Александр Яковлевич Башкатов
Книга путешествий по заграницам
Когда у нас появились японские магнитофоны, мы крутили кассеты, оставшиеся от ребят, с озорными песнями про Мао Цзэдуна. Однажды посол прогуливаясь по территории, и, проходя недалеко от нас, услышал эти песни:
Мао, ты с какого года
Стал врагом своего народа…
Посол опешил и дал нам такой разгон, что у нас отобрали магнитофоны, обещав вернуть перед отъездом. Мы, конечно, извинились за эту глупость, и магнитофоны нам вернули.
Когда мы писали домой письма, они шли целый месяц, и первые письма писали по 5-6 листов. Для нас все было интересно, диво дивное, наделывали множество фотографий, где мы бывали на экскурсиях. Дома, когда получали такие толстые конверты, все удивлялись и не верили, что мы в Китае. Когда увидели обратный адрес – Москва, посольство СССР в КНР – поняли, где мы есть. Мать – в слезы, ведь для них Китай в тот 1970-й год был врагом после Даманского. Но мы их уверили, что у нас все хорошо, мы работаем и живем полноценной гражданской жизнью. Такие же письма я посылал и Лидочке.
Однажды необходимо было заняться некими цветами, про которые ни я, ни Илья Иванович ничего не знали. И я написал в техникум письмо Духиной Екатерине Терентьевне, просил ее дать совет по поводу этих цветов. Эти письма с фотографиями посольства и нами в гражданской одежде читали всем техникумом. Ответы мне присылали не только она, но и многие девчата.
Вскоре проводник поезда «Москва – Пекин», который ходил раз в месяц, привез мне новый фотоаппарат «Зенит-Е». Кроме того, заказывали мы привезти 3-4 буханки хлеба и килограмма два сала. За все отдали ему юанями, которые получали в зарплату. Мы были без памяти рады этой посылке. Угощали дипломатов, а я – и своих садовников. Мы очень соскучились по хлебу, потому, что их хлеб представлял собой пятисотграммовую булку-пружину. Сожмешь, а она следом принимает правильную форму. Ну, а фотоаппарат – это была находка. Мы ходили с ним везде и фотографировали. За углом нашего посольства находилось одно из зданий, где были химчистка, прачечная, фотография. Сколько ни отдавали пленок, из которых надо было сделать 500-600 карточек, нам говорили – 4 дня. Очень ценили наш фотоаппарат: качественные получались кадры. И что интересно, в этом маленьком помещении на стене обязательно висели пять портретов: Маркс, Энгельс, Мао, Ленин, Сталин, очень много значков, бюстов с Мао, его цитатник (маленькая красная книжечка которая всегда была у китайцев). В один из дней у них проходили часы политучебы. И когда опрыскивали парк от насекомых, в назначенный час сворачивали работы, показывая нам цитатники. Мол, надо ехать на занятия, читать из этой книжечки. Цитаты были и философские, и просто набор слов. Например: «Мао – это небесное солнышко выше всего и всех». Когда мы были в зоопарке, видели монументальную картину на входе, где-то пять на десять метров, где стоял Мао, а под ним облака, горы, леса, луга, реки, озера и люди. В магазинах были специальные отделы, где продавались значки, бюсты, открытки , обязательно на видном месте портрет во весь рост или бюст Мао.
В аэропорту, я однажды сопровождал с водителем дипломатическую почту, и наша «Волга-пикап» подъезжала к первому трапу, где мы этой почтой обменивались. Туда же подъехали и китайские правительственные ЗИМ, они встречали вьетнамскую делегацию. Из машины вышел человек с согнутой рукой, на локтях – большие заплаты. Это был ДжоуЭнлай, премьер-министр Китая. С нами он, конечно, не поздоровался (шутка).
В 1970-71 гг. в Китае находились две наши делегации. Одна – по пограничным вопросам, во главе с замминистра иностранных дел Ильичевым, и вторая – по снабженческим вопросам. В Китае в добрые времена 1950-х годов было построено более пятисот фабрик и заводов, стадион, как наши «Лужники», и многое другое. И везде было наше оборудование, станки, приборы и прочее. Когда китайцы с нами поссорились, надо было искать запчасти. Хотели в других странах, но там не такие, покупать новые станки – затратно. Решили они с нами налаживать отношения. Собираются делегации на переговоры. Наши специалисты, например, предлагают по двадцать долларов за запчасть, они – «хорошо, мы подумаем», и думают месяца полтора. Потом опять собираются на переговоры, а наши говорят, что уже не по двадцать, а по сорок, и опять они думают. Так было год. Потом решили, что это им недешево обходится и начали действовать уже наверняка – покупать за ту цену, которую предлагали специалисты.
