Александр Тамоников
Чужое полушарие
Семенов промолчал. Старцев удовлетворенно кивнул головой и продолжил:
– Командование ГРУ наладило связь с военной разведкой Кубы. Кубинские разведчики прошли ускоренную подготовку по организации разведдеятельности. К началу этого года кубинская агентура, на которую наше правительство потратило немало сил и денег, начала решать связанные с Кубой задачи. ГРУ стало получать добытые кубинской разведкой сведения о планах правительства США. Провал вторжения на Кубу вызвал большое недовольство у американских военных. Выяснилось, что большинство офицеров и генералов считают, что это была опасная авантюра, подорвавшая авторитет США в глазах мировой общественности. Президент Кеннеди и вовсе воспринял провал как личное оскорбление. Он дал указание Объединенному департаменту США организовать мероприятия против Кубы с целью вызвать недовольство населения Кубы правительством Фиделя Кастро. Добытые кубинской разведкой сведения сотрудники ГРУ передали нам. Это дало возможность получить четкое представление: США вновь готовят кубинских беженцев в качестве наемников для очередной попытки интервенции на Кубу. Они жаждут взять реванш. По данным из кругов американского конгресса явствует: в планы США входит спровоцировать правительство Кубы на действия, которые позволят американцам осуществить против республики военную операцию. План уже разработан, его одобрил президент Кеннеди. Согласно этому плану, удар по Кубе, основной удар, планируется нанести с американской военной базы Гуантанамо. Корабли военно-морского флота, находящиеся в Карибском море, послужат поддержкой с моря. Сушу поддержат военно-воздушные силы с военных баз Флориды и Техаса.
– Информация, безусловно, важная, но зачем вы сообщаете об этом мне? – задал вопрос Семенов, как только в речи подполковника Старцева образовалась пауза.
– Потому что ты – заместитель начальника контрразведки, – ответил Старцев. – По сути, второй человек в подразделении. И уж если мы не можем договориться с первым человеком, значит, обязаны попытаться найти компромисс.
– Так вот к чему ваши слова насчет своевременности моего появления, – протянул Семенов. – А я-то думал, к чему бы это.
– Ты все еще считаешь, что я преувеличиваю и твой начальник не имеет информации, которая могла бы принести пользу нелегальной разведке? – теперь заговорил Шабаров. – Управление контрразведки не в курсе планов США? Название «Операция “Мангуста”» тебе ни о чем не говорит? Быть может, и о том, что правительство Советского Союза приняло решение оказать Кубе военную помощь, вы в контрразведке тоже не в курсе?
– Стоп! Дальше ни слова, – Семенов резко выбросил руку вперед, останавливая Шабарова. – Мне жаль, но вы обратились не по адресу. Даже если все, о чем вы говорите, верно и моя помощь была бы очень кстати, оказать ее вам я не смогу. Не потому, что нет желания, а потому, что нет полномочий. Хотите знать, зачем я здесь?
Ни Шабаров, ни Старцев не ответили, но подполковник Семенов все равно сказал:
– Я здесь для того, чтобы сопровождать экипаж Ту-114. Первый рейс воздушной связки. Летят представители прессы, комиссия Главного управления гражданского воздушного флота во главе с начальником плюс советские специалисты. Через три дня я улетаю, но даже если бы не летел, как я могу воздействовать на начальника, если он меня даже в замы по-настоящему не ввел? Я не принимал дела, меня не вводили в курс относительно функционирования подразделения, не знакомили с личным составом, не представляли на фуршетах, или что там у вас в таких случаях положено. Меня как заместителя начальника управления контрразведки не существует. Как вам такой расклад нравится?
Семенов раскраснелся, глаза зло сверкнули. Он был зол на то, что бывшие командиры вынудили его представить ситуацию в неприкрытом виде. Было неприятно осознавать, что он, подполковник госбезопасности Павел Андреевич Семенов, успешный командир спецподразделения, незаменимый человек в команде, непревзойденный тактик и стратег, превратился в пешку, которой даже места на шахматной доске не досталось.
– Почему молчал, почему ничего не предпринял? – выдержав паузу, чтобы дать Семенову время остыть, спросил Шабаров.
– А что я должен был предпринять? Прийти к вам, Алексей Петрович, и рассказать, как злой дядя не пускает меня в высшие эшелоны власти? – в голосе Семенова не было язвительности, только опустошенность. – И потом, откуда мне знать, как в контрразведке все устроено. Может, у них заместители начальников испокон веков действующими агентами служат и по командировкам разъезжают, а не по кабинетам сидят.
