Алексей Субботин
Несколько часов
– А ты был на последней выставке в Галерее Х?– та инстинктивно решила разрядить атмосферу.
– Да, был. Известный американский художник. Абстрактный экспрессионист. Слишком абстрактный для меня. Я честно пытался, но, похоже, это уже за пределами моего понимания!
– Ты не один! Это искусство не для всех. Я, честно говоря, тоже не очень разделяю всеобщую любовь критиков к его творчеству. Только цвет, никакой формы.
– Очень нерусское! – пошутил МЧ. – Всегда хотел узнать, почему эти картины такие дорогие.
– Они стоят столько, сколько люди готовы за них заплатить. А вот почему они так делают – это другой вопрос. Вряд ли художник писал свои полотна ради денег. Славы, может быть. Но не денег. Скорее он просто хотел выразить себя.
МЧ посмотрел в глаза Лизе. "Живёт, как хочет", – почему-то именно в этот момент вспомнил МЧ. Сидящая напротив девушка совсем не показалась ему олицетворением свободы выбора. Скорее уж поиска.
"Интересно, а чего она ищет?" – пронеслось в голове МЧ. Ему вспомнился подслушанный разговор. Лизу можно было бы назвать 'self made woman' – она всего достигла сама. МЧ был знаком с её мамой; отец Лизы умер очень давно. Она всего достигла сама – учёба, работа, собственный бизнес, успех. Вряд ли она была богата, скорее достаточно состоятельна. Что её объединяло с Мишей? МЧ не верил, что Лиза разделяет политические воззрения Михаила. Просто быть рядом с сильным человеком? Устала от своих творцов и купцов? В поисках простого женского счастья? Любопытно…
Сестра, наконец, вернулась к их столику.
– С кем это ты так долго болтала? – с улыбкой спросил МЧ.
– Не скажу! – в тон ему ответила она. – Ты сегодня во сколько домой вернёшься?
МЧ не хотел обсуждать это при посторонних.
– Не знаю пока. Я тебе позвоню.
Она недовольно качнула головой. Посмотрела на Лизу. Затем на Мишу.
– Может заедем ещё к вам в галерею? Я придумала кое-что интересное для четверга!
Те, как по команде, встали и начали готовиться к выходу.
Сестра обняла МЧ и чмокнула на прощание. Он едва прикоснулся губами к нежной щеке Лизы. Он повернулся к Мише, ожидая увидеть пронятую для прощания руку. Однако, вместо этого, он услышал фразу, обращенную к девушкам:
– Подождите меня у машины. Я буквально через минуту буду.
Затем, глядя прямо в глаза МЧ, он отчётливо произнёс:
– Я очень рад нашему знакомству и надеюсь увидеть Вас в четверг. Я бы хотел ещё раз засвидетельствовать своё почтение и с удовольствием продолжил бы дискуссию об интеграции мигрантов. Я уверен, что многие наши единомышленники будут очень рады, если Вы проявите больший интерес к этому вопросу. Мы уважаем Вашего отца, но его позиция в национальном вопросе, на наш взгляд, не отвечает интересам русских людей. Мы искренне Вас поддержим, если Вы решите изменить сложившуюся ситуацию.
Он не отводил взгляд.
МЧ сухо кивнул, пожал Мишину руку и произнёс:
– Хорошо! Я Вас понял. Всего доброго.
Миша быстро зашагал по направлению к выходу.
15:30
На стене в приёмном зале висел большой торжественный портрет отца. Расставленные полукругом удобные кресла располагали к беседе.
Джон отодвинул чашку и, закинув ногу на ногу, устроился поудобнее.
– Возвращаясь к вопросу о бегстве капитала… Я знаю много людей и компаний, у которых есть интересные идеи и проекты. Они могли бы инвестировать огромные средства в развитие России. И с прибылью для себя, конечно! Но они этого не делают… И знаете почему?
– Почему же? – без особого интереса спросил МЧ.
– Это все из-за коррупции. Это огромная проблема для страны. При этом, у всех на Западе, да и не только, насколько я понимаю, создаётся впечатление, что ситуация становится хуже. Что никто ничего не делает. Неужели там наверху этого не понимают? – Джон наклонился вперед и посмотрел МЧ прямо в глаза.
МЧ не собирался вступать в дискуссию на эту тему. У него было свое мнение по этому вопросу. Но делиться им сейчас с Джоном он не хотел.
– Как Вам сказать, Джон… Я недавно видел очень любопытный отчет в одном известном западном журнале. Так вот, там говорится, что затраты общества на борьбу с коррупцией гораздо выше, чем ущерб от коррупции.
– Это как в Мексике – борьба с наркомафией?
