полная версия

Александр Пахомов
Мне тебя мало

– Ошибку, которую мы хотели совершить с самого первого дня, когда увидели друг друга.

– Однажды это может обратиться против нас, – на выдохе проговорила она.

– «После» при любом раскладе обернется болью, которая задушит нас, и от этого нам не уйти.

– Мы словно сами создаем свою боль заранее, идя на все это.

– Так и есть, – обреченно подтвердил ее слова я. – Но однажды, когда в моей жизни не было ничего. Ни эмоций, ни чувств, ни какой радости, именно в тот момент, кто-то свыше, мне тебя пообещал. И вот теперь ты рядом, то, что я искал всю свою гребаную жизнь. Я должен был бы быть рад, но словно что-то не дает мне насладиться тобою полностью.

             ***

Милана так и не объявлялась за все эти дни. Дома она не ночевала уже третьи сутки. Родители обратились в полицию, но поиски так и не увенчались успехом, ее словно никогда и не было в этом мире.

Из всех социальных сетей она удалилась, не оставив ни одной зацепки, где ее искать.

– Ты ведь знаешь, что ее поступок, останется на твоей совести? – проговорил Саид, голосовым сообщением.

– В чем ты меня обвиняешь? Я не просил ее влюбляться. Не просил, испытывать чувств. Она сама пожелала этого, я не давал ей никаких шансов, – и хоть это звучало грубо, все же именно так я решил ответить ему. Я не испытывал никакого переживания.

– Ты ответственен за ее чувства. Чтобы ты ни говорил, ты сам все это время пробуждал любовь в ней.

– Это было неосознанно, – написал я, и откинул телефон в сторону. Но через считанные секунды, Саид позвонил мне по видеосвязи.

– Ты сейчас серьезно? – проговорил он, продолжая всматриваться в мои глаза. – Томас, те ночи, которые ты дарил ей на наших совместных вечеринках. Те, эмоции которые она переживала с тобою. Все слова, все прикосновения. Ты ведь знаешь, до Николь, ты часто нарушал грань с Миланой.

– Ты про то, что мы с ней спали? – спросил риторически я. – Она ведь тоже этого хотела.

– Или ты так только хочешь думать, чтобы оправдать себя. Она влюбленная девушка, которой больно. Конечно, она готова была отдаться тебе полностью, чтобы ты только был рядом.

– Она мне нравилась, но я никогда не испытывал к ней, чего-то большего.

– Было бы хорошо, если бы это было бы взаимно. И у нее, кроме симпатии не зародилось бы ничего большего.

– Я даже целовал ее по привычке, лишь потому-то многих целовал. И она это знала, что я ни с кем не встречаюсь, – я осекся, и решил себя подправить. – Точнее не встречался.

Я чувствовал некую вину перед Николь, за то, что сейчас обсуждал за ее спиной совершенно другую девушку.

– Ты звонил ей? – спросил наивно Саид, зная заранее ответ.

– Ты ведь знаешь, что нет.

– Она не отключала телефон, просто не отвечает ни на чьи звонки. Ни мой, ни родителей, ни подруг. Я думаю, ты единственный Томас, кого она сейчас бы хотела услышать.

– Бред, – проговорил я, чувствуя, как горлу стал подступать ком. Наверно я просто не хотел нести ответственность за нее…

– Она полюбила тебя, хоть ты и вел себя с ней как поддонок. Грубил, изменял, ты всегда подсмеивался над ее чувствами.

И в эту секунду, я наконец-то стал отвечать откровенно.

– Я хотел, чтобы она разочаровалась во всем этом…

– Разочаровалась? – переспросил Саид.

– Думал, это ее оттолкнет, если я буду вести себя как мудак. Я хамил не потому что хотел, а потому что так было бы лучше. По крайне мере для нее.

Мы всегда ответственны за чувства других – «Мы ответственны, за тех, кого приручили».

– Я хотел, чтобы она разочаровалось во мне, в чувствах, во всем, что было связанно со мной. Мне важно было, чтобы она смогла понять, что я не тот, кто достоин ее чувств.

– К сожалению, это единственное, что мы не можем контролировать. Мы не выбираем, кого любить. Это происходит неосознанно.

