Александр Сухов
Дэн Шир 1. Обнуленный

Пролог

Пожилой мужчина стоял у окна и смотрел на ухоженный заботами коммунальщиков обычный московский дворик. Конец лета. Небо еще высокое, синее. Солнце шпарит немилосердно. Однако многочисленные раны, заработанные генералом Ширяевым Денисом Анатольевичем за долгую и полную приключений, часто смертельно опасных, жизнь, однозначно давали знать, что с началом сентября погода основательно испортится, и осень начнет вступать в свои права, как и положено по григорианскому календарю. Особенно старого вояку беспокоила правая нога, перебитая аж в трех местах осколками взорвавшейся неподалеку мины еще в ту далекую Афганскую войну. Что самое обидное, мина была своей-советской выпущена своими же ребятами – ошибка корректировщика. Не первое и не последнее его ранение ибо спецназ всегда на передовой и в Афганистане, и в Африке, и в других горячих точках, в которых довелось побывать Денису Анатольевичу.

От прежней бурной жизни остались штаны с лампасами, фуражка с двуглавым орлом и золотым шитьем, парадный китель, также шитый золотом, с погонами генерал-майора и кучей государственных наград СССР, Российской Федерации, а также разного рода побрякушек от благодарных вождей «папуасов», за чьи интересы кровь проливал в разных точках земного шарика. Высшей из них, как считал сам Денис Анатольевич, была скромная медаль «За отвагу». Тот еще советский серебряный номерной кругляш с самолетами, танком и надписями красной эмалью: по центру «ЗА ОТВАГУ», внизу «СССР». Получил её за то, что сумел практически в одиночку из пулемета БТРа отбить налет душманов на колонну грузовиков с гуманитарной помощью для братского народа Афганистана. М-да, никаким братством там и не пахло. Жопа была от слова «полная». Есть в его нагрудной «коллекции» и звезда героя России. Однако эту награду он получил, скорее по совокупности, а не за определенное какое-то деяние, поэтому относился к ней без должного пиетета.

При своем немалом чине и орденах, он мог бы претендовать на участок земли в районе Рублево-Успенского шоссе или еще каком тихом престижном месте. Однако так и остался жить в выделенной ему еще в конце восьмидесятых как боевому офицеру спецназа двушке в доме сталинской постройки в Брюсовом переулке в центре Москвы неподалеку от знаменитого «Дома 100 роялей». Четвертый этаж, окна во двор, что в столице, незаметно превратившейся за тридцать с лишним лет оголтелого капитализма в шумный муравейник, гарантировало относительные тишину и покой. Привык к столичной жизни, а привычки в его возрасте менять сложно. К тому же, здесь хотя бы время от времени перекинешься словом с кем-то из соседей, забьешь «козла» за доминошным столом, с мужиками – такими же как он пенсионерами «за политику» пообщаешься.

В свои без малого семьдесят два Денис Анатольевич вот уже лет как одиннадцать живет в своей квартире совсем один. Единственный сын Олег погиб во Вторую чеченскую в две тысячи первом, так и не оставив после себя ни семьи, ни внуков. Супруга Валентина ушла вслед за сыном через пару месяцев, сердечко не выдержало и от тоски остановилось. Остался он один-одинешенек на всем белом свете ни родных, ни близких. С боевыми товарищами какое-то время поддерживал связь, а теперь как там у поэта: «Иных уж нет, а те далече». Да и было тех товарищей не так и много, поскольку специфика его работы не предполагала действий в составе крупных воинских подразделений. Время от времени о пожилом ветеране вспоминают разного рода патриотические организации продуктами снабжают на собрания всякие таскают, еще из Пенсионного фонда периодически заглядывают, интересуются, жив ли курилка старая, упаси господь, помрет, а ему копейку перечислят лишнюю, разорится бедное государство. Да, еще всякий раз на Девятое Мая непременно приглашают на Красную площадь, при параде и орденах. С президентом и его свитой поручкаться, сто наркомовских граммов с другими ветеранами пропустить, гречневой каши поесть, всякие байки послушать – годно. Вот только в последнее время настоящих ветеранов все меньше и меньше, их место на трибунах занимают всякие непонятные личности, не способные отличить АК от СКС.

