Алексей Николаевич Пичуев
Жить или умереть
Орсек подошёл к Молоту и закрыл его глаза.
– Спи, старик, – и медленно вышел из дворца, только сейчас поняв, как устал.
Он подошёл к Мору, и положив ему руку на плечо, сказал:
– Твой отец тоже мёртв.
В глазах Мора вспыхнул огонёк, и тут же пропал в замутненных слезами глазах. Орсек уважал чувства сына Молота и брата Тора, но понимал, что Возмездие только еще начинается, и Мор пойдёт до конца в своей мести.
И битва тоже ещё только начинается…
5 Кровавое поле.
Заря осветила багровыми отблесками город. Пришло время посмотреть на результаты бойни. Мор, Орсек, Вирана, Гарсум, Дрю собрались в уже убранном зале дворца.
– Твой отец и брат были настоящими воинами, – начал Орсек.
– Мы тоже скорбим по ним, – добавила Вирана, – это подтверждалось тем, что все наёмники в знак траура завязали на правой руке чёрные узкие полоски ткани.
– Спасибо, друзья, – ответил Мор, – но я созвал вас здесь не для этого; я хотел объявить вам, как своим приближённым – в связи со смертью моего отца и брата наместником становлюсь я, и данной мне властью распоряжаюсь: Вирана – назначить тебя капитаном наёмников, Гарсум и Дрю – начальниками ополчения, и тебя Орсек -командующим всем нашим пограничным гарнизоном в предстоящей битве. Мое решение обжалованию не подлежит. А теперь давайте решим, что делать дальше.
Воин тьмы выразительно посмотрел на Вирану, и та начала говорить, что знала:
– У нас осталось всего около 35 наёмников, где-то 75 ополченцев, этого не хватит, даже чтобы залатать дыры в стенах.
– Ещё человек 500 могут выделить горожане, – уверенно сказал Мор.
– Этого всё равно не хватит на нападение. Татмонгов было около 1000. А теперь, я думаю, подойдёт подкрепление, но у меня есть план, – обнадёжил хоть чем-то собравшихся Орсек.
– Выкладывай, – серьёзно заявил Мор.
– Все 35 наемников должны быть на конях, их треугольником должны окружить пехотинцы-ополченцы с мечами и щитами. А их, в свою очередь – горожане, вооруженные копьями, и этим клином мы должны прорвать ряды врага. Естественно, противник окружит нашу маленькую армию, но в этом вся и соль. Я хочу сделать западню: копьеносцев в наших рядах будет всего 100 человек, остальные 400 горожан, которых мы вооружены чем угодно, лишь бы дрались, должны где-то уже завтра, пройдя ускоренную подготовку, спрятаться в лесах; их у нас два – Грозный и Тёмный, прямо по бокам этого Чёртова поля, на котором будет бой. Там должно быть где-то по 130 человек и еще 140 пусть будут у стен города, все эти три группы должны ринуться в бой, и капкан захлопнется, даже если их и будет больше, – закончил изложение своего плана Орсек.
Все сидели в немом изумлении, не ожидая от Орсека такого таланта стратега. Один Мор воспринял это как должное, видимо уже давно увидев в Орсеке неординарного человека – этим и руководствовался, когда отдавал бразды правления на поле брани именно ему.
– Всё отлично продумано, Орсек, – прервал молчание Мор.
– Это ещё не всё, – вновь заговорил Тёмный человек, – левым флангом пусть руководит Дрю, правым – Гарсум, а от города – Вирана. Ты как наместник, должен остаться во дворце, как бы ты ни хотел мести. Но ты будешь находиться только под защитой своих богов, надеясь на помощь оставшихся горожан.
– Ладно, хватит разговоров, – пресек диалог Мор, – пора за дело! Вирана, проследи, чтобы кони были готовы; Дрю, осмотри оставшихся в живых воинов; Гарсум, маленький воришка, займись набором горожан в войско и их вооружением. Идите. А ты останься, Орсек.
