Александра Лисина
Профессиональный некромант. Мэтр на охоте

– Благодарю, – сухо кивнул управляющий и, сойдя в крыльца, забрал документы. – Вигор, подойди. Тебя это тоже касается.

Седой, мазнув по гостям острым взглядом, неторопливо спустился, по пути сделав спрятавшемуся за повозкой мальчишке незаметный знак. Тот понимающе ухмыльнулся и исчез, прихватив с собой флегматично обмахивающегося хвостом мерина и «ароматную» повозку. Бодирэ тем временем внимательно прочитал бумаги, проверил подлинность печатей. Убедился, что королевская проверка действительно назначена на сегодня, и только тогда вернул документы обратно.

– Все в порядке, господа – ваши полномочия сомнений не вызывают…

Грабис тихо скрипнул зубами.

– Тем не менее, – ровным голосом продолжил управляющий, – я буду обязан заявить о нарушении сроков проверки и отсутствии предварительного уведомления.

– Уведомление есть, – недовольно буркнул фон Воррэн, с раздражением кинув взгляд на невозмутимого Бодирэ. – Оно у вас в замке.

– Замок не мой, а господина барона, – так же ровно заметил Бодирэ. – Исходя из нынешнего положения дел в баронстве, уведомление вы должны были прислать в двойном экземпляре: одно на имя господина барона, второе – на его доверенное лицо. Поскольку этого не было сделано, я доложу об этом в соответствующую инстанцию.

– Надеюсь, под «доверенным лицом» вы не подразумеваете того ушлого призрака, что караулит замок? – язвительно осведомился господин Грабис, убирая бумаги за пазуху. – Как интересно ведутся дела в баронстве… Полагаю, его величеству будет любопытно узнать, что его подданные доверяют судьбу заложенного казне имущества в руки нежити.

На лице управляющего не дрогнул ни один мускул.

– Согласно классификации Совета магов, фамильных призраков не относят к нежити. Следовательно, нет никаких препятствий, чтобы назначить привидение заместителем или временным управляющим.

Господин Грабис неприятно улыбнулся.

– Тогда, надеюсь, у барона есть соответствующие бумаги, подтверждающие права этого, с позволения сказать, заместителя?

– Кстати, а кем они подписаны? – презрительно вздернул бровь барон фон Воррэн, не заметив прозвучавшей издевки.

Управляющий неожиданно улыбнулся.

– Вообще-то, их заверил сам барон. В день своего отъезда в академию всеобщей магии, когда его милость получил законное право на подпись и личную печать. Если вас интересуют подробности, можете обратиться за ними к барону Невзуну. Полагаю, он не откажется удовлетворить ваше любопытство. Когда вернется с учебы, конечно.

Господин Грабис ожег бывшего коллегу взглядом.

– Надеюсь, на этом формальности закончены? – сухо спросил он, не желая больше участвовать в этом спектакле.

– С моей стороны – да, – коротко поклонился господин Бодирэ. – Вигор?

Староста, выступив вперед, кивнул.

– Ни в коей мере не собираюсь чинить вам препятствий, господа, однако прежде чем вы приступите, я обязан убедиться, что имеющиеся на вас амулеты полностью исправны. Королевская проверка – дело серьезное… и мне бы не хотелось, чтобы в отчетах появились даже малейшие неточности, способные исказить истинную картину происходящего и бросить тень на вас или нашего барона.

«Не сомневайся, – мрачно подумал господин Грабис. – Неточностей не будет. Я вам такую картину нарисую, что в казначействе ахнут».

– Не стоит беспокоиться, – ответил он вслух. – Любая попытка повлиять на наш разум или на результаты проверки приравнивается к коронному преступлению.

– Именно поэтому я и должен убедиться в исправности амулетов.

– Вообще-то, этим должен заниматься маг, а не крестьянин.

– Что поделаешь? – сокрушенно вздохнул Вигор. – Если бы барон был здесь, то мы бы обратились к нему. Если бы наш лекарь не уехал вчера в город, мы бы тоже придерживались правил. Однако, поскольку о вашем прибытии ему неизвестно, а других магов здесь нет, то ваши амулеты или осматриваю я… закон этого не запрещает… или нам придется ждать возвращения лекаря. Вы готовы задержаться здесь на несколько дней?

