Александр Сидоров
Снова мертвый

Глава 4

Из-за задержки в выезде, в первую деревню Стром со своим отрядом прибыл лишь ночью. А так как их дорога лежала на восток, а не на запад, по основному торговому тракту, где в каждом поселении был постоялый двор, здесь такового не оказалось. Пока солдаты готовили ужин, капитан со старостой поселения распределил солдат по домам сельчан. Сам он остановился в доме старосты, но от ужина отказался, предпочитая в походе есть вместе с солдатами. После трапезы и небольшого отдыха, Стром отправил всех спать, сам же остался возле догорающего костра, чтобы выкурить еще одну трубку и подумать, но в голову лезли лишь воспоминания.

– Господин, все готово, – за спиной капитана послышался голос старосты.

– Хорошо, я сейчас приду – однако позвавший его человек, вопреки ожиданиям капитана, уходить не торопился. «Что же, видимо, придётся идти вместе с ним. Какая же прекрасная ночь, так бы и просидел до утра возле костра», – думал старый солдат, вытряхивая из трубки пепел.

– Что же, веди меня в свой особняк, – с доброй улыбкой Стром обратился к старосте.

– Прошу за мной.

Пока шли до дома, в котором предстояло ночевать, староста все расспрашивал про предстоящий праздник и сопутствующую ярмарку: много ли купцов уже приехали, изменились ли пошлины и правила торговли в этом году, и конечно про сам праздник, что обещается в этом году. Стром отвечал на вопросы лаконично, показывая, что не в настроении на ночь глядя разводить дискуссию, сам же сетовал на себя, что не подготовился к возможным вопросам жителей долины, хотя теперь это казалось очевидным, особенно в преддверии грядущих событий. Надо признать, что перспектива встречи с некромантом выбила его из равновесия, и теперь в голове засела тревожная мысль, что он плохо подготовился не только к встрече с сельчанами. Так они дошли до дома и капитан, сославшись на усталость, отправился спать, отказавшись от предложенного вина, ему даже не пришлось лукавить, денек выдался сегодня еще тот, а то ли еще будет.

Утром проснувшись и позавтракав, к удивлению капитана, не только его, но всех его солдат накормили в домах, где они ночевали, он со своим отрядом отправился дальше на восток. Путешествовать по долине было сплошное удовольствие, наезженные дороги без резких подъемов и спусков и живописные пейзажи радовали глаз. От восточного тракта, по которому шли солдаты, отходили дороги поменьше к видневшимся вдали поселениям, окруженных обширными виноградниками. В прошлом местные крестьяне помимо винограда также выращивали зерно и овощи, но, как оказалось, вино приносит большую выгоду, нежели морковка и, как итог, зерновые поля превратились в виноградники, а овощи выращивались только для собственного потребления.

Капитан предпочитал на привалах не сворачивать в деревни, а отдыхать в тени небольших рощ, растущих вдоль дороги. Ночевать же, как и первую ночь, останавливались в каком-нибудь поселении. Так прошли еще два дня пути. К вечеру четвертого дня отряд подошел к единственному небольшому городку на всем пути от столицы до восточного леса. По мере приближения к городу возрастало и возбуждение солдат, а причиной тому было наличие в нем постоялого двора, в котором им предстояло провести ночь, а если повезет, то возможно и не в одиночестве. И солдаты в предвкушении вкусного ужина и вина, шутили и смеялись, похлопывая друг друга по плечам. Особый смех у них вызывала шутка, сказанная капитаном сегодня, когда они пытались его убедить, что не нуждаются в отдыхе и готовы провести в седлах весь день до самого города. На что он им ответил: «Лошади-то не виноваты, что их хозяева отбили свои головы об седла, пока скакали». Сам же Стром лишь улыбался в усы, слыша свои слова в очередной интерпретации.

