Александр Токун
Хроники Остунгславии

Завод в Будапеште

В полночь Штюцль прибыл на Западный вокзал Будапешта. Протиснувшись сквозь наполненную причудливым рокотом венгерской речи толпу, Маркус миновал огромный дебаркадер, в котором кружились седые хлопья паровозного дыма, и вышел на ярко освещенную фонарями площадь. Инженер едва не пошатывался от усталости, поэтому, недолго думая, заселившись в первой попавшейся гостинице, лег спать.

Утром Штюцль, наскоро позавтракав в отеле, взял с собой папку с документами, сел в такси и поехал на завод. Он находился в восьмом районе Будапешта – Йожефвароше. Машина долго проезжала по тенистым бульварам и широким улицам Пешта, и Маркус невольно отмечал про себя, что венгерская столица, пожалуй, не уступит Вене ни в роскоши, ни в величии, ни даже по техническим новинкам.

Автомобиль остановился у заводоуправления – длинного трехэтажного белого здания. Штюцль вошел внутрь и стал подниматься по лестнице на третий этаж. Из окна лестничной клетки инженеру открылась широкая панорама завода. Это были не два или три строения, вроде верфи в Корнойбурге, как обычно выглядели провинциальные заводы и фабрики в Остунгславии. Здесь же тянулись десятки длинных цехов из красного и желтого кирпича под двускатными жестяными крышами, отчего промышленный пейзаж напомнил Маркусу море. Маяком в этом стальном море крыш высилась стройная бордовая труба.

Штюцль разыскал приемную и вошел в нее. Увиденное поразило его еще больше, чем панорама завода. Вдоль стен стояли сразу несколько больших письменных столов, за которыми сидели пять девушек-секретарей. Стрекотали клавиши пишущих машинок, шелестели телеграфные ленты, то и дело пронзительно звенели телефоны. «По меньшей мере министерство!» – подумал инженер.

Ближайшая к Маркусу секретарь, недовольно оторвавшись от машинки, спросила что-то у него по-венгерски, и тот немного растерялся.

– Я… Мне нужно к директору, – сказал по-немецки Штюцль.

– По какому вопросу? – перешла на его язык секретарь.

– Да вот можете почитать, – протянул ей бумагу Маркус.

Пробежав глазами несколько строчек, девушка отдала лист назад.

– Проходите, – указала она на высокую массивную дверь.

Инженер, слегка робея, постучался. Из кабинета послышалось твердое «войдите».

Директор завода сидел за огромным дубовым столом. Это был человек средних лет с орлиным носом, умными, проницательными глазами и уже с немного седыми усами и бородой. Кроме стола и стульев, обстановку небольшого кабинета составляли лишь шкаф и сейф. За спиной директора висела карта Европы.

– Доброе утро, герр Макаи! – поздоровался Штюцль.

– Доброе утро! – поднялся со своего места директор. – Чем обязан?

– Я инженер Маркус Штюцль, по поручению Морской секции Военного министерства участвую в расследовании причин аварии нашей новой подводной лодки два дня назад. Нам необходимо ваше содействие, – он подал Макаи папку с документами. Тот стал внимательно читать.

– Да, это очень серьезное дело, – задумчиво проговорил директор, положив папку на стол. – При этом под угрозу ставится наша репутация как производителя. К сожалению, я не могу предоставить вам несколько экземпляров двигателя, потому что это вещь штучная. Но один двигатель данного типа мы обязательно доставим вам в Корнойбург. Транспортные расходы должно возместить нам Военное министерство. Вас это устроит?

– Думаю, да, – ответил Штюцль.

– Но уверяю вас, герр инженер, наш двигатель не мог стать причиной гибели подлодки. Производственный брак исключен. У нас работают высококвалифицированные кадры. Наш завод – одно из ведущих машиностроительных и электротехнических предприятий в Европе, – не без гордости произнес Макаи.

– Я вам верю, но все-таки мы должны убедиться в этом, – возразил Маркус.

