Александра Кравец
Пленница заснеженного замка

Глава 4

Миновав двойные стены Замка, мы, следуя за указателями, очутились на подземной парковке, где нас встретил респектабельного вида дворецкий по фамилии Гринлауд. После на лифте поднялись в холл, где мерцала огоньками нарядная ёлка, а за стойкой приветливо улыбалась девушка-администратор. На бейджике красовалось внушающее доверие имя: Джейн Миддлтон. Первое впечатление о Замке оказалось благоприятным.

Процедура регистрации не заняла много времени. Собственно, и процедуры как таковой не было. Фрэнк просто получил ключи от номера – и всё.

– Паркер отведёт вас в номер, – улыбалась Джейн Миддлтон, – надеюсь, он вам понравится, – и девушка бросила мимолётный, но весьма красноречивый взгляд в сторону портье, и потому смысл её последней фразы можно было истолковать двояко.

Неловко признаться, но этот портье, будь я свободной девушкой, мог бы и в самом деле взбудоражить моё воображение. Высокий, широкоплечий, с гармоничными чертами лица и умным взглядом карих глаз, он произвёл бы неизгладимое впечатление на Фанни. А ещё этот молодой человек казался будто не на своём месте. Если бы не униформа, я могла бы принять его если не за хозяина Замка, то за одного из постояльцев уж точно.

Тем временем Паркер, легко подхватив чемоданы, повёл нас с Фрэнком коридорами, освещаемыми электрическими лампами в форме факелов. Обшитые деревянными панелями стены были украшены портретами изящных дам и солидных джентльменов, всех их объединяли аристократическая бледность, слегка вытянутые черты, надменный взгляд и траурные наряды. Но в первую очередь я, конечно же, обратила внимание на женские шляпки, декорированные сухими цветами, веточками и чучелками птиц. Такие шляпки, будь у меня пристрастие к мрачной эстетике, вполне могли бы родиться в моей мастерской!

– Галерея вампиров, господа, – мягким баритоном проговорил портье.

Нисколько не сомневалась в этом. Оборотни выглядели бы иначе.

– Скажите, а среди них есть портрет леди Джаймессины? – поинтересовалась я.

– Конечно, мисс, – ответили мне. – Последний в этом ряду.

Я невольно вздрогнула. Несмотря на наличие в Замке центрального отопления, здесь было зябко, так как коридоры практически не отапливались. Впрочем, в Клык Лодж, хотя мы и отдыхали там в тёплое время года, тоже было не жарко.

Перед последним портретом я позволила себе ненадолго остановиться. С полотна на меня глядела хрупкая дама лет тридцати пяти (судя по человеческим меркам), в чёрном платье с воротником-стойкой. Украшений на ней не было от слова «совсем», если не считать сдвинутой набок маленькой шляпки-цилиндра и одной выбившейся из причёски тёмной пряди. Даже пуговицы на лифе её платья были чёрными. А руки затянуты в чёрные же кожаные перчатки.

– Мрачная дама, – констатировал Фрэнк.

– Но удивительно красивая, – ответила я.

Леди Джаймессина не могла не привлечь внимания. Она создавала впечатление хрупкой, но своенравной фарфоровой куколки, а взгляд её тёмных надменных глаз говорил: «Я окажу тебе честь, убив тебя». От такого взгляда и впрямь мороз по коже! А если учесть, что тело королевы вампиров было похоронено в подвалах Замка, становилось страшно на самом деле. Но я постаралась взять себя в руки и поспешила за ушедшим вперёд портье.

Далее мы, поднявшись по ступенькам, оказались в узком коридоре, который вёл, как объяснил Паркер, в донжон – центральную башню, где находился номер Люкс. Освещение здесь было слабее, чем в галерее вампиров, зато имелись узкие окна. Сводчатые потолки были не высоки, не более шести с половиной футов, что, наверное, и подтолкнуло меня в очередной раз немного взгрустнуть о небольшом росте Фрэнка – как и все уроженцы северной части Королевства, мой возлюбленный был светловолос, голубоглаз и в меру приземист. То есть мы были с ним практически одного роста. А если точнее, я выше на целых два дюйма. Несущественная разница, тем более, мы и не думали делать из этого трагедию, однако, чтобы любимому было комфортно прогуливаться со мною под руку по старым улицам Маунтона и показываться в светских салонах, я отказалась от каблуков.

