Александр Тенгриханов
Режиссер Советского Союза

Глава 4

– Кушай, Лешенька. Может, тебе картошечки разогреть? – теща с утра просто порхает, и вообще вся лучится от радости. – Или варенье открыть? У нас еще смородиновое и малиновое осталось.

Зато Зоя сидит изрядно смущенная и ковыряется в своей тарелке. Я же наворачиваю сырники и просто млею от вкуса сметаны. Даже глаза закрыл и зажмурился от удовольствия. Дочки тоже активно работают вилками и помогают себе руками.

При слове «варенье» обе сделали стойку, как хищник перед броском. Улыбаюсь и решаю чуть пошутить над мелкими сладкоежками.

– Спасибо, но обойдусь без варенья. – Две пары возмущенных глаз готовы прожечь во мне дырку. – Сметана уж больно вкусная, а сырники – просто объедение. Специально творог покупали?

– Появилась у нас здесь новая молочница. Вот у нее все и берем. Но кто-то отказался есть творог. И чтобы он не прокис, пришлось пожарить сырники, – теперь уже Анна Михайловна обвиняюще посмотрела на внучек.

– Творог полезен для зубов, в нем много кальция. А варенье – наоборот, вредит здоровью. – Девочки приуныли, но я решил их не расстраивать. – Но под такое дело немного можно.

Довольные двойняшки сразу накинулись на вазочку со смородиновым, не дожидаясь, когда Анна Михайловна откроет банку с клубничным. Я тоже съел пару ложек. Просто объеденье какое-то. Решаю уточнить у тещи, чем еще помочь.

– Мы после завтрака гулять с этими егозами, но через часика полтора вернемся. Вы мне фронт работ определите, до обеда постараюсь сделать. А потом будем потихоньку собираться домой.

– Вот спасибо тебе, сынок! Из подвала надо всякое старье вынести. А далее я уже сама.

Услышав эти слова, Зоя поперхнулась, мать сразу начала постукивать ее по спине.

– Ты совсем сегодня бледная, дочка. Не заболела часом? Или утомилась вчера с дороги, бедняга. Может, тебе пойти полежать и отдохнуть? – излишне участливо произнесла Анна Михайловна.

После фразы про «утомилась» супруга стала похожа на свеклу. Не думал, что люди могут так быстро краснеть. А теща у меня, оказывается, тролль восьмидесятого уровня. Я сначала не понял реакции Зои, потом вспомнил, что сынком меня никогда не называли. А насчет «утомилась» – это вообще отдельная история. И дело не только в том, что на даче супруга ведет себя, как туристка. Пройтись по травке босиком, полить цветочки она любит. В остальном же – помощи не дождешься. Мысленно возвращаюсь к вчерашнему вечеру.

А рукопожатие у тестя сильное – даже не скажешь, что он кабинетный работник. Да и под небольшим слоем жирка массивной фигуры явно скрывается природная мощь. Он как раз загнал машину во двор и подошел к дому, с портфелем и свертком в руках.

– Баня натоплена? Пивка купил? – первое, что спросил Андрей Филиппович, увидев меня.

– Растопил хорошо и недавно дров подкинул. В ведерке два «Бадаевских», – даю краткий отчет.

Мясистое лицо тут же расплылось в довольной улыбке. В порыве радости тесть хлопнул меня по плечу. Будь на моем месте кто-то похлипче, так у него рука надолго бы онемела. Вот не умеет человек свою силищу контролировать.

Далее была восторженная встреча внучками любимого дедушки. Филиппыч принес двойняшкам двух плюшевых зайцев, чем вызвал полнейший восторг младшего поколения нашей семьи. Балует он их, в квартире игрушек хватает. Думаю, на даче ситуация похожая.

Тесть быстро сменил костюм на смешные полосатые штаны и тельняшку с длинным рукавом. Откуда-то Филиппыч достал новый веник и двинул в баню. Я тоже пошел переодеться наверх, попросив, чтобы меня позвали, когда будем садиться за стол.

