Александр Угрюмов
Люди Цусимы. Русские моряки в героической эпопее

В память о погибших

Предполагаемый снимок гибели «Суворова» с японского миноносца. Судя по огромному облаку вырвавшегося пара, взорвались котлы. Значит, мучились недолго. Мир праху их

Похоронка на Б. В. Вернандера

Все погибшие на броненосце «Князь Суворов» общим порядком были исключены из списков флота, и родственникам прислали «похоронки» – вот такие, как родным старшего механика Б. В. Вернандера.

Вспомним же о них, может, и не как о военных моряках, а как просто о людях, имевших семью, детей, свои человеческие увлечения. Первым на память приходит все тот же капитан КИМ Б. В. Вернандер. Пришлось ему идти в поход, и он, как и многие другие, взял с собой фотографии близких людей, как, например, вот эту. Публикуем впервые только потому, что ее оригинал, по достоверным данным, погиб вместе с ним на «Суворове».

Дети капитана КИМ Б. В. Вернандера: Наталья (1901 года рождения) и Татьяна (1903 года). С дочерью Татьяны, Натальей Борисовной Вернандер, автор был знаком, она передала ему материалы о судьбе своего деда

Со времен Цусимы прошло 115 лет, но боль русских людей о павших не утихает. У многих из них были семьи и дети, но в бою они делали все возможное для победы, может быть, и забыв на время о своих родных.

Кают-компания броненосца «Князь Суворов»

Эскадренный броненосец «Император Александр III»

Эскадренный броненосец «Император Александр III»

Эскадренный броненосец Гвардейского экипажа «Император Александр III» стал головным в русской кильватерной колонне через 36 минут от начала боя, когда флагман «Князь Суворов» выкатился из строя и больше в него не возвращался. Рассказать о ходе боя на броненосце было некому: в живых не осталось никого.

А. С. Новиков-Прибой так писал об «Александре»: «Что происходило во время боя на его мостиках, в боевой рубке, в башнях и на палубах? Кто же именно был тем фактическим командующим, который так талантливо маневрировал в железных тисках японцев? Были ли это командир корабля капитан 1 ранга Бухвостов, его старший офицер Племянников или под конец последний уцелевший в строю младший из мичманов? А может быть, когда никого из офицеров не осталось, корабль, а за ним и всю эскадру вел старший боцман или простой рулевой? Это навсегда останется тайной». Неизвестные нам моряки делали все возможное, чтобы поврежденный корабль после выхода из строя вновь возвратился в кильватерную колонну, хотя и не головным мателотом, но упорно продолжал вести бой.

В кают-компании броненосца «Император Александр III»: слева направо – лейтенант Северцов, штабс-капитан Тетерин, лейтенант Кантакузен, лейтенант Храповицкий, лейтенант Ден 3-й, лейтенант Демидов, лейтенант Эллис 1-й, мл. врач Бертенсон

Остается лишь вспомнить самоотверженных людей экипажа броненосца «Император Александр III», не посрамивших чести русского флота. И первым, конечно, будет командир корабля – капитан 1 ранга Николай Михайлович Бухвостов. Имя его мы уже упоминали, когда цитировали пророческое выступление командира на банкете перед уходом 2-й Тихоокеанской эскадры в поход.

Николай Михайлович Бухвостов, военная косточка, как принято говорить, прямой потомок «первого российского солдата». Когда Петру I было 11 лет, и он собирал Преображенскую роту в своих «потешных» войсках, первым на его призыв откликнулся 30 ноября 1683 года Сергей Леонтьевич Бухвостов. Петр почтил его званием «первого российского солдата». Бухвостов вступил в бомбардирскую роту, которой командовал Петр, и дослужился до подпоручика, а потом и до майора артиллерии. Вот такая родословная у капитана Бухвостова.