А вот Паркеру то и дело приходилось пригибать голову, чтобы не задеть выступающие потолочные балки. Редко мне доводилось видеть таких высоких людей. А ещё реже – высоких и статных портье с плавными и грациозными движениями профессионального танцора.

Когда снаружи послышался отдалённый лязг металла, я выглянула в окошко. Но ничего, кроме заснеженного внутреннего дворика, не увидела.

– Что это за шум? – обратилась я к портье.

– Поднялись ворота, мисс, – объяснил тот. – Мы всегда поднимаем их на ночь, если только не ожидаем новых гостей.

Всё ради безопасности постояльцев!..

– Получается, мы отрезаны от всего мира? – с несколько преувеличенной радостью сказал Фрэнк и подмигнул мне.

– Выходит, что так, сэр, – невозмутимо ответил Паркер.

– Много ли постояльцев в отеле? – пропустив вполне прозрачный намёк Фрэнка мимо ушей, полюбопытствовала я.

– Немного, мисс, – сказал портье. – Кроме вас и мистера Хеммерсмита, ещё семеро гостей. У нас не так много номеров и практически все заняты, – и добавил вслед за девушкой на рецепшене: – Надеюсь, мисс, вам понравится ваш номер.

Я попыталась улыбнуться. Не знаю отчего, но меня охватило смутное беспокойство, как будто эта поездка может обернуться для меня чем-то очень нехорошим. Однако я, отбросив хмурое настроение как ненужную обёртку от шоколадной конфеты, поспешила вслед за Паркером.

Когда-то в башне наверняка имелась лестница, может быть, она сохранилась до сих пор, просто её не было видно. Мы поднялись на лифте, в котором, будь он на дюйм-другой теснее, разместиться втроём, не касаясь при этом друг друга локтями, было бы весьма проблематично.

Кованые дверцы раскрылись, приглашая в неширокий коридор, освещённый, как и та часть Замка, где мне уже довелось побывать, лампами в виде факелов. А вот устилавший пол красный ковёр был мягче и толще – мои ноги утонули в ворсе по щиколотку.

Номер Люкс был шикарен и вполне оправдал мои ожидания. Состоял он из четырёх небольших комнат: кабинета, спальни, гардеробной и ванной. Мебель современная, стилизованная под старину, обитая дорогим белым шёлком. В спальне располагался большой камин из красного кирпича, в котором жарко пылали поленья. Перед камином изящная кованая решётка, установленная на кожаном коврике. Пол застелен толстыми коврами. Шторы из тёмно-красного бархата обшиты золотым шнуром, у окна стояла щедро украшенная игрушками и гирляндами ёлка. Иными словами, всё здесь дышало тёплым изысканным комфортом.

Пока Фрэнк расплачивался с портье, я заглянула в ванную комнату, где сверкали хромированные краны и высокие, в пол, зеркала, а шикарная угловая ванна манила скорее отдохнуть и расслабиться в горячей воде с ароматной пеной.

– Нравится? – послышалось совсем близко, и в висевшем напротив зеркале отразилась знакомая фигура.

– Фрэнк? – вздрогнула я, удивляясь самой себе – отчего испугалась?

– Кто же ещё! – хохотнул тот и притянул меня к себе. – Ты же не возражаешь против того, что я забронировал номер на имя мистера и миссис Хеммерсмит? Так звали мою прабабку в девичестве.

– Конечно, не возражаю, – улыбнулась я и добавила: – Но почему же портье упрямо называл меня мисс?..

– Не всё ли равно, как обращается к тебе портье? – отвечал Фрэнк. – Я заплатил ему достаточно для того, чтобы он оставался о нас наилучшего мнения.

– Ты всегда поступаешь правильно, – проговорила я. Казалось, в эту минуту я убеждаю в этом саму себя, чем говорю от чистого сердца.

Но Фрэнк не уловил в моём тоне ничего такого, что могло бы его оскорбить. Он провёл ладонью по изгибам моей талии и коснулся губами чувствительной кожи на шее. Я вздрогнула.

– Фрэнк! – вырвалось у меня.

– Как насчёт того, чтобы принять ванну вместе? – игриво спросил тот.