А неплохо ужинают советские партократы. Жаркое с картошкой, два свежих салата, мясная нарезка и белый хлеб. Под такое дело теща достала бутылку «Ркацители» и графин с водкой. Дети давно клевали носом, и я отвел их спать. Сказка на ночь не потребовалась, уж очень девчонки умаялись. Обняв своих зайцев, через пару минут двойняшки спали крепким сном.

Вернувшись к столу, доел свою порцию и включился в беседу. Заодно более внимательно изучал свою новую семью. Забавно, но сразу вспомнилась Зоина бабушка, в квартире которой мы сейчас живем.

Мировая была женщина. Назвать ее бабулькой или старухой просто язык не поворачивается. Дело даже не в том, что Светлана Александровна единственная из родни невесты поддержала нашу свадьбу, еще и выделила комнату в своей квартире. Это тот случай, когда говорят – гвозди бы делать из таких людей. Старая большевичка, вернее, жена известного революционера, хлебнула в этой жизни многого. Опала мужа в тридцатые, чудом не закончившаяся лагерями или пулей. Гибель в первый год войны младшего сына и геройская смерть старшего на Квантунском фронте. Отказ от эвакуации и работа в госпитале все страшные года войны. Смерть мужа в середине пятидесятых, который продолжал работать, несмотря на больное сердце. Ничто не сломило ее железного характера.

После войны Светлана Александровна продолжала трудиться уже в гражданской организации, вплоть до весьма почтенного возраста. До конца своих дней она сохранила ясность рассудка и ни разу не жаловалась на жизнь. Еще бабушка обладала острым язычком и за словом в карман не лезла. По субботам она позволяла себе употребить грамм двести «Двина» и периодически зубоскалила. Политику бабушка никогда не затрагивала, а вот семье и ряду общих знакомых доставалось изрядно. Зятя она называла ревизионистом из-за того, что тот был ярым сторонником идей XX съезда. Дочка у нее получила звание – буржуазная сучка. Зоя же была просто мелкой мещанкой. Я удостоился почетного прозвища – симпатичный балбес. От правнучек Светлана Александровна была просто без ума, жалко, что не дожила до их четырехлетия.

Вот сижу и пытаюсь понять, чем семья номенклатурщиков отличается от простых смертных, за исключением определенного достатка. На самом деле – обычные люди, коих в СССР большинство. Стандартные разговоры про службу Филиппыча, необходимость каких-то покупок и бытовая мелочовка. Про XV съезда ВЛКСМ и прочие политические события не было сказано ни слова. Это, наверное, на предприятиях уполномоченные товарищи разговаривают исключительно лозунгами и цитатами классиков марксизма. Дома же – люди как люди. И не вижу я ничего плохого в мещанстве, если граждане честно зарабатывают свои деньги. Но точно помню, что данное понятие является в Союзе нарицательным. Только я еще не разобрался, почему.

Вино мне понравилось. Продегустировал пару капель, но пить не стал. Зоя и так смотрит подозрительно, хотя неизвестно, почему. Вот нет у меня воспоминаний, чтобы мое нынешнее тело приползало домой постоянно пьяным. Да и не похож я на алкаша. К выпивке особо не тянет, фигура спортивная, а ум так вообще ясный. Ха-ха. Решаю долго не засиживаться и поднимаюсь на второй этаж.

Уже сквозь сон слышу, как шуршит одежда и дергается одеяло. Оно оказалось в единственном числе и его предстоит делить с Зоей. Машинально поворачиваюсь на бок и обнимаю горячее тело.

– Ну, Алексей. Не сегодня, – супруга как-то вяло начинает избавляться от моих объятий.

Но я останавливаться не собираюсь. Даже предположить не мог, что у Зои такая роскошная грудь, которая, в общем-то, меня и распалила. Просовываю руку под нелепую ночнушку, чтобы убедиться в своей правоте. Упругие бедра, плоский живот… и наконец в моей руке предмет вожделения. Это просто чудо какое-то, и никакого силикона.

– Родители услышат, – шепчет Зоя срывающимся голосом, при этом стягивает с себя ночнушку.

