Александр Леонидович Аввакумов
Пятна на солнце
– Я смотрю, Женя, ты весь в крови и стреляешь слишком профессионально, будто состоял в расстрельной команде.
Демидов, словно не понимая, о чем тот говорит, посмотрел на свой пиджак, который был абсолютно чистым.
– Я не про одежду говорю, я про твои руки и душу, – продолжил Цыган. – Убиенные ночью тебе не снятся?
– А ты в мою душу не лезь своими грязными сапогами. Что у меня в ней, это мое. Ты не батюшка, чтобы меня исповедовать.
Цыган сразу понял, что сказал лишнее. Он передернул плечами, словно почувствовал ствол пистолета у своей головы. В последнее время он стал бояться этого человека, которому ничего не стоило кого-то застрелить. Он замолчал, так как они подъехали к сараю, в который, по распоряжению Прохора, должны были разгрузить автомашину.
– Чего расселись! – крикнул Цыган двум парням, которые сидели в кузове. – Давайте, разгружайте машину.
Парни выпрыгнули из кузова и, открыв дверь сарая, стали быстро таскать туда ящики с продуктами. Когда они закончили перегрузку, Цыган развез всех по домам и поехал к себе на работу. По пути он смыл водой государственные номера с бортов машины, которые перед налетом он нарисовали гуашью, и лишь после этого заехал в гараж.
* * *
Сорокин прошел по помещению почтового отделения, внимательно рассматривая лежащие на полу тела трех женщин, над которыми еще колдовал судебный медик.
«Почему они убили всех женщин? – спрашивал он себя. – Ведь можно было их закрыть в другой комнате: напуганные женщины не стали бы кричать».
Он нагнулся над одним из трупов: женщина была убита выстрелом в затылок. Что-то знакомое было в этом расчетливом почерке убийцы. То, что их убил один и тот же человек, он не сомневался.
«Похоже на почерк Демидова, – подумал он. – Этот человек всегда добивал свои жертвы выстрелом в затылок. Выходит, он и правда в нашем городе».
– Алексей, – обратился Сорокин к начальнику уголовного розыска, – я тебя просил присмотреть за Демидовым, помнишь?
– Помню, товарищ майор. Я ничего не забываю.
– И что?
Громов замялся и, чтобы уйти от ответа, направился к выходу из почтового отделения. Проводив его взглядом, Сорокин подошел к судебному медику, который внимательно осматривал рану на голове женщины, ощупывая череп руками.
– Что скажете, Максим Владимирович? – обратился к нему майор.
Тот оторвался от дела и посмотрел на стоящего перед ним офицера СМЕРШа.
– Могу пока сказать лишь одно: все они убиты выстрелом в затылок. Стрелял профессионал. Трупов с подобными ранениями в голову – тринадцать. И еще, этому человеку приятно убивать ни в чем не повинных людей, ведь ни одна из жертв не оказывала ему сопротивления. Он маньяк, это я могу сказать с полной уверенностью.
– Почему вы так решили?
– Я осмотрел руки жертв, они чисты. Люди не сопротивлялись: они, похоже, покорно стояли на коленях, ожидая своей участи.
– Понятно, Максим Владимирович – сказал Сорокин.
– И еще, убийца очень расчетлив, умен и осторожен. Думаю, что он просто зачищает после себя территорию, убирая возможных свидетелей.
– Спасибо, Максим Владимирович. Вы знаете, у меня есть кое-какие документы о зверствах одного немецкого преступника. Я хочу, чтобы вы прочитали их и попытались сопоставить психологические портреты этих двух людей. Ваши выводы будут очень важны для следствия.
– Хорошо, товарищ майор. Присылайте, я посмотрю.
Сорокин вышел из почтового отделения и направился к своей машине. Открыв дверцу кабины, он на минуту остановился, увидев идущего к нему начальника уголовного розыска.
– Александр Михайлович! Я вынужден был снять наблюдение по приказу Антонова. Он начальник, а я лишь его подчиненный.
– Я так и понял, когда ты не ответил на мой вопрос, – произнес Сорокин и сел в машину. – Материалы осмотра и копию плана мероприятий пришлешь, а я поехал.