– Нет. Борьба с наркомафией в Мексике – это, всего лишь, одно из проявлений коррупции, касающееся очень многих, но не всех. В нашей стране всё внимание приковано к деньгам – украли столько-то, километр трубы или дороги в разы выше, чем где-нибудь за границей. Потратили на машины или золочёные кровати ещё столько-то… По мне, моральная коррупция общества гораздо более разрушительна, нежели незаконное перераспределение денежных потоков – люди переступили черту, стали преступниками, велика вероятность, что их поступки в будущем будут определяться этим. Общество несет не только прямой ущерб от разворовывания бюджетных средств. Косвенные издержки гораздо выше прямых денежных потерь: замедляется рост, не реализуются важные проекты, люди на местах перестают работать, глядя на то, как растаскивается все наверху, лицемерие становится нормой жизни…
Джон кивал головой в такт словам МЧ.
– Но борьба с коррупцией тоже не обходится обществу просто так, – продолжал МЧ. – Из трех свойств справедливости нам сложнее всего реализовать принцип равного отношения ко всем. Неизбежность справедливости или наказания, если Вам так удобнее, вопрос скорее технический. Соответствие наказания совершённому проступку тоже из этой области. Запустить красное колесо легко, но возможно ли им управлять? Ещё одна Великая Чистка?! Да ещё и извечный русский вопрос: а судьи кто?..
Джон задумался и, к некоторому удивлению МЧ, закурил.
– Но не делать совсем ничего – неправильно!
МЧ с неудовольствием понял, что дискуссии не избежать. Джон производил приятное впечатление. Было в нём что-то подкупающее. Однако, что-то внутри МЧ подсказывало, что с такими людьми надо быть осторожнее.
– Да, Вы правы, Джон. Бороться с коррупцией необходимо. Вопрос в том, как. Наказывать мелких чиновников, гаишников? Или начать сверху – проверить каждого министра и депутата? Так ведь и то, и другое делается…
– Но, в то же время, все видят, что происходит в Москве, в Сочи, в Газпроме, Транснефти. Даже президент и премьер-министр публично говорят об огромных размерах коррупции. Ведь Вы должны быть в курсе! Почему же ситуация продолжает ухудшаться?
– Я не знаю ответа, Джон. Мне кажется, что заставить общество измениться сложно. Иногда кажется, что честных людей очень мало, если они вообще есть. Надо надеяться, что новое поколение будет более ответственным. Тем, кто переступил черту сложно вернуться назад.
– То есть, по-Вашему, надо просто ждать? И все пройдет само собой?
– Отчего же. Надо пытаться работать с молодежью, с обществом в целом. Рост благосостояния, уменьшение разрыва между бедными и богатыми, образование. Ну и репрессивные методы никто не отменял…
– Вы думаете, что эти новые хуйвэйбины не будут подвержены коррупции?
– Не знаю. Вряд ли. Наверное, со временем они разделятся на фракции: молодых бюрократов и идеалистов. Хотя, не уверен, что они так долго просуществуют – нет ни идей, ни лидеров, болото… С другой стороны, может это породит контркультуру, которая будет менее подвержена коррупции. Но пока никаких признаков ни того, ни другого не видно…
– То есть, в ближайшее время перемен к лучшему ждать не стоит?
– Чудес не бывает… Хотя… Может быть именно чудо нам и поможет.
– О чем Вы? – с интересом спросил Джон.
– Не знаю точно, но, может, стоит попробовать… – МЧ разлил чай по чашкам.
– Видите ли. С одной стороны, люди, накопившие состояния не совсем честным путем, очень заинтересованы в легализации своих капиталов, они более склонны играть по правилам. В Вашей стране что-то похожее называют лоббизмом.
Джон внимательно слушал своего собеседника.
– В то же время, у нас есть православие. И дело здесь не столько в религии. Прощение, на мой взгляд, является одной из фундаментальных идей нашего общества. Если люди согласятся простить взяточников-казнокрадов, то можно попробовать что-то изменить. Я предполагаю, что среди тех, кто переступил черту, большая часть хочет получить амнистию. Они не хотят жить и умереть непрощенными. Не государством, а обществом, может даже своими собственными детьми. Прощение в обмен на обещание играть по правилам – это и будет чудо. А может и не чудо: референдум по амнистии, новые законы и правила, общественный договор. Я думаю, что важнее остановить коррупцию, нежели наказать всех виновных.
– Интересная мысль, – Джон затянулся очередной сигаретой. – Вы думаете, это возможно?