– Жаловаться не нужно, но совета мог бы спросить, – повторил Шабаров.
– Когда, Алексей Петрович? Я больше года в Москве не был. Вчера приехал и, как видите, сразу к вам.
– Приехал специально для того, чтобы экипаж сопровождать?
– Вероятно. У начальника управления контрразведки я еще не был, только сегодня пойду.
– Какой-то особый рейс? – поинтересовался Старцев. – Раз журналисты летят, значит, информация без грифа «секретно».
– Первый пробный рейс Москва – Гавана, – чуть смущенно проговорил Семенов.
– Так, значит, все же Куба, – Шабаров улыбнулся. – Интересный рейс, наслышан. Собираются перебросить воздушный мост между нашей и кубинской столицами, чтобы за сутки любой груз на Кубу доставлять. Сложный рейс. Начальник гражданского флота Логинов Евгений Федорович мне знаком. В прошлом военный авиатор, несколько раз пересекались. С 1959-го в гражданскую авиацию ушел, после уже не виделись. Мужик толковый, порядочный. Чем сложнее рейс, тем больше вероятности, что полетит он лично. Он-то точно в сопровождении не нуждается. Хотя правила меняются, а тут все же Куба.
– Думаю, только сопровождением здесь не обойдется, – высказал предположение подполковник Старцев. – Скорее всего, рейс используют как удачную возможность перебросить на Кубу агентов контрразведки. Или же на борту будет такой груз, о котором экипажу не скажешь.
– Только вы об этом не узнаете. – Фраза Семенова прозвучала не слишком вежливо, но Старцев не обиделся.
– Да поняли уже, – ответил он. – Принуждать тебя делиться информацией, полученной от руководства в режиме строжайшей секретности, мы не собираемся. Лети в свою Гавану, разбирайся с проблемами, решай задачи.
– А как только вернешься, первым делом к нам, – продолжил за Старцевым Шабаров. – С твоим неопределенным положением нужно что-то решать.
– И еще одно: если вдруг припрет, хоть на Кубе, хоть в Америке, хоть у черта на куличках, не геройствуй попусту. Ты теперь один действуешь, страховки нет, так что прежний пыл поубавь и гордость не больно слушай. Найди способ связаться либо со мной, либо с Шабаровым, вместе что-то да придумаем.
– Дело Николай Викторович говорит, мотай на ус, Паша, – подхватил Шабаров. – А то, что ты нам помочь не смог, об этом забудь. В любом случае хорошо, что поговорили. Мы хоть теперь понимаем, что от контрразведки нам помощи ждать – только время зря терять. Тебя в котором часу ждут?
– К семнадцати ноль-ноль.
– А мне к трем к генерал-лейтенанту, так что прощаться пора, – взглянув на часы, сообщил Шабаров.
Семенов проверил время: стрелки приближались к без четверти три, времени до встречи с начальником управления хоть отбавляй, а оставаться дольше в кабинете подполковника Старцева было неловко. Подумав, Семенов решил уйти вместе с Шабаровым и пойти прогуляться по ближайшему парку, голову освежить, новости обдумать.
– Пожалуй, и я пойду, – объявил он. – Спасибо за прием, Николай Викторович. И вам, Алексей Петрович.
– Молодец, что зашел, – похвалил на прощание Шабаров.
Офицеры пожали друг другу руки и разошлись каждый по своим делам. Старцев остался в кабинете готовиться к встрече очередной делегации, Шабаров отправился на доклад к начальнику ПГУ Александру Михайловичу Сахаровскому, а Семенов пошел коротать время в городском парке.
Выйдя из здания ПГУ КГБ, он не пошел по улице Кузнецкий Мост, а свернул во дворы. Обогнул Софийскую церковь, прошел мимо станции метро «Лубянка», обошел левым краем Лубянскую площадь и оказался перед воротами Музейного парка.
Он любил бывать в этом парке. Какое бы ни было время года, здесь всегда чисто, тепло и уютно. У него и скамейка любимая здесь была. Если пройти по центральной аллее почти до конца, а затем свернуть на боковую дорожку, окажешься как раз перед этой скамейкой. Летом она почти полностью закрыта от глаз отдыхающих густой листвой какого-то пахучего кустарника. Вот и сейчас, добравшись до скамьи, Семенов с удовлетворением отметил, что листва все так же зелена и густа. И так же привычно пахнет терпким и сладким одновременно. Летом пахнет, Москвой, свободой.