В таком хорошем настроении отряд шел по улицам города прямиком на постоялый двор. Такое количество солдат видели здесь не часто, поэтому местные жители провожали солдат долгими взглядами. Город был не самым богатым в Долине, и постоялый двор, располагавшийся в центре на городской площади, ему соответствовал. Но солдаты видели перед собой дворец, с мягкими кроватями, едой и выпивкой.

Оставив своих солдат с лошадьми и обозом ждать во дворе, Стром направился внутрь, чтобы договориться об ужине и ночлеге. Пройдя через входные двери, капитан оказался в не очень большем, но светлом и уютном зале. По залу были расставлены дубовые столы с лавками, на столах стояли незажжённые лампы, так как посетителей не было, за исключением пары ремесленников, сидевших за столиком возле окна и хозяина таверны, стоявшего за барной стойкой. Все трое уставились на вошедшего солдата, Стром же быстро оглядевшись, уверенным шагом направился к стоявшему напротив хозяину сего заведения.

– Чем могу быть полезен? – спросил корчмарь подошедшего солдата, а рассмотрев его форму, добавил, – Господин!

– Я Стром – капитан городской стражи, – решив сразу обозначить себя, дабы избежать лишних вопросов. – Со мной 20 солдат, нам необходим ночлег и ужин.

Лицо хозяина становилось все приветливее по мере осознания, кто стоял перед ним.

– Меня зовут Ког, я – хозяин этого заведения, прошу располагайтесь, – с улыбкой сказал хозяин, указывая на столики в зале. – А я пока распоряжусь приготовить вам комнаты и позаботиться о ваших лошадях.

Стром, довольный проявленным гостеприимством, вышел к ожидавшем его солдатам.

– Так, парни, берите свои вещи и проходите внутрь. Скоро все будет готово, лошадей привяжите здесь, о них позаботятся.

Довольные солдаты шумной толпой стали исчезать в дверях таверны, сам же Стром направился к своему жеребцу, снял с него походную сумку, но уходить не торопился.

Из конюшен вышел человек и направился к лошадям во дворе, Стром со своей лошадью пошел ему на встречу.

– Ты конюх? – обратился к нему Стром.

– Да.

– Позаботься о лошадях, – продолжил Стром, протягивая вожжи. – А за этого отвечаешь лично головой, – и, бросив монету ловко поймавшему ее конюху, направился в след за своими солдатами.

Войдя внутрь таверны, он увидел, как его солдаты, побросав свои вещи кто на стулья, а кто прямо на пол, ловко сдвигают столы в середине зала.

– Ведите себя прилично! – бросил Стром, проходя мимо шумных солдат и направляясь к хозяину таверны, видя озадаченное лицо последнего.

– Разумеется командир!

– Само собой капитан!

– Вам не о чем беспокоится!

Послышались в ответ радостные голоса солдат. «Эх, ребятки, знали бы вы, что нас ждет впереди, вы бы так не радовались. Надо бы дать им сегодня повеселиться, тем более завтра не обязательно рано вставать, все равно успеем за два дня добраться до леса, да и мне не помешает напоследок хорошенько выспаться на мягкой кровати», – думал Стром, подходя к ожидавшему его Когу.

– Комнаты готовы? – По своему обыкновению сразу перешел к делу Стром.

– С минуты на минуту все будет готово, для Вас мы подготовили лучшую комнату.

– Что с ужином?

– Ужин будет готов через час, – продолжал отвечать Ког с натянутой улыбкой.

– Хорошо, а это чтобы ты не скупился, – на стойку перед хозяином упали несколько золотых монет. – К ужину подашь вино, и чтобы хорошее!

– Лучшее, что у меня имеется, – лицо хозяина вновь стало доброжелательным.

Стром же развернулся и направился к своим солдатам, которые уже расселись вокруг расставленных столов. Через несколько минут к ним подошел мальчишка из прислуги и сообщил, что комнаты для них готовы. Видимо, специально напросился на это дело, чтобы поближе рассмотреть солдат и их командира, это было заметно по его горящим глазам. Стром распорядился, чтобы все шли располагаться и через час спускались вниз, где их будет ждать ужин. Весь отряд последовал на второй этаж за мальчишкой, указывающим дорогу.