– Я вижу, для вас обязательно нужно провести экскурсию по нашему заводу, – решил директор.

– Да что вы? У вас такое крупное предприятие, столько дел! Не слишком много внимания моей скромной персоне? – попытался отказаться Штюцль.

– Вовсе нет! Вы гость нашего города, так позвольте показать вам без преувеличения гордость всей Венгрии!

Макаи позвонил, и в дверях появилась девушка.

– Позовите Кертеса.

Через несколько минут в кабинете появился добродушного вида полный господин с блестевшей от пота лысиной и пышными усами, одетый в светлый клетчатый пиджак и такие же брюки.

– Знакомьтесь, это мой помощник Ласло Кертес. Он проведет для вас экскурсию по заводу.

– Маркус Штюцль, – кивнул инженер.

– Очень рад! – пожал ему руку Кертес.

– Насчет вашего поручения не беспокойтесь, – сказал на прощание Маркусу директор, – оно будет выполнено в кратчайшие сроки.

Штюцль шел в сопровождении Кертеса по коридору заводоуправления, когда вдруг услышал за своей спиной знакомый голос. Инженер обернулся. Худое продолговатое лицо, козлиная бородка… Так и есть! Это был его друг юности, однокурсник Чаплар.

– Михай? – назвал его по имени Штюцль.

– Маркус! – воскликнул Чаплар.

Они горячо обнялись.

– Сколько лет мы с тобой не виделись? – спросил Михай.

– Да уже лет десять прошло, – подумав, сказал Штюцль.

– Надолго в Будапешт?

– Нет, сегодня уезжаю.

– Тогда встречаемся в час у входа в заводоуправление. Вместе пообедаем, – предложил Чаплар.

– Давай, – согласился Штюцль.

Кертес, по всей видимости, слышал этот разговор, потому что решил занять своей увлекательной экскурсией все время, которое оставалось Маркусу до обеденного перерыва. Помощник директора сводил инженера едва ли не в каждый цех, так что к концу экскурсии у гостя рябило в глазах от всевозможных машин, устройств и агрегатов. Макаи не зря расхваливал свое предприятие: здесь было чем впечатлить даже видавшего множество технических новшеств Маркуса. Двигатели различных наименований, трансформаторы, турбины, генераторы, локомотивы, автобусы – все это производилось на одном заводе. Тысячи рабочих трудились в сердце венгерской промышленности. По словам Кертеса, руководство предприятия заботится о своих рабочих: для них построен целый поселок у стен завода. Выходила какая-то индустриальная идиллия, просто рай на земле для пролетариата. Наконец утомленный рассказами Кертеса инженер вернулся к заводоуправлению, где его уже поджидал Чаплар.

– В десяти минутах отсюда есть отличное кафе. Обычно я обедаю в столовой, но сегодня мы можем себя побаловать, – заметил Михай.

– Я не хочу быть тебе в тягость, – возмутился Штюцль. – Я могу пообедать и в столовой, как в старые добрые времена.

– Брось, там будет шумно!.. Решено, я тебя угощаю!

– Еще чего! Только этого не хватало!

– Ты же мой гость! – настаивал Чаплар.

– Опять «гость», – усмехнулся Маркус. – Ладно, веди меня…

Спор

Друзья сидели за столиком в кафе на тихой улице и ели гуляш.

– Ты случаем не женился? – поинтересовался Штюцль.

– Нет. Смотрю, ты тоже не женат? – заметил Чаплар.

– Ты так решил, потому что у меня нет кольца на пальце? – усмехнулся Маркус.

– Ну да. А еще ты ни капли не изменился, все такой же, как в былые годы, а семейная жизнь сильно меняет людей.

– В лучшую или в худшую сторону?

– По-разному, но меняет.

– Ладно, угадал. Я тоже холостяк. А ты давно здесь работаешь? – спросил Штюцль.

– Уже четыре года. Переехал из Пильзена, когда здесь началось восстание. А ты как?

