учебке проверяющим работал, – взял слово Незлобин, – попал как-то к авиаторам. Идет, видит, стоит ангар. А в крыше ангара вмятины такие, причем изнутри. Ну он и давай выяснять.
Там помялись и рассказали. А дело вот в чем. В ангаре стоят самолеты, которые обслуживают в том числе и срочники. Ну а для срочника, пока никто не видит, самое оно посидеть в самолете, пощелкать тумблерами и подергать штурвал, воображая, как сбиваешь «фантомы» пачками. В самолете все выключено, да и пилотам потом нормальное положение тумблеров восстановить не впадлу, ибо все такими были. Но есть в самолете одна система, которая работает всегда. Катапульта.
Кто в армии служил – тот в цирке не смеется. На эту истории мы только поулыбались, покивали. Сколько таких случаев дебилизма было в войсках… не передать.
Помню, служили у нас в Ханкале два друга с одной деревни из одной области… С детства вместе и дома рядом, все дела. И вот – объявили учения. Патроны, естественно, холостые – с пластиковой белой пулькой такие, типа безопасные. Ну один из друзей решил пошутить…
Когда другой присел в кустиках облегчиться, этот дал очередь по кучке каках.
Как потом говорил на следствии, что, мол, хотел товарища разыграть – это же офигенно смешно, человек оправляется, а в этот момент кучка «взрывается» и его облепляет снизу всего. В итоге оба уехали из армии – один на восемь лет на усиленный режим, а второй домой, но уже без «фаберже».
– А ты чего молчишь, Орел? – спросил майор.
– У нас в части был боец, не помню уже как его звали, но первое погоняло почему-то запомнил – Конь. Так вот был он водителем ЗиЛа. Довольно часто выезжал в рейс за территорию части. И как-то в дороге ЗиЛ закипел. Он ничего лучше не придумал, как открыть крышку радиатора и посмотреть. Знаете, какая у него была потом кличка?
– Индеец? – первым отреагировал Черный.
– Как догадался? – удивился я.
– У нас тоже был похожий распи…й. Решил подсветить спичкой бак с бензином – проверить уровень топлива.
Я посмотрел на часы – пора было выдвигаться.
– Короче, я тут в тире пострелял немного, ну Огонек видел. Ну и пока к мишеням ходили, мужики рассказали про новый способ прикурить.
Способ такой. Если хочешь курить или там костер развести, спичек нет, но внезапно есть «калаш», где в магазине есть трассеры. Достаешь трассер, выколупываешь пулю, высыпаешь порох и, перевернув пулю донцем наружу, вставляешь ее назад. Ну а потом лупишь этим донцем по камню, или чего еще крепкое обнаружится рядом. Трассер раскаляется и можно прикуривать.
Сказал и пожалел. Всем, естественно, сразу захотелось попробовать новый способ. Быстренько пробежались по соседям и у кого-то выцыганили аж целую пачку трассеров. Потом нашли пассатижи и, согласно рецепту, выдрали и перевернули пули в нескольких патронах.
Ну а где пробовать? Конечно же на улице, чай уже не мальчики, чтобы по туалетам ныкаться. Вышли гуськом на улицу и пошли к мусорке, благо она рядом с общагой была. Там для мусорных баков был построен этакий бетонный навесик, а за ним заасфальтировали площадку, уж хрен знает для чего. В общем, для наших целей самое то.
Был бы фотоаппарат или кинокамера, непременно бы стоило запечатлеть это действо. Сидят несколько здоровых мужиков с незажженными сигаретами в зубах и чем-то увлеченно стучат по асфальту. Изредка кто-нибудь подносит то, чем стукает, к глазам и с умным видом изучает.
В общем, первому повезло Черному. Вскочив с радостным криком, он напоказ стал прикуривать от ярко горящего трассера. Прикурив, Черный небрежно отбросил трассер и с гордым видом победителя стал смотреть на своих менее удачливых соперников.
Соперники, видя, что метод рабочий, еще более энергично застучали по асфальту. Вскоре уже все задымили «по-новому» и, столпившись, обменивались накопленным опытом в области разжигания трассеров.
Чуем… Пахнет чем-то горелым. Оборачиваемся – мусорка полыхает, видимо чей-то трассер долетел.