Второй этаж состоял из коридора и расположенными справа и слева комнатами, в которых и размещались солдаты по три, четыре человека. Комната, приготовленная для капитана, была в конце коридора, дабы возвращающиеся гости не тревожили важных персон, для коих она и предназначалась.

Комната, в которую поселили капитана разительно отличалась от подобных комнат постоялых дворов столицы. В ней была лишь кровать, письменный стол, зеркало, ковер на полу и занавески на окне, к которому капитан направился, бросив вещи проходя мимо кровати. Вид из окна был на задний двор с садом, – «хорошо, что не площадь, может получиться завтра хорошенько выспаться», – думал Стром, оглядывая окрестности. Задернув шторы, капитан было решил разобрать вещи, но подойдя к кровати, вдруг почувствовал внезапно навалившеюся усталость, поэтому, отложив вещевой мешок, в сторону лег на кровать и задумался. Лежа на кровати, капитан вспоминал свой первый поход, в который они отправились с отцом, ему тогда было двенадцать и через два года предстояло поступать в академию.

Отец состоял на военной службе у короля, и ему необходимо было отправиться в город Арисис в двух днях пути на запад от столицы, если ехать по тракту. Но Ранис, так звали отца Строма, взяв с собой сына, решил отправиться на несколько дней раньше остальной делегации. Дорога им предстояла не по людному тракту, а через лес и одинокую гору. Когда вечером Ранис сообщил, что завтра утром они отправляются в поход, Стром не мог поверить своим ушам, он был счастлив как никогда прежде. Весь вечер он, как заводной, бегал по дому, собирая вещи, которые, по его мнению, обязательно пригодятся в грядущем походе, что вызывало улыбку на лицах его родителей. Всю ночь он ворочался в своей кровати и уснув под утро он впервые испытал всю «прелесть» походов, когда его отец, зайдя в комнату командным голосом прокричал.

– Подъем! На сборы пять минут и вниз завтракать! – после чего сорвал одеяло с кровати и вышел из комнаты.

Стром с непонимающим, сонным взглядом продолжал лежать и молча смотрел в потолок. Но осознав суть происходящего, он одним рывком вскочил с кровати, и, мечась по комнате, начал собираться, а спустя пять минут уже бежал вниз по лестнице к накрытому столу. После завтрака отец и сын верхом выехали из двора своего дома и направились к западным воротам. Около часа они ехали по широкому тракту среди прочих утренних путников. На развилке основной тракт уходил немного в право, огибая лес и стоящую по средине него гору. Налево же уходила небольшая дорога шириной в одну телегу, которая вела в самую гущу видневшегося вдали леса, на нее и свернули путники. Этой дорогой, в основном, пользовались только лесорубы и охотники, коих этим утром на дороге не оказалось. Сойдя с тракта, Ранис тронул своего коня и пустился в галоп, Стром устремился следом, но догнать отца оказалась задачей не из легких. Спустя несколько минут бешенной скачки, он все же поравнялся с лошадью своего отца. Сейчас Стром прекрасно понимал, что тогда он ему просто поддался, но в тот момент счастье затмило его разум, не позволяя этого увидеть. Добравшись до леса, они остановились на обед, а перед ним устроили традиционный урок фехтования. Здесь уже Ранис поддаваться не собирался, ибо цена ошибки слишком высока. Позже, после окончания академия и имея уже боевой опыт, он все же победил отца, а сейчас раз за разом он оказывался либо обезоружен, либо убит.

Покончив с обедом и отдохнув, путники вошли в лес, по которому им предстояло пройти большую часть пути. Остаток дня они провели, не спеша проезжая по лесу и разговаривая. Стром обожал проводить время наедине с отцом, слушая его рассказы о походах. Но в этот раз речь шла не о былых сражениях, а о том, как выжить в лесу. Как ориентироваться в нем, как правильно выбрать место для ночлега, разбить лагерь и развести огонь, последние было закреплено практическими занятиями. Вечером, сидя у огня, после невероятно вкусного ужина, приготовленного на костре, они еще долго продолжали свой разговор, пока наконец не настало время ложится спать. Так подошел к концу один из счастлививших дней из жизни Строма.