– Работаю на верфи в Поле. А в Будапеште по делам Военного министерства. И все-таки как нам удалось здесь встретиться? Удивительно!

– Да, десять лет прошло! – покачал головой Михай. – А кажется, будто вчера.

Они стали со смехом вспоминать свои студенческие проделки, обсуждать профессоров, преподававших им в Высшей технической школе Вены. Когда поток воспоминаний иссяк, Штюцль стал пить кофе. Взгляд Маркуса случайно зацепился за кипу свежих газет, лежавших на пустом соседнем столике. Инженер потянулся за ними и стал перебирать одну за другой.

– Кругом политика!.. И все на венгерском! – с досадой проговорил Штюцль.

– Хочешь, я тебе что-нибудь прочитаю? – предложил Чаплар.

– Не стоит, – махнул рукой Маркус. – Мне кажется, после подавления венгерского восстания можно было бы и успокоиться, а они все пишут, пишут!..

– Уж не поддерживаешь ли ты нашего императора? – язвительно произнес Михай.

– А почему я не должен его поддерживать? – удивился Штюцль. – Он проводит разумную политику. Восстановил Союз трех императоров…

– Ты считаешь это большим достижением? – насмешливо сказал Чаплар. – Как ты не понимаешь? Скоро будет большая война, она неизбежна. Россия нам не союзник. Думаешь, русские станут воевать за интересы Германии? Николай II никогда не объявит войну своему кузену Георгу V. А у нас с Россией всегда были противоположные интересы на Балканах.

– Во-первых, если начнется война, будет очень неплохо, что Россия хотя бы не пойдет против нас, – заметил Маркус. – Во-вторых, после преобразования империи в триединую монархию балканский вопрос уже не стоит так остро, как раньше.

– Вот! – воскликнул Михай. – Типичная черта Франца II, как и всех Габсбургов, – решать свои проблемы за счет других народов. Раздавал бы свободу народам Цислейтании – полякам, итальянцам, украинцам. Но как он посмел покуситься на территориальную целостность Венгрии?!

– По-моему, все справедливо: австрийцы дали автономию чехам, венгры – сербам и хорватам.

– Как ты не понимаешь, что это только начало? Франц II создал опасный прецедент. Рано или поздно автономию потребуют другие народы!

– Ты, конечно, боишься за Венгрию? Но ведь император пошел вам на уступки и оставил под вашей властью Словакию и Трансильванию.

– Если бы в девятнадцатом году мы не восстали, Поповичи бы полностью разделил империю на национальные автономии, и через несколько лет она прекратила бы свое существование.

– Ты тисовец? – спросил Штюцль.

– Да, – признался Чаплар, – и что? Тиса говорит правильные вещи, он настоящий патриот Венгрии!

– Ладно, хватит об этом, – устало проговорил Маркус.

Он переменил тему, но беседа уже не клеилась, словно из нее вынули легкую непринужденность, которая была до этого. Вскоре инженеры стали прощаться.

– Рад был встретиться с тобой, Михай! Спасибо за угощение! Надеюсь, еще увидимся, – примирительно сказал Штюцль.

– Пока, Маркус! Всего тебе хорошего! – ответил Чаплар.

Они крепко пожали друг другу руки.

Выйдя на большую улицу, Штюцль поймал такси и поехал на Восточный вокзал, чтобы купить билет до Дрогобыча с пересадкой в Стрые, затем вернулся к гостинице. Расплачиваясь с водителем, инженер заметил, что у входа в отель стоит знакомый субъект с черной бородой, птичьим носом и глубоко посаженными глазами. Маркус вышел из машины и вперил взгляд в подозрительного незнакомца. Их взгляды на пару секунд встретились, затем странный субъект стал скорым шагом удаляться от инженера. Штюцль попытался догнать его, но тот, завернув за угол, растворился в толпе. Маркус с минуту тщетно высматривал незнакомца на тротуарах соседних улиц, потом отправился в гостиницу.

