Александра Михайловна Кущ
Объединение
Нежные пучки облаков на очень большой высоте собираются в кучки, так тепло и хорошо. Поблизости журчит ручей, просыпается лес.
«Никогда отсюда не уйду! Буду лежать на этом месте вечность. Закрою глаза и усну» – пронеслось у меня в голове.
Что-то мягкое, но такое тяжёлое упало на лицо. Облака? Не важно! Отмела в сторону назойливую тучу. Глаза я не открою в любом случае! И снова, очередное угодившее на моё лицо облако, заставившее распахнуть веки и отстраниться от слабого журчащего звука, ощущения полёта и прекрасного места, которое затягивало обратно, как самый глубокий из омутов.
– Саша! – гневно вопила моя любимая соседка. – Саша, ты сказала разбудить тебя ко второй паре!
Разумеется, выдернуть из единственного места, в котором хотелось бы сейчас быть, меня могла только моя обворожительная подруга, по всей видимости жаждущая моих мучений.
– Ля, отбой. Там геодезия, я не пойду. Дай поспать. Мне уже во сне снится сон. – зашвырнув в неё подушкой ответила я.
– Саша-а, геодезия закончилась, тебя не добудиться. Ты на третью пару собираешься? На философии коряга тебе поблажек не сделает, как остальные преподы. Собирайся, нам нужно поговорить. – промурлыкало это дивное создание и направилось греть чайник на кухню.
Боль в ногах дала знать о себе в первую же секунду пробуждения ото сна. Сказывались ночные смены в баре.
Собираем волю в кулак и идём умываться.
Поспала шесть часов – это ли не является успехом? В последнее время я загрузила себя работой, набрала кучу ненужных смен и вынуждена страдать, так как подмениться на этой неделе не получится точно. Прорвёмся, скоро каникулы, будет легче, и не с таким справлялись.
Будучи бедной студенткой, выброшенной после школы в суровый взрослый мир, и большой город, без средств на существование – крутиться как-то приходилось. Нет, средства то имелись, но брать деньги у тётушки Стеллы я отказывалась наотрез. Работать мне нравилось, да и хотелось быть независимой в глазах единственной родственницы. Мне и так не по себе от того, что она была вынуждена заботиться обо мне все эти годы, хотя с мамой они даже не общались.
Типичная утренняя процедура: проходим мимо зеркала, осознавая, что ничего прекрасного в нём мы не увидим, прямиком умываться. Выходя в коридор, конечно же, встречаем всех красоток нашего общежития, до омерзения бодрых и переполненных жизненной энергией. Хорошо хоть в душ успела сбегать перед тем как лечь спать!
В пять утра тебя никто не торопит, и ты можешь спокойно стоять под струями тёплой воды хоть вечность, без назойливых стуков в дверь, криков разъярённых леди, бранящихся как закостенелые мужики, повидавшие уже всё в своей жизни, и очередей, которые могут растянуться на два лестничных пролёта. Да никого вообще нет, все спят, и только я плетусь в сторону дома с работы.
Жизнь свою я описывала одним словом – серая. Скучная, невзрачная, всё как у всех. За единственным исключением – искры. Это была моя тайна, секрет который я никому не могла рассказать, да и не очень хотела, только они помогали мне плыть по течению в этом ужасном «сером» мире.
Отца я не знала, мама говорила, что он был хорошим человеком, достойным мужем, но без него нам лучше. Будучи в столь юном возрасте, я уже понимала, что расспросы об отце не приводят маму в восторг, она грустила, а мне не нравилось, когда ей плохо. Я и не спрашивала.
Когда мне было семь, мама умерла. Её нашли в тёмном, грязном переулке, с колотой раной в груди. Как мне сообщили – выжить шансов не было. В конце концов меня определили на попечение к тётушке Стелле, которая перебралась в наш с мамой дом, чтобы я смогла закончить школу в родном городе Киорт.
Она не требовала от меня много, казалось ей до меня толком и дела то нет, но я знаю, что в своей отстранённой манере она пыталась обо мне заботиться. Тётушка Стелла являлась младшей сестрой моей мамы, общались мы мало, я часто сбегала, а она и не удерживала.
