Александр Леонидович Аввакумов
Сыскарь
– Иван? Дай, мне нож, я его прямо здесь зарежу. Не хочу с ним больше возиться.
Иван быстро вошел в игру. Заметив на столе кухонный нож, он вышел из дома и протянул его Абрамову. Он схватил Малика за волосы и, оттянув его голову назад, приложил нож к горлу. Почувствовав на шее холод металла, Малик снова завизжал, как свинья.
– Ты говоришь, что сотрудника убил Самед? А, кто ему приказал это сделать?! Кто?! – закричал Виктор ему в ухо.
– Гарик! Это он приказал ему убрать этого оперативника! – закричал, рыдая Малик.
– Где сейчас находится Самед? Говори, если хочешь жить?
– Не убивай, я покажу вам, где скрывается он, – произнес Малик, продолжая зарыдать.
Оставив часть сотрудников для проведения обыска в доме Зазякова, Абрамов с Иваном забрали с собой Малика и поехали к месту, где возможно скрывался Мальсагов. Малик неплохо ориентировался в городе и до нужного места они доехали сравнительно быстро.
– Вот, в этом доме! – показал он Абрамову на большой каменный дом, окруженный высоким каменным забором.
Абрамов взглянул на Ивана. Штурмовать подобный дом силами пяти работников милиции было довольно глупо. Связавшись по рации с МВД, Виктор запросил подкрепление. Оставив Малика под присмотром Ивана и водителя, он решил осмотреть дом со всех сторон. Оперативник обошел весь дом по его периметру, но высокий забор не давал ему возможности оценить этот дом должным образом. Вернувшись к машине, он открыл дверь и, наклонившись к Малику, поинтересовался у того есть ли в доме запасной выход. Как он и думал, запасной выход действительно был, и он выходил в овраг в метрах сорока от места, где они стояли.
– Иван, сейчас сюда подъедут сотрудники милиции. Я не думаю, что они добровольно откроют им дверь и поэтому, нам придется штурмовать ворота.
– Виктор Николаевич! Я насколько вас понял, вы решили проникнуть в этот дом через запасной вход? Это же опасно? Может, мы пойдем через него вдвоем?
– Нет, Иван я пойду один. Хватит, я и так потерял Андреева, больше рисковать людьми не хочу Если будут оказывать хоть какое-то сопротивление, стреляйте на поражение.
– Понял, Виктор Николаевич. Может, вы все-таки передумаете, и мы пойдем вместе?
Абрамов отрицательно покачал головой и молча, направился в сторону оврага.
***
Ему понадобилось минут двадцать, чтобы найти дверь в этой темноте. Вход был так тщательно замаскирован, что человек находясь в метрах трех от двери, не мог ее рассмотреть. Он потянул за скобу и не поверил своим глазам, дверь поддалась и стала под его усилиями открываться. Наконец-то Виктору удалось приоткрыть эту тяжелую дверь, и протиснутся в узкий лаз хода.
«Да, здесь просто так не пройдешь», – подумал он, протискивая свое тело в этом темном и сыром лазе.
Приложив все свои силы, Виктор протиснулся еще на метра два вперед и оказался в длинном довольно узком коридоре, чем-то напоминающий ему туннель метро. В коридоре было очень темно, и он стал продвигаться внутрь, опираясь рукой о стенку.
«Да, – подумал он очередной раз, – тебе Абрамов повезло, что дверь изнутри лаза оказалась не закрытой».
Виктор прошел метров десять в этой полной темноте, прежде чем упасть. В этой кромешной тьме он умудрился зацепиться правой ногой о какой-то металлический уголок, торчавший из стены. Поднявшись на ноги, он сделал несколько шагов вперед и, остановившись на миг, понял, что коридор раздвоился. Остановившись в нерешительности, Виктор некоторое время соображал, по какому из них ему двигаться дальше. Сделав выбор, он свернул вправо и продолжил свой путь. Наконец, коридор закончился. Абрамов стоял около массивной деревянной двери. Достав из кармана пиджака пистолет, он передернул его, загоняя патрон в приемник. Абрамов глубоко вздохнул и толкнул эту деревянную дверь.
