Алексей Геннадьевич Скворцов
Почему, Лилит?
Какая-то девушка на сотовый телефон сняла, как я пел песню Лилит, я потом долго ее пересматривал в интернете. А те уличные артисты исполняют эту песню «Браво» с моей вставкой.
Дальше мы пошли гулять в парк «Липки». И то, что случилось потом было очень неприятным сюрпризом. Два юноши, явно наркоманы, под угрозой ножа потребовали наши деньги и сотовые телефоны. Деньги я бы отдал, но сотовый телефон…, да никогда в жизни, ведь там номер Лилит. Как все произошло дальше, я, честно говоря, не понял, вот вроде бы грабители стоят, а вот уже и лежат и стонут от боли, причем тот у которого был нож лежит в позе эмбриона, тонко скулит, из живота у него торчит его же нож.
«Бежим!» – это кричит мне Лилит. И мы бежим. Останавливаемся мы только на Набережной.
– Я хочу чего-нибудь выпить – говорю я.
– Вон кафе.
Мы зашли в кафе и закал себе 100 грамм коньяку, Лилит сделала то же самое. Коньяк я выпил почти залпом.
– Не переживай – сказала мне Лилит – ты сделал все правильно.
– Это сделал я? Если честно, я этого не помню.
– Ты защищал свою и мою жизнь, наверное поэтому, ты превратился в того зверя, если честно, я сначала испугалась за нас, а потом когда увидела тебя, ты был на себя не похож, я просто испугалась, тебя испугалась.
– Поехали домой Лилит.
Мы взяли такси. Вечер был испорчен. Лилит не захотела ехать ко мне, поэтому остановившись возле моего дома, она поехала дальше, а я пошел домой. Дома я вмазал еще 200 грамм коньяка. И упал в кровать. На мне была кровь человека, буду молиться, чтобы он выжил, хотя по опыту я знаю, что люди с одним ножевым ранением в живот умирают редко, но откуда я знаю, куда я бил ножом в своем трансформированном состоянии, и вдруг понимаю, что меня за это преступление могут посадить, и я долго не увижу Лилит.
В эту ночь мне снова приснился странный фруктовый сад, но я почему-то в этот раз был один. Мне повстречалось странное создание, больше похожее на Змея, но с ногами и крыльями, а из пасти его шел дым. Этот Змей набросился на меня и пытался сожрать. Но я превратился как бы в каменную статую, огонь и зубы Змея не смогли со мной совладать, в то же время я почувствовал в себе силу, большую силу… и вот Змей уже летит не по своей воле спиной вперед. Я бросился добивать противника.
– Стой! – кричит мне Змей, − я всего лишь проверял, как ты сможешь защитить Эдем. Я не хочу тебе зла.
− Кто ты, и зачем сюда пришел?
− Я такое же создание Господа, как и ты, но я ангел Божий, можешь называть меня Люцифер, Змей или Дракон, как тебе будет угодно.
Змей промолчал, что он, ощутив свою силу, восстал против Бога, что был свергнут Божьим войском с Неба.
– Слушай, сторож Адам, а давай мы с тобой вина выпьем, так сказать за знакомство! Хорошая в будущем русская традиция. Посидим, поговорим. Кстати, с моей помощью, позже Гай Плиний Секунд скажет: «In vina veritas!». Пойдем, познаем истину.
Мы подходим к винограду, Змей берет кисть винограда и сжимает ее. Сок течет в появившийся из ниоткуда сосуд.
− Вот он сосуд истины, − говорит Змей – испей же и узнай истину!
− Нам Господь запретил пробовать плоды винограда!
− Смотри, это же не плоды, а только сок плодов. Но сок – это же не сами плоды. Попробуй, ты же не ешь плоды, а пьешь сок, получившийся из плодов винограда, ты не нарушаешь Божий запрет. Юриспруденцию я тоже дам вам чуть позже, как только получите заповеди Господни, я научу вас их правильно толковать.
Мне очень захотелось попробовать сок винограда, и я согласился выпить со Змеем. В его лапах появились два кубка, в которые из сосуда само полилось вино.
− Ну, за знакомство, Адам!
Выпили. С одной стороны вино было вкусно, но с другой стороны пить его было неприятно. Голова закружилась.