Все, кроме воина Тьмы и Мора, ушли. Солнце уже полностью осветило зал, и Орсек мог видеть лицо Мора, подернутое печалью. Но во всех чертах этого лица чувствовалась сила, и ничто не напоминало о минутной слабости этого гиганта, когда он потерял отца и брата. Сын Молота подошёл к Орсеку, и глядя прямо ему в глаза, сказал:
– Спасибо, что спас меня сегодня и отомстил за отца, – и первый раз после дня прихода Орсека в Ларг, Мор пожал ему руку, и это рукопожатие было уже крепким и дружеским, – и да поможет нам бог Огня, – с этими словами Мор покинул залу.
Реактивный тоже недолго стоял в опустевшем помещении, и своим лёгким и быстрым шагом направился вон из дворца, где ещё витал дух смерти, на улицу, помочь Гарсуму.
Уже к вечеру выяснилось, что около 1000 мужчин желает защищать свой город. В связи с этим из лесов и от города на помощь главному отряду должно было прийти по 300 человек. Новобранцам было выдано оружие, правда некоторым пришлось выйти на построение с лопатами, вилами, топорами, и даже кольями. Вечером же началось и закончилось их обучение, потому что ночью 900 из них должны были покинуть стены города по плану Орсека, считавшего, что новые силы противника подтянутся за пару дней, и нужно быть готовыми к выступлению. Той же ночью Дрю, Вирана и Гарсум ушли из города со своими отрядами.
Орсек этой ночью не мог уснуть. Он думал о предстоящем бое. Но больше всего – о Виране. И он ночью, когда луна скрылась за облаками, выскользнул из города, сказав охраннику, что лично проверит дозорных. Орсек без труда нашел палатку Вираны, у неё горел костёр. Девушка сидела на траве и смотрела на пламя, воин Тьмы, ничего не говоря, опустился рядом на корточки. Их взгляды встретились, и не надо было слов. Губы Орсека нежно прикоснулись к её губам. Это была ночь для любви…
Ещё перед зарей Орсек вернулся в город, а на рассвете трубач оповестил горожан о сборе, и уже в 6:00 утра от главной площади 210 человек во главе с Орсеком покинули город. Миновав лагерь сограждан, отряд Орсека через какое-то время оказался на поле, где и должна была произойти битва. Через три часа на горизонте показалась орда татмонгов. Отряд Орсека сгруппировался по плану и двинулся навстречу врагу.
Через полчаса Орсек уже мог видеть флаг татмонгов, и тот его удивил. В кровавом поле золотой лев – флаг короля Северных островов Ворлока! Так вот что за этим стоит! Но удивление быстро прошло, не время было для этого: две силы, две лавины сближались – малышка, отряд Орсека из 200 человек, и полуторатысячное войско наемников Ворлока.
И вот два живых потока столкнулись – копья, мечи, вилы вступили в дело. Татмонги не успевали защищаться своими круглыми щитами, сшибались с лошадей, добивались. Яростные ларгцы прорывались сквозь живую массу людей с перекошенными лицами, лошадей с перерезанными сухожилиями. Орсек оставил свой двуручный меч в казарме, зная, что негде будет размахнулся, и оказался прав. Человек с Тёмной территории, удерживаясь на лошади, сжав ее бока ногами, вынул из-за спины две сабли, и теперь они делали своё дело, продолжая начатое горожанами. Вот один татмонг, упавший с коня, лишился руки с саблей и головы, другой – с одной из сабель Орсека в груди упал с коня. Наемники города Ларга не отставали от Орсека, мечами, копьями, топорами неся смерть.
Но время шло, первый пункт плана прошёл удачно и отряд Орсека попал в окружение. «Но где же подмога»,– подумал мужчина, кольцо врага всё больше сжималось, у наёмников не оставалось места для маневра, а горожане несли большие потери.