Как нестранно, но и эта дверь поддалась довольно легко. Он невольно зажмурился от солнечного света, который ударил оперативнику в глаза. Прошло минуты три, прежде чем ему удалось рассмотреть помещение, в котором я оказался. Это была небольшая комната, метров двенадцати с большим окном, на котором была закреплена довольно крепкая металлическая решетка. В углу находилась небольшая деревянная дверь. Восходящее на востоке солнце, было прямо в глаза своими яркими лучами.
Внезапно до него донесся какой-то непонятный шум, а затем голос мужчины, который что-то говорил на местном наречии. Сколько он не прислушивался к этим словам, понять смысл этих слов он не мог. Услышав русскую речь, Виктор сразу понял, что окружившие дом сотрудники милиции обращаются по мегафону к Мальсагову и предлагают ему выйти на улицу и добровольно сдаться.
Неожиданно до Виктора донеслись чьи-то торопливые шаги, которые с каждой секундой становились все громче и громче. Он моментально понял, что в его сторону направляются, как минимум, двое мужчин. Прислонившись к стене, Абрамов поднял пистолет и приготовился открыть огонь. О том, что это сюда направляются преступники, он почему-то уже не сомневался. Дверь внезапно открылась, и в комнату вошли двое мужчин.
– Стоять! – закричал Виктор. – Убью, если кто из вас дернется!
Его появление и крик были по всей вероятности столь неожиданным, что они оба замерли на месте.
– Брось оружие! Бросай или я стреляю.
Виктор выстрелил в сторону окна. Звук выстрела в этом небольшом помещении, сильно резанул по ушам. Мужчина, державший в руках пистолет, выронил его из рук и тот с грохотом упал на пол.
Абрамов левой рукой достал из кармана наручники и бросил их под ноги мужчинам.
– А, теперь вот ты, возьми наручники и пристегни себя к товарищу, – приказал Виктор, не спуская с них своего взгляда.
Мужчина поднял с пола наручники и вдруг неожиданно бросился на Абрамова, стараясь захватить его правую руку, державшую пистолет. Прежде чем он коснулся его руки, Виктор успел выстрелить из пистолета. Пуля, словно игла, прошила его ладонь и попала ему в челюсть. Он упал к ногам оперативника, словно подкошенный и завизжал от боли. Второй мужчина поднял наручники и защелкнул их на своих кистях. Абрамов нагнулся над раненым преступником. Пуля, выпущенная из его пистолета, раздробила тому нижнюю челюсть, о чем свидетельствовала кость, торчавшая из его раны.
– Помоги товарищу, – произнес Виктор и толкнул его в спину пистолетом. Мужчина помог подняться с пола своему раненному товарищу и сунул ему в руки полотенце, которое лежало на столе.
– А, теперь вперед, заре навстречу, – скомандовал он, подталкивая их обоих пистолетом в спину.
Они вышли из комнаты и оказались в большом коридоре, который привел их в кухню. Не успели они войти в кухню, как в нее ворвались сотрудники милиции.
– Руки! Руки вверх! – закричал сержант милиции, угрожая взведенным автоматом Калашникова.
Абрамов быстро бросил свой пистолет на пол и послушно поднял руки.
– Сержант, я из милиции. Вот, достань из кармана удостоверение личности, там все написано.
– Откуда я знаю, кто ты, – произнес сержант, снова направляя автомат на Виктора.
Абрамову ничего не оставалось делать. Он замолчал и стал ждать, когда на кухне появится кто-то из старших начальников. Минут через десять на кухню вошел Иван. Заметив Виктора, стоящего с понятыми руками, он сразу же направился к нему.
– Вот, Ваня, принимай пассажиров. Кто, из них кто, придется разбираться в министерстве. А, сейчас, организуй здесь обыск.
Пока Иван отдавал указания местным сотрудникам милиции, Абрамов вышел на улицу и направился к ожидавшей его автомашине. Он посмотрел на себя в отражении стекла автомашины. Его новый светлый костюм был весь в грязи и серой паутине. Он снял с себя пиджак и бросил его на заднее сиденье автомашины.
– Ну, что, Малик? Думаю, что нам с тобой пора ехать за ножом, которой, как ты говоришь, выбросил Самед.