− Ну, как сторож? Понравилось?
− Почему ты называешь меня «Сторож»? – спрашиваю я Змея заплетающимся языком.
− Видишь ли, Адам. Бог сначала создал свет, потом солнце и звезды, потом землю, потом животных, потом людей, а потом решил отдохнуть и создал этот райский уголок на земле и назвал его «Эдем». Но райский уголок необходимо охранять, и прежде всего от людей, которые лезут сюда недуром. Самому их отгонять от сада ему не хочется, вот и создал он тебя по образу и подобию своему, чтобы ты этим занимался. Тебе даже имя дали созвучное названию этого места «Адам». В будущем такая профессия будет называться «Сторож». Вот поэтому я тебя так называю. Кстати, я видел тут одну самку людского рода. Смотри, влетит тебе за это от Бога.
− Лилит? Нет, Бог ничего не скажет. Он же создал ее для меня.
− Да нет. Бог не создавал ее для тебя. Она сюда проникла незаконно. Кстати, друг, ты я смотрю парень сильный, а почему бы тебе не завести здесь гарем? Что тебе одна Лилит? Почувствуешь разницу, все женщины разные.
− Да мне и Лилит хватает.
− Да ладно, брось! Ведь это так интересно почувствовать разницу. Опять же, будешь чувствовать себя господином, будешь управлять всем этим бабьим взводом. Одна носки стирает, другая детей воспитывает, третья жрать готовит, ну, и так далее. А спать ты с ними будешь по очереди. Сам подумай, какая перспектива. Ты уже не просто сторож, а управленец, менеджер, ну, как тебе больше нравится. Я думаю, сюда на ПМЖ любая пойдет. А что, тепло, хавчика навалом, зверье не сожрет, как за пределами Эдема, живи и жизни радуйся.
И Змей уговорил меня пьяного поговорить на эту тему с Богом, взяв с меня слово ничего Лилит не рассказывать.
Проснулся я с мерзким запахом изо рта и с сильнейшим похмельем. С 300 грамм коньяка, ужас какой-то. Сон не шел из головы. Но нужно было ехать на занятия. По дороге я позвонил Лилит, но она сказала, что со мной − пьяницей, она, до того как выйдет у меня хмель, разговаривать не будет. Мы договорились встретится у меня вечером. Я умолял ее придти пораньше, но Лилит была неумолима.
Я, как безумный, ждал вечера, я метался по квартире, как загнанный зверь, я не находил себе места, меня терзали нехорошие предчувствия.
Лилит сегодня была снова в белом, но в руках ее были желтые цветы. На ум ни к месту пришли строки: «Желтые тюльпаны – признаки разлуки».
Я ей рассказал ей свои сны. А она мне сказала:
− Это не было снами, Адам. Это воспоминания.
− О чем?
− Ты снова и снова переживаешь то, что уже переживал неоднократно. Мы с тобой встречаемся и расстанемся вечно, и будем всю оставшуюся вечность встречаться и расставаться. И переживать все заново. Любовь, измену. Только теперь я всегда прихожу после Евы и всегда тебя бросаю. Ведь придет время, и ты меня все равно бросишь.
Я стал клясться и твердить ей, что никогда ее уже не брошу, что я ее так долго искал, зачем мне ее бросать.
– Я ухожу от тебя – сказал мне Лилит – все, что ты видел – не сон.
– Тогда почему Лилит мы не вместе? Ведь мы могли жить вместе вечно?
– Это надо спросить у тебя Адам. Но ты не заметил? Мы и так живем вечно. Только ты меня всегда забываешь, а я, каждый раз, рождаясь, вспоминаю тебя, я рождаюсь с твоим именем. И мы проживаем с тобой все заново. Все-все. От встречи в Эдеме, до того момента, как ты уходишь от меня к другой. Правда, теперь Адам я всегда ухожу первой, чтобы не испытывать этого позора еще раз. Если хочешь, так я тебе мщу. Хотя и испытываю такую же муку как и ты, но, по-другому, Адам, я сделать не могу.
И тут я начинаю видеть сон наяву.
− Привет сторож!
− Змей! Ты опять пришел?