– Надеюсь, это – последнее условие, необходимое для начала проверки? – презрительно бросил королевский оценщик, не имеющий ни малейшего желания торчать в этой дыре дольше необходимого.

Староста почтительно поклонился.

– Да, господин. Как я уже сказал, никто не будет чинить вам препятствий.

– Хорошо, – господин Грабис, едва сдерживая раздражение, дернул за висящую на шее цепочку и выудил из-под камзола небольшой амулет. – Это – охранный кулон, созданный придворным архимагом. Сломать его невозможно. Нарушить его работу без того, чтобы об этом не узнал архимаг, тоже нельзя. При малейшем подозрении на угрозу он оповещает казначейство о попытке взлома, после чего неблагонадежный подданный быстро оказывается за решеткой. Схема очень проста: когда он полон, в центре всегда горит зеленая точечка, когда пуст или неисправен – красная…

– А если не горит никакая? – с наивным видом полюбопытствовал староста, заставив собеседника осечься и растерянно уставиться на амулет, который выглядел сейчас как простая безделушка. Ни огонька, ни загадочного мерцания вплавленного в центр камня… просто кусок металла с тускло поблескивающей на крышке королевской печатью.

– Что такое? – изумился Абирус Грабис, лихорадочно ощупывая артефакт. – Я же помню, что при выходе из дворца с ним все было в порядке!

Господин Бодирэ бесстрастно проследил за тем, как королевский оценщик сперва с надеждой потряс испортившуюся вещь, затем постучал по ней ногтем, снова потряс и еще раз тщательнейшим образом ощупал. Скептически хмыкнул, когда его спутники потянулись к потным шеям и принялись судорожно доставать наружу свои амулеты, выискивая на них заветный огонек. А потом равнодушно пожал плечами, когда стало ясно, что их надежды не оправдались.

– Мой амулет тоже сломался, – растерянно доложил барон фон Воррэн через несколько минут.

– И мой, – несчастным голосом сообщил фон Дубинэ, зачем-то приложив безделушку к уху и пытаясь там что-то выслушать. – Ничего, представляете? Совсем!

– Но как?! – едва слышно выдохнул господин Грабис и остервенело потряс свой кулон. – Они не могли просто выйти из строя! Их заряжал придворный маг!

– Какие-то затруднения, господа? – вежливо осведомился староста, когда все трое с обреченным видом переглянулись.

– Да какие затруднения, если они не работают! – взвыл королевский оценщик, чуть не рванув на себе волосы с досады. – Это катастрофа!

Староста спокойно кивнул.

– Боюсь, ваше присутствие здесь не имеет смысла – без защитных амулетов это будет грубым нарушением протокола, чего я, как представитель господина барона, не имею права допустить. Согласно пункту третьему «Закона о королевской проверке»…

Господин Грабис чуть не зарычал. А потом развернулся, вперил хищный взгляд в бывшего коллегу и, вытянув в его сторону дрожащий от ярости палец, злобно прошипел:

– Ты… это твоя вина!

Будто отзываясь на возмущение гостя, неподалеку послышался неистовый грохот и возмущенное конское ржание, очень некстати оборвавшее королевского оценщика на самом интересном месте. Успевшие собраться вокруг дома крестьяне удивленно обернулись, кто-то из баб всплеснул руками и кинулся выяснять, в чем дело. Сам господин Грабис вынужденно осекся, его коллеги испуганно вздрогнули, а господин Бодирэ даже ухом не повел.

– Мне показалось или вы обвиняете меня в совершении преступления против короны посредством магических манипуляций? – ровно осведомился он, буравя глазами пышущего праведным гневом собеседника.

Тот едва не заорал во весь голос: «ДА!» – но, к счастью, вовремя опомнился и, до хруста сжав кулаки, беззвучно застонал. После чего окинул управляющего ненавидящим взглядом, и, с трудом сдерживаясь, чтобы не разораться, как истеричная фрейлина, процедил:

– Мы уходим!

