Александр Майлер
Сашкины незатейливые рассказы
Тётя Соня и дядя Боря
У Сашки сложились очень доверительные отношения с отцом. Он, несмотря на Сашкину молодость, обсуждал с ним, самые животрепещущие вопросы жизни: от современных научных основ мироздания до интимных отношений между мужчинами и женщинами. Конечно, последняя тема была наиболее интересна для четырнадцатилетнего мальчишки, и он с огромным вниманием слушал рассказы многоопытного отца о любви, сексе и об отношениях в браке.
– Вот посмотри, сынок, как противоречивы бывают семейные отношения. – говорил отец. – Ты ведь знаешь тётю Соню и дядю Борю? Их брак – это полная противоположность классической схеме, когда муж – глава семьи, добытчик, сильная личность, а жена его дополняет своей ласковой кротостью, хозяйственностью и домовитостью. У тёти Сони и дяди Бори было всё наоборот. Она умница, решает все проблемы, он – подкаблучник и не самый большой мыслитель современности, слушается её беспрекословно. Они любят друг друга, но это не мешает обоим заводить лёгкие интрижки на стороне. Она добытчица – основа их материального благополучия, он лёгкий, общительный, можно сказать легкомысленный человек, а в итоге у них очень счастливая семья.
Сашка почему-то неоднократно потом вспоминал историю тёти Сони и дяди Бори как иллюстрацию не типичного семейного счастья. Уже в совершенно зрелом возрасте он понял, что огромную роль в семейном счастье играет принцип дополнительности друг к другу. Этот принцип состоит в том, что партнёры имеют общие интересы, без которых не может существовать никакое настоящее партнёрство, и дополняют друг друга противоположными личностными чертами.
Тётя Соня и дядя Боря, переехавшие перед самой войной из Одессы в Москву, представляли собой весьма колоритную пару, они были лет на десять старше родителей Сашки. Она была, что называется, «знойной» женщиной, прекрасно подходящей для роли Кармен в известной опере: красивая брюнетка с выточенным греческим, с небольшой горбинкой носом и темно карими умными глазами. Он был высоким красивым, одним словом эффектным мужчиной с темными, украшенными ранней сединой волосами. Дядя Боря работал ведущим инженером-проектировщиком в одном из крупных московских проектных институтов, тётя Соня нигде не работала, растила маленькую дочь и ухаживала за престарелой матерью. Главой семьи, бесспорно, была тётя Соня, которая решала абсолютно все вопросы в семье, но при этом дядя Боря всегда выглядел «на миллион долларов» и никогда не казался зависимым и подавленным чем-то или кем-то человеком.
У тёти Сони, кроме внешней привлекательности и трудолюбия, были ещё два не очень обычных для женщины качества. Она обладала не по-женски цепким и ясным умом и недюжинной коммерческой хваткой. В мае 1945 года, буквально через несколько недель после дня Победы, пользуясь своим женским обаянием и какими-то знакомствами, она раздобыла пропуск для поездки в поверженный Берлин, съездила туда, скупила за бесценок огромное количество так называемых «трофейных» вещей и привезла их в Москву. На деньги от реализации «трофеев» их семья жила больше года. В то трудное время они жили в Замоскворечье относительно недалеко от центра города. Как и у многих в то время у них во дворе был сарайчик. Так вот в этом сарайчике тётя Соня разводила поросят на продажу.
Позднее тётя Соня стала кассиршей в киоске по продаже театральных билетов. Киоск, в котором тётя Соня по–королевски восседала, был расположен в самом центре Москвы.
Дядя Боря имел бешеный успех у женщин, однако это ничуть не смущало тётю Соню, которая хорошо знала свою женскую власть над ним, и, как мудрая женщина, не препятствовала мимолётным увлечениям супруга.
Однажды тётя Соня позвонила своей подруге – Сашкиной маме, и сообщила, что они выиграли в лотерею автомобиль «Волга» и что они решили взять деньги. После короткого обсуждения этой сенсации на семейном ужине все сошлись в единодушном мнении, что это враньё.
– Вот увидите, что-то здесь не так, они просто хотят оправдать своё материальное благополучие, – сказала старшая Сашкина сестра.