Попеременно целую оба прекрасных полушария, вызвав у супруги сладостный всхлип. Руки меж тем путешествуют по всему телу, и я понимаю, что на ощупь Зоя так же хороша, как визуально. Белье только в этом времени подкачало. Это не старорежимные панталоны, но трусы совершенно незнакомой для меня конструкции. Судя по дыханию – супруга уже готова, да и я сдерживаюсь с трудом.

Ух. Это было что-то с чем-то. Или у меня давно не было секса с такой красивой женщиной. Но завелся я не на шутку, партнерша тоже всячески меня поддерживала. На второй заход мы пошли через более долгую прелюдию, заодно сменили миссионерскую позу. Здесь нам обоим будто снесло голову. Если я еще пыхтел, периодически порыкивая, то Зоя совершенно себя не сдерживала. На фоне скрипящей кровати это была просто эпическая сцена. Может, у супругов тоже давно не было секса, или сыграло роль эмоциональное напряжение, не знаю. Но я точно согласен разрешать все конфликты с женой подобным образом.

После третьего раза лежим обессиленные и пытаемся отдышаться. Зоя даже не стала слезать с меня и уютно разместилась на моем животе. Поглаживаю влажную спинку и понимаю, что мне начинает нравиться этот квест. Не знаю, как насчет шестидесятых вообще, но Алексей с Зоей были достаточно малограмотными в интимном вопросе. Ну, это если сравнивать с моим развращенным временем. Нет, никакими нетрадиционными формами секса мы не занимались, классика – наше всё. Вот только процесс подготовки бывает разным. И мне точно удалось сегодня удивить супругу. Хотя никакие воспоминания об этом аспекте жизни молодой семьи меня не посетили. Раньше я слышал фразу, что в Советском Союзе секса не было. Не верьте этим лжецам. Проверил лично – секс есть, да еще какой!

– Ты совсем меня заездил, – промурлыкала Зоя.

– Это кто кого заездил. В последний раз сверху была ты, – отвечаю с улыбкой и тут же вздрагиваю.

Супруга достаточно больно кусает меня за грудь. Опускаю руки ниже и подтягиваю ее за аппетитную попку. После долгого и сладостного поцелуя понимаю, что готов продолжить. Но Зоя перекатилась на свою сторону кровати и начала шарить рукой в поисках халата.

– Искупаться надо, но придется колонку нагревать, – с укором в голосе произносит она, встав с кровати. – Мама может проснуться.

– Если она не проснулась после наших художеств, то можешь шуметь спокойно, – мой смешок был прерван хорошим таким шлепком по животу.

Вот поэтому супруга с утра сама не своя, еще и родная маман хорошо ее подколола. Думаю, она точно все слышала, в отличие от тестя, который спит до сих пор. Не удивлюсь, если нас слышали и соседи. Зоя что-то совсем заскучала, отодвинула тарелку и начала пить чай. Смысла грустить не вижу, особенно после такой бурной ночи, но у нее свои тараканы.

Я же бодр и полон сил. Настроение так вообще близко к нирване. После завтрака иду в кладовку за великами. Уже через пару минут мы с дочками двинулись в сторону недавно открытой детской площадки.

М-да. Советские дети явно не избалованы игровыми площадками. Обычная металлическая горка, еще и без бортиков, деревянная песочница, грубоватые качели и тройной турник для разного роста. Вот и все. Но детвору это не смущало, и она с радостным визгом штурмовала горку. Очередь на качели была расписана чуть ли не до вечера. Я поздоровался с несколькими родительницами и бабушками, усевшись на бревно, играющее роль скамейки. И чего я ворчу? Наоборот, главе местного поселка надо сказать спасибо, что смог организовать детям подобное развлечение. Вон сколько радости и счастья. Вдыхаю свежий воздух, прикрываю глаза и просто наслаждаюсь чудесным подмосковным утром.

– Алексей, когда же ты порадуешь общественность своим фильмом? – вопрос был задан звонким и весьма красивым голосом.

Открываю глаза и наблюдаю прелестную картину. Но почему-то интуитивно сжимаюсь в ожидании какого-то подвоха. Напротив стоит Лена, подружка Зои, которая тоже пришла выгуливать ребенка, мальчика пяти лет. Несмотря на доброжелательную улыбку, чувствуется какая-то искусственность. Явно меня подкололи на предмет того, что давно пора осчастливить народ шедевром. А мадам хороша – высокая, стройная, длинные светлые волосы убраны в хвост, да и личико весьма симпатичное. Только в голубых глазах явно кроется насмешка.