– Не уверен. Это мои мысли, если хотите. Я не знаю всего, что происходит. Возможно, что ситуация гораздо хуже. А, может быть, правоохранительные органы смогут улучшить ситуацию гораздо быстрее. На мой взгляд, главный вопрос – готово ли общество?
– Но почему подобные идеи не обсуждаются в прессе? Что по этому поводу думает Ваша православная церковь?
– Попросить их добавить коррупцию в список смертных грехов? И объявить, что коррупционеры будут вечно гореть в аду на медленном огне?! И то, что внуки их будут прокляты до седьмого колена?! – с улыбкой ответил МЧ. – Может быть, решение проблемы коррупции никому сейчас не нужно? Возможно, имидж самой коррумпированной страны позволяет защитить внутренний рынок от конкуренции со стороны маленьких и средних иностранных компаний? Например, немецких. Большие корпорации могут договариваться на государственном уровне. А маленькие – нет. Поэтому и не идут сюда. Это даёт возможность резвиться менее эффективным местным предприятиям. Накопить жирок. Создать небольшой капитал… Или просто общество еще не готово к подобным дебатам. В системе 'человек-общество-государство', государство сейчас занимает центральную позицию. А общество фактически не существует из-за пассивности людей. Я верю в то, что общество должно определять государство, а не наоборот.
– Звучит довольно бредово… – заметил Джон. – Я имею в виду идею поддержания имиджа самой коррумпированной страны в мире. Ведь от этого страдают потребители!
– Здесь двойственная природа человека. Вы фокусируетесь на пассивной стороне – потреблении. Можно посмотреть на активную сторону – созидание. Потребитель, в сегодняшней ситуации, в менее выгодном положении. А созидатель – наёмный работник или владелец небольшого капитала – в выигрыше.
– Но эти деньги не направляются в реальную экономику?
– Вы уверены? Сбережение – это отложенное потребление… Кроме того, наша способность анализировать происходящее в экономике страны весьма ограничена. Какая часть экономики страны находится в серой зоне? Никто не знает. Та же коррупция, это не что иное, как перераспределение благ. Просто оно нечестное и, соответственно, неоптимальное. Здесь я не говорю о моральном вреде, его учитывать куда сложнее. Тем не менее, деньги остаются в системе. Сфера услуг, к примеру, в России растёт весьма бурно. И не только в Москве. Понятно, что машиностроение и подобные проекты развиваются медленно, очень медленно, но это и объяснимо. С точки зрения рационального принятия решений – вкладывать собственные средства в проекты со сроком окупаемости более десяти лет неправильно. И коррупция здесь, к сожалению, не главный фактор… Хотя…
Джон задумчиво молчал. Он не был первым человеком, кому МЧ рассказывал об этом. Отчасти поэтому его аргументы были логически выстроены, а предположения достаточно обоснованы. Он никогда не обсуждал это с отцом или друзьями – все они тщательно избегали подобных дискуссий. Но с некоторыми из них или в компаниях, МЧ иногда позволял себе высказывать подобные мнения. Реакция Джона ему нравилась.
Поразмыслив некоторое время, Джон огляделся по сторонам, надолго задержав взгляд на портрете отца. Затем он сказал:
– Понимаете, то, о чем Вы говорите, мне импонирует. Мы уважаем Вашу страну. То, чего вы добились, впечатляет. Но как это сделано… На наш взгляд, можно было достичь большего и с гораздо меньшими затратами. Общий вектор развития общества породил проблемы, многие из которых Вашей стране будет очень сложно решить самостоятельно. Наши страны должны сотрудничать. Мне нравится ход Ваших мыслей. И, поверьте, я, лично, разделяю многие Ваши идеи. Более того, я скажу Вам, что так думают многие и в моей стране. Мы понимаем, что и с нашей стороны было сделано огромное количество ошибок. Мы стараемся анализировать не только случившееся, но и различные альтернативные сценарии. Я ведь занимаюсь не только научной деятельностью, как Вы уже догадались…
Он внимательно посмотрел на МЧ. Тот лишь слегка улыбнулся в ответ.
– Я имею в виду общественную деятельность, – нисколько не смущаясь, продолжил Джон. – Я уверен, что ясно изложенные позиции по таким важным вопросам позволят нашим странам скорее достичь взаимопонимания и начать работу над множеством актуальных вопросов современности.
Джон сделал паузу, видимо ожидая реакции МЧ.
– Да и истории, – немного подумав, добавил он, – было бы замечательно, если бы Вы могли изложить Ваши взгляды на предстоящей конференции в Лондоне. Если Вам понадобиться помощь в подготовке материалов или сборе необходимой информации, дайте мне знать. Любая помощь, – подчеркнул он.