– Какая жалость, – равнодушно отозвался господин Бодирэ. – Надеюсь, в следующий раз вы подготовитесь лучше.

– Не сомневайтесь! – прорычал господин Грабис, испытывая сильное желание кого-нибудь убить. Потом отвернулся, выискивая глазами телегу. Почти взбесился, когда понял, что той и след простыл. Снова повернулся к посмевшему унизить его мерзавцу и, уже не сдерживаясь, прошипел: – Где повозка?!

Управляющий пожал плечами.

– Сожалею. В настоящее время у меня нет свободного транспорта – все повозки заняты в поле.

– Вранье! – взвыл королевский оценщик, перед которым замаячила перспектива пешего возвращения через половину этого проклятого баронства. – Где мальчишка, который нас привез?!

– У меня такое впечатление, что пару минут назад он неудачно попытался завести телегу в сарай и безнадежно испортил средство передвижения. Вы ведь слышали грохот?

– О да! У Шмыга опять колесо отвалилось! – мгновенно подхватил кто-то в толпе.

– Я тоже видела! – подтвердила неизвестно откуда возникшая на улице симпатичная рыжая девчонка. – Не вписался в поворот, негодник. Мерин в шоке, сарай – в щепки, повозка – вдребезги…

– Что?! – господин Грабис неверяще уставился на абсолютно непроницаемое лицо Бодирэ. – Да это же подстроено! Он специально!

Тот невозмутимо пожал плечами.

– Вы можете это доказать?

Королевский проверяющий обернулся к графу.

– Ваше сиятельство! Вы же сами все видели! Помогите восстановить справедливость!

Граф Экхимос окинул собравшихся подчеркнуто медленным взором, встретился глазами с Вигором, разительно переменившимся Бодирэ, а потом неестественно ровно заметил:

– Боюсь, это не в моей компетенции. К сожалению, отказ в проведении проверки законен. О причинах я рассуждать не могу, поскольку не являюсь магом, но засвидетельствовать случившееся обязан, что и сделаю, как только вернусь в свой замок. Как вы понимаете, проводить расследование о причине отсутствия в деревне свободных повозок я не уполномочен. Устраивать проверку фактов об умышленном причинении вреда одной из них – тоже. В условиях отсутствия военного положения у меня нет власти на данной территории. Боюсь, нам придется поверить этим господам на слово. Впрочем, я не сомневаюсь, что если вы заглянете за угол, то лично убедитесь в плачевном состоянии упомянутой повозки и в том, что она более не способна служить для вас транспортом. Господин Бодирэ, я правильно излагаю?

– Безусловно, господин граф, – коротко поклонился ему господин Бодирэ, обозначив легкий намек на улыбку.

– Ну вот видите… – развел руками граф.

Господин Грабис уставился на него так, будто заподозрил в гнусном предательстве интересов короны, а потом скрипнул зубами и отвернулся.

Все. Больше им тут делать нечего. Поддержки от Экхимоса не будет.

– Всего хорошего, господа, – подвел черту неудачным переговорам господин Бодирэ и выразительным взглядом указал пришельцам на ворота.

Граф Экхимос только хмыкнул, по достоинству оценив вытянувшиеся лица королевских проверяющих. Подметил выглядывающую из-за угла хитрую рожицу возницы. Бодро кивнул управляющему, мнение о котором в его глазах только что выросло на несколько десятков пунктов. И остро пожалел, что не может допросить этих заговорщиков на месте. После чего мысленно пообещал себе выяснить подробности во время следующего визита и поспешил вывести растерянных, ошеломленных, полностью деморализованных спутников за пределы деревни, надеясь, что хотя бы засветло они доберутся до засевшей в грязи кареты.

Как только они покинули селение, с надвратной башни ловко спрыгнула аккуратная рыжая кошечка, на шее которой покачивался небольшой амулет. Ловко пробежавшись по стене, она торопливо обогнула селение, время от времени останавливаясь и касаясь пушистой лапкой приглянувшейся ей деревяшки. Закончив обход, она так же ловко спрыгнула на землю и, никем не замеченная, устремилась к виднеющемуся вдалеке черному замку. А за ее спиной, дрожа и переливаясь, начала медленно истаивать тончайшая иллюзия, от которой уже через несколько часов не останется никаких следов.