«Да, свобода у тебя, Семенов, теперь весьма условная, – размышлял он, сидя на скамейке. – Вроде бы и добился того, чего хотел, а ощущения радости нет. И встреча с бывшими коллегами удовлетворения не принесла. Хотелось вспомнить прошлое, окунуться в атмосферу дружбы и взаимопонимания, на короткий миг вернуться туда, где было легко и ясно. Не получилось». Как всегда, когда мысли двигались не в том направлении, в каком хотелось, Семенов мысленно сменил тему и начал размышлять о предстоящей поездке.
Куба, Остров свободы, камень преткновения между США и СССР. Противостояние двух ядерных сверхдержав длится не один год и с каждой новой инициативой Советского Союза становится все острее.
После перехода в контрразведку Семенов почти все время пробыл на Кубе и знал не понаслышке, как далеко зашло это противостояние. «Холодная война» – очень точное определение. Это не только прямая военная угроза, не только гонка вооружений. Это, скорее, стремление к расширению зон влияния. Советский Союз оказывал поддержку любым народно-освободительным движениям, если только они придерживались социалистического направления развития. Оружие и военные специалисты, воинский контингент и инструкторы всех направлений – лишь малая часть того, что Советский Союз готов был предоставить, чтобы приблизить победу революции и присоединить еще одну страну к социалистическому лагерю.
С Кубой было иначе. Пока Фидель Кастро вел борьбу с режимом Фульхенсио Батисты, Москва не вмешивалась, хотя, как было известно Семенову, Кастро не раз обращался к советскому правительству с просьбой предоставить военную поддержку. Каждый раз он получал отказ. По какой причине? Семенов мог только догадываться. Он полагал, что руководители СССР не видели в Фиделе лидера, способного довести борьбу до конца и не считали его способным избавить страну от влияния Америки. А влияние на тот период было велико. Даже сам идейный лидер кубинской революции – и тот, после победы над Батистой, в первую очередь нанес визит именно в США. Но и президент Эйзенхауэр не сумел объективно оценить способности Кастро и отказал ему во встрече, сославшись на занятость.
Поступил он явно опрометчиво. Кастро оскорбления не стерпел. Не по отношению к себе, как полагал Семенов, а по отношению к Кубе и кубинцам. Он начал непримиримую борьбу против засилья американцев. Он в буквальном смысле погнал их с Кубы поганой метлой. Национальным достоянием были названы все объекты, производства и банки, ранее принадлежавшие гражданам Америки.
Тогда США «закрыли лавочку» и прекратили поставлять на Кубу нефть и закупать их сахар. Фидель схватился за голову и вновь обратился в Москву. К тому времени советские руководители рассмотрели перспективы сотрудничества с Кубой и в помощи не отказали. СССР направил на Кубу танкеры с нефтью и начал закупать кубинский сахар по выгодной для Кубы цене. Дальше – больше. Специалисты в области народного хозяйства, строительства, экономики и прочих отраслей один за другим отправлялись в длительные командировки на Остров свободы. На Кубе с помощью Советского Союза начали строиться объекты различного назначения.
В ответ на вмешательство СССР во взаимоотношения Америки с Кубой правительство США в 1961 году разместило в Турции пятнадцать ракет средней дальности PGM-19 «Юпитер». Радиус их действия равнялся почти двум с половиной тысячам километров. Огромная часть Советского Союза оказалась под ударом. В том числе и Москва. Глава Советского Союза Никита Сергеевич Хрущев в праведном гневе во всеуслышание объявил, что подобного оскорбления не потерпит и даст «равноценный» ответ на акт агрессии со стороны Штатов. Никаких подробностей Никита Сергеевич не оглашал, но подполковник Семенов дураком не был, и с логикой у него дела обстояли неплохо, поэтому он понимал, ради чего Первый секретарь ЦК КПСС укрепляет отношения с Кубой.
От берегов Острова свободы до главного американского города Вашингтона не более девяноста морских миль, это порядка ста семидесяти отечественных километров. Советские ракеты средней дальности, имея дальность стрельбы до четырех тысяч километров, могли держать под прицелом почти половину авиабаз стратегических объектов ВВС США вместе с Вашингтоном. Даже с учетом того, что подлетное время американских ракет составляет десять минут, а советские ракеты могли достичь берегов Америки только за двадцать, определенный ядерный паритет подобный ход обеспечивал.