– Хайя! – услышал вдруг громкий крик Реактивный – это был клич наёмников в исполнении Дрю. Справа и со стороны города были слышны такие же крики.
– Вперёд! – закричал воодушевленный Орсек, и его отряд из обороняющегося вновь превратился в атакующий.
Было видно, что татмонги не ожидали удара по тылу, и теперь их ряды были расстроены – наемники Ворлока не знали, куда надо двигаться – это-то и было на руку войску Орсека. Битва началась с новой силой. Реактивный с коня видел, как к нему прорываются друзья, но также он видел среди пеших татмонгов всадника в красной шапочке, обитый мехом, её не забыть никогда – это был Могол.
– Могол! – закричал во всё горло Орсек и направил его сторону коня. Воина тьмы не замечал преград, со стороны казалось, что Бог войны руководит им, что демоны вселились его тело, что он сам демон: глаза горели огнём, вороной конь перепрыгивал через мёртвых и живых, а твёрдая сталь разрубала, как дыни, черепа врагов. Могол был уже близко. Но когда Орсек проносился мимо Дрю, он заметил, как сзади толстяка какой-то татмонг замахнулся ятаганом, в то время как Угрюмый месил своим огромным топором кровавое месиво других врагов. Не взирая на собственную безопасность, Орсек спрыгнул с лошади в сторону врага и его сабля разрубила подлеца от правого плеча до левой подмышки, да так, что вторая сабля Орсека осталась в теле противника.
– О, Орсек! – воскликнул в радости обернувшийся Дрю.
Но тот, убив врага, угрожавшего жизни Угрюмого вновь, переключился на Могола, но того и след простыл. Реактивный сплюнул в сердцах; но бой продолжался. Дрю опять стал кроить по-своему врагов топором, да и горожане отставали, всё сильнее чувствует своё превосходство над противником.
Орсек вынул свои тесаки и вновь появился в гущу боя. Ему попались сразу два противника с саблями и щитами. Ярость от того, что упустил предателя, хлестала через край: один тесак – в горло, другому – по руке. И вдруг скользящий удар сзади палицей по голове. Обычный человек сразу же умер бы, но Орсеку и не через такое приходилось проходить. В глазах потемнело, не видно ничего; тесаком назад, метательный нож вперёд. Упал на землю, мутно в глазах. Блестит гигантский топор; где-то далеко на холме Вирана сломала древко Ворлока и поставила флаг Мигиса Великого – в голубом поле жёлтое солнце. Звонкий крик «Хойа!» Гарсума сменился хрипом. Туман, темень, чёрная дыра.
Свет забрезжил чуть-чуть. И вдруг яркое солнце, синее небо над головой.
– Где я? – прошептал Орсек.
– Ты на поле битвы, – услышал он голос Вираны, а потом почувствовал теплые мягкие губы у себя на губах.
– Мы долго искали тебя, -пробасил Дрю.
– Гарсум погиб. Стрела пробило лёгкое, он не смог выжить, – печально сказала Вирана.
– Я слышал это, – ответила Орсек, – он и умер как воин, с боевым кличем на губах.
– Мы выиграли битву, – продолжила Вирана.
– Я знаю, я чувствовал это.
– Последние татмонги были убиты нами здесь, – сказал наивный Дрю.
– Нет, друг, они ещё есть, и всегда будут, но с одним из них, Моголом, я хочу поквитаться лично, – и Орсек от этой мысли приподнялся с земли, – я найду и убью его!
– Дрю, его надо отнести в город, и поскорее, – скомандовала Вирана, и толстяк взяла взял на руки, как ребёнка, и бережно понес его в город. Их осталось всего четверо друзей, вместе с Муром, и они дорожили этой дружбой.
Солнце закатилось за горизонт, и лишь кровавый закат освещал поле, где пали многие воины. В эту ночь ещё сотни душ горожан, показавших себя храбрыми солдатами, отправились на небеса с дымом, и пепел их был рассеян по ветру.