− Да. Ну что, спросил у Бога разрешенье завести себе горем?
− Нет.
− Ну, хотя бы спроси еще одну женщину. Узнай разницу. Познай истину.
− Я боюсь.
− О, это дело поправимо. Пойдем выпьем.
Мы со Змеем напились в «лохмотья», и я пьяный поперся к Богу и стал требовать еще одну женщину, но так как Лилит забирала практически все мои силы, я потребовал у бога сексуально-спокойную женщину, мне же надо было охранять Эдем. Бог, увидев меня, покачал головой, мало того, что я пришел пьяный, так еще и «права качаю».
− Ты испробовал ягод винограда?
− Нет, только сок ягод винограда. Меня Змей угостил.
− И теперь ты хочешь еще одну женщину?
− Да.
− Видно не все низменные инстинкты я вытравил когда создавал тебя, и Змей этим легко воспользовался. Ну, что же, пусть будет как ты хочешь.
И тогда вспышка и боль, и рядом стоит женщина – Ева. Я, увидев ее, вдруг стал стесняться своей наготы, хотя с Лилит такого не было.
Ева была маленькая, серенькая такая, неприметная и абсолютно фригидная, но так как была сделана из моего ребра, то слушалась меня как собака своего хозяина.
И тут Лилит увидела нас. В Эдеме негде было спрятаться. И прозвучал глас с небес: «Я выгоняю Вас из Эдема. Ты, Адам, не довольствовался тем, что у тебя есть, а повел себя, как обычный самец. Ты познал разницу, но жить ты сможешь только с Евой. Лилит я удалю от тебя, но на своем пути ты будешь встречать ее всякий раз, и всякий раз ты будешь переживать боль от потерянного тобой. Ведь тебе всегда придется жить с Евой».
Тогда я думал, что это продлится только жизнь Адама, но я же не знал, что Адам живет вечно, перерождаясь из поколения в поколение, чтобы вечно каяться в содеянном им.
И тут я понял, что Лилит уходит от меня. Уходит навсегда. То есть до следующей жизни этого никчемного Адама.
– Но почему Лилит ты уходишь? Ведь я же не Адам. Меня зовут по-другому.
– Ты всегда так говоришь. И однажды я поверила тебе, но Божью волю не перебороть. Ведь наказание с тобой несу и я.
– А как же дети Лилит? Ведь у нас могут быть дети?
– Да у нас тобой будет ребенок, но разве ты не заметил, что все вокруг – это наши дети, это наши с тобой потомки. Ведь твой сын от Евы Каин убил своего брата Авеля, и был удален Богом, а других детей у Вас с Евой не было. Бог больше не захотел генетических монстров и запретил людям жениться и выходить замуж за своих близких родственников.
– Но ведь ты же уходишь сейчас от меня! Почему Лилит?
Но этот вопрос повис в воздухе. Она ушла и не просто, а растаяла в воздухе. Была Лилит и нет ее.
Я возвращался домой из Саратова. Я не слушал никакой музыки. Два чувства сжигали мою душу: отвращение к себе: и Лилит не удержал, и Еве всю жизнь врать придется; и чувство, что я потерял часть себя, настолько огромную часть, что меня уже практически и не осталось. В небе сияла луна. Хотя какая уже луна – стареющий месяц, и посмотрев на небо, я понял, что этот старый месяц такой же как я, когда мне хорошо, то мне кажется, что вокруг меня все хорошо. И я вдруг понял, что луна одна, то есть абсолютно одна. Земле до нее нет дела, ведь у нее есть свои неугомонные дети, а звезды… звезды далеко, как Лилит от меня сейчас.
Сейчас, по происшествии времени после встречи с Лилит, я живу один. Жена ушла от меня забрав дочь, она …, она догадалась в первую же ночь, что что-то случилось, а потом все поняла и ушла, забрав дочь. Возможно, она нашла другого мужчину и счастлива с ним, я ее не осуждаю, да и мне ли ее осуждать. Я же доживаю свой век. Конец близок, я это чувствую, хотя какой конец – только начало очередной вечной жизни Адама. Я бы уже давно свел счеты с этой несчастной жизнью, но останавливает меня лишь приближающееся начало новой жизни, новых страданий. Я сгорел практически весь в костре любви, сейчас я тихонько дотлеваю.