***
Всю неделю Абрамов отписывался, а вернее оправдывался, за примененное им оружие, при задержании Мальсагова Самеда. Лишь в конце недели, республиканская прокуратура вынесла окончательный вердикт о том, что оружие, примененное им при задержании преступников, было применено правомерно. Возбужденное в начале недели уголовное дело в отношении его, было прекращено. Получив на руки заключение прокуратуры о прекращении уголовного дела, Виктор вновь приступил к своим делам.
Вечером к нему в кабинет, Иван привез Гарика. Тот вошел в кабинет, как к себе в квартиру и, не спрашивая разрешения, кивнул Абрамову головой, словно старому знакомому и сел на стул.
– Вот видишь Гарик, судьба вновь свела нас с тобой. Пора тебе Гарик на зону, по-моему, ты уже изрядно задержался на воле. Гарик, не нужно смотреть на меня так, словно я тебе чего-то должен. Ты вор, а вор должен периодически подсаживаться, чтобы всегда помнить незабываемый запах параши.
– Ненужно навязывать свое мнение другим людям, – произнес он. – Ваши выводы, вы держите при себе, они никого кроме вас больше не интересуют.
– Не нужно Гарик, показывать мне свои зубы. То, что они у тебя пока есть, я не сомневаюсь в этом.
– Вы знаете, Виктор Николаевич, кого вы мне напоминаете? – произнес он. – Хорошего сказочника и не более. Неужели вы думаете, что сумеете меня посадить?
Абрамов улыбнулся ему в ответ и молча, протянул ему копию допроса Евкурова. Гарик взял в руки протокол и начал читать. Надо отдать ему должное, он держался вполне достойно. Прочитав протокол, он, молча, вернул его.
– Ну и что? Да, я не отрицаю этого, что встречался с Евкуровым в тот вечер и разговаривал с ним о деньгах. Что в этом особенного? Евкуров бизнесмен и он не раз обращался ко мне с различными просьбами. А, о том, что при встрече с ним мы обсуждали судьбу похищенных в сбербанке денег, я что-то не припоминаю, думаю, что это его фантазия. Может, он такой же фантазер по жизни, как и вы, откуда я знаю?
Виктор, молча, протянул ему показания Малика. В этот раз, лицо Гарика побледнело. Абрамов заметил, как на виске Гарика, вздулась пульсирующая вена. По всей вероятности, показания Малика в отношении его приказа на устранение сотрудника уголовного розыска, было для него неожиданным.
– Гарик! Неужели у тебя столько врагов, которые всю жизнь только и мечтали, чтобы посадить тебя в тюрьму? Вот и Мальсагов в своих показаниях подтверждает, что именно ты дал команду убить милиционера. Ну, что теперь Гарик, скажешь? Тоже будешь этого убийцу называть сказочником?
Несмотря на то, что он сохранял внешнее спокойствие, чувствовалось, что это показное спокойствие дается ему нелегко.
– Гарик! У меня есть еще показания, в которых черным по белому написано, что перед налетом на сберегательный банк ты встречался с Рамазановым и предлагал ему свои услуги по обмену денег на валюту. Ты знаешь, этих показаний вполне хватит, чтобы надолго засадить тебя в тюрьму.
– Ну и сука, ты ментяра! Тебя давно нужно было мочить, а я все тянул с этим делом, все думал, что ты остановишься. Ведь предупреждали меня хорошие люди, что ты очень опасный человек, что купить тебя не возможно, а я лох, почему-то в это не верил. Деньги в карман толкнули, думали, испугаешься, отступишься от этого дела. Вывезли за город, рассчитывали, что одумаешься, а ты оказывается упертый, как осел. Тебя, наверное, только нож или пуля могли остановить.
Абрамов не отреагировал на его слова и, делая вид, что ничего не слышал, он продолжал лить воду на его мельницу.
– Вот видишь, Гарик, я оказался прав. Ты помнишь воровскую заповедь – не воровать у своих воров. Так вот, ты ее и хотел нарушить. Ты решил лично зажать все эти деньги себе. Что там, для тебя Евкуров или Загид? Два удара ножом и нет больше их. Ты, я думаю, едва ли эти деньги передал бы в общак. Ты, же не вор, вор не должен жить в роскоши, как ты, а ты вот живешь. Вон, какой «болт» у тебя на пальце, неверное стоит полдома.
