Алексей Олейников
Турецкий фронт России. 1914–1917

1. Кавказский фронт – до и после Дарданелл

1.1. «Провал турецкого блицкрига» – кампания 1914 г. и Сарыкамышская победа

Вступление Турции в Первую мировую войну привело к образованию еще одного театра военных действий – Кавказского. Центральной операцией на данном ТВД в кампании 1914 г. является Сарыкамышское сражение 9 декабря 1914 г. – 4 января 1915 г.^[7]

К началу Сарыкамышской операции у русских вместе с прибывшим на усиление Кавказской армии 2-м Туркестанским армейским корпусом и новыми формированиями имелось 153 батальона (дружин ополчения), 175 сотен и 350 орудий. Из них в составе действующей армии находилось 114 батальонов и дружин, 127 сотен и 304 орудия.

Силы Кавказской армии (костяк – части 1-го Кавказского армейского и 2-го Туркестанского армейского корпусов) были сведены в 3 отряда, но армия в целом была ослаблена отправкой на Западный (австро-германский) фронт 2-го и 3-го Кавказских армейских корпусов (до ⅔ сил армии).

Противостоявшая русским 3-я турецкая армия, усиленная прибывшим из Анатолии 10-м армейским корпусом, насчитывала до 160 батальонов, около 128 эскадронов, поддержанных курдскими сотнями (до 8-10 тысяч человек). Всего – до 190 тыс. человек (непосредственно в операции участвовало 150 тыс. бойцов), до 300 орудий.

Стратегическая цель турецких войск в данной операции – уничтожить русскую Кавказскую армию – должна была решаться путем операции на окружение. Операцию в стиле «Канн» одобрило германское командование, во главе штаба турецкой 3-й армии стоял германский офицер, руководство ею осуществлял Энвер-паша^[8] лично, командиры корпусов – воспитанники германской школы – курировались немецкими инструкторами.

Но Сарыкамыш оказался «могилой» полководческого искусства Энвер-паши, подобно тому как Москва – «могила» гения Наполеона Бонапарта. Талантливый оперативный план Энвера потерпел крах. Выждав, когда главные силы Кавказской армии сосредоточились у Гасан-Кала, в двух переходах от Эрзерума, Энвер, оставив заслон на Деве-Бойнской позиции, бросает свои главные силы по кратчайшему направлению на главную базу Кавказской армии – Сарыкамыш. Русские в это время не ожидали наступления турок, считая, что тропа через сел. Верхний Сарыкамыш в декабре непроходима. Но необыкновенные по силе морозы и вьюга, а также стойкость русских войск останавливают турецкую армию, уже достигшую высот Сарыкамыша, – и два лучших турецких корпуса стали добычей горсти русских войск, а сам «турецкий Наполеон» еле спасается от плена.

Сарыкамышская операция доказала, что в горах нет непроходимых мест, а лучшим средством борьбы с тактическим окружением в условиях горного ТВД является стойкая оборона ключевой позиции.

Уникальность этой операции в том, что исходя из соотношения сил (около 120 тыс. русских против 150 тыс. турок при равенстве в артиллерии – по 300 орудий) операция носила для русских оборонительный характер, но вылилась в большую стратегическую, оперативную и тактическую победу.

Как отмечал исследователь операции и участник войны Н. Г. Корсун: «Сарыкамышская операция представляет пример довольно редкого образца борьбы против окружения – борьбы, которая началась в обстановке обороны русских и закончилась в условиях встречного столкновения, с разжатием кольца окружения изнутри и преследованием остатков обходного крыла турок»^[9].

