Алексей Александрович Вендин
Собирая чары. Книга 1. Добраться до знаний
Глава 1. Монотонные будни
Пора наконец пришла, приблизилась нужная дата, главная в моей жизни луна, я более чем готов, все условия соблюдены. Осталось только получить подтверждение своих самых сокровенных желаний. Хотя если совсем уж по правде – таким же было, есть и еще, наверное, долго будет, желание каждого жителя в нашем королевстве, которому не исполнилось двенадцати. Неужто настал и мой черед попытать счастья. Как же долго я этого ждал, отсчитывая Великие Циклы, а следом один за другим циклы схождения лун, за которыми словно праздник отмечал каждую пройденную луну декад. Ах мечты-мечты, такие близкие и в одночасье настолько далекие…
– Не спать на работе, сколько раз мне придется заставлять тебя работать, а не отлынивать, смотри или вновь без оплаты оставлю – окрик кузнеца вновь возвращает меня из глубин радостных мыслей, а руки снова пытаются поднять молот над головой. Сегодня надлежало подготовить уйму материалов, и в частности починить соседские петли на воротах, то бишь только молот, маленьким молоточком не отделаюсь.
Мастер был человеком большим, и это только с точки зрения размеров. Один кулачище не менее моей головы будет, особенно в момент размахивания им у меня перед глазами. Кожа темна от жара печей, бородка с многочисленными подпалинами, в вечно грязном фартуке, и руками с коих невозможным было смыть черный металлический налет. А характером скажем так "не очень", а само понятие "добрый" в отношении него в последние годы не звучало. Причин того не знаю, да и знать не очень-то и хочется. Если коротко – довольно неприятный человек, у которого мне "посчастливилось" быть в учениках.
– Я не спал, у меня руки устали, вот и сделал передышку – и ведь даже не лгал, поскольку этот "маленький молоточек", как его любит называть наш мастер кузнец Грок, весит немало, да и я сам не такой уж сильный парень, хоть работаю одним из его подручных уже более семи декад, а это, скажу Вам, уже не мало, многие не могут задержаться и на третью.
– Могу вернуть "Кроху" или запросто уволить, если ТАК прям тяжело – в его голосе играло неприкрытое ехидство – Что выбираешь Лем? – настолько громко спросил Грок, что в кузне смог услышать треск огня в печи, поскольку трое остальных помощников с явной ухмылкой и большим интересом стали выжидать моего ответа.
Он издевается, кто в здравом уме решит остаться на улице с пустым карманом или добавить к своим качествам еще и позор? А именно позором будет решение вернуться от легкого молота к утяжеленному молотку. Любое понижение по размеру молота при обработке крупных деталей, воспринималось одинаково и однозначно, а в моей ситуация и того хуже. Остальные помощнички быстро растрезвонят о случившемся всем в деревне, бывали уже подобные инциденты. А как потом от такого очиститься? Ответ прост – стать героем. Ладно преувеличиваю, как минимум, нужно умудриться возвыситься до ранга лучшего из лучших, и желательно как можно скорее, иначе же заклюют. То бишь еще сильнее. Как чаще бывало, рано или поздно принималось решение покинуть деревню и постараться осесть в одной из соседних. Таким образом и совершался круговорот подмастерья по всему разнообразию ремесел, представленных в нашем краю.
Проще по-тихому уйти, чем убегать с позором.
И с первым, и со вторым мне с превеликим удовольствием помогут остальные работники огня и молота. По одной, но не мало важной причине – как известно свято место пусто не бывает. Помнится, у каждого из них есть друг, а то и весь десяток, коим работа нужна позарез, а если выгорит – в накладе не останутся.