В любое другое время я бы с удовольствием приняла подобное предложение, но… Какая-то странная усталость сковала всё тело, и меньше всего на свете я хотела бы сейчас с головой окунуться в омут любовных наслаждений.

– Я устала, – выдавила я.

– У нас ещё целых три дня впереди, – с несколько наигранным оптимизмом, изо всех сил скрывая разочарование, проговорил Фрэнк, – пойду поищу бильярдную, – и, запечатлев на моей щеке нежный поцелуй, в гордом одиночестве покинул номер.

А я, проклиная себя на чём свет стоит, заперлась в ванной.

Я уносила ноги что было силы. Деревья мелькали слева и справа, еловые ветки хлестали по щекам, рвали платье. Я всегда была довольно спортивной особой и однажды даже выиграла женский марафон в Маунтоне, но так быстро я ещё никогда не бегала. Настолько быстро вообще не бегают люди. Но на то имелась веская причина – за мною гнались волки, огромные, свирепые, готовые растерзать меня на мелкие кусочки. Они делали гигантские прыжки, но всё равно не могли догнать меня.

Я проснулась. Несколько минут мне понадобилось для того, чтобы понять: я нахожусь не дома и тем более не в лесу, а в номере Люкс замка Крамфорд. В воздухе витал едва уловимый аромат жасмина. Рядом со мною безмятежно посапывал Фрэнк. Я не помнила, когда он вернулся, должно быть, в то время я уже спала.

Вдох-выдох. Я в безопасности. Постепенно моё дыхание и сердцебиение нормализовались, бурное воображение успокоилось.

Повинуясь зову заглядывающей в узкое окошко луны, я поднялась с постели и подошла к окну. Вокруг всё было покрыто снежным покрывалом, в воздухе плавно кружились редкие снежинки. А где-то далеко внизу, между деревьями, вдруг мигнули и погасли два маленьких огонька. Фонарики это были? Или чьи-то глаза?.. Чувство опасности неожиданно приятно защекотало мне ноздри, и несколько запоздало я прикрыла ладонями вырез на груди. Вряд ли с такого расстояния какой-нибудь крестьянин или же дикий волк смогли меня разглядеть, но кожа тут же покрылась мурашками от холода или от чего-то ещё. И я поспешила вернуться под одеяло к Фрэнку. Тот спросонья обнял меня тёплою рукою, и я, прижавшись к нему крепче, почувствовала себя любимой и защищённой.

Глава 5

– Доброе утро, любимая!

Я открыла глаза. Утренний свет пробивался в узенькое окошко, играя с кружившимися в воздухе пылинками. В камине уютно потрескивал огонь. На маленьком столике у изголовья расположился нехитрый завтрак – чай с молоком и сэндвичи с апельсиновым джемом. Фрэнк, облачённый в белый махровый халат, сидел на постели и улыбался мне.

– Доброе утро, милый! – ответила я, нисколько не сомневаясь, что Фрэнк тотчас нырнёт обратно ко мне в постель. Но близости, той, которая должна соединить в одно целое наши тела так, как прежде общие интересы и взаимная привязанность соединили наши души, по-прежнему не хотелось. И это приводило меня в недоумение, учитывая то, что я так много об этом мечтала!..

Как только Фрэнк потянулся ко мне с недвусмысленным намерением поцеловать, моё тело, не повинуясь мне, выскользнуло из-под одеяла и непререкаемым тоном сказало:

– Я проголодалась. Давай спустимся в гостиную.

Фрэнк вздохнул, покосился на поднос с чаем и сэндвичами, но возражать не стал.

Стараясь не особенно расстраиваться по поводу странной реакции своего тела на близкое присутствие любимого человека и объясняя это прирождённой скромностью и мечтою о свадьбе, я наскоро приняла душ и надела белую блузку с воланами, жилет и твидовую юбку. На голову водрузила миниатюрную шляпку, похожую на ту, в которой была запечатлена на портрете легендарная Джаймессина, а руки облачила в лайковые перчатки, дабы скрыть отсутствие обручального кольца. После чего мы спустились в малую гостиную. За столиками уже собрались другие постояльцы. Усаживаясь на своё место, я окинула беглым взглядом всех присутствующих с намерением составить первое впечатление о тех, с кем придётся бок о бок встретить Рождество.