Каждую ночь я вижу один и тот же сон – я опять вместе с Лилит. И все чаще и чаще я ловлю себя на мысли, что не хочу больше просыпаться, мне хочется, чтобы сон длился вечно. Но жестокое солнце всегда вырывает меня из уз Морфея, и каждое утро я просыпаюсь от собственного крика: «ПОЧЕМУ ЛИЛИТ?! ГДЕ ТЫ?! Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ! ВЕРНИСЬ!!!»
А.Г. Скворцов (Alex Squally) © 2009-2017 годы
Работал Александр простым клерком, ну, да, крыса конторская, «белый воротничок». Жизнь как-то стремительно уносилась мимо, точнее проносилась мимо, не трогая и даже, как бы, не задевая своими острыми углами и краями Александра. Да, он, в принципе, был этому рад. Оно вроде бы, с одной стороны, и хотелось, чтобы жизнь бурлила, но с другой – в спокойной жизни меньше «головной боли», нет «ненужных телодвижений». Идет все по накатанному, и хорошо.
Июль стоял жаркий, дождей не было уже месяц. Но вот, как раз сегодня, интернет пообещал небольшой дождик. Зонт Александру брать не хотелось, но, в то же время, и мокнуть под дождем тоже не лучшая перспектива, поэтому, выбрав из двух зол меньшее, Александр все же зонтик захватил.
День выдался еще жарче, чем вчера, плюс тридцать семь, и Александр уже клял себя, что этот самый зонтик захватил. Но вечером, когда Александр выходил с работы, как-то вдруг небо потемнело, и первые крупные капли дождя стали падать на горячий асфальт и тут же испаряться. Где-то справа сверкнуло, спустя пару секунд громыхнуло. Гроза! А все же не наврал интернет, и не зря зонтик брал. Александр полез в сумку за зонтом, остановившись буквально в двух шагах от световой опоры.
Когда Александр достал зонтик и хотел уже его открыть, в световую опору рядом с ним вонзилась молния, именно так – вонзилась, сине-золотая. Искры посыпались в разные стороны, Александр отскочил и периферийным зрением увидел, что на то место, где он только что стоял, со световой металлической опоры в землю ударила оранжевая дуга. И в это время прозвучал страшной силы звуковой удар, почудилась, что даже земля слегка ушла из под ног. Ноги побежали сами, а руки пытались открыть зонт. Пробежав метров десять, Александр успокоился, открыл зонт и сделал пару шагов вперед. Но вдруг странная мысль, как та молния, мелькнула в голове: «А вдруг меня убило молнией, и я на самом деле сейчас валяюсь с полуоткрытым зонтом на асфальте, а это моя душа даже не заметила, что я умер, как в «Приведении»». Потом другая: «Да нет, чушь, я же иду, и зонтик тактильно чувствую, нет чушь!». Но Александр все же не удержался и оглянулся назад. Нет, под опорой его тело не валялось: «А может, я просто не вижу? Вот если я умер, то сто процентов не смогу дозвонится ни до кого». Наугад ткнул в телефон, попался одногруппник Лелик, Олег, с которым не виделись уже лет десять, и лет пять Александр Олегу не звонил.
Трубку долго не брали. «Может номер сменил» – подумал Александр и уже хотел дать отбой, но тут трубку взяла какая-то женщина.
– Здравствуйте, – сказал Александр, – а можно услышать Олега?
– А вы кто? – спросил незнакомый женский голос.
– Я – Александр, мы с Олегом учились в одной группе в институте.
– Олег умер.
– Когда? – голос у Александра задрожал.
– Неделю назад, обширный инфаркт.
– А я все еще жив! – не понятно к чему сказал Александр и дал отбой.
В этот вечер он, пока шел домой, позвонил всем друзьям и родственникам и говорил одну и ту же фразу: «А я все еще жив!», хотя самому в это верилось с трудом. И тогда Александр позвонил бывшей жене – Томке, Тамаре, Томочке, которой не звонил уже больше года, столько же он не видел свою дочь Анечку, Анюточку, Аннету, Анну Александровну.
– Я хочу видеть дочь! – не здороваясь, начал разговор Александр.