Ага, не дождутся, тем более, что одного из подручных только пол декады назад выгнали, за плохо подкованную лошадь. Мастер был пьян, и отдал работу подмастерью. Как следствие, хозяин лошади наорал на кузнеца, кузнец вызверился на подчиненного. Будь тот трезв, мог отделаться легким испугом и половиной заработка в качестве штрафа. И вот не успела уйти с небосвода Синяя луна, как пришлый из соседней деревни мальчишка, занял его место. А самое забавное – провернул он это, буквально за несколько упавших капель клепсидры, до прихода остальных подмастерьев с другими местными кандидатами на эту же должность.
Да и уйти для меня тоже не вариант, ведь что в результате: останусь без оплаты, нужно искать новую работу, очередная смена ремесла, поиск места для ночевки, денег прожить осталось всего на одну луну. Тот же лимит вежливости, от старосты деревни, успел исчерпать еще в первые три луны первой декады. Как бы ни было, главной и основной проблемой является возможность разминуться с тем, кого ждал все это время. К тому же если пролечу, а шансы очень велики – устроиться сюда обратно получится только спустя Великий Цикл. Мастер Грок злопамятен и обладает очень хорошей памятью на лица. Пару раз в таверне, конечно же на спор, без запинки перечислил имена всех своих подмастерьев, в числе которых были и те слабаки, что не смогли продержаться от восхода до заката солнца.
Н-да, выбор прям таки однозначный, и это ни один из предоставленных моим работодателем.
Вместо ответа снова заношу молот над головой и продолжаю свой тяжкий труд. Кузнец в свою очередь просто отвернулся и пошел дальше осматривать процесс течения работ. Кузня неохотно зазвенела в прежнем темпе, создавая от мала до велика все новые и новые товары для следующей ярмарки!
С очередным поднятием молотка, в большом квадратном зеркале, висящем на дальней стене, назло мне, мелькала моя же физиономия. Таким образом, создавалось впечатление присутствия в кузне второго меня, и сие не на шутку напрягало и раздражало. К сожалению, ни перевесить зеркало, ни сменить рабочее место не представлялось возможным. Видимое в отражении меня нисколько не радовало. Такой себе не высокий парнишка, как для своего возраста. Худощавый не только на вид, но и по факту. Как шутил наставник – живое и вполне естественное пособие по анатомии, в простонародье прозвано – скелет обыкновенный. Так и оказалось, по книге "Анатомия людей и нелюдей" многое прочитанное сопоставлял с собой, оглядывая да прощупывая. Вытянутое лицо, впалые от недоедания щеки, небольшая горбинка на носу. Ниспадающие до плеч светлые волосы, от неосторожности местами подпаленные. Наученный горьким опытом, в последнее время пользуюсь тонкой бечевкой и связываю волосы на затылке в подобие конского хвоста. За стрижку деньги платить нужно, а у меня никогда лишних нет. Вечно темные круги под глазами от хронического недосыпания и чтения при луне и свечах. О мускулах лучше умолчать, быть может захудалый скелет станет единственным в мире, кто позавидует моему телосложению. Подведя итоги – ничего особенного или примечательного во внешности не было. Вокруг таких пруд пруди. Вот скажем светловолосых, окромя меня самого значилось порядка пяти детей, количество взрослых даже не подсчитывал. Обычно по деревне лица жителей прямоугольные, квадратные или округлые, но и таких как у меня человек шесть найдется. А вот голубые глаза – это огромная редкость, они есть лишь у родни паренька, что одного со мной возраста и звали его Черныш, да у меня. У них в семье у каждого присутствовало "ыш". Ребенок Черныш, отец – Дертыш, брат отца – Вермыш, а дед – Мауыш. Думал род какой особый или чего повеселее, а оказалось, "ыш" по древним обозначениям означало "верный". Но я не о том. Его сынишке цвет глаз не передался по наследству, он словно губка вобрал большинство черт от матери. Первым и единственным на всю деревню, слыл лишь по одному критерию – худощавость. Не раз замечал, что в свои одиннадцать, я выглядел как мальчишки коим было от восьми до девяти. Сравни меня с девчонкой, и в нее же разодеть, выходило немного лучше, так хоть на десяток наскрести можно. В противовес мне у нас в деревне проживает одна орясина, Милькой кличут, в свои одиннадцать, выглядит на все четырнадцать-пятнадцать. Кстати, за данное отличие вместо одногодок, завсегда водится со старшими юницами.