И действительно, семья тёти Сони как-то вдруг заметно разбогатела, появились дорогие шубы, мебель, и даже новый автомобиль, правда не «Волга», а «Жигули». На вопрос, откуда богатство в семье простого советского инженера и кассирши, продававшей театральные билеты, Сашка получил ответ много позже, когда услышал историю о ряде афер советского времени с театральными билетами. Тётя Соня с её цепким умом и авантюрным складом характера запросто могла быть в центре этих афер, причём без всяких отрицательных последствий для неё самой. Но это лишь Сашкина гипотеза.
В итоге тётя Соня и дядя Боря прожили счастливо всю жизнь.
Первая любовь
Одноклассница Сашки Таня была дочерью известного в Москве драматурга. Она была очень интеллигентной девочкой, с которой у Сашки сложились хорошие дружеские отношения. Возможно, Таня и рассчитывала на какие–то более перспективные отношения с ним, однако, она была явно не в его вкусе, и через несколько лет совместной учёбы в одном классе, все свелось к взаимной симпатии и не более того. Однажды Таня пригласила Сашку к себе в гости, сообщив, что к ней придут ещё несколько ребят, в том числе одна весьма интересная девочка, которой она, Таня, много рассказывала о Сашке.
– Ну и чего ты ей понарассказывала обо мне? – заинтересованно спросил Сашка.
– Да ничего особенного, но она хочет с тобой познакомиться.
Сашке и Тане в то время было по шестнадцать лет, а Таниной подружке, Нике, было четырнадцать. Субботним вечером у Тани собралась небольшая компания. Это было то самое золотое время, когда родители уехали на дачу, а дети могли насладиться совершенной свободой в общении друг с другом. На столе стояла бутылка вина, играла тихая ритмичная музыка. Здесь Сашка и познакомился с несколькими Таниными друзьями. Ника была очень приятной черноволосой девочкой с уже хорошо развитыми женскими формами. Она была общительна, умна, но весьма далека от определения «красавица». Вино в бутылке закончилось вскоре, Сашка с Никой уселись на диване, а остальная компания почему–то ушла в другую комнату. Как Сашка потом сообразил, вся мизансцена была талантливо срежессирована Таней, которой зачем–то понадобилось устроить их встречу. Недолго размышляя, Сашка поцеловал Нику, и она ответила ему поцелуем. Они целовались и целовались, сидя в обнимку на диване часа два или три. Кроме поцелуев ничего больше не происходило просто потому, что они не умели ничего больше, хотя и знали теоретически, что должно происходить после страстных поцелуев. Кроме того, из соседней комнаты доносились смех и возгласы ребят, и это тоже не позволяло Сашке продвинуться дальше поцелуев. Да он в этом юном возрасте и не имел ещё опыта близости с женщиной, а уж о Нике и говорить нечего. Когда Таня появилась в комнате, они отодвинулись друг от друга и немного опьянённые недавним поцелуйным марафоном, ошалелыми глазами посмотрели на Таню. Было видно, что они физически очень устали. Это была приятная усталость, как после хорошо выполненной работы. Увидев эту картину, Таня удовлетворённо рассмеялась и сообщила, что уже поздно, и все ребята разошлись по домам. Сашка с Никой, обменявшись телефонными номерами, быстро откланялись, очень искренне поблагодарив хозяйку за гостеприимство. От Танинового дома до Сашкиного идти было минут пять. Но Ника жила в районе метро Аэропорт, и Сашка конечно же поехал провожать девушку. Пока ехали Ника рассказала про своих родителей. Оказалось, что её папа довольно известный кинорежиссёр. Сашка был очень далёк от кинематографического мира, и фамилия известного режиссёра ему была не знакома, но он сделал вид, что конечно же знает эту фамилию. В течение всего вечера, проведённого вместе, они ни разу не произнесли слово «любовь», но это понятие витало в воздухе, как нечто само собой разумеющееся. Они тогда не подозревали, что эта любовь будет реально их первой и очень сильной любовью, оставивший неизгладимый след в жизни каждого из них.
Тем временем в Сашкиной жизни происходили крутые перемены. Впереди маячило окончание школы и поступление в институт. Учился Сашка средне, но после нескольких бесед с отцом, понял, что нужно предпринимать героические усилия, чтобы поступить в институт и не загреметь в армию. Служба в армия по рассказам ребят, отслуживших свой срок, казалась чем–то близким к тюремному заключению. Сашка клятвенно пообещал отцу, что возьмётся за учёбу, а отец пообещал Сашке нанять репетиторов по основным предметам. Кроме того, была разработана и осуществлена целая спец операция по устройству шестнадцатилетнего мальчика на работу чертёжником в дружественную отцу организацию. При этом Сашка был переведён из обычной школы в вечернюю школу рабочей молодёжи. Все это для того, чтобы при поступлении в институт проходить по льготной квоте поступающих, имеющих рабочий стаж не менее двух лет.