– Елена, ранее я не понимал, что происходит. Но сейчас вижу, что мне не хватало музы. В качестве ее я вижу только тебя, – решаю потроллить хорошенькую язву.

Собеседница стала похожа на рыбу, выброшенную на берег, так как не могла подобрать ответ. В итоге она сделала вид, что сыну требуется срочная помощь, и отошла к горке. А с кормы мадам не хуже, да и ноги просто замечательные. Мини-юбка и короткий плащ не скрывают этого великолепия, выгодно его подчеркивая. При этом – никакой пошлости. Я вообще заметил, что местная мода какая-то более эстетичная. Вроде бы девушка в мини-юбке или коротком платьице – а выглядит гораздо скромнее, чем какая-нибудь моя современница в более строгом наряде. Или это я себе навыдумал, впечатленный открытыми и более добродушными лицами, нежели маски и злобные гримасы людей из XXI века.

Наигравшись и распрощавшись с подружками, дочки решили, что без мороженого возвращаться нельзя, ибо сие великий грех. Посмеялся и пошел вслед за ними в сторону магазина.

Купив сливочное мороженое в вафельном стаканчике по 18 копеек, мы уселись на лавочку и принялись вкушать этот нектар. Я уже и забыл, когда ел что-то подобное. А может, никогда и не пробовал. Все-таки пальмовое масло не может быть полноценным заменителем нормального молока. Девочки о подобных проблемах не думали, а просто налегали на вкуснотищу. В итоге мы появились на даче с измазанными лицами, сладкими руками и жутко довольные.

До обеда успел разобрать кладовку и рассортировать вещи. Родственники решили часть выкинуть, а что-то отдать соседям. Перед обедом быстро искупнулся, переоделся в чистое и спустился на кухню. Зоя помогла маме резать винегрет, под щебет близняшек. На меня она смотрела исподтишка и сразу отворачивалась, когда я ловил ее взгляд. Прямо какой-то детский сад, штаны на лямках. Будто Анна Михайловна не знает, чем занимаются молодые и женатые люди ночью. Или это я вчера перестарался?

А вот электричка за прошедшие пятьдесят лет не изменилась. Разве что сиденья деревянные и жуткая зеленая краска на стенах. Публика совершенно разнообразная, но в основном дачники. Садимся на свободную скамейку. Зоя сразу прильнула к окошку и начала махать провожающим нас дочкам. Размещаю на полке сумки с ужином и салатом, которые буквально навязала теща, и плюхаюсь рядом с женой.

Главное отличие от моего времени – это пейзаж за окном. Только лесополоса и частная застройка, без всяких многоэтажек. Еще порадовало отсутствие продавцов всякого хлама, дрянных музыкантов и попрошаек. До Белорусского вокзала нам ехать полтора часа. Не заметил, как задремал. Зоя давно уснула, положив голову мне на плечо. Проснулся уже в районе Филей, хотел потянуться, но побоялся разбудить супругу. Напротив сидела полная пожилая женщина, которая одобрительно улыбнулась. Ближе к конечной аккуратно растолкал Зою, которая долго хлопала сонными глазами. Выглядела она при этом совершенно очаровательно. Не удержался и чмокнул ее в губы. Ну хоть в этот раз не покраснела, уже прогресс.

Метро меня особо не удивило, я еще застал похожие вагоны. Разве что народу гораздо меньше и нет рекламы на стенах. Проезд, кстати, стоит пять копеек и монетку надо опускать в монструозные на вид турникеты. Помню, волку из «Ну, погоди!» эта конструкция половину хвоста оторвала. Переходим с Кольцевой на Калужскую линию, и уже через десять минут мы на «Академической». По дороге решили не заходить в магазин, так как еды хватает, а хлеб мы купили еще в поселке.