МЧ ничего не ответил. Он понимал, о чём говорит Джон. "Надо будет рассказать обо всём отцу", – мысленно решил он. А вслух сказал:
– Спасибо за откровенность, Джон! По поводу конференции я Вам сейчас ничего не скажу. Мне надо подумать.
– Я отлично Вас понимаю. Это не последняя конференция. Мы можем организовать другую. На всякий случай, вот моя визитная карточка.
Он встал и протянул МЧ свою визитку.
– Знаете, Джон, к вопросу о сотрудничестве… – МЧ взял долгую паузу, – Честно говоря, я нахожу западное общество излишне консервативным. Это явно выражается в постоянных ссылках к конституции, различным историческим декларациям, античным и библейским ценностям вкупе с отрицанием необходимости поиска новых идей. Вы застряли в прошлом, взяв из него только то, что вам нравится, и не смотрите в будущее. Вы всеми силами пытаетесь сохранить статус-кво. Но это становится всё сложнее: богатые становятся богаче, а бедные – беднее. Каждое новое поколение уже живёт хуже, чем предыдущее. Ещё не родившиеся дети уже должны огромные суммы денег. Я не думаю, что ваше нынешнее общество способно стать моделью для России. Более того, любая, даже лишь потенциально жизнеспособная идея, являет опасность для вас, поскольку может отнять у вас право морального доминирования. На мой взгляд, именно поэтому вам будет выгодно не допустить, чтобы новые идеи развивались. У вас есть для этого целый арсенал различных средств, включая, так называемую, свободную прессу и общественное мнение. И вы не стесняетесь ими пользоваться.
Джон не стал вступать в дискуссию.
– Я вижу Ваши сомнения. И, как я уже говорил, я, как человек, разделяю многие Ваши идеи, – открытая ладонь Джона как будто подтверждала искренность его слов. – В любом случае, я чрезвычайно рад нашей встрече и премного благодарен тому, что Вы смогли уделить мне Ваше время. Надеюсь, мы ещё увидимся!
МЧ пожал его руку. Джон немедленно откланялся и направился к выходу.
17:15
МЧ посмотрел на часы. До встречи с другом было ещё больше часа. Он попросил принести стакан сока. Достал свой телефон и задумчиво начал перелистывать записную книгу. После некоторой паузы он снял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер.
– Аллё, – из трубки раздался красивый женский голос.
– Привет, это я… – нарочито деловито сказал МЧ.
– Ой! Привет! Очень рада тебя слышать! Не ожидала даже…
– Да вот, выдалась спокойная минута, решил тебе позвонить. Узнать, как у тебя дела, чем занимаешься, какие планы на ближайшее будущее?
– Даже не знаю! Сейчас вот на репетицию собираюсь, это про планы. А дела как обычно – всего понемножку, даже не знаю с чего и начать… У меня подружка одна вчера вернулась с Ривьеры, собирались сходить кофе попить, посплетничать!
– Я бы хотел тебя попросить быть немножко более…
– Да что ты! – перебила она его – Это ведь я просто так сказала. Конечно, я понимаю, я про тебя… про нас ни слова, даже моей самой лучшей подруге. Честное слово! Не волнуйся, пожалуйста…
– Да я и не волнуюсь, просто не хотелось, чтобы об этом знал весь мир. По крайней мере, сейчас…
– Да, я прекрасно всё понимаю, не маленькая уже…
– Хорошо, не будем больше об этом! Я у тебя спросить хотел, какие планы на эти выходные?
– Выходные… – голос в трубке замолк на мгновение. – А что, хочешь встретиться? – тут же в её голосе появилась игривая интонация.
– Можно и так сказать, – голос МЧ оставался отчётливо сухим. – Давай встретимся завтра, во второй половине дня. Мне надо с тобой обсудить что-то важное и интересное.
– Замечательно! – деловито ответила собеседница МЧ. – Ты мне скажи, где и когда.
– Есть тут одно красивое местечко, недалеко от твоего дома. Я пришлю за тобой машину, чтобы с пропусками не мучиться.
– Я буду ждать, мой принц! – томным голосом ответила девушка и тут же расхохоталась. – На самом деле, очень рада, что ты позвонил…
– И я рад… – голос МЧ заметно потеплел. – Тогда до завтра?!
– Хорошо, до встречи! Я буду ждать твоего звонка…
Она не вешала трубку. МЧ ещё несколько мгновений прислушивался к ёе дыханию.
– Пока… Целую… – сказал он и нажал кнопку сброса.
"Делай, что должен и будет, что будет" – МЧ, почему-то, вспомнился старинный рыцарский девиз. Он повертел в руке свой телефон. Допил сок, поставил на стол пустой стакан и направился к выходу.
