Алексей Николаевич Лебедев
Неизвестные скифы. Том II. В пути на новую родину

Предисловие

Истина – это взгляд на события со стороны

В первой книге, которая получила название «Неизвестные скифы: в поисках Легендерной Прародины» автором читателю был продемонстрирован процесс поиска ответов на ряд вопросов скифской истории.

Первый вопрос состоял в том, где и как найти территорию, откуда предки скифов начали свое путешествие в Европу?

Второй вопрос состоял в выяснении того, как предки скифов появились на этой самой территории, когда и откуда они на нее пришли?

Был и третий вопрос, состоявший в выяснении того, кем были предки скифов в генетическом и языковом отношении? То есть, было интересно, на каком языке разговаривали скифы и к какой языковой семье мог принадлежать их язык? Иными словами, от кого скифы происходят и с кем состоят в кровном, генетическом и языковом родстве?

По-сути же, в книге читателю был продемонстрирован процесс поиска ответов на все перечисленные вопросы, в результате чего и были предоставлены соответствующие ответы.

Но поскольку такие ответы были получены, то настало время перейти к следующей странице скифской истории. И вот тут мы, вполне естественно, оказываемся перед очередным перечнем вопросов. Почему предки скифов решили выселиться на новые территории? Когда такое решение у них созрело и, самое главное, почему? Какова причина? Иными словами, пришло время разобраться с этими самыми причинами, а заодно и с обстоятельства такого выселения.

Не менее интересным можно назвать и вопрос о том, как происходило движение предков скифов на новые территории? Каков был маршрут следования? По каким территориям шло такое движение? Что произошло в пути с ними и с теми, кто оказался на их пути (с теми, с кем им приходилось сталкиваться и общаться в процессе передвижения)? Что это были за события? Где и в каком месте предки скифов остановились в результате такого передвижения и почему?

Конечно же, есть и другие, не менее интересные вопросы. К примеру, как обустроились предки скифов на новых территориях? Где такая территория находилась географически? Каковы ее координаты? Как складывались взаимоотношения предков скифов с соседями в этом регионе?

Неменее интересны и вопросы о том, как связаны легенды о скифах, сохранившиеся в письменных источниках, с этим периодом жизни предков скифов?

Найдутся и другие, не менее важные вопросы скифской истории. К примеру, произошла ли на новой территории трансформация сколотского общества или нет? Если произошла, то, что она из себя представляла?

Именно этим и другим вопросам и посвящена данная книга. Иными словами, этот том является продолжением нашего повествования о тех, кто в источниках назван скифами и их предках.

В связи с этим пришло время сформулировать цель написания этой книги. А цель проста; провести исследования этнического и культурного мира Евразии. Проанализировать, как менялись эти миры во времени? Как именно шло изменения этих миров? Какие изменения произошли в процессе передвижения предков скифов в европейские степи? Какие изменения происходили в мире во время жизнедеятельности предков скифов во время их проживания на новом месте? Конечно же, целью следует назвать и наглядную демонстрацию читателю всех перечисленных событий.

По-сути, нам предстоит осуществить работу по созданию реальной картины мира той поры.

Безусловно, что нам не обойтись и без формулирования задач, которые придется решать в процессе написания книги.

Такие задачи нами определены, и звучать они будут следующим образом.

Во-первых, для понимания произошедших событий, нам потребуется восстанавливать хронологию событий, а для этого придется все события той далекой поры размещать в строгой последовательности.

Во-вторых, нам придется уделить особое внимание причинам изменений, произошедшим на просторах Евразии, а также, описать такие изменения в контексте общих событий той поры.

В-третьих, учитывая тот факт, насколько важна в истории роль личности, нам придется дать, хотя бы, краткую характеристику лицам, участвовавшим в рассматриваемых нами событиях и описать не только их поступки, но и попробовать назвать причины таких поступков.