Следующий день был посвящен охоте. Хоть Ранис и не был выдающимся охотником, но обучить сына основным азам охоты, чтобы тот при необходимости не умер от голода, он мог. К чему они и преступили после завтрака, в надежде обеспечить себе ужин. С утра удача благоволила им, они очень быстро подстрелили двух зайцев. Правда, Ранису для этого потребовался один единственный выстрел, Стром же на это потратил с десяток стрел и гораздо больше времени. Ближе к обеду у ручья они выследили оленя, но так как столько мяса им было не нужно, а Ранис был противником убийства ради убийства, они решили попытаться подкрасться к нему на расстояние выстрела не замеченными. Но когда цель была уже совсем близко, сухая ветка предательски хрустнула под ногой мальчика, и этот звук громом отозвался у него в ушах. Олень на секунду поднял голову и стремглав бросился в лесную чащу.

– Для первого раза очень даже неплохо, – Ранис одобряюще похлопал сына по плечу и направился к ручью, чтобы напиться и пополнить запасы воды, а раздосадованный Стром поплелся следом.

К вечеру удача снова им улыбнулась, и они смогли добыть еще и тетерева. Так как начинало смеркаться, нужно было позаботиться о ночлеге. На этот раз выбор места для лагеря и разведение огня лежало полностью на плечах Строма. Ранис остался доволен выбором сына и его действиями, и они преступили к разделыванию добычи и ее готовки. Запах жарящегося мяса на костре сводил с ума, в животе урчало так, будто они не ели весь день, а рот постоянно заполняла слюна, сколько бы ее не глотал. Наконец, Ранис отрезал кусок мяса от жаренного зайца на вертеле и положил в тарелку сына. Тот, не дожидаясь, пока оно остынет, жадно впился в него зубами, и, откусив большой кусок, принялся его жевать, обжигая язык, но остановиться и подождать было не в его силах. Даже сейчас вспоминая это, он был уверен, что это было самое вкусное мясо из когда-либо доводившегося ему пробовать.

Когда с ужином было покончено, и приятная усталость овладела путниками, а разговор стал все чаще прерываться зевками, Ранис вдруг неожиданно насторожился и, приложив палец к губам, стал вслушиваться в тишину, прерываемую лишь треском костра, как казалось Строму. Солдатское чутье и слух не подвели, как только он протянул руку к лежавшему рядом мечу и переложил его на колени, напротив них из леса вышел мужчина. Мужчина немногим ниже среднего роста в видавшей виды одежде остановился в десятке шагов от костра, давая своим глазам привыкнуть к свету. Вещей при нем никаких не было, что было странно для путника, в руках он держал только увесистый самодельный посох.

– Не помешаю? – низким хрипловатым голосом произнес пришелец. – Не против, если я погреюсь возле вашего костра?

– Прошу, присаживайся, – ответил ему Ранис, указывая на место напротив.

Когда мужчина сел, стало отчетливо видно его лицо, круглое заросшее неаккуратной рыжей бородой и впалые глаза, из-за чего было трудно определить их цвет, и куда они смотрят. А тем временем незнакомец внимательно осматривал сидящих напротив, их вещи и лошадей. Он пытался понять, кто эти люди перед ним и, самое главное, что они с собой везут. Судя по их одежде и лошадям, они из благородной и богатой семьи, а схожие черты лица говорили, что это отец и сын.

– Холодно уже становиться по ночам в лесу, – начал разговор незнакомец, протягивая руки к костру.

– А что же твои друзья, не замерзли? – Ранис смотрел прямо в темные глаза незнакомцу.

Стром удивленно уставился на отца, но тот молча продолжал смотреть в глаза пришельцу, лицо которого вытянулось от удивления. Молчание затянулось, по человеку напротив было видно, что он лихорадочно обдумывает как быть дальше. Наконец он повернулся в сторону леса и прокричал.