Войдя в свой номер, Штюцль так и застыл на пороге. Его чемодан был вывернут, вокруг на полу были разбросаны вещи. Инженер стал осматриваться. Документы и деньги он носил с собой. Кажется, ничего не пропало. Хотели обокрасть, но ничего не нашли? Или охотились за документами? Почему тогда не сложили все обратно в чемодан, чтобы не вызвать подозрений? Наоборот, как будто демонстративно разбросали его вещи. Хотят запугать? Не замешан ли здесь этот подозрительный тип, который преследует его с Вены?

Маркус спустился вниз к портье.

– Извините, в двенадцатый номер никто не заходил, пока меня не было?

– Никто.

– Ни горничная, ни…

– Никто.

Инженер помолчал, раздумывая, стоит ли устраивать скандал, и уже хотел идти, когда портье вдруг остановил его.

– Постойте, герр Штюцль?

– Да.

– Чуть не забыл. Вас спрашивал один господин.

– Кто?

– Он не представился…

– С бородой и вот таким носом? – показал Маркус.

– Да. Он спросил, в каком номере вы остановились, и сказал, что зайдет навестить вас.

– Не зайдет, – злобно произнес инженер. – Я уезжаю.

Штюцль собрал вещи и поехал на Восточный вокзал. До отправления поезда на Лемберг оставалось еще несколько часов, но загадочный посетитель не на шутку встревожил Маркуса, и он предпочел поскорее покинуть гостиницу. Оставшееся время инженер скоротал за угловым столиком в вокзальном кафе. Штюцль медленно цедил терпкий кофе, спрятавшись за широким разворотом газеты и стараясь выудить из ее венгерского текста знакомые слова. Когда до отправления поезда осталось всего несколько минут, инженер поднялся с места и быстрым шагом прошел на перрон. Платформа была пуста. Предъявив билет кондуктору, попенявшему Маркусу по-немецки за то, что тот опаздывает, Штюцль вскочил в вагон. Раздался пронзительный свисток кондуктора, и поезд тяжело тронулся, унося инженера в синюю ночную даль.

Дрогобыч

Поезд прибыл в Стрый в восемь часов утра. Штюцль вышел на привокзальную платформу с широким навесом и стал ждать поезда на Дрогобыч. Нудно моросил дождь, тучи низко стелились над окрестными лесистыми холмами. Вместе с Маркусом на перроне разместилась польская помещичья семья и несколько крестьян-украинцев. Вскоре к станции, натужно сигналя и изрыгая клубы сизого дыма, подкатил состоявший всего из трех вагонов поезд. Штюцль и помещик с семьей поехали вторым классом, крестьяне – третьим.

Через полчаса инженер уже стоял на платформе станции Дрогобыч. Вокзал находился на восточной окраине города. Маркус спросил у железнодорожного служащего, как добраться до нефтеперерабатывающего завода, и тот, вплетая в немецкую речь украинские слова и отчаянно жестикулируя, не без труда объяснил инженеру дорогу. Штюцль вышел из здания вокзала и оказался на длинной пустой улице, застроенной низкими каменными домами, в промежутках между которыми белели крытые соломой мазанки. У вокзала стояли две подводы, на которых сидели крестьяне. Маркус подошел к ним и хотел попросить подвезти его до завода, но на все его немецкие слова те только непонимающе качали головами. Инженер понял, что ему придется идти через весь город пешком, и он, запахнувшись в пальто, двинулся по улице в сторону центра.

Между тем дождь прекратился. Штюцль шел по узкому тротуару, старательно огибая лужи и поминутно удивляясь, куда подевались все люди. Но чем больше инженер приближался к центру Дрогобыча, тем оживленнее, веселее становилась улица. Дома становились выше, красивее, местами не уступая по своему убранству если не венским, то по крайней мере лембергским. Навстречу попадались бородатые евреи в черных ермолках, усатые буржуа в котелках, крестьяне в серых зипунах и темных шапках. Миновав главную площадь с ратушей, Маркус свернул на улицу, ведущую к нефтеперерабатывающему заводу. Дома снова начали уменьшаться, и вскоре Штюцль вышел за пределы города.