Безусловно, что одной из важнейших задач, стоящих перед автором этой книги, является проверка того, насколько представления современной науки соответствуют реалиям того времени и особенно представлениям о происхождении этнических коллективов скифской поры. То есть, одной из ключевых тем данного тома является понимание того, из каких исходных этнических компонентов шло формирорвание народов и археологических культур тех далеких времен и какие родовые группы принимали участие в таких процессах. Интересно и то, какова роль в таких событиях тех, кто назван скифами?

Конечно же, будут и другие задачи, с которыми, неизбежно, придется сталкиваться в процессе повествования и которые так же придется решать.

При этом нам все время придется соблюдать одно важное условие; при описании событий той далекой поры, все время придется помнить о существовании между всеми этими событиями причинно-следственной связи.

Поскольку эта книга посвящена изменениям этнического мира той далекой поры и событиям, которые произошли в те времена в результате передвижения различных родовых групп и этносов в пределах Евразии, то таким событиям, в этой книге будет уделено достаточно много внимания. В связи с тем, что объем такой информации достаточно велик, на первых порах может показаться, что книга посвящена не скифам и их предкам, а именно таким изменениям. Однако, несмотря на кажущуюся особенность, книга, все-таки, посвящена скифам. Просто нужно помнить о том, что, избегая таких скурпулезных описаний, мы рискуем повторить судьбу всех остальных исследователей, занимающихся подобной тематикой. Без понимания причин произошедших событий, невозможно будет понять причины поведения скифов и их реакцию на те или иные изменения в окружающем их мире.

Стоит пару слов сказать и о том, что в своем повествовании мы продолжим пользоваться тем же самым инструментом, которым пользовались и в предыдущей книге – использование карт, как некой условности, помогающей понять историческую действительность и не сбиться в процессе повествования с намеченного пути.

Поскольку в качестве идентификатора родовых и этнических групп, нами была принята поза покойника в погребениях и, по этой причине нам удалось проследить не только за событиями, произошедшими в Прибайкалье на протяжении значительного периода времени, но и за его пределами, то нет никакой необходимости в том, чтобы менять такой инструмент. Именно его мы и собираемся использовать в процессе повествования и с его помощью решать большинство последующих задач.

Прежде чем приступить к описанию последующих событий, сделаем небольшое уточнение, а именно: тех, кого Геродот называл скифами, будем называть так, как они себя и называли – сколотами. Иначе говоря, сколоты – это та самая часть родовой группы С2(М217), которая оказалась в дальнейшем в Северном Причерноморье и которую Геродот называл скифами. Всех остальных представителей этого субклада, оказавшихся по тем или иным причинам на всех остальных просторах Евразии, будем называть по названию археологических культур, на территории которых они и проживали. Делается это с одной единственной целью; избежать путаницы в вопросах идентификации того, о ком и идет речь.

Раздел I. Кто владеет информацией…

Глава I. Дата прихода скифов в Европу

По той простой причине, что началом любого повествования сужит дата, с которой такое повествование и начинается, стоит поискать такую дату и в нашем случае. Существует ли такая дата в скифской истории? Оказывается, существует.

Ряд первоначальных изысканий дают основание принять за дату прихода скифов в европейские степи 723 год до нашей эры. Основывается такое утверждение на двух показателях: первый показатель – это данные археологии. Второй же показатель – это письменные источники.

Данные археологии позволяют зафиксировать то, что примерно в это время (в 723 году до нашей эры) в степной полосе междуречья Дона и Днепра появляются памятники новочеркасской культуры, а в Прикамье – ананьинской культурно-исторической общности (ананьинской археологической культуры), ведущей свои истоки из степей Южного Урала.

Письменные источники фиксируют другое событие – дату появления в Закавказье киммерийцев, что косвенно указывает на какие-то события, произошедшие в Прикавказье¹ и послужившие причиной необходимости переселения киммерийцев на новые территории. Об этом времени Павел Оросий писал следующее: «Сокрушительное вторжение киммерийцев и амазонок в Азию произошло в 30 год от основания Рима»². Поскольку датой основания Рима считается 753 год до нашей эры³, то датой произошедших событий может быть только лишь 723 году до нашей эры.