Виктор сделал паузу и посмотрел на Гарика. Он был подавлен и не знал, что ему ответить. Он тщательно обдумывал, что предпринять в этой непростой для него ситуации. Молчать и идти в полный отказ, или попытаться договориться со следствием, пока эти варианты в его планы не входили. Ему нужно было выиграть время, пока машина его больших связей сделает хотя бы один поворот.
– Вот что, Гарик, придется тебе сегодня ночевать в камере. Пора тебе привыкать к простой пище и жесткой кровати.
– Вам не кажется, что вы сажаете человека, чья вина еще не доказана следствием и держится лишь на логических ваших заключениях. Не спешите меня обвинять, все покажет следственные действия. Ни один из названных вами людей не подтвердит ни одного вашего слова при очной ставке, а тем более в суде. Так, что рано радуетесь, начальник.
Абрамов вызвал Ивана и попросил его отвести Гарика в камеру. Гарика увели. Виктор сел в кресло и закрыл глаза. То ли от пережитого нервного стресса, то ли отчего-то другого, но у него снова сильно защемило сердце. Сильная боль в левой руке, сковала его действия. Пошарив в карманах, он выложил все свои лекарства на стол. Пробирка с таблетками нитроглицерина оказалась пустой. Он поднял трубку и набрал телефонный номер.
– Ольга! У вас случайно нитроглицерина нет? Меня, что сильно прихватило.
Через минуту в его кабинете оказалась Ольга. Высыпав ему на ладонь две таблетки нитроглицерина, она налила полстакана воды. Он положил в рот таблетки, которые моментально растворились во рту.
Боль несколько спала. Абрамов распустил узел галстука и расстегнул ворот рубашки. Когда она успела вызвать карету скорой помощи он, не знал, но врачи появились в его кабинете, как-то совсем неожиданно для него. Замерив давление, они сделали пару уколов и предложили ему поехать с ними в номер гостиницы. Виктор, молча, кивнул им головой и в сопровождении Ивана, поехал к себе в гостиницу.
***
Вечером к нему в номер зашел генерал Харитонов.
– Ну, как у тебя дела? – спросил он Виктора.
– Уже лучше, чем было, – произнес Абрамов. – Меня, наверное, выбило из седла уголовное дело, возбужденное в отношении меня. Несмотря на вашу поддержку, я все равно, сильно переживал. Вы, знаете, товарищ генерал, стоит раскрыть что-то стоящее, громкое, резонансное, сразу же возникает незримый конфликт между ветвями правоохранительных органов. Моментально бывшие союзники в раскрытии преступления, превращаются, чуть ли не в заклятых врагов. Вот, к примеру, мое дело. В кого я стрелял? В законопослушного гражданина? Нет. Стрелял в трижды судимого вооруженного преступника, пытавшегося оказать вооруженное сопротивление.
– Не расстраивайся, все уже в прошлом. Я понимаю тебя, Абрамов, не ты первый, не ты последний в этой череде сотрудников. Что сделаешь, закон есть закон.
– Извините меня, товарищ генерал, но я с вами не согласен. Если следовать букве закона, я вообще не должен был проникать на территорию этого жилища без санкции прокуратуры. Однако, закон расценивает эти действия двояка, по закону нельзя, но если есть уверенность, что там находится преступник, то я могу спокойно нарушить тот же закон, который ранее запрещал мне это делать. Правильно я говорю или нет?
– Правильно, – ответил Харитонов.
– Закон четко описывает ситуации, когда я могу применять оружие. В этом законе сказано, что если действия преступника могут привести к жертвам среди мирных граждан и так далее, в том числе, если действия преступника угрожают жизни работника милиции. Правильно?
–Да, – коротко бросил Харитонов.
– Так вот, вы скажите мне, что я нарушил? Закон? По-моему нет? Так почему в отношении меня было возбуждено уголовное дело? Без проверки, без всего того, что предусматривает закон.
