Александр Эл
Амиля
Амиля выронила топор и дергавшегося петуха, плюхнулась на землю рядом с Васькой. Увидев под столом меня, сверкнула глазами, но тут же забыла, как про мурашку, недостойную внимания, и стала обнимать и ощупывать Ваську.
– Что они с тобой сделали!? Тебе больно? Где болит, Васенька?
– Ничего не болит, – успокоил её Васька.
– Кто это тебя так? Ох, поймаю!
– Не надо, Амиля. Я сам виноват…
– До чего же ты добрый у меня, Васенька!
Амиля заплакала, и слёзы на лице смешались с петушиной кровью. Она нежно гладила Ваську, опять взглянула на меня, и вдруг улыбнулась. Амилю можно было назвать красивой, не то что Васька, если бы не светлые брови и белёсые, бесцветные глаза. Ей было лет тридцать пять, на вид. Огромная копна рыжих волос съехала набок. Амиля толкнула её на место, легко встала, подхватила на руки Ваську, и понесла так, как могут только женщины, нежно убаюкивая, – Васенька, Васенька, голубчик ты мой… А Васька, как ребёнок, покорно лежал на руках уткнувшись носом в огромную Амилину грудь.
Инцидент был исчерпан. Свадьба пошла своим чередом. Кричали – горько, плясали под гармошку. Амиля, буквально из ложки, кормила уже умытого и притихшего Ваську… Кушай, голубчик, кушай…
Шло, время, я набирался сил и мечтал поскорее вернуться в город, рассказать Димке про деревню. Вечером соседка присела на лавку, возле нашего дома, лузгать семечки.
– Ну, расскажи, как тебе тут у нас понравилось? Ещё приедешь?
Я сел на лавку, рядом с ней, придумывая на ходу, что бы ей такое рассказать. Не успел открыть рот, как из темноты, из глубины деревни раздался голос Амили, – Не бей Васенька, прости! Я больше не буду!… Амиля продолжала кричать, и никто не обращал никакого внимания.
– Вот, чего она орёт? Ведь все же знают, что она Ваську, как муху может прихлопнуть, – возмутился я.