За соседним столиком сидели светловолосая девушка в безвкусной шляпке и склонный к полноте молодой человек, – по всей видимости, молодожёны. Одеты они были по столичной моде, в тёмные одеяния с вкраплениями красного и белого, разговаривали чересчур громко и были полностью поглощены друг другом.

– Мистер и миссис Мортон, – шепнул мне Фрэнк.

Далее расположилась пара постарше. Очевидно, это были супруги со стажем, раз или два в году отдыхающие вдали от своих многочисленных отпрысков. Многодетную мать выдавали не столько раньше времени покрывшееся морщинами лицо, пышная грудь, с трудом затянутая в корсаж талия и восторженные взгляды, которые дама бросала вокруг, жаждавшая восхищаться каждой мелочью и желающая вступить в беседу с любым, готовым выслушивать долгие рассказы о детских достижениях и болезнях, сколько довольно увесистый кошелёк, который она открывала настолько часто и широко, что не разглядеть в нём фотографию с пятью детскими личиками было попросту невозможно. Супруг её, дородный джентльмен в тёмно-коричневом костюме-тройке, полностью ушёл в чтение «Королевских хроник».

– Мистер и миссис Рейнолдс, – продолжал заочно знакомить меня с постояльцами Фрэнк. Очевидно, вчера, пока я спала, он успел со всеми перезнакомиться.

У окна расположился пожилой джентльмен, судя по выправке, военный в отставке. Он задумчиво глядел, как за стеклом кружились в медленном танце снежинки.

– Майор Саннер.

Ближе к камину устроились две престарелые дамы. По обрывкам вежливого, но несколько натянутого разговора создавалось впечатление, будто дамы совершенно не знакомы друг с другом и не питают одна к другой ни капли симпатии, просто кто-то по известной только ему одному причине распорядился усадить их за один столик.

– Мисс Блэкни и мисс Крофтон, – прошептал Фрэнк и добавил: – Но кто из них кто, разобраться трудно.

Итак, семеро гостей, о которых вчера говорил Паркер. Честно говоря, ни один из них не произвёл на меня приятного впечатления, ни с одним из них мне не хотелось бы познакомиться ближе, отчего я несколько приуныла, но постаралась не подать вида, чтобы в очередной раз не огорчить Фрэнка, который, по всей видимости, возлагал на рождественские праздники особые надежды.

Официант, представившийся Элбертом, принёс нам тосты, яйца, консервированную фасоль в томате, кусочек кровяного пудинга и бекон – обычный завтрак, который подают в северной части Королевства. Очевидно, шеф-повар желал угодить вкусам гостей Замка. Мы с Фрэнком пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду.

Первым делом я набросилась на пудинг, удивляясь не на шутку разыгравшемуся аппетиту. Казалось, я вполне могу съесть не только свою порцию, но и порцию Фрэнка!..

Когда завтрак подошёл к концу и остро встал вопрос о дальнейшем времяпрепровождении, всеобщее внимание неожиданно привлёк шум шагов со стороны ведущей на второй этаж лестницы. Оттуда спускались статный бородатый господин во фраке и невысокая дама в тёмно-зелёном платье с широкими рукавами, какие носили вампирши на закате эпохи Смутных Времён. Это были Гринлауд, дворецкий, и его жена, которая занимала в Замке почётную должность экономки.

– Добро пожаловать, леди и джентльмены, в овеянный легендами замок Крамфорд, – хорошо поставленным голосом произнёс Гринлауд и жестом пригласил всех присутствующих проследовать за ним.

Фрэнк подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ. Ну что же, послушать пару историй из жизни семейства Бойдов я нисколько не против.

Дворецкий принялся обстоятельно рассказывать нам почти о каждом предмете в большой и поистине необъятной гостиной – от огромного камина до оплывшего воском серебряного подсвечника, и было на удивление интересно слушать его неспешное увлекательное повествование. Обычно после пяти минут монотонной речи экскурсоводов туристы один за другим начинают отчаянно зевать и потихоньку откалываться от основной массы, делая вид, будто увлечённо рассматривают какой-то диковинный экспонат, почему-то оставленный экскурсоводом без внимания. Но сегодня все гости без исключения слушали этого бородатого господина очень внимательно, с горящими глазами. Меня не покидало ощущение грандиозности, значительности всего происходящего, причастности к многовековой истории родины.