Несмотря на серьёзную нагрузку, и работа, и учёба, и репетиторы, Сашка не забывал своих друзей. Они проводили вместе всё своё свободное время, которого было теперь не так уж много. Ну и конечно же «основной инстинкт» не выходил у него из головы. В его классе теперь вместе с ним учились не одногодки, среди которых он чувствовал себя своим среди своих, а вполне зрелые мужчины и женщины. В классе было довольно много молодых женщин, среди которых были довольно симпатичные. Но Сашка даже не знал, как к ним подступиться, воспринимая их не иначе как «тёть», с которыми можно общаться только на вы. Однажды одна из них предложила пойти погулять после занятий. Это был тёплый весенний вечер, занятия в вечерней школе заканчивались в половине десятого вечера. Уже стемнело, и Света, так звали эту женщину, предложила ему пойти в уютный дворик через улицу напротив школы. Заинтригованный Сашка с удовольствием принял предложение. Дворик действительно был уютным. Они сели на скамеечку, обрамлённую буйно зеленеющими кустиками. Света деловито достала из сумочки бутылку портвейна и штопор. Они распили бутылку из горлышка, поочерёдно обмениваясь этой бутылкой пока не опустошили её. Сашка не знал, что делают в таких ситуациях мужчины, ведь они сидели фактически на улице и в любую секунду кто–нибудь мог нарушить их уединение. Он тогда ещё не понимал, что это первое свидание со Светой может быть продолжено в другой раз, уже в более благоприятной для любовных утех обстановке. Он не знал, что нужно просто обозначить хотя бы одним поцелуем свои намерения, а уж Света придумает в свои–то зрелые годы, как создать такую благоприятную обстановку в следующий раз. Но Сашка ничего этого не понимал и хотел только повежливее закончить не очень удачное свидание, а попросту, сбежать.
– Ну ладно, Свет, я пошёл. Спасибо за вино, очень вкусное, – пролепетал он.
– Куда пошёл, – удивлённо спросила Света, – вечер–то какой хороший, посидим ещё.
– Ты знаешь, мне пора, завтра рано вставать на работу, а мне ещё кое–какие поручения родителей надо выполнить, – Сашка нёс какую–то ахинею, ему было стыдно перед самим собой, но он хотел только одного, как можно быстрей исчезнуть.
Это был период очень серьёзных изменений в Сашкиной жизни. Он стал чувствовать себя взрослым, потому что ежемесячно получал зарплату на работе. Он по вечерам учился с взрослыми мужиками и тётками и был лучшим учеником в классе. Кроме всего этого, в его жизни произошла на первый взгляд чисто техническая перемена, он обрёл собственную отдельную комнату в квартире. Его старшая сестра вышла замуж и уехала жить с мужем в другую квартиру, освободив комнату для Сашки. Это была очень удобная комната. Она позволяла вести почти независимую от других домочадцев жизнь. Комната была расположена рядом с входной дверью квартиры, одна из стен комнаты была наружной, выходящей своей противоположной стороной на лестничную клетку. Если кто–нибудь из Сашкиных гостей хотел войти в квартиру без привлечения внимания его родителей, то он или она могли просто слегка постучать чем–нибудь по стене лестничной клетки, и Сашка, услышав стук, мог тихонечко открыть входную дверь. И гость мгновенно мог проскользнуть в Сашкину комнату. Кроме того, эта замечательная комната имела ещё несколько положительных особенностей, в том числе довольно массивную, плотно закрывающуюся дверь, снабжённую большим бронзовым крючком, намертво закрывающим дверь при необходимости. А такая необходимость вскоре не заставила себя ждать.
В Сашкином классе училась не только Света, но ещё несколько вполне привлекательных девушек. Они были старше Сашки лет на десять и казались ему почти взрослыми тётями. Но это и хорошо, думал Сашка, когда ловил на себе заинтересованные взгляды некоторых одноклассниц. Во–первых, эти взгляды давали ему повод для высокой самооценки, вот мол каким женщинам я нравлюсь, а во–вторых, они просто в силу своего возраста были опытны в любовных делах и могли научить Сашку всем этим хитростям. Оставалась сущая малость, сделать свой выбор и идти в атаку. Но выбор сделал не он, а Валентина, хорошо сложенная замужняя женщина лет двадцати пяти, работавшая медицинской сестрой и учившаяся в Сашкином классе. Она попросила Сашку помочь ей в математике, которая никак ей не давалась. Он тут же подхватил инициативу и пригласил её к себе домой заниматься математикой. Валентина смущённо спросила, не побеспокоит ли это Сашкину семью, и, получив ответ, что Сашка живёт в своей отдельной комнате, благодарно согласилась.