Глава 2

Надежда – живучее чувство. Когда уже начинаешь думать, что убил ее окончательно, она снова умудряется ожить.

Мэтр Лонер Кромм

– Ну? – с любопытством спросил я, отнимая руки от висков старого друга. – Как ощущения?

Лонер открыл глаза, попробовал повернуть голову, но тут же поморщился.

– Такое чувство, что меня пытали.

– Почти так и было, – подтвердил я, бегло просматривая его ауру. – Мне пришлось серьезно поковыряться в твоих внутренностях. Что помнишь из последних событий?

– Все, – криво улыбнулся старый мэтр, незаметно ощупывая постель, словно желая убедиться, что к нему вернулась чувствительность, и старательно сдерживаясь, чтобы не спросить о самом важном. – Вплоть до того момента, когда ты воткнул в мою грудь ритуальный кинжал.

Он ненадолго замолчал, мельком оглядывая незнакомую комнату. Пробежался глазами по серым стенам, которые я не удосужился задрапировать, такому же серому потолку, смятому одеялу, которым было укрыто его тело. Подняв руку, медленно провел ладонью по левой стороне груди, растер между пальцев подсохшие комочки крови, под которыми виднелся небольшой рубец, и только потом вопросительно посмотрел на меня.

– Пей, – я протянул ему зелье полного восстановления и поднялся с постели. – Ритуал прошел удачно: я снял с тебя печать, кое-что поправил внутри, встряхнул твой уснувший дар и наложил на него блок, чтобы раньше времени не сгорел. Учиться им пользоваться придется заново, мелкими шажками и желательно не в академии, чтобы не слетела иллюзия. Защиту позже поставлю – времени просто не было. С ногой тоже не все успел, но процесс уже запущен. Так что подумай, что ты скажешь ректору, когда он увидит отросшую конечность и поинтересуется, кто вернул тебе здоровье.

Лонер на мгновение прикрыл вспыхнувшие торжеством глаза, но, как истинный некромант, не спешил показывать свои чувства. Вместо этого он залпом опрокинул в себя флакон с зельем, после чего глубоко вздохнул и, откинувшись на подушку, спокойно поинтересовался:

– Сколько прошло времени с моей смерти?

Я только хмыкнул.

Молодец, не раскисает, хотя наверняка попытался сейчас воспользоваться даром и, как следовало ожидать, потерпел неудачу.

Никуда не деться – обращаться к силе раньше чем через неделю он не сможет: слишком долго на нем стояла печать. Нога тоже отрасти не успела – я лишь основу подвел и запустил процесс восстановления, а результат появится гораздо позже. Умом Лонер это, конечно, понимал, но вот чувства… трудно избавиться от сомнений, когда долго жил одной лишь надеждой. А спросить напрямую он не осмелится – гордый.

– Сутки.

– Мы еще в твоем замке?

– Конечно. Не было смысла тащить тебя через арку в таком виде.

– Зомби целы?

– Куда они денутся? Отсыпаются сейчас в склепе. А через недельку вернутся в деревню и будут жить, как нормальные люди. Замок я, естественно, запечатал, чтобы эманации от алтаря не испортили магический фон. Накопители и рассеиватели работают на полную мощность. Зубища присматривает за порядком, горгульи следят за округой, кошки контролируют границы… все в порядке, Лонер. Не переживай – твое воскрешение не испортило мне репутацию.

По губам старика скользнула понимающая усмешка.

– А как же занятия?