Если руководствоваться здравым смыслом, как и событиями произошедшими в это время на территориях, находящихся к северу от Кавказского хребта, то перемещение части населения, проживавшего на этих территориях, на новые территории, не только необходимо чем-то объяснять, но и иметь в виду, что такие события происходили неоднократно, то есть, были растянуты во времени. К примеру, носитель новочеркасской культуры, которого как раз и считают киммерийцами, переселялся не только на запад (в степи Северного Приазовья), но и на юг (в Закавказье), да еще и неоднократно. Да к тому же, еще и в разное время.

Но тут появляется вполне себе закономерный вопрос, чем было вызвано переселение киммерийцев в Закавказье? Ростом численности самого населения новочеркасской культуры, или же реакцией на вторжение на территорию новочеркасской культуры соседей.

Есть тут и второй вопрос, как связано вторжение киммерийцев в Закавказье с появлением в европейских степях сколотов? И связано ли? Все дело тут в том, что приход предков скифов в волго-донские степи произошел намного позже 723 года. Сам факт появления сколотов в Закавказье зафиксирован в ассирийских клинописных источниках, датируемых временем правления ассирийского царя Асархаддона (680–660 гг. до н.э.)⁴. Именно это время названо временем появления в Закавказье нового населения, называемого всеми исследователями скифами. Да и Геродот об этом не забыл упомянуть в своей Истории.

И вот тут появляются два очередных вопроса. Первый вопрос звучит так, а был ли в 723 году контакт между киммерийцами и сколотами? Если он был, то это многое объясняет в причинах появления киммерийцев, как в Закавказье, так и к северу от Азовского моря. Но если такого контакта не было, то придется объяснять, кто был виновником появления киммерийцев не только в Закавказье, но и в степях Северного Приазовья?

Второй вопрос не менее интересен, кто подразумевается под киммерийцами в это время, новочеркасцы или же какой-то другой народ?

На эти и другие вопросы нам предстоит предоставить читателю ответы, а за одно и ознакомить его с обстановкой, царившей в то время как к северу от Кавказских гор, так и к югу от них.

При этом необходимо будет учесть то, что сколотам необходимо было время не только для того, чтобы проникнуть на новые территории (в Приволжье), но и закрепиться на них, отстояв свое право на проживание на этих территориях. Кроме того, вторжение в Закавказье не могло произойти в отсутствие у сколотов достаточного для этого количества сил (войск). Сделать это собственными силами сколоты могли только лишь в том случае, если в их стране достаточно длительный срок господствовал мир, благодаря которому численность населения сколотов значительно возросла. Как показывает история северокавказских и приволжских степей, такого, за столь короткое время (в одночасье), никогда не происходило. Где, в этом случае, сколоты взяли столь внушительные силы как для борьбы с киммерийцами, так и для вторжения в Закавказье? Наверное, у соседей! Но и тут не все так просто. Для налаживания добрососедских отношений с соседями сколотам нужно было время и внятная программа действий, понятная для таких соседей.

Вместе с тем, 723 год до нашей эры все-таки следует принять в качестве даты появления сколотов в зоне степей прилегающих к Европе. Это позволяет сделать предположение о том, что проникновение в страны Закавказья в этом же году населения, названного в письменных источниках киммерийцами, было вызвано именно приходом сколотов в Поволжье.

В то же время, если датой прихода сколотов в европейские степи (или в пограничье европейских степей) назвать 723 год до нашей эры, то в качестве даты исхода сколотов из Легендарной Прародины можно принять, хотя бы, 735-730 года до нашей эры.

В основе датировки такого события лежат уже материалы кургана Аржан, которые, даже несмотря на их архаичность и противоречивость, все-таки являются ключевыми в вопросе движения сколотов скифов на свою новую родину.

Безусловно, что имеется и другой археологический материал, относящийся к этой эпохе.

Глава II. С южных гор до северных морей

Но, прежде чем начать повествование, нам следует еще раз вспомнить о тех, с кем предкам скифов пришлось взаимодействать в процессе движения на Запад. Для этого нам придется окинуть взором пространство, раскинувшееся от Маньчжурии на востоке и до Причерноморья на западе, от Якутии – на севере и до Центрального Китая, Тибета, Средней Азии и Кавказа – на юге. То есть, нам предстоит вспомнить о тех, кто был соседями сколотов и кто окружал их в их движении по просторам Евразии.