Любимым местом очередного побега была небольшая лужайка в заброшенном парке, под огромным дубом. Приходила я туда по вечерам, когда сил держаться в этом ужасном «сером» мире уже не оставалось.
Люди туда не ходили, оно и видно, старый никому не нужный заброшенный парк с редкими жухлыми деревьями, весь поросший сорняками, доходящими мне чуть ли не до плеча.
Мама всегда показывала мне прекрасные фиолетовые цветы, которые появлялись лишь в нашем присутствии. Мы приходили, лежали и она рассказывала сказки: о красивых русалках, лечебных растениях, да и о магии в целом.
Матушка говорила, что парка нам бояться не нужно, тут нас никто не потревожит, ход сюда открыт только для нас. Меня это удивляло. Парк находился в центре нашего скромного городка, огорожен лишь старым ржавым забором который вряд ли мог кого-либо остановить. Я видела, как подростки перелезали забор или пролазили в дыры, но надолго в этом парке никто не задерживался. Он казался маленьким островком зелени, в бушующем «сером» мире, но войдя в него я понимала, насколько он огромный.
Когда её не стало, фиолетовые цветы больше не росли, я искала их повсюду, но не нашла ни одного. Очередной раз, в отчаяние, я просто легла и, вспоминая о ней, позорно разрыдалась. Сквозь пелену слёз увидела маленькие искорки, они словно ручеёк выскальзывали из моих крохотных ручек. Это было прекрасно и заставило улыбаться, словно маленькая возможность чувствовать нечто прекрасное в этом глухом и «сером» мире. Я не испугалась, знала что так нужно, где-то на подсознательном уровне.
Прошло десять лет в глухом молчании. Не хотелось кому-либо рассказывать. Это была моя тайна, как и мой любимый парк, в который я ходила исключительно одна.
Закончила школу. Из рук вон плохо, но закончила. И началась взрослая жизнь…
– Ксандрия, тебя ждать долго? Чайник вскипел. – пробурчала моя обворожительная соседка и столь же быстро ретировалась.
– Мчу-у-у.
Наспех умывшись и почистив зубы, побежала в комнату.
Ля, заметив моё появление, начала с порога портить моё настроение:
– Ты учиться собираешься? У тебя двадцать часов прогулов за первый семестр, кстати говоря первого курса.
– Прости, ма-а-ам. – не без доли сарказма ответила я. – Неделька выдалась трудной, набрала смен, не могу отделаться.
– А может просто уволишься? – спросила соседка.
Я посмотрела на неё своим любимым испепеляющим взглядом и, стараясь звучать мягко и убедительно, ответила:
– Мне нравится эта работа: начальство ко мне хорошо относится, коллектив прекрасный, кормят до отвала. И сама знаешь, работу терять нельзя, учёба сама себя не оплатит.
Соседка начала нервно теребить кружева на рукаве своей кофты. Разговоры о финансах она не любила, потому что была из обеспеченной семьи и с подобными проблемами сталкиваться ей не доводилось. Но что-то с ней явно не так и я начинала подозревать что это не из-за моих пропущенных пар, и проблем с деньгами.
– Ля, что-то случилось? – настороженно поинтересовалась я.
Соседка гневно встряхнула руки:
– Конечно случилось!
И начался длинный и изнурительный рассказ о том, как её парень снова пропал на всю ночь. Он не отвечал на сообщения, а утром, заходя в институт, Ля увидела его воркующим с омерзительным блондинистым существом, на высоченных шпильках с максимально развратным вырезом.
Суть рассказа я потеряла ещё на первых трёх минутах. Продолжая строить полный абсолютного внимания и понимания её проблем вид. Успела надеть свою любимую чёрную толстовку, натянуть на свои короткие ноги джинсы, выпить кружку чёрного бодрящего кофе, заботливо приготовленным Ля, и кинуть тетради в недра своего рюкзака.
Готовая грызть гранит науки, осознав, что у нас осталось не более десяти минут до начала пары, я сделала то, что обычно делала в таких ситуациях. Натянула маску понимания и участия, сделала вид что поняла суть проблемы, и произнесла то, что однажды услышала в парке нашего института. Пока читала свои любимые ужастики.
