Алексей Васильевич Губарев
Казачья думка
А як спорют бабоньки на Кубани, га? Колы особливо в огороде сойдутся. Заливисто голосят. Уж если зацепилося им, хучь шо делай, пока не избалакаются не замолчишь их. Горы Кавказские поют. В такое время в самих чертей политический кризис. Рожи их свиные постными становятся, глаза тусклыми. Шоб не слыхать брань казацкую та под горячее не попасть они хари свои прям у само пекло тыкают, токо хвосты ихние торчат из полымени. Не черти, а якись бабуины, чи шось другое, ни дать ни взять.
А взгляд ваш каков, кубанушки? То не взгляд, а пика казацкая, молния. На приезжих вы так, будто на пустое – мочак да мочак себе. А вот на своих, на казачков, вы уж тут и брызнете искрами. А уж если по нраву какой, то тут уж прям током его заразу вдоль та поперек.
Наши то казачки стоящи, хоть щас и лихо для казачества кубанского настало. Раньше то вином казаки не баловали, граница обязывала. Враг то вот, за рекой всегда, выжидает. Не дрались промеж собой, не колотили дружков своих, а все потому, что вместях да под ручку с врагом день на день билися. Усе шо братовья родные были.
То щас атаманы подзабыли назначение свое да казачкам наказы не дают нужные. А деды то наши в родстве да любви промеж собой проживали. Тот обычай ворочать надо на Кубань. Братовья мы а не вороги промеж собой.
Если беда же какая черная у казачки случиться, то не воют вони не причитают. А так, по-нашему, по кубански, уголок платка закусят та горюшко горькое со слезой и переживают. А уж если обидчика споймать Бог подаст, то вилами его пса и насквозь запросто, как порося поганого, запорят.
– Одну мынуточку, прошу прощения. Тут мураш откель заполз и карабкается по окну. Щас на вулицу препровожу насекомое, нехай на свободе свои дела справляе.
А борщ наш кубанский каков! О-оо… То же произведение искусства. И у каждой казачки свое в борще. Кто алычу сунет для кислинки, кто салом старым приправит, кто травину какую подкладет. Его хоть с пылу с жару, хоть стылый, а хоть и трехдневный. Не оторвать же. Чудо чудное ведь. А заслуга в том чья? Так ваша же, раскубанские вы наши, бабок ваших, матерей заслуга, та и вас самих. За пышки уж не кажу ничого.
А как вы улыбнетесь, или смех ваш? Если вот степь и казачка улыбнулась вам или засмеется вдруг, то ж сердцебиение и остановка разом. Катастрофа ощущений!
А если заметнет вас зацеловать милого? То же до задушения, до разрыва сердца. А какая сладость в поцелуях ее хмельная? Медовуха!
Так что правители Рассейские да атаманы пока надумают за Кубань, можа и поздно вже будэ.
Хвашист то много бед натворил на Кубани, повыбил казачков-то кубанских у 41-м годе уйму. Кровушки нашей много излил. Не прознали мы тогда врага да подлость его, не прознали. Лихостью да отвагой решили, а он танки супротив шашек наших выставил. Положил знатно наших. Но кто из наших выжил, те за братков своих рубали с плеча гадину, до пупа разваливали. По сей день кажуть, шо кубанец все, что птица-смерть красно-черная и самая наистрашнейшая для врага.
Так что дело ваше, девоньки раскубанские вы мои, стратегическое. Пусть там правители да атаманы думки думают сэбэ. А вы сами сэбэ хозяева. И вы не думайте слишком, а родьте казаков да казачек гарных. У вас, раскубанские красавицы, все в роду для этого. Так Кубань нашу возродите та и украсите защитою надежною. Ось так будэ добрэ, казачки красавицы!