Под руководством блестящего полководца генерал-лейтенанта Н. Н. Юденича русским войскам удалось не только избежать оперативного окружения, но и разгромить 3-ю турецкую армию [9-й (17-я, 28-я и 29-я пехотные дивизии, 9-я кавалерийская бригада), 10-й (30-я, 31-я и 32-я пехотные дивизии, 10-я кавалерийская бригада) и 11-й (33-я, 34-я, 18-я пехотные дивизии, 11-я кавалерийская бригада) корпуса], стремившуюся к окружению главных сил русской Кавказской армии, сосредоточенных у Сарыкамыша, переломив казавшуюся вначале безнадежной ситуацию. Проводимая в исключительно сложных условиях, операция привела к тяжелому поражению турецкой армии, 10-й и 9-й корпуса противника были почти уничтожены, и турки в общей сложности потеряли до 90 тыс. человек, в т. ч. до 12 тыс. пленными.

Так, 14 декабря в верхнем Сарыкамыше были пленены 20 офицеров и 1,5 тыс. нижних чинов. 19 декабря попал в плен 50-й пехотный полк во главе с командиром и 15 офицерами. Всего в этот день войсками Кавказской армии были пленены 40 офицеров и 5 тыс. нижних чинов. 20 декабря – пленено 700 человек, чуть позже еще свыше 300 человек.

28 декабря были пленены 2 турецкие роты, на следующий день захвачен 92-й пехотный полк в составе 11 офицеров и 1,5 тыс. нижних чинов, а также уничтожены батальон 52-го пехотного полка (взяты в плен 1 офицер и 250 нижних чинов) и батальон 53-го пехотного полка.

А 2 января под Караурганом был окончательно разгромлен турецкий 11-й армейский корпус и захвачено более 1 тыс. пленных (52-й и 54-й пехотные полки, остатки 98-го и 99-го пехотных полков). 4 января, в последний день операции, у Еникея была разгромлена 32-я пехотная дивизия и вновь взято много пленных (только от конной атаки казаков-сибиряков – 300 человек).

Только в окрестностях собственно Сарыкамыша весной 1915 г. было похоронено 28 тыс. турок и 13 тыс. животных.

Характеризуя потери противника в этой операции, газета «Отклики Кавказа» писала: «При взятии в плен под Сарыкамышем командира 9-го корпуса Исхан Паши при нем была найдена ведомость с перечислением полков и батальонов, уцелевших из состава 5 корпусов к концу Сарыкамышских боев и с указанием численного их состава. Эта ведомость устанавливает, что к концу Сарыкамышской операции 9-й корпус фактически перестал существовать, так как во всех трех дивизиях осталось 900 боеспособных нижних чинов»^[10].

В плен были захвачены: командир корпуса генерал-майор Исхан-паша, начальник 17-й пехотной дивизии генерального штаба полковник Тахир-бей, начальник 28-й пехотной дивизии генерального штаба полковник Эдхем-бей (принявший командование дивизией у раненого полковника Амираз-бея), начальник 29-й пехотной дивизии генерального штаба полковник Ариф-бей. Попали в плен также начальники штабов трех дивизий и начальники штабов двух корпусов – 9-го (генерального штаба подполковник Сеид-бей Гусейн-паша) и 10-го (генерального штаба майор Люфти-бей). Были пленены и офицеры штаба 3-й турецкой армии майоры Нусух-бей, Измаил Хаки-бей, капитаны Ахмет-Хильми ефенди, Юссуис-бей.

Исхан-паша характеризовался в русской прессе следующим образом: «Пленный турецкий генерал производит впечатление прежде всего высокоинтеллигентного человека. …генерал прекрасно владеет французским языком. Носит генеральскую тужурку, сверх которой одета простая походная шинель, не имеющая на себе никаких признаков, отличающих генерала от любого солдата»^[11]. Также «Исхан-паша, на вид весьма скромный старик, все время находится в кругу своих ближайших соратников, подполковника Шериф-бея и капитанов Мемет-бея и Зыя-бея. Пленники, видимо, чувствуют себя довольно спокойно, и вступают в разговор, выражая свое сожаление, что не могут свободно объясняться по-русски. Сам Исхан-паша совершенно не владеет русским языком. Шериф-бей, беседуя с публикой, рассказал о своем пленении. Все им передаваемое сходится с сообщенным в агентских телеграммах»^[12].