Будь он, подполковник Семенов, на месте Никиты Сергеевича, такой уникальной возможности утереть нос американскому президенту он бы не упустил. Судя по активности, с которой советские корабли весь июнь прибывали к кубинским берегам, Первый секретарь возможностью воспользовался. Будучи в это время на Кубе, Семенов видел, как увеличивается состав военных подразделений, призванный оказать интернациональную помощь кубинской армии.
В составе Группы советских войск на Кубе помимо артиллерии и пехоты появились вертолетные, мотострелковые и танковые полки. Семенов был уверен, что на этом дело не закончится. Еще он был уверен, что активная переброска советских войск является результатом майской встречи советской делегации с лидерами Кубинской революции.
В конце мая советская делегация посетила Гавану, об этом писали все СМИ. Официальная версия цели визита – сотрудничество в области сельского хозяйства и ирригации. Однако, если внимательно присмотреться к составу делегации, становится очевидно, что на встрече с Раулем и Фиделем Кастро они обсуждали не разработки в области сельского хозяйства.
Кто вошел в состав этой делегации? Посол СССР Александр Иванович Алексеев. О нем Семенов знал немного, но и того, что знал, было достаточно. Служил в органах НКВД, в органах внешней разведки, в 1959-м находился на Кубе в качестве корреспондента ТАСС, затем служил советником по вопросам культуры посольства СССР на Кубе. Логично, что его включили в состав делегации? Логично. Теперь посмотрите, кто он сейчас? Чрезвычайный и полномочный посол СССР на той же Кубе.
Кандидатура главнокомандующего РВСН маршала Бирюзова Сергея Семеновича в дополнительных комментариях не нуждалась. Тот, кто командует ракетными войсками стратегического назначения, об ирригации имеет весьма отдаленное представление. И все же в состав делегации он вошел. Любому понятно почему.
Про генерал-полковника Иванова, также включенного в состав кубинской делегации, отдельный разговор. В мае 1962-го, помимо военного опыта полевой работы и звания Героя Советского Союза, он имел за плечами огромный опыт штабной работы и занимал должность заместителя начальника Генштаба Вооруженных сил СССР, будучи начальником Главного оперативного управления. Чем делегации мог помочь опыт штабного командира, разрабатывающего такие стратегически выверенные операции, как разгром Квантунской армии летом 1945 года? Или каким образом он мог применить свои умения, полученные в ходе Маньчжурской операции? Тогда, в Маньчжурии, его руководство штабом и войсками было безупречным. Семен Павлович оперативно принимал решения в ситуациях, когда обстановка на фронтах резко менялась. Только вот вопрос: какое отношение это имеет к сельскому хозяйству?
И, наконец, Рашидов Шараф Рашидович, Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР. На первый взгляд ничего странного, что его выбрали в качестве одного из делегатов. У них и хлопок, и пшеница, и другие злаковые, масличные культуры. Плодоводство, виноградарство и овощеводство имеют общесоюзное значение, так что опыт для передачи кубинским товарищам в этой области имеется. Но! Семенов помнил, как в 1957 году Рашидов сопровождал Ворошилова в дипломатической поездке по Бирме, Китаю, Индонезии и Вьетнаму. Там Рашидов имел особый успех у борцов с колониализмом. Позже он участвовал в конференции Солидарности народов Азии и Африки в Каире и, как полагал Семенов, по инструкции советского руководства, вел переговоры с руководством Египта. И снова имел успех. Не по этой ли причине Рашидова ввели в состав кубинской делегации? Не для того ли, чтобы с помощью его обаяния продвинуть политические и военно-стратегические планы кубинскому лидеру Фиделю Кастро?
Так что же за предложение они могли выдвинуть лидеру Кубинской революции? На этот счет у Семенова тоже были предположения, и обдумать их имело смысл, так как все, что относилось к политическому и экономическому положению Кубы, касалось непосредственно его. Почему начальник управления контрразведки выдвинул его на кубинское направление? О возможностях и способностях Семенова он знал только с чужих слов. Громких дел, таких, которые прогремели бы на весь Советский Союз, у разведчиков-нелегалов не бывает, специфика работы не та. Но ведь в одном ведомстве работают, так что какие-то рассказы должны были дойти и до отдела контрразведки.
И все же этого мало. Катастрофически мало для того, чтобы понять, что за оперативный работник тебе достался. Тем более когда речь идет о таком сложном в политическом плане участке. О том, что СССР и США находятся на грани развязки Третьей мировой, говорили и короткими, и длинными языками. Все, кто хоть что-то понимал в политике, сходились во мнении, что, если в ближайшее время ядерные державы не придут к соглашению, мировой катастрофы не избежать. Одно неверное решение, и цепная реакция будет запущена, а там бомбовые удары понесутся без остановки, пока не уничтожат весь мир.