Машина скрылась за углом дома. Алексей тяжело вздохнул и направился в здание почтового отделения.
* * *
Даша, сожительница Демидова, убирала квартиру. Несмотря на плохую погоду за окном, настроение у нее было приподнятое. Она открыла кладовку и еще раз придирчиво осмотрела стоявшие в ряд банки мясных и рыбных консервов, коробки с яичным американским порошком. Она была, как никогда ранее, счастлива, и у этого счастья были свои составляющие: ласковый, нежный мужчина и сытая, безбедная жизнь. Она никогда не спрашивала у Евгения, где и кем он работает, так как хорошо знала, что он правду ей никогда не скажет. Она считала его добрым и сентиментальным человеком: он не мог пройти мимо голодной кошки или собаки и всегда просил ее накормить бездомных животных.
Дарья замерла, так как в дверь квартиры кто-то постучал. Она ужасно боялась квартирных воров, и этот страх у нее возник после того как в ее квартире поселился этот новый жилец. Она осторожно подошла к двери и посмотрела в глазок. Перед дверью стоял человек в милицейской форме. Она накинула на дверь цепочку и приоткрыла ее.
– Здравствуйте, – поздоровался с ней милиционер. – Я ваш новый участковый инспектор. Вот хожу по участку и знакомлюсь с гражданами. Меня зовут Жуков Павел Яковлевич. Кто ваши соседи? Я что-то звоню и все бесполезно, не открывают.
– В нашем подъезде шаромыги не проживают, – произнесла женщина. – В соседней квартире живет первый секретарь горкома партии Петров. Он сейчас на работе, а его супруга, по всей вероятности ушла на рынок.
– Соседи снизу говорят, что у вас проживает мужчина, которому вы сдаете комнату. Это правда? Вы можете назвать его фамилию, имя и отчество?
– Могу, но его сейчас нет дома. Его фамилия Демидов, зовут Евгений Семенович. Вас еще что-то интересует, товарищ участковый?
Милиционер сделал отметку в своей тетради и, извинившись за беспокойство, направился вниз по лестнице. Что-то в этой сгорбленной фигуре не понравилось Даше. Она подошла к телефону и, набрав номер, стала ждать ответа.
– Здравствуйте, Леонид Павлович – поздоровалась она с начальником городского отдела милиции. – Сейчас к нам в дом приходил работник милиции, говорит, что он новый участковый инспектор. Он интересовался нашими соседями, Петровыми. Скажите, это действительно наш новый участковый?
В трубке возникла пауза. Она звонила по телефону, который ей установили буквально на днях по указанию Петрова, и она никак не могла нарадоваться этому удобному средству связи.
– Алло, – услышала она голос Антонова, – никто вам не менял участкового. Ваш участок по-прежнему обслуживает старший лейтенант Бойко.
– Тогда кто этот человек? – испуганно спросила она его. – А вдруг это бандиты?
– Пока не знаю, будем разбираться, кто приходил к вам в дом, – ответил Антонов и положил трубку.
Ее прекрасное настроение, которое было с утра, моментально испарилось. Она медленно положила трубку на рычаг телефона и обессилено присела на стул. В ее мозгу сразу возникла мысль, что этот липовый милиционер приходил вовсе не к Петровым, а к ним. От этого ей вдруг стало страшно. Она посмотрела на часы, они показывали начало двенадцатого. Она подошла к окну и, отодвинув штору, посмотрела на улицу. За окошком шел дождь, и улица была практически пуста, лишь одинокие прохожие иногда появлялись на ней, чтобы исчезнуть в подъездах домов или в дверях магазинов.
– Как? – спросил Сорокин Мигунова. – Как она отреагировала на твое появление?
– Похоже, я ее напугал, – ответил офицер. – Интересно, что она предпримет.
Он быстро переоделся в штатское и надел шляпу. Сорокин впервые видел его в такой одежде.
– Посмотри за ней. Если выйдет из дома, то проводи ее.
– Понял, товарищ майор. Дождь. Может и не выйти.
– Если знает, где искать Демидова, то обязательно пойдет к нему, чтобы рассказать о твоем посещении.