Летом 1915 г., находясь в Чите, генерал бежал из плена, но на действительную военную службу вернуться ему не удалось.

В ходе Сарыкамышской операции турки потеряли еще одного генерала – 19 декабря у селения Верхний Сарыкамыш. Селение упорно оборонялось турками три дня, а затем после артподготовки было взято штыковой атакой.

Е. В. Масловский так характеризовал потери турок в Сарыкамышской операции: «9-й турецкий корпус перестал существовать; также надо было целиком вновь формировать 30-ю дивизию 10-го корпуса и 34-ю дивизию 11-го корпуса. 3-я турецкая армия в этой операции потеряла 90 тысяч человек, свыше 60 орудий. В рядах армии к 10 января 1915 г. состояло лишь 12 400 человек. Это из 150 тысяч, начавших операцию. Фактически, 3-я турецкая армия была уничтожена»^[13].

Таким образом, общие потери турок составили 60 % от группировки (из них более 13 % пленными).

Погибла одна из трех турецких армий в составе Действующей армии Оттоманской империи к началу войны – т. е. была выведена из строя треть ее вооруженных сил.

Преследование противника и бои в январе-феврале 1915 г. значительно увеличили численность турецких военнослужащих, находящихся в русском плену. Так, к 18 февраля 1915 г. было эвакуировано во внутренние губернии России свыше 18 тыс. турецких пленных, в т. ч. 4 паши, 337 офицеров, 17 765 аскеров, гамидие и четников^[14].

Говоря о захваченной у противника артиллерии, необходимо отметить, что 19 декабря были захвачены 6 горных орудий и 14 пулеметных вьюков, а 20 декабря – 4 пулемета и 4 горных орудия.

21 декабря 1-й Уманский полк Кубанского казачьего войска под дер. Караурган, атакуя в глубоком снегу, взял 8 орудий. Сибирская казачья бригада, проведя знаменитую атаку под г. Ардаганом, захватила 2 орудия.

28 декабря под Караурганом были захвачены 2, а на следующий день – «много» орудий. 2 января русские части обнаружили части от орудий, разобранных турками, а 4 января – 2 пулемета на вьюках.

В период Сарыкамышской операции было захвачено и первое турецкое знамя – знамя 8-го пехотного полка турецкой армии. Речь идет о знаменитой конной атаке 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка под Ардаганом 21 декабря 1914 г.

В сумерках 21 декабря на марше у города Ардаган под Сарыкамышем 8-й пехотный полк 3-й пехотной дивизии 1-го Константинопольского корпуса был атакован 1-м Сибирским казачьим полком Сибирской казачьей бригады. Не успевшие развернуться в каре для отражения конной атаки турецкие роты были смяты лавой сибирцев. В ходе ожесточенной ночной рубки и преследования полк противника был уничтожен. В плен попали 6 офицеров, врач и до 200 аскеров, на следующий день на месте боя русская пехота похоронила свыше 500 турецких трупов. Особенно жестокий бой был вокруг турецкого полкового знамени. Груды трупов на следующий день свидетельствовали, что турки дрались здесь геройски и почти все были уничтожены. Потери ермаковцев – 16 человек убитыми и 36 ранеными^[15].

По воспоминанию очевидца, с захваченным знаменем противника произошел интересный эпизод: «Когда турецкое знамя перешло в руки казаков, они стали кричать: «Знамя! Знамя!». Услышал эти крики и командир полка. У него перехватило дух: неужто потеряно полковое знамя?! Э. А. Раддац (командир 1-го Сибирского казачьего полка. – А. О.) обратился к командиру 3-й сотни, при которой оно находилось, есаулу Г. Н. Путинцеву с вопросом: «Где знамя?» Но Путинцев на время потерял управление своей сотней и не смог сразу дать ответа. Тревога усилилась. Но вот прискакал адъютант и доложил, что знамя на месте. А затем казаки доставили и трофейное, с большим полумесяцем и вышитыми письменами… Такие секунды не забываются. Недавний испуг Раддаца сменился восторгом. Это захваченное турецкое знамя стало началом его блестящей карьеры в годы Первой мировой войны»^[16].