А на поле песчаные люди вылезали из своих нор и забирали добычу – тела союзников и их снаряжение. Воины песка никогда не участвовали в подобных баталиях, потому что привыкли целыми стаями нападать на нескольких странников, пользуясь неожиданностью; в сражениях они не принимали участие, зато поживиться на чужом горе или напасть сзади, подло, были готовы всегда.
6. Долгий путь.
Вот уже три месяца после кровавой бойни крепость находилась в осаде. Окружение было слабым, но постоянные попытки татмонгов прорваться в город изнуряли его жителей. Все ларгцы уже привыкли к военному положению, но сейчас был заметен недостаток продуктов питания – огородики горожан не позволяли прокормить большой город.
Орсек, Дрю и Вирана почти всё время проводили в тавернах, потому что на крепостных стенах им нечего было делать. Мор вообще стал редко видеть своих боевых товарищей – новые обязанности занимали слишком много времени.
За это время авторитет Орсека ещё более увеличился, и не только из-за выигранного сражения – до приграничного городка дошли слухи о Тёмном человеке. И теперь каждый при встрече с ним с уважением здоровался, внутренне радуюсь, что этот смуглый светловолосый человек – их друг и защитник, а не враг.
В таверне «Золотой рог» в этот вечер было людно, но теперь сюда ходили не чтобы отдохнуть, а узнать последние новости от соседа, послушать сплетни о ходе войны.
– Да я говорю вам, – пронзительно громко говорил у стойки своим слушателям какой-то худой остроносый торговец с бегающими глазами, – все, кроме нашей, приграничные крепости сдались, и теперь орды татмонгов и песчаников движутся прямо к столице. А армия нашего «Великого» императора – фуфло и солдаты там дерьмо, ничего не могут, скоро татмонги и Ворлок с его армией будут править бал.
Орсек сидел за столиком у входа, но он услышал, что говорил этот болтун. Кулаки его сжались так, что побелели костяшки пальцев, губы превратились в одну тонкую полосочку – он был зол .
– Орсек, – хотела было остановить его Вирана.
Но тот с яростью ударил кружкой о дубовый стол, так, что она разлетелась вдребезги, обрызгав Вирану и Дрю остатками пива. Орсек резко поднялся с табурета и направился через всю таверну к несчастному. Все молча наблюдали эту сцену, внутренне поддерживая воина. Реактивный схватил остроносого за грудки и приподнял над полом.
– Ты, сволочуга, – прошипел торговцу в лицо Орсек, – что ты знаешь об армии Мигиса Великого?! Они такие же, как и мы, борются до последнего, эти воины теряют своих друзей, отдавая свои жизни за таких, как ты, и носят вот это в память о павших, – и Орсек, освободив правую руку, держа торговца одной левой, показал тому чёрную ленту на руке, – и не смей пренебрежительно относиться к нашему императору и его армии!
– Да уж какой он твой, наемник? – с ухмылкой пропищал остроносый.
И Орсек выплеснул всё накопившееся зло: кулак разрезал воздух и со всей силой вошёл в лицо ларгца. Тот отлетел на стойку, перевернулся через неё, сметя кружки посетителей, и упал где-то по ту сторону на оплеваный пол.
А воин Тьмы развернулся, и даже не взяв плащ, вышел на улицу. Там шёл дождь, крупные капли падали на волосы и стекали по лицу, на плечи, спину, смывая остатки ярости с Орсека. Полчаса Орсек бродил по городу. Сапоги были облеплены грязью, но ему было совершенно всё равно – он думал о тех, кто уже погиб, и о тех, кому ещё предстоит погибнуть. У Орсека было не каменное сердце, и сейчас оно болело.
Когда мужчина вернулся в казарму, ему сразу сообщили, что его хочет видеть наместник. Орсек почистил немного сапоги и отправился во дворец. В тронном зале он увидел Мора, сидящего на месте отца. Гладковыбритое, широкоскулое, почти круглое лицо излучало доброжелательность. Но начавшийся разговор был сам по себе не дружеским диалогом.