На соседней скамейке взахлёб рыдала девушка и я впитывала слова её успокаивающей подруги как губка, зная, что мне это обязательно пригодится. Как в воду глядела…
– Ты достойна большего. – участливым тоном, начала я свою незамысловатую тираду. – Посмотри на себя. Ты красивая, милая, добрая, умная. Ты достойна не мальчика, а мужчины, который будет уважать тебя, в первую очередь. Поставь его на место. Будь сильной, он не достоин видеть твоих слёз!
– Я же люблю его. – обвинительно начала моя зарёванная соседка. – Как ты не понимаешь, мы ведь созданы друг для друга, он просто этого ещё не понял.
Да-а, такое мне крыть нечем… Ну ничего, пойдём другим путём:
– Тогда сделай так чтобы он это понял. То, что без тебя ему хуже.
– И как ты предлагаешь мне это сделать? – гневно спросила Ля.
Вопрос не простой. В плане отношений я не смыслила ровным счётом ничего. И изучать эту сферу желанием не горела. Но завершить разговор необходимо, так как пары вот-вот начнутся, а преподаватель по философии меня действительно недолюбливает.
– Так, – начала я, уперев руки в бока, в надежде что это придаст моим словам вес. – хочешь чтобы он видел тебя такой!? – Непонимание чётко выражалось на её лице. – Я имею в виду слабой. Покажи ему какая ты сильная, сделай вид что это не ты его теряешь, а он тебя. Отстранись от проблем, живи так как хочется, и он поймёт, что потерял не просто великолепную девушку, а ещё и очень интересного человека.
– Может ты и права. – утирая слёзы начала рассуждать Ля. – Пойду и найду себе другого. Пусть поймёт кого потерял. Думает он центр вселенной? Думает я никого не найду? Ошибается! Ещё на коленях приползёт и будет умолять снова быть с ним.
Не такого я конечно же ожидала, ну да ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.
– Вот и умница, заплету волосы и можем выдвигаться. – не без радости в голосе ответила я и направилась в сторону тумбочки за расчёской.
Не успела повернуться, как услышала гневный перестук каблучков и грохот захлопывающейся двери.
Упорхнула моя обворожительная мстительница, по всей видимости, превращать свой план в действие.
Кто ж её остановит.
Ля была идеальной соседкой. С расспросами не лезла, в основном любила рассказывать о себе и делиться сплетнями. Не докучала, когда я хотела побыть одна, почитать или просто не хотела разговаривать.
Красивая, милая, но слишком влюбчивая.
Каждый новый бойфренд был «самой сильной любовью в мире, которой не разу не было», как она обычно это объясняла.
Часто скандалы и расставания происходили на моих глазах, я была свидетелем как минимум трёх случаев. Не по своей воле, разумеется, выбора мне никто не предоставлял. И это с учётом того, что жили мы вместе всего около двух месяцев.
Отходила от расставаний Ля так же быстро. Рекордом было двадцать минут рыданий, поход в умывальную, чтобы привести себя в порядок, и через пятнадцать минут обнаружение любимой соседки в объятиях нового ухажёра. И я понятия не имею как она умудрилась охмурить бедолагу в столь поздний час на женском этаже. Но ответом мне было лишь:
– Саша, это судьба, как ты не видишь.
Спорить с таким аргументом я не стала. Отношения продлились шесть дней. После которых мне снова пришлось приводить это дивное создание в относительно нормальное состояние.
Зеркало предательски насмехалось надо мной, показывая картину, которую видеть не хотелось. Волосы сушить перед сном я не собиралась и поэтому высохли они именно так как я на них и легла.
Наспех расчесав, стянула их на затылке в форме пучка. Ресницы слегка подкрасила тушью, без неё всё внимание уделялось бы огромным синякам под глазами от недосыпа, маскировать которые я уже просто не успевала. Да и не умела делать это так как Ля, обычно помогающая мне в этом не простом деле.