– Привет, – сказал бывшая жена, – хочешь увидеть, приходи.
Александр, пока шел из дома к Тамаре, купил по дороге цветы, бутылку шампанского, торт, и какого-то большого лопоухого плюшевого зайца. Если покупку зайца еще можно было как-то объяснить, то все остальное Александр не понимал, для чего купил, но это было не важно.
Дверь открыла Анюта: «Папка привет! А мы тебя давно с мамой ждем! Что стоишь?! Заходи!». Александр даже не успел поцеловать убежавшего в квартиру ребенка, поэтому пришлось заходить в дом.
– Привет, – в голосе Тамары слышалась радость.
– Ты знаешь, Томка, – сказал Александр, взяв Тамарину руку в свою, и почувствовав ее тепло, – а я все еще жив!
А. Скворцов © июль 2018г
Вот я, здрасьте!
На одном литературном сайте мне постоянно твердят, что мои рассказы не являются литературными произведениями. Но я-то и не претендовал, однако, такими постоянными комментариями они меня, если честно, достали. Поэтому я написал редкостную дрянь, которую представлю ниже, в духе Чака Паланика (идею у него тоже слямзил) и выложил на этот портал, жду ответа. Заранее прошу прощения у читателей, что привожу текст данного «произведения», но мне хочется немного похулиганить.
Коляну с самого начала не понравилось пробуждение, не то чтобы как-то, что-то поменялось, просто настроение такое было.
Колян подошел к зеркалу в ванной комнате и сразу понял, что ему не понравилось при пробуждении.
– Да, друг, видок у тебя – мама не горюй! – сказал Колян громко своему отражению.
– А ты что лучше выглядишь? – спросило его отражение, – Ты давно на себя в зеркало смотрел?
– Да вот смотрю, и ты мне не нравишься, – только и смог сказать ошалевший от такой наглости Колян.
– Можно подумать, что ты мне нравишься! Брюхо развесил, третий подбородок отрастил, лысый как коленка. Тьфу, смотреть на тебя неприятно.
– Так, вроде уже неделю не бухаю, а тут … Ты кто?
– Колян хорош тупить, я – это зеркальный Колян, то есть ты, но с другой стороны зеркала.
– И вот этот ты – зеркальный Колян, тут меня критикуешь?
– Колян, а кто тебе правду скажет, если не я – твой лучший друг – зеркальный Колян. Ведь, понимаешь, ты парень авторитетный, в глаза люди тебе правду боятся сказать, но я-то – твой лучший друг, мы же мыслим практически одинаково, правда, несколько… зеркально. Но суть не в этом. Мы же с тобой друзья Колян «не разлей вода», поэтому ты должен прислушиваться к тому, что я тебе говорю.
– Это с какого перепуга?
– Колян, не тормози! Смотри, я на тебя похож, как брат близнец и даже больше, про то, как мы с тобой мыслим, я тебе уже говорил, и если ты ко мне не будешь прислушиваться, значит, ты себя не любишь.
– А ты на меня не похож.
– Колян, посуди сам, как я могу быть на тебя не похож?
– Ну, вот смотри: у тебя черные круги под глазами, у меня такого нет; ты толстый, а я себя таким не считаю, ну да, есть небольшая полнота, однако же не толстый; ты весь какой-то волосатый, у меня же благородные вторичные мужские половые признаки. Нет, нет тебе веры! Ты – не я! И нечего мне тут бухтеть про то, что я должен тебя слушаться.
– Колян, вон, сколько ты, оказывается, умных слов знаешь. Не гони пургу. Хорош надо мной прикалываться. Не похож он!
– Так ты первый начал!
– А что я начал! Ответил тебе всего лишь, что ты мне тоже не нравишься! Хорош к словам цепляться. Давай лучше мириться и думать, как нам дальше жить.
– В смысле жить? Ты мне че жена? Жить он со мной собрался!
– Колян, я задолбался тебе объяснять прописные истины: я – это ты, но только зеркальный, а ты – это я, но с другой стороны зеркала! Жить надо в мире, Колян! Ты че возвращения беспредельных 90-х хочешь?
– Золотое было время!