Вдали замаячили высокие дымящие трубы нефтеперерабатывающего завода. Он находился в километре от жилых домов Дрогобыча, между железной дорогой и рекой. Улица, по которой шел инженер, упиралась у завода в реку и за мостом через нее продолжалась грязным, раскисшим от дождей проселком. У проходной завода толпились несколько десятков крестьян, искавших возможности подзаработать. С трудом протиснувшись через людскую массу, Маркус добрался до проходной. Охранник смерил его недружелюбным взглядом.

– Мне нужно к директору, – показал Штюцль документы.

Взгляд охранника смягчился.

– Проходите. Ближнее здание, на втором этаже вправо.

Инженер пересек широкий песчаный двор с черными нефтяными разводами, заставленный деревянными бочками, за плотными рядами которых виднелась серебристая гирлянда вагонов-цистерн на тупиковой ветке железной дороги, и вошел в небольшое кирпичное здание. Разыскав приемную, он вошел внутрь. В небольшой, ничем не примечательной комнате за столом сидел, низко склонившись над пишущей машинкой, секретарь – высокий, худой парень в очках с тонкими усами и бородой.

– Добрый день! Мне нужно видеть директора, – сказал Маркус.

– Добрый день! По какому вопросу? – со славянским акцентом, но довольно живо спросил по-немецки секретарь.

– Кто там, Пилип? – послышалось за соседней дверью.

– Тут к вам, герр директор…

– Пусть заходит.

Штюцль вошел в кабинет. За столом сидел довольно грузный человек с темными, широко распахнутыми глазами и курчавой бородой, выдававшими его семитское происхождение. У стены стоял довольно простой, но красивый резной шкаф. В дальнем углу комнаты в большом горшке стоял высокий фикус с лаковыми листьями.

– Добрый день, герр Шварцбурд! Я инженер Маркус Штюцль, прибыл по поручению Морской секции Военного министерства. Нам нужна ваша помощь в расследовании причин аварии нашей подводной лодки три дня назад, – он положил документы на стол.

Директор бегло просмотрел бумаги.

– Здесь, конечно, все правильно, герр инженер, но… если я что-то понимаю… дизельное топливо не могло привести к взрыву подводной лодки, – Шварцбурд остановил пристальный взгляд на Маркусе.

– Это правда, но при наличии трещин в трубках могли взорваться пары топлива, – пояснил Штюцль.

Директор скептически посмотрел на инженера.

– Вы не подумайте, это не праздное любопытство. Если вам для расследования нужно топливо, я, конечно, доставлю его хоть в Корнойбург, хоть в Полу, хоть в Брегенц в каком угодно количестве. Но вы должны понимать, что и топливо, и его доставку оплачиваете вы, то есть Военное министерство.

– Разумеется, – кивнул Маркус.

– В таком случае я распоряжусь, чтобы вам сегодня же отправили одну цистерну дизельного топлива для подлодок, – заключил Шварцбурд.

– Спасибо! – поблагодарил директора Штюцль.

– Обращайтесь, – ответил тот.

Покинув завод, инженер вернулся в центр города. Вспомнив о своем обещании привести Герти сувенир из Галиции, Маркус отправился на кишащий подводами рынок на главной площади и купил у молодой крестьянки цветистый ситцевый платок. Затем Штюцль пообедал в довольно уютном кафе на той же площади и, еще пару часов бесцельно побродив по окрестным улицам, двинулся по уже знакомой дороге на вокзал.