Мне приходится стараться больше всех остальных. Им то куда проще – они большие, сильные, могут работать куда более быстрее и с меньшим вкладом усилий. Как только не описывали жители деревни мое скромное телосложение: "хиляк", "спичка", "головастик", "болезный", "юродивый", "скелетушка", "статью не вышел" – по меньшей мере звучавшие без злобы и лишь по доброте душевной. Со многими я беззлобно соглашался, ибо косвенно или прямо, частью или полностью, но так оно и являлось на самом деле. Самыми сильными моими сторонами являются любовь к книгам и быстрый бег. Последнее обычно от чего-то страшного или опасного. Вся детвора с ранних лет помогала родным по хозяйству, мне же на это потребовалось куда больше времени и сил. К примеру, напилить дров, потратив уйму времени, с горем пополам получится, а вот порубить, с этим проблемы. Поднять топорище сил хватает, но даже самое острое лезвие проникало на палец глубины, и на этом вся эпопея заканчивалась – возможностей вытащить из полена инструмент не было. Удача улыбалась мне только если попадалось гнилое дерево. С немаловажным аспектом – если попаду. Для исправления ситуации староста и попросил за меня перед кузнецом, и как только место стало вакантным я его и занял. Ситуация очень медленно, но стала исправляться.
Единственный плюс – в любой работе, какой бы она не была, попадаются криворукие исполнители, в числе которых я не состоял. Такая ситуация много раз спасала. Хоть и являюсь самым медленным и слабым из подручных, но изделия получаются немногим хуже, чем у старшего-подмастерья Терна. По крайней мере мне так всегда казалось. При мастере Гроке он работает и учится ремеслу более двух Великих циклов, и помогает ему в самых сложных делах, а в другое время создает тоже что и младшие, в числе коих числюсь я. Под настроение учит нас новым, более сложным вещам: технике обработки металлов, плавке, обхождению с инструментом – жаль такое бывает не часто.
Самый дешевый обед стоил моему карману одну из двух медных монет, как следствие – звон их касания друг о друга до самого вечера больше не будет радовать мой слух. С другой стороны, не слышать постоянное недовольство собственного желудка куда более весомее. Да и силы меня покинут, без них молота мне никак не поднять, что опять же приведет к потере работы, а это куда более серьезнее. Еда выходила серьезным камнем преткновения, и игнорировать ее по меньшей мере глупо.
Клепсидра медленно, чашу за чашей, отмеряла ход работ. Изредка звон колоколов или ботала, создаваемых нами, добавляла путаницу в ожидании обеда или конца рабочей смены. Последние капли отзвучали свое падение, и чаши, с красивым перезвоном, одна за другой выливали воду в более крупную емкость. С последней перевернутой чашей раздался гулкий звон, отмечая начало нового отсчета, новой клепсидры. От луны до луны клепсидра сменялась пять раз. Вместе с утренней, так сказать, второй сменой начинается наша "каторга". А спустя две их смены и на такой красивой звонкой ноте в лавке заканчивалась рабочая смена. Мастер остался доволен моей работой, что добавило сверх обычного, еще одну монетку. Хм, еще бы ему не понравилось, мои то поделки он одобрил лишь исходя из того, что ему самому или Терну не придется их доводить до состояния "и так продастся". Немногим ранее, двоих других подмастерьев наоборот наказал, вручив каждому на одну медяшку меньше ожидаемого, одна из которых и перекочевала позднее мне.