– Я на свои сегодня сходил, – усмехнулся в ответ я. – Опять довел до бешенства мастера Нарди, разозлил Мкаша и порадовал своим усердием Лариссу де Ривье. А у тебя, если верить расписанию, первый день недели свободный. Кстати, поутру я встретил в коридоре Фугга и непрозрачно намекнул, что видел тебя около лаборатории в крайне раздраженном состоянии. Думаю, он сам догадается, что тревожить злобного старого мэтра в ближайшее время не стоит. Амулет ректора, в котором стоит одна хитрая следилка, я закинул в твою комнату. Перстней на тебе не было. Защиты тоже. На всякий случай Нич остался в академии – проследить, чтобы тебя не хватились. А к завтрашнему утру, надеюсь, ты придешь в себя настолько, что сумеешь самостоятельно провести урок.

– Спасибо, Валоор, – тихо сказал Лонер, на мгновение перехватив мой насмешливый взгляд. – Я тебе должен.

– Мое имя Гираш, – напомнил я, подходя к двери. Затем порылся в кармане и кинул ему наполовину разряженный накопитель. – На, экспериментируй. Время до утра у тебя есть.

– Все-то ты знаешь, – вздохнул старый мэтр, ловя подарок.

Я вышел, плотно прикрыв за собой дверь. После чего спустился на первый этаж, уселся в любимое кресло у камина и, подхватив на руки ластящуюся Мурку, вопросительно повернулся к терпеливо ожидающему аудиенции Бодирэ.

– Докладывай.

Управляющий, занявший по моему знаку второе кресло, едва заметно улыбнулся.

– Все прошло как вы и предсказывали: против буквы закона возразить Грабису было нечего. Он ушел в бешенстве, будучи в полной уверенности, что мы испортили его амулеты.

– А граф?

– Засомневался, конечно, но нас поддержал.

– Хорошо, – задумчиво обронил я, снимая с кошки небольшой кулон. – Не зря я избавил его земли от нежити. Иллюзия над деревней еще держится?

– Нет, господин. Растаяла около получаса назад. Вы уверены, что надзирающие не вернутся?

Я погладил Мурку.

– Им сейчас не до нас. Но через несколько недель они, возможно, об этом забудут.

– Почему не раньше? – заинтересовался Бодирэ, следя за тем, как выгибается под моими руками и пытается испортить подлокотники рыжая кошка.

– Потому что сперва они захотят отдать амулеты на проверку, – пояснил я. – Вернее, скоро господин Грабис осмотрит их еще раз и с неприятным удивлением убедится, что с артефактами все в порядке. Иллюзия, знаете ли, вещь хрупкая и может разрушиться от одного неосторожного движения. Так что господину Грабису придется хорошо подумать, прежде чем отправляться к придворному магу.

– Но если амулеты работали, они наверняка должны были засечь вашу магию, – нахмурился господин Бодирэ.

Я безмятежно улыбнулся.

– Они рассчитаны на защиту разума владельца, а я на него напрямую не влиял.

– Но ведь даже косвенное воздействие на проверяющего считается коронным преступлением.

– Ты забыл: проверка ведь так и не началась, а до этого момента я имел право развешивать по своим владениям любые заклинания, артефакты и плетения. Поскольку законом это не запрещено, то формально мы ничего не нарушили, а придворный маг сможет установить только то, что вблизи от амулета когда-то… неизвестно когда и где… присутствовала слабая ментальная магия, не несущая угрозы для жизни или здоровья хозяина. Можешь себе представить, сколько такой магии находится, скажем, в приемной самого мастера Свируса? Или просто замуровано в стенах королевского дворца?

Бодирэ хмыкнул.

– Но тогда получается, что пока королевские надзирающие не получили официального подтверждения от вас или вашего представителя на проведение проверки, любое воздействие на них считается допустимым.

– Убивать их, калечить, наносить вред или похищать не рекомендуется. Но вот насчет маленьких невинных шуток в законе ничего не сказано.

– А они не свяжут ее именно с нашим баронством?