– Посмотрим, товарищ майор. Время покажет.
Сорокин завел двигатель автомашины и поехал в отдел.
* * *
Демидов шел по улице, обходя большие лужи, оставленные прошедшим дождем. Улица была пустой и располагала к размышлениям. Он почему-то вспомнил главаря бандитской группы Прохора, которого он застрелил во время разбойного нападения на магазин. Тогда он сделал вид, что не узнал в стороже главаря. Его выстрелы в то утро поставили окончательную точку, и все без слов признали в нем своего лидера. Остались три человека, которые хорошо знали, кто он. Это Цыган и двое его подельников – Костыль и Чалый. Сегодня вечером они должны были разделить деньги, похищенные ими в результате налета на почтовое отделение. Деньги в то утро оставил у себя Цыган.
«Наверное, они сегодня постараются убрать меня – размышлял Демидов. – Зачем я им?»
Два дня назад московские барыги привезли довольно большую сумму денег за продукты, которые они передавали им для реализации. Сейчас в казне у Цыгана лежало свыше четырехсот тысяч рублей.
«Таких денег хватит как минимум лет на двадцать безбедной жизни, – размышлял он. – Как бы ты поступил на месте Цыгана? Наверное, сначала убил меня, а затем этих двух пацанов, так как они не столь опасны. Сам он подставляться не будет, значит, это должны сделать его ребята».
Он остановился напротив своего дома и невольно обратил внимание, что в квартире горят лампы во всех комнатах и кухне. Даша была женщиной экономной и всегда следила за тем, чтобы он выключал свет в комнатах, где никого не было. Заметив недалеко от дома будку с телефоном, он направился к ней.
– Даша! Это я, Евгений. Что случилось? – спросил он, услышав ее голос. – Да ты не волнуйся и объясни мне все по порядку.
– Днем, к нам заходил какой-то милиционер. Вел себя странно. Говорил, что пришел к Петровым, а почему-то позвонил мне. Главное, Женя, жена-то Петрова была дома, а он утверждал, что звонил, а она не открывала дверь. Я поняла, что он приходил к нам! Женя! Я боюсь, а вдруг это бандиты?
Женщина зарыдала. В трубке было слышно, как она всхлипывает.
– Вот что, Даша. Слушай меня внимательно. В квартиру никого не впускай и сама на улицу не выходи. Я приду поздно. Ты поняла меня?
Он положил трубку, не дождавшись ее ответа. Он вышел из будки и, оглядевшись по сторонам, быстро перешел улицу и, нырнув в подворотню, исчез с глаз наблюдавшего за ним Мигунова.
Демидов шел по улице, оглядываясь назад, проверяясь на возможность установленного за ним наблюдения. Однако все было чисто, и он начал понемногу успокаиваться.
«Интересно, кто и зачем приходил? Наверное, это был человек Цыгана. Ну, конечно, это он послал его, чтобы ликвидировать меня. Как я раньше об этом не подумал? Это самый лучший вариант убить человека в его доме. Никто не будет связывать убийство со всеми этими разбоями, – размышлял он. – Если это так, то мне повезло, ведь я ушел из дома за полчаса до его появления».
Он остановился у дома, в котором жил Костыль, человек Цыгана. Дом был частным, старым, покосившимся на правую сторону. В доме горел свет, и за занавеской иногда возникали тени каких-то людей.
«Сколько их там? Двое, трое? Да какая разница, сколько их», – подумал он.
Он толкнул калитку и вошел во двор. Дорожка, ведущая к крыльцу, была покрыта опавшими листьями, которые хорошо глушили его шаги. Он остановился около входной двери и, достав «Люггер», взвел курок. Услышав шаги в сенях, он быстро свернул за угол и прижался к стене. Дверь со скрипом открылась, и из дома вышел мужчина, одетый в дождевик. На его голове красовалась шляпа. Незнакомец посмотрел по сторонам и быстрым шагом направился к выходу на улицу.
«Интересно, кто это? – подумал Демидов. – Может, он приходил ко мне, надев на себя милицейскую форму?»