Но перед этим мы сделаем небольшое уточнение; рассматривая этническое поле Евразии, мы некоторые этносы, народы и родовые группы будет называть по названию культур. Связано это с тем, что у подавляющего числа населения таких культур неизвестно ни название, ни самоназвание. В таких случаях, для лучшего восприятия информации, содержащейся в тексте, подобные названия будем писать прописным шрифтом.

Якутия. Территория к востоку от реки Лены была занята населением усть-мильской культуры (XIV-IV вв. до н.э.)⁵, которое является предком современных юкагиров и по языку относящимся к уральской языковой семье⁶. Своих покойников население усть-мильской, хоронило вытянуто на спине головой на юго-запад⁷.

Восточная Сибирь. На территории к западу от реки Лены и вплоть до Нижней Тунгуски, Енисея и до побережья Северного Ледовитого океана проживали потомки ымыяхтахской культуры – население, оставившее культуру зубчатой керамики⁸.

Покойников население зубчатой керамики хоронило вытянуто на спине головой на юго-запад, то есть, точно так же как и население усть-мильской культуры, что указывает на родство населения усть-мильской культуры и культуры зубчатой керамики между собой.

Прибайкалье. В бассейне Ангары (Южное Приангарье), в Приольхонье, в низовьях Верхней Ангары (север Байкала), в низовьях Баргузина и в низовьях Селенги (от Уды до Байкала) проживали аримаспы. Как нами было показано ранее, аримаспы были носителями бутухейской культуры (XIV-V вв. до н.э.)⁹. По сути Центральное, Северное и Восточное Прибайкалье было вотчиной аримаспов¹⁰. Как мы ранее выяснили, аримаспы являются одними из предков монголоязычных народов и носителями протомонгольского языка. Бутухейцы-аримаспы своих покойников хоронили вытянуто на спине головой на юго-восток.

Среди бутухейсцев-аримаспов в Приольхонье проживали потомки китойской культуры, оставившие культуру будунского типа (XI-VIII вв. до н.э.)¹¹. На наш взгляд, разговорной речью будунцев следует признать один из языков уральской языковой семьи. Будунцы занималось пастбищным животноводством. О кочевом типе животноводства вряд ли стоит заводить речь: скорее всего, это было животноводство приусадебного типа. Группа была немногочисленой и, потому, захоронения этой группы встречаются крайне редко. Покойников будунцы хоронили вытянуто на спине головой на северо-запад. Это позволяет утверждать, что население этой группы было носителем Y-хромосомной гаплогруппы N1.

В районе Приольхонья проживали и потомки мальтанского населения, которые известны по культуре шумилихинского типа (IX-VIII вв. до н.э.)¹². Шумилихинцы оказываются потомками древнейшего населения Прибайкалья.

Следует признать, что язык, на котором разговаривали мальтанцы, был древнейшей формой протоиндоевропейского языка. Но что именно представлял из себя этот язык, сегодня вряд ли удастся понять. Шумилихинцы были носителями Y-хромосомной гаплогруппы R1a.

Своих покойников шумилихинцы хоронили вытянуто на спине головой на север.

Сколоты тоже проживали в Приольхонье и известны по тырганской культуре. Тырганцы своих покойников хоронили вытянуто на спине головой на восток.

В Приольхонье численность тырганцев составляла примерно 2625 человек. Количество семей тырганцев могло насчитывать 523 единицы.

В Приольхонье в 16,6% от общего числа погребений, содержатся предметы вооружения¹³, что дает основания для предположения о том, что под рукой приольхонского бойла находилось около 86 бойцов¹⁴, готовых по первому его зову выступить на защиту тырганского населения.

