Александр Петрушкин
Тетради 2019 года

© Александр Петрушкин, 2020

ISBN 978-5-0050-4481-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Всё полость или свет…»

 
Всё полость или свет
от мрака отражённый,
который прячет вещь
внутри своих потёмок,
 
 
где крутит погремушку
ладошкой обожженной —
и смотрит в щёль её
утраченный ребёнок.
 
 
Перебирает ночь —
агу тебе, пернатый,
висим меж голосов
и часовых поддатых.
 
 
Натянешь тишину —
молчание пробудишь
и воздух разомнёшь,
которым вскоре будешь.
 
 
Лети, лети, снежок —
неси меж позвонками
своими мой ожог
собаками, звонками.
 

(12/01/2019)

Снегопад

 
Не тяжелей метель дороги лошадиной,
но проще, чем врастать в морозы над собой —
растёт из веток снег большой и неделимый,
качая воробьиной, горячей головой.
 
 
Так утерявший свет руками по тьме водит
и судорогой сводит в дорогу стыдобу
и крошит свет на свет, упавший на пороге:
не надрезай его – я всё тебе верну.
 

(13/01/2019)

«Квадраты воздуха округлы, виноваты…»

 
Квадраты воздуха округлы, виноваты.
Всё глохнет, слепнет – вынь бельмо моё,
как электрические смерти киловатты
из механических заснеженных птенцов.
Будь пианистом-слесарем, слоном,
сугробом, свёрнутым в ключи или – в ключице
застрявшим – клювом ворона. Лети, лети по стуже
но – не слишком быстро.
Слепи снежок, как новый алфавит,
стучись из темноты прозрачной банки
и путай на самом себе следы,
чтоб в них блуждал безалкогольный ангел.
Во всём ты виноват, во всём, смотри,
как ты течёшь и протекаешь
– стоит?
но ты стоишь, всё это говоришь
и выжигаешь куб, квадрат и нолик.
 

(29/01/2019)

«Молчания белый плод …»

 
Молчания белый плод —
плеск изнутри весла
 
 
чья опухает плоть,
поскольку душа пришла —
 
 
на темноте скрипит,
не проявляясь, свет
 
 
или – так Бог троит
и приминает смерть.
 

(25/02—4/03/2019)

«Глаз голубиный тяжёл, словно он в Арарат…»

 
Глаз голубиный тяжёл, словно он в Арарат
скомканным был и в ладонях горел, как ковчег:
 
 
более нет здесь возврата – как потоп наступает земля
новая эта – к которой подплывший прощён.
 
 
Если есть имя тебе – вовсе времени нет:
падает глаз голубиный и скручен в тоннель,
 
 
в мир тот, который не был – потому и Аид
в глаз голубиный разрезан, как хлеб и рассвет.
 
 
Тьма шелестит, как ковчег – говорит, говорит
беглый отец, тяжелея от света которым омыт.
 

(4/03/2019)

«Если бы ты снимала кино, как одежду – зима проступала…»

 
Если бы ты снимала кино, как одежду – зима проступала
то на коже твоей, то на воздухе том, из которого в тень ты упала
 
 
с кольцами плёнки гремящей змеиной развёрнутой кожи,
слайдами из чешуи, в чей чулок, как в пластинку, был временем сложен
 
 
берег морозный – игла ледяная над ниткой
птицы распущенной в пар и полёт, где улиткой
 
 
ангел стоит – сам себе белый лес или камень,
тело своё раздвигая, за снегопадом из камер.
 

(5/03/2019)

«В начале я – отцу…»

 
В начале я – отцу,
затем – отец,
что растворился
средь своих колец,
 
 
бегуших по
отсутствующего глади
при каждом в камень
падающем взгляде.
 
 
Так бабочка
касается лица,
в котором нет
[и не было] отца,
 
 
но лишь – круги
от всех её рождений
и скважина,
и ключ от беглеца.
 

(6/03/2019)

«Текст, переписанный космосом, будет пустыней…»

 
Текст, переписанный космосом, будет пустыней
синей, стоящей внутри у осины на Плесо,
будет касаться тебя, как ожог от осиной
талии, вдавленной светом в подбрюшие кресла.
 
 
Тяжесть вернее, чем старость свою, ощущая
там, где синица себя собирает из даров и провалов —
текст, словно мёд замирает у края (но здесь опечатка – у рая),
чтобы тобой быть, пустыней, что небо и воды спасает.
 

(11/03/2019)

«Изнанка голоса есть Брайль…»

 
Изнанка голоса есть Брайль,
который сыплется наружу
покинуть человека рай,
чтоб человеческую стужу
смочь ощутить – он поперёк
растёт, как рыба за водою,
почти ещё косноязык
он тишиной, а не бедою
был собран – и на гвоздь свои
повесил плечи и предплечья
не то к молчанию привык,
не то красивой немотою
теперь он награждён на миг,
в который встроен высотою.
 
 
О как в нём высота растёт (!)
как – задыхаясь – он однажды
откроет тёплый её рот
теперь уже лишённый дважды
всей речи, что – скрипев внутри —
его скрепляла половины
и не давала умереть,
коль жизнь и смерть не очевидны.
Как изнутри течёт волна
чтобы язык мог раздвоиться
меж пальцев, там, где тишина
спешит в трёх лицах отразиться.
 

(11/03/2019)

Натуралист

 
Вижу, как черепаха щурится всей
кожей своей, состоящей из жёлтых щелей
испивающих холм, что здесь вырос когда-то над ней —
назовём его временем, мхом, словарём для горящих шмелей.
 