В этом момент я закурил, начиная медленно выпускать дым на свежий воздух.

– Я знаю, ты всегда хочешь казаться самовлюбленным эгоистом, точнее, так тебя видят большая часть людей. Но ты ведь совершенно не такой, если бы тебе было бы плевать на Милану, мы бы с тобой сейчас даже об этом не говорили.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Позвони ей, найди ее, верни обратно домой.

– А если она не поднимет? – задал глупый вопрос я, наверно лишь только для того, чтобы оттянуть момент. – Не захочет говорить со мной? Чем я лучше тебя или остальных, кто каждый день так навязчиво звонит ей.

– Не лучше, – ответил на выдохе Саид. – Но весь ее побег и заключался в этом. Проверить, нужна ли она тебе.

– Я все равно не смогу дать ей того, чего она хочет.

– Для начала верни ее домой, а с остальным мы будем разбираться дальше.

В ответ я лишь кивнул ей головой, после чего сбросив видео звонок, я продолжил докуривать тлеющую сигарету.

             ***

Зайдя с холодного балкона, я зашел в свою комнату и лег на диван. Из головы никак не выходил вопрос; «как мне поступить?».

Каждый раз, когда я что-либо делал, я всегда надеялся, что это «правильно». Каждый мой поступок был оправдан, я думал, что делаю только лучше.

Но все было совершенно по-иному…

      Влюбляя кого-то в себя, ты несешь ответственность за чувства другого.

И хоть ты не обещаешь ничего, ты все равно становишься виновником переживаний другого. Это неизбежность, в которую ты тянешь кого-то, и поглощаешься сам.

Взяв в руки телефон, я набрал номер Николь. Через несколько гудков, она ответила.

– Я соскучился, – проговорил сразу же я, первое, что я испытывал сейчас.

– Сильнее, – ответила она, и словно почувствовала, что со мной, что-то не так. – У тебя все хорошо Томас?

– Вполне, – соврал я, не став скидывать этот груз на нее. – Можно я приеду к тебе?

– Конечно, – ответила она, хоть мы и не планировали встречаться сегодня, все равно каждая встреча была желанной. Даже если это происходила спонтанно.

Поговорив еще несколько минут, я накинул на себя теплые вещи, и выбежал из дома. Ждать автобус не было никакого желания, поэтому я набрал номер такси, а уже через несколько минут, машина увозила меня как можно дальше от самого себя…

       ***

– Я говорил тебе, что люблю тебя? – проговорил я, продолжая всматриваться в ее глаза, словно пытаюсь навечно запомнить их.

– Нет, – ответила она, и сразу же мило засмеялась. В предвкушение снова услышать от меня, три заветных слова.

– Я тебя люблю, – произнес я, впиваяясь жадно поцелуем в ее сочные губы.

– Спасибо, что приехал, мне так тебя не хватало, – она как можно крепче обняла меня.

– Как там девочки наши?

– Пока дома с мамой сидят.

– Тремор не стал их забирать на выходные?

– Нет, у него появились дела поважнее, – ответила она, и у нее сразу же пропало настроение.

– Тогда пойдем к тебе? – предложил я. – Будем играться с детками.

– Ты и вправду этого хочешь? – она мгновенно взбодрилась.

– Хочу? – переспросил я. – Я не могу без своей семьи, если быть точнее.

И хоть пока я не был официально частью того дома, в который мы так плавно стали направляться, все же, почему-то я привыкал к этой семье, и так безумно хотел быть отцом для них всех.

– Может, зайдем в магазин? – проговорил я. – С пустыми руками не правильно будет приходить. Девочки ждут наверно подарков.

– Ты идешь к ним, поверь, это лучший подарок, который может быть только…

       Глава 22.

Я удивился, когда при встрече ее мама обняла меня.

– Я так ждала тебя Томас, почему ты редко к нам приходишь? – любезно проговорила она.

– К сожалению очень много работы, – ответил я, ведь в последнее время, я и вправду проводил слишком много часов, в месте, от которого мне становилось так тошно.

– Переезжай к нам, живите с Николь и детьми вместе, так будет правильнее.

– Еще слишком рано, – ответил я, хоть и желал этого больше всего.