После ужина я наконец добрался до телевизора. Супруга в это время оккупировала ванную, предупредив, что это надолго. К моему несказанному удивлению, по первому каналу идет финал КВН-66. Придвигаю кресло поближе и впиваюсь в маленький экран. Команда «Волга» из Горького сражается с Минском. Честно говоря думал, что к этому времени КВН уже запретили. Ан нет, даже показывают в прайм-тайм. Половину шуток я не понял, но было очень весело и как-то душевно. Поразило, что многие конкурсы, вроде разминки и капитанов, существовали еще в стародавние времена. Опять радует народ – количество добрых и открытых лиц просто зашкаливает. А еще соведущей шоу выступала некто Светлана Жильцова, весьма милая и активная дама. На ее фоне молодой Масляков выглядел бледной молью. Вообще, не люблю я этого товарища, приватизировавшего конкурс и превратившего его с годами в унылое зрелище. Но сейчас все было весело, находчиво и по-доброму. По крайней мере, зрители смеялись и хлопали от души. Я и сам получил просто массу удовольствия. Не было натужных шуток и прочей дешевизны. Победила команда из Горького, хоть я и не понял, чем она лучше минчан.

В это раз я зашел в спальню позже супруги. Зоя что-то читала и делала вид, что не обращает на меня внимания. Сбрасываю одежду, ложусь и поворачиваюсь в ее сторону. Через некоторое время она не выдерживает и вопросительно поднимает брови. Кладу руку на круглую коленку, медленно начинаю ее поглаживать. Не встречая сопротивления, подбираюсь к заветному треугольнику. Слышу только, как Зоя вздохнула. Далее она зачем-то выключила свет и сама начала раздеваться. Ну вот, никакой романтики и предварительных игр. Люблю я медленно раздевать женщину, параллельно лаская ее тело. Но сейчас нет смысла навязывать свои хотелки, я и так, похоже, спалился по полной.

Этой ночью мы тоже особо не стеснялись и угомонились часа через полтора. Если бы завтра Зое не на работу, то точно продолжили до утра.

Глава 5

Разбудил меня не солнечный лучик, бьющий в глаза, а запах гренок. Вскакиваю с кровати и делаю быструю разминку. Захожу минут через пять на кухню, и действительно – Зоя выкладывает на тарелку последнюю порцию жареного хлеба. На столе уже стоит чайник под грелкой и тарелка с позавчерашней курицей. Супруга в своем легкомысленном халатике, но уже с прической. Интересно, во сколько она встала, если на часах еще нет семи?

– Мещерский, что это с тобой случилось? Опять встал с утра пораньше. Ты и делами сегодня займешься? – снова этот ироничный тон, будто человека с утра подменили.

– Я же сказал, что начал новую жизнь. Разве ты не заметила?

Зоя начала краснеть и сразу отвернулась, будто что-то забыла в холодильнике. Странные метаморфозы – вчера ночью она вела себя гораздо менее скромно. Или я еще не разобрался в наших отношениях? После умывания плюхаюсь на стул и приступаю к завтраку. Курица вроде нормальная, за полтора дня не испортилась, гренки – просто объедение.

– Зой, а рубахи мои поглажены?

– Ой, прости. Не успела я после стирки, – виновато ответила супруга. – Может, ты сам?

С утюгом я разобрался быстро. Вполне себе современный механизм, только тяжелый и с надписями «лен», «хлопок», «шерсть» и «шелк» на регуляторе температуры. Побрызгал белую рубаху из пульверизатора и принялся за глажку. Поругиваю про себя нерадивую хозяйку, когда ставлю очередную складку и начинаю тщательно ее убирать. В итоге постепенно приноровился и погладил сразу три рубахи. Удивительно, но в моем времени уже не было отечественных утюгов, одни сплошные «Мулинексы» и прочие «Брауны». И куда все подевалось?

Торопиться мне некуда, так как нужный человек появится в Театре киноактера не раньше обеда. Решаю дополнить свои записи, которые начал вести еще вчера вечером. Вдруг раздается телефонный звонок, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности.

– Леха, – орут в трубку, – ну ты куда пропал? Я вчера целый день звонил.

– На даче были, Самсон, – судя по голосу, это давешний звонивший. – С утра пораньше уехали, вернулись ближе к вечеру. Так чего там с работой?