Взяв билет до Стрыя, инженер вышел на платформу, постепенно наполнявшуюся пассажирами. Вдруг его глаза выхватили в толпе бородатое лицо с птичьим носом. Незнакомец снова гипнотически смотрел на Маркуса. У инженера бешено заколотилось сердце. Он медленными нетвердыми шагами направился к своему преследователю, тот стал неспешно удаляться от Маркуса. Штюцль прибавил шаг – подозрительный субъект тоже пошел быстрее. Платформа стремительно кончалась, бородатый незнакомец спрыгнул вниз и побежал по песчаной тропе между железнодорожными путями. На свободном левом пути вот-вот должен был появиться поезд на Стрый, на правом пути стоял длинный состав из цистерн. Инженер заметил, что пространство для маневра у странного типа резко сокращается, и припустил за ним бегом. В этот момент рельсы с левой стороны жалобно запели, дрожа под тяжестью приближавшегося поезда, громадный черный силуэт стал быстро расти, послышался оглушительный вой гудка, перекрывший грохот стучавших колес, из-под которых с яростным шипением вырвалось облако белого пара. Маркус, низко согнувшись и закрыв уши руками, переждал мгновение, за которое мимо него промчался локомотив поезда, и посмотрел вперед. Бородатый тип вскочил на вагон стоявшего поезда и исчез за цистерной. Подбежав ближе, Штюцль заметил, что впереди за одной из цистерн мелькнули две человеческие фигуры. Инженер забрался на вагон и посмотрел вокруг. На следующем пути стоял еще один ряд вагонов-цистерн. Незнакомца нигде не было видно. Впереди на одном из вагонов послышался шум. Маркус насторожился. Внезапно поезд, на который он вскочил, загремел вагонами и тронулся в противоположную от Стрыя сторону. Штюцль медлил. Куда подевался незнакомец? Удалось ли ему скрыться за вагонами соседнего состава? Или он спрятался на этом поезде? Что за люди едут на нем? Они связаны с бородатым субъектом? Пока эти вопросы беспорядочно кружились в голове инженера, поезд набрал скорость. Маркус обреченно опустился на стальную платформу и оперся спиной о покатый торец цистерны. Он ехал в никуда.

Поезд в неизвестность

Товарный состав, ритмично стуча колесами на стыках, неторопливо следовал по поросшим лесом холмам и заболоченным долинам, гулко гремел на мостах и сбрасывал скорость на крутых поворотах, которыми изобиловал путь.

Пользуясь грохотом колес, Штюцль решил поближе подобраться к своим загадочным попутчикам. Выглянув из-за вагона и выждав момент, когда поезд выедет на довольно длинный прямой отрезок дороги, инженер перескочил на соседнюю платформу и стал, осторожно переступая ногами по ее краю и обнимая руками цистерну, медленно передвигаться вперед. Добравшись до начала вагона, Маркус прислушался и осторожно выглянул из-за цистерны – никого. Штюцль перебрался на следующий вагон и так же прокрался вдоль цистерны в его начало. Впереди послышались короткие оживленные реплики на украинском языке. Инженер притаился, потом стал аккуратно высовываться из-за вагона. Из-за цистерны показался край серого зипуна, затем сосредоточенное усатое лицо с опущенными вниз глазами. Два крестьянина играли в карты, постелив кусок брезента между вагонами. Это внезапное открытие сильно насмешило Маркуса, он быстро спрятался за цистерной, чтобы отдышаться. Может, ему присоединиться к ним?..

Подождав, пока состав снова выедет на относительно ровный участок пути, Штюцль осторожно вернулся на свой вагон, сел на платформе, согнув колени и приблизив к ним голову, и задумался.