– Не смогут, – безмятежно улыбнулся я. – К тому моменту, как Грабис на что-то решится, остатки иллюзии исчезнут, и у него не будет ни единого шанса связать свою оплошность со мной. Любой маг, ознакомившись с материалами дела, уверенно скажет, что амулеты на протяжении всего визита были исправны. Небольшая доза ментальной магии, имевшая место до начала проверки, не могла повредить ни им, ни их хозяевам. Следовательно, у господина Грабиса не было объективных причин отказываться от выполнения своих обязанностей. Как он будет объясняться перед королем, уже другое дело. Сказать напрямую, что его облапошили, не позволит гордость. Соврать не даст амулет и донесение графа Экхимоса. Сослаться на усталость, пятна на солнце или временное помрачение рассудка он вряд ли рискнет, так как после этого останется лишь подать в отставку и надеяться, что пособие по старости будет не слишком маленьким. Конечно, можно скрыть сам факт этого визита, затем вымолить у графа обещание молчать, после чего собраться с мыслями и отправить в канцелярию замечание о том, что неэтично навещать чужие владения в отсутствии законного хозяина. Пока чиновники будут разбираться, про это небольшое недоразумение благополучно забудут. Меня оставят в покое – кому какое дело до мелкого окраинного барончика? Сама проверка отложится на несколько лет, по истечение которых предъявлять мне какие-то претензии будет глупо. А в итоге… как думаешь, сколько Грабису потребуется времени, чтобы сообразить, в какую ловушку я его загнал?

Бодирэ наконец расплылся в понимающей ухмылке.

– Полагаю, как только обнаружит работающие амулеты.

– Совершенно верно, – согласился я, почесав Мурку за ушком. – Если же у кого-то возникнут вопросы к вам или господину Вигору, то вы, как верные подданные короны, абсолютно честно ответите, что ничего не понимаете в магии, поэтому поверили господам проверяющим на слово. А если и почудилось вам в какой-то момент, что огоньки на амулетах не горели… что ж, видно, солнце в тот день светило слишком ярко, блики на кулонах ослепили ваши уставшие глаза, вот и примерещилось. Что такое слово крестьянина против слова честного дворянина?

Бодирэ неожиданно нахмурился.

– А что, если Грабис закусит удила и начнет под вас копать?

– Он наверняка так и сделает, – успокоил его я. – Только сперва ему все равно придется написать отчет. Если он окажется достаточно изворотлив и начальство простит его оплошность, то вторую проверку сюда пришлют не раньше чем через пару месяцев. Если же нет… думаю, три-четыре недели в запасе у нас все равно есть. А к тому моменту я успею подготовиться.

– Может, не стоило тогда и иллюзию на деревню вешать? – усомнился вдруг управляющий. – Зачем нам казаться беднее, чем мы есть?

– Затем, чтобы никто не задавал вопросов. У нас обычное небогатое баронство – с трудом концы с концами сводим, чтобы выполнить приказ короля. Урожаи средненькие, едва на зиму запастись хватает. Границы постоянно тревожит нежить, восстановление замка сжирает все доходы… Думаешь, я просто так велел не трубить на ярмарках, откуда продукты, и приказал не клеймить оставленный на продажу скот?

– Вы правы, – виновато развел руками Бодирэ. – Мы пока не можем защитить свое благополучие. Но что, если вторая проверка прибудет раньше? И если с ними будет маг, которого обмануть иллюзией не удастся?

Я только отмахнулся.

– Иллюзия нам больше не понадобится. Подумаешь, отстроили деревню заново… Могли же мы устыдиться собственной нищеты? А если у кого-то возникнут вопросы по поводу денег, то у тебя на руках будет расписка на соответствующую сумму, заверенная моей подписью и печатью. Остальные вопросы пусть задают лично мне – как закончу учебу, с удовольствием на них отвечу.

Господин Бодирэ ненадолго задумался, прикрыв глаза и что-то напряженно просчитывая, а затем с едва уловимой насмешкой снова посмотрел на меня.

– Знаете, господин барон, за те два месяца, что мы знакомы, я уже имел возможность убедиться в ваших талантах. Но иногда создается впечатление, что вам гораздо больше лет, чем кажется.

– Жалеешь, что остался? – понимающе хмыкнул я в ответ.

– Напротив. Но я люблю понимать все до конца.

– Похвальное качество, – одобрительно кивнул я, поднимаясь с кресла. – Любое стремление к познанию достойно уважения, особенно если оно сочетается с благоразумием.