Ему неоднократно рекомендовали перебраться в дом престарелых. Однако неискоренимый по своей сути индивидуалист Ширяев всякий раз посылал доброхотов куда подальше.

– Пока сам себя обеспечиваю, – отвечал он назойливым сотрудникам социальных служб, – не дождетесь. А как помру, можете делать что угодно с моей квартирой и прочим барахлом. Недолго осталось.

То, что ему недолго осталось мучиться, настоятельно подсказывал изрядно потрепанный организм. С каждым годом многочисленные раны давали о себе знать все настойчивее и настойчивее, особенно, как сегодня на грядущее изменение погоды. Хочется упасть на диван и валяться, ничего не делая. Однако холодильник пуст, хлеб закончился и, как бы ни было ему больно, необходимо брать ноги в руки и тащиться в магазин за продуктами, благо до ближайшего сетевого гипермаркета пара шагов.

По случаю царившей за окном жары, генерал не стал переодеваться и как был в легких шортах и футболке направился к входной двери. В прихожей домашние тапочки поменял на уличные сандалии. Чтобы не тратить лишние деньги, взял пластиковый пакет с полки. Перед выходом проверил наличие банковской карты в кошельке и ключей в кармане. Ну все готов. Прихватив пакет с мусором и «третью ногу» (так он называл деревянную трость), покинул квартиру.

Во дворе по случаю одуряющей жары и выходного дня (народ разъехался по дачам) немноголюдно. Лишь с полдюжины бабулек прячутся в тени беседки, откуда внимательно наблюдают за копошащимися в песочнице внучатами и что-то негромко обсуждают между собой, кажется, крайнюю серию какой-то бесконечной телевизионной мелодрамы. Ну да, точно:

– Вот увидишь, Николавна, Ольга этому козлу еще отомстит, это ж виданое ли дело беременную девку без средств выкинуть из своего замка, – донеслось до генеральских ушей злобное шипение одной из бабулек.

Что там дальше было по сюжету, слушать он не стал, не интересны ему все эти придуманные ушлыми сценаристами перипетии, не имеющие никакого отношения к реальной жизни.

Чтобы попасть к площадке с контейнерами для сбора твердых бытовых отходов (в просторечье – мусорке) нужно сделать небольшой крюк, сначала пройти вдоль дома потом повернуть направо, где между двумя соседними строениями и находился искомый объект.

Буквально через тридцать метров старик увидел компашку из четырех маргинального вида персонажей, беззастенчиво распивающих алкогольные напитки прям на лавочке перед вторым подъездом. Впрочем, едва выйдя на улицу он услышал разносившийся по всему двору мат-перемат и лишь, миновав густую заросль сирени, смог рассмотреть группу разнузданной молодежи.

Трое парней босяцкого вида, косящих под мелкий уголовный элемент, с ними девчонка шалава-шалавой, всем едва за двадцать, может быть меньше, в основательном подпитии обсуждали вовсе не телесериал.

– Так вот , – орал во всю свою луженую глотку один из парней с сизым в половину лица синячищем, – я ему грю: чо ты, Дюха, несешь, пасть закрой, нах! А он мне… – далее полился поток жесткой нецензурщины, суть которого заключалась в том, что какой-то неведомый перс по имени, вроде бы, Андрей надавал рассказчику банально по роже, отчего на лице пострадавшего образовалась обширная гематома, а в пламенном сердце возникло щемящее чувство неотмщенной обиды.

История показалась слушателям весьма забавной, поскольку все, включая девку, тут же отреагировали на неё бурным весельем и похабными комментариями.