Вряд ли эти украинские крестьяне каким-то образом связаны с незнакомцем, преследующим его с самой Вены. Возможно, они просто едут зайцами в свою деревню, а на пути убегавшего от него на станции субъекта оказались совершенно случайно. Но как этот тип выследил его в Дрогобыче? Допустим, незнакомец увидел, как он садился в Вене в поезд до Будапешта, и мог поехать тем же поездом. Допустим, этот субъект проследил, в какой гостинице он остановился, и потом проник в его номер, когда он был на заводе. Допустим, этот тип проследил, как он приехал на Восточный вокзал. Но ведь там он весь вечер просидел в кафе, никуда не высовываясь, и последним сел на поезд до Лемберга. Да и утром в Стрые этого субъекта не было. Тогда откуда незнакомец мог узнать, что он едет в Дрогобыч? Выходит, тип заранее знал весь его маршрут!.. Откуда субъект мог это знать? Кому вообще был известен его маршрут?.. Мурзовскому, который отправил его с поручением. Кому еще?.. Герти, которой он обещал привезти подарок из Галиции… Все!.. Зачем им было рассказывать кому-нибудь о его передвижениях?.. Кто и зачем его преследует? Преследует и избегает. Что этому типу от него нужно? Документы? В них нет никакой ценной информации, которая могла бы заинтересовать иностранную разведку. Разве что они об этом не знают… Мурзовский мог случайно проговориться кому-нибудь на верфи, и вот теперь агент Бородач охотится за бесценной папкой… Даже смешно. Ну какой иностранный шпион из этого субъекта? Умеет только следить и исчезать в нужный момент. Ах да, еще проник в номер в отеле. А в остальном… Действует на редкость бестолково. Вместо того чтобы быть незаметным, как будто нарочно попадается на глаза. Вот именно – нарочно! Хочет запугать? Зачем?..

Тем временем поезд подошел к крупной станции и остановился. Инженер стал осторожно выглядывать из-за цистерны, наблюдая за вагоном, где ехали крестьяне. Но украинцы, по-видимому, не торопились покидать поезд. Прошло почти два часа томительного ожидания. Маркус размышлял, не сойти ли ему с поезда, пока тот стоит. Сдались ему эти крестьяне! Может, он и вовсе упустил их, но еще не знает об этом. Но любопытство все-таки взяло верх, и Штюцль продолжал терпеливо сидеть, опершись спиной о цистерну. По крайней мере, незнакомец его здесь точно не достанет. Наверняка тип остался в Дрогобыче. А куда едет инженер, он сам не знает.

Наконец поезд тронулся дальше. Слева проплыл довольно крупный город, из центра которого торчала стройная башня ратуши. Начали сгущаться сумерки. Темнота постепенно съедала силуэты отдаленных холмов. Над рекой, вдоль которой шли пути, поднялась молочная пелена тумана. Похолодало. Продрогший от долгого сидения Штюцль плотнее кутался в пальто и грел теплым дыханием руки.

Через сорок минут пути грузовой состав замедлился, заскрипел на стрелках и остановился на очередной станции. Здание вокзала заслоняла вереница стоявших на соседнем пути вагонов с лесом. Маркус, уже не боясь, что его обнаружат в наступившей темноте, высунулся из-за цистерны. Впереди послышался шорох и как будто шепот переговаривавшихся между собой крестьян. Затем раздалось тонкое ритмичное позвякивание металла. Инженер выглянул с другой стороны вагона и увидел, как темный силуэт карабкается по узкой стальной лесенке на верх цистерны. Затем послышалось тихое дребезжание отворачиваемой крышки люка. Штюцль понял, что крестьяне воруют топливо. Маркус задумался, стоит ли ему доложить об этом начальнику станции. Видно, эти люди промышляют воровством не от хорошей жизни, а герр Шварцбурд не обеднеет, если ему придется доплатить своему клиенту за недостачу топлива. Но досада за то, что несколько часов было потрачено на обыкновенных воров, пересилила благородство инженера. Он осторожно спустился на землю и, тихо передвигаясь вдоль соседнего состава, пошел искать вокзал.

Обогнув вагоны с лесом, Штюцль вскочил на узкую платформу и пошел на свет фонарей, горевших у двухэтажного здания вокзала. На вывеске под фронтоном значилось: «Хыров». По перрону навстречу Маркусу, размахивая тяжелым фонарем, двигалась невысокая плотная фигура. Поравнявшись с инженером, человек приблизил фонарь к его лицу, чтобы лучше рассмотреть.