Фактически казаки разгромили гвардейскую часть – ранее 8-й полк входил в состав Константинопольского гарнизона. Захватил знамя (по воспоминанию участника боя) казак 3-й сотни Семен Колков, уроженец Атаманской станицы Омского уезда (но в официальном документе значится Артемий Савельев^[17]). Проявивший инициативу командир 4-й сотни (сотни, бывшей на острие атаки) 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка Вячеслав Иванович Волков был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

Имеется следующее описание этого знамени: «Малиновое, шитое золотом… С него имелась фотография…»^[18]

О фактическом уничтожении 3-й армии в Сарыкамышской операции свидетельствовал и германский генерал кавалерии, маршал Турции, германский уполномоченный при турецком Верховном командовании (одновременно командующий 1-й турецкой армией) О. Лиман фон Сандерс: «…операция… закончилась уничтожением этой армии, которая из турецких оперативных соединений первой вступила в мировую войну»^[19].

Русские потери в операции – более 20 тыс. убитых, раненых, больных и свыше 6 тыс. обмороженных; особенно пострадал командный состав, в основном убитыми.

Победа вызвала резонанс среди первых лиц союзного командования Антанты.

Главнокомандующий французской армией Ж. Жоффр в телеграмме на имя русского главкома великого князя Николая Николаевича писал: «Прошу Ваше императорское высочество принять горячие поздравления по случаю крупных побед, одержанных Кавказской армией. Неизменным и непрерывным усилием на всех театрах военных действий союзные армии подготавливают решительные победы будущего»^[20].

Главнокомандующий английской армией во Франции фельдмаршал Д. Френч также писал: «Счастлив получением радостного известия, которое Ваше императорское высочество изволили сообщить мне по телеграфу, – о двух блестящих победах 21 и 22 декабря, одержанных русской армией над превосходными силами турок. Прошу Вас принять мои искренние поздравления и передать от имени всей британской армии Вашим победоносным войскам наше восхищение и полную уверенность в окончательном успехе наших армий»^[21].

Король Бельгии Альберт также отметил русскую победу: «С великой радостью узнал об успехе Вашей доблестной кавказской армии. Благоволите передать ей от имени моего и моей армии горячие поздравления с блестящей и решительной победой»^[22].

Результатами сарыкамышской победы стали упрочение положения России на ТВД, приобретение русскими войсками чувства превосходства над турецкой армией, их выход на позиции для дальнейшего наступления.

Русский Кавказский фронт приковал к себе 11 турецких пехотных дивизий (еще 5 в это время находились на других фронтах) – т. е. 69 % активных пехотных дивизий действующей армии Оттоманской империи.

Причем Кавказская армия при минимуме первоочередных войск (4 дивизии) оттянула на себя 11 кадровых турецких дивизий и сильно их обескровила, чем была оказана неоценимая помощь союзникам – прежде всего англичанам. Благодаря сарыкамышской победе произошло усиление турецких войск, действующих против Кавказской армии, что облегчило действия англичан в Месопотамии и в районе Суэцкого канала.

Для русских войск в Европе Кавказский фронт был «донором», выделяя новые формирования для борьбы с немцами и австрийцами. Два корпуса, которые были направлены на австро-германский фронт в начале войны, были дополнены еще 1,5 корпуса – обстановка позволяла это сделать.

Используя результат сарыкамышской победы, в марте-апреле 1915 г. по распоряжению Ставки осуществлялось сосредоточение сил и средств, необходимых для проведения планирующейся десантной операции в Проливах: 5-го Кавказского (сформированного из частей Кавказской армии, высвободившихся после Сарыкамышской операции) и 2-го армейского корпусов, начавших сосредоточение в черноморских портах. Общее руководство операцией возлагалось на командующего 7-й армией генерала от артиллерии В. Н. Никитина. Но неблагоприятная для русских войск оперативно-стратегическая обстановка весной – летом 1915 г. предопределила использование этих войск для других целей.