Грок отдав заработанное, дал разрешение покинуть кузницу. Меня не вытурили, а значит есть куда вернуться завтра, в попытке заработать еще. Каждый отправился по своим делам. Пройдя всего пару десятков шагов, кузнец решил нас окликнуть:
– Эй, Эртис, малый, вернитесь – голос мастера мне не понравился отчего остановился как вкопанный, мысленно напрягся и обернулся, вдруг передумал и заставит нас еще с часок помахать инструментом. У него такое случалось если что-то замечал после нашего ухода. Сменив тон на более спокойный, продолжил – Лем, ты чего остановится, я новенького звал.
На сей раз пронесло, замершее сердце отлегло и получилось расслабится, а все же было с чего. Второго парня звали Стеш, возрастом был на один цикл младше меня, но при этом по росту, в плечах и особенно в весе был больше меня. Смотря мерками нашей кузнечной лавки, разница меж нами, с моей стороны, виделась целой катастрофой – пользовался он молотом в два раза больше моего. В первую же луну, когда подбирали молот по руке, его и приподнять то получилось с превеликим трудом, а новенький с самого начала его использовать стал. Так что "малым" его называть было по меньшей мере странно. Тот же Эртис казался чуть рослее него на пол пальца благодаря пышной шевелюре, а так один в один.
– Жду Вас двоих завтра пораньше, будете сами исправлять свои огрехи – даже не смотря на них произнес мастер. А когда вновь посмотрел на них, увидел на лицах скорченные недовольные гримасы добавил, повысив тон: – Или я услышу возражения?
Разом сменив недовольство на страх быстро-быстро замотали головами, и спешно убрались с глаз подальше. Меня здесь больше ничего не задерживало. Отправившись дальше по улице, послышался звон ключей запираемой лавки. Лавка являлась только частью большого строения, другая сторона имела жилые помещения, где проживал сам Грок. Для перехода с работы домой не было необходимости выходить на улицу, из чего можно сделать вывод – снова отправится в таверну наливаться пойлом. И видимо по этой же причине пострадали двое его подручных. Н-да, намечается довольно знакомая картина маслом: горбатящиеся в три пота подмастерья, выслушивающие размеренный, но перебивающий, даже звон молотов, храп хозяина лавки.
С такими же, но в более развернутой форме, красноречивыми размышлениями, добрался до другой лавки, стоящей недалеко от моей текущей работы. Ее владельцем был дед Протап. По деревне слыл одним из самых хороших, добрых и уважаемых жителей нашей деревушки. Заодно и самым странным, кое списывали на возраст. А возраста-то никто толком и не знал. Самые старенькие, равняя по себе, утверждали, что перевалило далече за девятый десяток, ведь, как и в детстве называли того "дедом". Человек с густой, всегда расчесанной, черной с редкой проседью бородой, и длинными волосами тех же оттенков, ниспадающие таким образом, что ушей сроду за ними видно не было. Обычно аккуратно одетый в вышитые рубашки из атласа, всегда тщательным образом выглаженные костюмы только зеленых оттенков, и начищенные до блеска ботинки или сапоги. Не считая тех случаев, когда отправляется в булошную, али по другим делам, в одних белых панталонах и башмаках на босу ногу, рассказывая окружающим анекдоты, истории или подшучивая над ними. При попытках узнать, что мол и как, принимая самый неприступный вид, отшучивался и задавал встречный вопрос – "а мне захотелось" или "а разеж низя", а после с новыми силами уходящий в пляс. По совместительству, дед Протап, с бухты-барахты самоназначился на роль моего наставника, после помощи в спасении меня от голодного волка.
Не смотря на все странности, которые с ним происходили, я считал его самым лучшим и почти родным. Родственником конечно же ему не приходился, даже не жил в его доме. Такое событие произошло лишь раз, после спасения меня от волка и потерей роли пастуха стада. Помощь чаще всего оказывалась моральной поддержкой, порой необходимой мне куда больше любой иной.