– Орсек, – начал Мор, – я недоволен твоим сегодняшним поведением. Ты убил Горлока, уважаемого гражданина, превратил его в лицо в кровавую маску, сломал шею. Что это? В городе не нужны конфликты, особенно сейчас, – подчеркнул сын Молота.
– Он принижал честь императора, насмехался над армией Западной империи, – сухо ответил воин. – Ладно, Орсек, я прощаю тебя, но только потому, что ты мой друг и лучший солдат; хотя по закону я должен был бы отправить тебя снова в темницу. Иди.
И Тёмный человек ушёл. Он достал всё своё оружие из-под кровати и сложил в сумку. Взор его горел решимостью. Ничего не говоря, наёмник вышел на улицу. Шёл дождь, но Орсеку было плевать на это, он широким шагом направлялся к воротам. Воин понял, что действительно не имел права убивать гражданское лицо. Вдруг у него за спиной послышались звуки, как будто кто-то за ним бежал; затем чья-то рука опустилась ему на плечо. Воин остановился, но не спешил оборачиваться.
– Орсек, – услышал он голос Вираны, – ты нужен этому городу. Ты нужен мне. Я люблю тебя.
Сердце сжалось от радости, ему ещё никто не говорил таких слов, покрытое рубцами лицо расплылась в улыбке, такой редкой на войне, и обнял Вирану.
– Я останусь, Вира, – слёзы появились у него на глазах, но никто не видел, как плачет воин, – я останусь с тобой навсегда.
Ночью, на удивление гарнизона, татмонги отступили от города так далеко, что их не было видно, а с утра уже весь город узнал тревожные новости: ночью же на взмыленной лошади примчался гонец из столицы Западной империи – Варшука, и сообщил Мору, что все крепости, кроме Ларга, на восточной границе действительно были захвачены. На юге и юго-западе сражения тоже пока заканчивались победами орд, и теперь армия песчаников, татмонгов и варваров двигалась к столице, а Мигис Великий приказал оставить Ларг и всеми оставшимися силами двинуться к Варшуку; такой же приказ был распространён по всей империи.
Когда народ услышал этот приказ, гул недовольства разнесся по площади. Никто не хотел покидать насиженные места; воины тоже были недовольны – город, которые они с такими усилиями оберегали, теперь нужно было оставить без боя заклятым врагам.
– Люди! – закричала во весь голос Мор, стараясь заглушить гул голосов, – я тоже не хочу покидать крепость! Но это указ императора, и я его понимаю: если мы не поможем спасти столицу, то Ворлок без труда сможет захватить и всю Империю, – недавний драчун и забияка стал говорить, как мудрый правитель, и ларгцы, выслушав Мора, поняли, что он прав, и ничего не остаётся делать, как подчиниться.
Уже через сутки сборы были закончены, и длинный обоз двинулся вглубь страны. Через два часа после того, как они покинули город, Орсек с беспокойством заметил, что лес, к которому они приближались, очень тихий – ни одна птичка не щебетала, и шум листьев как будто был тише, чем обычно. Даже ларгцы, и те молчали, им было, о чем вспомнить и подумать, покидая родной город. Поэтому, когда до слуха Орсека донесся шорох и хруст веток в перелеске, который донесся до его острого слуха даже через звук скрипа колес повозок, предводитель гарнизона закричал: «Лучники, к бою! Обоз остановить, граждане – в повозки, всадники – слезайте с коней!» – этим криком он спас многих людей, потому что, как Орсек и предполагал, здесь была засада. Тучи стрел вырвались из леса, они втыкались в крупы животных, дробили дерево на повозках, разрывали ткань и вонзались в плоть.