– Эй, выходите – и повернувшись к отцу с сыном добавил, – это порядочные люди.

Из леса вышли еще два человека в таких же поношенных одеждах, но оба были почти на голову выше их приятеля, сидевшего у костра и в отличии от него, имели черные бороды. В руках один держал увесистую дубину, а у второго был топор. Немного помешкав, оба уселись по разные стороны от рыжего. Молчание нарушил сидевший посередине, видимо, он и был у них главный.

– Не подумайте ничего плохого, обычная осторожность, мало ли, кого встретишь ночью в лесу.

Ранис понимающе кивнул, но продолжил молчать.

– Мы – лесорубы, – продолжил рыжий, – направляемся на свою стоянку, а этот болван, – он кивнул в сторону сидевшего слева от него мужика, – умудрился потерять наш мешок с припасами, это и привело нас к вашему костру.

Хоть Ранис и не поверил ни единому сказанному слову, но все же кивнул и ответил.

– Долг путников – помогать друг другу, угощайтесь, – он указал на жаренного зайца на вертеле, к которому они даже не притронулись.

Главарь повернулся к сидящему слева от него мужику и кивнул в сторону костра. Тот молча встал, подошел к костру, взял зайца вместе с вертелом и, вернувшись, протянул его рыжему. Тот, в свою очередь, достав из кармана нож, принялся делить ужин между спутниками. После чего все трое принялись поедать предложенное мясо. И если двое пришельцев по бокам отрывая большие куски мяса проглатывали их практически не жуя, не обращая внимания ни на что вокруг, то рыжий главарь, наоборот, жевал медленно и периодически поглядывал исподлобья на сидящих напротив него отца с сыном. Строму стало не по себе, и он решил пододвинуться по ближе к отцу, но Ранис жестом остановил его он предпочитал иметь свободу действий при неблагоприятном стечении обстоятельств, это не осталось не замеченным для рыжего. Когда с зайцем было покончено возле костра опять воцарилась тишина, в которой отчетливо слышалось потрескивание костра.

– Запить бы, – прервал молчание рыжий.

– Вина нет, могу предложить только воду – ответил ему Ранис.

– Что же, в пути лучше сохранять трезвую голову, – однако его спутники не смогли скрыть своего разочарования.

– Стром, принеси воды нашим гостям, – обратился Ранис к своему сыну.

Стром встал с бревна и направился к вещам, сложенным возле лошадей, но проходя мимо сидевшего с краю бородача, он неожиданно услышал…

– БУ!!! – вскрикнул тот самый бородач, резко протянув руки в сторону мальчика.

Стром от неожиданности отпрыгнул в противоположную сторону чуть было, не повалившись в листву. Два пришельца, сидевшие по краям дружно заржали, а их главарь лишь слегка улыбнулся и уставился на Раниса. Но отец мальчика сидел неподвижно, ни один мускул на его лице не дрогнул, лишь рука легла на рукоять меча.

– Прошу простить моих спутников, не привыкли они общаться с детьми.

Но Ранис ему не ответил, лишь повернулся к сыну и подбадривающе кивнул. Глядя на смеющихся людей и на невозмутимого отца, Строму стало не по себе от того, что он, как маленький мальчишка, испугался такой глупой шутки. Поэтому собрав все свое мужество, он твердым шагом направился к вещам. Взяв в вещах тюк с водой, он понес его мужчине, который его напугал. Подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, Стром протянул сидящему перед ним воду. Тот молча взял ее, открыл и с не скрываемой злобой во взгляде принялся пить. Стром так же молча повернулся и направился к сидящему отцу, внутри мальчика все дрожало, но он был горд собой, как и его отец.

– Вы так и не сказали, кому мы обязаны теплым приемом и ужином? – задал вопрос главарь после того, как сделал последний глоток воды.