Он подошел к окну и сквозь щель в занавесках увидел еще двух людей. Одного из мужчин он встречал раньше. Это был тот человек, который по его приказу должен был застрелить начальника городского отдела госбезопасности.
«Нет, сейчас входить в дом я не буду, – решил Демидов. – Пусть они разойдутся, и тогда шансы ликвидировать Костыля увеличится в несколько раз».
Он вышел из двора и, подняв воротник пальто, направился к себе домой.
* * *
О том, что Прохор был связан с группой дезертиров, бывших полицаев и других предателей, скрывавшихся в местном лесу, Демидов узнал от Цыгана. Часть похищенных ими продуктов, как правило, направлялась в лес для поддержки этой нелегальной группы. Те же, по мере необходимости, оказывали Прохору услуги по ликвидации неугодных ему людей. После смерти Прохора связь с ними начал поддерживать Цыган. Евгений не пытался отобрать у него это право, так как думал, что задержится в этом городе ненадолго. Сейчас группа « Лесные братья» в очередной раз оказалась в городе, и их прибытие толкало Демидова к решительным действиям.
«Пусть заснут, вот тогда я и навещу их», – решил он, шагая по улице.
Открыв дверь своим ключом, он вошел в квартиру. Даша не спала, и, судя по настроению, ей было не до сна.
– Наконец то, – облегченно произнесла она, когда Демидов вошел в комнату. – Я вся извелась, дожидаясь, когда ты придешь. Ты знаешь, я почему-то сильно испугалась за тебя. Этот человек приходил не просто так, он хотел встретиться с тобой.
– Успокойся, Даша. Кому я нужен? В вашем городе я совсем недавно, кроме тебя да Петровых практически никого не знаю. Могу сказать, что больше сюда никто не придет, – стараясь успокоить ее, произнес он. – Я обязательно разберусь с тем человеком, кто так напугал тебя .
Он прижал ее к своей груди и в какой-то момент вдруг понял, что эта рыдающая женщина стала ему небезразлична.
– Давай, Даша, попьем чая, – предложил он ей. – Заварку не жалей.
– Хорошо, Женя, – покорно произнесла женщина и направилась на кухню.
Пока она там хлопотала, разогревая ужин, Демидов достал из-под дивана обувную коробку, в которой находились бумажные упаковки с патронами и, разорвав одну из них, набил дополнительный магазин патронами. Сунув его в карман пальто, он направился на кухню, откуда тянуло запахом разогретой тушенки и жареными яйцами.
– Даша! Мне нужно отлучиться на время, – произнес он, заедая мясом выпитую водку. – Ты не переживай, так надо. Когда вернусь, не знаю. Никому дверь не открывай, ключ у меня есть.
Даша слушала молча и иногда кивала ему в ответ. Евгений говорил так спокойно, что его уверенность невольно передалась и ей. Сидя за кухонным столом, на котором стояла тарелка с горячей картошкой и разогретым мясом, ей казалось, что это и есть то самое семейное счастье, о котором она так долго мечтала. Женщина смотрела на Демидова и улыбалась. Сердце ей подсказывало, что в такое сложное время, когда в стране царит голод и разруха, так шикарно жить – преступно, однако она всегда находила этому оправдание. Накануне она заходила в гости к своей подруге и видела, как та живет, кое-как сводя концы с концами. У нее изначально возникло желание поделиться с ней продуктами, но она вовремя спохватилась и отогнала его, чтобы не вызывать у подруги чувства зависти.
Демидов положил недоеденный кусок хлеба и встал из-за стола.
– А чай? Ты что, Евгений, отказываешься от чая? Слушай, может, ты все же останешься дома? Посмотри, что творится за окном: дождь, ветер…
– Извини, Даша, я пойду. Это очень важно для меня, – произнес он и посмотрел на нее, – а может, и для тебя тоже.
Он прошел в комнату и переоделся. Надев на себя дождевик, он направился к двери. Сильный порыв ветра обдал его лицо моросью. Дождь был таким мелким, что казалось, он шел не сверху, а просто обволакивал его со всех сторон. Накинув на голову капюшон, он направился вдоль улицы. Дом, в котором жил Костыль, тонул в темноте, лишь узкая полоска света, пробивавшаяся из-за глухих штор, говорила о том, что там не спят.