Веселье и активное обсуждение «неправильного поведения лоха Юрки в отношении крутого парня Дюхи», сопровождаемое нецензурной бранью, грозило затянуться надолго.

Денис Анатольевич всю свою жизнь придерживался активной гражданской позиции и ко всякому беспорядку особенно на территории, примыкающей к его дому относился крайне негативно. Время от времени от его крепкой палки перепадало по спине или еще какому органу кому-нибудь из несознательных граждан, пытавшихся «слегка почудить» во дворе.

Однажды на него даже уголовное дело завели и судилище организовали. А все из-за того, что один малолетний толстопуз армянской национальности кидался камнями в бездомного пса, ненароком забредшего во двор в поисках пищи и общения с детьми. Ну огреб тростью пацан по руке с обломком кирпича. Ну и что? А шуму-то, шуму диаспора подняла:

– Это же рэбёнок , а дзеци – святое! – дружно орали на суде, брызжа слюнями, «гости» из Закавказья.

Впрочем, судье тогда для того, чтобы дать объективную оценку произошедшему, хватило одного взгляда на генеральскую форму обвиняемого и его внушительный «иконостас». В результате ушлый адвокат, назначенный Ширяеву в помощь государством, подал встречный иск, и родители мучителя животных были приговорены к внушительному денежному штрафу. Вот уж крику то было и подзатыльников тупоголовому отроку отсыпали немало, ведь деньги для некоторых важнее, чем «дзеци».

Соседи относились к Денису Анатольевичу с пониманием, даже те, кому за нарушение общественного порядка перепадало от его «третьей ноги». К тому же, генерал был весьма эрудированным человеком, и в спорах за доминошным столом его мнение на те или иные политические события, как правило, превалировало и поражало мужиков своей оригинальностью.

Вот и на этот раз Ширяев не мог спокойно пройти мимо творящегося в его дворе бардака.

– Молодые люди, – постучав тростью по спинке деревянной лавочки, он обратился спокойным голосом к компании распоясавшихся гуляк. – Во дворе дети малые, пожилые женщины, а вы материтесь как пьяные сапожники. Настоятельно требую покинуть это место.

– Гля, пацаны, дед! – Первым отреагировал на слова пожилого человека парень с разбитой в хлам физиономией.

– Требует, значит угрожает, – сделала вывод нетрезвая девка.

– А чой-то он нам угрожает?! – возмутился сидящий по правую руку от неё толстомордый конопатый юноша с откровенно дебильным выражением лица.

Тут в разговор вступил физически крепкий сероглазый блондин, похоже, главный заводила всей этой компашки:

– Дед, иди своей дорогой и не мешай людя̀м общаться. А то…

– …а то, что? – возмутился пожилой мужчина.

– Не нагнетай, – сузил взгляд блондин, – мы уважаем старость, но если что можем и нах послать. Кароч, туда и иди старый.

От подобной наглости у пожилого ветерана аж глаза на лоб полезли и пакет с мусором из рук выпал. Давненько его не посылали в столь грубой форме. Мозг, как, это иногда бывает, отключился, в дело вступили инстинкты, которые настоятельно требовали основательно наказать всю эту пьяную гопоту. Три отработанных годами усиленных тренировок взмаха деревянной тростью, и все трое парней валяются в бессознательном состоянии на заплеванном ими же самими асфальте. Бил четко, расчетливо, чтобы ненароком не прибить. Собирался повернуться к оставшейся за спиной девке, чтобы дать соответствующие указания насчет её дружков, но неожиданно почувствовал невыносимо-острую боль в области поясницы. Несложно догадаться, что девка, которую он пощадил, воспользовавшись моментом, сдуру умудрилась пырнуть его ножом и попасть в почку.

Обернувшись, он увидел абсолютно пустые глаза с аномально зауженными зрачками и бледное как саван лицо молодой женщины, в её трясущейся руке окровавленный нож.