Капитан 1 ранга Н. М. Бухвостов, командир броненосца «Император Александр III»

Николай Михайлович родился 2 мая 1857 года в усадьбе Незнаниха Новоржевского уезда Псковской губернии. Закончив Морской кадетский корпус, прошел все ступени морской службы и ко времени командования броненосцем «Император Александр III» считался одним из наиболее грамотных и вдумчивых командиров кораблей русского военного флота. Его предсказание о неудаче боя с японцами, о котором сказано выше, строилось не на эмоциях, а на трезвой оценке состояния японского и русского флотов. Несмотря на это, он пошел в поход и геройски погиб. Память о капитане Бухвостове осталась не только у моряков, но и у земляков Николая Михайловича.

Мемориальная доска в память о капитане 1 ранга Н. М. Бухвостове

24 мая 2017 года в Новоржеве на здании краеведческого музея была установлена мемориальная доска в честь героя Цусимского сражения капитана 1 ранга Бухвостова. Ее установили по инициативе местного жителя Михаила Караулова, который уже несколько лет занимается историей Дубровской волости Новоржевского уезда. Автор доски – Юрий Яшин.

Капитан 2 ранга В. А. Племянников, старший офицер

О Владимире Алексеевиче Племянникове известно очень мало, кроме формального послужного списка. По данным профессора П. К. Худякова и А. С. Новикова-Прибоя, именно он сгладил резкую речь своего командира Бухвостова на банкете по поводу ухода эскадры. Все присутствующие расстались с впечатлением, что речь командира была продиктована его «случайным настроением».

Капитан 2 ранга А. К. Поллис

Александр Климентьевич Поллис не входил в экипаж броненосца и вообще оказался на нем командированным совсем незадолго до Цусимского боя. Его жизнь и деятельность во многом были связаны с дипломатией и разведкой. В 1898–1902 годах он был военно-морским агентом в Германии, далее – старшим офицером эскадренного броненосца «Император Николай I», а во время русско-японской войны был направлен с секретным поручением в Батавию (ныне Джакарта) для организации наблюдения за деятельностью Японии в нейтральных странах с целью обеспечения безопасности похода 2-й Тихоокеанской эскадры. Может быть, именно его усилиями эскадра без приключений миновала узкие проливы Малайского архипелага… Опытных разведчиков надо беречь, а не отправлять на бойню, орденов у него и так было много. После Батавии место Поллиса было бы в Петербурге для получения следующего ответственного задания.

Лейтенант К. К. Случевский, вахтенный начальник

Константин Константинович Случевский – один из наиболее лиричных героев нашего повествования. Обладая недюжинным литературным талантом, он всегда находился в тени своего знаменитого отца, русского поэта Случевского, тоже Константина Константиновича (1837–1904 гг.), которого в свое время сравнивали с Дельвигом, Майковым, Фетом. А вот стихи нашего лейтенанта, сошедшего на берег в Дакаре и описавшего свои впечатления:

 
В горячий полдень Сенегала
Под душным пологом небес
Встречаешь белых очень мало:
Их зной сгоняет под навес.
Но мы, угля принявши бремя,
В дальнейший приготовясь путь,
Гуляли даже в это время,
Спеша на что-нибудь взглянуть.
 

Ну и тут им встретились местные негры, интересующиеся походом эскадры.

 
Между собой вступая в спор,
Узнав эскадры нашей цели,
Вести хотели разговор.
Один сказал: Russe brave…bataille…
Anglais mauvais…Japon canaille…
Другой сказал, потупя взор:
Batalle pas bon… bataille – la mort.
 

(С французского: Русские храбрые – будет сражение; англичане грубы, японцы канальи… но сражение – это нехорошо, сражение – это смерть.) Так и погиб талант.

Мичман Н. Н. Баранов, вахтенный офицер

Воспитанник Морского кадетского корпуса, мичман Царского выпуска 1904 года, Николай Николаевич Баранов не имел еще никакой биографии и погиб совсем молодым смертью храбрых, в то время как его отец, капитан 2 ранга Н. В. Баранов без боя сдал японцам миноносец «Бедовый» с раненым адмиралом Рожественским на борту… Получается, сын расплатился своей смертью за грехи отца.