Стром уже было хотел с гордость объявить, что пред ними сидит офмцер королевской армии и перечислить все его титулы, чтобы эти невежды знали, с кем имеют дело. Но как только он набрал полную грудь воздуха чтобы разразиться пламенной речью, ибо рядом с отцом страх его отступил, а гордость за недавний поступок начала его переполнять, он почувствовал отцовскую руку у себя на плече и услышал голос отца.

– Я простой отставной офицер, а это мой сын, зашли в лес поохотиться.

Из легких мальчика вырвался весь запасенный воздух с таким шумом, что все невольно уставились на него.

– Ну что же нам видимо пора, а то с утра лес еще рубить, – после недолго молчания проговорил рыжий главарь и, вставая добавил, – благодарим за теплый прием и еду. И прошу простить за доставленные неудобства.

Лица его спутников вытянулись от удивления, стало понятно, что такие слова от своего предводителя они слышат в первые.

– Как я уже говорил ранее, путники должны помогать друг другу, – ответил ему Ранис, – оставайтесь до утра, ночью в лесу может быть опасно.

– Нет, тут недалеко до нашей стоянки, а с утра еще лес валить, – рыжий нарочито перешел на простецкую речь, – чего расселись, остолопы, поднимайте свои задницы и вперед, лентяи, – прикрикнул он на продолжавших сидеть товарищей.

Оба сразу стали подниматься, видимо, такое обращение для них было более привычное. После чего все трое повернулись и направились в сторону леса, откуда и вышли. Отойдя немного от костра тот, что шел слева наклонился к рыжему и стал что-то ему шептать.

– Идиот, – со злобой прошипел главарь, повернувшись к говорившему. К сожалению, остальных слов, было уже не разобрать, но можно было догадаться, что они мало чем отличались от первого.

Как только вся троица скрылась за деревьями, Стром сразу же обратился к отцу.

– Пап…, – но Ранис приложил палец к губам.

– Тсс.

Через несколько минут убедившись, что гости действительно ушли, а не остались где-нибудь в кустах, он произнес.

– Ушли, что ты хотел спросить?

– Отец, как ты думаешь, это были правда лесорубы?

– А ты как считаешь? – Ранис вопросительно посмотрел на сына.

– Я думаю, это разбойники! – с полной уверенность заявил Стром.

– Хм, – усмехнулся Ранис. – То, что это не лесорубы сомнений нет, но и на разбойников они не особо похожи.

– Почему? – Стром даже расстроился, что оказался неправ.

– Ну, во-первых, они не напали на нас, во-вторых, из оружия у них были только дубинки и топор, а в-третьих, их одежда, даже у разбойников, промышляющих в лесах, она лучше.

– Тогда кто же были эти люди?

– Те двое, что вышли следом скорее всего обычные бандиты, а вот их главный явно не так прост, как хотел показаться. – Ранис некоторое время сидел молча с задумчивым лицом – Повстречай я их в городе в каком-нибудь не самом благоприятном районе, то даже бы не удивился, но вот что они делают в лесу?

– Может, они прячутся от кого-то.

– Возможно, но об этом мы подумаем завтра, а сейчас пора ложиться спать.

– А если они вернутся? – от этой мысли Стром непроизвольно поежился

– Я в этом сомневаюсь, но на всякий случай будем спать по очереди, ты первый в дозоре, я тебя сменю через пару часов. Справишься?

Стром уверенно кивнул

– Вот и отлично, разбуди меня через два часа.

Ранис лег на заранее подготовленное место и накрылся одеялом. Стром подбросил дрова в костер и стал вслушиваться в звуки, доносящиеся из лесной чащи. Не смотря на усталость, накопившеюся за день, сна не было ни в одном глазу. По истечении двух часов, только он собрался разбудить отца, как тот сам проснулся и подошел к нему.

– Все спокойно, – отрапортовал Стром.

– Хорошо, иди ложись спать. – Ранис одобрительно похлопал сына по плечу

Лежа на кровати в таверне, Стром улыбнулся, так вот откуда эта его привычка выражать свою благодарность таким способом, раньше он об этом не думал, после чего опять вернулся к воспоминаниям.