– Атас, пожар! – Огонек рванул к пожарному щиту на стене дома.
Черный попытался закрыть крышку мусорки, но, обжегшись, отскочил прочь. Прибежал Незлобин с огнетушителем, дернул чеку. Гаджет похрипел и, не выдав ни грамма пены, сразу сдох.
– Ладно, мужики, мне пора на свиданку… – Я пожал руку обалдевшему Черному. – Вы тут развлекайтесь, и главное, ни в чем себе не отказывайте.
Не оглядываясь, пошел наводить лоск перед встречей с Яной.
* * *
Яночку пришлось прилично так подождать. Ну вот физически не могут дамы приходить на свиданку вовремя. Пока оденутся, пока накрасятся… Прическа поди тоже время занимает.
Пока ждал, разглядывал очередь. Она практически не двигалась, народ нервничал. Многие пришли парочками, а теперь скучали, разглядывая окружающую стройку.
А еще слушали, как два патлатых парня на скамеечке под гитару тянули битловское «О ге-ерл». Делали они это откровенно убого – будто кошка стонет, жрать просит. Но не прекращали.
В какой-то момент людям это надоело, очередь заволновалась, начала ругаться.
– Стиляги чертовы…
– Жизни от них нет…
– Это не стиляги – битники…
– Хрен редьки не слаще…
Наконец, у кого-то лопнуло терпение, к парням вышли три дружинника в повязках. Начали что-то вежливо и тихо втолковывать. Один из патлатых вытащил из сумки пластинку. Я пригляделся. Судя по русским буквам на обложке, это была наша, отечественная, пластинка. Тыча в нее пальцем, битломан принялся объяснять, что они ничего не нарушают, дескать, песня «Герл» официально одобрена и выпущена фирмой «Мелодия».
И к моему удивлению и удивлению очереди, дружинники… отстали! Развернулись и потопали прочь.
– Да забирайте этих уродов!
– В армию их, пусть послужат Родине!
– Эй, капитан, а ты чего молчишь? – это уже было адресовано мне.
Я сделал морду кирпичом и отвернулся. Очень вовремя. Потому как сзади ко мне, цокая каблучками, уже спешила Яночка Алидина. В коротком синем платьице с белым пояском, маленькой дамской сумочкой через плечо. Свои черные волосы девушка заколола в длинный хвост, длинную шею украсила ниткой бус.
У меня перехватило дыхание, и я даже забыл поздороваться. Будто первоклассник.
– Ой, это мне?
Яна потрогала бутоны пионов, что я впопыхах схватил у метро у какой-то бабульки.
– Да! Выглядишь потрясающе. Ощущения, будто «Шилка» прошила очередью насквозь.
– Что за «Шилка»? – поинтересовался девушка, нюхая цветы.
– Пойдем, наверху расскажу.
Я уже давно заприметил седоватого мужичка в костюме, что мялся у входа в башню. К нему-то, подхватив Яну под ручку, я и направился.
– Вы директор «Седьмого неба»? – грозно вопросил я, покосившись на девушку. Надо было видеть ее лицо.
– Да, да… А вы…
– Яна и Николай.
– Точно! Меня предупреждали, пойдемте, я вам выбрал лучший столик!
– Что происходит? – прошептала Яна мне на ухо, дергая за руку.
– Проверяем качество обслуживания в ресторане, – также тихо на ушко ответил я. – Делай недовольное лицо.
Директор, выкрикивая «Спецзаказ», с трудом протолкнул нас мимо разгневанной очереди, уже в скоростном лифте я напоказ достал из кармана платок и провел им по поручням.
– Но мы не отвечаем за лифты! – лицо Антона Викторовича посерело. – Потом поймите, рядом все еще идет стройка, летит цементная пыль…
– Да, да… Мы тоже люди и все понимаем… – я покосился на Яну, которая с большим трудом держала серьезное выражение лица. Только бы не рассмеялась!
Со слегка заложенными ушами мы вошли в ресторан, где нас провели к столику у самого окна.
– Боже мой, какая красота! – Яна не выдержала, ахнула.
– Да, мы самый высокий ресторан не только в СССР, но и во всей Европе, – директор щелкнул пальцами, к нам подлетел официант с вазой, поставил в нее цветы. – Прошу, располагайтесь, вот меню.