– Ты, же знаешь, что я не президент и не могу вот так просто менять действующие законы. В твоих словах есть логика и не более. Скажу просто, Бог терпел и нам велел. Ты знаешь, мне не совсем нравится твое сегодняшнее настроение. Ты, наверное, действительно устал и тебе нужно хорошо отдохнуть. Скажи, когда ты последний раз отдыхал?
– Вы не поверите, но за последние два года, я не выходил на работу всего два раза. Может, вы и правы о том, что я устал и поэтому болтаю вам здесь всякую чепуху. Знаете, Юрий Васильевич, я обещаю вам больше не хныкать. Простите меня, видно я действительно немного расслабился.
– Я все понимаю, Абрамов и поэтому не осуждаю тебя. Ты сейчас отдыхай. Завтра у нас с тобой будет не простой день. Мы завтра будем возвращать похищенные деньги Сберегательному Банку Дагестана.
– Понятно. Постараюсь привести себя в надлежавший порядок.
***
Весь следующий день прошел в каком-то угаре. С утра Абрамов с Харитоновым присутствовали при возврате денег Сберегательному Банку Дагестана. На этой церемонии присутствовало много представителей различных государственных структур.
Передавал деньги банку генерал Харитонов. Он был в генеральской форме с орденами и медалями на груди. Вся передача заняла минут сорок, после чего все были приглашены в кабинет управляющего банка. В громадном кабинете был накрыт большой хорошо сервированный стол, который просто ломился от обилия закусок и спиртного. Управляющий громогласно заявил, что сотрудники милиции, принявшие непосредственное участие в раскрытии этого преступления будут обязательно поощрены крупными денежными премиями.
– Вот, видишь, Абрамов, – произнес Харитонов, – твой труд будет хорошо поощрен правлением Банка. Мы еще вчера передали им списки сотрудников.
– Товарищ генерал, вы не забыли в него внести Андреева. Я бы хотел, чтобы его родственники получили бы за него эту денежную премию, – произнес Виктор.
– Нет, не забыл….
Рассматривая присутствующих на фуршете гостей, Виктор внезапно обратил внимание на мужчину, который постоянно находился рядом с управляющим.
– Товарищ генерал, – обратился Абрамов к Харитонову, – вы случайно не знаете вон того мужчину, в темно-синем костюме, который стоит рядом с управляющим банком?
Генерал посмотрел в указанную им сторону и отрицательно покачал головой. С этим же вопросом Виктор обратился к мужчине, который с жадностью поглощал большой кусок осетрины.
– Это который, тот, что в темно-синем костюме? Так это Гасан Гаджиев, один из заместителей министра финансов. Это очень уважаемый в нашей республике человек, – ответил мужчина. – Все бюджетные деньги проходят через его руки.
Абрамов взял со стола рюмку водки и, лавируя между гостями, направился в сторону Гаджиева.
– Здравствуйте, господин Гаджиев. Как ваше драгоценное здоровье? Надеюсь, вы еще помните меня?
Лицо Гаджиева исказила едва заметная гримаса.
– Вы, наверное, ошиблись молодой человек. Я вас, что-то не помню? Вы сами, откуда будете?
– А, я хорошо помню ваши слова и могу их вам напомнить.
– Извините, но я же вам четко сказал, что я вас не знаю? Кто вы? – снова спросил он Виктора.
– Моя фамилия, Абрамов. Странно, меня еще ни разу не подводила зрительная память.
– Что и на старуху бывает проруха. По-моему, так у вас говорят в России, – произнес он и, поставив недопитый бокал вина на стол, повернулся и вышел из зала.
– Ты, что ему сказал Абрамов? – поинтересовался у него, подошедший Харитонов.
– Ничего, товарищ генерал. Просто поздоровался с человеком и все. Вы помните Юрий Васильевич, я вам рассказывал, как меня под видом работников прокуратуры вывозили за город бандиты?
– Да, помню, – ответил Харитонов.
– Так вот у этого человека, я и был в коттедже. Это он меня предупреждал о возможных негативных последствиях, если я не брошу это дело.
– Ну и кто этот человек? – спросил Виктора Харитонов.
– Это Гасан Гаджиев, заместитель министра финансов республики. Вы, знаете, он сделал вид, что не знает меня.
– А, ты как захотел? Ты рассчитывал, что он бросится тебе на плечи?