Глаза жалко поблёскивали болотно-зелёным. На солнце глаза мамы светились словно изумруды. Не знаю какими глаза были в ту пору у меня, но сейчас, на изумруд этот цвет не был похож абсолютно!
Толстовка на размер больше мешком свисает с хрупкого тельца. Излишне костлявой я не являюсь, но и формами не похвастаюсь. Щуплые руки, тонкие ноги, маленькая грудь. В семнадцать лет выглядеть на пятнадцать немного грустно.
Ела как попало, в основном когда успевала. Учёба, ненормированный график работы. Любимым завтраком был кофе, как и обедом. А вот ужины проходили в баре.
Это был кафе-бар, устроилась я туда официанткой, но быстро была повышена на должность бармена.
Что-что, а коктейли мешать мне удавалось лучше других. Не то чтобы я этим гордилась, но именно с моих коктейлей гости просто «улетали». Делала я всё по инструкциям, расходы такие же, как и у всех. Начальник говорил, что ему нравится то как я работаю, то какими довольными клиенты «выползают» из бара по ночам, а я и не отрицала. По всей видимости спаивать людей – верх моего мастерства. Ну хоть в чём-то преуспела.
Толкучка возле лифта. После обеда прорваться к нему сложно. Ноги гудят, но бороться с озлобленными красотками сил нет. Бегом с десятого этажа. Всё, как всегда.
Распахнув двери окатило морозным воздухом, словно тысячи маленьких иголочек впивались под кожу. Бодрит безусловно, так что дыхание перехватывает, остаётся только нервно пытаться вдохнуть.
Приевшимся маршрутом прямиком в соседнее здание от общежития, являющееся институтом. Смысла надевать куртку мы, «общажные», не видели. А зачем, если до института два шага. Потому и болели часто, безголовые и ленивые студенты.
На пару успела до звонка, метнулась в сторону аудитории, распахнула двери и влетела во внутрь.
Косые взгляды одногруппников и басовитый голос Тима, старосты нашей группы:
– Ксандрия Трей, решила почтить нас своим присутствием?
– Не распыляйся, Тим. Настроение коту под хвост, отвечать на колкости нет ни сил, ни желания.
Тим… Двухметровый широкоплечий красавец, который живёт в собственной квартире, подаренной заботливыми родителями. Ездит на собственной машине, которая так же была подарком, и одевается исключительно в брендовых магазинах с широкой руки этих же родителей. Один его пиджак стоит как моя месячная зарплата. Мнит из себя звезду и считает себя выше других.
Выше меня он определённо был, как минимум в росте… Мои «метр с кепкой» ярко контрастировал с ним, находящемся даже в сидячем положении.
К этому персонажу я решила относиться нейтрально с самого начала, зная, что ничего хорошего из нашего общения не выйдет. Ни с ним, ни с его свитой богатеньких засранцев.
Оборвать его ответную фразу удосужился оглушительно громкий и раздражающий звонок, за что я была ему признательна.
Соседки в аудитории не оказалось, но на нашей парте стоит стаканчик с моим любимым американо, и запиской под ним.
«Выручай! Ля»
Подкупает меня при помощи кофе, в её стиле.
«Ладно, скажу слегла с отравлением. Не в первой.» – подумала я.
И как только такая красотка, и любимица всех и вся, согласилась сидеть со мной. Она отвергла самого Тима, что сразу подняло её в моих глазах.
Счастье длилось не долго! Оказалось, она предпочитает парней с третьего или четвёртого курса, исключительно постарше. Хотя бы так.
Ну разумеется, именно таких девушек как Ля парни и выбирают. Длинные стройные ножки, пышная грудь, узкая талия, как следствие вечных диет, блондинистые крашеные волосы до пояса, на которые лично мне больно смотреть. Так часто она их красила и сжигала, что я искренне переживала за их состояние. Но по всей видимости финансы её родителей творят чудеса.
При нашей первой встрече, единственным моим внутренним позывом было – бежать. Бежать и не оглядываться! От воспоминаний нашего знакомства по телу пробежали мурашки.
При заселении, два месяца назад, войдя в свою новую комнату, в глаза сразу же бросилось наличие огромного ассортимента комплектов нижнего белья, окружённого розовым интерьером, от коврика до занавесок.