– А что с полом? – Алидина посмотрела вниз. – Он движется?
Вот же… Запалит ведь нас! Ну какие мы проверяющие с таким восторженным видом?
– Я тебя предупреждал, что это вращающийся ресторан. – Я подвинул Яне стул, сел сам. – Можно посмотреть сразу всю Москву.
Официант щелкнул пробкой шампанского, разлил пенящийся напиток по бокалам.
Столица и правда была великолепна. Последние лучи заходящего солнца осветили Троицкую церковь в Останкино, Ботанический сад…
– Сюда надо приходить с биноклем! – Яна не могла оторваться от окна. – Такая красота!
– И с фотоаппаратом, – закончил я мысль девушки, улыбнулся директору и официанту. – Нам надо немного времени, хорошо? Чуть позже мы сделаем заказ.
Сотрудники ресторана мигом испарились, а я взял девушку за руку и поднял бокал.
– За нашу встречу!
Глава 4
Меню в ресторане оказалось скудным. Пара видов котлет в панировке, гарнир, суп. Прямо как не самый крутой ресторан, а какая-то забегаловка около автобусной остановки. Но Яне было на это совершенно наплевать, она прилипла к окну и выискивала знакомые места. Я еще немного поизображал роль вечно хмурого проверяющего, но вскоре решил, что раз уж пустили, то теперь не выгонят, и расслабился.
Судя по всему, за нами откуда-то наблюдал директор, потому что официанты заулыбались уже гораздо более искренне. А когда я одобрительно как бы про себя произнес «а вот тут совсем молодцы» в ответ на предложение открыть еще одну бутылку шампанского, я прямо физически почувствовал разливающееся вокруг облегчение. Вот какие мы строгие, но справедливые проверяющие…
Где-то на втором круге начало темнеть, и искать знакомые места стало гораздо сложнее. Наконец освещение полностью скрыло привычные ориентиры, и сияющая Яна вернулась в реальный мир.
– Это так здорово! Никогда бы не подумала, что вид с высоты настолько меняет все.
– А ты разве в самолете не летала?
– Летала конечно же, но там быстро, разглядеть не успеваешь, а тут так непривычно…
Мы немного поболтали про семью Алидиных. Я знал, что в лоб расспрашивать нельзя, поэтому зашел издалека. Поинтересовался, почему Яна работает на такой непритязательной должности в сберкассе – неужели папа не мог пристроить дочку получше? Чем немного даже обидел девушку. Нарвался на сентенцию, что всякая работа почетна, старший сын генерала так и вовсе служит на границе сверхсрочником, в Москву за теплыми местами не собирается.
– Я и сам из Владика, – пришлось срочно менять тему: – В нерезиновую приказом отправили.
– Как ты сказал? – прыснула Яна. – Нерезиновая?
– Ага. Еще Понаеховск.
Мы еще поболтали о том о сем, большей частью о вчерашнем происшествии. Как отреагировала мама («чуть дуба не дала»), что делал папа («сильно кричал на каких-то милицейских начальников»), и даже домашний пудель Альфред в знак протеста обоссал ковер. Ковер пришлось чистить Яне, ибо прислуги в доме нет.
Потом Алидина посмотрела на часики.
– Мне пора, а то папа будет ругаться.
– Конечно. – Я помог Яне встать и, уходя, заметил выглядывающее лицо директора. В ответ я прикрыл глаза и успокоительно кивнул. Дескать, все отлично, волноваться не надо.
А шампанское мы так и не допили. И с собой нам почему-то ничего не завернули. Хотя могли бы…
* * *
Такси даже не пришлось искать. Около выхода из коридора, ведущего к башне, гуськом стояла вереница машин. Что было удивительно и неожиданно.
– Я провожу тебя?
– Проводи… – Яна лукаво на меня посмотрела, перевела взгляд на такси. – Поедем на электричке – эти сейчас два счетчика сдерут.
Выяснилось, что три. Стоило мне поднять руку, как ближайшая мигнула зеленым огоньком, сменив его на красный, и подкатила к нам. Из машины вылез грузин в кепке-аэродроме:
– Дарагой, домчу с красавицей вмиг. Но сам панимаешь… – водила показал три пальца.
