Александр Тимофеевич Филичкин
Спокойная жизнь
Бежать за машиной было, увы, бесполезно. Хоть и старая «Лада», а всё равно не догонишь! Парень плюнул на потерянные по собственной глупости деньги. Повернулся к подъезду шикарного дома и торопливо пошёл по очищенной от снега дорожке.
В отличие от «любимого» Шефа, Паша ещё не бывал в квартирах богатых заказчиков. Он видел их интерьеры лишь на страницах архитектурных журналов. То есть, лишь теоретически знал, что там и как?
Парень шагнул на крыльцо, и смело нажал на кнопку звонка. В переговорном устройстве раздался щелчок. Глубокий заинтересованный голос участливо спросил из динамика: – Вы к кому?
Архитектор назвал имя и отчество клиента проектной конторы.
– Подождите минуту. – доброжелательно ответил мужчина, но дверь не открылась.
Парень терпеливо стоял перед широкими прозрачными створками и отчаянно мёрз. Находясь под объективами камер, Паша посчитал неудобным приплясывать чечётку на месте. Он встал, словно оловянный солдатик и стойко терпел муки сильного холода.
Минут через пять, прочный замок всё-таки щёлкнул. Полотно, изготовленное из бронестекла, наконец, распахнулось. Паша шагнул в большой светлый тамбур, и на деревянных ногах вошёл в богато украшенный холл.
Всё помещение оказалось заставлено живыми растениями, растущими в больших керамических вазах и кадках. За стильной конторкой, походившей на ресепшн отеля, стоял огромный охранник. Не скрывая во взгляде презрения, он с укором смотрел на жалкого гостя. Тот трясся, словно Каштанка из одноимённой повести Чехова.
Не говоря ни единого слова, секьюрити простёр мощную длань, и указал вглубь обширного зала. Сделал он это движение с грацией Цезаря, бросавшего в бой легионы бесстрашных солдат.
Передвигаясь робкой трусцой, архитектор двинулся в указанном ему направлении. Лифт был уже в двух шагах от него. Вдруг раздался мелодичный сигнал. Видно, кто-то из вельможных жильцов вызвал кабину наверх. Паша беспомощно взглянул на охранника.
– Лестница слева от вас. – послышался голос угрюмого Цербера.
Архитектор метнулся в угол огромного холла. Открыл дверь с зеркальными стёклами. Увидел знакомые бетонные марши и ринулся вверх по ступеням.
Нужно сказать, что высота этажей весьма удивила замёрзшего зодчего. К его недовольству, она была более трёх с лишним метров. К тому же, как оказалось, на каждой площадке находилось всего две квартиры.
Поэтому парню пришлось бежать на самый верхний, седьмой ярус нового здания. По скромным подсчётам, он быстрым шагом взбежал на девятый этаж обычного блочного дома. А может быть, поднялся значительно выше!
Когда Паша добрался до нужного уровня, то от него валил пар, как от смертельно загнанной лошади. Воздух из натруженных лёгких вырывался с таким же надрывом, как у погибавшего от скачки животного.
Парень кое-как проглотил сгустившуюся, как резина слюну. С трудом восстановил запалённое бегом дыхание и аккуратно вдавил кнопку коммуникационного устройства квартиры.
Он не услышал ни единого звука и совершенно не понял, какую реакцию вызвало его осторожное действие? Паша стоял и терялся в догадках: – «То ли я слабо вдавил эту клавишу, и сигнал не сработал? То ли внутри прочной двери лежит наполнитель отлично поглощающий звук?»
Минуту спустя он с раздраженьем подумал: – «Что же мне делать теперь? Ещё раз звонить или, может быть, постучать кулаком? Вдруг здесь сломана кнопка?» – в подобных сомнениях прошло ещё какое-то время. Затем, Паша снова поднял правую руку.
Бронированная толстая дверь широко распахнулась. Парень увидел мужчину, одетого в растянутую линялую майку и шорты, спускавшиеся почти до колен. В семейном кругу, всемогущий заказчик оказался не похож на себя.