Около 30 человек было убито. Но если бы не Орсек, то уже половины ларгцев не было бы на этом свете, потому что там, где они только что шли, земля была покрыта стрелами. Лучники ларгцев начали обстреливать лес, оттуда слышались стоны и крики – стрелы достигали своей цели. Наёмники достали свои арбалеты и под прикрытием повозок и кустов приблизились к перелеску. Ещё один шквал стрел ворвался в лоно природы, вонзаясь в спины татмонгов. Мор с криком «Вперёд!» ринулся в лес, кинув на землю свой арбалет и размахивая молотом. Орсек, Вирана, Дрю и другие наемники побежали следом за ним, обнажая оружие. Но татмонги быстро бегали, а за перекрёстком у них были кони, преследование окончилось неудачей, и маленький отряд во главе с наместником двинулся обратно к обозу.
– Ты молодец, Орсек, – похвалил воина Тьмы сын Молота, – если бы не твой слух, возможно, уже все были бы мертвы. Стрела – дура.
– Не я, так другой услышал бы, – отмахнулся от него Орсек.
Татмонг Огуйл лежал на куче опавших листьев. Стрела торчала у него из груди, его мутило, голова кружилась, но разум был чист; кровь стекала по кольчуге на землю, шлем валялся в двух метрах. Осталась одна стрела. Силуэты врагов растворились в утреннем тумане, только один, самый большой, выделялся чётко. Звон тетивы в последний раз.
Мор шел, разговаривая с Орсеком, и вдруг молот упал на землю, руки схватились за грудь, и гигантское тело рухнуло на пожелтевшую траву. Из-под него сочилась кровь. Орсек уже привыкший к смертям, сдавленно сказал: «Нет»; его глаза сразу отыскали убийцу, привалившегося к дереву, тоже со стрелой в груди. Сзади, увидев падение Мора, уже бежали Вирана, Дрю и другие наёмники, но Орсек рванул к татмонгу быстрее ветра, освободив от ножен меч, и когда до убийцы оставалось метра три, он, как пантера, с диким рыком прыгнул вперёд. Сталь вошла в податливое тело, как нож в масло, по рукоятку, меч засел в земле на метр. Темный человек опустился на колени, возвёл руки к небу и упал на жёлтые листья. «Бог Войны! Зачем всё это» – прошептал он, но только ветер слышал воина.
…В крепости Гойк, столице Северных островов, во дворце из чёрного камня, в мягком кресле развалившись сидел в Ворлок. Коротко остриженные тёмно-русые волосы оттеняли бледное лицо, карие глаза внимательно смотрели на собеседника – грузного маленького бородача в бардовой мантии. Это был Жуак Огрий, правитель Южной империи.
– Ну что, мой дорогой друг, – вкрадчивым голосом заговорил Ворлок, – Я доволен твоей работой.
– Я надеюсь, за помощь мне что-то перепадёт, – несколько неуверенно спросил Жуак.
– Да, – полушёпотом ответил король варваров, – Хотя другой на твоём месте радовался бы, что мой поход направлен на Мигиса, а не на него.
– Я рад, – всё также подобострастно ответил толстой король.
Если бы здесь были посторонние, они бы сразу поняли, кто в этой комнате главный, но в стенах, покрытых темным гобеленом, давящем на психику, не было щелей для любопытных.
– Я, в случае Победы, а я не сомневаюсь, что мы победим, отдам тебе всё Чёрное море, не придётся больше его ни с кем делить, но не забудь, Жуак, – прошептал Ворлок, – если ты вдруг перекроешь свои северные границы, и мои наёмники не смогут больше через твою страну попадать в Западную Империю, ад покажется тебе раем по сравнению с тем, что я приготовлю для твоего наказания.
Жуак Огрий покрылся холодным потом, он не сомневался, что Ворлок действительно сделает, что задумал, и никто его не остановит. Пожилой, повидавший виды уже человек, правитель огромной страны, боялся Ворлока.
– А теперь проваливай! – снова так же спокойно сказал варвар, – И не забудь, что я тебе говорил.