Вот и разъяснилась история с вереницей такси у башни. Они тут кассу делают и на карман себе работают.
– Поехали! – махнул рукой я. – Не разорюсь.
– Ну ты гусар, – засмеялась Яна, усаживаясь в «Волгу». – Будьте добры, нам сначала до Вишняков, что в Балашихе, а там я подскажу.
– А разве ты сейчас не домой? – с удивлением спросил я. Конечно, я не знал домашнего адреса Алидиных, но был точно уверен, что тот имеет номер дома как минимум.
– Нет, сегодня мы ночуем на даче.
Хорошо все-таки ехать по ночной Москве рядом с красивой девушкой. Редкие по меркам моего времени огни уличного освещения аккуратно обрисовывали контур Яны, затем били вспышкой, освещая салон целиком, и тут же оставляли видимым только силуэт. Яна сидела, прижав к себе пионы, и, чуть отвернувшись, делала вид, что смотрит в окно. Вдруг ее ладонь, скрытая в темноте от водителя, накрыла мою. Легонько перебирая пальчиками, словно играя какую-то мелодию, Яна совершенно однозначно выражала свое отношение к прошедшему свиданию. Нет, я иногда, конечно, еще тот тугодум, но тут-то все ясно, не так ли?
Поцеловать или нет? Я глянул на грузина – тот был сосредоточен на дороге. Башня, шампанское… Прокатит. Положил руку на коленку девушке и быстро поцеловал в губы. Яна сначала напряглась, а потом сама подалась вперед, на китель посыпались лепестки пионов.
* * *
Нет, не так я представлял себе генеральские дачи. Где высоченный забор с колючкой и как минимум пара овчарок, рвущихся с цепи и роняющих из пасти слюну? Вышки с автоматчиками? У ворот стояло несколько черных «Волг», к нам направились двое коротко стриженных парней в костюмах. Но заметив Яну, помахали ей рукой, мол, проходите.
Протиснувшись через створки калитки, выскочил белый пуделек. Неубедительно тявкнул на меня пару раз и начала ластиться к Яне, подпрыгивая и пытаясь опереться передними лапами на ее ногу.
– Альфред, ну перестань! Ты меня позоришь… – наклонившись, Яна подхватила песеля на руки и повернулась ко мне.
– Вообще-то это мамина собака, я больше кошек люблю, – девушка, улыбнувшись, оглянулась, – но Муська нас не вышла встречать, так что, пожалуйста, довольствуйся Альфредом.
– Хорошо, я… – но меня прервало громкое «кхм». Ну вот не мог он минут на пять попозже, а?
Около ворот стоял Алидин, одетый в форменные брюки и белый пуловер. Генерал разглядывал нас с каким-то веселым удивлением.
– Ты меня все-таки не послушала…
– Виктор Иванович, добрый вечер, – поздоровался я, давя в себе желание встать по стойке смирно.
– Папа, мы гуляли… – начала было Яна, но Виктор Иванович, подняв руку, остановил ее.
– Об этом поговорим отдельно. Пригласи, пожалуйста, гостя за стол, у меня небольшой праздник с сослуживцами. Пару минут, не больше… – Шутливо пригрозил он мне пальцем и пошел в глубь участка.
– Вот это да! Ты почти понравился папе. – Прижав букет с пуделем к груди, Яна аж немножко подпрыгнула. Альфред что-то гавкнул, но в общем отнесся к такому проявлению чувств спокойно.
– Понравился? – с сомнением протянул я.
– Да ты ничего не понимаешь! – потянула она меня за руку. – Других папа вообще даже на порог не пускал. Пошли скорее, проведу…
* * *
Прямо за скромным, по моим меркам, одноэтажным домиком оказалась этакая полянка в окружении яблонь. Нет, если бы там нашелся огород с грядками, я бы, конечно, не удивился, но точно решил, что генерал какой-то неправильный. Мало ему на работе пахать приходится, значит…
На полянке стоял грубо сколоченный стол, на котором разместились пара бутылок в обрамлении тарелок с салатами и крупно порезанными огурцами-помидорами. За столом сидели трое незнакомых мне мужчин. Алидин отправил Яну помогать матери в дом, кивнул мне в сторону «поляны». А сам пошел к мангалу, где принялся махать то ли картонкой, то ли фанеркой, раздувая огонь.