Он выглядел подобно простым россиянам, отдыхавшим на дачном участке. Вот что значит, выйти из гущи народа. Даже большое богатство не привило ему аристократических признаков. К примеру, он не начал носить прекрасный домашний халат.
– Что ж ты так долго? – недовольно рыкнул хозяин и едва сдвинулся с места, чтобы пустить внутрь квартиры жалкого гостя.
Парень бочком протиснулся мимо массивной фигуры, заплывшей толстым слоем подкожного жира. Он просочился в невероятно большую прихожую и быстро оглядел помещение.
Архитектор заметил, что возле порога стоял шкаф-купе с дорогою верхней одежной. Он начал торопливо оправдываться и расстегивать тонкую «осеннюю» куртку, сшитую на «рыбьем меху».
– Не раздевайся! – скомандовал вдруг богатей. Хозяин сильно нахмурился и довольно невнятно объяснил свой приказ: – Нам нужно с тобою сходить кое-куда. Подожди меня здесь, сейчас я соберусь.
Нувориш захлопнул прочную наружную дверь. Шлёпая по паркету «вьетнамками» довольно дешёвого вида, он удалился в глубины шикарной квартиры. Одевался богач минут сорок пять-пятьдесят.
Всё это долгое время, Паша оставался в отлично натопленной просторной прихожей. Парень топтался на месте, как застоявшийся конь и изнывал от излишков тепла. Он хорошо пробежался, пока поднимался по лестнице, а теперь совершенно взопрел.
Чтобы чуть увеличить теплоотдачу от тела, парень снял с головы вязаную чёрную шапочку. Расстегнул «куртку-аляску», у которой совсем не имелось подстёжки, и стащил с мокрой шеи тоненький шарф. Всё это помогло очень мало. Ему всё равно было удивительно жарко.
Тогда архитектор решил скинуть куртку. Он быстро снял её с плеч, но не решился повесить вместе с хозяйскими шмотками. Уж слишком велик был контраст. Молодой человек перекинул одежду через левую руку и, наконец-то, почувствовал лёгкое дуновенье прохлады.
Теперь он походил на сельского интеллигента из чёрно-белого фильма советских времён. Не хватало лишь длинного зонтика и большого портфеля в руках. Тогда Паша походил бы на простого учителя, ждавшего большое начальство. Так и топтался он у порога, пока вельможный хозяин не изволил одеться.
Наконец, в глубинах шикарной квартиры послышался шорох. Через десять секунд в шикарные сени вошёл элегантно одетый заказчик. Он благоухал весьма дорогим и модным парфюмом. Паша вдруг застеснялся своего затрапезного вида и слегка покраснел.
– «Наверное, Босс хочет сводить меня в особняк кого-нибудь из своих богатых друзей». – мелькнуло у него в голове: – «Решил показать, что нужно мне сделать, чтобы было красиво».
Справившись с сильным смущением, парень осторожно спросил: – Может быть, мне нужно было одеться немного приличней?
Хозяин посмотрел на него с брезгливым сомненьем. Отрицательно покачал головой и пренебрежительно буркнул: – Сойдёт.
Богач влез в сапоги для суровой зимы, сшитые из мягкой крокодиловой кожи. Надел длинную дублёнку из ламы, выращенной в южноамериканских горах. Нахлобучил на лысину шапку из тёмно-серой шиншиллы и коротко бросил: – Пошли.
Путаясь в различных задвижках и роняя на пол «балаклавку», шарф и перчатки, Паша, словно слуга, распахнул наружную дверь. Он первым выскочил на площадку лестничной клетки. Вспомнил, где здесь находиться лифт? Бросился к электро подъёмнику и нажал на горящую кнопку блестящей сенсорной панели.
Никуда не спеша, заказчик закрыл квартиру на несколько сложных замков. Сунул ключи в небольшую барсетку из чёрной кожи какой-то рептилии. Прошёл мимо открытой двери пассажирской кабины и стал подниматься по лестнице.
– «А я-то подумал, что это последний этаж». – удивился парень своей невнимательности. Он отбросил досужие мысли и устремился вслед за «хозяином жизни»: – «Может быть, его друг проживает в пентхаусе, размещённом на крыше?» – прикидывал Паша по ходу движения.