– Как увлекательно, не правда ли, мисс Блэкни? – сказала одна старая леди другой. Обе они стояли шагах в четырёх-пяти от меня.

– О да, мисс Крофтон, чрезвычайно увлекательно, – подтвердила та и перевела взгляд в мою сторону.

Я, как полагается благовоспитанной девушке, слегка склонила голову и присела в лёгком книксене, выражая тем самым почтение даме постарше. И лишь затем вспомнила, что этого делать ни в коем случае не стоило, ибо здесь, в Замке, я играю роль замужней дамы, а не девицы на выданье, и мне следует вести себя с ней на равных. Это так… странно!

Однако, думаю, мне пора привыкать к этой роли.

Переходя от стены с коллекцией старинного оружия до огромного камина, от обеденного стола длиной в пятьдесят шагов до рыцаря в железных доспехах, мы оказались у галереи фамильных портретов. С полотен на нас глядели оборотни, и, хотя портреты также были написаны в приглушённых серо-коричневых тонах, с вампирами их было спутать крайне сложно. В первую очередь оборотней выдавал живой взгляд и неправильные, грубоватые черты лица, в которых моё буйное воображение углядывало что-то звериное. Имелись некоторые различия в элементах костюмов и головных уборов. В основном, женские шляпки щеголяли большим разнообразием декора, да и мужские почти не уступали им в этом.

Гринлауд, освещая свечой каждый потемневший от времени холст, поведал нам истории о лорде Бойде и обворожительной леди Айлин, которая при всей своей хрупкой незаурядной красоте отличалась железной волей и таким же характером. Но особенно увлекательно дворецкий расписал биографию той самой леди Джаймессины, что двадцать столетий тому привела к стенам Крамфорда полчища кровожадных вампиров, но потерпела поражение и на веки вечные была замурована в сырых подвалах Замка.

– Скажите, любезный, – обратился к Гринлауду джентльмен в тёмно-коричневом костюме-тройке, – леди Джаймессина действительно похоронена здесь?

– Леди Джаймессина по сей день томится в Подземелье, сэр, – с достоинством ответил дворецкий, – но вам не стоит волноваться – все входы и выходы надёжно опечатаны.

При этих словах супруга джентльмена в тёмно-коричневой тройке испуганно вскрикнула и уцепилась в своего спутника мёртвой хваткой, маунтонские молодожёны отступили поближе к окну, военный в отставке громко крякнул, а пожилые дамы стали испуганно перешёптываться. Не скажу, что я девушка робкого десятка, но и у меня по спине прошёл холодок. Да что там говорить, слова Гринлауда произвели должный эффект!

К счастью, миссис Гринлауд произнесла следующее:

– Так гласит одна из легенд. Но вход в Подземелье действительно надёжно опечатан, – и улыбнулась.

Вокруг послышались вздохи облегчения.

– А что же произошло с леди Джаймессиной на самом деле? – осмелился спросить мистер Мортон, но его миловидная жёнушка красноречиво зашикала.

– О том, что произошло здесь двадцать столетий тому назад на самом деле, сэр, остаётся только догадываться, – отвечал Гринлауд. – Учёные, например, утверждают, что королева вампиров ещё при жизни была заперта в Подземелье и в наказание за смерть леди Айлин лишена еды и питья.

– Много дней и ночей томилась в сыром Подземелье леди Джаймессина, – подхватила миссис Гринлауд, – прежде чем силы покинули её навсегда.

– И последние минуты её жизни были омрачены не только балладами, прославляющими храбрость и красоту леди Айлин, что пели по очереди, не умолкая ни на мгновение, сыновья лорда Бойда, но и полчищами голодных крыс, которых хозяин Крамфорда приказал пустить в Подземелье. Смерть королевы вампиров была поистине ужасной.

Окончив жуткий рассказ о смерти леди Джаймессины и обведя торжественным взглядом всю нашу будто бы съёжившуюся от неизгладимого впечатления компанию, Гринлауд указал на изящный клавесин. Инструмент стоял на небольшом деревянном возвышении наподобие домашней сцены.

– На этом старинном клавесине, – объяснил дворецкий, – любила играть леди Айлин, – и он театральным жестом указал на портрет хрупкой дамы в серо-голубом газовом платье.