Демидов достал из-за пояса «Люггер» и взвел его. Он, словно скрипач, ощутил кончиками пальцев, как патрон мягко вошел в патронник. Постояв с минуту, он осторожно постучал в дверь.
– Кто там? – услышал он знакомый голос напарника. – Кого черти носят в такую погоду.
– Это я, Евгений. Открой, есть дело, – ответил он, замечая, что нервная дрожь, бившая его тело с минуту назад, куда-то исчезла, и он стал абсолютно спокоен.
Он услышал, как щелкнула щеколда, и дверь распахнулась. На пороге показалась фигура Костыля. Лицо его было отекшим от большого количества выпитой водки.
– Проходи – произнес он.
– Ты один? – спросил его Демидов, заходя в сени.
Костыль закрыл дверь и направился в комнату. Демидов ударил его рукояткой пистолета по голове. Тот ойкнул и медленно осел на пол. Евгений широко открыл дверь в комнату: там за столом сидели две женщины и мужчина. Они с нескрываемым удивлением посмотрели на ночного гостя.
– А где Генка? – спросил мужчина. – Ты кто такой?
Демидов вскинул руку с пистолетом и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Пуля угодила в грудь мужчины и буквально пригвоздила его к стене. Женщины испуганно вскочили из-за стола и стали визжать. Он дважды выстрелил. Женщины повалились на пол, сшибая со стола посуду и бутылки с водкой. Сделав по контрольному выстрелу в голову каждой жертвы, он вышел в сени и схватил за шиворот Костыля. Хозяин был без сознания и не реагировал на его слова. Он плеснул ему в лицо холодной водой. Тот фыркнул и открыл глаза.
– Костыль! Кто направил ко мне мента? – спросил Демидов. – Цыган?
– Я не при делах, Демидов, – еле шевеля языком, ответил тот. – Все предъявы Цыгану.
– Тогда, извини, – произнес Евгений и нажал на курок.
Пуля «Люггера» разнесла череп Костыля и застряла в деревянной стене, выбив из нее крупную щепку. Он повернулся и хотел выйти из дома, когда раздался выстрел. Пуля ударила его в левое плечо. Падая на пол, он успел нажать на курок. За занавеской кто-то вскрикнул, а затем, сорвав пестрое полотнище, тоже рухнул на пол. Поднявшись, Демидов подошел к мужчине и выстрелил ему в лицо.
* * *
Сорокин медленно обходил комнату, стараясь не наступать на лужи уже свернувшейся крови. На полу, блестя на солнце, валялись стреляные гильзы. Александр подошел к трупам женщин. На их лицах застыли гримасы страха.
«Зверь и садист. Зачищает территорию. Наверняка решил покинуть город, вот и убивает тех, кто о нем что-то знает», – решил майор.
– Что скажете, Александр Михайлович? – спросил его подошедший к нему начальник милиции.
– Это я вас должен спросить, Леонид Павлович? Ведь именно вы своим решением сняли наружное наблюдение за одним из подозреваемых.
– Неужели вы думаете, что Демидов – преступник, который то и дело убивает людей? – произнес он и усмехнулся. – А я вот не верю.
Он явно вызывал Сорокина на скандал.
– Где доказательства, Александр Михайлович? – произнес он. – Неужели вы думаете, что если бы он был этим убийцей, мы бы об этом не знали? Я хорошо знаком с женщиной, которая сейчас живет с этим Демидовым. Думаю, что она непременно бы все рассказала мне. От женщины трудно что-либо скрыть, а вы как думаете?
– Вам виднее, Леонид Павлович. Я не женат и не могу судить так глубоко о женщинах, тем более о чужих.
Антонов хотел что-то сказать, но, заметив в окне подъехавшую к дому автомашину, поспешил во двор. Из машины вышел первый секретарь горкома партии и, обходя стороной лужи, направился к дому. Сняв шляпу, он вошел в дом, но увидев трупы, поспешно покинул помещение.
– Товарищ майор! Петров просит вас подойти к нему, – обратился к Сорокину сержант милиции.
Тот вышел во двор и направился к Петрову.