Интересное у них было здравоохранение. Как-то с одним парнем я пошел в их больницу. Коридоры пустые, народу нет, больных нет. Зашли в аптеку, а здесь процентов десять – таблетки, все остальное – корни, листья, стебли, кора, настои и прочее. Но раствор женьшеня мы заказывали заранее, 70% вытяжки по 50 г в пузырьке. Нас все пугали энцефалитом, в Москве сделали прививки, повторили и здесь, пугали, что возле речки ходить нельзя, там много комаров. Но все прошло нормально.
А вот про здешние ночи надо написать отдельно. Днем – температура +40-43 и влажность выше 90 % потому что весь день шли дожди, за ночь плесневели волосы. Спать под простыней было невозможно, она казалась пуховым одеялом. Ложились тогда, когда убьем последнего комара. Около часа поспать удавалось, просыпались, брали махровую простынь, шли в бассейн, где немного плавали и продолжали спать на топчане. Купались по два-три раза в день. Бассейн был популярен, и нам приходилось его мыть кислотой, потому что вода зацветала быстро. Здесь часто проводились соревнования по плаванию, игры с Нептуном и другие развлечения.
Зима была бесснежная, но пыльная. Лазурное,голубое небо, солнце греет, мороз пять-десять градусов, и вдруг небо покрывается красным песком, и все это обрушивается на город, вихри пыли и песка по городу. В комнатах мы конопатили все окна, но пыль все равно проникала.
Прошло три месяца, как мы написали заявления, чтобы остаться еще на год, и вот однажды встречает меня Василий Сергеевич и говорит, что наше руководство с этим не согласилось, мол, некоторым из нас надо приехать, уволиться, перейти на контрактную основу, и только тогда можно опять ехать. Но, увы, другим это не выгодно. "А нам, – говорит посол, – очень выгодно, потому что вы привыкли, знаете, кому чем заниматься". Водители, а их было четверо, уже знали город. Но нельзя – значит, нельзя.
И начали мы готовиться к возвращению домой, покупать подарки, вещи себе, для семьи, для дома, нашим невестам. Время летело быстро, и вот наступило 16 ноября. Мы во второй группе покинули Пекин. Перед отъездом нас собрали в клубе, ПосолВасилий Сергеевич нас поблагодарил, вручил почетные грамоты. Моя грамота пригодилась отцу, по ней ему от райисполкома привезли кирпич и шифер.
Летели с приключениями. В Иркутске нас пересадили в другой самолет, Москва из-за погоды не принимала, сели ожидать в Челябинске. Здесь опять сменили самолет, и мы прибыли в Москву в Домодедово, а вещи прилетели в Шереметьево. Поехали за вещами, а когда их перегрузили, сами еле поместились в автобусе КАВЗ. Прибыли в наш штаб, где нас встречал и благодарил наш подполковник. Он отдал наши билеты, забрал паспорта, и вечером мы пригласили его в ресторан «Арбат», где и отметили свой прилёт.
Вот так и закончилась нашаспецкомандировка в Китай. Многие ребята ушли на «дембель», а нам, пятерым, дали по пятнадцать суток отпуска и опять направили в свою часть, где еще до мая я проходил службу в пехотной роте гранатометчиком.
Какие у меня остались впечатления об этой поездки…. Самые добрые, интересные,познавательные – мы познали жизнь дипломатов и Посольства, познакомились с жизнью простых китайцев, их отношением к нам советским людям ,их обычаи, уклад жизни, природу Пекина и вокруг ,памятные места, историю Китая и многое другое. Эта поездка ни когда не забудется и хочется возвратиться туда опять, пройти по тем тропам,когда нам было по 19-20 лет.
ФРГ – 1981г.