В бассейне реки Куда проживала еще одна группа населения тырганской культуры. В Куданской долине численность тырганцев составляла примерно 3081 человек, что должно было свидетельствовать о проживнии в этом районе 618 семей. В Куданской долине количество вооруженного населения уже составляло 22,2% от общего числа тырганского населения, что подтверждается количеством предметов вооружения, содержащихся в погребениях¹⁵. То есть, под рукой куданского бойла находилось уже 137 бойцов¹⁶.

Если посчитать общее количество тырганского населения в Прибайкалье, то оно должно было насчитывать около 5706 человек и 1140 семей, проживающих в 54 кочевьях. Площадь пастбищ, находившаяся в распоряжении тырганцев, могла составить примерно 1900 кв. км¹⁷.

Как нами было установлено ранее, тырганцы, за исключением семьи бойла, в генетическом плане принадлежали к Y-хромосомной гаплогруппе C2(М217).

Рис.1. Карта археологических культур Прибайкалья 740 г. до н.э.

Забайкалье. Низовья Селенги (от Уды до Байкала) так же были заняты аримаспами. Но среди бутухейцев проживала группа населения, хоронившая покойников вытянуто на спине головой на восток и северо-восток¹⁸. Эта группа учеными пока никак не идентифицируется, но по ориентировке и положению покойников в погребениях выясняется, что такая группа является потомком или селенгинско-даурской (ХХ-XV вв. до н.э.), или тологойской культур.

Междуречье Селенги и Баргузина было занято населением доронинской культуры. Население этой культуры хоронило своих покойников скорченно на левом боку с ровной спиной головой на северо-восток. Но в этом же районе проживала и группа населения, хоронившая своих покойников скорчено на правом боку головой на юго-восток.

Южное побережье Байкала вследствии отсутствия обширных пастбищных угодий продолжало оставаться районом, в котором преобладало население, занимавшееся охотой, собирательством и рыбной ловлей. Здесь проживало население шиверской культуры (XIII-VIII вв. до н.э.)¹⁹. Своих покойников шиверцы хоронили в скорченном положении на боку ногами к руслу реки (течению реки). Встречаются на территории шиверской культуры захоронения как в вытянутом положении на спине, так и в сидячем положении, но все они ориентированы головой в верховья рек²⁰.

Монголия. Степи Монголии (долина реки Селенги и ее притоков) были заняты населением-носителем культуры плиточных могил (XI-III вв. до н.э.)²¹.

Население названной культуры занималось коневодством и овцеводством²². Особенностью названной культуры было то, что могилы покойников имели ограды из каменных плит, а покойники в захоронениях были уложены на спину в вытянутом положении головой на восток, юго-юго-восток, юго-восток. Население культуры плиточных могил можно назвать ближайшими родственниками сколотов как в генетическом, так и в языковом отношении.

В Хэнтэе проживало население хэнтэйской культуры (XVIII-II вв. до н.э.)²³. Население названной культуры, так же как и население культуры плиточных могил, занималось коневодством и овцеводством, но покойников население хэнтэйской культуры хоронило в положении на спине с поджатыми ногами головой на север лицом на восток. Если покойника хоронили в сидячем положении, то его лицо должно было быть обращено на юг.

К северо-востоку от хэнтэйской культуры (к северу от рек Онон, Шилка и Аргунь на юге и до хребта Яблоневого на севере) проживало население-носитель дворцовской культуры (XV-IV вв. до н.э.)²⁴. Дворцовцы так же как и плиточники, занималось разведением коней. Своих покойников дворцовцы хоронили вытянуто на спине головой на северо-восток. Дворцовцы были носителями трех субкладов Y-хромосомной гаплогруппы С2, а именно; C2b(F1396), C2b1, C2b1a1.

Территория Центральной и Западной Монголии (к западу от территории культуры плиточных могил) была занята населением-носителем культуры херексуров²⁵(XII-VII вв. до н.э.)²⁶. Своих покойников население херексуров хоронило в положении вытянуто на правом боку головой на запад. По обряду захоронения они наиболее близки погребениям монгун-тайгинского типа и также практически полностью лишены сопроводительного инвентаря.