– Жалко, мне бы с ним хорошо поговорить часок, другой. Он бы нам с вами многое рассказал бы.
– Была бы твоя воля, ты бы их всех причесал.
– Если честно, то причесал бы, по полной программе.
Выпив еще по рюмке водки, Абрамов с генералом поехали в МВД.
***
Увидев меня в министерстве, Ольга не стала скрывать радость на своем лице.
– Виктор Николаевич! Я так обрадовалась, когда увидела вас на работе. Я всю ночь не спала, все переживала за вас, – произнесла она. – Вы так плохо выглядели вчера, что я даже испугалась за вас.
– Спасибо, Оля. Хвала Богу, что здесь в Дагестане нашлась хоть одна душа, которая переживала за меня.
Она, невольно улыбнулась в ответ на его слова, и устремилась по коридору дальше.
Абрамов открыл кабинет и вошел в него. Войдя в кабинет, он почему-то сразу почувствовал, что в кабинете кто-то побывал в его отсутствие. Вот и ручка, которую он вчера обронил на пол при выходе из кабинета, оказалась на столе. Он сел за стол и открыл тумбу стола. Выдвинув ящик, Абрамов заметил отсутствие в нем нескольких копий допросов. Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и стал вспоминать, какие документы лежали в этом ящике.
«По-моему, здесь лежала копия показаний Зазякова и Евкурова, которые я показывал во время допроса Гарику», – вспомнил он.
Чтобы перепроверить свою догадку Виктор осмотрел все другие ящики стола. Так и есть, этих документов я нигде не нашел. Подняв трубку телефона, он связался с дежурным по МВД.
– Это, Абрамов, – представился он ему. – Скажи, пожалуйста, кто из уборщиц сегодня убирался в моем кабинете.
–Вы, знаете, товарищ подполковник, сегодня ваш кабинет уборщица не убирала, так как не могла найти ключи от вашей двери.
«Странно, – подумал Виктор. – Вот и ключи от кабинета таинственным образом пропали».
Абрамов встал из-за стола и стал внимательно, сантиметр за сантиметром изучать предметы, находящиеся в кабинете. Осмотрев все, он немного успокоился, так как ничего особенного не обнаружил. Сняв трубку телефона, он снова набрал телефонный номер.
– Олечка, ты случайно чаем, не богата? – обратился к ней Виктор.
– А что, у вас нет чая, Виктор Николаевич? – спросила она. – Сейчас я вам занесу чай.
Через минуты три в кабинет вошла Ольга. Открыв дверцу столика, она достала оттуда заварочный чайник и початую пачку черного чая.
– Ну, вы и шутник, Виктор Николаевич, – произнесла Ольга. – У вас полная пачка чая, а вы говорите, что у вас ничего нет.
– Погоди, Ольга! Ты знаешь, у меня пропало несколько довольно важных для меня документов. Пропало вот из этого стола. Вчера вечером я сам их положил сюда, а вот сейчас, сунулся в стол, а документов в столе нет. Позвонил дежурному, поинтересовался, кто убирался в моем кабинете с утра. Со слов дежурного, уборщица не могла попасть в мой кабинет, так как не нашла ключи от кабинета на вахте. От всех кабинетов, представь себе ключи на месте, а от моего кабинета ключей нет.
Лицо Ольги на какой-то миг побледнело. Она подняла на него глаза и шепотом произнесла:
– Дайте слово, Виктор Николаевич, что то, о чем я вам сейчас скажу, останется между нами.
– Оля, даю я тебе такое слово, что никому и не при каких обстоятельствах я не расскажу о том, что это вы мне поведали эту новость.
– Тогда, слушайте. Сегодня рано утром, я проходила по коридору мимо вашего кабинета. Дверь кабинета оказалась слегка приоткрытой. Я подумала, что в кабинете вы и хотела войти в кабинет, чтобы поинтересоваться вашим здоровьем. Однако, в кабинете я увидела не вас, а Бондаренко, который что-то искал в ящиках вашего стола. Я почему-то сразу подумала о чем-то плохом и испугалась. Я быстро ушла от вашего кабинета. Если бы вы не рассказали мне сейчас о пропаже документов из вашего стола, то я бы так и не придала этому случаю особого внимания. Мало ли что мог искать в вашем кабинете заместитель начальника Управления уголовного розыска МВД Дагестана.