Остаток ночи прошел без происшествий. Проснувшись Стром, увидел, что отец уже готовит завтрак, тогда он встал и принялся ему помогать. Позавтракав и собрав все вещи, они продолжили свое путешествие. Ночное происшествие уже не казалось чем-то особенным, а просто обыденностью, которые регулярно случаются в походе.

Утро выдалось чудесное, солнце только начало пробиваться свозь деревья, и его длинные видимые лучи превращали обычный лес в сказочное место. Охотиться сегодня не хотелось, припасов у них было достаточно, поэтому они медленно ехали по этому волшебному лесу и разговаривали. К обеду они должны были выйти на большую поляну, которая будет знаменовать середину пути, на ней и решили утроить привал.

Подходя к поляне, они услышали подозрительные звуки, доносившиеся с нее, прислушавшись, в этой какофонии можно было различить лошадиное ржание и человеческие крики. Вспомнив ночные события, они решили действовать осторожно. Спешившись, и привязав лошадей в некотором отдалении, они пошли в сторону доносящихся звуков. Но чем ближе они подходили, тем тише становились звуки, а когда они подобрались к краю поляны, они и вовсе стихли, слышны были только мужские голоса, но разобрать, что они говорили было невозможно.

Притаившись в зарослях орешника на краю поляны, они увидели неожиданную и очень мрачную картину. Примерно в пятидесяти метрах от них на дороге проходящей вдоль границы поляны и леса стояла запряженная телега. В нескольких метрах он нее лежал мужчина в неестественной позе, не подающий признаков жизни. Еще примерно в пятнадцати метрах в сторону наблюдавших, бородатый мужик насиловал девушку, видимо, он уже был не первым так как женщина уже не сопротивлялась, а обреченно лежала в полуобморочном состоянии. Возле самой телеги было еще два человека, вероятно, они проверяли, что за добыча им досталась. Один из них поднял голову, и в лучах солнца стала отчетливо видна рыжая голова ночного гостя, он прокричал:

– Хор, прикончи эту бабу, как закончишь с ней, свидетели нам ни к чему.

Ранис оттянул Строма вглубь орешника.

– Сын, ты помнишь дорогу домой? – Стром молча кивнул. – Если что-то со мной случится, то немедленно бери лошадей и скачи домой, там расскажи все, что тут произошло.

– Но, отец, давай вернемся вместе! – мальчик вцепился в рукав отца, а на его глазах навернулись слезы.

Ранис нежно улыбнулся сыну.

– Нет, сын, запомни, у каждого достойного человека есть принципы, нарушив которые он уже не будет прежним.

После этих слов он разжал пальцы сына на своем рукаве, нежно взъерошил тому волосы и направился к выходу на поляну. Первые метры по поляне пока была возможность он пробирался пригнувшись. Когда необходимость в этом исчезла, Ранис решительно встал и быстрым шагом направился к ближайшему к нему насильнику, на ходу вытаскивая меч из ножен. Занятый своим делом бандит слишком поздно услышал шаги приближающегося человека и, подняв голову, чтобы посмотреть, кто это, он тут же получил удар мечем по ней. От этого удара он свалился с девушки, схватился руками за окровавленную голову и застонал. Ранис перешел на легкий бег, дабы не дать опомниться бандитам, повернувшимся на шум. Ближайший к нему противник нервно шарил в телеге в поисках чего-то, найдя, что искал, он с дубинкой в руках повернулся к нападавшему. Бандит только взмахнул дубиной, но Ранис уже был возле него и одним коротким ударом снизу-вверх вспорол живот разбойнику. Дубинка выпала из его рук, а сам он, схватившись за живот, упал на землю. Оставался только рыжий главарь, который с топором в руках стоял по другую сторону телеги. Бежать уже было поздно, и он медленно пятился назад, а Ранис шел ему на встречу, держа оружие на изготовке. Оказавшись лицом к лицу, рыжий, оскалившись, наотмашь ударил топором, но опытный воин отступил ровно настолько, чтобы топор рассек воздух и сам нанес рубящий удар сверху вниз. Разбойник успел среагировать и пытался отразить его, выставив топор, но деревянная рукоять крестьянского топора не выдержала перед солдатской сталью и, разрубив ее, меч вошел в плечо бандита разрубая плоть и кости ключицы. Рыжий от такого удара взвыл и упал на колени, выронив остатки топора из повисшей плетью руки. Ранис ударом ноги в грудь опрокинул противника на спину одновременно выдергивая свой меч и одним коротким уколом в грудь добил поверженного противника.