Она улыбнулась, глядя на меня. Как же мне было приятно, что она приняла меня в этот дом, и так тепло всегда встречала. Но самое главное, она всегда ждала меня, когда я приду.

– Проходи уже Томас, – добавила она. – Я пока накрою на стол.

– Горячего кофе будет вполне достаточно, – любезно сказал я, не желая утруждать ее. Но в тот момент, мне нужно было согреться, после сильного мороза.

Когда я зашел в общую комнату, девочки, как ни в чем не бывало, продолжали смотреть мультфильм по огромному телевизору, что весел на стене.

– Привет, – проговорил я, как можно сильнее смягчив свой голос.

– Я думала, это папа пришел, – проговорила Милиса, после чего обидчиво отвернулась в сторону.

Милисе приходилось, наверное, труднее всех. Она была постарше, и чувствовала вину, перед Тремором, когда я посещал их дом.

В то время, Алиса подошла ко мне, и, протянув свои руки, давала понять, что хочет в мои объятия. Без труда подняв ее, я так нежно обнял ее, после чего она сама поцеловала робко и по-детски меня в щеку.

– Привет Томас, – сказала она. – Тебя долго не было? Ты больше не любишь меня?

Я опешил на секунду от такого вопроса, от ребенка которому всего было три года.

– С чего ты это взяла? – спросил я, улыбнувшись ей краем рта. – Просто к сожалению во взрослой жизни, времени очень мало, чтобы проводить его как можно больше с теми людьми, которые тебе не безразличны.

После этого я увидел на столе, различные рисунки, и сразу решил перевести тему.

– Это ты нарисовала? – спросил я, начиная восхищаться детскими работами. – Разреши мне взглянуть на них?

После этого Алиса, спустилась с моих рук, и сама стала хвастаться, что нарисовала.

– Вот это мама, – проговорила она. – А вот я и Милиса. – Затем немного задумавшись, она добавила. – Я забыла…

Она и вправду сразу же погрустнела в лице.

– Что ты забыла? – спросил я, продолжая смотреть на нее.

– Нарисовать тебя, вместе с нами.

На душе словно расплылось тепло.

– Ты можешь сейчас дополнить свой рисунок, и нарисовать меня, пока я рядом.

Она сразу стала доставать все цветные карандаши со своего пинала.

В эту секунду, Милиса обидчиво подошла и забрала все свои рисунки со стола, чтобы я не смог их рассмотреть.

– А я рисовала папу, – сказала она, и ушла в другую комнату.

Николь, которая все это время наблюдала за нами в дверном проеме, сразу же помрачнела в лице.

– Ей гораздо сложнее, принимать меня, – шепотом проговорил я.

– Она старше и понимает, что происходит на самом деле, – ответила Николь. – К чему все это ведет.

– Она знает о разводе?

– Да, она слышала об этом, когда мы с мамой говорили. Она думает, что после этого развода, Тремора не станет с нами. Я пыталась ей объяснить, что ничего не изменится. Что папа будет приходить каждые выходные и забирать вас с собою. Но она убеждена в другом.

– Мне жаль, – ответил удручающе я, осознавая, что ломаю, по сути, детскую психику, врываясь в эту семью.

– Семьи не было давно, – Николь словно прочла мои мысли, ответив сразу на них. – Даже если бы тебя не было, все равно все шло к разводу. Ведь Тремор обязательно бы нашел себе другую и сам бы стал инициатором, чтобы разорвать наши узы брака.

Я подошел к ней, и как можно крепче обнял ее.

– Я нарисовала, – вдруг раздался возглас Алисы.

Мы сразу подошли к ней, чтобы посмотреть результат ее работы.

– Вполне похожи, – проговорил шуточно я, пытаясь из неких каракуль найти, что-то общее со мной.

– Одно лицо, – решила подыграть мне Николь. – Именно в такого тебя, я и влюбилась.

После этого мы все дружно засмеялись.

– Я дарю тебе этот рисунок, – проговорила Алиса, протягивая мне лист. – Чтобы ты всегда, когда будешь скучать, мог смотреть на него и вспоминать нас…

             ***

Это очень сильно тронуло меня, чтобы сдержать свои эмоции, я как можно крепче сжал в своей руке ладонь Николь.