– Да, я слушаю вас, Василий Гаврилович, – обратился Сорокин к нему. – О чем вы хотели со мной поговорить?
Петров откашлялся, а затем, достав из кармана плаща платок, вытер им вспотевший лоб.
– Скажите, майор, как долго это будет продолжаться? – спросил он. – Что нужно чтобы прекратить все это?
– Сложный вопрос, товарищ Петров. Впрочем, этот вопрос скорее не ко мне, а к начальнику милиции Антонову. Разбои, грабежи и убийства – это линия работы милиции, а не органов государственной безопасности. Наша задача – борьба с врагами государства.
Ответ Сорокина явно не понравился Петрову. Он сверкнул глазами, словно хотел напугать Александра.
– Мне не нравится позиция, занимаемая вами, майор! – произнес секретарь горкома. – Гибнут простые советские люди, а вы пытаетесь занять нейтралитет в этой ситуации. Говорить, что это дело милиции, а не ваше, в корне неправильно. Завтра у нас партийное собрание, и я попрошу вас прийти на него. Там и поговорим о вашей нейтральной позиции.
Он развернулся и направился к автомашине. Через минуту, она скрылась за поворотом дороги.
* * *
Демидов открыл глаза и не сразу понял, что находится дома. Около изголовья стоял незнакомый мужчина в белом халате и держал в руках шприц, наполненный каким-то раствором.
– Вот и хорошо, – произнес незнакомец. – Кризис прошел. Однако вам придется еще с недельку полежать. Рана не смертельная, но неприятная. Вам повезло: если бы пуля попала на три сантиметра ниже, то шансов выжить у вас просто бы не было.
Мужчина сделал ему укол в ягодицу и вышел в соседнюю комнату. Евгений услышал, как хлопнула входная дверь, звякнул замок, и в комнату вошла Даша.
– Кто этот мужчина? – спросил он ее. – Я его не знаю.
– Это Юра, муж моей двоюродной сестры. Он врач, работает в военном госпитале.
– Как я оказался дома? Я ничего не помню, Даша.
Она поднесла к его губам стакан с водой. Он сделал глоток и вопросительно посмотрел на нее.
– Это я одна затащила тебя в квартиру. Я в ту ночь не спала и ждала тебя. Гляжу, ты идешь, шатаешься словно пьяный. Около подъезда ты споткнулся и упал, вот я и выскочила из дома. То, что ты весь в крови, я уже здесь разглядела. Сначала хотела вызвать милицию, но вовремя передумала и позвонила Юре. Мы вдвоем перетащили тебя в эту комнату, раздели, и он стал осматривать рану. Когда он сказал, что нужно вызвать милицию, так как у тебя огнестрельное ранение, я его отговорила, правда, пришлось немного поделиться с ним нашими продуктами.
Последние слова заставили Демидова скривиться от боли, так как он хотел подняться с койки.
– Даша! Зачем ты это сделала? Я же запретил тебе говорить о продуктах, тем более кому-то их дарить – закричал он ей в лицо, чем вызвал у нее полное недоумение. – Что он тебе сказал, когда ты их отдавала?
– А что я сделала такого, что ты кричишь на меня? Человек пришел, помог тебе, а ты пожалел три банки тушенки и немного яичного порошка? Да ничего он не говорил, так как я сказала, что эти продукты ты привез из Москвы. Что тебе еще надо от меня?
Женская логика была столь неубедительна, что заставила его застонать от бессилия. Он впервые грубо выругался вслух.
– Ты – овца! Почему я связался с такой глупой бабой, – закричал он на нее снова. – А если он отнесет эти продукты в милицию? Ты хоть об этом подумала?
Лицо женщины вспыхнуло от негодования. Заметив, что он отвернулся, Даша вышла из комнаты, хлопнув дверью.
«Нет, в этой жизни нельзя доверять никому. Стоило немного расслабиться, и эта женщина вдруг посчитала, что она имеет все права на него и может делать все, что ей хочется, – размышлял он. – Валить нужно отсюда и как можно быстрее. Этот майор из СМЕРШа явно не дурак и, по всей вероятности, накопал на меня столько, что хватит на три «вышки»».