– Спасибо, Ольга, за помощь. Ты очень мне помогла. Теперь я знаю, кто забрал эти документы у меня из стола.
– Тогда я пошла, – спросила она у Абрамова
– Да, да иди….
Новость, сообщенная Ольгой, поразила Виктора. Он никак не мог представить себе то, что Бондаренко скрытый враг. Он сел за стол и стал лихорадочно вспоминать те моменты общения с Бондаренко, которые показались ему подозрительными. Абрамов встал из-за стола и снова, сантиметр за сантиметром, стал обследовать кабинет Бондаренко. Подняв стоявший на столе телефон прямой связи с начальником Управления уголовного розыска, он обнаружил довольно странную вещь. Сам телефон, похоже, не работал, однако, в трубке этого телефона вместо обычного телефонного динамика, находился совершенно другой неизвестный ему прибор, мало похожий на динамик.
«Вон оно что? – подумал Виктор. – Молодец, Бондаренко! Выходит, ты хорошо знал, что творится в этом кабинете, кто дает и какие дает показания. А, я то, почему-то грешил на своих ребят».
Теперь оставалось найти приемник. Абрамов снял трубку и, услышав голос дежурного по МВД, поинтересовался у него, где находится Бондаренко. Бондаренко в министерстве не было. Он недавно уехал в один из пригородных районов Махачкалы. Узнав об этом, Виктор встал из-за стола и направился в кабинет, в котором временно размещался Бондаренко. Его кабинет был пуст. Он вошел и, осмотревшись по сторонам, заметил не большой магнитофон, который стоял на подоконнике рядом с горшками, в которых зеленели цветы. Он нажал на кнопку пуск. В динамике противно зашипело. Перемотав пленку чуть-чуть назад, он снова включил магнитофон. Снова раздался шип, а затем, он отчетливо услышал голос Ольги, которая рассказывала ему о посещении его кабинета заместителем начальника Управления уголовного розыска Бондаренко.
«Вот оно что? Выходит он писал все разговоры, которые происходили в моем кабинете. Вот почему они хорошо знали, кого я задержал, и кто какие дает показания», – подумал Виктор.
Он открыл стол, за которым сидел Бондаренко. В столе лежало около пятнадцати магнитофонных кассет. Выбрав одну из кассет, он сунул ее в магнитофон, а ту, что находилась в магнитофоне, положил к себе в карман. Достав из кармана брюк носовой платок, Абрамов старательно вытер те предметы, к которым прикасался руками.
Виктор осторожно вышел из кабинета Бондаренко и чуть ли не бегом, бросился в свой кабинет. Войдя в кабинет, он сел за стол. Немного успокоившись, оперативник снова стал анализировать всю цепочку его встреч с Бондаренко, их разговоры и последующие за этим действия.
***
Первое, что Виктор вспомнил, был вечер в кафе, когда он впервые увидел «вора в законе» Гарика. Теперь он хорошо понимал, почему Бондаренко привел его именно в это кафе, а не в какое-то другое заведение. Просто Остап Григорьевич, решил лично представить его Гарику.
Деньги, обнаруженные Абрамовым в кармане костюма, безусловно, подложил ему Бондаренко для того, чтобы в любой момент скомпрометировать Виктора в глазах руководства МВД Дагестана и генерала Харитонова. О том, что он случайно обнаружил эти деньги раньше установленного срока, он не знал и поэтому, когда было обнаружено отсутствие в его карманах денег, экстренно и не совсем обдуманно с его стороны, был использован второй запасной вариант. Вторым вариантом была встреча с представителем элиты республики – заместителем министра финансов Гасаном Гаджиевым, который предупредил о возможных негативных последствиях, если он не прекратит копаться в этом деле.
Увольнение Гайсина, розыск арестованного Айвазова Арсена и его знакомой Сазоновой Елены, являлись звеньями все той же цепи. Единственно, что выскальзывало из этой цепи, это убийство сотрудника оперативной бригады Андреева. Здесь явно прослеживалась уже чисто воровская линия. А, если точнее, явный испуг Гарика, когда он понял, как близко подобрались они к раскрытию этого разбойного нападения на банк.