– Какое, на хрен, золотое? Помнишь как ты сначала от киллеров шкерился, когда «кусок жирный» отхватил, а потом от мусоров откупался, когда тебе гоп-стоп со жмуром шили. Щас же, Колян, у нас все в «елочку». Но есть некоторые вопросы, которые необходимо решить, и решить радикально, и вот без моего совета тебе их не решить. Нет, Колян, в твоем окружении такого же умного человека как ты. Никто из них такую суровую школу жизни не прошел. А теперь, считай, он появился. Кому ты можешь довериться, если не мне, Колян? Подумай сам, все твои тайны уйдут вместе с тобой в могилу, меня им не поймать, поскольку я с тобой туда же и пойду. Опять же, одна голова хорошо, а две лучше.
– А три?
– Колян, ты че? Это же Змей Горыныч! Ты че к нему пойдешь вопросы решать?
– Слушай ты такой языкастый, точно на меня не похож.
– Ну да, в этом отношении, может и не похож, а с другой стороны – ведь с умным человеком, хоть и зеркальным, всегда есть о чем поговорить, и умный совет он тебе даст.
– Я подумаю!
– Думай, Колян, думай. Недолго тебе самостоятельно думать осталось, секунды две, а может меньше.
И отражение Коляну так подмигнуло, что Колян решил не вступать в конфронтацию, а лучше все решить миром, ведь Колян авторитетный пацан здесь, скорее всего он в авторитете и там – в зазеркалье, а разборок с самим собой сейчас Коляну не нужно было.
– Ладно, уговорил. Есть тут одна проблемка…
Продолжение следует…
А. Скворцов © 2017г
История продразверстки (из воспоминаний моей бабушки).
Эту историю мне рассказал двоюродный брат, а ему наша общая бабушка, мне по материнской линии, а брату – по отцовской. Вполне возможно, что эту историю бабушка рассказывала и мне, но я ее не помню. Брат мне эту историю рассказал, когда мне было около 20 лет, поэтому всех подробностей и имен своих предков я не помню, но буду вспоминать, как поется в мультике «Пластилиновая ворона».
1920 год. Моя бабушка, Клавдия Карповна (имя реальное), тогда еще молодая незамужняя девушка, подала документы на вступление в партию РКП(б), и была принята кандидатом в члены данной партии, после того как сдала принадлежащие ей на праве наследования 10 лошадей, 20 коров и земельный пай в 20 га в сельскохозяйственную артель в своей деревне в Курской области. Но тут советская власть объявила продразверстку – жестокое время для крестьянства в России.
В деревню, где жила моя бабушка, приехали представители ВЧК, Курской волостной партийной комитета и взвод солдат. Все, что было в сельскохозяйственной артели забрали сразу, даже посевной фонд, погрузили на подводы и увезли в г.Курск. После чего артель приказала долго жить. Но этого было мало, руководство волостного комитета РКП(б) требовало еще продуктов питания, которых не хватало для рабочих в городах.
Тогда были собраны все члены и кандидаты в члены РКП(б), которые, вместе с солдатами, пошли по деревне искать «излишки» продуктов. Мой прадед был «тертый» жизнью мужик и смог спрятать половину зерна так, что даже родная дочь найти его не смогла. Так же моя бабушка не смогла найти половину зерна у трех своих братьев. А может и не хотела, родственники все же. Мои предки были зажиточными людьми, как потом, во времена коллективизации, их назвали «кулаками», хотя не использовали наемный труд, сами поднимали свое хозяйство.
В следующем доме жила бедная семья, которая едва сводила концы с концами. Так вот под, так называемые, «излишки» попало все зерно, что нашли в доме и во дворе. Когда из подпола достали мешок с зерном, оставленный для посева в будущем году, хозяин со словами: «Что же вы, нехристи, последнее забираете! Это же семена для посадки! Как моя семья дальше жить будет?» бросился забрать мешок. Ближайший солдат тупо ткнул хозяина штыком в живот, и солдаты, вместе с оперуполномоченным ВЧК, сгрузив все награбленное в подводы, пошли "обчищать" другой двор.