Последней мыслью генерала было:

«Вот и ко мне Смертушка пожаловала. Обходила-обходила стороной, и нате вам, явилась в образе обдолбанной и пьяной в хлам девки. Несерьезно как-то. Несолидно».

Основательно потрепанное жизнью сердце старика, не выдержав болевого шока, остановилось, вскоре отключился и мозг. Упав на асфальт рядом с телами поверженных противников, Денис Анатольевич не слышал оглушительного вопля одной из старушек:

– Убили ироды! Генерала убили!

Через пару минут во дворе появилась инициативная группа жильцов. Кто-то вызвал полицию, которая не заставила себя долго ждать – все-таки столица государства, не какая-то Тмутаракань, где приезда стражей порядка можно ждать сутками, да так и не дождаться.

Хоронили генерала со всеми полагающимися заслуженному человеку почестями в Москве на Троекуровском кладбище рядом с сыном и женой. Много народу на похоронах не присутствовало. Да и откуда им взяться? Родни нет, друзей также. Лишь полтора десятка сердобольных соседей, с полдюжины представителей министерства Обороны, да еще отделение солдатиков с автоматами из ближайшей войсковой части. Аскетичного вида батюшка прочитал над гробом все полагающиеся молитвы и окропил покойника и присутствующих святой водой. Гроб опустили в яму. Присутствующие на погребении бросили на крышку по горсти земли. Парочка работяг азиатской наружности сноровисто закопали могилку и поставили временный крест. Присутствующие возложили на образовавшийся бугорок земли цветы и венки. Солдатики трижды стрельнули холостыми в воздух. После чего какой-то солидный мужчина в звании подполковника пригласил всех на поминальный обед в одном из ресторанов неподалеку от кладбища. Короче, все прошло чин по чину.

Из-за генеральской квартиры, расположенной в центре столицы, случилось склока между министерством Обороны и московскими властями. В результате победила «дружба» в лице ушлого адвоката по фамилии Розендорн, умудрившегося оттяпать весьма дорогие квадратные метры в собственное владение.

Убийцу осудили а посадили на долгий срок. Парни отделались легким испугом. Однако наука им на пользу не пошла, через полгода двое были застрелены при попытке вооруженного ограбления ювелирного магазина. Несостоявшийся главарь банды также получил пулю в плечо, но выжил и после выздоровления отправился на длительный срок в места не столь отдаленные.

Впрочем, вся эта мышиная возня уже никаким боком не касалась почившего в Бозе генерала Ширяева.

Глава 1

Неверный призрачный свет хаотично мигающих осветительных панелей в довольно узком длинном коридоре, по стенам которого змеятся многочисленные шланги, ну или провода в защитной оплетке. Где я? Что со мной? Состояние жутчайшей паршивости. Мало, что башка раскалывается и жрать хочется невыносимо, кто-то пытается выдрать кусок мяса из моего живота. Молниеносный взмах руки и причина боли трепыхается у меня в кулаке. Теплое мохнатое тельце. Крыса. Ну да, вроде бы крыса. Ну что же, еда сама меня нашла. Помнится за недолгое время голодного сидения в душманском зиндане так оголодал, что упавший прямо на голову грызун был мной воспринят как манна небесная.

Отработанным движением отрываю голову крысюку и прикладываюсь ртом к бьющему из шеи фонтанчику крови. Жаль мало этой до одури вкусной солоноватой жидкости. Ничего, есть еще и мясо, а если повезет, товарки этой твари неподалеку обнаружатся. Разодрал тушку за ноги, стараясь не повредить извлек кишечник. Оно, конечно, когда жрать хочется и с говном съешь, но лучше этого не делать, можно получить серьезное отравление. Затем трясущимися от голода пальцами содрал шкуру и наконец приступил к трапезе. Не заметил как смолотил тушку вместе с костями.