Ощущение, словно я попала в мир «барби», и передо мной стоит самая настоящая кукла. В ту же секунду кукла увидела меня, и бросилась обнимать. Я и слова вымолвить не успела как она начала мне всё рассказывать и показывать, даже не представившись.
В какой-то момент, не выдержав наплыва ненужной информации, попросила её хотя бы имя своё назвать.
– Джулия… – сказала она столь сдержанно и спокойно, что появились сомнения, та ли эта девушка находится со мной что и минуту назад. – Но мне не нравится это имя, не хочу чтобы меня так звали.
В эту секунду я искренне, всей душой и сердцем прониклась к этому ранимому, как мне на тот момент показалось, созданию.
– Спрашивать, что не так не стану, вижу говорить не хочешь, – пыталась я её поддержать. – своё имя я тоже не люблю.
Минутное молчание казалось вечностью, и я продолжила:
– По документам я Ксандрия, имечко не такое звучное как хотелось бы, можешь звать меня Саша или Алекс, можно Александра, и попрошу тебя не говорить об этом никому.
– А мне нравится твоё имя. – с лёгкой улыбкой ответила она.
– Давай просто сократим Джулия и будешь Джул… хотя нет, так себе. Может Лия? Ну или просто Ля, такого имечка точно не встретишь.
– Ля звучит здорово, мне нравится! – с искренней радостью отозвалась моя новая соседка, превращаясь в ту же куклу, и она вновь кинулась ломать мои кости в своих объятиях.
Спустя пару дней Ля уже не казалась такой пугающей. Она рассказывала о своих родителях, занимающихся расширением собственного бизнеса, по всей видимости больше, чем воспитанием своей дочери, так как говорила о них Джулия явно без энтузиазма и какой-либо гордости.
Моталась по разным странам вслед за ними, часто меняла школы и на месте никогда не сидела. В конце концов уговорила родителей разрешить ей жить в общежитии при институте, как обычный подросток и просто спокойно учиться.
Я была абсолютно и безоговорочно уверена, что жить моя соседка так не сможет! Девочка родилась с золотой ложечкой в зубах. Разумеется, я ошибалась…
Не самая умная куколка попалась, но зато очень добрая и своенравная. А уж если цель какую-то перед собой ставила, то обязательно её достигала.
Как например желание научиться печь кексы. Страшное было время…
Слёзно умоляла научить её. А что мне оставалось? Ночь на работе, весь день на учёбе, и вот я без сил пишу рецепт шоколадных кексов. Хотелось пошутить про кукольную духовку, но уснула я за тем же столом, как только ручка поставила точку. Ля заботливо укрыла меня пледом, забрала рецепт и упорхнула на общую кухню, так как духовка имелась только там.
Поспать в ту ночь я так и не смогла. Спустя пол часа, колдовства Джулии на кухне, завопила пожарная серена. Я ничего толком не разобрала сквозь сон, помню свою первую мысль: «Она нас убьёт». И была почти права.
Пострадала только кухня. Не знаю, что она там делала, но весь наш женский этаж говорил о взрыве такой силы, что содрогались стены. Эвакуация, пожарные, отец Ля, и за ночь кухня стала в сто раз лучше, чем до пожарища.
Вот только я после эвакуации в свою комнату не вернулась, так как Ля силой потащила меня в машину, назвала водителю неизвестный мне адрес и спустя двадцать минут мы приехали в какой-то ресторан.
И вот, стою я на кухне новомодного пустого ресторана, в своих синих резиновых тапочках, домашнем джинсовом комбинезоне, укрытая блестящим розовым махровым пледом соседки, и не понимаю ровным счётом ничего.
– Это мой ресторан, – начала объяснять Ля. – папа подарил, когда мне исполнилось пятнадцать. Сказал могу приходить сюда в любое время, заказывать что хочу и привыкать, а в восемнадцать смогу взять бразды правления в свои руки. Открытие только через шесть часов, так что начинай меня учить.