– Вы хотите сказать, что я вышел за границы дозволенного? – внезапно напрягся Бодирэ.

Я так же медленно обернулся и пристально на него взглянул.

– Нет. Просто за всякие знания нужно платить, господин управляющий. И еще неизвестно, подойдет ли вам цена. Некоторые, к примеру, не готовы о ней даже услышать.

– Это… предложение, господин барон?..

Я качнул головой.

– Скорее, пожелание задуматься.

После чего наконец отвернулся, позволив тревожно заерзавшему управляющему выдохнуть, и знаком показал, что больше его не держу.

* * *

– Ну и что вы опять устроили, Невзун? – устало посмотрел на меня ректор, едва я переступил порог его кабинета. – Почему мастер Рух готов собственноручно вас придушить, мастер Краш скрипит зубами от злости, а маркиза де Ракаш снова подала на вас жалобу?

Я сделал удивленное лицо.

– Простите, мастер Умдобр, я не совсем понимаю, о чем речь.

– Довольно! – повысил голос архимаг и поднялся из-за стола. Осунувшийся, с темными кругами вокруг глаз. Видимо, расследование инцидента с попавшими под заклятие очищения светлыми окончательно зашло в тупик. – Невзун, вы еще месяца не отучились, а я почти ежедневно слышу от преподавателей возмущенные отзывы о вашем поведении.

– Помилуйте, господин ректор, – совершенно искренне изумился я. – Да что же я сделал плохого?!

– А вы не знаете? – опасно изменился голос архимага.

Я виновато развел руками.

Он несколько секунд сверлил меня глазами, тщетно пытаясь отыскать на моем лице признаки раскаяния, но потом так же устало махнул рукой и опустился обратно в кресло.

– Скажите, зачем вам понадобилось дарить мастеру Крашу свой учебник по алхимии вместо того, чтобы просто выполнить задание?

Я пожал плечами.

– Я решил, что так будет быстрее.

– Поясните, – снова нахмурился ректор.

– Мастер Краш после моего не слишком удачного эксперимента потребовал, чтобы я написал ему конспект с перечислением всех известных мне зелий из учебника… ну я и подарил ему весь учебник, потому что ни одно из зелий не является для меня тайной!

– Хотите сказать, вы готовы пройти предварительный экзамен по данному предмету? – прищурился мастер Умдобр.

– Легко.

– Хм, – ненадолго задумался ректор. – Смелое заявление, Невзун… даже, пожалуй, чересчур.

– Не думаю, мастер Умдобр, – едва заметно улыбнулся я. – Дело в том, что у меня очень хорошая память. Я никогда и ничего не забываю.

– В таком случае, может, вы скажете мне, какой состав описан в третьей главе вашего учебника по алхимии мелким шрифтом?

– Настойка для повышения памяти и внимания.

– Надеюсь, вы помните ее состав?

– Рута душистая, лимонник, корень девясила и измельченные сосновые почки. Дозировки вас интересуют?

– Нет, – покачал головой ректор. – Сколько всего глав в вашем учебнике?

– Семнадцать, мастер.

– Какие из них посвящены целительным зельям?

– Вторая, третья и условно девятая.

– Почему условно?

– Потому что в состав зелий из девятой главы входят сильнодействующие травы и ряд компонентов, превышение дозы которых способно нанести серьезный вред здоровью. Именно по этой причине в учебнике для первого курса нет полного состава этих зелий, а сам раздел сугубо ознакомительный.

– Хорошо, – ничуть не огорчился моим ответом ректор. – Сколько вариантов сонного зелья вам известно?

– В упомянутой вами книге их было три, – бодро отчеканил я. – Так называемое малое, среднее и большое. Однако в действительности их немного больше, так как настой, предназначенный для магов, отличается от такового для обычного человека и при определенных условиях может стать смертельным ядом. Еще есть зелья, способные вызывать неестественно долгий сон, во время которого все процессы в теле замедляются настолько, что даже биение сердца не всегда удается прослушать. Ими, как правило, пользуются, когда нет возможности оказать помощь немедленно, что дает возможность доставить заболевшего или раненого в то место, где ему окажут полноценную помощь. Я ответил на ваш вопрос?