– «Тогда зачем надевать сапоги и дублёнку?» – терялся в догадках молодой человек. Архитектор немного подумал. Решил, что нужно во всём походить на заказчика, и натянул на себя лёгкую куртку и шапку. Затем, намотал на мокрую шею тоненький шарф, связанный из какой-то синтетики.
Тем временем, они поднялись ещё на этаж. По внешнему виду лестничной клетки, восьмой ярус не был жилым. Скорее всего, там размещались различные коммуникации дома.
Заказчик и зодчий преодолели ещё два пролёта. Они оказались у низенькой двери, обитой неровно окрашенной жестью. Богач позвенел толстой связкой ключей. Выбрал из них самый простой. Отпёр замок. Потянул на себя прочную створку и шагнул за порог.
В глаза Паши внезапно ударил яркий, солнечный свет. Мало что, видя перед собой, архитектор двинулся следом. Через пару шагов, он ощутил, что зрение адоптировалось к внешней среде, и с интересом повертел головой. Парень оказался на плоской крыше высокого дома, занесённой свежевыпавшим снегом.
Придя в изумление, зодчий замер на месте и ошарашено огляделся вокруг. Судя по лёгким решёткам, закреплённым вокруг на столбах, летом данное место использовали в качестве детской площадки.
Подобные вещи делались лишь для того, чтобы к наследникам богатых людей не приставали детишки бедных сограждан. Не то, чего доброго, ещё чем-то их заразят. К примеру, опасной болезнью. Или, что хуже всего, ненавистью к «российской элите».
Сейчас на дворе стояла зима, обычная для средней Самары. Температура держалась не меньше, чем минус двадцать. Совершенно естественно, что сегодня там было пусто. Кому из детей богачей охота сопли морозить? Ведь дома есть мощный компьютер с выходом в информационную сеть.
Меж тем, нувориш сделал пару шагов по дорожке, покрытой иголками пушистого инея. Архитектор автоматически устремился вперёд. Он встал рядом с вельможным заказчиком, как ординарец с боевым генералом.
Мужчина замер на месте, как древнеримская статуя и широко улыбнулся. Жестом самодержца России он указал на зимний пейзаж, лежащий вокруг шикарного дома. Затем, сказал растроганным голосом, раскаявшегося в злодеяньях разбойника: – Смотри, какая вокруг красота.
Не понимая, зачем его сюда пригласили, парень начал вертеть головой в разные стороны. Он не заметил, что заказчик немедленно вышел из состояния умиления видом Самары. Богач сделал сосредоточенный вид и устремился к низкой надстройке, стоящей на кровле.
– Ну, ты любуйся пока, а мне нужно ехать. – послышался голос за спиной архитектора. Он резко повернулся назад и увидел, что заказчик уже скрылся в проёме.
Очнувшись от потрясения, Паша бросился следом. Холодая жесть, скользнула по пальцам. Стальная пружина захлопнула створку перед лицом архитектора. Замок-автомат тихо щёлкнул.
Затем, наступила та тишина, которую большие писатели называют звенящей. Она прерывалась лишь тихим гудением ветра, шумящего в проводах и огражденьях детской площадки.
Ошарашенный зодчий в отчаянии замер на месте. В тупом изумлении он пялился на закрытую дверь и лишь через пару секунд, увидел кое-что необычное. Оказалось, что с его стороны она не имела ни ручки, ни даже маленькой скважины, куда вставлялся бы ключ.
В парня ударил порыв леденящего ветра. Он холодной змеей проник под одежду недавно запарившегося проектировщика. Затем, двинулся дальше и остудил всё бельё, насквозь мокрое от горячего пота.
Паша моментально замёрз. Кожа внезапно покрылась мурашками. Архитектор почувствовал сильнейший озноб. Все его мышцы принялась колотить частая, неудержимая дрожь.
Надеясь, что его кто-то услышит, архитектор начал стучать кулаками по поверхности двери. Никакого ответа. Тогда он осмотрел стальную преграду, преградившую путь, ведущий на тёплую лестницу.