 
Черепахи пружина сквозь панцирь зияет, сквозь ил,
что когда-то беглец для неё из неё сотворил —
из воды собирая прозрачные неба следы
из камней и людей, и их славы звериной (почти из слюды).
 
 
И стекает слюна стрекозы, что присела на край
и качает бессмертия лестницы меж соляных,
лопастей и лопаток её насекомых (конечно, двойных)
меж которых стоит – всё ещё незадуманный – рай.
 
 
Вижу, как черепаха становится жизни длинней,
и морщины её облетают со многих деревьев,
и ложатся на дом, как вдоль тени своей вся земля,
что в приметы себе приписала мои суеверья.
 
 
Притворившейся богом природы предметы стоят —
то кивнёт там, где лошадь идёт, то под снегом за светом ослепнет
черепаха: внутри – горсть земли и прибой, и его стыдоба,
что пред нею встаёт на песочные неба колени.
 

(12/03/2019)

«неочевидный человек…»

 
неочевидный человек
идёт по снегопаду Бога —
его молчанием одет
от края выдоха до вдоха
чужим дыханием он полн
в пальто его ключи щебечат
и тычет Бог в ладони нос
невидимый бесчеловечный
 

(14/03/2019)

«Сеть света в глазнице лошади, проехавшей через нас…»

 
Сеть света в глазнице лошади, проехавшей через нас,
сокрыта льдом, словно книгой – лица ужаленных сном.
 
 
Суммирует их зима, перенесённая в март
кошкой, что развернулась и свет из неё изъят,
 
 
где – выбивая очередь – тасуются тьма и вид,
человек со своею смертью, с водой и песком Аид.
 
 
Похожая на Катер-бург – зола в пустоте поёт:
собрана, как человек, из освещённых пустот.
 

(15/03/2019)

Список

 
[…] бог [с малой] Бог [большой], меж ваших трещин
стоящий человек [как рёбра эха]
смывает оспы соты [удвоясь в Иова]
на берегах неназванного моря, как шум, стоит
меж чайками камней,
чтоб избежать рифмовки [прочитай: Шеола]
и голосов разборчивых теперь,
 
 
бог [с малой] им [как тени] был расчерчен
на [вынутой из Господа] волне.
И человек [увиденного список]
[как жест из смерти] вычтен и исчислен,
и удлинён до мокрой фотовспышки,
где улыбается [как подпись к …] темноте.
 

(16/03/2019)

«Из старого тела вынут был глаз золотой…»

 
Из старого тела вынут был глаз золотой,
как маятник из причины проснуться семиждыстолетним
проёмом в дверях между каждой из трёх сторон
плоской вещицы, которая [так же] похожа на дверцу.
 
 
Из полых глаголов его и трети теперь не поймёшь
в лестницах снега, которой стоишь [под высотами снега],
греется кот [здесь зачёркнуто] греется крот
[снова зачёркнуто] плавится медное сердце.
 
 
Крот, что проделал дыру, как зрачок, на другой —
третьей – его стороне расплетает [фантазия?] тропы
многоугольных причин, чтоб качнулся, как зверь,
маятник, небо себе развязав на качели и тросы.
 

(16/03/2019)

«Если вкратце сказать, то получится «будем жить» …»

 
Если вкратце сказать, то получится «будем жить» —
неустойчивый мячик толкать разрывной ногой
и – культёй души на псов небеса взойдя —
ощущать, как лопатки покрыты большой зимой.
 
 
Если коротко, тот, что здесь – далеко не я:
я – тот мячик, который пёс понесёт с водой —
подними, отпусти, надкуси – вот опять упал
/полетел/удивился – беременной стал землёй.
 

(17/03/2019)

«Там женщина идёт, ко рту…»

 
Там женщина идёт, ко рту
прижав ладонь прозрачной смерти,
и ангела рулон вокруг
расстелен ею на две трети.
 
 
Наполовину снег висит,
он, свет пройдя до половины
её, почти как идиот,
прозрачен, тёмен и невинен,
 
 
как женщина, что в снег идёт,
сама подобье снегопада,
подземный в небо переход,
что был не выбран, но угадан.
 

(17/03/2019)

«По-прежнему из промежутков голоса…»

 
По-прежнему из промежутков голоса
скворчат по мне [мол, выбери меня]
«вжух-вжух» горчит красивая коса
и душу выжимает из гнезда.
 
 
Здесь каждый жуток маятник внутри —
белеет и сгорает от стыда
пока по траектории летит
его – на ангела похожая – оса.
 
 
И столь же отвратительно легко
склоняет насекомое лицо
тобой задуманный [потом забытый] Бог,
как Эдгар По, зашедший высоко.
 
 
Внутри его фантазии слюна
напоминает, высохнув, росу,
которая рождением больна
и потому вмещает высоту
 
 
на – свёрнутых до неба – небесах,
на герпесе из вечности в губе
у человека, где живёт тоска
по ангелов разорванной резьбе.
 
 
По горочке косы летит, «вжух-вжух»,
как промежуток самому себе,
преодолевая небольшую смерть,
знакомый бомж по имени на Б.
 

(17—18/03/2019)

«а если отдыхать от этой кожи…»

 
а если отдыхать от этой кожи
устанешь, сбросив костяной мешок —
в спираль воды, в спираль из чаек дрожи,
напоминая марта водосток,
 
 
твоя молекулярная структура
рассыплется, чтоб наново собрать
из муравьиной ржавой неба кожи,
которую нам ангелы соврать
успели до того, как растворились,
воронкой став – точнее, вороньём —
ты будешь только атомом единым
вернувшись по спиралям этим в дом