Приоткрыв дверь, застал я наставника, как раз за одной из странностей. В комнате полным ходом шла занимательнейшая беседа на какие-то возвышенные темы, сторонами которой выступали хозяин лавочки и его же любимое растение. Обычная мухоловка, будучи плотоядным охотилась на мух и паучков, такие росли почти у всех жителей в нашей деревне. Но эти хотя бы пользу приносят, в отличии от всех остальных, являющихся лишь источником ароматов (а как по мне – вони). Отмечу не большой, но немало важный факт – за все время оно не проронило ни слова и даже не двигалось. На меня при этом внимания никто не обращал, ни дед Протап, ни хм, прошу прощение, само растение. Стоять невидимкой в дверях напрягало, посему постучался и прошел поглубже в комнату.
Оторвавшись от цветка, перевел взгляд в мою сторону, улыбнувшись произнес:
– Лем, мальчик мой, рад снова лицезреть у себя в лавке. Какому из ветров воздать мое глубочайшее уважение, что спутали твои планы и оттеснили прямо к дверям моей скромной обители?
При отсутствии родственных связей, он не раз отмечал схожесть меж мною и своим сыном, а нередко со внуками, и правнучкой. (К моему глубочайшему сожалению с еще двумя правнуками схожести не выявлено.) Все равно в таких ситуациях меня распирала гордость и радость, все они в свое время оказывались счастливыми обладателями дара. В правнуках пока наличие не доказано, но я был полностью уверенным что у них все получится. Они мои однолетки и будут проходить обряд вместе со мной. А замечая при таких сравнениях мою радостную физиономию, добавлял что-то про извилины, коих у меня, как и им кот наплакал. Моя начитанность, весь багаж знаний, почерпнутых из книг, включая опрос окружающих, не давали мне понимания о каких именно извилинах шла речь. Попытка вызнать данный ответ у ее источника, наталкивалась на стену из заливистого смеха. Заведомо же странно, ибо слез котов ни разу не видел, сколь не мучили их детвора нашей деревни. Иногда казалось понятно и логично, извилин мало, так как коты не льют слез, а если и случается подобное – распределяют кому как.
– И я рад видеть Вас, дед Протап! Только в моих деяниях нет заслуг ни только великих ветров, но и никакой другой стихии. – скомкано, но до его высот мне ни в жизнь не добраться. Так что я продолжу пытаться – Нужна ли сторонняя причина чтоб заглянуть на огонек к хорошему человеку, заодно и книжечку, прочтенную возвернуть надобно, не ладным будет ее у себя держать…
– Всего-то две луны сменилось, да и работа твоя неладная, мешать должна. Тебе же уму-разуму набираться нужно, а ты, если подумать – картинки красивые рассматривал, слов и не видел поди. Правду скажи, я-то не поленюсь, проверю знания твои бедовые.
Началось… Об заклад биться не надо – проверит и не почешется! И вот так после каждой книги, что дает из своих личных запасов, которые другие жители и в глаза-то не видели. Доступных окружающим книг немного, по десятку на каждой из двух полок, бери любую да покупай. А вот личной библиотеки окромя родных и не видел никто. Попытка не пытка. Ально демоны не шутят?
– Да и проверяйте! Книга-то, на сей раз, интересной оказалась, почаще бы такие попадались. Да и обсудить не помешало бы, только пользы ради! Ну и как полагается другую какую взять, в чем полностью вверяюсь Вашему, как знатоку, выбору! – эко я завернул, все же не зря, первой личной книгой которую он мне предложил была "Словесность, письменность и орфография". Улучшая, тем самым, свое будущее времяпрепровождение при наших с ним разговорах.
– Впервые наблюдаю такой настрой с твоей стороны юнец, молодец одобряю, всегда бы так! Раз даешь свое согласие, видать действительно книжка оказалась неравнодушной. Запоминать содержание – нужное и полезное дело, с твоей-то памятью ажно плевое, но на этом останавливаться никоим образом нельзя. Кроме как просто иметь знания, необходимо уметь пользоваться ихним многообразием, поэтому приступим…
Обломилось… Не отвертелся, и дальше по накатанной.