Интимная связь с Валей продолжалась не долго, хотя была сладостной и яркой, но Сашка неожиданно заболел желтухой и слег надолго в военный госпиталь, куда его определил отец. Из–за этой самой желтухи у Сашки случилось второе подряд любовное приключение, тоже с вполне взрослой женщиной. Но все по порядку.
Болезнь началась с высокой температуры и утраты аппетита. Последнее было особенно тревожно, поскольку у Сашки всю его семнадцатилетнюю жизнь был завидный аппетит. А тут не только не хочется есть, но даже возникает отвращение к любимой жареной картошке с мясом. Встревоженные родители вызвали врача на дом. Пришла врачиха, яркая молодая женщина с внешностью киноактрисы, жгучая брюнетка с выразительными карими глазами и впечатляющими женскими формами. Ей было лет двадцать пять, и она очень Сашке понравилась, хотя ему, бедолаге, было тогда не до восхищений женской красотой. Был поставлен диагноз грипп и предписаны таблетки для понижения температуры. На следующий день врачиха позвонила, проверить, как здоровье пациента, что в те времена было несколько не обычно. Узнав, что температура не снижается, она буквально через пятнадцать минут пришла и сделала Сашке заменяющий таблетки укол. На завтра пришла делать укол медсестра, совсем молоденькая девушка. Перед уходом она положила Сашке в руку записку и прошептала, что это от Ирины. В записке была незатейливая фраза, что–то вроде «как же ты мне нравишься, выздоравливай скорее». Измученный высокой температурой и полной потерей аппетита Сашка лежал и думал, что он, по–видимому, производит какое–то магическое впечатление на женщин именно медицинской профессии, то медсестра, а теперь врач.
Отец Сашки, заподозривший что–то неладное с Сашкиным диагнозом, несмотря на высокую температуру, повёз его в свою ведомственную военную поликлинику. Опытная пожилая врачиха, осмотрев Сашку, безапелляционно сказала, что это желтуха.
– Ну жёлтый же весь, неужели не видно, – произнесла врачиха спокойным голосом человека, поставившего много тысяч диагнозов в своей жизни, – сейчас выпишу направление в инфекционное отделение нашего госпиталя и везите его туда немедленно.
Сашке в военном госпитале понравилось. В четырёхместной палате госпиталя уже лежали три человека с жёлтым цветом кожи. Сашка немедленно перезнакомился с соседями по палате, двумя пожилыми подполковниками и одним общительным капитаном, лет тридцати, который беспрестанно рассказывал о своих победах на донжуанском поприще. Один из подполковников осуждающе спросил, есть ли у капитана какие–нибудь ещё интересы в жизни кроме женщин, и тут же получил обескураживающий по своей простоте и откровенности ответ, что, пожалуй, и нет. Сашка же в свои семнадцать лет был благодарным слушателем рассказов капитана, который в увлекательнейших подробностях рассказывал о своём недавнем знакомстве с очаровательной девушкой, которой он помог донести из магазина домой купленный ею цветок в горшочке, а также об анатомических подробностях её тела, изученных им впоследствии. На второй день своей госпитализации Сашка был вызван нянечкой в коридор. Она заговорщицким шёпотом сообщила, что к нему пришла посетительница и что она ждёт его в гардеробной.
– У нас ведь отделение–то инфекционное, а госпиталь военный, посещения строго запрещены, так что вы там не шумите, – прошипела нянечка, показывая дорогу в гардеробную.
В гардеробной Сашку ждала Ирина с большой шоколадкой в руках и полными слёз глазами.
– Сашенька, миленький, прости меня, дуру, что я не увидела твою желтуху сразу, ну как ты себя чувствуешь? – прошептала Ирина и без всяких колебаний обняла инфицированного желтухой Сашку, совершенно ошарашенного её приходом. Внутренне удивившись такому напору практически мало знакомой красивой женщины, он, почувствовав в руках упругое женское тело, не раздумывая поцеловал её в губы.