– Спасибо тебе, – смог лишь выдавить из себя я, ведь к горлу подступил ком.

Алиса продолжила раскрашивать свои старые рисунки, в то время, как мы с Николь помрачнели в лице.

Ведь Алиса неосознанно сказала, именно то, чего мы так боимся. Что все это лишь временно, и когда-то и вправду, все, что у меня останется от этой истории, будет этот немного неуклюжий, но нарисованный с любовью портер семьи, которой так и не состоялась.

– Кофе готово, – проговорила Николь, решив немного оклематься от того, что произошло.

Мы вышли на кухню, и сели друг против друга.

И хоть стол был напичкан различной едой, мне совершено не хотел кушать. Я взял горячую кружку в свои руки, и стал делать медленные и порывистые глотки.

– Я не ожидал услышать от нее такого, – признался я.

– Увы, но я тоже, – Николь опустила свои глаза. – Как то стало грустно, от того, что все это когда-то закончится.

– Наверное, только сейчас мы поняли это.

– Но ведь еще ничего не кончено, – Николь пыталась взбодриться. – Мы ведь обещали, что будем рядом всегда, как бы нам не было сложно. У нас есть «завтра», и скоро будет «после», мы не можем так просто сдаться и проиграть.

– Это не игра, в которой главное выиграть.

– Тогда что это?

– Это то, что причиняет нам страдания, – я поднял на нее свои глаза, после чего положил свою руку на ее холодную ладонь. – Я не хочу, чтобы тебе было больно. Да, ты подала на развод, но дети переживают из-за этого. Значит, вскоре это начнет бить по тебе.

– Что ты предлагаешь?

– Все зашло слишком далеко…

Я встал и вышел в подъезд, закурив сигарету, я пытался подавить ее ком, что сжирал мое горло.

С кармана я достал рисунок Алисы, и улыбнулся до боли грустной и разбитой улыбкой. Услышав шаги сзади, я повернулся и увидел Николь, которая вышла вслед за мною.

Выбросив недокуренную сигарету на холодный бетон, я подошел к ней, и, обняв ее как можно крепче, я впился в ее губы.

– Прости, – сквозь поцелуи проговорил я. – Я просто хочу, чтобы тебе не было больно.

– Томас, с тобою может быть больно, но без тебя, мне будет больнее гораздо хуже.

– Пора бы уже выбросить эти мысли из головы, и просто наслаждаться тем, что у нас есть сейчас.

– Наконец-то, ты это понял, – сказала она, и улыбнулась. – Пойдем обратно, не хочу тратить время, которое нам дано, чтобы мы могли провести его вчетвером.

             ***

– А куда вы ходили? – спросила Алиса, как только мы зашли обратно в общую комнату.

– Нам нужно было поговорить, – ответила Николь. – Так, что ты нарисовала тут?

Николь стала внимательно рассматривать рисунки.

– Какая ты молодец, – проговорила она, видя, как ее ребенок развивается с каждым днем все сильнее.

– Чем будем заниматься? – Алиса почему-то задала этот вопрос мне.

– А чем бы ты хотела?

– Я хочу научиться танцевать, – ответила она.

– Значит, у нас будет дискотека, – проговорил я. В это мгновенье Николь включила на телевизоре музыку, и, отключив свет, мы взялись втроем за руки и стали кружиться в полумраке, начиная небрежно трясти руками.

– Вот теперь ты танцуешь, – проговорил я, после чего мы продолжился беситься, создавая вид, словно и вправду танцуем.

В эту секунду, в комнату зашла Милиса, и видя, чем мы занимаемся, она заревновала, что все веселье проходило без нее.

– Можно с вами? – робко проговорила она.

– Нужно, – ответил я, протягивая ей свою руку. И хоть она долго сомневалась, все же в итоге протянула свою ладонь. Мы встали в круг и продолжили дурачиться.

Алиса стала подпрыгивать, начиная сильно топать, но, не смотря на сильный шум, она стала наконец-то понимать такт музыки.

– У тебя хорошо получается, – поддержал ее я, после чего взял ее на свои руки и стал поднимать к потолку.

И вскоре Милиса, сама попросилась в мои объятия тоже.

Музыка играла довольно долго у нас, мы решили забыть о всех проблемах, и просто наслаждались мгновением бесконечности, что так сближало нас.