Огрий быстро покинул комнату, торопясь скорее в экипаж, чтобы этой же ночью добраться до порта, а там со своими приближенными – на корабль и домой.
Ворлок провёл по гладкой щеке ладонью и довольно улыбнулся. Мало кто мог узнать в нём варвара, в жилах которого течёт северная кровь. Указательным и большим пальцем Ворлок потушил свечу, и комната погрузилась в Царство теней.
Уже не одну неделю обоз Орсека двигался к столице. За это время на них несколько раз нападали немногочисленные отряды татмонгов и воинов Песков; пару раз среди них ларгцы видели сильных воинов, которые выделялись на поле боя своими рогатыми шлемами, но все атаки противника были легко отбиты под руководством воина Тьмы.
Как обычно вечером, перед тем, как устроить привал, Орсек, Вирана и Дрю пошли в разведку, чтобы осмотреть местность. Луна тускло освещала равнину за холмом. Реактивный прижал палец к губам, делая знак, чтобы друзья молчали. Внизу, у подножия холма, горели огни – это факелы и костры отдавали свой свет людям.
– Песчаники, – прошептал Орсек.
– И у них продукты, заметила Вирана, как из повозки выкатили бочонок, вероятно вина.
– И эмблемы на повозках Мигиса, – добавил Дрю.
– Значит, эта продукция предназначена для столицы, – ответил Орсек, – но где же продукты, которые должны поставлять крестьяне из ближних к Варшуку деревень? – задумался воин.
– Орсек, мы должны отбить караван, – сказал Дрю.
– Ты прав. Вирана, предупреди наёмников, что через 10 минут мы нападаем. Пусть сразу бегут сюда. Надеюсь, эти уроды будут пить вино и не заметят нас.
А через 5 минут все воины собрались на холме. Люди песка, по-видимому, даже не подозревали, что по ту сторону холма укрылся вражеский обоз, и это было на руку Орсеку.
– Лучники, к бою! – приказал он, – Пли! – уже срываясь на крик, закончил Реактивный.
Полсотни стрел ворвались в стан худых врагов, у одних они разбивали кружки, и попадали в лицо, у других стрелы застряли в горле, и вино с клокочущим звуком булькало через новое отверстие на землю; остальные с визгами и криками заваливались за бочки и прятались в повозках. Не давая опомниться врагу, Орсек закричал: «Воины, вперёд! В бой!».
– Хойа! -поддержали его крик наёмники и бросились со склона вниз, в лагерь песчаников.
Орсек бежал впереди всех, держа в обеих руках свой меч, чуть позади была Вирана, сабля которой блестела в лунном свете, и Дрю, размахивая топором. И вот они и остальные воины ворвались в пристанище врага. Орсек, как палач, вершил правосудие, отрубая головы песчаникам. Вирана и Дрю пытались остановить с помощью оружия убегавших противников. Остальные наёмники доставали из убежищ дрожащих от страха на воинов песка. Кровь орошала землю, ее красные капли летели в оранжевое пламя костров. Тени отражались на лицах наемников, и эти лица ужасали врагов.
Яростный напор защитников Ларга дал им огромное преимущество в бою, но уже через несколько минут воины песка поняли, кто главный среди нападавших. Только убив его, они могли бы рассчитывать на победу. И пятеро из них, распоров на части одного из наёмников, который пытался отбить у них в одиночку повозку, загруженную бочками с пивом, побежали в сторону Орсека.
Краем глаза воина Тьмы увидел эту агрессивную группку, кричащую на бегу что-то воинственное и размахивавшую ятаганами, видимо, подаренными татмонгами. Двое противников, нападавших на него, уже валялись на земле, а третий был ранен в ногу. Ещё одно обманное движение – и меч Орсека увяз в рёбрах врага. Тёмный человек, убив этого песчаника, ещё успел осмотреться – не нужна ли друзьям помощь. Но Дрю и Вирана вдвоём удачно теснили кучку противников к болоту, а остальные наемники добивали оставшихся воинов.