В 1981 году – будучи председателем колхоза, обком комсомола пригласил меня съездить туристом с молодежью области в ФРГ. Я не отказался. Быстро оформил документы, прошел проверку в органах правопорядка, и вот мы, 30 человек, самолетом отправились посмотреть «умирающий капитализм», как у нас говорил один сотрудник ЦК комсомола. Отправились мы 16 ноября, а 20 ноября прилетел туда и Брежнев Л.И. Приземлились мы в аэропорту крупного города ФРГ Франкфурт-на-Майне, и что бросилось в глаза в аэропорту – журнал «Шпигель» с карикатурами на Брежнева и канцлера ФРГ Коля. Коль с ракетами под мышками встречает Брежнева у трапа самолета. Мы возмутились, ведь воспитаны были в духе патриотизма, уважения к своим руководителям, и вдруг такая критика. Но нам сразу ответили: страна ФРГ свободная, демократичная и здесь все возможно, что мы еще не раз замечали. Первый день наш начался с посещения редакции крупнейшей газеты «Франкфурт Рудшао», встречи с ее редактором. В большом конференц-зале нас усадили за стол для конференций, перед нами поставили сувениры – пачку сигарет с зажигалкой ибанку фанты. Мы все достали блокноты и ручки, и редактор, глядя на это, задал вопрос: «Кто здесь находится? Корреспонденты?» На что наш руководитель Бережнев Владимир ответил, что здесь молодежь Курской области, представляющая все слои общества: инженеры, учителя, воспитатели детских садов, руководители, врачи и т.д.
Редактор рассказал, чем занимается газета, что освещает, и вот, говорит, на днях будем освещать визит вашего генсека в ФРГ. Тут его сотрудники принесли ему ватман с карикатурой на Брежнева и Коля, он должен был сделать свою подпись под ней. Ситуация для редактора была неудобной, он даже ответил своему сотруднику, мол, надо было подождать, когда он освободится, ведь здесь делегация из СССР. Извинившись перед нами, подписав плакат, он продолжил нам рассказывать о своей республике, о жизни народа, пообещал осветить и нашу поездку по стране на страницах своей газеты, что и сделал впоследствии. На прощанье мы подарили ему бутылку русской водки и другие сувениры. Посетили мы на автобусе такие города, как Франкфурт-на-Майне, Бонн, Ганновер, Кельн, Гамбург. Охотно водили они нас по костелам, музеям, знаменитым местам и, где можно, хвалились, что это лучший аттракцион в Европе, что Кельнский собор – высочайший в мире, что у них самая сексуальная улица Реепербан в Гамбурге и т.д. и т.п.
Нам понравилось их отношение к нашим памятникам войны: всегда чистые, аккуратные, ухоженные, с живыми цветами, и когда мы посещали их, нам всегда покупали по гвоздике, чтобы мы возложили их на могилы. Мне, селянину, хотелось увидеть их сельское хозяйство: фермы, коммуны – о чем я попросил гида в первый день. Он немного растерялся и на второй день дал ответ, что у них такого нет в большом объеме, это все увидим в поездке по стране. И я видел фермерские хозяйства по 50 га, где паслись на отведенных делянках по 4-5 коров, стояла одна доильная установка, трактор пахал или косил траву и кормил коров один человек, видели фляги с молоком на перекрестке дорог с накладной на фляге, и никто их не трогал. Видели 6 декабря, как они только начинали копку свеклы и по графику возили на завод – один трактор, как Т-150 вез три телеги свеклы. Посмотрели мы вечерние сияющие города, украшенные неоном и елками к Рождеству 25 декабря, видели на домах вертолеты санитарные, магазины их, дорогие и дешевые. Если во Франкфурте джинсы стоили 45 марок, то в Гамбурге – 25 марок. Очень дорогими у них были продукты питания: бутерброд – 2,70, а колготки – 1 марка. В тот период немцы из своей зарплаты отдавали государству около 75 % дохода и многие жаловались на трудную жизнь. В общем, на 50 наших рублей нам дали 153 марки, и для нас это было неплохо. Купили мы почти все по кассетному магнитофону, джинсы, фломастеры для детей и кое-что для семьи.