На следующие утро деревня увидела как на воротах того дома висели в петлях муж, жена и четверо ребятишек, пятого, младенца до года, с перерезанным горлом, мертвая женщина прижимала к своей груди, их так вместе и похоронили. Моя бабушка сразу пошла в партийную ячейку ВКП(б) и бросила им на стол партбилет, сказав, что никогда такой кровавой власти она служить не будет.
Да, бабушка моя была «махровой» антисоветчицей, всей душой ненавидевшая советскую власть, и ни дня, после того случая, не проработала вообще. Всех членов РКП(б), ВКП(б), КПСС иначе как антихристами не называла, но и в Бога особо не верила. Хотя, мне истории из писания рассказывала, особенно любила пересказывать «Откровение (апокалипсис) Святого Иоанна Богослова», а это было в середине семидесятых годов прошлого века.
За ее антисоветские взгляды, в начале 50-х годов двадцатого века, всю семью переселили в деревню Луй Саратовской области, где раньше, до депортации, проживали волжские немцы, но… это совсем уже другая история.
А. Скворцов © март 2018г
Покорение Сибири.
Недалекое будущее примерно 2070 год от Р.Х.
Илья шел домой после рабочей недели, чувствовал себя уставшим, но довольным. Он за эту неделю получил сорок тысяч инфорублей, на эти деньги семья из трех человек, где-нибудь в Краснодаре, в Саратове или другом аграрном городе могла жить целый месяц, да много ли им в их деревнях надо. У Ильи же все деньги были расписаны: за апгрейд «Ауди» надо заплатить двадцать тысяч инфорублей, еще пять тысяч за наем квартиры, в ночной клуб сходить, девочке за ночь заплатить. И что там останется – какие-то пять тонн инфиков. Мало. Но на следующую неделю должно хватить, а там опять в конце недели подкинут деньжат на карточку и… гуляй душа. Но можно и нужно немного отложить, подкопить на мечту. Илья в тайне мечтал купить «Гелендваген», настоящий, 2010 года выпуска, без всяких программных «наворотов», чтобы с механической коробкой передач, такой большой черный. Он видел, что многие из «верхушки» ездили на таких. «Как раньше большие боссы на «Меринках-600» или «Бентли» ездили? А охрана за ними на «Геликах», – думал Илья, – это же моветон. Да-а-а, современные машины – одно сплошное расстройство, никакого тебе выбора, даже порулить не дают. И каждый месяц им апгрейд за свой счет делай».
Илья никогда не задумывался о будущем, в обществе молодых людей, в котором вращался Илья, это было не принято, тем более, что Илья считал себя еще молодым, а что всего тридцать пять лет. Это в начале двадцать первого века в тридцать пять ты уже старый, у тебя должна быть семья, дом, дерево и что там еще? А сейчас люди только в сорок женятся. Вот копить деньги на мечту – это да! Это ты правильный чел. Иметь какую-то нематериальную мечту, на какую не надо копить денег – это моветон, это строго преследуется и наказывается государством. Вот в Сибири ты можешь мечтать о чем угодно. Почему в Сибири, а потому, что этот мусор под ногами – людишки, которые себя не могут найти в быстро меняющихся обстоятельствах обычно отправляются в Сибирь. Не хочешь учиться и приспосабливаться – иди в Сибирь! Там таких много.
Илья и не помнил, как и когда такое произошло, что Российская Федерация разделилась пополам: от Балтики и до Уральских гор – это высокоиндустриальная страна, где практически всю работу делают роботы; Сибирь – приют таких вот «лишенцев», не успевающих за быстро меняющейся жизнью. Вроде одна страна, но в то же время две разных страны. Но еще здесь, в европейской части России, встречались такие людишки, которые в свое время успели дожить до пенсии и доживали свой век уже в деревнях типа Саратова.