Странно, что потомок старинного дворянского рода Григорий Григорьевич Гагарин, князь по рождению, стал простым флотским инженером-механиком. Но с детства юный Гриша интересовался механизмами и машинами, и отец, тоже князь Григорий Григорьевич, поощрял этот интерес. Более того, он отдал Гришу не в гимназию с ее мертвыми языками, а в реальное училище, где большое внимание уделялось математике и физике. В итоге Григорий поступил в Императорское техническое училище в Москве и отлично закончил его, а по окончании решил отбывать воинскую повинность во флоте. Много плавал, а когда началась русско-японская война, настоял на назначении его на броненосец «Император Александр III». Так он подписал свою судьбу.

Поручик КИМ князь Г. Г. Гагарин, младший инженер-механик

Надворный советник П. П. Юрьев, старший врач

Петр Павлович Юрьев родился 10-го августа 1869 года. Закончил курс Императорской военно-медицинской академии 10 декабря 1895 года первым по списку, с премией и занесением имени на мраморную доску. 18 марта 1896 года поступил на службу в морское ведомство младшим врачом. Диссертацию защитил в 1897 г. Находился в плаваниях на броненосцах «Полтава», «Севастополь», на крейсерах «Рында» и «Адмирал Нахимов». Далее получил назначение старшим врачом на эскадренный броненосец «Император Александр III».

Титулярный советник Б. Л. Бертенсон, младший врач

Борис Львович Бертенсон, из дворян, сын лейб-медика, родился 18 октября 1878 года. В 1896 году поступил в Военно-медицинскую академию, которую закончил со степенью лекаря с отличием. 16 февраля 1904 года он был переведен младшим врачом в Гвардейский экипаж и затем назначен в кампанию на броненосец «Император Александр III». В феврале 1902 года был зачислен практикантом отдела общей патологии Института экспериментальной медицины, где и занялся диссертацией, одновременно держа экзамены на степень доктора медицины. Последние вести, полученные отцом погибшего из Сайгона от 5 мая, были самые жизнерадостные. «Очень рассчитываем, – писал он за 9 дней до боя, – совершено разбить японцев… Я не только не завидую товарищам, оставшимся в Петербурге, но о них сожалею». Получилось, что сожалеть пришлось о нем.

Вместе с броненосцем погибло 29 офицеров, 11 кондукторов и 827 нижних чинов.

Священник Александр Андреевич Недрыгайло

Полковник КИМ Александр Иванович Петров 3-й, старший инженер-механик

Лейтенант Аркадий Николаевич Воеводский, ревизор

Лейтенант граф Владимир Николаевич Игнатьев, младший минный офицер

Лейтенант Николай Владимирович Ден, вахтенный начальник

Мичман Александр Александрович Адлерберг, вахтенный офицер, прикомандированный

Мичман Юрий Михайлович Князев, вахтенный офицер

Поручик Эдуард Антонович Тотвен, младший инженер-механик

Штабс-капитан КИМ Алекандр Александрович Тетерин, трюмный механик

Лейтенант Николай Сергеевич Храповицкий, вахтенный начальник

Коллежский советник Феоктист Иванович Чуфарин, шкипер

В третью годовщину со дня Цусимского сражения, 15 мая 1908 года, в память о погибших на гвардейском броненосце всех 867 членов экипажа на территории Морского собора в Петербурге открылся памятник созданный скульптором А. Обером и архитектором Я. Филотеем. На открытии памятника присутствовала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Памятник сохранился до настоящего времени.