На территории крайнего юго-западного района Тувы (в Монгун-Тайге) и во всех горно-степных районах Тувы, вплоть до устья Хемчика в Саянском каньоне Енисея существовала монгун-тайгинская культура (XIII-VIII вв. до н.э.)²⁷. Своих покойников население монгун-тайгинской культуры хоронило в положении вытянуто на правом боку, головой на северо-запад.

В западной Монголии (на территории аймака Ховд) в предгорных районах Восточного Алтая, существовала культура оленных камней (X-VII вв. до н.э.)²⁸. Население культуры оленных камней хоронило своих покойников скорчено на правом боку головой на запад²⁹.

Рис.2. Схема археологических культур восточной части Азии 730 г. до н.э.

Северо-Восток Китая. Бассейн реки Нонни был занят двумя культурами Байцзиньбао (X-V вв. до н.э.)³⁰ и Пиньянг (770-476 гг. до н.э.)³¹.

Территория, расположенная к северу от этих культур была занята культурой Ханьшу I (950-650 гг. до н.э.).

Территория к юго-востоку от этих двух культур была занята культурой Ситуаньшань (X-III вв. до н.э.)³².

Низовья реки Сунгари (Южное Приморье от озера Ханка до морского побережья) были заняты кроуновской культурой (I тыс. до н.э. – I тыс. н.э.). Ведущая отрасль хозяйства – земледелие: разводили свиней, крупный рогатый скот, лошадей. Население своих покойников кремировало на стороне с последующим захоронением кремированных останков (костей со следами огня) под курганной насыпью³³.

Среднее течение Амура (от Благовещенска до Комсомольска на-Амупе) было занято урильской культурой (XIII/XII-V/IV вв. до н.э.)³⁴.

Южная часть дальневосточного Приморья была занята янковской культурой (IX-IV вв. до н.э.). Население янковской культуры хоронило своих покойников под жилищами в неглубоких ямах. Покойника укладывали вытянуто на спину головой на юг³⁵. Население янковской культуры было носителем Y-хромосомной гаплогруппы N1a(F1206)³⁶.

Лохэ. Территория к югу от реки Ло (Лохэ) до полуострова Ляонин была занята культурой Верхний Сяцзядянь (1100-600 гг. до н.э.)³⁷. Особенностью этой культуры является то, что доминирующие в обществе группы в генетическом плане принадлежали к двум Y-хромосомным гаплогруппам, одна из которых известна как C2(М217). Но на данной территории проживали и представители еще одного субклада – C2е³⁸, представленные двумя подгруппами- C2e1 и C2e1a. Население, занимавшее доминирующие позиции в бассейне реки Ло, хоронило своих покойников вытянуто на спине головой на юго-восток и на восток.

Но в обществе сяцзядяньцев проживали и представители других Y-хромосомных гаплогрупп: потомки культуры Хуншань, бывшие носителями Y-хромосомной гаплогруппы N1 (N1a, xN1c)³⁹.

В составе населения культуры Верхний Сяцьзядянь (Xiajiadian) проживали и потомки культуры Нижний Сяцзядянь, представленные двумя субкладами Y-хромосомной гаплогруппы О3, а именно: O3a(M324) и O3a3c(M117)⁴⁰.

Власть в стране принадлежала правящей семье – Сю⁴¹. В данной культуре важную роль играла лошадь, что видно по находкам лошадиных останков и конской сбруи в памятниках данной культуры⁴².

К северу от Центрального Китая. Степные просторы севера китайских провинций Хэбэй, Шаньси, Шэньси, и Хэнань были заняты культурой Чаодаогоу (IX-VIII вв. до н.э.)⁴³. Своих покойников население культуры Чаодаогоу хоронило вытянуто на животе лицом вниз (ничком) головой на восток. Население занималось животноводством.

Ордос был занят потомками ордосской бронзовой культурой⁴⁴. Население было родственным населению культуры Чаодаогоу и своих покойников хоронило точно так же; вытянуто на животе лицов вниз (ничком) головой на восток. В китайских источниках население, проживавшее к северу от Ордоса, названо Гуйфанг⁴⁵.

Население занималось животноводством.