             ***

Через несколько часов, детки полностью обессиленные, легки на свои кровати.

Я подошел к Алисе, накрыв ее теплым одеялом, я поцеловал ее в щечку.

– Доброй ночи, – шепотом проговорил я.

– Ты еще придешь к нам? – спросила сонно она, продолжая лежать с закрытыми глазами.

– Обязательно, это был наш не последний танец.

– Мне понравилось танцевать, – призналась она.

– Это было замечательно.

– Только не пропадай, папа, – сказала она, после чего повернувшись лицом к стене, мгновенно заснула.

По телу пробежали мурашки, от ее слов. Она впервые назвала меня отцом, а это значило многое… Гораздо больше, чем я мог себе тогда представить.

       Глава 23.

Я стал покидать их комнату, боясь нарушить тишину, чтобы не пробудить их ото сна.

Как вдруг, Милиса, позвала меня:

–Томас, – она выждала паузу, перед тем, как произнести эти слова. – Я рада, что ты появился у мамы.

– Спасибо, – проговорил я, остановившись на пороге.

– Но я не хочу, чтобы мама перестала общаться с папой. Пусть они будут хотя бы друзьями.

– Так и будет, – после этого я ударил слабо кулаком об стену.

– Обещаешь? Что я буду видеть папу?

– Обещаю, – сказал я, видя, как она накрылась одеялом, давай понять, что это все, что она хотела сказать мне.

Я снова вышел подавленным из комнаты, и просто упал в объятия Николь.

– И так происходит каждый день, – проговорила она, жалея, что я увидел всю эту картину, которую ей приходиться переживать день изо дня.

– Это тяжело, как ты справляешься с этим? – хрипло выдавил из себя я.

– Ради тебя Томас, все только ради нас…

Я уткнулся в ее шею, начиная снова дышать ей. Словно ее запах содержал болеутоляющий газ, который заберет всю мою любовь.

Взяв меня за руку, она повела меня на кухню, но перед этим, она закрыла дверь в комнату, в которой сладко спали уже девочки.

Мы присели друг напротив друга, продолжая также держаться за руки.

Увидев свой недопитый кофе, я сделал несколько порывистых глотков, хоть он давно уже остыл, и потерял свой насыщенный вкус.

– Сегодня был замечательный день, – проговорила Николь. – Спасибо, что захотел прийти к нам в дом. Надеюсь, это не последняя наша дискотека, – после этого она мило улыбнулась, и снова заставила меня, в который раз влюбиться в нее.

– Я хочу тебя, – проговорил я, хоть и осознавал, что это сейчас невозможно. Но говоря, эти слова, я подразумевал наверно в них все: «я люблю тебя», «я скучаю», «ты мне нужна» и еще множество чувств, которые я испытывал постоянно к ней.

– Я говорила, что люблю тебя? – проговорила она моими словами, с которых я начал сегодняшний вечер.

– Вроде нет, – я не смог сказать это серьезно, поэтому сразу же улыбнулся. И хоть я слышал от нее множество раз эти слова, наверное, они никогда не надоедят мне сказанные именно с ее уст.

Ведь пока она говорит, что любит, я остаюсь быть счастливым. Чувствую, что я и вправду кому-то нужен. И что самое главное, я не чувствую, что больше одинок…

– Как у нас успехи с книгой? – спросила она, продолжая принимать участие в моем хобби, которое плавно перерастало во что-то большее. – Я нашла хорошее издательство, мы можем издать несколько экземпляров, хотя бы для нас двоих.

– Я был бы рад, подарить тебе такой подарок, написанный и самое главное принятый тобою.

– Тогда едем в издательство, делаем тебе авторское право, подписываем договор и издаем твои труды.

– Как же я хочу скорее дотронуться до своей мечты, – проговорил я, представив на секунду, как в руках держу изданную мною собственную книгу.

– И вскоре твой талант, оценят многие, я в этом уверена.

– У меня нет таланта, я просто слишком много работал над этим.

– Возможно, но ты одарен, пусть это будет талант или нет, неважно, но ты особенный Томас.

