Алексей Андреевич Коробко
Тихий омут
Катерина: Как же, Арсюша? Что за секреты?
Петр Иванович: Катя, позволь мужчинам потолковать на мужские темы, пожалуйста!
Катерина: Разве есть что-то, в чем ты не можешь довериться мне, сынок?
Арсений: Нет, мама, я доверяю тебе. Но это и правда сугубо мужской вопрос.
Катерина: Хорошо. Пойду на воздух.
*Катерина удаляется, но вскоре показывается, аккуратно подслушивающей, в окне*
Арсений: Это насчет вашего леса, Петр Иваныч. Я слышал, что он сгорел, и точно знаю, что это сделал Милон. Сегодня утром моя сестра нашла это под маминой тумбой.
*С достоинством кладет зажигалку на стол*
Милон хочет нас виноватыми сделать и вместе с вами ограбить!
Петр Иваныч: Хорошо говоришь, Сеня! Да только почем мне знать, что это не твое и ты не пытаешься спастись от неминуемого следствия?
Арсений: Откройте, наконец, глаза, Петр Иваныч? Зачем нам ваш горелый лес? Если бы мы были подлыми ворами, нам бы было выгодно ваше процветание. А то, думаете, мы приехали грабить и сами ваше добро сожгли, ничего не получив? И неужели вы, Петр Иваныч, считаете нас преступниками? Посмотрите на мою мать: она ангел! Наивная и добрая женщина в бедственном положении, виной которому такие мошенники, как Милон. Взгляните на мою сестру! Разве такое божеское создание могло взрасти у нечестных людей? Я пытаюсь помочь вам, Петр Иваныч. И если у меня это получится, мы заживем счастливой, дружной и процветающей семьей.
Петр Иваныч: Эх, ну и растрогал же ты меня, Арсений! Ну конечно! Конечно, заживем! Иди, я тебя обниму. Давно я подозревал этого негодяя Милона! Рожа у него бандитская… Так. Ну сегодня уже поздно действовать. А завтра – сдадим Милона в полицию! А знаешь? Я и вас с матерью подозревал, но вот сейчас точно понял, что вы люди – честные! Мы – работяги, те, кому нечего терять, человеколюбивее и добрее буржуев! Запомни, Сеня, они всегда гонятся за своей жадностью и не знаю радости в отрыве от капитала, и мы… Мы любим друг друга, беспристрастно судим и живем по-правде… Да! Точно по-правде!
Арсений: Да, Петр Иваныч, я полностью с вами согласен. Вот только как мы докажем виновность Милона? У нас ведь кроме этой зажигалки ничего нет. Нет, понятно, что мотив ясен, но…
Петр Иваныч: Сеня, ну не волнуйся! Ты такой взрослый парень и не знаешь, как это делается? Дадим немного Федору Алексеевичу, и он все обставить, как ты хочешь! Можем даже соседскую собаку поджигателем сделать. Бабка Аксинья пошумит, пожалуется за свою псину и утихнет через неделю. Ха-ха-ха-ха!
Арсений: Что же мы давать будем?
Петр Иваныч: Сенька, ну вот посмотри мне в глаза и скажи: неужто ты меня за дурака держишь? А?
Арсений: Нет, Петр Иваныч! У такого опытного человека, как вы, наверняка припасено что-то на черный день.
Петр Иваныч: Да-да! У меня в матрас, Арсюшка, зашито ассигнациями четыре таких дома. Я даже не знаю, куда девать все это. Вот завтра посадим этого негодяя, даже если он невиновен. И будем жить спокойненько, тратя по чуть-чуть. Я, друг мой, столько уже потерял…
Арсений: Да. Я вас понимаю. Но пришло счастливое время безмятежной жизни в достатке и любви.
Петр Иваныч: Да-да. Я верю.
*Внезапно заходит Катерина*
Катерина: (Петру Иванычу) Петя, пойдем быстрее! Там сумасшедший старик убеждает всех, что он потомок господина Заратустры! Наверное, какого-нибудь очень богатого иностранца.
Петр Иваныч: (Катерине) Ха-ха! Того самого? Ну пойдем, глянем. (Арсению) Сеня, ты с нами?
Арсений: Спасибо, Петр Иваныч, но мне пора спать. Хочу завтра встать пораньше и съездить за молоком.
Петр Иваныч: Это дело хорошее. Тогда спокойной ночи!
Катерина: (многозначительно) Спокойной ночи, сынок!
*Петр Иваныч и Катерина весело уходят на улицу Арсений выходит на авансцену*
Арсений: Как жалко бедного старика. Он только-только поймал свою Фортуну, а она обращается в пыль… Он будет рвать на себе волосы, ругаться, проклинать, он возненавидит всех! И в этом царстве ненависти найдет свой грязный угол удовольствий, дурмана и разврата. И я не буду винить себя, потому что тем же бесформенным существом может стать моя мать, моя сестра! И я не буду винить себя, ведь этот жалкий старикашка так же жаден, эгоистичен и слаб, как каждый из нас в этом замкнутом и временном мире. Он хотел найти пристанище, морфий семейной близости, но этого болеутоляющего на всех не хватит.