– Даша! – крикнул он ей. – Подойди ко мне!
Она вошла в комнату и встала в дверях, вытирая руки подолом фартука.
– Где мой пистолет? – спросил он ее. – Отдай его мне.
Она молча вышла из комнаты и вскоре вернулась с коробкой, в которой лежал «Люггер».
– Зачем он тебе сейчас? – спросила она, протягивая ему коробку. – Не навоевался?
– Так спокойнее, – ответил он, взяв в руки пистолет.
Он вынул из него обойму. В ней был всего один патрон.
– Под диваном коробка с патронами, дай ее мне.
Набив магазин патронами, он попросил ее положить коробку обратно. Передернув затвор, он сунул «Люггер» под подушку.
* * *
Сорокин вернулся в кабинет после собрания партийного актива города. Он был зол и поэтому сразу же направился к телефону и стал набирать служебный номер генерала Каримова. Несмотря на позднее время, он знал, что тот находится на рабочем месте. Трубку долго не брали, но он продолжал ждать, так как был уверен, что генерал все равно поднимет ее.
– Слушаю, генерал Каримов, – представился он. – С кем говорю?
– Извините, товарищ генерал, вас беспокоит майор Сорокин. Хочу доложить вам, что у меня появилось конкретное лицо в деле по разбойным налетам. Решил пока его не задерживать, так как хочу отследить все его связи.
– Насколько это реально, Сорокин? А вдруг это пустышка?
– Не похоже, товарищ генерал. Думаю, что в течение десяти дней мы ликвидируем всю группу.
– Хорошо, Сорокин. Мне пять минут назад, звонил твой Петров. Просит снять тебя с должности и прислать нового начальника отдела ГБ.
– И что вы решили, товарищ генерал? – спросил Александр.
– Решил пока воздержаться. Как говорится – кесарю кесарево, а Богу… Могу сказать одно: он к тебе неровно дышит. Обвиняет тебя в пассивности и нежелании работать.
– Понятно, товарищ генерал. Ему не понравилось, что я сказал ему, что проблемы краж, разбоев и убийства, это дело милиции, а не СМЕРШа.
– Сейчас для тебя это ничего не меняет. На карту поставлена твоя и моя карьеры. Если он обратится к Никите Сергеевичу Хрущеву, нам придется поменять место работы, это в лучшем случае. Ты, надеюсь, понял меня?
– Так точно, товарищ генерал.
– Удачи тебе, Сорокин.
Александр положил трубку. В кабинете повисла тишина, нарушаемая шумом дождя. По стеклу барабанил капли, и под этот монотонный звук было хорошо размышлять. Он закрыл глаза и стал мысленно строить стену, где каждый кирпичик был определенным звеном доказательства вины человека по фамилии Демидов.
« Итак, Мигунов встретил его на улице. Прежде чем подняться домой, он кому-то позвонил, а затем направился на улицу Воскресенская и минут пять крутился у дома, где утром были обнаружены пять трупов. Убийца, как и в предыдущий раз, использовал пистолет системы «Люггер». У всех трупов огнестрельные ранения головы, это похоже на то, что убийца страхуется, боится оставить после преступления каких-либо свидетелей».
Сорокин встал из-за стола и открыл сейф. Порывшись в папке с документами, он взял в руки нужный ему лист. Включив настольную лампу, он начал читать текст.
«Мы вошли в деревню тремя колоннами. Я шел рядом с Демидовым, который был вооружен немецким ручным пулеметом. Мы быстро согнали жителей в большой сарай, в котором до войны было зернохранилище. Народ был сильно напуган и практически не оказывал нам никакого сопротивления. Оберштурмфюрер СС Крисман предложил им добровольно выдать семьи, чьи родственники ушли в партизанский отряд. Люди молчали: то ли чего-то боялись, а может, и действительно не знали этого. Тогда Крисман решил расстрелять десять человек. Он приказал Демидову привести в исполнение его решение. Тот установил пулемет и одной длинной очередью скосил их всех. Затем, достав из кобуры «Люггер», стал добивать раненых выстрелами в голову. Ему нравился пистолет этой системы, и он практически никогда не расставался с ним».