– Все нормально! Едем в четверг уже рисовать. Обстоятельства немного изменились, так что не подведи. Я сегодня уточню объем работ и согласую все с заведующей. Оплата – как всегда. Там вроде семь беседок, и еще надо обновить две стены внутри здания. У нас есть четыре или пять дней.

– Ну, добро. Позвони, как окончательно договоришься, и время уточни.

Оказывается, я и в этой жизни неплохо рисую. С Сергеем Самсоновым мы познакомились в изостудии ДК Текстильщиков моего родного городка. Сейчас мой друг детства числился официальным художником, зарабатывая в основном на оформлении детсадов, школ и разных санаториев. Я ему помогаю, так как в сезон Самсон не всегда успевает выполнить все работы. За подобные шабашки платят на удивление неплохие деньги. Но сейчас это не главное, поэтому сразу возвращаюсь к записям. Не замечаю, как пролетает несколько часов. Так, теперь бы не опоздать. Хотя до Краснопресненской мне добираться минут сорок, и там пешком чуть больше километра. Надеваю рубаху, завязываю галстук широким узлом, далее пиджак и подхожу к зеркалу. А ничего так внешний вид, даже для XXI века пойдет. Кладу записи в потертый кожаный портфель, проверяю, ничего ли не забыл, и выхожу из квартиры, мысленно перекрестившись.

В обед метро совсем пустое, разве что вездесущие пенсионеры едут по своим неотложным делам. Иду через Кудринскую площадь, которая сейчас Восстания. Но мне не до архитектурных красот, хотя отсутствие Новинского пассажа я заметил. А еще деревья, невысокие – наверное, посадили не так давно. Здание Театра киноактера я нашел сразу – трудно не заметить огромную надпись и непонятную инсталляцию поверх нее. Поднимаюсь по ступенькам, киваю вахтеру и прохожу внутрь. Так, необходимо сориентироваться, а то память выдает забавные кренделя. Мне на второй этаж, где обычно проходили занятия. О, на ловца и зверь бежит! Моя цель стоит и курит у окошка, наверное, обдумывает очередной шедевр. И это не шутка – он действительно гений.

Мэтр и в молодости вполне себе узнаваем. Только без очков и лицо более круглое. Усы прежние, а на голове забавный чубчик темных волос.

– О, Мещерский, – произносит режиссер хрипловатым голосом. – Ваше сиятельство изволило посетить нашу скромную обитель?

Я вот ни черта не помню, чем накосячил перед наставником. Делать все равно нечего, надо его заинтересовать, так как он мой единственный шанс пройти квест.

– Георгий Николаевич, – делаю максимально трагическое лицо, – я виноват и обещаю исправиться. Но сейчас речь не об этом. Уделите несколько минут, я здесь сценарий набросал для дипломной работы. Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Ну, идем, посмотрим, чего ты там наваял. И что там у тебя такого смертельного случилось?

Заходим в кабинет с несколькими партами, где занимался наш курс. Вытаскиваю тетрадку со своими каракулями и кладу на стол.

– Если я не сниму фильм, то жена уйдет и дочек заберет. А для меня это смерти подобно, – говорю уже серьезно.

Мэтр хмыкнул и начал выслушивать мои сбивчивые объяснения. По мере понимания скепсис явно покидал наставника. Если быть откровенным, то моя курсовая работа была полным шлаком. Нынешний же сценарий в корне отличался в лучшую сторону, даже от работ моих более талантливых сокурсников.

– Неплохо, – подвел итог режиссер. – Только скажи мне, Алексей. Разве за два года тебя ничему не научили, и сценарий нужно писать именно так? Эти каракули ты называешь полноценной работой? Мне было бы стыдно перед учителями и товарищами. Но ладно, об этом позже. Дай немного подумать.

Некоторое время Георгий Николаевич сидел молча, потом вскочил и начал мерить шагами небольшой класс. Затем рука мэтра нырнула в карман за сигаретами, и он вышел в коридор, я метнулся следом. Сделав пару затяжек, наставник наконец вынес вердикт:

– А ведь должно получиться. Не такой ты безнадежный, как я раньше думал. На следующей неделе как раз освобождается группа, и можно приступать к подготовке. Только у тебя запланированы кадры на природе. Это нужно договариваться о месте съемок, далее – везти группу и решать много всяких организационных вопросов. Сложно все это и муторно.