После пожарища в общежитии, спать в помещении где находится Ля и воспламеняющиеся предметы казалось безрассудной идеей, так как второго шанса выжить у меня явно не будет. Да и соседку было жаль, по какой-то причине я чувствовала, что для неё это важно.
Всю ночь Ля упорно старалась, задавала вопросы, предлагала внести изменения в рецепт, чтобы добавить оригинальности, которые я обрубала на корню, просто побоявшись отравления от её гениальных идей.
На самом деле было даже весело, а кексы я потом ела всю неделю, но не Ля – диеты, диеты, диеты…
С тех пор я поняла, что Ля действительно широкой души человек, хоть и со странностями. А у кого их нет? В этом скучном мире появился хоть один более ли менее интересный индивид.
Прошло два месяца, и я привыкла к её странностям, а она к моим.
Пары тянулись мучительно долго. Две пары философии подряд. С ума можно сойти!
Я с умным видом ничего не понимала и была рада их окончанию. Нужно было успеть собраться за два часа до начала смены в баре.
Поступала я в это учебное заведение не задумываясь. На самом деле, просто хотела перебраться в большой город, уехать от гнетущей атмосферы прошлой жизни и попробовать всё с чистого листа. Поступила, переехала… Сейчас то понимаю, что геология уж точно не является тем путём по которому я готова идти по жизни.
Домчалась до комнаты общежития в мгновение ока, минуя лестничные пролёты.
Открыв дверь пахнуло розами. И в эту же секунду меня чуть не сбило с ног прелестное создание. Ля кинулась на шею стиснув моё хрупкое тельце в объятиях, отчего кажется у меня захрустели кости.
– Спасибо, Крошка! – залепетала соседка. – Я отомстила этому уроду и нашла другого. Марк сразу приполз в гневе.
– Дай угадаю. – не без доли ехидства начала я, вырываясь из мучительных объятий. – Марк нам больше не нужен?
Лёгкий румянец пробивающийся через толщу «штукатурки», которую она зовёт косметикой, на стройном личике, и слегка стервозное:
– Всё может быть. Я не знаю, не решила. Пока оставим всё как есть.
А вот это уже проблема. Одного ухажёра одолеть и переплакать она может быть и в силах, но два – это уж слишком. И ведь не объяснишь же…
«Ладно, просто попробуем с другого конца.» – подумала я.
– Ля, слушай внимательно, сконцентрируйся и постарайся проникнуться. Тебе не нужно это! Подумай головкой, куда тебе два парня, у тебя же любовь неимоверная была недавно. Да ещё и в одном институте оба. Думаешь не заметят, что ты ими крутишь? Там взглядов любопытных больше чем где бы то ни было, а слухи роятся как пчёлы. Потом из этого клубка со змеями не выберешься.
– Крошка, успокойся, ты начала приплетать сюда какой-то зоопарк. Дэн не из наших, он вообще в другом институте учится, где-то за городом.
– То есть ты даже не знаешь откуда он? Ну и где тогда его откопала?
– В парке нашего института, возле фонтана. Он книжку читал, а я подсела, это было сразу после разговора с тобой.
– И с каких это пор тебе нравятся ботаники? – улыбаясь спросила я.
– А кто сказал что он ботаник? Он высокий красивый, загадочный брюнет, любящий поэзию. – мечтательно произнесла Ля.
«Очередное клише» – пронеслась невольная мысль.
– И сегодня мы идём на вечеринку. – загадочно стрельнув в меня взглядом сказала Ля.
– Идите, главное адрес мне на всякий случай напиши, и номер телефона с кем пойдёшь, знаю я, чем заканчиваются твои вечеринки. Ищи тебя потом по городу.
– Не-ет, ты и я идём на вечеринку, Дэн позвал. Сказал, что я могу позвать подруг, вот я и зову тебя.
– А работать за меня кто будет? Твой таинственный Дэн?
Ответила я и пошла надевать свою форму, готовясь к ночной смене, представляющую из себя обтягивающую тонкую чёрную кофточку, которую Ля именовала как лонгслив, а я не могла это даже выговорить, и тёмные джинсы.
– Нет, Крошка, мы пойдём на вечеринку! – начала возникать Ля, ярко выражая слово «мы». – Ты когда последний раз была на тусовке?