Крах турецкого «блицкрига» привел к перелому и захвату стратегической инициативы на Кавказском ТВД русской армией уже с начала 1915 г. И эту инициативу Россия удерживала в течение всей войны. Турецкие войска на Кавказском ТВД на полгода потеряли способность к активным действиям.

1.2. «Трудное лето и армянский вопрос» – кампания 1915 г. на Кавказском ТВД

После завершения Сарыкамышской операции 17 января 1915 г. русские войска взяли г. Тавриз, в феврале – марте очистили от противника Чохорский край.

Война перешла на территорию Турции.

Преследуя противника, русские части продолжали трепать турок. 13 января 1915 г. 2 сотни 1-го лабинского полка Кубанского казачьего войска под командованием есаула Лубенцова атаковали турецкую кавалерию – в этом бою был убит командир турецкой бригады. А 14 января в Алашкертской долине (к юго-западу от Сарыкамыша в 35 км от Ольт) в результате захвата русскими войсками селения Горнес были захвачены в плен начальник 31-й пехотной дивизии со штабом, 16 офицеров, 7 врачей и 350 аскеров с 3 орудиями. Участник боя следующим образом передает обстоятельства захвата штаба турецкой дивизии: «Верстах в двух от Гарнеса встретили первый сторожевой пост. На их окрик: «Кто идет?» наши ответили: «Свои!» (многие из наших стрелков знают их язык). Те и подпустили наших близко. Но, как только они узнали нас, мы сейчас же бросились в штыки. Не успели они нас и поранить никого, как мы всех их перекололи. Шагах в ста от Гарнеса – другой пост. Этих взяли живьем, тоже без шума, без крика. Вырыли они себе в снегу яму, сидят, дремлют. Не успели очнуться, как их схватили и отвели подальше назад. Показалось наконец и селение Гарнес. До него осталось несколько шагов. Идем – не дышим. Полная тишина и там. Огней никаких, никаких признаков жизни. Дошли. Кавалерия стала у края селения, а пехота сразу на «ура» – штыки на перевес и в деревню. Через минуту в деревне поднялась суматоха: кричат, волнуются наши, проснулись и они, и загалдели… ничего не разберешь. Но для них все уже было поздно: наши овладели селением. Когда наши вышли на самую середину селения, около полуроты турок бросились было бежать; наши – на них; они открыли тогда огонь, но успели только сделать шесть выстрелов, как их офицер приказал сдаться. Наши овладели селением, в котором оказался весь штаб 31-й турецкой дивизии в полном составе. Тут были и генерал – начальник дивизии, и начальник штаба, 24 офицера, из которых трое были в чине полковника, а остальные – обер-офицеры. Были кроме офицеров и врачи. Солдат турецких в селении оказалось около 400 человек – кавалерии и пехоты. Начальника дивизии застигли в постели, так что нашим солдатам пришлось обождать, пока он оденется»^[23].

18 апреля – 13 мая была осуществлена Ванская операция, приведшая к разгрому корпуса Халил-бея и захвату ключевых позиций в турецкой Армении. Части Кавказской армии захватили до 30 орудий, пулеметы и около 2 тыс. пленных.

Так, после боя 19–20 апреля с частями Халил-бея у Хой-Дильмана на поле боя осталось 3,5 тыс. убитых турок. 24 апреля у Ардост-Кечыка были пленены 9 офицеров и до роты турецкой пехоты. 11 мая в Карадербентском проходе изрублены 2 турецкие роты и также взяты пленные.

Преследуя турецкие войска, русские части наносили им чувствительные потери. Так, у Мелязгерта и Адыльджеваза были уничтожены 500 турок, 13 июня у Гейдага – 1 тыс. и т. д.

В ходе Ванской операции 13 мая при преследовании турецких войск были захвачены 3 орудия, а в г. Ване – еще 26.