Не знаю сколько времени мы сидели и дискутировали по поводу изложенного в книге, но свое первоначальное мнение я изменил. Обсуждение действительно оказалось занимательным, после которого один и тот же материал начинал переливаться новыми красками, ранее незаметными. Причины и следствия на глазах сменялись, путались, порой менялись местами, появлялись буквально меж строк. Местами дискуссия велась настолько напряженно, казалось будто дед Протап узнал об этом не из своих талмудов, а участвовал и буквально бородой вытирал, попадающуюся на пути, пыль тех событий. Одним словом – "История".
– Знаешь, что скажу тебе, Лем? Книги пишут авторы с разных сторон редута. Разные авторы – различные трактовки. История пишется победителями! Неверными канонами написанное – банальнейшим образом уничтожается, нередко в глазах общественности, объявляясь ересью. Книги книгами, можешь запоминать написанное – твое право, но не доверяй прочитанному. Все на этом свете возможно, и первоочередное НУЖНО подвергнуть сомнению. – с некоторым нажимом высказал наставник. Чуть запнувшись, видимо вспоминая о чем-то довольно неприятном, серьезным тоном продолжил:
– Порой себе верить нельзя, нешто любому оному. Запомни следующее али запиши, к примеру, на челе зарубку сделай: "Не верь очам своим".
Его последние слова выбили из колеи. Фраза не просто потрясла, поразив в самое сердце, стала столбом и разум отказался воспринимать дальнейшее. Голова перестала кивать в знак абсолютного и безоговорочного доверия к внимаемым речам наставника.
Проговорив буквально пару-тройку фраз, хозяин лавочки обратил внимание на застывшего парня, мимо коего пролетает все сказанное. От оклика результата не последовало, побудив перейти к тяжелой артиллерии, кинув в того книгой, на сей раз подействовало.
– Юнец, меня слушать надобно, а не представлять воочию, как зарубки на лбу ставить.
– Какие еще зарубки? – возмутился я – мне стало непонятным, каким таким образом МОИ глаза могут САМОМУ СЕБЕ наврать, они же МОИ – выделяя слова, самолично задался вопросом – Врагом самому себе никогда не был, так с чего такому быть?
– Рассмешил, ой рассмешил. Чтоб до неопытного и такого дурного достучалось, представь такую картину… Разговариваешь ты с девочкой, все вроде нормально, а она без видимых тебе причин, ни с того ни с сего "дурнем" наречет, али еще краше, но так чтоб с улыбкой и румянцем, бывает, что и дуться опосля начнет. Коли в ответ подумаешь о ней плохо, так знать тебе – была в том полностью права.
С дурнем давно перестал ассоциировать, обидно прямо-таки станет коли обзовут. Кабы мальчишка какой – обзови в ответ, взрослый – промолчать важнее будет, в противном случае шею намылят. Коли с иной стороны подойти к сказанному, ситуация метафорой покажется, слова звучат одни, реальность иная выходит. Останется провести параллель. Только вот геометрии не хватало. Голова болеть начинает. При чем здесь девочки, они со мной общаться не лезут. Других мальчишек "дураками" порой величают, кого с улыбкой, кого поколотить норовят.
– По лицу вижу, сомнения твои. Знать не понял совсем! – покачал головой дед Протап.
– Вы объясните так, как по книге писано, без "девочки" "дурни", метафоры, истории…
– Твоя взяла, слушай да запоминай! Мы с тобой сидим в этой комнате вдвоем, не так ли? – в ответ получив от меня твердый кивок – Ошибаешься, Лем посмотри внимательно, осмотрись вокруг хорошенько. Растение, мошки, таракан пробегал недавно, они живые, в числе видимого и осязаемого. Кроме прочего тут могут находится духи, призраки, да все что угодно – список огромен, ты их не можешь увидеть или пощупать, до тех самых пор, когда они этого захотят. Это только один пример. Другой – нарисуй на стене дома дверь, так обязательно найдется человек, попытавшийся в нее зайти. Третий, самый опасный – нарисовать можно не только дверь, но и все что вокруг тебя, обойдясь в этом случае без красок. К примеру, ты идешь по полю, и главное веришь в это, а на самом деле направляешься к обрыву скалы, и продолжишь свой путь пока не станет слишком поздно. Дар могут использовать по-разному, имея соответствующие навыки и способности.