Открытие памятника героям броненосца «Император Александр III» 15 мая 1908 года в присутствии вдовствующей императрицы Марии Федоровны

Кают-компания броненосца «Император Александр III»

Эскадренный броненосец «Бородино»

Эскадренный броненосец «Бородино»

После выхода из кильватерной колонны броненосца «Император Александр III» броненосец «Бородино» оказался ведущим для всей эскадры. Роль флагмана броненосец исправлял целых три часа, когда японцы потеряли русскую эскадру и снова обнаружили около 18 ч. Обстрел японцами «Бородино» закончился огромным взрывом в районе кормовой шестидюймовой башни правого борта, после чего броненосец перевернулся и затонул со всем экипажем. Корабль затонул так быстро, что следующий за ним в кильватере броненосец «Орел» даже не стал особенно отворачивать, а обошел место гибели «Бородино» правым бортом.

Но с одним матросом случилось чудо. В носовом каземате «Бородино» находился приписанный к орудиям под командованием штаб-ротмистра графа Беннигсена матрос Семен Ющин, он понял, что броненосец опрокинулся, сумел броситься к полупорту («окно» в борту), открыл его и вынырнул на поверхность воды. К счастью, Ющин наткнулся на плавающий в воде рангоут 14-весельного катера броненосца и уцепился за него – это его и спасло. Через некоторое время матроса подобрал японский миноносец. Ющину дали сухое белье, стакан саке и бутылку пива, а затем чаю с белым хлебом. После этого принесли матрас и два одеяла, и спасенный моряк лег спать.

Матрос Семен Семенович Ющин

Только благодаря Ющину мы что-то знаем о событиях на броненосце «Бородино» в течение боя. Сразу после того, как «Бородино» стал головным в эскадре, крупнокалиберный снаряд разорвался у входа в боевую рубку. От одного этого попадания корабль лишился большинства своих старших офицеров. У командира, капитана 1 ранга Петра Иосифовича Серебренникова, оторвало кисть правой руки, потеряв много крови, он передал командование броненосцем старшему офицеру капитану 2 ранга Дмитрию Сергеевичу Макарову. Этим же снарядом были убиты на месте старший артиллерийский офицер лейтенант Пётр Евгеньевич Завалишин, старший штурман лейтенант Борис Илларионович Чайковский и младший штурман мичман Константин Рудольфович Деливрон. Старший минный офицер лейтенант Алексей Фёдорович Геркен был тяжело ранен и отнесён без сознания на операционный стол. Всего на броненосце «Бородино» погибли 865 человек, спасся один матрос Ющин.

Лейтенант Борис Илларионович Чайковский, старший штурман, известный гидрограф

Мичман Константин Рудольфович Деливрон, младший штурман, гидрограф

Капитан 1 ранга П. И. Серебренников, командир броненосца

Петру Иосифовичу Серебренникову недолго пришлось командовать броненосцем в бою, но даже на операционном столе он «ни на минуту не терял сознания и все время отдавал распоряжения, интересуясь ходом боя и ободряя команду» (А. С. Новиков-Прибой). Рожественский не очень любил Серебренникова, считая «Бородино» худшим кораблем эскадры (частые поломки машины, неумелое, по его мнению, маневрирование корабля). И еще, адмирал с подозрением относился к прошлому Серебренникова: тот в свое время состоял членом морского кружка Военной организации партии «Народная воля» в Кронштадте. В 1874 году вместе с мичманом В. Н. Миклухой (в Цусиме командир броненосца «Адмирал Ушаков») гардемарин Серебренников распространял нелегальную литературу и намеревался оставить военную службу, чтобы примкнуть к «хождению в народ». Но после разгрома Военной организации «Народной воли» оставил революционную деятельность. Серебренников пользовался большой популярностью у команды своим обходительным отношением. Он заботился не только о пище и одежде, но и о досуге экипажа во время длительного похода, старался дать команде отдохнуть от тяжестей похода в культурной обстановке. На броненосце была подобрана хорошая библиотека и получались газеты.

Капитан 2 ранга Д. С. Макаров, старший офицер (на фото – лейтенант)

После ранения командира корабля Дмитрий Сергеевич Макаров командовал броненосцем и фактически возглавлял маневры всей эскадры. Именно им было принято решение после циркуляции эскадры снова лечь на курс, ведущий во Владивосток. После возобновления контакта с японской эскадрой был тяжело ранен.