Голод немного отступил, наконец пришло понимание абсурдности ситуации, в которой оказался. Какая, на хрен крыса?! Какой коридор?! Я же умер. И по идее, если коридор и должен быть, не такой как здесь с проводами и светящимися LD панелями. По утверждению людей, выживших после клинической смерти, это тоннель со светлым пятном в конце, по которому должна лететь моя душа прямиком на божий суд, а там либо в Рай, либо в Ад. Впрочем, Рай мне не светит, поскольку праведником никогда не был. Скорее к чертям в Ад пошлют, в раскаленном масле купаться или, как там еще с грешниками поступают.

Выходит я в Аду. М-да, вот ты какой северный олень! Хе-хе-хе! Так, Денис Анатольевич, отставить! Хватит стебаться, необходимо разобраться в текущей обстановке.

Провел ладонью по щеке. Интересно, куда подевались морщины, из-за которых толком избавиться при бритье от седой щетины не получалось? И вообще, на мертвеца я не похож, поскольку определенно, имею вполне живое тело. Голое и невыносимо страдающее от голода, вызванных побоями болевых ощущений и довольно низкой температуры окружающего воздуха. И вообще, обстановка странная, подобных коридоров раньше мне видеть не доводилось.

Съеденная тушка зверька лишь слегка притупила острое чувство голода. Ожидать, что после столь суровой расправы над товаркой ко мне сбежится толпа вкусных грызунов не приходится. С великим трудом преодолеваю головокружение и усаживаюсь на пятую точку, опершись спиной о стену. Неудобно, связки проводов различной толщины упираются в тело и комфорта не доставляют, но все-таки терпимо. В тусклом свете осветительных панелей осматриваю себя насколько это возможно. Интересно, тело, определенно, не старика, худое, кожа да кости, судя по многочисленным гематомам, основательно побитое. Пошевелил конечностями и прислушался к внутренним ощущениям. Кости рук и ног не сломаны. Прощупал ребра. Вроде бы в порядке. Мышцы и внутренности отбиты – это поправимо, бывало и хуже.

Сплошные непонятки. Только что в разборке с какими-то мелкими хулиганами получил нож в почку. По идее должен умереть, ибо, насколько помнится, боль была страшная. Интересно, как это получилось у девки, неспособной адекватно воспринимать реальность, так четко ударить клинком? Впрочем, всякие чудеса случаются на этом свете. Или я теперь все-таки на том? Читал когда-то разные книжонки о переселении душ. Фантастику также почитывал. В последнее время модная тема, народ в кого только не переселяется.

Нет, наверное я все-таки еще не до конца помер – вот и мерещится всякое. Лежу на операционном столе, и какой-нибудь «пьяный врач» пытается зашить продырявленную почку… Так, почему именно хирург должен быть пьяным? Буйная фантазия навеяла:

Пьяный врач мне сказал, тебя больше нет,

Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел.

Чёрт! Снова какая-то бредятина в голову лезет. Попробовал ущипнуть себя за руку. Боль определенно чувствуется. Кажется, все-таки теория переселения душ получила в моем лице свое подтверждение. Я реалист-атеист в Бога никогда не верил, даже на войне вопреки расхожему утверждению, что атеистов там не бывает, не верил и не молился, как многие. А верю в науку и твердо знаю, что человечество еще не постигло мизерной доли массива знаний об окружающем мире, а также то, что основные фундаментальные открытия ученым только предстоит сделать. И если каким-то непонятным образом после ухода из той жизни я оказался в теле другого человека, значит, это никоим образом не противоречит законам мирозданья.

Успокоив себя подобным образом, я продолжал рассуждать. Похоже, в момент моей смерти кто-то основательно поиздевался над этим телом и в буквальном смысле выбил из него душу. Однако организм был не готов к окончательной смерти и продолжал функционировать, именно в него и затащило мою духовную составляющую. Повторяю, ни в Бога ни в чёрта не верю, и если «душа» человека существует, значит, это предопределено физическими законами нашего мира.