Как же мне нравится слушать нормальную развернутую речь, сразу все становиться просто и понятно. Без особо вычурных или старомодных выражений. Общаться с односельчанами таким образом не получится, один другого рано или поздно взбесит. От того я стараюсь как можно меньше общаться, обратно же никто не стремится.
– Спасибо за разъяснения, теперь все стало ясным. Но как к этому можно соотнести Ваш первый пример про … – не успел я договорить, как дед Прохор меня перебил.
– Дурак и не лечишься! Поясню еще проще – вещи или как тут, разговоры, могут быть не тем что лежит на поверхности, все зависит от ситуации, можно ненавидеть человека, при всех желая ему всего наилучшего, как в точности да наоборот… – смотря на мою реакцию он совсем отчаился – Ладно, посиди пока, есть у меня кое-что на этот случай. – после оставив меня дожидаться его возвращения.
Должно быть отправился за книгой. Ожидание затягивалось, чем дольше отсутствовал дед, тем сильнее разыгрывалась моя фантазия, об истинных размерах его личной библиотеки. С другой стороны, такого нельзя было сказать по размерам ни лавочки, ни дома в котором он жил с правнуками и их матерью.
В дверях показался наставник, при этом в руках вместо одной книжки оказалось две.
– Помнишь событие что обычно происходит в эти самые декады, а у нас начиная с сей луны и прошедшего утра? – с интересом спрашивал у меня.
– Забыть такое, да ни в жизнь. Жду не дождусь звона колокола. Эта луна, это ЛУНА с большой буквы, он словно настоящий праздник, с приветствием гостя, церемонией, поздравлениями, проводами, весельем, пиром и тому подобным. Он стоит наряду с пятью основными событиями всего Великого цикла. – радостью начал описывать о своих ожиданиях от его наступления.
У этой луны нет точной даты, и празднуют его в каждой деревне отдельно и обособленно. В городах, кажется их вообще не празднуют, выходные жители могут выбить лишь в одном случае – их чадо достигло нужного возраста.
В действительности же событий было лишь пять. Праздник Великого начала – он же Лунный праздник, или праздник Затмения, знаменуемый схождением и затмением Зеленой и Красной лун небосвода, на него завязаны многие события нашего и многих соседних королевств. За ним идет Праздник Величия огня – открытие поры "Расцвета земли". Праздник Достатка воды, и соответственно начало сезона Сбора урожая. Праздник Быстрых ветров – подготовка к декадам Холодного сна. И последний, но не по значению – Праздник Постоянства земли – проводы холодов и старт поры Начала жизни. Последние четыре в отличии от первого связаны пересечением путей Зеленой и Синей лун, и не являются первой или любой другой луной в декадах – они всегда вне их. Отсчет первой декады и первой луны очередных сезонов начинается лишь со следующим восходом Синей жительницы небосвода.
– Поздравлениями, говориш? – хмыкнул дед Протап – А случаем не забыл упомянуть обо всех разочарованиях, вспомни позапрошлый случай – только одна из троих прошла, в прошлом же вообще ни одного.
– Как в позапрошлом прошла Ваша правнучка, я помню. Потому у меня нет никаких сомнений, на сей раз будут минимум двое, у Ваших правнуков определенно получится.
– Я услышал уверенность в голосе, сегодня ты меня постоянно и искренне удивляешь. Правда про себя случаем не запамятовал? Или возможно, ни капли не веришь в свои силы, удачу, авось? – удивившись моему ответу попытался уточнить наставник, сделав акцент на последнем слове.