Штаб-ротмистр Л.П. граф Беннигсен, вахтенный офицер

Носовым казематом 75-мм орудий командовал штаб-ротмистр лейб-гвардии гусарского полка Леонтий Павлович Беннигсен, добровольно попавший на броненосец. Был ранен, но вскоре вернулся в строй. Именно за ним после ранения Макарова и послали, чтобы он принял командование над броненосцем. Флотских, очевидно, совсем не осталось… Не успели: Беннигсен был убит очередным снарядом, с ним погиб и мичман Кочуков.

Мичман Александр Викторович Кочуков, вахтенный офицер

Капитан 2 ранга А. Г. Витте, флагманский интендант эскадры

Александр Густавович Витте был известен как теоретик организации военно-морского флота, как автор «Очерка устройства управления флотом в России и в иностранных государствах». По его мысли при Главном морском штабе было создано мобилизационное отделение. В 1902 году в Морской академии читал курс морской администрации. Перед уходом с эскадрой он отдал на хранение рукопись разработанного им курса. Но первая его часть находилась у адмирала Рожественского для ознакомления и погибла на «Суворове». Однако у вдовы Александра Густавовича нашлись черновики, и труд его все-таки появился в 1907 году в печати.

Старший врач Ф. М. Лукин

Федор Михайлович Лукин, закончив Императорскую Военно-медицинскую академию, всю жизнь связал с флотом. В 1902–1903 годах сдал экзамены на степень доктора медицины. В 1902 году начал писать диссертацию по бактериологии, работу над которой вынужден был прекратить в начале войны. 2 февраля 1902 года был произведен в старшие врачи с назначением на эскадренный броненосец «Бородино». По признанию многих, морские врачи потеряли в нем идеального товарища, а наука – серьезного, преданного делу труженика.

Вот фотографии других погибших, которые удалось отыскать.

Лейтенант Владимир Титович Матковский, младший минный офицер

Лейтенант Михаил Эдуардович Фукс, младший артиллерийский офицер

Мичман Михаил Александрович Таранецкий, вахтенный начальник

Мичман Евгений Генрихович Цивинский 2-й, вахтенный офицер

Цивинским 1-м был отец мичмана Генрих Фаддеевич, вице-адмирал. Именно по его просьбе мичмана перевели с крейсера «Адмирал Нахимов» на броненосец «Бородино».

Прапорщик по морской части Борис Владимирович Недзвецкий, вахтенный офицер

Подполковник КИМ Василий Семенович Рябинин, старший инженер-механик

Поручик КИМ Владимир Георгиевич Харитонович, младший инженер-механик

Юнкер флота И. А. Зегелов

Кают-компания броненосца «Бородино»

Эскадренный броненосец «Наварин»

Эскадренный броненосец «Наварин»

Броненосец «Наварин» вступил в строй в июне 1896 года. Своеобразным отличительным признаком его было четыре дымовых трубы, расположенные по углам четырехугольника. В дневном бою 14 мая «Наварин» входил во второй броненосный отряд. В 19 ч он еще находился в боевой колонне, которая состояла из 8 броненосцев, стрелявших по неприятелю правым бортом. Но полученные в бою пробоины начали сказываться: в корпус проникало все больше и больше воды, от этого «Наварин» заметно начал отставать от эскадры, к тому же вышли из строя три котла, из-за перебитого паропровода скорость резко снизилась, и вскоре «Наварин» остался один в темной ночи. Наступило время действия японских миноносцев.