– Я бы отдал весь свой талант и все свои книги, лишь только за то, чтобы мы всегда могли с тобою сидеть так оба на кухне. Держаться за руки, и строить совместно наше с тобою «завтра».

Она сильнее сжала мою руку.

– Я готов отказаться от всемирного признания, хоть и жаждал этого все свои осознанные годы. Лишь бы ты, ждала меня всегда дома. Хотела бы засыпать со мной. Хотела и меня. Мне было бы важно, знать с какой любовью ты готовила бы мне ужин. Боясь пересолить, чтобы не испортить вкус, – я слабо улыбнулся, осознавая в каких простых вещах, оказывается, скрывается счастье. – И даже если бы это было бы настолько ужасно, я бы все равно все съел, и поблагодарил бы тебя за прекрасный ужин.

Николь засмеялась, продолжая держать мою руку.

– Я хочу быть гораздо лучше, чем я есть, – продолжил я. – Потому, что ты заслуживаешь лучшего. Я хочу расти в твоих глазах и становиться особенным, чтобы ты всегда могла бы мной гордиться. Мне важно, чтобы глядя на меня, ты всегда бы с восхищением смотрела в мои глаза. Чтобы никогда ты бы не смогла усомниться во мне, чтобы я не сделал, ты бы всегда знала, что все это только ради тебя.

С глаз Николь скатилась слеза, я сразу же тыльной стороной ладони вытер ее, после чего продолжил всматриваться в ее прекрасное лицо.

– Книга, это только начало, что я создаю для тебя. Я буду писать о тебе, про тебя, для тебя, чтобы ты всегда, в любой момент могла бы взять книгу, и в каждой главе, на каждой странице, в каждом абзаце и предложение, ты смогла бы прочитать между строк о том, как сильно я тебя любил…

             ***

Спустя час, я начал вызывать себе такси, так как утром Николь рано вставать на работу, и ей необходимо было выспаться перед началом трудовой рабочей недели.

Она вышла со мною в подъезд, решив проводить до лифта. Подходя к дверям, я знал, что таксист уже ждал меня, но я не мог уйти, не насытившись ею. Я резко повернулся, прижав ее к стене, я жадно впился в ее губы. Руками я стал сжимать ее грудь, просунув свои ладони под ее футболку. Чувствуя, какая она теплая, я не смог удержаться и стал облизывать ее сосок. Мне нравилось, когда она была без лифчика, в такой уютной домашней одежде. Она словно становилось настоящей.

– Не заводи меня на ночь, – шепотом промолвила она. Но я словно ее уже не слышал, я просунул ей руку в штаны и сжал сильно ее ягодицы, снова начиная целовать, такие родные и вкусные губы.

Я чувствовал, как мои джинсы стало распирать от нахлынувшего возбуждения, я хотел взять ее в этом подъезде и насладиться ею.

Свободной рукой, я тоже вошел в ее штаны, проводя медленно пальцами по выбритому лобку. Дотронувшись до клитора, я услышал сдержанный ее стон сквозь зубы.

– Зачем ты мучаешь меня? – спросила она, и снова застонала. Каждое мое прикосновение издавалось ее тяжелым дыханием.

Проведя пальцами по половым губам, я просунул в ее промежность один палец, ощутив какая сильная влага, стала выделяться мгновенно.

Я пытался довести ее до оргазма, продолжая мастурбировать ей своими длинными пальцами. И через несколько минут, волна удовольствия нахлынула, сопровождаясь сильными судорогами всего ее тела.

Она сильно выдохнула, после пика наслаждения.

– Доброй ночи, надеюсь теперь, ты сможешь уснуть хорошо, – проговорил я, улыбнувшись самодовольной улыбкой.

– Это было восхитительно, – так и не отдышавшись, сказала она. Затем, она, продолжая смотреть расширенными зрачками в мои глаза, она стала руками расстегивать мой ремень.

– Не надо, – проговорил я, ведь уже несколько раз автоответчик звонил, говоря, что меня ожидает машину внизу.

– Как ты себя успокоишь? – проговорила она, пальцами касаясь выпуклоности на моих джинсах.

Я театрально достал сигарету, и, прижав ее губами, дал понять, что никотин успокоит меня.