Рейд 6-20 мая 1915 г. силами конного отряда генерал-лейтенанта Г. Р. Шарпантье (36 эскадронов, 22 орудия) от Тавриза на Урмию и Ван способствовал укреплению престижа России в Персии.

К июню 1915 г. численность Кавказской армии достигла 133 тысяч пехоты, 36 тысяч кавалерии и 356 орудий. В ее состав входили 1-й (генерал-лейтенант Г. Э. Берхман) и 4-й (генерал от инфантерии П. И. Огановский) Кавказские, 2-й Туркестанский (генерал-лейтенант М. А. Пржевальский) армейские корпуса, а также Приморский (генерал-майор В. П. Ляхов) и Азербайджанский (генерал-майор Ф. И. Назарбеков) отряды.

К июню в составе армии числилось 112 ¾ батальона, 348 орудий, 213 сотен, 20 инженерных рот, два авиационных отряда, 43 ополченских и 8 добровольческих дружин.

Противостоящая ей 3-я турецкая армия к лету усилилась 3-й второочередной (бис) дивизией (из кадров 3-й дивизии 1-го Константинопольского корпуса, впоследствии переименована в 51-ю дивизию 18-го армейского корпуса), 5-й второочередной (бис) дивизией (из 14-й дивизии 5-го армейского корпуса, впоследствии 52-я дивизия), 5-й сводной дивизией (из маршевых частей) – т. е. в общей сложности целым корпусом. К лету в состав 3-й турецкой армии (190–200 батальонов, 128 эскадронов и сотен, 360 орудий) входили: 9-й, 10-й и 11-й армейские корпуса, 2-я кавалерийская дивизия (36 тыс. человек); группы Хамди и Штанге, действовавшие на левом фланге турецкой армии (до 10 тыс. человек); группа Халила для операций в Персии (около 20 тыс. человек)^[24]. В процессе подготовки были 28 тыс. новобранцев и на подходе до 7 тыс. бойцов. Итого: 65–70 тысяч солдат и офицеров.

26 июня правофланговая ударная группировка 3-й турецкой армии под командованием генерал-лейтенанта Абдулкерим-паши нанесла удар на Мелязгертском направлении, стремясь прорвать оборону 4-го Кавказского армейского корпуса. Русские части, понеся значительные потери (в том числе 1 тыс. пленных и несколько орудий), были вынуждены 13 июля начать отход. Специально созданный отряд генерала Н. Н. Баратова, нанесший контрудар во фланг и тыл группировке Абдулкерим-паши при фронтальной атаке войск 4-го Кавказского армейского корпуса, выправил положение. Турецкие войска понесли значительные потери и начали отступать.

Хотя Алашкертская операция и не достигла своей конечной цели – окружения группы Абдулкерим-паши (было взято в плен около 4000 турецких солдат, захвачено 4 орудия) – и туркам удалось сравнительно благополучно выйти из окружения, но в результате предпринятого русскими смелого и хорошо рассчитанного контрманевра широкий наступательный план германо-турецкого командования также был сорван.

Разгромленные войска противника отошли к р. Евфрат.

Трофеями русских войск стали более 10 тыс. пленных (в т. ч. 1 генерал и 300 молодых турецких подпоручиков, только что выпущенных из столичного училища и следовавших в части назначения).

Главным итогом Алашкертской операции стало сокращение фронта главных сил Кавказской армии больше чем на 100 км, что позволило создать сильный армейский резерв.

К 15 ноября 1915 г. Кавказская армия насчитывала в своих рядах 111 батальонов, 200 сотен, 373 орудия и 8 ополченских и добровольческих дружин, при численности в 3961 офицер, 153 207 штыков, 27 631 сабля и 449 пулеметов. 3-я турецкая армия насчитывала до 125 линейных и 32 запасных батальонов, 40 эскадронов, 8-10 тысяч курдов с артиллерией.