Получилось так, что «Наварин» сам наводил на себя вражеские миноносцы. Вот что об этом свидетельствует В. П. Костенко: «Из наших кораблей, шедших в колонне за «Николаем», пользовался прожектором только один "Наварин". Он светил во все стороны и часто освещал наши собственные впереди идущие корабли. Иногда в его лучи попадали и неприятельские миноносцы». Но освещение не столько помогло, сколько указывало японцам положение корабля… Первая торпеда угодила в корму с правого борта около 22 ч. В результате корабль погрузился кормой до башни главного калибра. Пришлось застопорить машины и подводить пластырь, но это не помогло – на броненосце прозвучал сигнал к спасению. Начали спускать катера и шлюпки. Но и японцы не дремали – броненосец получил еще два попадания торпед с левого и правого бортов. Такого корабль не выдержал и почти мгновенно перевернулся и затонул, не спустив Андреевского флага.

Сигнальщик Седов с «Наварина»

Спасти удалось только трем матросам: сигнальщика И. Седова подобрал японский миноносец, кочегара П. Деркача и комендора С. Кузьмина – английский пароход. На пароходе последним двум дали поесть и, закрыв одеялами, положили около машинного люка. Вскоре пароход остановила японская канонерка, и на него пришли 6 японцев с ружьями и несколько офицеров, требовавших, чтобы русских отдали в плен. Но англичане не отдали. Вот от этих трех мы и знаем, что происходило на «Наварине» во время боя.

Вместе с броненосцем погибло 27 офицеров, 11 кондукторов и 662 нижних чина.

Капитан 1 ранга барон Б. А. Фитингоф, командир броненосца «Наварин»

Бруно Александрович Фитингоф – старый опытный моряк. Со времени окончания Морского кадетского корпуса в 1866 году до Цусимы прошло почти 40 лет. Став мичманом в 1872 году, окончил Офицерскую стрелковую школу в Ораниенбауме, подготавливаясь к службе на кораблях Таможенной стражи, где служил потом 10 лет. Во время дневного боя 14 мая, после 17 ч, Фитингоф был тяжело ранен в живот и ноги осколками японского снаряда, попавшего в фор-марс. В командование кораблем вступил старший офицер – капитан 2 ранга Владимир Николаевич Дуркин.

Капитан 2 ранга В. Н. Дуркин, старший офицер (на фото – лейтенант)

На долю Владимира Николаевича Дуркина выпали спасательные операции – подводка пластыря, приказ оставить корабль и попытка спуска шлюпок для этого. Но сам он отказался от спасательного пояса и только торопил и наставлял матросов. По показаниям спасшегося кочегара Порфирия Тарасовича Деркача: «Дуркин стоял на мостике и кричал: "Ребята, не прыгайте с мостика, прыгайте на бак, а оттуда в воду". Мостик у нас был высокий, сажен 5, а бак низко над водой. Это были его последние слова, и больше я его уже не видел».

Лейтенант Сергей Петрович Огарев, старший минный офицер

Мичман Георгий Викторович Лемишевский, вахтенный начальник

Мичман Александр Александрович Щелкунов, вахтенный офицер

Поручик КИМ Александр Николаевич Михайлов, младший инженер-механик

М. О. Меньшиков, бывший флотский офицер, публицист и общественный деятель, ведущий сотрудник газеты «Новое время», так высказался в статье «Из писем к русской нации» 1916 года: «Пусть не забудет Россия броненосец «Наварин», который, заметив отчаянное положение «Суворова», горевшего как костер, прикрыл его собою от сыпавшихся японских бомб. Разбитый, взорванный минами и бомбами, с перебитой командой, со смертельно раненным командиром, броненосец все еще держался. Раненый… барон Фитингоф отказался оставить корабль и решил потонуть с ним… Офицеры перед самою гибелью судна простились с выстроенной командой и, готовясь к смерти, братски перецеловались друг с другом, а изувеченный командир приказал вынести себя наверх… Не забудь же, мать-Россия, имен Фитингофа и Дуркина, Рклицкого, Грау, Измайлова, Челкунова (Щелкунова. – А.У.), Огарева и многих-многих замученных и убитых за великое твое имя!» Лучше не скажешь.

Кают-компания броненосца «Наварин»

Кают-компания броненосца «Наварин» перед уходом на Дальний Восток