– Я хочу тебя нормально, войти в тебя, прочувствовать, а не просто снять напряжение. В эту секунду лифт снова приехал на наш этаж, я поцеловал ее в губы, я попрощался с ней, вздохнув запах страсти напоследок, что продолжал витать в этих подъездных стенах.

             ***

– Я могу покурить в машине? – спросил я, когда водитель продолжал гнать по опустошенной ночной дороге.

– Конечно, не угостишь? – проговорил он.

Я, молча сразу же достал две сигареты, а затем мы одновременно закурили, открывая немного окна.

– Все никак не могу избавиться от этой дурной привычки, – сказал водитель, делая жадные вздохи никотина в себя. – Чтобы не срываться, перестал покупать себе сигареты, но каждый раз срываюсь, когда вижу, кого-то кто курит.

      Я, с начала, делал вид, словно не слушаю его, терпеть не мог, когда водители навязчиво начали темы для разговора. Но через считанные секунды, я вдруг стал внимательно слушать его.

– Хоть курю я недолго, наверно даже года еще нет. С детства был спортсменом, всегда поддерживал свою форму. Ни алкоголя, ни никотина в моей жизни не было долго. Но именно они вошли в мою жизнь, когда не осталось больше никого.

Водитель словно вел монолог, и ему неважно было, слушаю я или нет. Он продолжал смотреть прямо на дорогу, хоть его взгляд блуждал где-то совершенно далеко.

– Что случилось с вами? – спросил я, выпуская дым в ледяной воздух.

– Сначала жена стала изменять мне на стороне, потом потребовала развод. Затем началось самое ужасное, дележка нашего семилетнего сына. Самое страшное, что это касается всегда детей. Ребенку всегда нужны родители, оба, какие бы они не были. Нельзя разрушать их детские мечты и взгляды на эту жизнь.

– Вы согласились на развод?

– У меня не было особого выбора, даже если бы я простил ей измену, я знал, что это будет продолжаться снова и снова.

– Вы часто видитесь с сыном?

– Раз в две недели, и он стал меня потихоньку забывать. Это страшно, когда ты приходишь к нему, а он называет тебя дядей.

На секунду мне показалось, что это поездка, не просто нелепое стечение обстоятельств. Словно этот мужик был послан мне свыше, чтобы показать разбитую судьбу, к которой я постепенно подталкиваю Тремора.

– Если была бы моя воля, я бы лично придушил каждого подонка, который разрушает чужие семьи. Особенно когда в этих семьях уже есть дети.

– Они хоть продолжают сожительствовать вместе?

– Конечно нет, ни один любовник никогда не станет частью другой семьи. Как бы он не пытался строить из себя отца, этого недостаточно, чтобы стать им по-настоящему.

– Мне жаль, что у вас случилось такое, – проговорил я, как только мы доехали наконец-то до моего адреса. Заплатив за поездку, я стал покидать машину, пока водитель не окликнул меня.

– Не угостишь еще одной сигаретой?

Взяв пачку в руки, я полностью отдал ему ее, и на прощание кивнул лишь головой.

Глава 24.

Проходя по аллее, я видел, как снег хлопьями падал на фоне светящих фонарей. Подойдя к одинокой лавочке, я стряхнул с нее белый покров, и присел на самый край.

Взяв в руки телефон, я удивился огромное количество сообщений. Открыв WhatsApp, я зашел в чат с Саидом.

«Томас, ты звонил ей? Прошли уже четвертые сутки, мы все на взводе. Прошу сделай это, разве это так сложно?»

Прочитав все остальные сообщения, в которых была одна и та же тематика «верни обратно Милану домой».

Зайдя в телефонную книгу, я долго не решался набрать ее номер, хоть и осознавал, что все зашло слишком далеко. Я думал, быть в стороне, никак не реагировать на ее поступки. Надеялся, что скоро она сама поймет, что все это бессмысленно. Но это затянулось, и скорее всего, продолжится. И тогда все будет только хуже.

Я набрал кнопку вызова, слыша затянутые бездушные гудки. Спустя несколько секунд, она все-таки ответила на звонок, но так ничего и не сказала мне в трубку.

– Привет, – проговорил я, в надежде, что она поприветствует меня, но она продолжила молчать. – Где ты сейчас находишься?

– Это неважно, – проговорила обидчиво она.