Потом она приезжала к нему в госпиталь почти каждый день, прорываясь через все охранные кордоны, видимо пользуясь своим обаянием и тем, что тоже была врачом. Любопытный капитан из его палаты на следующий же день, правда спросив у Сашки разрешение, пошёл как бы по какому–то делу в гардеробную, а на самом деле, чтобы посмотреть на Сашкину врачиху. Когда Сашка вернулся в палату капитан огласил свой вердикт. Он сказал, что таких сексапильных и красивых женщин ещё поискать надо. Сашке польстило мнение капитана, которого он в свои семнадцать лет воспринимал как профессора в вопросах общения с женским полом.
Сашка выздоровел через три недели и, выйдя из госпиталя, немедленно бросился в пучину взрослых отношений с красивой и яркой женщиной. Ирина жила в маленькой комнате в большой коммунальной квартире в центре Москвы. Они встречались там два–три раза в неделю на протяжении нескольких месяцев до тех пор, пока Сашке не позвонила медсестра, та, что когда–то делала ему укол и принесла записку от Ирины. Она попросила Сашку о встрече для какого–то очень важного разговора. Изумлённый неожиданным и таинственным звонком Сашка назначил ей встречу у памятника Героям Плевны в Ильинском сквере. Медсестра пришла со своим мужем, симпатичным молодым парнем, который сказал, что они с женой обязаны предупредить Сашку о потенциальной опасности. Довольно сбивчивый и длинный рассказ сводился к тому, что опытная во всех смыслах женщина, врачиха Ирина, планирует женить на себе молодого человека, почти мальчика, с целью поселиться в его четырёхкомнатной квартире в центре Москвы.
– Саш, ты пойми, нам нет никакого дела до ваших отношений. Но когда мы слышим, от этой с позволенья сказать девушки, на которой пробы негде ставить, «ой, как я его люблю, я сделаю все, чтобы выйти за него замуж», нам становится не по себе. Тебе семнадцать, а ей двадцать шесть. Подумай, она может тебе всю жизнь сломать.
Обалдевший от всего услышанного, Сашка решил, что пора заканчивать отношения с Ириной. Ни о какой любви к ней не могло быть и речи, это были совершенно прагматичные отношения. Да и её любви он не чувствовал. Они расстались на удивление спокойно и легко.
После знакомства с Никой и вечера поцелуев у Тани Сашка несколько раз встречался с Никой. Она познакомила его со своими друзьями, многие из которых были из кинематографических или литературных семей и стали в последствии чрезвычайно знаменитыми людьми. Это был совершенно незнакомый для Сашки мир очень продвинутых и весёлых ребят и девчат. С ними хотелось дружить, а некоторым даже подражать. С Никой было очень интересно и приятно общаться, однако дальше поцелуев дело не шло по причине абсолютной неопытности обоих в вопросах интимных отношений. Приключения с женщинами медработниками придали Сашке так не хватавшую ему уверенность. После его расставания с Ириной любовь с Никой расцвела буйным цветом. Они стали юными любовниками и друзьями одновременно. Ника познакомила Сашку с родителями, и он стал часто бывать у них дома. Они жили в так называемом кооперативном доме и соседствовали со знаменитыми кинорежиссёрами и писателями. Позже некоторые из них, уйдя из жизни, превратились в классиков. Никин папа был весьма занятым человеком. Он был кинорежиссёром и снимал одну за другой кинокартину, часть из которых вошла в золотой фонд отечественного кинематографа. Мама Ники нигде не работала. При этом она была чрезвычайно образованной и умной женщиной и, как Сашке казалось, довольно благосклонно относилась к нему, и вообще к их с Никой отношениям. Иногда Сашка приходил к Нике и встречал у них знаменитейших артистов. Так однажды он пришёл и увидел в прихожей у зеркала знаменитую на весь мир балерину, которую, как потом выяснилось, папа Ники решил пригласить на драматическую роль в своём фильме. Он вежливо сказал ей «здрасте» и пошёл к Нике в комнату. Никина мама, открывшая ему дверь, шла вдогонку и прошипела ему в ухо «ты что, не узнал, это же …». Сашка спокойно ответил, что конечно же узнал и что он ей уже вежливо сказал «здравствуйте». Когда фильм вышел на экраны, все убедились, что гениальная балерина была ещё и талантливой драматической актрисой. Художественное чутьё не подвело маститого кинорежиссёра.