– В прошлой жизни, по всей видимости. – пожав плечами ответила я и двинулась к обуви, в надежде поскорее спастись от этого блондинистого урагана. – Ля, мне действительно пора на работу. Напиши мне адрес, и если будут проблемы – просто позвони.
– Есть у меня проблема, моя лучшая подруга не умеет отдыхать. И с кем ты предлагаешь мне пойти?
– Не знаю, позови свиту Тима, кажется они милые…
Ля подошла и силой усадила меня на свою кровать, не дав натянуть второй кроссовок, и поспешно ретироваться из комнаты.
– Ладно, дай хоть подкрашу, да причёску сделаю, а то все клиенты в твоём баре увидев этот кошмар на голове разбегутся, а тебя уволят. – с грустью в голосе сказала Ля.
– Спасибо. – ответила я, чувствуя вину.
Соседка моя явно обладала какой-то тайной магией! За десять минут она умудрялась заплести и подкрасить меня так, что зеркало переставало надо мной издеваться, и выдавало вполне милую юную особу с двумя пышными косами, вывернутыми наизнанку, и маленькими серебряными стрелочками в уголках глаз.
– Прости Ля… ты же знаешь, я буду чувствовать себя белой вороной. Это уж точно не мой мир, мне там явно не место.
– Да знаю я, у тебя вообще нет своего мира, тебе везде не нравится. – издеваясь, ответила Ля. – Ничего, позову Тима и его свиту, номера и адрес скину в смс. И в холодильнике сюрприз, надеюсь тебе понравится.
– Чего? Какой сюрприз? – резко обернувшись, испуганно спросила я. – Ля, я знаю твои сюрпризы с едой, холодильником и прочей техникой, не пугай меня! Не надо мне никаких сюрпризов! Мир ужасен, но жизнь мне дорога!
– Э-эй, – чуть улыбаясь, видимо припомнив минувший пожар, сказала Ля. – ничего такого, просто из ресторана заказала еду для твоего кота, я же знаю, что ты перед работой и после, к морде этой своей пушистой ходишь.
– Вообще-то не я к нему хожу, а он ко мне. Кстати говоря Чернь дикий, и я очень сомневаюсь, что он станет есть что-либо из ресторана.
– Станет, куда он денется. Вали давай, мне на вечеринку собираться пора, отвлекаешь меня только. – с лукавой улыбкой произнесла соседка.
– Спасибо, ты просто прелесть. Чуть что, сразу звони и… повеселись там за меня.
До работы оставалось чуть больше часа, но я любила приходить раньше, чтобы успеть поесть перед сменой, так как ночью даже присесть навряд ли удастся.
Да и морду эту мохнатую покормить нужно.
Выйдя из общежития – проходим через арку, два поворота на лево и прямо по аллее.
Именно в этом месте я впервые его и увидела. Мелкий чёрный злобный котяра, перебегающий мне дорогу. Пару раз фыркнула, пригрозила кулаком, но этот назойливый зверь продолжал каждую мою прогулку перебегать мне дорогу, и вальяжно располагался под деревом, напоминая мне о моём собственном дубе в нашем с мамой парке в родном городе Киорт.
Я питала к нему какую-то симпатию на интуитивном уровне. Дикий, это я поняла сразу, а так же одинокий, по всей видимости. Погладить или догнать себя не давал, как я его только не заманивала. Всегда бежал впереди и злобно мяукал.
Каждый вечер я приносила ему поесть: колбасу, сосиски или молоко в плошке. Иногда удавалось стиснуть рыбёшку из кухни бара, и на обратном пути домой, рано утром, подходила к дереву и кидала ему, в надежде что эта чёрная морда соизволит прийти и поест. Не умер бы с голоду, прониклась всем сердцем к этому вредному созданию.
Ещё проходя через арку, видела силуэт своего злобного друга.
«Провожает» – пронеслось у меня в голове.
Недавно начала замечать, как он мелькает, когда я иду к нему. Я не подавала виду что раскусила эту морду, и знаю, что он идёт вместе со мной.