Действия русских войск на Кавказском фронте в этой кампании напрямую содействовали облегчению положения союзников во время проведения Дарданелльской операции 1915–1916 гг. Количество турецких пехотных дивизий на Кавказском фронте, несмотря на критическую для турок ситуацию в районе Проливов, не только не уменьшилось, но в апреле увеличилось на одну дивизию – и держалось в количестве 12 пехотных дивизий весь 1915 г. И это во время угрозы столице Турции со стороны англо-французов – когда каждый батальон у турок был на счету!

Как отметил германский генерал Э. фон Людендорф: «… турецкая армия на кавказской границе была разбита и с тех пор продолжала отступать… Мои надежды, что бои на Кавказском фронте оттянут русские силы, не оправдались»^[25].

Таким образом на Кавказском фронте русские войска оттягивали на себя 12 турецких пехотных дивизий, притом что к августу на других фронтах у турок находилось: в Галлиполи (Дарданеллы) – 23 пехотные дивизии, в Ираке – 3 пехотные дивизии и в Аравии – 4 дивизии. Соответственно, в этот период Кавказский фронт удерживал 28,6 % турецких вооруженных сил, а на декабрь (против Кавказской армии – 12, в Галлиполи – 14, в Ираке – 5, в Аравии – 4 пехотные дивизии) – 34 % турецких войск.

Если в июне до 8 пехотных дивизий Кавказской армии (133 тысячи пехоты, 36 тысяч кавалерии и 356 орудий) противостояли 12 пехотным дивизиям противника (105 тысяч человек, 300 орудий), то в декабре – 180 тыс. русских солдат и офицеров при 384 орудиях вели боевые действия против примерно такой же группировки противника^[26].

Все операции на Кавказе проходили под знаком активности со стороны русских, в том числе – с целью удерживать в постоянном напряжении турецкую 3-ю армию, и не только не допускать ее ослабления, но всеми мерами привлекать на себя новые силы противника из района Проливов Босфор и Дарданеллы. Кавказский ТВД не только являлся донором других ТВД Восточного фронта – он реализовал важную союзническую миссию, а боевые действия были перенесены вглубь территории противника.

Как писал генерал от инфантерии начальник штаба Верховного главнокомандующего Н. Н. Янушкевич: «Россия… нанесла грозный удар Турции на Кавказе… приведший к упадку духа последней, и по настоящее время притягивает к себе на Кавказском фронте свыше 200 батальонов турецкой армии, облегчая тем самым борьбу союзников не только в районе Дарданелл, но и в Египте, и в Месопотамии»^[27].

По авторитетным данным французских военных специалистов, турецкая армия потеряла в 1915-м на Русском фронте до 100 тыс. человек^[28] – до 30 % от всех боевых потерь за год. В том числе – до 30 тыс. пленными.

Наиболее серьезные потери турки понесли в период Алашкертской операции 26 июня – 21 июля и Евфратской операции 23–31 июля – до 20 тыс. пленных, не менее 20 орудий, пулеметы.

Так, 24 июня 1-й Кавказский полк Кубанского казачьего войска атаковал у г. Дупган турецкую колону, захватив в плен уже упомянутую группу из 300 молодых подпоручиков, только что выпущенных из военных училищ, а также 1 тыс. солдат. В июле отличились сотни 1-го Лабинского полка Кубанского казачьего войска, атаковавшие турецкую пехоту в окопах у г. Копот, и захватившие в плен 2,5 турецких роты.

К 21 июля трофеями русских войск стали более 10 тыс. пленных (в т. ч. 1 генерал). 26 июля на Палантекенских позициях части Кавказской армии захватили пленных, в т. ч. полкового командира и 4-х офицеров.

На Мергемирском перевале были пленены 2 турецких полковых командира, а на евфратском направлении 19 офицеров и 1172 аскера.

К 9 августа русскими войсками были пленены: генерал, 84 офицера и 5129 аскеров^[29]. К этому времени трофеями частей Кавказской армии стали 12 орудий и 6 пулеметов^[30].