Поездкой, отношением к нам мы остались довольны. Довольны, что у них кругом чистота, улицы все в цветах, люди улыбаются, много пожилых ужинают в кафе, молодежь проводит время в клубах. И как сказал наш товарищ из ЦК комсомола, этот «умирающий капитализм» мы никогда не догоним! Это была вторая страна моего посещения заграницы. В ФРГ нам пришлось встречаться со многими людьми, и как-то за одним столом я оказался с супругой мэра г. Ганновера и пошел с ней танцевать. И все эти 4,5 минуты мы вели разговор на немецком, и я вспомнил преподавателя немецкого языка КляйнЗельму Ефремовну, как онаправильно учила нас на своих уроках, и вот сейчас это всплыло в памяти, и мне было лестно слышать, когда супруга мэра сказала за столом, что Александр хорошо знает немецкий язык. И я мысленно поблагодарил Зельму Ефремовну.
Какие нюансы я хотел бы отметить в этой поездке: к каждой новой гостинице на кровати обязательно лежала библия,и нас очень часто водили на экскурсии в костелы. Очень интересная экскурсия была в Кельнский Собор, прихожане все сидят за длинными столами, мессу слушают сидя. Какой огромный Орган сопровождал службу.
Когда летели на ИЛ- 96 нам дали перекусить на одноразовой посуде и пакетики соли, чая, варенья, сыры. Для нас все это было впервые и удивительно, мы хотели взять с собой ложечки и вилочки, но захватили только пакетики с солью,которые пригодились в Венском ресторане, когда на второе подали курицу без соли и без хлеба, но с картошкой фри. А немцы завтракали без хлеба, но мы попросили чтобы нам подавали и хлеб.
Интересная экскурсия была на пивзавод в Ганновере, где нам показали весь процесс приготовления пива – варку, готовность после варки, созревание до 93 дней в емкостях по 50 кубов в подземелье, его розлив и конечно дегустация пива с разными бутербродами кроме рыбы. Один наш турист задал вопрос, который директор завода даже не понял, мол сколько суток хранится ваше пиво! На что директор ответил как выпьют так и заканчивается срок хранения. Один наш полиглот на дегустации рассказал Оду про бюргерское пиво, и директор попросил написать эту Оду в книгу отзывов посетителей завода, которая ведется с 19 века, что наш переводчик и сделал. За посещение завода, особенно за Оду нам подарили по керамической кружке – как сувениры.
В одной экскурсии нам показали три пачки купюр по миллиону и рассказали за работу крупнейшего немецкого банка,где мне и одной девчонке отметили наши дни рождения,но немцы очень жадные, нам подарил по букету полевых цветов, а ребята смеялись, мол не могли подарить по одной купюры из пачки, где был миллион.
В предпоследний день нашего пребывания в ФРГ нам предложили посетить их семью дома. Я с двумя девушками согласились посетить нашего эмигранта Виктора в Гамбурге, а его брат уже долго проживал в Мюнхене и работал врачом. Мы хотели посмотреть, как живет наш парень в другой стране. На второй день он приехал за нами до завтрака и мы отправились к нему домой. Жил он со своей женой немкой, с которой познакомился в Ленинграде при ее стажировке в Медицинском институте, который и он закончил.
Для эмиграции Виктор, по национальности еврей, готовился давно. В Ленинграде посещал школу с углубленным изучением немецкого языка. И вот тут подвернулась практикантка, с которой он и поженился. Папа этой девушке в Гамбурге был одним из директоров завода где им была представлена жилая комната – кухня зал, спальня и его маленький кабинет. На стене висела книжная полка, где стояло штук пять книг Солженицина и одна книга врачебная. В зале был мягкий уголок и черно белый небольшой телевизор. В рабочем кабинете стоял стол и стул. В начале утренней трапезы нас он угостил кофе с пирожками, но так как мы были голодны, то пришлось штуки по три съесть пирожка и по паре чашек кофе.
Потом он пригласил нас в зал и здесь на столике на колесах предложил много бутербродов и бутылок шесть спиртного,но так как мы были уже сыты кофе, пришлось отведать по глотку вина и попробовать по одному бутерброду. После у нас началась беседа и он рассказал, что для иностранцев жизнь в Германии не простая. Дружбу водим только с прибалтами, на немке нельзя было жениться да и они сторонились от нас. Покатались по городу Гамбургу и вечером, он решил показать нам их Реепербан (самую сексуальную улицу Европы), по которой днем до этого мы проезжали на автобусе, но нашу машину негде было поставить и мы уехали в порт, где вдоль дорог стояли путаны и предлагали себя и туристам всем кто пожелает их.