– Товарищи, добрый день! То есть добрый вечер. Капитан Орлов… – тут я немного замялся, подбирая слова: – Приятного аппетита!
– Ты посмотри, наконец-то кто-то Виктору Ивановичу по душе пришелся… – хлопнул по столу мордатый гость с лысиной на голове.
– Семен Кузьмич, ты не торопи события, может, все еще переменится, – ответил Алидин, выкладывая шампуры с мясом, – я его позвал, чтобы про сберкассу поподробнее рассказал, а ты мне момент нарушаешь.
– Это где два трупа и один задержанный? Все из бывших осужденных? – ко мне повернулся коротко подстриженный коротыш с глазами навыкате.
– Да. И вот перед вами тот самый, кто без суда и следствия расстреливает советских граждан… – улыбающийся генерал дал понять, что все-таки он не против такого исхода.
– Да ты садись, не менжуйся, тут все свои, без званий, – похлопал по скамейке рядом с собой один из присутствующих, – и по-простому. Отмечаем… – тут он глянул на того, кого назвал Семеном Кузьмичом. – В общем, все хорошее отмечаем.
Я присел, без спросу схватил лежащую рядом с кучкой посуды вилку и нацелился ей в помидорину, сиротливо лежащую в стоящей по центру стола тарелке.
– Голодный, как лев, – на всякий случай сказал я, – а то в «Седьмом небе» не еда, а так, одно название…
– Давай-давай, освобождай посуду, – подбодрил меня Алидин, – сейчас мясо будет.
Генерал взял пачку соли, засыпал полыхающие угли. Продвинутый метод, уважаю.
– Правильно, не покормив, не напоив, нечего и спрашивать, – поддержал меня мордатый, придвинув ко мне граненый стакан и набулькивая в него из бутылки. – Вот врачи говорят, что водка наш враг, но разве мы когда-нибудь боялись своих врагов? Нет, мы их уничтожаем!
Раз пошла такая пьянка – надо кидать в себя закуску. А то лишнего наболтаю. Я положил себе в тарелку оливьешки, рядом пристроил «шубу».
– Так, подождите… – Ранее молчавший мужик ткнул вилкой в огурец и махнул получившейся конструкцией в мою сторону. – Воинская часть 92154?
– Да, я к ней приписан.
– Товарищи, да это же тот самый Орлов, что нам китайского агента приволок, вместе с БИУСом от Хокая, – тут же он выдал справку.
– Что за БИУС? – удивился мордатый.
– Боевая информационно-управляющая система. Причем от мобильного пункта управления самолетами. Смежники продублировали информацию по нашему ведомству.
Гости Алидина с удивлением начали меня рассматривать. Эти смотрины закончились с появлением двух женщин. Яна несла что-то красное в стеклянном кувшине, рядом с ней шла дородная круглолицая женщина в сарафане. Меня представили жене Алидина – Екатерине Александровне. Мама Яны вообще не походила на своего мужа. Славянский тип лица, веселый нрав…
Пока Екатерина Александровна благожелательно расспрашивала меня о «Седьмом небе», Яна разлила всем морса из кувшина, села рядом. Я положил ей салатиков, поинтересовался, что она будет пить.
– Ничего не буду. И ты тоже больше не пей, ладно? – на ухо прошептала мне девушка. – Тебе еще в часть ехать…
Тема ресторана присутствующим быстро надоела, меня вернули к бойне в сберкассе. Я коротко рассказал о происшествии, даже изобразил на столе рюмками – где кто стоял и куда я стрелял.
– Да… не уверен, что все бы гладко закончилось – вмешайся милиция… – Семен Кузьмич тут же наполнил освободившиеся рюмки.
– У наших постовых даже оружия нет, – покивал коротышка. – Засовывают огурец в кобуру, так и ходят.
– А кто здесь кто? – прошептал уже я на ухо Яне.
Пока гости дружно обсуждали неготовность отечественной милиции бороться с вооруженными налетчиками, Алидина меня быстро просветила:
– С лысиной – это Цвигун. Начальник папы, заместитель Андропова. Слева товарищ – это Банников. Тоже служит в Комитете. Третьего я не знаю.
Дискуссия между кагэбэшниками нарастала, пришлось вмешаться.