Ректор хитро прищурился.

– А что вы скажете насчет последнего раздела учебника?

– Он мне нравится, – совершенно искренне признался я. – Во всех пятнадцати представленных там зельях содержится один общий компонент, к которому я весьма неравнодушен.

– Вы говорите о семенах астериса? – отчего-то насторожился ректор.

– Совершенно верно, – согласился я. – Мое любимое растение. А уж в скольких замечательных зельях он может использоваться… зелье быстрого восстановления, частичной регенерации, ускоряющего и маскирующего зелий…

– Этой информации нет в учебнике, – едва заметно нахмурился архимаг.

– Зато она есть в дневниках моего деда и прадеда, которыми я увлекался еще в раннем возрасте. Я ведь говорил: у нас богатая семейная библиотека.

Само собой, я имел в виду своих настоящих деда и прадеда. Ведь кое-какие из вышеупомянутых зелий создал один и умудрился усовершенствовать другой. Конечно, я знаю их состав наизусть.

Ректор странно на меня посмотрел.

– Что ж вы не сказали про зелья учителю?

– Я не был уверен, что знаю всю программу, – сознался я. – Поэтому сперва полистал учебник, попробовал кое-что из того, о чем читал дома… а потом понял, что все это мне знакомо, и решил, что переписывать заново учебник по алхимии не буду.

– Не думал, что в провинции столь серьезно относятся к подготовке будущих адептов, – снова задумался архимаг. – Судя по всему, мастеру Крашу придется пересмотреть программу занятий, иначе ваше присутствие на его уроках потеряет всякий смысл. Как у вас обстоят дела с практикой?

– Прекрасно. Все зелья из учебника первого курса я уже когда-то готовил. Поэтому на уроке начал экспериментировать с материалом второго курса.

– А докуда простираются ваши познания в отношении рунной магии?

Я понимающе хмыкнул.

– Что, мастер Нарди уже успел наябедничать?

– Он недоволен тем, что вы не уделяете достаточно внимания его лекциям, – уклончиво отозвался мастер Умдобр.

– Я уделяю… там, где это необходимо. Заодно сверяю с тем, о чем уже когда-то читал, и запоминаю то, что отличается от оригинала.

– А у вас есть с чем сравнивать?

– Честно говоря, да, – доверительно понизил голос я. – И думаю, что если бы мастер Твишоп услышал свои лекции в исполнении вашего коллеги, он отреагировал бы весьма… шумно. Отношение к дилетантам у него всегда было своеобразным.

Архимаг на мгновение замер, а потом задумчиво протянул:

– Я думал, оригиналов уже ни у кого не осталось. А оказывается, один из них все это время покоился в вашем замке, похороненный под кипой книг по прикладной некромантии.

Я скромно потупился.

– Не только по некромантии… хотите, я вам его подарю?

– Хочу, – моментально согласился ректор и с довольным видом хлопнул ладонями по столу. – Понимаю, что спрашивать, откуда он у вас взялся, бесполезно. Но если вам не жалко поделиться этим сокровищем, я был бы очень признателен.

Я так же скромно улыбнулся.

– Все для родной академии, господин ректор. Как только закончу учебу, обязательно пришлю вам эти лекции в дар.

Точно. Пусть некоторые хоть раз в жизни прочитают эти драгоценные строки, чтобы больше не позориться перед будущими коллегами.

– Когда вы… что? – архимаг поперхнулся на полуслове, а потом внезапно расхохотался. – Невзун, я не знаю, кто и чему вас учил, но эти намеки граничат с наглостью!

А что такого? Подумаешь, всего-то подтолкнул его к мысли, что иногда можно нарушить строгие правила. Хотя бы ради того, чтобы получить вожделенные рукописи мастера Твишопа… Надеюсь, Нич согласится надиктовать их заново… не через десять лет, а, скажем, на следующей неделе. Мне ведь положен дополнительный выходной за желание сотрудничать с начальством?