– Проживание, питание и место я обеспечу, – быстро пытаюсь сориентироваться, как все это организовать. – А звук, свет и пленка будут?

– Все будет, не переживай. Тем более что у тебя фильм короткометражный. Ладно, завтра приезжай в это же время, я обговорю детали с кем надо. Думаю, добро нам дадут. Только вот язык твой, Алексей… Кто тебя просил болтать про блат и прочие дела, которые студента, и даже помрежа, касаться не должны?

– Так я это, выпил лишнего. Ну и в кругу своих разговор был, – мямлю в ответ, ничего не понимая.

– Насчет алкоголя нотаций читать не буду – ты уже большой мальчик. Только компанию, в которой ведешь подобные разговоры, надо выбирать тщательнее. А лучше – вообще молчать. Но будет тебе группа. Мне уж самому интересно, что у тебя получится. Декорации не нужны, съемки натурные, что облегчает задачу.

Кто-то настучал начальству о моей критике порядков на Мосфильме. После этого я мог в принципе закончить с работой и больше не мечтать о карьере режиссера. Понимаю, что мне просто жутко повезло. Ну и Георгий Николаевич оказался замечательным человеком, для которого дело важнее сплетен. Решаю добавить немного комизма, чтобы отблагодарить наставника в экстравагантном стиле. Падаю на колени и пытаюсь облобызать его туфли в стиле сумасшедших БЛМщиков из моего времени.

– Отец вы мой родной! Век не забуду вашу доброту, – начинаю причитать громким голосом.

Данелия реально перепугался и отпрыгнул от меня чуть ли не на метр. Рядом прыснули две симпатичные девушки, вышедшие из соседнего кабинета. Я же иду на коленях в сторону режиссера, уже играя на публику.

– Мещерский, ты это, прекращай, – растерянно произнес режиссер, пытаясь поднять меня колен. – Люди же смотрят. Неизвестно что подумают.

Хороший он все-таки человек, и действительно добрый. Может, даже слишком. Вскакиваю с колен и уже нормальным голосом произношу:

– Георгий Николаевич, если с режиссурой не получится, то возьмете меня актером в свой следующий фильм? Я даже на главную роль не претендую, на второго плана согласен.

Сначала я подумал, что меня сейчас будут бить. Но потом Данелия расхохотался, в чем его поддержали давешние девушки.

– Я же тебе чуть не поверил… Ну ты и прохвост! – отсмеявшись, произнес мэтр.

– А можно цветную пленку, Георгий Николаевич? – наглеть так наглеть, решаю я.

– Да… Ты… Совсем… – режиссер не мог найти слов от возмущения. – Мещерский, не испытывай мое терпение. А то вместо съемок поедешь работать актером, как ты хочешь, только в театр города Кушка или Анадырь, если тебе не нравится жара.

– Спасибо вам огромное! – произношу искренне и от души. – Вы действительно меня спасли. Теперь надо найти актеров.

Последние слова я пробубнил под нос, но Данелия услышал. Видя, что наставник, мягко говоря, изумлен, решаю позорно бежать. Окрыленный, подмигиваю двум улыбающимся красоткам и двигаюсь в сторону выхода. Уже свернув за поворот, понимаю, что брюнетка очень похожа на Людмилу Марченко. А блондинка еще не стала всенародно известной разлучницей семьи Горбунковых. Начинаю вспоминать, что с Марченко, которую называли советской Одри Хепберн, связана какая-то трагическая личная история. Но быстро забываю про звезду «Отчего дома», потому что увидел ЕЕ.

– Пузик, стой, – кричу вслед девушке и бегу за ней.

– Мещерский, сколько раз тебе говорить, что меня зовут Оксана? – голубые глаза сокурсницы метают самые настоящие молнии.

Ксюша из Белоруссии, и там ее фамилия наверняка воспринимается не так смешно. Но в Москве народ над ней тихонько посмеивался. Но девушка она добрая и отзывчивая, так что шуточки быстро прекратились.