Только тут он заметил, что у косяка висит небольшая коробочка, чем-то похожая на домофон. К сожалению Паши на ней не было клавиш с номерами квартир. Трясясь от жуткого холода, зодчий нажал на большую круглую кнопку.
Раздался переливчатый мелодичный сигнал. Он прозвучал в ушах архитектора, как нежнейшая музыка космических сфер. Звонок быстро стих, но никто не ответил на короткий сигнал. Парень надавил ещё один раз, потом ещё и ещё. В ответ, тишина.
Придя в исступление, молодой человек заколотил в дверь ногами. Скоро он окончательно выдохся. Оставшись без сил, Паша привалился к стене, чтобы слегка отдохнуть. Внезапно раздался грубый голос охранника: – Ну, кто там, буянит на крыше?
– Меня забыли на детской площадке! – выкрикнул парень истошным фальцетом.
– Вас совершенно не слышно! – раздражённо буркнул консьерж: – Нажмите на кнопку и говорите потом в микрофон.
Паша нашёл небольшой бугорок из металла и вдавил его онемевшим указательным пальцем. Он пригнулся к зарешеченному окошечку устройства и закричал: – Откройте дверь мне, пожалуйста! Я тут замерзаю!
– Нужно брать с собой магнитный брелок! – недовольно откликнулся Цербер.
Вновь раздался переливчатый мелодичный сигнал. Замок тихо щёлкнул. Низкая створка слегка приоткрылась. Не веря в своё избавление, парень толкнул толстую дверь. Секунду спустя, он оказался в тёплой и светлой лестничной клетке и, сломя голову, бросился вниз по ступеням.
Паша промчался мимо двери заказчика. Наверху сухо щёлкнула стальная задвижка, закрывавшая выход на крышу.
Опасаясь, что застрянет в кабине подъёмника, архитектор не стал использовать новенький лифт. Он сбежал на первый этаж, выскочил на морозную улицу и помчался к дороге, проходящей недалеко от крыльца.
Сотрясаясь под порывами ветра, Паша ещё минут двадцать стоял у обочины. Он ловил автомобиль, который смог бы его довезти прямо до дома. В этот раз, ему подвернулась легковая машина, в которой печка работала на удивление плохо.
В свою «заводскую слободку» парень добрался ближе к шестнадцати дня. Благодаря очередному указу правительства, стрелки перевели на зимнее время. Так что, на улице стало совершенно темно.
К сожалению самарцев, уличные фонари почти не горели, а северного сиянья небес в городе отродясь небывало. Поволжье это вам не Москва и не Мурманск в полярную ночь.
С трудом переставляя замёрзшие ноги, Паша поднялся на пятый этаж панельной «хрущёвки». Он зубами стащил ледяные перчатки, сшитые из тонкой искусственной кожи. Непослушными от мороза руками кое-как вытащил ключи из кармана. Едва удерживая их непослушными пальцами, отпер две двери одну за другой.
Вошёл в маломерную «двушку», где жил вместе с мамой. С радостью хлопнул сначала наружной, а затем и второй, деревянной тоненькой створкой. Таким образом, зодчий укрылся от лютой самарской зимы.
Он стянул с себя задубевшие от холода полусапожки и «осеннюю» куртку. Влез в мягкие тапочки и, волоча одеревеневшие стопы, поплёлся на кухню. Мама была на работе «на сутки». К счастью, она не увидела, в каком состоянии пришёл её сын.
Парень взял из настенного шкафчика недавно початую полулитровку дешёвой водки «Родник». Свинтил ярко-синюю крышку с резьбой и, дрожащей рукой, налил себе полстакана живительной жидкости. Достал из холодильника полбатона «Любительской» и отрезал ломоть колбасы.
Единым глотком Паша выпил горькую жидкость. Он потряс головой от «невероятного богатства букета», наполненного духом сивухи. Затем, быстро заел «послевкусие», возникшее на языке.
Проглотив чуть прожёванный огромный кусок, Паша с большим удовольствием повторил процедуру. Так сказать, не в качестве пьянки, а лишь для лечения. Не то подхватишь простуду и будешь неделю с температурой лежать.