Илья не любил Саратова. Там, в Саратове, находился его центр по экстренному ремонту сельскохозяйственных универсальных роботов. Илья работал в конторе один и обслуживал три области: Самарскую, Саратовскую и Волгоградскую. Компьютер посчитал, что расположить контору в Саратове будет наиболее удобно и целесообразно. Пять дней в неделю, пять долгих дней, Илья жил в этом подобии города, когда-то почти миллионный город, сейчас едва насчитывал тридцать тысяч жителей: старики, да такие же, как Илья люди, которых дела держали в этом захолустье. Ни тебе нормальных сетевых кинотеатров, ни ночных клубов, ни даже более или менее нормальных баров. Нет, парочка баров, конечно, есть, но там этот противный рок конца двадцатого – начала двадцать первого века, и одно старье, которые эту маразматическую музыку слушает. Если нет вызовов по работе в этом Саратове вообще тоска, конечно можно пообщаться и в сети, иногда это даже захватывает – виртуальный секс с незнакомым тебе человеком. Но любые контакты строго отслеживаются, и если ты в свободное время общаешься больше с мужчинами, или больше с женщинами, то тебе могут «накапать» на работу, где психолог даст рекомендацию отправить тебя на лечение за твой же счет! Поэтому Илья по сети в основном общался по работе, либо с предками, либо с официально зарегистрированными друзьями и подругами – так безопасней.
Гравикапсула корпорации отвозила сотрудника за счет фирмы один раз в неделю из дома к месту работы и один раз в неделю от места работы домой. Можно, конечно, каждый день летать домой, но это так дорого, заработанных инфиков даже на еду не хватит. Вот поэтому Илья Саратов и не любил.
Илью раздражало и это патриархальное деление на области, которое, по идее, должно уже давно умереть, но Президент все никак не дает согласие переписать Конституцию. Он сам однажды по сетевому ТВ сказал: «Вот придет мой приемник, тогда делайте что хотите. А я пойду в Сибирь». А что там, в этой Сибири, делать, они же там доисторическим укладом живут: сами все делают, роботов не признают. Нет, есть в Сибири островки цивилизации, на границе с Китаем, Новосибирск, Алтай, Владивосток опять же, шахты по добыче разных полезных ископаемых, но большая часть Сибири – это же тайга, как в прямом, так и в переносном смысле.
И вот они в этой тайге живут, а государство им за это деньги платит. Ну, как платит, подсчитали, сколько в месяц надо человеку на еду, на одежду, на лекарства, вот эти деньги государственным магазинам, которые в крупных населенных пунктах имеются и платят. Приходи с личной идентификационной картой и получай, хоть раз в день, хоть раз в месяц, хоть раз в год, можно, конечно, месяц или больше не получать продукты, а скопившиеся деньги на что-то другое потратить по выбору – это твое дело, демократия же. Но большая часть сибиряков эти карточки просто выкинула. Илья это знал из рассказов родителей, они живут в поселке, в котором нет государственного магазина, хотя там живет тысяча жителей, и по закону магазин должен быть, но там ни у кого нет карточек, никто в магазин не ходит, поэтому его там и нет, убрали за ненадобностью.
Многие хакеры охотятся за карточками переселенцев, денег украсть, государственная машина на такие «шалости» смотрит «сквозь пальцы». Вот если у государства или работающего деньги «хакнешь», тогда да, расправы не миновать, будешь всю жизнь в тюрьме на государство работать, и не факт, что программистом, а переселенцы… за них же заступиться некому, да и не пишут они официальной власти заявления. Опять же из разговоров с «рудаками»1 Илья знал, что «своя» власть в Сибири есть, и преступников они выгоняют со своих земель, преступности в Сибири почти и не было.
Представив себе жизнь в Сибири без карточек, без всяких развлечений, когда хлеб свой надо вырастить своими руками Илью передернуло, жить в Саратове жуть, а в Сибири «это ваще полный пипец».
Своих родителей Илья не любил, нет, не то чтобы он их ненавидел, но относился к ним, как к другим людям, не испытывал того пиетета как другие. Да родили, да воспитали, да дали деньги на образование. Но! Это была их обязанность, так считал Илья, вот, когда у него родится ребенок, он к своему чаду будет относиться так же, как родители относились к нему, но Илья своим родителям ничего не обязан. Такой же взгляд на отношения с родителями культивировался в обществе, все меньше и меньше детей рождалось в Европейской части России, все больше и больше в Сибири. Попытки государства отбирать в Сибири детей для воспитания и обучения в Европейской части наталкивались на такое жуткое сопротивление, вплоть до применения огнестрельного оружия, что правительство решило больше этого не делать, не хотят культурного воспитания для своих детей, и не надо, сами справимся, вон роботов сколько наделали.