Далее следует, что доставшаяся мне телесная оболочка продолжительное время пребывала в условиях жесткой бескормицы, отчего основательно отощала. Наконец неведомые мучители притащили полумертвого человека в этот коридор, и перед тем, как оставить на съедение крысам, основательно отдубасили, не сломав при этом (что удивительно) ни единой косточки. Интересно, чем же так насолил своим недругам мой реципиент? И почему его все-таки не добили до конца?

Помимо означенных вопросов в голове зароилась таковых еще куча и самый главный из них; «Что делать?».

Очевидно, парня поместили туда, где обнаружить его будет практически невозможно, хотя бы в самое ближайшее время. Может быть, потом кто-то и найдет основательно обглоданные грызунами кости. Мне такой исход кажется неприемлемым. Получается, ответ на главный вопрос лежит на поверхности: «Идти туда, где могут оказать реальную помощь».

Разбитое в хлам тело при одной лишь мысли о необходимости куда-то двигаться, решило взбунтоваться. Тогда в дело вступил мой изощренный мозг. Эвон сколько тут проводов. А если один из них повредить, непременно примчится работяга-ремонтник. Увидит меня беспомощного и вызовет службу спасения.

Поскольку мысль показалась мне замечательной, незамедлительно приступил к её реализации. Повредить самый тонюсенький из проводов стало для моей основательно покоцанной тушки еще той задачей. Однако, как говорится – «воля и труд всё перетрут». Тонкий на вид кабель пришлось много раз сгибать и разгибать, а потом к процессу деструкции еще и зубы подключить. Перегрыз, получив при этом ощутимый удар током. Не отключился при этом на радость местным грызунам и слава богу.

Теперь лишь осталось дождаться прихода человека.

Однако словами не описать моего удивления, когда у самого пола в противоположной стене в паре метров от меня, серый пластик будто протаял. Из образовавшейся ниши выползла паукообразная хрень размером с футбольный мяч, и на восьми своих гибких полуметровых ножках с присосками устремилась к поврежденному участку энерговода. При этом штука верещала, подобно R2D2 из киноэпопеи «Звездные войны», еще и переливалась разноцветьем светодиодов. Штуковина сноровисто подбежала к поврежденному участку, схватила щупальцами болтающиеся концы поврежденного провода и запихнула внутрь своего шарообразного тела. Через несколько секунд провод был как новенький и ничто не напоминало о недавнем разрыве.

Мои попытки привлечь к себе внимание, путем хватания робота-ремонтника за одно из щупалец, окончились чувствительным ударом тока по шаловливым ручонкам. Твари бессердечные, я имею в виду создателей таких роботов. Хотя, вполне ожидаемо, без должной защиты ушлый народец давно растащил бы все подобные механизмы по домам и приспособил к личным нуждам. Закончив свои дела, бездушная железяка побежала обратно в своё убежище и через минуту отверстие вновь само по себе закрылось и уже ничто не напоминало о том, что в глянцевом светло-сером пластике (или не пластик вовсе?) стенового покрытия только что зияла темная дыра.

Было больно и обидно. Мало, затратил кучу сил, чтобы порвать провод, гадкий гад вместо того, чтобы поступить согласно трем законам робототехники Айзека Азимова, буквально проигнорировал терпящее бедствие разумное существо. Вот же сука. Хотя чего это я? У меня дома робот пылесос, подаренный года три назад какой-то благотворительной организацией, и помощи в случае чего от него вряд ли дождешься.

Ладно, коль человек-ремонтник на мои варварские действия не отреагировал, придется «спасение утопающих» брать в собственные руки и ноги.