– Добрый вечер! – зажмурившись, поздоровался Штюцль.

– Добрый, если не шутите, – отозвался начальник станции, подкручивая усы. – Позвольте поинтересоваться, что вы здесь делаете?

– Это долгая история, – устало проговорил Маркус. – У меня есть для вас более интересная информация. Прямо сейчас из цистерны соседнего состава двое крестьян воруют топливо.

– Где? – удивился начальник станции. – За лесовозом?

Инженер кивнул. Начальник станции быстрым шагом двинулся в сторону вокзала.

– Нужно позвать жандармов, – сказал он.

– Поторопитесь, если не хотите, чтобы они удрали, – бросил Штюцль вслед начальнику станции.

Маркус уже сам был не рад, что ввязался в эту историю. Пока он добирался до вокзала, крестьяне могли уйти, и тогда вся суматоха, которую поднял инженер на станции, будет на его совести. С другой стороны, ему все равно пришлось бы общаться с начальником станции, а теперь тот не станет расспрашивать о том, как он здесь оказался.

Через несколько минут начальник станции появился на перроне в сопровождении двух жандармов в зеленых мундирах и пробковых шлемах с пикой, на которых красовался огромный двуглавый орел.

– Добрый вечер! Я вас проведу, – обратился к жандармам Штюцль.

– Постойте! Давайте разделимся, – предложил один из них, вероятно, старший по званию. – Мы с начальником станции подойдем с другой стороны, а ты, Василь, следуй за господином.

Маркус повел жандарма за собой. Они обошли лесовоз и, стараясь не шуметь, стали осторожно пробираться по песку между двумя поездами. Инженер заметил, как впереди у одной из цистерн быстро засуетились человеческие фигуры. Вероятно, воры их услышали.

– Вот они! – шепнул Штюцль жандарму.

Скрываться уже не было смысла. Маркус и Василь со всех ног бросились бежать за крестьянами. Те проворно перелезли через платформу вагона-цистерны и исчезли за составом. Но наперерез им уже спешил второй жандарм в сопровождении освещавшего последнему путь начальника станции. После короткой неравной борьбы воры были схвачены жандармами.

– Так, что тут у нас? – спросил старший жандарм, подводя одного из задержанных к цистерне.

Рядом с вагоном остались лежать брошенные в спешке крестьянами ведра. Жандарм звонко ударил по ним ногой.

– А куда перелили? – поинтересовался он и, не получив ответа, повторил вопрос по-украински.

Неудачливый вор указал на лежавшую чуть поодаль деревянную бочку.

– Все понятно! Следы преступления налицо. Позвоните в жандармерию, пусть пришлют еще двух человек, – сказал старший жандарм начальнику станции, затем обратился к инженеру: – Благодарю вас за оказанную помощь в поимке преступников. Этих красавцев мы уже давно ищем.

Штюцль кивнул.

– Все это, конечно, хорошо, но кто мне объяснит, как добраться отсюда до Вены? – с трудом скрывая раздражение, произнес он.

– До Вены?! – воскликнул уже собравшийся уходить начальник станции. – Так просто и не скажешь…

– Сначала вы должны пройти с нами, – сухо заметил старший жандарм.

– Зачем? – удивился Маркус.

– Вы главный свидетель, необходимо оформить протокол.

– Но мне нужно ехать…

– Сожалею, но таковы правила.

– Все равно вы сегодня не уедете, – вставил начальник станции. – Здесь редко ходят поезда.

– А где здесь можно переночевать? – спросил инженер. – В гостинице?

Начальник станции поморщился.

– Это плохая идея. Знаете что? Переночуете у меня в квартире. Жена моя ужином накормит. Это будет честь для меня!

– Не знаю… – задумчиво проговорил Штюцль.

– Как уладите все формальности, приходите на вокзал, я вам объясню, как лучше доехать до Вены. А потом вместе пойдем домой, – заключил начальник станции.

Маркусу ничего не оставалось, кроме как согласиться.