Какой ответ желает услышать собеседник? Желания с реальностью казались буквально не сравнимыми. Но если взвесить мизерное число избранных с количеством жаждущих и пролетевших – со второй чашей на весах по любому нужно считаться. Отсюда и исходила попытка отшутиться:
– Наставник, я ни на миг не забывал, правда заключена в ином плане, если же вспоминать конкретно о силах и моей хваленой удаче… – немногим помявшись в кресле – Лучше и разговор не начинать. А на авось ничего доброго ожидать невозможно.
– Сдаться еще до боя, как прискорбно. – произнес с нотками снисхождения
Самоуважение начало пускать пузыри… Слова задели за больное, но на сей раз не пропустил мимо момент передачи мне книг. С прискорбием углядел несоответствие количества даваемых книг и наличности, находящейся в кармане. Как бы то ни было, приобретать и не собирался, парочки серебрушек у меня отродясь не водилось. Не было случая, чтоб из личных запасов дед Протап что-либо продавал, каков бы ни был повод, предлог, причины или вознаграждение. Прочитать давал наверняка мне и собственно родным, об остальных счастливчиках ни разу не слышал. Как любил говаривать сам хозяин лавки: "Почитаешь немного, обратно отдай – за три медяка свой ум пополняй". За все в жизни приходилось платить, где больше где меньше, в число исключений из правил я не подпадал, включая статус его надо мной наставничества. На что попытался возразить:
– Постойте… мне нравится Ваш настрой и любезность, но в меру сложившихся обстоятельств, о коих Вам явственно ведомо – я не смогу взять больше одной книги. С превеликой скорбью на душе, призываю к Вашему пониманию и сообщаю, что не смогу потянуть. Посему возлагаю на Ваши чувства выбор, в удержании одной, до лун, ее достойных!
– Ох-ох-ох, не волнуйся ты так, чувствами моими и движимы действия. Предлагаю поступить за иным решением: – резко сменился тон, на деловую хватку – Оплатишь в рассрочку. В твоих же интересах успеть прочесть обе, от корки до корки. Ясно. – и сделал паузу, продолжив в обыденной манере – А то уедешь, улетишь, авось испаришься и поминай как звали. Книга обидится, ибо ее не возжелали прочесть пока была на то возможность. И никто… – дед Протап резко остановился, несколько раз дотронутся пальцем до подбородка, явно размышляя, оканчивал разговор совсем резко – Ладно, иди уж, ибо засиделись мы с тобой, спать давно пора!
Ага как же, вся деревня знает, покудова его высочество не пожелает самолично отлипнуть от подушки, ничем его не поднять, плюс тем самым себе хуже сделаешь, понимаете ли – обидится!
Оставив на прилавке три монеты, попрощавшись с хозяином лавочки, вышел на улицу и побрел домой. "Дом", как много всего сокрыто в, казалось бы, коротком слове. Хуже всего, что своего у меня нет, да и вряд ли когда-то был. Тот же угол в конюшне с копной сена, где обитаю по ночам и выходным, приходится снимать у одного из деревенских. Вся наша деревня мне родная и чужая в одночасье. Со слов старейшины Викла, мои родители жили кочевниками, время от времени останавливающимися в деревнях и поселениях. Банальная болезнь, но совпавшая с сезоном Холодного Сна, крайне резко изменила монотонно текущую судьбу обитателей нашего королевства. Прибытия лекарей из города дождались не все. Посему некоторое время был под опекой супруги нашего старосты, после чего меня взяла к себе их пожилая соседка. Вместе с ней и жили, пока мне не стукнуло семь. Как и с родителями, "долго и счастливо" не было длинною в вечность. В отличии от прошлого, по общественному мнению, ребенком не был – вырос видите ли, мог работать, зарабатывать, быть на иждивенчестве – не позволительная роскошь. Никого не волновал случай с лихорадкой, подцепленной на болоте, в попытке поймать лягушек. Она-то и оказало сильнейшее влияние на мое будущее состояние и телосложение. Сколько времени прошло с тех пор, как меня выходили, а изменений произошло не много.