В данный момент имею два вероятных направления движения. Как всякий уважающий себя мужик, решил пойти налево. Ну как пойти? Несколько попыток подняться на ноги, чтобы передвигаться пёхом успехом не увенчались. Пришлось, уподобившись одному знаменитому летчику времен Великой Отечественной, ползти. Благо в отличие от того героя, мои ноги не были перебиты, пол ровный, слегка рифленый. К тому же, в наследство от своей прошлой военной жизни имею богатую практику передвижения по-пластунски.

Ползу и удивляюсь пластичности своего сознания. Совсем недавно был в теле пожилого человека, без трости никуда, теперь в шкуре молодого парня чувствую себя вполне по-хозяйски. А может быть я все-таки как и прежде генерал Ширяев, валяюсь в отрубе на больничной койке после удачной операции под капельницей? Нет, интуиция настоятельно подсказывает, что мое теперешнее состояние является именно объективной реальностью, а не плодом разбушевавшейся фантазии. Ладно, пусть оно так и будет, в любом случае, юный организм лучше старого. А то, что все болит и потряхивает от голода и холода, так это временно. Как сказал герой одного из фильмов о войне: «все преходяще, а музыка вечна». Значит, душа – это именно та «музыка», которая не умирает, а постоянно кочует из одной физической формы в другую. В таком случае, почему в своей прошлой жизни я не помнил предыдущую, а сейчас могу представить любой эпизод из жизни Ширяева Дениса Анатольевича значительно ярче, нежели в том старом теле? Ладно, с этим после разберемся. Теперь для меня главное выбраться к людям, авось окажут помощь. Неплохо бы поймать еще одну крысу, нет, пару, а лучше трех. Жрать хочется как с пулемета.

Перед внутренним взором неожиданно возникли глиняные стены зиндана, где я оказался после того, как меня контузило близким разрывом гранаты, выпущенной каким-то духом из РПГ-7. Кормили скудно, лепешка в сутки и несколько шариков твердого как камень курта – вот и вся еда. Из питья был глиняный кувшин объемом литров пять, вонючей мутноватой воды, набранной, по всей видимости, прямо из арыка, где местные бабы стирали обосранные штаны своих мужей, а мелкие купались. Думал ноги протяну. Меня спасло то, что однажды ночью на меня буквально упала крупная крыса. Вот тут уж ей с «подводной лодки» иначе как в мой желудок иного пути не было. Жрать хотелось так, что было не до брезгливости. Поймал, открутил башку прильнул к фонтанчику крови. Потом разделал тушку. Мясо сожрал, внутренности пригодились в качестве приманки для следующего грызуна, благо решетчатая крышка находилась чуть выше вытянутой руки. Ночью, когда галдящая толпа аборигенов, уставших от дневных издевательств над «проклятым шурави», разбредалась по своим глинобитным хибарам, для меня наступало время охоты. Мне было непонятно, чем вызвана столь острая ненависть буквально всех обитателей кишлака к военнопленному, вместе с ней постоянное желание метнуть в меня камень, плюнуть или даже помочиться. Камни чаще всего, ударившись о деревянную решетку, теряли энергию и не причиняли мне особого беспокойство. К плевкам и льющейся сверху моче я довольно быстро адаптировался. Днем старался отсыпаться. А вот ночью подпрыгивал, зацепившись руками за толстые прутья, подтягивался и раскладывал в центре решетки приманку. Затем, оставалось лишь ждать. Как только грызун прибегал на запах требухи, я подскакивал изо всех сил бил кулаком по решетке. Напуганный до смерти зверек на какое-то время впадал в ступор и становился добычей удачливого охотника. Довольно часто крысе все-таки удавалось спастись. За ночь удавалось поймать до трех грызунов. Разумеется, я их тут же пожирал с неописуемым удовольствием.