– Ты ошибаешься, это важно, дома родители не находят себе места, переживают за тебя.

– А ты?

– И я тоже, – проговорил я. – Иначе, я бы не набрал твой номер сейчас.

– Прошло уже четыре дня, а ты только вспомнил обо мне?

– Я никогда тебя и не забывал, – ответил я. – Мне было сложно позвонить.

– Ну, конечно, это ведь так трудно, набрать кнопку вызова, – иронично проговорила она. В то время как я решил оставить ее насмешку без внимания, ведь мои слова значили совершено другое.

– Мне было сложно, потому что я чувствовал перед тобой0 вину, и до сих пор чувствую. Я не знал с чего начать разговор, что говорить мне дальше.

– Одного звонка было бы достаточно, чтобы я поняла, что не безразлична тебе.

– Ты знаешь мое трепетное отношение к тебе.

– Тогда почему, ты не можешь хотя бы солгать мне, словно что-то чувствуешь?

– Так было бы не честно, мне бы приходилось всегда врать тебе. Ты бы выдавала желаемое за действительное, но это было бы совершено не так.

– Может, из этого мы смогли бы, что-то преумножить? – наивно спросила Милана.

– Невозможно создать то, чего просто нет…

– Неужели я тебе совершено не нравлюсь?

– Нравишься, ты безумно красивая девушка, которую хочется постоянно. Ты замечательный друг, что немало важно.

– Тогда почему с такой характеристикой я не могу стать для тебя любимой?

– Потому, что любимая у меня уже есть…

– Тебе и вправду так дорога она?

– Будь у меня хоть тысяча жизней, я в каждой искал бы ее…

Милана на миг замолчала, после чего тяжело выдохнула.

– Я рада, что с ней ты счастлив. Я слышу, как ты о ней говоришь, пожалуй, об этом мечтает каждая девушка. Но мы ведь можем остаться друзьями?

– В моей жизни, для тебя всегда будет место.

– Спасибо, – ответила робко она.

– Ты вернешься домой?

– Теперь да, – проговорила она. – Только сейчас я почувствовала себя полной дурой, что так поступила со своими родными. Ничто не может меня оправдать.

– Прости, – неожиданно проговорил я. – Что допустил, чтобы все это, зашло так далеко.

– Ты ни в чем невиноват Томас, – Милана немного взбодрилась в голосе. – Ты и вправду ни сделал ничего. Это я, наивно и бесповоротно влюбилась в тебя.

– Я могу приехать за тобой? – предложил я, чтобы сменить сразу тему.

– Спасибо, но не стоит. Утром я сама вернусь домой.

– Я могу чем-то помочь еще?

– Просто будь счастлив, и тогда и у меня все будет хорошо…

             ***

Я долго еще просидел на холодной лавочке, пытаясь прийти в себя от разговора. Я был безумно рад, что Милана достойно приняла мой выбор. И пусть она лгала, когда говорила это, все же, некий груз спал с моих плеч.

– Завтра утром она будет дома, – написал я сразу Саиду. – Предупреди ее родителей, чтобы не переживали больше. С ней все хорошо.

– Это правда? – сразу же ответил мне Саид. – Ты все-таки позвонил ей.

– Иначе я не мог…

Я встал с одинокой лавочки, продолжил идти домой, чтобы наконец-то согреться и просто закончить этот день.

Николь больше не заходила в социальные сети, и я был рад, что она уже давно и крепко спит. Я принял горячий душ, но затем сам погрузился в сон.

             ***

Пока Николь подправляла свою витрину с элитной кондитерской, я смотрел на нее со стороны, продолжая глазами ловить каждое ее движение.

– Я бы хотела, однажды встретить человека, который бы смотрел на меня так же, как ты смотришь на нее, – проговорила Крис, которая проходила мимо. – Она достойна тебя Томас, надеюсь, с ней ты счастлив.

Я промолчал, зная, что все это было сказано, лишь бы снова напомнить о себе.

– Она красивая, – добавила Крис, осознавая, что Николь совершеннее ее во всем.

– Самая лучшая, – лишь ответил я, и подошел к Николь. Я не осторожно взял ее за руку, после чего на ухо прошептал. – Я соскучился…