Были захвачены и боевые знамена противника.

Новый год начался с пленения т. н. «софианского» знамени.

3 апреля на р. Арахве 19-м Туркестанским стрелковым полком было взято еще одно турецкое знамя – оно хранилось в штабе Михайловской крепости в г. Батум.

В ходе Ванской, Алашкертской и Евфратской операций русские войска решили важнейшие оперативно-стратегические задачи, сформировав предпосылки для последующих действий.

Кампания 1915 г. на Кавказе была замечательна попыткой турецких войск в очередной раз захватить стратегическую инициативу (Алашкертская операция), взаимодействуя с австро-германскими союзниками. Один из самых эффективных ударов турецких войск был осуществлен в рамках летней кампании 1915 г. Но русские войска прочно удерживали стратегическую инициативу.

Помимо помощи союзникам в Проливах другой важнейшей, не только стратегической, но и военно-гуманитарной задачей Кавказской армии было спасение армянского народа от турецкого геноцида.

Так сложилась история, что армяне веками находились под игом персов и турок. Но после того как по итогам войны 1828 г. к России отошли Ганжинское и Эриванское ханства, часть армянского народа была спасена от персидского гнета, войдя в состав Российской империи. В единоверной России армяне чувствовали себя свободно – могли беспрепятственно продвигаться по служебной лестнице, процветали в экономическом отношении.

Но часть армянского народа оставалась под еще более тяжким, чем персидский, гнетом – турецким. В Турции оставались 7 армянских провинций (вилайетов): Эрзерум, Ван, Диарбекир, Битлис, Мамурет, Сивас и Харпут с населением 1 млн 651 тыс. человек, в то время как русская Армения насчитывала 1 млн 980 тыс. жителей.

Султан Абдул Гамид, обязавшийся после поражения в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. провести в турецкой Армении ряд мер, облегчающих положение местного населения, отказался выполнить данные обязательства.

Режим Абдул Гамида зверствовал в Болгарии, устроил резню греков в Константинополе, но наиболее тяжким преступлением турок был геноцид армянского народа, организованный теперь уже младотурецким правительством в годы Первой мировой войны.

Проигрывая операции на Кавказском фронте, турки решили отыграться на своих христианских подданных, истребив (по разным оценкам) от 800 тыс. до 1 млн армян. Уничтожались и женщины, и дети – по национально-религиозному признаку.

Когда в апреле 1915 г. турки начали массовый геноцид армянского народа, по личному указанию императора Николая II русские войска предприняли ряд мер (открытие границ, обеспечение беженцев, начало Ванской наступательной операции), в результате чего из 1 млн 651 тыс. турецких армян было спасено 375 тысяч человек – 23 % населения турецкой Армении^[31].

Сохранились рассказы очевидцев «о душераздирающих, разыгравшихся при этом сценах, о незабываемых проявлениях безмерной радости и слезах благодарности со стороны страдальцев, падавших на русскую землю и неистово ее целовавших, о русских солдатах-бородачах, стыдливо прятавших увлажненные слезой глаза и кормивших из своих котелков изголодавшихся армянских детей, о матерях, целовавших сапоги русских казаков, бравших в седло по одному, по два армянских ребенка и спешно увозивших их подальше от этого ада, о рыдавших от счастья стариках, обнимавших русских солдат, об армянских священниках, с крестом в руках возносивших молитвы, крестивших и благословлявших коленопреклоненную толпу.

У самой границы, прямо под открытым небом, было расставлено множество столов, за которыми русские чиновники принимали армянских беженцев без всяких формальностей, вручая по царскому рублю на каждого члена семьи и особый документ, дававший им право в течение года беспрепятственно устраиваться по всей Российской империи, пользуясь бесплатно всеми видами транспорта. Здесь же было налажено кормление голодных людей из полевых кухонь и раздача одежды нуждающимся. Русские врачи и сестры милосердия раздавали лекарства и оказывали неотложную помощь больным, раненым и беременным»^[32].