Отринув прочь неприятные воспоминания, удвоил усилия. Будет неприятно, если коридор приведет меня в тупик или в более глухие места, где людьми вообще не пахнет. Роботы… Да тут есть роботы, наверняка их много, но помощи от них ждать не приходится. Странное место. Может быть, какие-то служебные отсеки огромного океанского судна или военной базы, расположенной где-то глубоко под землей. Хотя скрытые ниши в стенах и появляющиеся оттуда роботы-ремонтники навевают совсем иные ассоциации. На той Земле уж точно до подобных штуковин наука и технологии еще не доросли. Выходит, я попал в будущее, ну или какую параллельную реальность, обогнавшую земную в своем развитии. Интересно, на сколько обогнавшую? Так или иначе, если повезет, узнаю. Не повезет, сдохну, и моя душа улетит на очередное перерождение, где обо всем произошедшем в прошлых своих ипостасях я уже помнить не буду.

Через час по самым грубым подсчетам мне удалось преодолеть около километра. Вкусные грызуны более не попадались. Похожу до усёру напуганы моей скорой расправой над одной из своих соплеменниц. Ну и ладно, главное, чтобы не набросились кучей. Странно, что здесь вообще присутствуют грызуны. Неужели при столь развитом технологическом уровне общества людям так и не удалось избавиться от их навязчивого присутствия. И вообще, чем они тут питаются? Не оплеткой электрических проводов. Выходит где-то имеются достаточные запасы пищи…

Так, прочь мысли о жратве! Сейчас первоочередная задача выйти к людям. А там, надеюсь, и пища, и питье, и тепло, иже с ними прочие радости бытия. Ну, если первый встречный меня не добьет… хе-хе из милосердия. Мне пока непонятно, на чем основано местное сообщество разумных. Может быть во всю процветает принцип ЧЧВ¹. Нет, не может быть такого, иначе это уже не общество а хрень какая-то.

От мыслей о еде как могу себя отвлекаю. Пытаюсь анализировать технологический уровень развития местной цивилизации. Из-за недостатка информации получается не очень. По идее самозарастающийся пластик мог быть и в моем времени, а также роботы-ремонтники, подобные недавно виденному. А еще здесь пользуются электричеством, а не напрямую какой-нибудь темной энергией, о которой в последнее время талдычили по телеку разного рода эксперты от науки. Скорее всего, местная цивилизация не так уж и далеко опередила земную. Иными словами, если я и попал в будущее, не столь отдаленное. Ну это мои измышления, как там на самом деле мне предстоит еще узнать.

Постепенно усталость начинала все сильнее и сильнее давать знать о себе. Голодный побитый основательно промерзший организм начал терять силы, а вместе с ними уходила и надежда. Я уже было собирался прервать движение, чтобы провалиться в забытье и набраться хотя бы чуть-чуть силёнок. Тут мне в лицо пахнуло теплом. Присмотрелся, что там впереди и увидел едва приоткрытую дверь, прямоугольную со скругленными краями, какие обычно бывают на кораблях. Из щели внутрь моего коридора проникал более теплый воздух. Значит, мне определенно туда. Если не наткнусь на людей, хотя бы отосплюсь в тепле, а дальше поглядим.

На мое счастье особых усилий для открытия двери прилагать не потребовалось. Скользнув в открывшийся проход, оказался в более просторном коридоре, освещенном значительно ярче. Температура воздуха здесь не меньше двадцати шести градусов, к тому же пол теплый, будто под ним проходит труба с нагретой водой или чем-то еще. Мне хватило сил, чтобы отползти подальше от широко распахнутой двери пышущей холодом.

Пригревшись, собирался отправиться в спасительное забытьё. Однако в последний момент мутная пелена перед глазами немного развеялась, и я увидел фигуры двух человек появившихся непонятно откуда примерно в десятке метров от меня. На последнем всплеске адреналина попытался позвать на помощь, однако основательно пересохшее горло выдало лишь нечленораздельный хрип. Далее силы покинули мое истощенное и побитое тело, спасительная тьма безвременья радушно приняла мое замутненное сознание в свои гостеприимные объятия.