– Я понял, извини. Забылся. Ты в кино сняться хочешь? – выпаливаю скороговоркой.

– Нет. И не надо ко мне приставать с грязными намеками. А что за кино?

М-да. Тяжелый случай. Но какой типаж! Стройная, со спортивной фигуркой, голубоглазая, светлокожая и абсолютно рыжая. Нет – ОГНЕННО-РЫЖАЯ! Волосы, отливающие медью, и веснушки, покрывающие лицо, руки, ноги, все тело, насколько удалось разглядеть. Ранее я к однокурснице особо не присматривался. Не умеет она себя подать, еще и одевается, как мышь – во все невзрачное. Но сейчас речь не об этом.

Мои близняшки, которых я решил снять в фильме, были примерно такими же. Яркими и огненно-рыжими. Они пошли в мою мать, хотя у меня даже веснушек нет. Зоя тоже совсем иная по типажу. Вот такие причуды генетики. В качестве матери, в моей задумке, Пузик подходит просто идеально.

– Так. Иди сюда, – хватаю вяло сопротивляющуюся однокурсницу и волоку ее к окну. – Подними голову. Повернись налево. Направо. Замечательно!

Думаю, даже на черно-белых кадрах будут заметны веснушки. Вот только что с гримом делать? Обхожу Оксану, внимательно ее разглядывая. Она вертится вслед за мной и смотрит очень настороженно.

– Приподними платье сантиметров на пятнадцать.

– Мещерский, – возмущенно вскрикивает Пузик, – я не буду с тобой спать! И вообще, у меня жених есть.

– Здесь с человеком о кино разговариваешь, а в ответ опять про интим. Оксана, мне на твои ноги посмотреть надо до коленок, уж больно у тебя длинное платье. Но если хочешь… – делаю максимально масленое выражение лица, – готов приватно обсудить с тобой любые вопросы.

– Дурак! И шутки у тебя дурацкие, – слышу в ответ, но коленки мне все-таки показали.

И зачем она прячет свои ноги? Длинные и весьма стройные – такие есть не у каждой нынешней звезды.

– Завтра после обеда встречаемся здесь же, – взмахом руки пресекаю попытку спорить. – Я же тебе не в полночь свидание назначаю. Родина в моем лице рассчитывает на тебя, Оксана Пузик из Бобруйска.

– Я из Борисова! – слышу возмущенный возглас.

– Неважно, все равно рассчитывает. Завтра, в районе четырнадцати часов, жду, – выпаливаю последнюю фразу и уже бегу вниз.

– Разрешите? – стучусь в одну из гримерок.

После некоторого перерыва и шороха за дверью раздается звонкий голос, подтверждающий, что можно войти.

– Валентина Васильевна, – прикладываюсь к ручке некогда популярнейшей актрисы, – заглянул к вам на минутку, но с большим делом. Выручайте.

– Лешенька, ты как всегда стремителен и обаятелен, – хохотнула Серова, – Как не помочь такому красавчику? Будешь пару капель?

Это она коньяк прятала, потому и не сразу открыла. Отвергаю алкоголь и неодобрительно смотрю, как актриса наполняет себе рюмку. Времени на политесы нет, поэтому сразу ввожу ее в курс дела.

– А ты дипломат, как всегда, – улыбается собеседница. – Героине нужна мама. А для двух главных действующих лиц требуется бабушка. Значит, Данелия обещал помочь?

– Только я не знаю, что там и как будет проведено по бухгалтерии, – останавливаюсь на оплате, после того как объяснил все детали. – Но со своей стороны обещаю сделать все, что смогу. В общем, завтра в 14–00 собираемся у Георгия Николаевича. Если вы не против…

Что-то мой запал увял под странным взглядом бывшей звезды. Некоторое время она молчала, потом ответила с небольшим надрывом в голосе:

– Мальчик мой! Ты просто не представляешь, как обрадовал меня этим предложением, – актриса грустно усмехнулась. – После нескольких лет исполнения одной и той же роли я готова сыграть даже тумбочку в твоей дипломке. Тетрадку свою оставь, если можно. Хочу посмотреть на весь сценарий.