Встав со стула, Абрамов положил магнитофонную кассету к себе в карман и направился в кабинет Харитонова. В кабинете, кроме него, никого не было.
– Разрешите, товарищ генерал? – спросил он разрешения, входя в его кабинет.
Харитонов кивком головы предложил ему войти в кабинет и рукой указал на стул.
– Что у тебя, Абрамов?
Он подробно доложил генералу о краже документов и о его подозрениях в отношении Бондаренко.
– Абрамов, ты даешь отчет своим словам? – спросил генерал. – Это не шутки, как ни как, он заместитель начальника Управления уголовного розыска республики. Все, что ты мне доложил, это твоя логическая цепь событий и не более. Чем ты все это собираешься доказывать? Словами?
– Нет, товарищ генерал. Слов здесь будет, наверное, не достаточно. Думаю, что доказательством всего этого может служить вот эта кассета.
Он протянул ему магнитофонную кассету. Генерал взял ее в руки. Чувство отвращения и брезгливости читалось у него на лице. Он посмотрел на Виктора и, сменив тональность, продолжил.
– Ты забыл, наверное, где мы с тобой находимся. Здесь люди серьезные и потребуют конкретные факты и доказательства вины. А, что имеешь ты, кроме своих логических заключений и этой кассеты? Неужели ты сам не понимаешь, что этого крайне мало. Как я тебя понял, человека, который видел в твоем кабинете Бондаренко, ты светить, похоже, не хочешь. Вот видишь, что получается? Даже если этот человек и даст показания, то, как ты их свяжешь это с пропажей этих документов? Теперь о прослушивании твоего кабинета. Почему ты решил, что ее установил Бондаренко, а не кто-то другой? То, что ты обнаружил в его кабинете этот магнитофон, еще ни о чем не говорит. Пока мы организуем проверку, он уберет не только эти кассеты, но и магнитофон.
Генерал был абсолютно прав, то чем располагал он в отношении Бондаренко, не давало ему право громогласно обвинять его в предательстве. Однако, и сдаваться Виктор не собирался. Заметив изменения на его лице, генерал насупил лоб и произнес:
– Выкинь эту затею из головы, Абрамов. Ни к чему хорошему твоя затея тебя не приведет. Я еще вчера вечером принял решение откомандировать тебя обратно в Казань. Ты и так здесь, похоже, задержался.
Виктор хотел ему возразить, но он жестом руки, остановил его.
– Да, да, – продолжил генерал. – Сколько ты уже здесь? Сорок пять суток? Вот и я говорю, пора домой, к семье.
– Товарищ генерал, а как же Гарик? – спросил его Абрамов. – Кто его упакует здесь и даст ему путевку на зону?
– Не переживай, ребята доработают. А, сейчас, отправляйся в гостиницу, покупай билеты и езжай домой.
– Спасибо, Юрий Васильевич, – растеряно произнес Виктор. – Разрешите идти?
– Давай, шагай, Абрамов. Спасибо тебе за работу.
Виктор вышел из кабинета и не торопясь направился к себе.
Эпилог
Дорога в Казань заняла около суток. Накануне отъезда, Абрамов передал все документы Ивану, попрощался с Ольгой и поехал в аэропорт. Самолет, похоже, был достаточно старым, его несколько раз сильно трясло в полете. Эта тряска невольно вызывало паническое настроение у пассажиров рейса, и они молили Бога о благополучном окончании полета. Наконец, самолет коснулся земли и побежал по бетонке Домодедово.
Выйдя в пассажирский терминал аэропорта, Виктор взглянул на часы. До поезда оставалось три с лишним часа. Получив свой багаж, он вышел из терминала на улицу. Купив билет на электричку, Абрамов довольно быстро добрался до станции метро. Дорога до Комсомольской площади заняла тоже не более тридцати минут. Выйдя из метро, он вошел в здание Казанского вокзала. Отыскав свободное место, Виктор присел в жесткое кресло. Осмотревшись по сторонам, он достал из кармана сумки газету и углубился в чтение. Вскоре объявили о посадке. Ночь пролетела, как одно мгновение. Утром он уже был в Казани.