««Люггер» здесь, и «Люггер» там. А может, это случайное совпадение? – снова подумал он. – Но эти контрольные выстрелы? Похоже на привычку человека все доводить до логического конца. А привычка – это вторая натура. Человек это делает непроизвольно, машинально, даже не задумываясь над этим. Значит, тот Демидов и этот – одно и тоже лицо. Нужно его брать!»
Он сложил документы в сейф и позвонил дежурному по отделу.
– Собери личный состав завтра к шести часам утра, – произнес Сорокин.
– Есть, товарищ майор, – выпалил тот и положил трубку.
* * *
Александр накинул плащ-палатку и вышел из здания на улицу. Дождь, который шел весь день, прекратился. Сильный северный ветер срывал с деревьев капли дождя и с силой швырял в него. Он перешел дорогу и, не торопясь, направился к себе домой. Эту ночь он решил провести не на холодном кожаном диване, а в кровати. Он взглянул на часы и ускорил шаг: до закрытия дежурного магазина оставалось тридцать минут.
– Александр Михайлович! – услышал он женский голос, обращенный к нему.
Он остановился и, повернувшись, увидел Маргариту Семеновну, работницу исполкома, которая переходила улицу.
– Здравствуйте, – поздоровался он с женщиной.
– Здравствуйте, товарищ Сорокин, – ответила она на его приветствие. – Домой собрались?
– Отгадали, Маргарита Семеновна, вот тороплюсь, хочу успеть зайти в дежурный магазин. Дома бываю нечасто, и сейчас вспомнил, что у меня там нет даже куска хлеба.
– Это не проблема, майор. Зайдемте ко мне, я вас чаем напою. Мне сестра из Москвы прислала чай, настоящий, так что пойдемте ко мне.
Александр остановился и посмотрел на женщину. Он часто в мыслях приглашал ее к себе в гости, и вот теперь, когда она пригласила его, он почему-то растерялся.
– Ну что вы молчите, Александр Михайлович? Может, боитесь меня? Орденоносец, офицер СМЕРШа и вдруг такая не решительность?
– Нет, я не боюсь вас, – произнес он не совсем уверенно. – Просто я размышляю, насколько это удобно для вас.
– А вы меньше думайте об этом. За свою репутацию я отвечу сама.
Она взглянула на него и рассмеялась. Схватив под руку, она повела его в сторону своего дома.
– Скажите, Саша, я могу вас так называть? – спросила она его и, получив утвердительный ответ, продолжила. – Давайте перейдем на «ты». А ты всегда такой нерешительный или только со мной?
Он усмехнулся.
– Не знаю, что тебе ответить Рита. У меня просто нет опыта общения с женщинами. Я после окончания училища был влюблен в одну девушку. Это была моя первая любовь, а она, как правило, бывает безответной.
– И что? Ты хочешь сказать, что больше никогда и никого не любил?
– Нет. Началась война, и как-то стало не до любви.
Она еще крепче сжала его локоть. Он почувствовал запах ее светлых волос, ее дыхание… Он остановился, хорошо осознавая возможные последствия этой встречи.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Маргарита у него.
Несмотря на свои двадцать семь лет, он в какой-то момент испугался предстоящий близости с ней. А о том, что это произойдет сегодня, он уже не сомневался.
– Рита! Может, не стоит мне заходить к тебе? Давай, я просто провожу тебя?
Она жила одна. Муж ее погиб под Москвой в декабре 1941 года. Сорокин нравился ей, и она своим женским чутьем ощущала, что она тоже ему небезразлична, хотя они мало общались между собой: не ходили в кино и театр, не гуляли по вечерним улицам этого полуразрушенного подмосковного городка. Это был важный для них обоих момент, который мог соединить воедино их одинокие души или снова развести их в разные стороны.
– Я не стану настаивать на посещении моей квартиры, если ты против. Но мне показалось, что ты этого очень хотел.
Теперь, как говорят в народе, шар оказался на его стороне, и ему дано право решать, как быть дальше.
– Я подумал и решил все же зайти, – произнес Сорокин. – Пойдем быстрее, мне ужасно хочется твоего прекрасного чая.