Ранис хотел вернуться к первому бандиту чтобы проверить жив ли тот, но, повернувшись, понял, что в этом нет необходимости. Бандит лежал на земле, а на нем сидела та самая девушка и монотонно наносила удары камнем по голове уже давно мертвого разбойника. Ранис вытер меч, вложил его в ножны и направился в сторону кустов, где прятался его сын. Проходя мимо девушки, он громко чтобы вырвать ее из этого состояния сказал ей.

– Прекрати, он давно уже мертв.

Девушка, молча опустив руки посмотрела на солдата, после чего встала и направилась в сторону повозки. А Ранис продолжил идти дальше, навстречу ему, уже выбравшись из укрытия, бежал мальчик.

– Папа, с тобой все в порядке?

– В полном, – он опять нежно потрепал сына по голове, – пошли, заберем наших лошадей, у нас еще много дел.

Остальное их путешествие прошло без происшествий, и на следующий день вечером они прибыли в Арисис, где и узнали, что те трое, которых они повстречали в лесу, были преступники, сбежавшие из тюрьмы в тот же день, как отец с сыном покинули столицу.

В дверь комнаты капитана постучали.

– Да, – коротко бросил Стром.

– Капитан, ужин готов, все уже собрались, – послышался голос одного из его солдат.

– Иди, я сейчас спущусь.

За дверью послышались отдаляющиеся шаги. «Не уж-то уже прошло больше часа, или это трактирщик, увидев щедрость гостей, решил действовать расторопнее», – размышлял Стром, вставая с кровати. Капитан подошел к зеркалу, из которого на него смотрел двенадцатилетний мальчишка. Тогда Стром налил в чашу воды из кувшина, стоявшего рядом, наклонился над ней и, набирая полные ладони, несколько раз плеснул ее себе в лицо. Когда он снова посмотрел в зеркало, то увидел в нем уже привычное лицо. Хоть он считал себя стариком, но это было не совсем так, в свои пятьдесят он оставался крепким и здоровым мужчиной. А возраст выдавали только его лицо, на котором начали появляться глубокие морщины, наполовину седые волосы и борода. Зато на фоне этих морщин был уже не так заметен шрам на левой щеке, полученный еще в академии, хотя сам он уже перестал его замечать давным-давно. Посмотрев еще несколько секунд в зеркало, он вытер лицо полотенцем и пошел к выходу из комнаты.

Спустившись в зал, Стром заметил, что народу там прибавилось. Видимо, весть о том, что на постоялом дворе разместились солдаты, уже облетела город. Взгляд капитана остановился на столах, заставленных едой, за которыми расположились его солдаты и, надо отдать им должное, ни один еще к ней не притронулся в ожидании своего командира. Стром довольно улыбнулся и направился к своим. Подойдя к столу, он придирчиво осмотрел, чем их решил угощать трактирщик и, отметив для себя, что если и вино окажется достойным, то деньги потрачены не зря.

– Что же, пора ужинать, разливайте вино ребятки! – с этими словами Стром опустился на заранее приготовленное для него место во главе стола.

Когда вино было разлито по деревянным кубкам, все дружно замолчали и посмотрели на капитана. Он, протянув руку с кубком вперед, произнес тост.

– За самых храбрых солдат долины, за вас! – После чего поднес кубок ко рту и принялся пить, все вокруг последовали его примеру.