Не думаю, что клавесин был создан более двадцати веков тому назад, скорее всего, инструмент родился уже при нашей, человеческой цивилизации, но в данную минуту с Гринлаудами никто спорить не захотел.

– Полагаю, вы желаете скорее послушать его звучание, – произнесла серебристым голосом миссис Гринлауд, открывая крышку инструмента, – среди присутствующих, верно, найдутся леди, владеющие инструментом?

Чета Гринлаудов оглядела притихших гостей, но никто из нас не признался в своём умении владеть навыками игры на клавесине. И тут будто меня кто-то толкнул в спину, и я выступила вперёд со словами: «Можно мне попробовать?» Дворецкий учтиво подал мне руку, помогая взойти на сцену. Показалось, что его спутница облегчённо вздохнула и с благодарностью взглянула на меня.

Я не мастерица играть на клавесине, но кое-что изобразить всё же сумею – за моей спиной десять лет обучения в одной из лучших женских гимназий Маунтона, и среди обязательных предметов были, конечно же, уроки игры на фортепьяно.

Но клавесин – это не фортепьяно.

У клавесина клавиши располагаются в два яруса, причём цвет этих клавиш зачастую является зеркальным отображением клавиш на фортепьяно, то есть там, где у фортепьяно белые клавиши, у клавесина чёрные и наоборот. На внутренней крышке инструмента красовалось весьма реалистичное изображение горного пейзажа. Я уселась на сиденье с потёртой замшевой подушечкой, сняла перчатки и занесла слегка дрожавшие пальцы над исцарапанными и выбитыми от времени и частого пользования клавишами.

Наверное, Гринлаудам за время их работы в Крамфорде приходилось слушать разную игру – от тыканья одним пальцем по клавишам до виртуозной игры настоящих музыкантов вроде моей подруги Сабрины «покамест Клэптон». Смею надеяться, что всё же не разочаровала их, сыграв небольшую пьесу Гальвано Лучиани. Это истинная правда, что даже самый посредственный музыкант в экстренной ситуации может вспомнить любое произведение, которое он когда-то неплохо умел играть.

Исполняя незатейливую пьеску, я думала не о том, что до меня этих клавиш касались пальцы тысячи туристов, но о том, что на этом самом клавесине, возможно, играли леди из семьи Бойдов, и чувствовала себя персонажем старинных баллад об оборотнях и вампирах.

На удивление, моё исполнение сорвало целую бурю благодарных аплодисментов, и особенно громко аплодировал, конечно же, Фрэнк. Позади гостей мелькнула было фигура Паркера, но, едва я успела вернуться к нему взглядом, он исчез. А может, мне просто показалось.

– Благодарю вас, миссис Хеммерсмит. Это было феерично! – Сияющий Гринлауд подал мне руку.

Я одарила его непонимающим взглядом. И лишь потом, спустившись к Фрэнку, вспомнила, что именно под этим именем тот зарегистрировал нас в Замке. А ещё обнаружила, что позабыла на клавесине перчатки. Впрочем, не сомневаюсь, что все присутствующие уже обратили внимание на отсутствие обручальных колец и у меня, и у Фрэнка, но предпочитают не подавать виду, будто это их возмущает или шокирует.

– Ты была на высоте! – констатировал Фрэнк и прилюдно поцеловал меня в щёку. И этот поцелуй словно связал меня невидимыми оковами со вторым сыном лорда Госфорда.

Ни за что на свете я бы не отказалась от обручального колечка, подаренного мне Фрэнком. Но оковы я ненавижу.

На этой ноте наша экскурсия была завершена, и до обеда мы с Фрэнком прекрасно провели время, совершив конную прогулку от Замка до Олбери и обратно. Шёл лёгкий снежок, навевая сказочное рождественское настроение. Воспоминания жуткой истории о королеве вампиров забывались, сменяясь приятными впечатлениями от прогулки. Погода и настроение были чудесными, несмотря на ворчание конюха, мол, лёгкий снегопад к вечеру грозит превратиться в настоящую метель. Это едва ли тревожило меня, скорее, радовало. Без сомнений, снег в канун Рождества предпочтительнее ясной или, что того хуже, дождливой погоды.