Убрав закуску и выпивку на прежнее место, он заплетающимися от водки шагами прошёл в свою тесную комнату. Там парень выключил вхолостую горевший компьютер.
Затем, вынул из тумбочки одеяло с подушкой и завернулся в тёплое «шерстяное» полотнище. От этого, он стал похож на короля по имени Лир, которого выгнали из столицы в провинцию. Потом, устремился к дивану, и ничком упал на постель.
Весь вечер и ночь Паше снился тропический остров, затерянный в большом океане. К счастью утомлённого парня, там не было ни «любимого» Шефа, ни одного из богатых заказчиков.
Глава II. Тихая гавань
Соседка
Вернувшись с работы, Верочка быстро разделась в тесной прихожей. Она поправила волосы у настенного зеркала и вошла в малометражную кухню. Увидев Пашу, стоящего возле плиты, жена бодро сказала: – Сегодня на остановке автобуса я видела Ленку.
– Кого? – не понял муж сразу.
– Бывшую соседку по коммуналке. Я тебе про неё когда-то рассказывала.
– За свои недолгие годы, ты жила в стольких разных квартирах, что я уже и не помню, кто это Ленка? – честно признался любимый «супруг».
– Ленка, которая на вопрос своей лучшей подруги: – Почему она стала плохо относиться ко мне и зачем постоянно третирует? – со смехом ответила: – Будет знать своё место!
– Извини дорогая, что-то не помню! – откликнулся Паша.
Верочка слегка напряглась, но решила не отступать от попыток освежить дырявую память супруга: – Та Ленка, которая брызгала дихлофос под дверь моей комнаты, а потом, громко топая, убегала к себе. Ну, та, с кем я жила в маленькой «двушке».
Жена вопросительно посмотрела мужу в глаза, а потом, как бы лишь для себя, тихо добавила: – Нормальная мне попалась соседка, неправда ли?
– Ах, эта! – воскликнул Паша радостным голосом. Скорее всего, он сделал так оттого, что, наконец, разобрался, о ком говорила жена? Верочка тотчас помрачнела. Супруг с опозданием понял, что в данное время, такая эмоция всё же не к месту.
Он поспешил посильнее нахмуриться, и сказал без прежней весёлости: – Теперь, кажется, вспомнил. И как же вы встретились? Бросились друг другу в объятия, как кровные сёстры, потерявшиеся во время войны?
– Почти. – угрюмо протянула жена: – По крайней мере, Ленка повела себя именно так, как ты сейчас пошутил. Когда она метнулась ко мне через пустынную улицу я, честно говоря, испугалась.
Я вздрогнула и внезапно подумала: – «Везде никого, вдруг она меня ещё и ударит? Что мне делать тогда? Ввязаться с ней в драку или лучше бежать?»
Я стояла, как столб и не знала, как мне теперь поступить? После того, что она вытворяла в той коммуналке, мне не только с ней обниматься, мне даже видеть её не хотелось. А Ленка так сильно радовалась, словно встретила дорогую подругу после многолетней разлуки.
Верочка замолчала на какое-то время. Потом, очень тихо продолжила: – Она подбежала и меня обняла. Честно сказать, я обалдела от такого проявления чувств. Представляешь? Словно сроду она мне не делала чего-то плохого. Ленка чмокнула меня в щёку и принялась сразу рассказывать про свою нелёгкую жизнь.
Я стояла, молчала и думала: – «Что с ней такое случилось? Почему она так изменила своё отношенье ко мне?»
А Ленка продолжала трещать, как сорока. Всё, всё про себя рассказала и про то, что её парень внезапно покинул, и про неприятности в офисе «ЧОПа», и про то, что она сильно болела, чисто по-женски. Даже операцию пришлось сделать бедняжке.
Она даже обмолвилась, что хорошо понимает теперь, нельзя к людям относиться так плохо, как часто она поступала с другими. Это обязательно к тебе же вернётся.
Если ты на кого-то наехал, то в ближайшее время, жди ещё больший наезд на себя. Если ты опустил кого-то до уровня плинтуса, то скоро тебя станут усиленно втаптывать в грязь.