Длительное пребывание на Кубе показало подполковнику Семенову, насколько реальна опасность развития событий по наихудшему сценарию. На Кубу он попал как раз перед самой заварушкой в Заливе Свиней. Закончив очередное дело, он получил две недели отпуска лично от генерал-лейтенанта Сахаровского. Он же объявил Семенову, что его рапорт о переводе в контрразведку удовлетворен. Довольный и счастливый, Семенов первым делом помчался в управление «К» для представления новому командиру. Тот его и обрадовал: на сборы и подготовку шесть дней, а после – отчаливать к берегам Острова свободы. Как тут было возразить? С одной стороны, отпуск – приказ вышестоящего начальства, с другой стороны, Семенов впервые предстал перед непосредственным начальником и тут же начнет ему напоминать об отдыхе и законном отпуске?
В общем, с отдыхом не сложилось. Семенов начал подготовку к отъезду на Кубу. Задача, которую ставил перед ним новый начальник, была не совсем в его привычной плоскости. На начало апреля 1961 года на Кубе активизировались разного рода группы противников Кубинской революции. Кубинские революционеры относились к ним презрительно и даже прозвище дали «гусанос», что в буквальном переводе означало «червяки». Так вот эти «червяки» чуть ли не каждую неделю взялись взрывать, поджигать и другими способами уничтожать общественно значимые объекты, национальное имущество. В некоторых случаях случались и человеческие жертвы.
Кубинские патриоты сложа руки не сидели. 18 марта органы государственной безопасности арестовали сразу двадцать лидеров «гусанос». Дальше пошли одна операция за другой, в результате которых удалось дезорганизовать и приостановить деятельность противников революции. Приостановить, но не прекратить. Соответственно, работа по уничтожению группировок тоже продолжилась. Систематически в прибрежные районы по воде прибывали новые диверсионные группы численностью от четырех до двенадцати «гусанос». Эти группы ухитрялись за короткий срок добраться до центральных городов и устроить там очередную диверсию.
Подполковнику Семенову было дано задание выяснить, кто на Кубе координирует работу разрозненных групп «гусанос». Переброска произошла так быстро, что он толком не успел привыкнуть к мысли, что никакой команды у него теперь нет. Тем не менее с первой задачей, поставленной перед Семеновым органами контрразведки, он справился и в одиночку. Вычислил координатора, нашел его местоположение и передал информацию в управление. Семенов мог и ликвидацию объекта слежки произвести, но такой команды ему не давали. Впоследствии он не раз жалел об этом, так как люди, которым была поручена ликвидация, с этим явно опоздали.
13 апреля в Гаване произошел поджог крупнейшего на острове универсального магазина «Энканто». Пожар вспыхнул внезапно, никто из посетителей не успел сориентироваться. Люди метались в огне, усугубляя свое положение. В результате пожара погиб один человек, несколько получили ранения. И только после этого инцидента координатор был ликвидирован.
Семенова похвалили и велели продолжать выискивать недовольных кастровским строем граждан, определять степень их причастности к американским планам относительно свержения революционного правительства и передавать всю информацию лично начальнику управления «К».
Спустя четыре месяца в руки Семенова попал очень важный документ: отчет комиссии по расследованию причин провала операции в Заливе Свиней. На документе стояли подписи генерала Максвелла Тейлора, генерального прокурора Роберта Ф. Кеннеди, адмирала Арли Берка и директора ЦРУ Аллена Даллеса. Из документа явствовало, что 22 апреля 1961 года президент Кеннеди поручил генералу Тейлору собрать группу по изучению причин провала операции «Запата». Отчет был составлен 13 июля 1961 года и с тех пор актуальности не потерял.
Причинами разгрома были названы: невозможность добиться успеха тайными средствами, плохая воздушная поддержка (недостаточное количество привлеченных пилотов и нанесенных авиаударов), слабое вооружение «Бригады 2506», нехватка боеприпасов и явный просчет с ВВС Кубы. Этот же документ доказывал, что провал операции в бухте Кочинос только подстегнул США продолжать готовить прямое военное вторжение на Остров свободы.
– Не подскажете, который час? – звук голоса заставил Семенова вздрогнуть. Он так глубоко ушел в свои мысли, что совсем забыл о времени.
– Без четверти пять, – взглянув на часы, сообщил он прохожему, сорвался с места и бросился бежать к зданию Лубянки.