На втором повороте, как бы не заметно, он меня обгонял, и делал вид что так и сидел перед этой дорогой, когда я к нему приближалась.
Снова перебежал дорогу и вальяжно свернулся в клубочек, закрыв морду лапкой.
Странное ощущение подступило молниеносно, по телу побежали мурашки, а в сердце поселился страх. Взглянув на руки – поняла, что происходит. Маленький сноп бледно-бирюзовых искр срывался с кончиков пальцев, опадая на землю и медленно угасая от соприкосновения с поверхностью.
«Так, остановись и просто дыши, успокойся, ты это контролируешь» – начала я убеждать саму себя.
Единственная радость в этом «сером» мире, вышла из-под контроля.
Три глубоких вдоха, закрыть глаза и успокоиться. Открыв глаза, взглянула на руки.
«Отлично, но с этим точно нужно что-то делать» – пронеслось у меня в голове, и я переключилась на разговор с котом, стараясь избавиться от пугающих меня мыслей.
– Привет, Чернь. Сегодня в нашем меню изменения, подарочек от Ля.
В какой-то момент звать его просто кот стало странно, и я решила дать ему имя. Он охотно на него отзывался. Как же ещё я могла назвать этого котяру? Он был то ли агатовый, то ли смоляной и чернее слова чёрный. Так я его и назвала – Чернь. Зверь одобрительно мяукнул и при упоминании этого прозвища даже поворачивал мордашку.
А вот при упоминании Ля и её подарочка, Чернь начал хлестать себя лапой по носу.
– Да не переживай ты так, я проверила, всё съедобно. И к тому же готовила не она. – с улыбкой заверила я кота. – Мне на работу бежать пора, так что ешь, с утра может рыбёшку тебе какую-нибудь раздобуду, ну или остатки от обедов сопру.
Чернь в знак согласия мяукнул и, дождавшись, когда я отойду на приличное расстояние от еды, подбежал и начал есть.
– А вот почему ты не можешь как все нормальные коты просто подойти и дать себя погладить? Наглый котяра! – крикнула ему со своей стороны улицы, и помчалась на работу. – Пока, Чернь.
Ответом мне было лишь одно протяжное «Мяу».
* * *
– Эйден… Эйден, открывай! Мы оба знаем, что ты там, и я с места не сдвинусь пока не увижу, как плохо тебе живётся без меня. – настойчиво орал Итан, стуча кулаками по деревянной двери.
– Мне прекрасно живётся, можешь быть уверен, дай отдохнуть. – раздалось в ответ из закрытой комнаты.
– С каких пор тебе нужен отдых? И с каких пор двери не открываются от моих рун?
– С тех самых как нас расселили и комната стала только моей. – с ехидством раздалось из-за двери. – Скажи спасибо что не убило током или не захлебнулся водой.
– О-о нет, Эйден, ты бы не пережил моей смерти. Метнулся бы в Преисподнюю на крыльях ночи, и спас меня от неминуемой участи прохождения семи кругов Ада.
В комнате послышался шёпот, больше походящий на шуршание сухой листвы, столь тихий, что разобрать произнесённого заклинания не смог даже Итан, с его усиленным слухом.
По дверям пронеслись крохотные бирюзовые искры, и та с противным скрежетом приоткрылась, выражая собою полное недовольство и негостеприимность.
– И что это было? Так ты встречаешь лучшего друга? Мы год прожили в одной комнате. Год, Эйден! – начал вопить, влетая в комнату Итан.
– Я присел пару минут назад, собирался подготовиться к предстоящему курсу и распределению, был бы премного благодарен, если бы ты дал мне отдохнуть. – с наигранной усталостью в голосе ответил Эйден, и демонстративно рухнул на свою постель, играя роль смертельно уставшего персонажа.
– Всё сказал? – Итан скрестил руки на груди. – Я знаю, что ты собирался проскользнуть к воротам и пойти кормить своего кошака плешивого.
– Э-эй, – с обворожительной улыбкой, перестав притворяться смертельно уставшим, протестующе произнёс Эйден. – Кошак не плешивый! И он не мой. Ну раз всё знаешь, чего ломишься в двери?