Слушала я её и размышляла: – «Так вот почему она изменилась. После таких невероятных проблем поневоле задумаешься, правильно ли ты ведёшь себя в окружающем обществе?
Наверное, поняла, что обходилась со мной не очень порядочно. Теперь ей видно хочется расположить меня к себе своей откровенностью. Для этого и стала передо мной исповедоваться. Наверное, после того, когда всё мне расскажет, она попросит прощения?»
Тут мне, словно в голову стукнуло: – «Скоро придёт рождество, а перед этим замечательным праздником принято извиняться пред теми, кого в прошлом обидел. Наверное, только для этого Бог и столкнул нас на улице.
Нужно и мне попросить прощенье у Ленки. Я ведь тоже была не во всём с ней права. Может быть, я сделала что-то не так, как положено? Я уже начала слова подбирать для своих извинений. Тут она стала рассказывать про свою коммуналку.
– «Ну ладно,» – решила я мысленно: – «сейчас не буду её отвлекать. Попрошу прощения, когда начнём расставаться».
А Ленка мне всё продолжает рдокладывать. Мол, теперь в моей бывшей комнате проживает приятный высокий мужик. На вид, лет тридцать пять. Инженер на каком-то крупном заводе. Давно разведён. Он раньше работал в полиции – опером. У них даже нашлось несколько общих знакомых, из тех, кто сейчас трудится в «ЧОПе».
Она с ним живёт очень мирно. Можно сказать, что он ей даже нравиться, вполне сексуальный мужчина. Она его не третирует, с ним не ругается. Не то, что со мною когда-то. Иногда они даже вместе встречают какие-то праздники.
Я молча слушаю Ленку. Смотрю, как глаза горят у неё, когда она мне про соседа рассказывает, и потихоньку прикидываю: – «Нужно проявить к ней участие. Посоветовать ей что-то, про то, как строить отношения с этим мужчиной. Вдруг у них всё удачно получиться?»
Ленка остановилась на пару мгновений, я ей и сказала: – Ну и что же ты растерялась? – в том смысле, мол, долгое время вы находитесь рядом друг с другом в квартире. Так затащила бы его на себя, а потом, глядишь, и устроили свадьбу. Так бы семья и сложилась.
Все лучше, чем в зрелом возрасте одной куковать. Ей-то уже под двадцать пять. Давно не со школьной скамьи. Хватит ждать принца на белом коне. Нужно реально оценивать мир.
Верочка на секунду запнулась и продолжила с тем же напором: – Услышав мой глупый вопрос, она как-то вся встрепенулась и весело так отвечает: – Вот и мне на работе, в офисе «ЧОПа», все так же , как один говорят. Мол, отравила бы ты этого фраера, к чёртовой матери. Мы бы, через знакомых ментов, это дело замяли, а ты его комнату на себя и оформила. Стала бы вся квартира твоей.
– Представляешь? – спросила Верочка удивлённого мужа: – Я чуть не упала после таких её слов. Стою и не знаю, что можно сказать по данному поводу? Ленка, что-то мне ещё говорит, а я её уже вовсе не слушаю. Никак в себя придти не могу.
Тут Ленка вдруг спохватилась. Посмотрела на ручные часы и говорит: – Извини дорогая подруга, мне нужно бежать.
Я даже забыла, что хотела попросить извинения, и отвечаю: – Всего тебе Лена хорошего.
Она опять меня обняла. Чмокнула в щёку и напоследок сказала: – Если ты окажешься рядом, заходи ко мне в гости. Адрес ты знаешь.
У меня даже горло перехватило от её предложения. Не знаю, как получилось, но я вдруг спросила: – А ты меня не отравишь, как хочешь того мужика?
Ленка широко улыбнулась. Помахала рукой и, ничего не сказав, побежала к остановке маршруток.
– Прямо, как леди Ма́кбет в Мценском уезде, у Николая Лескова. – только и смог вымолвить Паша. Он помолчал и хмуро добавил: – Только с её друзьями из «ЧОПа», на каторгу она не пойдёт. Будет жить припеваючи в «двушке», одна словно барыня.
